Текст книги "Привидение-стажер"
Автор книги: Наталия Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
– А чем еще кроме комплиментов я мог заинтересовать тебя? Да и придумывать их было не так уж и сложно. – потом бросил на меня виноватый взгляд и добавил – Почти. Все-таки я прозаик, а не поэт.
– И все равно, я не понимаю, зачем было разыгрывать весь этот фарс «Ах, я бедная овечка!» или это безотказный прием, отлаженный годами? Бровки домиком, губки бантиком и девчонки растекаются лужей сиропа? – похоже, что он, наконец, действительно смутился.
– Ты совсем уж плохо обо мне думаешь. Хотя, наверное, я заслужил. Нет, я этим с начальной школы не пользовался. Стыдно было. Но сейчас выбирать не приходилось. Да еще и твой вид…
– А он-то причем?
– Так в манга обычно изображают отважных спасительниц, которые выручают из беды какого-нибудь нерасторопного бедолагу. Я просто старался соответствовать образу.
– Надо отдать должное, тебе это прекрасно удавалось. У тебя замечательные актерские способности.
– Чего уж там – заскромничал Женя – Просто вовремя прикусывал язык.
– Представляю, каких трудов тебе это стоило!
– Чуть не откусил. Шрамы, наверное, останутся на всю жизнь.
– Ой, как я сочувствую! – позлорадствовала я и добавила, слегка отредактировав древних:
– «Шрам поперек…языка – украшение воина». Ты потом мне еще спасибо скажешь, будешь совершенно неотразим. А вот если бы ты случайно укоротил свой язык, то спасибо мне сказали бы другие.
– Приму к сведению, – беспечно пропустив мимо ушей последнее замечание, пообещал он. – Хотя, если я буду всем с места в карьер демонстрировать это украшение, то действительно произведу неизгладимое впечатление, особенно на потенциальных работодателей. Ну, вот ты смеешься, а значит, уже не сердишься. Мир?
– В смысле теперь, когда ты уверен в моем нездоровом авантюризме?
– Очень даже здоровом, просто замечательно здоровом! – лучезарно улыбался Женя.
– Все равно, устраивать спектакль было необязательно – я решила все-таки довести до конца воспитательную работу.
– Но ведь главная роль была твоя, и она явно пошла тебе на пользу. Сейчас ты выглядишь не в пример жизнерадостней. – вкрадчиво заметил он, похожий на получившую вожделенную мышь довольную кошку, вернее пантеру, учитывая пропорции. Хм, тогда и мышь тоже придется заменить на, наверное…. овцу?
– И что мне с тобой таким внимательным делать – вздохнула я. – Хорошо, давай договоримся так: мы, действительно, можем принести пользу друг другу. Только, чур, больше никакой лапши насчет внезапного родства душ, интереса к моей глубокой и исключительной натуре и т. д. и т п.
– Договорились, никакой лапши. Только чистая правда. Но ты действительно…
– Не перебивай. Мы заключим джентльменское соглашение на основе взаимоуважения и сотрудничества. Я помогаю тебе получить документы, а ты делаешь все, что бы помочь мне разобраться с моим происхождением и найти новое тело. И все.
– Согласен – и Женя церемонно пожал мою несуществующую руку – А теперь, когда ты больше не хочешь меня убить, я все-таки пойду, умоюсь.
– А я-то думала, что ты будешь избегать этих помещений – ассоциации и все такое. – удержаться от мелкой мстительности порой невозможно.
– Придется мириться, а то скоро будут избегать меня.
– На счет меня не беспокойся – у меня обоняние отсутствует напрочь с некоторых пор.
– Учту на будущее. Но все-таки буду воспитывать в себе силу воли. – и, сделав решительное лицо комсомольца 20-х, он исчез ванной.
* * *
Черт, конечно, это нехорошо, но новый Женя нравился мне определенно больше, чем предыдущий. Хотя я и злилась на него за то, что он нагло пытался сделать из меня дуру. Но с другой стороны, у меня тоже оказались развязаны руки, и я почувствовала себя гораздо комфортнее, когда исчезла необходимость выбирать выражения, что бы случайно не обидеть его в лучших чувствах. Логики в этом я найти не смогла и подумала, что разберусь с этим позже, а пока буду сохранять бдительность. И продолжила осмотр территории, привычно проходя сквозь стены, и не уставая удивляться неуемной фантазии неизвестного Макса. Кухня, равно как и спальня, носили следы его активного творческого влияния. Скругленные, как в космическом корабле, углы и дверные проемы, встроенные в окна полки с цветной стеклянной посудой. А чего стоила только одна кровать-гнездо, устроенная в чем-то, подозрительно напоминающем скорлупу гигантского кокосового ореха.
В очередной раз срезая углы, я неожиданно оказалась в ванной, но помещение, разумеется, уже было занято. И оказавшись лицом к лицу, если так можно выразиться, с его обитателем, я немного опешила. Конечно, и так было видно, что Женя не пренебрегает посещением спортзала, но без одежды это производило совсем другое впечатление. Что бы обзавестись такими бицепсами, трицепсами и прочими – цепсами, о существовании которых я даже не подозревала, надо было основательно постараться. Что как-то не очень вписывалось в рамки его профессии. Скорее подошло бы труженику стриптиза, причем ударнику на этом поприще.
Шокированный моим появлением Женя издал тихий вопль и попытался спрятаться за занавеской. Но результат получился так себе, ввиду ее полной прозрачности. Да, ситуация сложилась немного неловкая.
– А я тут с помещением осваиваюсь. – выпалила я первое, что пришло в голову.
– Ну и как?
– Впечатляет. – честно ответила я. – Но я, пожалуй, пойду. – и попыталась просочиться через ближайшую стену.
– Там кладовка – донеслось мне вдогонку.
Да. Действительно кладовка. Минут пять я добросовестно изучала коробки, удочки, куски каких то инсталляций, типа чудовища в прихожей; ролики, одинокую лыжу, старый монитор и прочий хлам, сваленный за ненадобностью. Между делом напоминая себе, что я давно отрешилась от всего земного и не собираюсь падать в обморок при виде горы бренных мускулов, впрочем, надо отдать должное, с образцовой топографией. А вот с образцовой честностью у него обстояло явно не очень. Надеюсь, я не купилась на очередную сказку.
Шум воды успел смениться жужжанием кофемолки, когда я, уже через дверь, наконец, выбралась из кладовки. Женя, подкреплявший измотанные нервы очередной порцией кофеина, только страдальчески вздохнул.
– Извини, я тебя опять напугала.
– Да ничего, видимо, стресс и ванна это моя карма. Заметь, кричал я уже гораздо тише. Скоро совсем освоюсь.
– Я же извинилась!
– Не переживай, это было даже забавно – в первый раз увидел краснеющего призрака.
– А ты их много видел? – фыркнула я
– А то – он махнул рукой. – Не поверишь, стоит забраться в ванну…
– Бедные, как же им скучно, если ради подобного зрелища они бросают все свои дела.
– Ладно 1:1 – согласился Женя.
– А ты точно журналист? – Решила я все-таки уточнить недавно возникшие сомнения.
– Угу. Журналист. Удостоверение показать?
– Да нет, просто я тут подумала…
– Знаю, знаю, ты мне очень моего начальника напоминаешь. Все претензии к моим спортивно озабоченным родителям. Они отправили меня в детстве на плавание, затем занялся греблей, были даже перспективы, но потом поступил в универ, и пошло поехало, прощай спорт. А недавно я делал материал про анаболики среди культуристов, и пришлось полгода качаться как проклятому. Материал сдал, а привычка – пару раз в неделю навещать спортзал осталась. Хотя нет, давно бы бросил, но главреда это здорово бесит, вот и продолжаю. Но не расстраивайся – год на чипсах и пиве и я приобрету нормальный вид.
– Ты еще доживи этот год – уже по привычке прицепилась я.
– Постараюсь, и ты мне в этом поможешь, если я не ошибаюсь.
– Ох, не знаю, не знаю… – я начала изображать сомнение.
– Что, неужели опять очаровывать?! – с мукой в голосе простонал он – Пощади! Я на ближайшие 10 лет все комплименты растратил.
– Так-таки все, и ничего не припрятал – не верю!
– Разве что парочку на черный день. Оставишь? Ради моей невесты, она-то ни в чем не виновата.
– Кроме неосмотрительности в знакомствах. – невеста? Хотя какая мне разница, хоть тридцать три невесты – это их проблемы.
– Ладно – решила я все-таки проявить благородство, – Оставь, но только ради этой бедняжки, ей и так досталось от жизни.
– Спасибо, великодушная! А я за это разыщу тебе Монастырского.
– Монастырский? Какая прекрасная добрая фамилия!
– А Викентий Андреевич и сам очень добрый и обаятельный, только дела ведет со злыми и скверными бандитами, а так – душа человек.
– А что за дела?
– Дела действительно нехорошие – сказал заметно помрачневший Женя – они собираются устроить подпольную мусорку ядерных отходов у нас в области. Ввоз планируется осуществлять через подставных лиц из той самой Молдавии. Как будто у нас собственных радиоактивных свалок не хватает.
– А я-то думала, что это просто махинации с какими-нибудь нефтедолларами
– Ну, из-за этого я не стал бы прошибать головой стену. Когда постоянно занимаешься политикой и политиками, начинаешь относиться к этому как некой условности с правилами или без, но вот свалка радиоактивных отходов под боком мне как-то совсем не кажется условностью. Не пройдет и полувека, как проблемы дискриминации шестиногих футболистов могут показаться пустяком по сравнению с появлением долгожителей, разменявших третий десяток.
– Убедил. А почему ты думаешь, что так легко найдешь своего Монастырского? Тебя что без церемоний соединят с администрацией?
– Нет не запросто, придется немного помухлевать.
– Тогда я спокойна. С этим у тебя проблем не будет. – В предвкушении зрелища я собралась устроиться на столе.
– Лучше подожди в гостиной, – внезапно заскромничал Женя – Я же тебе обещал говорить правду и только правду. Так что боюсь в твоем присутствии в роль не войду.
Через 10 минут появился сияющий Женька с докладом
– Его пока нет на работе, но…Даша, ты где?
– Здесь.
– А я испугался, что ты ушла.
– Уж если я не сделала этого раньше… просто мне проще быть невидимой. Это более естественное для меня состояние. Так что там с Монастырским?
– С позавчерашнего дня он с семьей на даче в Ялте. Еще не вернулся, но должен появиться к часу. Ну, как тебе оперативность?
– Потрясающе! Может тебе стоит просто пойти к нему, поговорить по душам, он даст показания в милиции, а сам уйдет в монастырь на покаяние?
– У всех чудес тоже бывают границы, так что придется и тебе постараться.
– А вдруг он уже встретился со своими бандитами?
– Не думаю. Сомневаюсь что он совмещает деловые встречи с семейным отдыхом. Сотовый, – он помахал бумажкой с номером, – Недоступен, значит, связаться с ним, они тоже не могут… пока. Так что ловить его придется сразу на работе. Кабинет 314, расположен на 5 этаже корпуса 7а. Наверняка ему сегодня должны отрапортовать о вчерашнем обломе. Так что есть шанс узнать подробности из первых рук.
– К слову, о подробностях, не прояснишь мне один момент, раз уж мы играем в открытую – насколько случайно к тебе попали те документы?
– Семь месяцев вкалывал как папа Карло – признался он. – А знаешь, я даже рад, что все так получилось. Здравомыслящий партнер гораздо лучше, чем послушная марионетка.
– Да, конечно, партнеру можно хамить, не опасаясь выйти из образа.
– Никогда! Что бы я грубил даме?! Я скорее съем свой ноутбук! – высокопарно изрек Женя. И тут же сменил высокий штиль на заинтересованный:
– Кстати, о еде. Интересно, что там у Макса в холодильнике завалялось, а то с таким питанием я тоже скоро смогу через стенки проходить.
А в холодильнике завалялось немного – банка ананасов, бутылка масла и ностальгические кильки в томатном соусе, правда, с истекшим сроком годности. Под конец, отчаявшийся голодающий Поволжья разыскал в морозилке кусок мяса и почему-то пачку острого перца. Разложив добычу на столе, и печально глядя на получившийся натюрморт, Женя в первый раз совершенно искренне и с непритворной тоской в голосе произнес.
– Не представляю, что из этого можно сделать.
Надо же, оказывается, хоть что-то может поставить его в тупик. Но потом я вспомнила о христианском милосердии и постаралась войти в его положение.
– Сейчас посмотрим. На самом деле все не так страшно вот, к примеру, из ананасов и мяса может получиться прекрасное жаркое по-китайски в сокращенном варианте. А если ты найдешь еще и немного риса…
– Звучит как сказка! – надо было видеть, с какой светлой надеждой во взоре уставился на меня страдалец.
– Значит так, во-первых, мясо надо измельчить, а потом обжарить. Вообще-то я неплохо готовлю – заметила я воспарив в поисках ножа. И появившаяся было надежда потухла в его глазах
– Какая разница! Ты ведь даже сковородку в руки не можешь взять
– Зато ты можешь. Будешь моими руками. Остальное я беру на себя. – жизнерадостно утешила я его. – Все равно другого выхода у тебя нет. Разве что можешь попытаться съесть кильки.
И новоиспеченный кулинар со вздохом принял свой жребий. Полчаса Женя добросовестно пилил на куски перемерзшее мясо, после чего с сомнением окинул взглядом результат своей деятельности:
– Сколько же это еще готовиться будет? Я тут так и умру!
– Эх, молодежь, молодежь – я уже вошла в роль пузатого шеф-повара – Всему вас учить надо. Подозреваю, учитывая размеры бара, бутылка водки найдется в этой квартире?
– Ты что, предлагаешь, есть эту, гм, строганину и запивать водкой для дезинфекции?!
– Нет, конечно, хотя стоило бы на это посмотреть. Просто надо пожарить мясо в ней. Это будет в 5 раз быстрее.
Недоверчиво качая головой, Женя скрылся в гостиной и вернулся с бутылкой текилы.
– Сойдет. Будет китайско-мексиканское жаркое. Ну же, смелее.
Результат нашей совместной работы, как ни странно выглядел вполне аппетитно. Правда, пришлось отгонять Женьку, который норовил утащить ананасы из полуготового жаркого.
– Вкусно?
– Не то слово. Мне определенно понравилась эта интернациональная кухня. – промычал он с набитым ртом.
– Жизнь прекрасна – Женя с довольным видом откинулся на спинку дивана.
– А спасибо? – возмутилась я
– Ой, извини, совсем забыл. Большое спасибо, у тебя золотые руки. Жаркое прекрасно удалось.
– Так-то лучше, на здоровье. Но это ты еще не пробовал рыбное суфле «ля Вуазьон». Могу приготовить его на ужин…
– Хм, слышал я про одну ля Вуазьон, она, кажется, специализировалась на ядах при Людовике XIV. А почему тогда не десерт имени Тофаны? Лучше я запасусь пельменями, если ты непротив. Можешь сварить мне их на обед.
– Всегда рада помочь, только где ты их возьмешь?
– Куплю по дороге, когда пойду забирать кассету
– Это та, из твоих стратегических запасов?
– Она самая. Но на самом деле, это так, вспомогательный материал. Я на нее особенно и не рассчитываю. На ней редактор убеждает меня забыть о делах Монастырского.
– Угрожал, а потом когда ты отказался…?
– Да нет, к убийству Михалыч уж точно не имеет отношения – не его полет. Оперировал все больше ссылками на библию, а потом и на Линкольна с Франклином.
– Он что взятку предлагал? Много? Дашь послушать?
– Не смотри на меня с таким восхищением. Разуметься, отказался – от моего редактора я бы и Тадж-Махал брать постеснялся. Впрочем, и от Монастырского тоже. А послушать, пока не получится. Запись была качества неважного, и я отдавал ее от шумов почистить, неофициально конечно, ребятам из судебной экспертизы. Они со звуком просто чудеса творят. И теперь надо ее забрать. Вдруг все-таки пригодиться редактора припугнуть. Если, разумеется, дело еще у него.
– Думаешь, он его мог отдать Монастырскому?
– Кто его знает? Но это был бы наихудший вариант. Пока бумаги у редактора, есть шанс их получить обратно. А вот на месте Монастырского я бы их сразу уничтожил. Но будем надеяться на лучшее.
– И все-таки я не одобряю эти прогулки по городу, пока вообще ничего не известно об их планах.
– Но кассета нужна сейчас, а когда все выяснится, то зачем она мне вообще тогда. Да и за едой, например, надо выйти.
– У тебя только еда на уме.
– Зелен виноград?
– Глупости! Просто мне кажется, что самому напрашиваться на неприятности это, по крайней мере, неумно.
– Но я же не могу все время сидеть взаперти. Рано или поздно мне надо будет выбраться из дома.
– Да, но…придумала! Тебе надо изменить внешность. – я оценивающе прищурилась – может парик?
Женя посмотрел на меня как на ненормальную:
– Ты где-нибудь в нашем городе видела магазины мужских париков или предлагаешь переодеться в женщину?
– А что, это идея!
– Нет, это отпадает – тоном, не допускающим возражений, заявил он.
– Ну, ладно, можно просто перекраситься
– Идея хорошая – задумался он – сменить прическу, потом еще переодеться, темные очки… Но для этого все равно придется идти в парикмахерскую и магазин. Тогда какая разница?
– Во-первых, парикмахерская – последние место, где тебя могут искать, а во-вторых, можно вызвать мастера на дом. А в-третьих, чем идти в магазин, попробуй залезть в шкаф твоего домовладельца. И кто из нас гений?
– Безусловно, ты. Я разбит и уничтожен.
– Ура. Вот и развлекайся. А я отправляюсь в логово мафии.
– Как бы мне хотелось, что бы было наоборот – донеслось мне вслед – Ну ладно, сейчас позвоню, за час управлюсь и тогда, да здравствует свобода.
Я в глубине души подозревала, что насчет «управиться за час» он погорячился, но расстраивать его своими подозрениями не стала, дабы не сбивать боевой настрой.
* * *
Спасибо Жениной карте, нужный корпус администрации я отыскала с первой попытки. Но вот найти кабинет Монастырского Викентия Андреевича оказалось не так то просто. Номера, если и попадались, могли с успехом составить конкуренцию генератору случайных чисел, и я добрых полчаса блуждала в поисках его инициалов на двери. Попутно отметив, что, судя по всему, таблички заказывали сами хозяева кабинетов в индивидуальном порядке. И каждый старался проявить свой вкус и фантазию. Попадались надписи сделанные золотом, серебром, бронзой, всех шрифтов и размеров, причем размер букв никак был связан с должностью владельца кабинета, так самая напыщенная, с аршинными буквами, украшенная чеканкой и золотой гравировкой табличка красовалась на двери младшего помощника руководителя пресс-службы. В конце концов, знакомое имя обнаружилась написанное скромными стальными буковками под скромной должностью зам. главы области по энергетике.
Самого же Викентия Андреевича, вопреки моим чаяниям не оказалось на месте. Зато кабинет оправдал все мои ожидания. Много темной кожаной мебели, столы размером с футбольное поле, выложенный самоцветами Урала герб России над диваном, «фарфор и бронза на столе». Так сказать, классический набор «мечта бюрократа». В приемной обнаружилась роскошная блондинка, которая, красила умопомрачительно длинные ногти (а я-то думала, что акрил с нейл-артом вытеснили этот штамп из жизни гламурных секретарш).
Ожидание затягивалось. На редкие звонки секретарь отвечала «Нет, но скоро будет», и, покончив с маникюром, уткнулась компьютер. Я отчаянно скучала, в коридоре тоже был мертвый час. Прошло еще полтора часа, я начала подозревать, что он может вообще не придти.
Наконец, дверь отворилась, и явился долгожданный хозяин кабинета. Лет 50–55, полноватый, седоватый и уж не знаю почему, но мне упорно казалось, что от него должно пахнуть таблетками. Попутно заметила, что фотографии Жени, несмотря на очевидное сходство с оригиналом, ему льстили и придавали налет утонченности, которой в реальности не наблюдалось.
Секретарь пискнула «Здравствуйте, Викентий Андреевич, все в порядке, почта на столе, важных звонков не было» и опять скрылась за монитором, с удвоенной энергией барабаня по клавишам. Он величаво кивнул и скрылся в своем кабинете. Долго шуршал бумагами, отвечал на звонки, распекал кого-то за неправильно составленную смету, обсуждал финансовые планы, подряды. В этих диспутах он постоянно ссылался на чувство ответственности, насущные интересы, приоритеты и передовые идеи. Просто отличник пятилетки какой-то!
Наконец очередной разговор, внешне такой же, как и все остальные, привлек мое внимание – там упомянули Молдавию. Я прислушалась. И не зря – ни мало не смущаясь, в тех же деловых выражениях, он одобрял «эффективно разрешенную проблему возникновения временных осложнений». Моему удивлению не было границ – как это «эффективно разрешенную»? Спасибо, его собеседник, явно не такой образованный, не прибегая к красивым иносказаниям, прояснил ситуацию – писака устранен, наш человек позаботился об этом. Да точно. Был вызов милиции по его адресу. Личность не установлена. Проходит как неопознанный труп.
Из дальнейшего разговора я поняла, что «мафия» собралась вернуться к себе, и уже из-за границы «реализовывать программу сотрудничества согласно ранней договоренности», говоря словами Монастырского.
Разобравшись с бандитами, Монастырский задумался, вертя в руках что-то очень похожее на «Паркер» и, хмурясь, набрал номер.
– Твой человек, как ты там говорил, профессионал, взял деньги за чужую работу и больше не появился. Спасибо, что другие постарались. А то могло совсем уж нехорошо получиться.
На том конце провода слышались какие-то робкие попытки оправдания.
– Все. С неустойкой разберемся позже, но что бы в следующий раз такого не повторялось. – сделав выговор, Монастырский немного просветлел. И с новой энергией принялся за обсуждение смет и балансов. Вот ведь работоспособность! Трудится как пчела. Даже про принесенный секретаршей кофе вспомнил спустя час, отхлебнул, поморщился и велел переделать.
Ближе к вечеру, к нему позвонил некий Анатолий Михайлович, судя по всему, Женин шеф. Эту беседу тоже любо-дорого было послушать. И вообще Монастырский проявил себя с наилучшей стороны одинаково свободно и естественно общаясь как с преступниками, так и с респектабельным редактором.
Правда, роли поменялись, и теперь редактор изъяснялся иносказаниями и аллегориями, а министр наоборот пытался максимально прояснить ситуацию.
– В связи с той трагедией на Московском проспекте…о, ужасное происшествие, не правда ли? Такая потеря для всех нас… Как вы думаете, личность м-м-м… пострадавшего, так и не будет установлена в ближайшее время? – невидимый собеседник разве что не рыдал в трубку.
– Полагаю, что нет. Так что не стоит поднимать панику раньше времени. Тем более что это и ваших интересах тоже. – резко оборвал причитания редактора Монастырский – И хватит об этом, меня интересует другое…
Слезы в голосе Жениного шефа высохли как по волшебству. И больше к этой теме они не возвращались, увлекшись решением иной задачи – кто же кого перемудрит. Этим они занимались почти 20 минут, хотя смысл их беседы укладывался в два предложения. Монастырский был готов заплатить, и за это хотел получить компромат, а редактор хотел деньги, но и компромат желал оставить у себя. Министр был невозмутим и убедителен. Шеф колебался, нервничал, и стоял на своем. Тем не менее, за 20 минут переговоров они так и не сумели разобраться с основным противоречием и… сердечно попрощались.
На мой взгляд, результат беседы совсем не разочаровал Монастырского. Даже наоборот. Положив трубку без видимых признаков расстройства, он позвонил домой и с безмятежным видом обсудил, какого цвета ковер он хочет видеть в малой гостиной. Можно было предположить, что эта беседа была далеко не первая и не последняя. Ну что же, тем лучше. Значит, документы в ближайшее время будут находиться у редактора.
Оставшееся время Монастырский перечитывал какие-то бумаги, подписывал документы и изредка говорил по телефону исключительно в рамках основной деятельности. На всякий случай я подождала еще, но, видимо, все запасы счастливых случаев были на сегодня исчерпаны.
Покидая гостеприимный кров служителя закона, я обратила внимание на то, что секретарь по-прежнему не отрывается от монитора и бойко барабанит по клавишам. Удивившись такому похвальному трудолюбию, я не удержалась и заглянула в монитор, и там обнаружился Думм. Хм, а внешне все выглядело так классически. Вот так-то идти на поводу у стереотипов.
* * *
Дома я застала душераздирающее зрелище: по гостиной, из угла в угол, метался преображенный до неузнаваемости Женя. Угольно-черные, уже отнюдь не волнистые, волосы гладко зачесаны назад. На висках – пара платиновых, под седину, прядок. К тому же искусственно состаренный Женька был облачен в диковинный оранжевый пиджак поверх серебряной футболки и рэперские штаны с «искоркой». Ну, просто звезда подиума или цирка.
Ловя свое отражение в зеркальной стене бара, он сквозь зубы бормотал, что-то даже отдаленно не напоминавшее молитвы. Зрелище было настолько неожиданным и забавным что я не выдержала и рассмеялась, к счастью находясь в нематериальном состоянии – не бить же лежачего. Отсмеявшись, собралась силами и, сделав серьезное лицо, материализовалась. Обнаружив мое появление, он вскочил с дивана и, обеими руками пригладив и без того прилизанные волосы, обреченно спросил
– Ну как?
– Вроде нормально, – я старалась говорить как можно естественнее, но от напряжения голос получился очень тонким
– Что с твоим голосом? – он вскинул удивленно брови, и тут же добавил – Нет, нет, лучше не отвечай – по глазам вижу. Но сначала новости и, желательно, хорошие.
– Ты их получишь. – я постаралась утопить хихиканье в зародыше. – Готов? Тебя никто не ищет, и искать не собирается.
– То есть, как? – он выглядел даже немного расстроенным.
– Очень просто. Монастырский и его компания считают, что это тебя обнаружили под балконами. Теперь твои молдавские друзья с чувством выполненного долга отбыли на родину, гордясь своим пиротехником, который сумел такое устроить. А на работе, я так думаю, с помощью твоего шефа будут считать, что ты уехал в командировку.
– Потрясающе! Значит и родителей не придется нервировать. А бумаги?
– У редактора.
– Здорово – у Михалыча изъять их будет гораздо проще. Даша, ты прелесть!
– Чего уж там, я еще и на машинке строчить умела. Вопрос в том, где он их может хранить.
– Где-то в надежном месте – может дома, может в банке. У него в кабинете есть только допотопный сейф, но явно не тот – было бы слишком просто. Только подожди, что же я зря вот это все, вынес? – он выразительно кивнул в сторону зеркальной стены.
– Не зря. Раз ты так удачно числишься в покойниках, то нет смысла раскрывать карты раньше времени. Поэтому на глаза знакомым лучше все-таки не попадаться. А так тебя вряд ли кто-то узнает.
– Это точно. Сам не узнаю.
– Да, надо отдать должное, ты порезвился на славу. Я почему-то думала, что ты постараешься слиться с толпой.
– Да уж, сольешься тут. Не знаю, как я вообще живым вырвался из рук этой маньячки. Вызвал же парикмахера, а нарвался на стилиста.
– Так это были не твои идеи? – преувеличенно удивилась я, поймала негодующий Женин взгляд и примиряющее сказала, – Ладно молчу и жажду подробностей.
– Пришла невзрачная особа с мышиным хвостиком, в очках, полчаса ахала, восхищаясь интерьером. А когда я напомнил ей о цели визита и заявил что хотел бы радикально изменить внешность – тут началось такое! Она заявила, что понимает мое «стремление соответствовать окружающему стилю». – Нет, как тебе эта идея подогнать хозяина под цвет обоев! – И она не сомневается, что мне подойдут «креативные тенденции в области модных стрижек». Мне приходилось сражаться за каждый сантиметр волос, не говорю уж про цвет. Она даже брови порывалась «подкорректировать»! Мало того, что она мою голову 3 часа мучила, вот это сделала, – он брезгливо протянул руки с аккуратным маникюром, – Так потом в виде любезности навязала мне консультацию стилиста. Перерыла весь Максов гардероб и вот результат.
– Хорошо, что у вас размер почти совпадает. Что-то еще не так, а поняла, цвет лица…
– Автозагар – процедил невыразимым тоном Женя – еще бы пять минут и одним трупом в моей биографии стало бы больше.
– Не нервничай так. Ты же хотел изменить внешность – и ей это удалось! – сдавленное хихиканье не удалось замаскировать под кашель. – Может, тебе со временем самому понравится.
– Кому это может нравиться? Разве что Ане.
– Ане?
– Это моя девушка, сейчас она на съемках в Швейцарии, вечно пилит меня за то, что я не хочу следить за модой и порчу ей имидж, появляясь на тусовках «в убогом офисном стиле». Жалко, что она этого не увидит. А, в общем, все это мелочи, зато я все-таки попаду на улицу – с этими словами он нацепил лежавшие рядом темные очки. Но, несмотря на декларированный оптимизм, в очередной раз поморщился, проходя мимо зеркала в прихожей.
– Нет, все-таки выгляжу как полный придурок.
Я подлетела поближе, заглядывая в зеркало из-за его спины.
– Ну, совсем не полный, скорее даже худощавый.
– Спасибо за поддержку. Есть, правда, еще один момент, который меня утешает
– Что же? – попалась я на удочку
– Твое отражение рядом – с удовольствием рассмеялся он, кивая на зеркало.
Да уж, я с моим театральным гримом, в отделанном перьями и стразами туалете, и Женька с поддельной сединой в «набриолиненных» волосах и лаковой коже. Эта картина, обрамленная малиновой с разноцветными колокольчиками рамой, действительно подкупала своим идиотизмом.
* * *
С шефом мне фатально не повезло – на работе его не оказалось, равно как и дома. Причем для того, что бы это выяснить мне пришлось довольно долго метаться, потому что жил он, как назло, в пригороде. А контора была в центре, на 4 этаже красивого семиэтажного дома довоенной архитектуры. Кроме журнала в здании размещалось агентство недвижимости, нотариальная контора и бухгалтерия.
Интерьер редакции производил соответствующее впечатление – просторные помещения с современной оргтехникой, множество персонала, снующего с деловым видом по коридорам. Неплохо для скромного журнала.
Несмотря на отсутствие начальства, а, может, благодаря этому, редакционная жизнь бурлила, но ничего полезного, вернее более-менее понятного мне не довелось услышать. Такого количества малопонятной информации на меня не сваливалось со времен лекций по политологии.
Две молоденькие девушки с небрежным видом перебрасывались репликами о котировках, индексах и курсах. Парень рядом, нервно теребя галстук, с жаром втолковывал кому-то по телефону, что интервью с Петраковым должно непременно попасть на нечетную полосу, потому что в противном случае статья его оппонента Санина окажется в более выигрышном положении. А это нелогично, так как в прошлый раз у него был верхний правый угол на развороте.
В надежде услышать что-нибудь нужное, я продолжала прислушиваться к разговорам. Уже через два часа моя голова пошла кругом. Со стороны это выглядело безумием или тайным обществом. Но, с другой стороны, наверное, мне бы тоже хотелось обсуждать, с пониманием сути дела, что-нибудь в таком роде:
«Нет 13 не получится, Самойлов уже отослал запрос Михайлову, а тот предал, что Маринни исключил этот вопрос из списка голосования в Манчестере. Но ничего, тогда пошлем Тарасову на Вейсменовсий семинар, все равно они приблизительно одинаково ориентированы в вопросах генной инженерии»
