Текст книги "Пустышка (СИ)"
Автор книги: Натали Палей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Глава 35
Оливар слушал расстроенную Ниту и не верил своим ушам.
«Моей внучке отказали?! Отказали в выборе компаньонки?? Да они счастливы должны быть от такого предложения – после него аристократы толпами будут атаковать приют, чтобы выбрать компаньонов своим детям!» – бешено бились яростные мысли.
Он смотрел на огорчённое лицо Ниты и чувствовал, как ярость поднимается из самой глубины души, чёрной злостью наполняя его – никто не имел права расстраивать его близких! А если кто осмеливался, то отвечал за свой проступок!
Мысленно мужчина уже представил перед собой беспомощное тело ровены Роннигус, которое он… уж, он найдёт ему применение, и она ещё много раз пожалеет, что отказала Ните в такой простой просьбе.
– Госпожа Роннигус очень удивилась моему выбору, сказала, что девушка потеряла память и попала в приют совсем недавно после ужасной трагедии, произошедшей с ее родственниками – семьей капитана полиции Радеуса, которых убили «невидимки». Ее нашли полгода назад у их дома в одной ночной рубашке, немую и потерявшую память, – продолжала рассказ Нита, а Оливар усилием воли подавил нарастающую ярость. Теперь его охватило изумление.
Вот в чем дело! Теперь он понял, что произошло с Леной, и почему он не мог так долго найти ее, и почувствовал, что изумление сменяет сильнейшая тревога – нужно срочно вытаскивать девочку из приюта, пока с ней ещё чего не случилось, и все его многолетние исследования не пошли к чертям собачьим!
Оливар мысленно усмехнулся: он все ещё ругается, как землянин.
И вдруг мужчина внутренне обмер – не на этот ли приют было совершено нападение вконец обнаглевших «невидимок», после чего было введено военное положение на Севере, которое сохранялось до сих пор? Это означает, что Лены Лайберт могло уже не быть в живых дважды? Дважды?!
Холодный пот выступил на лбу Оливара, тело охватил озноб от осознания того, что «сосуд с такой драгоценной кровью» могли уже несколько раз уничтожить.
Вроде, тогда каким-то чудом все обошлось: сестры обернулись Фуриями, самые сильные маги бросились на помощь и ещё что-то там было, что он не помнил сейчас. Полгода назад он не особо заинтересовался этим событием – был полностью увлечён поиском Лены и искал её на Юге, там, где выпал сам из магического портала.
Выходит, зря.
«Черт! Черт! Черт! Я не могу и не должен больше рисковать! – раздраженно подумал Оливар. – Выходит, наоборот, я должен быть ещё и благодарен ровене Мадлен за то, что Лена все ещё жива».
– Ровена Роннигус сказала, что девушка не обладает пока ни нужными манерами, ни знаниями, чтобы стать компаньонкой близкой родственницы императора. Она не хочет испытывать стыд за воспитанницу, поэтому предложила другую девушку, но я, конечно, отказалась.
«Все равно, не имела права отказать родственнице императора!» – гневно думал принц. Он считал, что такое пренебрежение связано с тем, что его родные – неодарённые.
Нита рассказывала, а на ее глазах лицо деда менялось, становясь жёстким, холодным и злым, – таким, каким она прежде никогда не видела его.
Ледяные серые глаза уже смотрели сквозь молодую женщину, не видя её, и то, что в них отражалось, невольно вызвало у Ниты животный страх. Она онемела, прервав взволнованную речь, больше не в силах выдавить ни слова.
– Ну что ж, посмотрим, сможет ли госпожа Роннигус отказать мне – дяде императора империи, – холодным, замораживающим до самого нутра голосом медленно произнёс Оливар, вставая и опрометчиво не замечая потрясённое лицо внучки.
***
Оливар Варниус не пошёл сам в приют ровены Роннигус. Во-первых, много чести для зарвавшейся аристократки, во-вторых, все же боялся, что Лена сможет увидеть и узнать его, хотя директор и сказала, что девушка потеряла память.
Пользуясь своим исключительно высоким положением, он вызвал директора приюта, ровену древнего рода Севера, к себе в гостиницу, и принял ее в одиночестве, чтобы дочь и внучка не видели, каким он может быть.
Холодно и властно Оливар заявил, что поведение ровены Роннигус его очень удивило и расстроило. С каких пор подданные не уважают членов императорской семьи и их просьбы? Просьбы, не приказы – уточнил Оливар. Его внучка всего лишь хотела пригласить понравившуюся девушку на Зимние праздники, но ей грубо отказали. Племяннице императора отказали!
Чем дольше говорил принц империи, тем холоднее и высокопарнее становился его голос, а в конце Мадлен казалось, что она слышит Ледяного демона, которым ее пугали родители в детстве.
Свою речь Оливар закончил ледяным тоном:
– За два дня до Зимних праздников за вашей воспитанницей приедут мои люди. Надеюсь, никакого недопонимания между нами больше нет?
Молодая женщина смотрела на высокомерное чудовище, сидящее перед ней, и понимала, что ответ застрял в горле огромным комом, от которого она стала задыхаться.
То, что перед ней сидело именно чудовище, а не просто принц империи Ровения, теперь не было никаких сомнений.
Перед мысленным взором встало серьезное лицо брата с возбужденным взглядом.
– Оливар Варниус и Оливер Крауф – один и тот же человек! Принц научился ходить между мирами!
Потом промелькнуло бледное испуганное лицо Елении с огромными от ужаса глазами, когда они показали ей портрет принца Оливара Варниуса в книге по истории империи.
Огромный редкий талмуд был с прекрасными чёткими большими портретами всех членов императорской семьи. Оливар был изображён на портрете молодым мужчиной, но девушка без сомнений сразу узнала его и назвала «доктор Оливер Крауф».
Глаза Елении потрясенно расширились, когда она поняла, кто мучил ее полгода в лаборатории на Земле, и кому она сейчас понадобилась.
– Он все-таки нашёл меня, – потерянно прошептала она.
Мадлен с трудом сглотнула, отгоняя от себя видение с лицом Елении, и выдавила:
– Ваше высочество, да, видимо, возникло недоразумение. Я хотела, как лучше для вашей внучки – предложила графине Браоз самую достойную из девушек, но если вы настаиваете на определенной кандидатуре, то, конечно, к Зимним праздникам мы будем ждать ваших людей.
Оливар не показал, какое испытал облегчение от этих слов, – он знал, что в силу статуса мог просто потребовать отдать ему девушку и все, но в данном конкретном случае ему совершенно не нужен был скандал – до поры до времени о Лене Лайберт никто не должен знать.
– Ну, раз мы услышали друг друга, то у меня к вам небольшая просьба: не показывайте девушке наших портретов, чтобы она не знала, кто и как выглядит в нашей семье – на праздники Нита устраивает игры с переодеванием и хочет разыграть вашу воспитанницу.
Мадлен еле сдержалась, чтобы не спросить у этого мужчины, он совсем за дуру ее держит или как? Но, конечно, промолчала, лишь кивнув, чтобы интонацией и голосом не выдать охвативших ее злости и ярости.
– В качестве материальной помощи я перечислю сто тысяч золотых на счёт вашего приюта, – услышала Мадлен самодовольный голос принца. – Уверен, что вы найдёте им достойное применение.
Он ее покупает. Он не собирается возвращать девочку и уверен, что за такие деньги она будет молчать, что она безропотно отдаст бедного испуганного ребёнка монстру для исследований.
– Это очень щедро с вашей стороны, ваше высочество, – искусственно улыбнулась молодая женщина, заставляя себя держать лицо, чувствуя, как здоровая такая, хорошая злость овладевает ею, что еще немного и она обернётся Фурией, чтобы растерзать эту «ошибку природы», которая почему-то имела статус принца империи и имела огромную власть.
То, что она не отдаст Елению этому монстру, Мадлен не сомневалась ни минуты, вот только как это провернуть, ещё не решила.
Зимние праздники наступят через семь дней. Значит, люди принца приедут за девушкой через пять дней.
У неё и Дина всего пять дней, чтобы разработать план по спасению Елении.
Глава 36
Боевая пятерка Мая Данери наконец-то покидала Север империи и возвращалась в столицу в родную военную академию.
Их внеплановая практика в связи с вынужденным введением военного положения на Севере продлилась ровно два месяца, теперь парни должны написать отчеты о ее прохождении. Причём нужно успеть их сдать декану факультета за два дня, потому что потом наступят Зимние праздники, и отчеты станут никому не нужны. А если ты не успел…
С наказаниями в элитной военной академии было очень строго, не нянчились ни с кем, даже если ты сын самого главнокомандующего империи.
Поэтому будущим военным магам – элите империи – жилось не так-то легко и сладко, как все вокруг думали, восхищаясь и поголовно завидуя им. Особенно не легко жилось командирам боевых пятёрок, которые формировались с третьего курса, – командиры отвечали головой не только за себя, но и за остальных членов группы.
Майстрим Данери с детства знал, что он станет военным магом, как и отец, которым всегда восхищался, и который был для него эталоном настоящего мужчины. Во всем он брал пример с него, стараясь быть самым лучшим в любом деле, справляться с любыми трудностями и не бояться ответственности. Соответствовать отцу было невероятно сложно, но он старался и мечтал, чтобы отец всегда гордился им.
Поэтому, когда пришло время образовывать свою "пятерку", он, не раздумывая, вызвался стать командиром собственной боевой группы, а не стал вступать в чью-то ещё, с которой вынужденно свяжется на всю оставшуюся жизнь.
Из парней, вошедших в неё, до этого он общался, а потом и дружил только с Даном, троюродным братом по отцовской линии, с которым, несмотря на это, сблизился только в академии. К остальным парням будущей «пятерки» два года внимательно и придирчиво присматривался, а когда пришло время, предложил стать членами одной команды. При отборе будущих соратников Маю очень помогли магические способности эмпата.
Майстрим Данери был потомственным эмпатом и Жнецом душ, имеющим власть над человеческим сознанием. Эти редкие магические способности достались ему от отца, а тому от деда, а деду от его деда.
Он мог изменить то, как человек видит окружающий мир и их самих. Во второй ипостаси Жнеца он представлял собой человекоподобное существо очень высокого роста и атлетического телосложения, с выдвинутой вперед челюстью, красными глазами, лысым черепом, в черном балахоне с капюшоном и с косой – боевым оружием, которым он владел в совершенстве.
Колин Мароу был потомственным оборотнем, человеком – волком, но именно тем, который превращается в зверя по своему желанию с помощью магических заклинаний в любое время дня и ночи, а не вервольфом, у которого обращение являлось опасной для окружающих болезнью, поскольку они превращались помимо воли, при этом человеческую сущность загоняя глубоко внутрь, освобождая звериное начало.
Помимо этого Колин был прекрасным бойцом, владеющим многочисленными боевыми техниками.
Данвер Конери обладал редкими магическими способностями Двойника – оборотня, способного с высокой точностью воспроизводить облик, поведение, а иногда и психику того, кого он копирует. Минусом его таланта было то, что при этом он не отбрасывал тень и не отражался в зеркале – так его можно было вычислить. Но это был минус всех Двойников.
Мик Сурей – сильный менталист, читающий мысли людей даже на расстоянии, имеющий необыкновенную память.
Анатоль Мароу – искусный потомственный боевик – целитель, обладающий тайными знаниями по исцелению организма человека.
Помимо природных магических талантов парни постоянно упражнялись в рукопашном бое, военном искусстве и магических заклинаниях. На сегодняшний день в военной академии им не уступали только две боевые пятерки старшекурсников. Среди сверстников – курсантов четвёртого курса – равных им не было.
Друзья остановились в одной из лучших гостиниц города, который они проезжали на пути в столицу, поужинали в ресторане гостиницы, и теперь выходили из него, чтобы подняться на последний этаж в свои смежные апартаменты.
Как всегда, они подсмеивались друг над другом и шутили, когда Май заметил, что Колин остановился, чем-то очень заинтересованный.
Проследив за взглядом друга, он заметил, что тот очень внимательно следил за изящной женской фигуркой, поднимающейся по лестнице. По бокам богато одетой в длинное тёплое элегантное пальто девушки поднимались два амбала, одетых не менее дорого и тепло. Из-под меховой шапочки незнакомки до пояса опускалась длинная каштановая коса.
Все незнакомцы были одеты в дорожную одежду и, видимо, только что приехали в гостиницу.
– Девушка занята, Колин, – рядом насмешливо хмыкнул Дан, который тоже заметил троицу, уже почти скрывшуюся с первого лестничного пролёта. – Ты уже даже женское пальто провожаешь взглядом, не только декольте, – язвил он, – одичал, бедняга, на Севере. Вот сейчас вернёмся и…
– Дан, это она, – вдруг уверенно и тихо произнёс Колин голосом, в котором завибрировали хриплые взволнованные интонации, и очень выразительно посмотрел в насмешливые глаза Дана.
Лицо друга сначала стало удивленным, затем недоверчивым, а после – вдруг радостным, словно он понял, о ком сказал Колин.
– Уверен? – Дан подобрался словно хищник.
Колин кивнул, прищурившись:
– На все сто. Походка, осанка, поворот головы. Даже запах ее… я же оборотень, я не ошибаюсь в таких вещах.
– Парни, идите спать. Не ждите нас, – кратко бросил Дан остальным парням, с интересом прислушивающихся к странному диалогу друзей.
Затем, к полному изумлению остальных троих парней, Колин и Дан совершенно бесшумно и быстро "рванули" на широкую лестницу и через минуту исчезли там, где скрылась заинтересовавшая Колина и Дана троица вновь прибывших.
Трое оставшихся, переглянувшись друг с другом и поняв по одинаковым возмущённым взглядам, что они думают об этих зарвавшихся двоих, у которых появился общий секрет, связанный с таинственной незнакомкой, не менее бесшумно и быстро бросились следом.
Май выразительно закатил глаза и покачал головой, когда они наткнулись на парней, и он увидел, как Колин и Дан очень осторожно выглядывают из-за угла на третьем этаже.
Не оглядываясь на подоспевших друзей, Дан процедил вполголоса:
– Парни, шли бы вы… спать и не мешали нам.
– Нам тоже интересно, – возмущённо прошептал Анатоль. – Что за девчонка? Кто она? Почему вы пошли за ней?
– Заткнись, придурок! – довольно грубо прошипел Колин. – Ты сейчас выдашь нас! Тихо!
В следующее мгновение он и Дан отпрянули от стены, из-за которой подглядывали, и развернулись к друзьям.
– Запомнил, в каком она номере? – тихо поинтересовался Дан.
– В триста восьмом. Амбалы – в триста седьмом.
– Приключений на задницу ищите?! – недовольно поинтересовался Май. – Давайте без приключений доберёмся в академию.
– Командир, не начинай, – Колин состроил невинную моську. – Какие приключения? Так, ничего интересного.
– Знакомая девушка? – подозрительно продолжал допрос Май.
– Нет, – Дан уставился на Мая «честными» глазами. – Красивая просто. Понравилась.
– Это ты со спины определил? – скептически спросил Анатоль.
– Чего-то я устал, – демонстративно зевнул Колин, выразительно зыркнув на Дана, и направился по лестнице выше на этаж, где находились их апартаменты.
– Все идем на боковую, – строгим голосом известил Май. – И чтобы без фокусов!
Но он заметил, что парни постоянно пересматривались и перемигивались, в итоге Колин, который должен был спать с Маем в одной комнате на односпальных кроватях, придумал, что тот храпит, и засунул к нему возмущенно упирающегося Анатоля, а сам нагло занял одну из трёх кроватей с Даном и Миком.
Завтра собрались выехать ни свет ни заря, поэтому сегодня решили лечь пораньше.
Но никто из членов боевой пятерки не спал.
Колин и Дан ждали, когда все заснут, чтобы отправиться "на поиски приключений".
А Май, Мик и Анатоль не спали, потому что прекрасно понимали, что эти двое спелись и ждут, когда все уснут, чтобы тайно улизнуть.
Наконец, примерно в десять вечера, Колин и Дан тихонько выскользнули из апартаментов и направились на этаж ниже. Они остановились у номера триста восемь и прислушались.
– Не спит, – уверенно прошептал Колин, обладающим чутким слухом оборотня. – Ходит беспокойно… Похоже, из угла в угол.
– И что будем делать? – прошептал Дан. – Постучим и скажем: «Привет! Мы видели, как ты танцуешь, и теперь не можем выкинуть тебя из головы! Пошли лесом Рона – «пустышку» и выбери одного из нас!»
Колин скривился и хмыкнул.
– Демоны! Нет, конечно! Такую чушь мы не скажем!
– Ты заметил, что коса у неё была каштановая, а не светлая? – с сомнением вдруг озадаченно произнёс Дан. – И одета уж слишком роскошно. Может быть, это все-таки не она? Ты же лица ее не видел.
Колин пристально посмотрел в сомневающиеся глаза друга.
– В тот раз, когда «пустышки» уходили из ресторана, я рядом крутился, впитывал в себя ее образ и запах – я не могу ошибаться. А когда мы с тобой видели ее через два дня в автомобиле мелкого Аверина, я снова запомнил, как она выглядит и двигается.
– Все ещё не верится, что тебе достаточно пару раз увидеть кого-то, чтобы потом узнать из тысяч, – с невольным восхищением пробурчал Дан. – Ну, ладно, какой план?
– Перевоплощайся в одного из парней, которые были с ней, и постучим.
– А ты? – удивился Дан.
– Меня представишь как друга.
– А если она тебя узнает?
– Понятно, что узнает! Она же видела меня тогда в ресторане! – закатил глаза Колин.
– Мы же не знаем, кто эти парни ей, – все ещё сомневался Дан, нерешительно посматривая на дверь, за которой находилась девушка.
– Вот и узнаем, – пожал плечами Колин. – Похоже, что просто сопровождают. Я что-то не врубаюсь – ты боишься?! – он подозрительно уставился на друга.
– Я?! – искренне возмутился Конери. – Я не люблю чувствовать себя идиотом, а, по-моему, сейчас так и произойдёт!
– Зато увидим ее! – с нажимом тихо произнёс Колин. – И познакомимся!
Дан вздохнул, и, признавая правоту друга, прикрыл глаза, припоминая образ одного из спутников девушки. Через минуту его настоящий образ поплыл перед восхищенным взором Колина, а на месте Дана теперь стоял один из спутников девушки – высокий крепкий мужчина лет тридцати, со светлыми волосами и тёмными глазами. Одежда также точно воспроизвелась.
Колин сразу тихонько постучал в дверь. Девичий голос настороженно поинтересовался, кто там явился, и Дан голосом мужчины, в которого преобразился, уверенно и спокойно ответил:
– Это я. Возник один вопрос, требующий немедленного решения.
Дверь тут же распахнулась, и в проёме показалась невысокая хрупкая фигурка, напряжённая до невозможности, с взволнованным взглядом.
– Что случилось? – она вопросительно вскинула тревожные глаза на Дана в чужом облике, а затем недоверчиво перевела взгляд на Колина, скромно стоящего рядом с ним.
По её изумленному взгляду парни поняли, что девушка узнала Колина.
Дан же с облегчением подумал, что Колин в очередной раз оказался прав – это была она – девушка из ресторана, танцующая словно богиня, из компании мелкого Аверина. Только волосы из золотисто-рыжих стали каштановыми. Зачем она перекрасила ту красоту? Хотя так тоже была необыкновенно хороша.
Глава 37
От волнения и беспокойных мыслей Еления не могла заставить себя лечь спать и металась из угла в угол по гостиной в номере, который был не менее роскошным, чем комната, которую она ещё недавно делила с тремя девушками, успевшими стать ей подругами, и лишь немного уступал той по красоте и богатству.
План сестры и брата Роннигусов был прост, как все гениальное, и состоял в том, чтобы накануне дня приезда людей принца Оливара Варниуса, Еления должна бесследно исчезнуть из приюта. Утром ее просто не обнаружат в постели, и все – никаких следов.
Затем в сопровождении полицейских, которые официально не числились в числе сотрудников полиции провинции, являясь тайными агентами Диннара, и проживали под именами богатых горожан, она отправится в столицу империи в качестве сестры одного из них.
В столицу беглецы отправлялись на автомобиле одного из агентов без спешки, посещая кафе, магазины и торговые лавки, петляя следы.
В столице ее привезут к Катарине Торес, которая возьмёт ее в университет в качестве помощницы, не имея понятия, кто она такая на самом деле, и оформит Елению на подготовительные курсы для поступления. Поступит ли она на следующий год, когда ей исполнится восемнадцать, на тот курс, на который захочет, пока рано загадывать. Если опасность минует, то возможно. Содержание Елении Роннигусы в любом случае берут на себя.
Это был скорый план на первое время – дальнейшее развитие событий зависело от действий принца Оливара, который, по мнению Роннигусов, не захочет на всю империю объявлять облаву на Елению.
Единственная загвоздка состояла в том, как бесследно исчезнуть из приюта. Но на озадаченный взгляд брата, Мадлен ответила, что в доме есть тайный коридор с выходом за пределы приюта. Тот самый, уточнила сестра Мадлен одновременно с грустной улыбкой и хитринкой в глазах, в котором Намия, Еления и Ник шпионили за всеми в приюте.
В чем состояла хитрость плана? В том, чтобы спрятать Елению там, где будут меньше всего искать, – в столице, под носом у императорской семьи.
В чем сложность? Никто из Роннигусов или воспитанников приюта не должен был «засветиться» и вызвать подозрение. И никаких магических эманаций, которые принц, как сильный маг, мог засечь и отследить. Следы Елении должны затеряться на широкой дороге, по которой за день проезжает множество автомобилей, всадников и проходит огромное количество пеших путников, по которой сначала в одиночку она должна пройти довольно большое расстояние, и привлечь к себе некоторое внимание. После, попав в город по документам на имя Елении Роннигус должна затеряться через три квартала от военно-пропускного пункта.
Далее девушке перекрашивали волосы, наряжали в богатую роскошную одежду и меняли старые документы на новые – «липовые».
Первая часть плана была успешно выполнена, сейчас она находилась в гостинице, расположенной на расстоянии одного дня пути до столицы. В соседнем номере заселились двое сопровождающих ее мужчин, молчаливых, спокойных и сдержанных, которые за все время пути обмолвились с ней едва ли больше, чем десятком фраз.
Перед мысленным взором Елении вставали умиротворенные спящие лица Намии, Лидии и Мирайи, которым вечером, накануне той ночи, в которую она должна была исчезнуть, дали легкое снотворное – они не должны были ничего знать, чтобы случайно не проболтаться.
Сердце Елении разрывалось от горя, когда она целовала подружек в лоб, нежно заправляла непослушные кудрявые пряди Намии за ухо и тихо прощалась с каждой – вряд ли они ещё когда– нибудь увидятся. На память от каждой она взяла милую безделушку.
Больнее всего было прощаться с Ником. Мальчик сладко спал, не подозревая, что завтра, когда проснётся очень рано и тихо прокрадётся в женскую половину приюта, чтобы, как последние полгода, снова "мешаться" под ногами у старших подруг, задавать детские вопросы и учить их жизни, он не найдёт той, к которой привязался, как к старшей сестре, которой у него никогда не было.
Еления не хотела даже думать о том, что он подумает и к каким выводам придет, как и о Рональде, с которым последняя прощальная встреча вышла совсем не важной.
Рон, конечно, не догадывался, что они видятся в последний раз, и не мог нарадоваться нежному и внимательному отношению Ели.
Еления была стеснительной и скромной в выражении чувств, поэтому за все время они поцеловались лишь два раза.
Но в тот день, когда Еления понимала, что видит эти обожающие ее глаза, скорее всего, в последний раз, что нежные и сильные руки Рона больше никогда не обнимут её, на неё нашло какое-то отчаянное затмение.
Они гуляли по зимнему вечернему саду приюта, углубившись, как полюбилось недавно, в самый дальний уголок. Рон что-то рассказывал ей, но разные отчаянные мысли молоточками стучали в висках, и девушка не могла сосредоточиться, чтобы вникнуть в суть рассказа.
Когда же Рон осторожно, но уверенно привлёк ее к себе, она запрокинула голову и заглянула в темно-зеленые глаза, утонув в их глубине, а потом с внутренним отчаянием тесно приникла к нему и сама потянулась к губам.
Поцелуй был жадный, долгий, сумасшедший. Взрослый. Она задыхалась, но цеплялась пальчиками за лацканы его дорогого тёплого пальто. Он крепко обнимал ее, зарываясь лицом в душистые волосы, которые растрепались от жадных пальцев.
– Я люблю тебя, – шептал Рон, нежно целуя милое лицо. – Как же я люблю тебя, солнышко моё.
– А я тебя, – шептала она с закрытыми глазами, чтобы он не видел глаз, наполненных слезами, подставляя лицо под нежные губы, замирая от счастья и горя одновременно.
Но мелкие слезинки все равно вырвались из плена, и Рон почувствовал под губами соленую влагу.
– Почему ты плачешь? – испуганно зашептал он, отстраняя ее и с тревогой заглядывая в заплаканные глаза, которые широко раскрылись и с отчаянием смотрели на него.
Еления только покачала головой, не в силах что-то ответить – огромный ком стоял в горле, и она боялась разрыдаться.
– Еля, ты должна знать, что я больше жизни люблю тебя, – серьезно прошептал Рон, – мы всегда будем вместе, слышишь?
Она кивнула, снова промолчав, но слезы ещё быстрей стали оставлять дорожки на нежных щеках.
Рон нежно привлёк ее в объятия и очень крепко обнял.
– Солнышко моё, я не говорил тебе, – пробормотал он в макушку. – Когда ты выпустишься из приюта, я заберу тебя, слышишь? Ты станешь моей ластаной. Я уже обо всем переговорил с отцом, он не против и поддерживает меня – ты ему очень нравишься.
Еления молчала, приникнув щекой к груди Рона, засунув руки под пальто и крепко обняв его. Сердце юноши взволнованно билось, пальцы зарывались в ее волосы, нежно перебирая распущенные пряди, губы шептали признания, а ее сердце разрывалось одновременно от нежности к нему и от боли расставания.
Ластана… Он никогда не узнает, что она все равно не стала бы ею. Не стала бы делить с другой женщиной его нежность и поцелуи, время и внимание. Разве можно делить с кем-то любовь? Либо она есть… одна на двоих… либо это не любовь, а издевательство над человеком и его чувствами. Почему Рон не понимает этого?
Рано или поздно они бы расстались.
Только почему так рано?!
Она не думала, что будет так больно.
Рон взял в ладони любимое лицо и снова наклонился за поцелуем. На миг что-то странное больное отразилось в ее глазах, которые тут же поспешно закрылись, и она уже не увидела, как он замер, настороженно разглядывая нежное лицо с длинными слипшимися от слез ресницами.
– У нас все будет хорошо, Еля. Я обещаю тебе.
Хорошо? Он просто не знал, кто вышел за ней на охоту.
