Текст книги "Девочка-наваждение (СИ)"

Автор книги: Натали Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 34

Алиса

Я сразу же узнала голос. Но что-то глубоко внутри требует повернуться, чтобы видеть. Мне это необходимо. Я поворачиваюсь медленно, надеясь, что мне показалось, что как только я обернусь, все рассеется, будто мираж.

Однако, этого не происходит. Потому что стоит мне повернуться, я встречаюсь глазами с Борисом. Вот так просто. После нескольких лет. У меня не слабнут колени, не потеют ладони, не нарастает шум в ушах. Я только смотрю, не в силах отвести взгляда. Изменился, возмужал. Стал еще выше, шире в плечах. Черты лица резче, взгляд шоколадных глаз острее. Но это он, моя первая неправильная любовь. И отец моих сыновей.

Он тоже смотрит Но по-другому. Жадно, голодно. Так, как будто бы уже раздел меня и запустил руку мне между ног. Его взгляд заставляет вспыхнуть щеки. Тело бросает в жар. И я не выдерживаю. Прерываю зрительный контакт, отвожу глаза.

Не надо этого всего. В прошлый раз это плохо закончилось. Я, по-прежнему, не ровня ему.

–Я искал тебя, – три слова заставляют меня снова поднять глаза.

Я словно разгадываю какой-то трудный кроссворд. Врет? Или же нет? И в любом случае что это меняет?

Вспоминается последний раз, когда мы видели друг друга. Его отношение к моей беременности. К детям вообще.

–Мам, а кто этот дядя? – Артур дергает меня за руку.

Боже! Я почти забыла, что рядом мои дети. Наши.

–Ты его знаешь? – с другой стороны меня тянет за рукав уже Паша.

Харламов похоже тоже ни на что больше, кроме меня, не смотрел. Сейчас ему открывается полная картина. И он застывает на месте, только глаза бегают. Туда– сюда. Туда– сюда. То на детей. То на меня.

Вот теперь мне делается нехорошо. Хочется присесть и попросить накапать корвалола. Проблема в том, что садиться некуда. И капли накапать некому. Борису, похоже, тоже нужна будет порция. Корвалола.

–Мам, так кто это? – мои двойняшки требуют ответа уже хором.

Им нет дела до того, что все мы оказались в эпицентре шторма. Они об этом даже не подозревают. Нужно что-то ответить. Память подбрасывает мне картинки из прошлого, одну ярче другой. И все они слишком болезненные. И во всех мои дети не нужны своему отцу.

–Это мамин одноклассник. Мы с ним в одной школе учились, – объясняю я сыновьям.

Не хочу его ни к чему принуждать. Не нужно ему отцовство. И пусть. Главное, что Артур и Павел есть у меня. А я – у них. Большего требовать я не буду, вспоминая, как молилась, что высшие силы сохранили жизнь моего ребенка, не зная, что у меня в животе не один малыш, а целых двое.

Мои объяснения приводят Харламова в чувство. Он сверкает глазами, явно взбешенный.

–Я – ваш папа, – выдает хрипло, но отчетливо.

Вот сейчас я его готова треснуть. Нет, даже прибить. Что он делает, он соображает хоть чуть-чуть?

Теперь застывают наподобие ледяных статуй мальчики. Я лишь чувствую, как сильно сжимаются их ладошки на моей одежде. Три пары одинакового оттенка глаз жадно разглядывают друг друга.

Артур ориентируется первым. Он отцепляет ладонь от моей верхней одежды и делает пару неуверенных шагов к мужчине.

–Кто ты? – переспрашивает неожиданно высоким голоском, что говорит об очень большой степени волнения.

Что мне-то делать? Схватить сыновей и сбежать? Куда? Я в собственную квартиру попасть не могу, а протащить детей мимо Харламова вряд ли он позволит. Да и они не пойдут. После такого заявления.

Сказать, что дядя неудачно пошутил? Что Борис не их отец? Сыновья может мне и поверят. А вот Борис нет. Когда смотришь на них троих, не нужно генетической экспертизы, чтобы сказать, что в их жилах течет одинаковая кровь.

–Я – твой папа, – Боря делает несколько шагов навстречу мальчику и присаживается перед ним на корточки. – И его тоже.

При этом Харламов кивает в сторону второго сына, который и не думает отцеплять руку. Напротив, сжимает пальчики сильнее.

–А где ты был? – Артур протягивает ладошку к лицу Бориса и проводит ее по щеке, – Колючий...

Мне же хочется закричать. Нет, завыть в голос. Я помню, как сама так делала. Подходила к отцу и гладила его по щекам. Щетина легонько царапалась. И мне это нравилось.

–Борис! – одергиваю я его, – Ты что творишь?!

Но он меня не особо слушает. Тянет обе руки к стоящему перед ним ребенку, берет его и поднимает на руки, выпрямляясь. Прижимает к себе осторожно, словно держит что-то настолько хрупкое, что может исчезнуть от одного неловкого движения. Перехватывает ребенка одной рукой, а вторую предлагает Паше.

–Пойдешь ко мне?

Сын вперяет в меня изумленно-вопросительный взгляд, но не найдя в моем лице четкого ответа, как ему поступить, убирает от меня пальчики. И идет к Борису. Который подхватывает и его. Усаживает обоих мальчиков у себя на руках.

Затем обращается ко мне.

–Нам надо поговорить. Я сменил дверь. Ключи в кармане. Достань, пожалуйста. В левом.

Будь мы одни, я не знаю, как повела бы себя. Но мы не одни. И моя главная задача – не травмировать сыновей. Хватит, что на их головы вывалил Боря. Поэтому стискиваю зубы, чтобы не начать орать на Харламова, приближаюсь и запускаю руку к нему в карман. В голове очень много вопросов, на которые нет ответов. Почему у него ключи от моей квартиры? Зачем он менял здесь дверь? Как он вообще оказался здесь одновременно с нами? И много еще каких. Но это все темы для разговора между двумя взрослыми. Сейчас не время для него. Мальчиков надо нормально накормить, искупать и уложить спать. Они с ног валятся от усталости. Паша в такси дремал, А Артур все время тер глаза, чтобы не заснуть. Нащупываю ключи и достаю их.

–Эти? – демонстрирую их Боре. Мой голос тоже хриплый. Реветь бы еще не начать. Это будет совсем уже ни к чему. Хотя в носу уже свербит и глаза щиплет.

–Да, – отвечает Боря тихо, – Открывай.

Я подчиняюсь то ли просьбе, то ли приказу. Распахиваю дверь. Борис заходит первым. Я – за ним.

Еще один удар под дых. Это моя квартира. И не моя. Современный ремонт, хорошая мебель – это то, что я вижу с порога. Меня так и тянет снова посмотреть номер квартиры на входной двери. Туда ли я попала.

–Я тут живу, когда приезжаю в Москву по делам. Все ждал, что ты вернешься.

–Я и вернулась, – снова хриплю в ответ.

Глава 35

Борис

Перелет прошел легко и быстро. В аэропорту меня встречали люди из компании отца: один из заместителей и водитель. У обоих озабоченные лица. И это не к добру. Скорее всего, ломают головы, что будет дальше. Хотя я до сих пор зол на отца, но ничего плохого ему не желаю. Ни тяжелой болезни, ни тем более смерти. Он – мой отец.

–Вы куда сейчас поедете? – интересуется Юрий Васильевич, один из отцовских замов.

–В больницу, – говорю коротко.

Желание вести длительную беседу у меня нет. Дела в компании подождут. Я с отцом не виделся несколько лет. Испытываю ли угрызения совести? Как ни странно, да. Он поступил чудовищно. Но и я при таком раскладе, который есть, немногим лучше. И причины у меня были, чтобы разорвать все контакты. Но почему мне не сообщили о болезни отца раньше? У матери же была такая возможность. Занятый своими мыслями, не замечаю, как меня привозят к зданию больницы. Звоню матери, она говорит номер палаты. Меня беспрепятственно пропускают. Все стерильно, запахи хлорки и лекарств усиливают ощущение беспомощности.

Мать ждет меня в коридоре. Выглядит не очень, несмотря на макияж.

–Сыночек! – бросается мне на шею и рыдает, – Приехал.

Глажу ее по спине.

–Мам, не плачь, не надо. Конечно, приехал. Разве я поступил бы по-другому?

–Я перестану. Перестану. Диме нельзя нервничать, – несколько раз глубоко вздыхает, берет себя в руки.

–Что с ним? – спрашиваю, делая над собой усилие.

–Рак желудка. Но он запустил. Время на врачей тратить не хотел. Я – на минуту, – уходит в сторону туалета.

Возвращается быстро, как будто я могу уйти, не дождавшись.

–Пойдем, – она тянет меня за руку, – Дима хоть и не говорит, но он тебя ждет. Не ругайся с ним, пожалуйста. Ведь он твой отец.

–Не буду, мам. Не волнуйся.

Мы с ней входим в палату. Я готовился морально к тому, что увижу. Но к такому нельзя быть готовым. При виде человека на больничной кровати у меня закололо сердце. Как так? Он же всегда был олицетворением неуязвимости. Силы и уверенности в себя. Для меня так точно. Но не теперь. Передо мной на белом постельном белье лежал призрак. Очень худой и изможденный. Не выкарабкается – была моя первая мысль, которую я тут же отогнал. Нельзя сдаваться раньше времени.

–Дим, – позвала мать осторожно, – Боря приехал.

Отец открыл глаза. Взгляд тоже был уставшим и измученным. Тем не менее в нем мелькнула радость.

–Пап, – произнес я и замолчал, не зная, что говорить.

Уверять его, что все будет хорошо? Он никогда не был дураком. Утешать? Ему никогда не была нужна чужая жалость.

–Я тебя ждал – в голосе нет прежней силы.

И это причиняет почти физическую боль, ставит перед фактом того, что люди не всесильны, что наша жизнь быстротечна и непредсказуема.

–Лик, пойди кофе попей. Я с ним поговорить хочу.

Мама хочет возразить, но передумывает почти сразу, неловко улыбается.

–Ну, ладно, – тянет неуверенно и выходит из палаты, бросив на меня предостерегающий взгляд.

Этого могла бы не делать. Я и сам вижу, в каком он состоянии.

Отец прикрывает глаза на пару минут и молчит. Я жду, что он скажет, сажусь рядом с ним на стул.

Когда он снова смотрит на меня, то взгляд поблекших глаз уже тверже.

–Борь, а ты ведь – молодец, что не прогнулся. Я все ждал, когда вернешься. А ты не стал. Мужик. Хочу, чтобы ты знал, когда слышал о том, что идешь в гору, я тобой гордился. А теперь вот настало время передать тебе то, что твое по праву.

– Мне кажется, ты торопишься.

–Нет, сынок. Я не тороплюсь. Я запаздываю. Здесь операцию отказываются делать. Согласились в Германии. Даже если выкарабкаюсь, пора на покой.

Не знаю почему, но как же мне не хочется лезть в его бизнес.

–Чего морщишься? Не хочешь? Так и не забыл ту историю?

Молчу. Не ругаться же с ним, когда он в таком состоянии.

–Не забыл, – делает вывод сам. И вывод правильный, надо сказать, – Не думал я, что ты так на этой девчонке завязнешь. Давно хотел сказать, но упертость мешала, – он впивается мне в лицо взглядом, – Она ведь сбежала тогда. Аборт ей так и не сделали.

Не могу поверить, что слышу это в действительности.

–Что ты сказал? – переспрашиваю, как дурачок.

–Скорее всего, где-то бегает твой сын или дочь. Не сделали ей ничего. Сбежала она. Представляешь, от нескольких здоровых мужиков. Я тогда злился, конечно. Поэтому тебе и соврал. Я теперь думаю, что хорошо, что так получилось тогда.

Моя очередь вперить в отца тяжелый взгляд.

–Знаешь, где Алиса?

–Нет, не знаю. Я не искал. Знал, что ты ищешь. Думал, что найдешь.

В палату стучат, дверь приоткрывается и заходит медсестра.

–Извините, мне нужно Вам капельницу поставить.

Она проводит необходимые манипуляции, а когда выходит, то отец устало прикрывает глаза.

–Борь, ты извини. Но что-то я выдохся. Я посплю. А ты отдохнешь с дороги и езжай в офис. Принимай дела. Все необходимые бумаги я подписал.

Его дыхание замедляется. Он засыпает. А я выхожу из палаты с ощущением, что мне только что хорошо прилетело по голове. Ребенок, скорее всего, родился. У Алисы. Мой ребенок. Она ведь хотела. С самого начала. Даже меня выгнала. Не могла она потом избавиться. Где же они?!

В коридоре сталкиваюсь с матерью.

–Как ты? – спрашивает лишь бы что-то сказать, – Давай домой поедем? Дима не любит, когда я тут долго. Говорит, что это его еще больше напрягает. Ты ведь поедешь домой?

–Поеду, мам. Только чуть позже. Проветрюсь немного. Слишком это все.

–Я знаю, мой хороший, – она заходит в палату к отцу.

Я иду на улицу и вызываю такси. Когда бываю в Москве, то живу в Алискиной квартире. Я там ремонт сделал. Мебель поменял. Даже на кухню разных прибамбасов купил. Помню, как Алиска от этого всего тащилась. Не хватало самой хозяйки. Но я надеялся, что она появится. Обязана.

У меня должен быть шанс все исправить.

Глава 36

Борис

Разговор с отцом вымотал и меня. Я помню, что обещал матери остановиться у них. Но что-то меня тянет в квартиру, где я не был уже несколько месяцев. Сам понимаю, что надо жить дальше, что все это уже напоминает какое-то психическое заболевание. Пока еду успокаиваю себя, что это в последний раз. Нет, я не остановлю поиски, но жить в той квартире больше не буду.

Тот момент, когда я вижу, как какая-то девушка ковыряется в замке двери квартиры, куда иду я сам, ощущаю как удар по голове. Я узнаю ее сразу же, но, сам себе не веря, зову несколько раз по имени. Она оборачивается медленно. Встречаюсь с ней глазами и понимаю, что Алиса почти не изменилась. Может, чуть округлилась. Ей это идет. Да так, что хочется подойти и дотронуться. Нет, сграбастать в свои руки и никогда не отпускать.

Вместо этого мои ноги прирастают к полу. Не могу сделать ни шагу.

–Я искал тебя, – лишь слова слетают губ. Мне хочется, чтобы она ответила. Хоть что-то.

Однако через секунду мне словно прилетает второй удар по голове. Так, что перед глазами ненадолго темнеет. Когда я слышу детский голос.

–Мам, а кто этот дядя? – маленький мальчик дергает Алису за руку.

–Ты его знаешь? – с другой стороны ее тянет за рукав еще один мальчик.

Это же... Мои сыновья... Алиса родила... Почему-то когда об этом говорил отец, это не было так сногсшибательно, ка то, что я вижу подтверждение этому своими глазами.

–Мам, так кто это? – двойняшки требуют ответа уже хором, обращаясь к своей матери.

–Это мамин одноклассник. Мы с ним в одной школе учились, – слышу я голос любимой женщины. Наконец-то.

Только вот говорит она полную чушь. Какой одноклассник? Я – их отец!

Неужели она не поняла меня во время последнего телефонного разговора? Не поверила?

–Я – ваш папа, – заявляю твердо, лишь потом усомнившись, что может не надо было настолько резко.

Но мне, что, их восемнадцатилетия подождать?

Мальчики замирают, сильнее вцепляясь маленькими ручонками в одежду матери. Я жадно разглядываю мальчишек. Они – меня.

Один из сыновей отцепляет ладонь от верхней одежды матери и делает пару неуверенных шагов ко мне.

–Кто ты? – переспрашивает неожиданно высоким голоском.

Сомнений быть не может. Они похожи на меня.

–Я – твой папа, – делаю несколько шагов навстречу мальчику, повторяю и присаживаюсь перед ним на корточки. – И его тоже.

Киваю в сторону второго сына, который и не думает отцеплять руку. Напротив, сжимает пальчики сильнее.

–А где ты был? – тот, который посмелее, протягивает ладошку к моему лицу и проводит ее по щеке, – Колючий...

Меня кроет со страшной силой. Это – мои сыновья. От Алисы. Которых я не знаю. Даже не знаю, как их зовут.

–Борис! – шипит она разъяренно, – Ты что творишь?!

То, что нужно.

Не отвечаю. Все мое внимание сосредоточено на маленьких мальчиках. Я тяну обе руки к стоящему передо мной ребенку, беру его и поднимаю на руки, выпрямляясь. Прижимаю к себе осторожно. Никогда не имел дел с детьми. Только бы ничего не повредить. И не испортить. Перехватываю ребенка одной рукой, а вторую предлагаю второму сыну.

–Пойдешь ко мне?

Он сначала смотрит на мать. Та молчит. Не поощряет и не запрещает. А мальчик идет ко мне. Я подхватываю и его, усаживаю обоих мальчиков у себя на руках.

Потом обращаюсь к Алисе:

–Нам надо поговорить. Я сменил дверь. Ключи в кармане. Достань, пожалуйста. В левом.

Девушка несмело подходит ко мне. В каждом ее движении неуверенность. Ключи все же достает.

–Эти? – демонстрирует их мне. Отворачивается, старается не расплакаться.

–Да, – отвечает я тихо, – Открывай.

Она подчиняется. Мы оказываемся внутри. С удовлетворением вижу изумление на лице Алисы. Она помнит это место совсем другим.

Объясняю:

–Я тут живу, когда приезжаю в Москву по делам. Все ждал, что ты вернешься.

–Я и вернулась, – хрипит в ответ.

Вернулась... Меня накрывает волной эйфории. Алиса и правда вернулась. Да еще не одна. С моими сыновьями.

–Меня Артур зовут, – говорит мой сын. И продолжает, указывая на брата, – А его – Павел.

Потом прищуривается и с подозрением меня разглядывает:

–Ты ведь больше не уйдешь?

Сердце сжимается от этого вопроса.

–Нет. Никуда не денусь.

Перехватываю сомневающийся взгляд Алисы. Нет, моя хорошая, можешь не сомневаться. Теперь это навсегда. Пока смерть не разлучит нас. И даже потом.

–А тебя как зовут? – подает голос Паша.

– Меня – Борис.

–Мальчики, давайте я вас искупаю и покормлю. А после вы спать хотели.

–Ведь папа не уйдет? – теперь Артур спрашивает у Алисы.

Смотрю на нее строго. Только пусть ничего не вздумает ляпнуть.

Однако она отвечает вздернутым подбородком и обескураживающим:

–Не знаю.

Мальчики тушуются. И мне это не нравится.

– Я же сказал, что не уйду. Ты их купать собиралась?

–Да.

–А кормить ты их чем будешь? Я последний раз здесь был давно. Еды нет.

Еще раз оглядываю Алису и детей. У них нет никаких вещей. Кроме сумки для документов.

–Откуда вы? Где ваши вещи? – задаю свои вопросы вслух.

–Мы из Германии прилетели, – радостно сообщает Артур, – Знаешь, как круто было на самолете лететь! Я ни капли не боялся! А ты летал на самолетах?

–Летал, – отвечаю ребенку, а сам обдумываю его слова и уже готовлюсь задавать следующие вопросы.

–Борь, мы только что с самолета. Дико устали. И..., – Алиса пожимает плечом.

Это она меня выставить пытается?! Ага. Ничего у нее не выйдет.

– Я все понимаю. Ты чем их кормить будешь? Что нужно из продуктов? Им есть во что переодеться?

–Я все объясню, – говорит устало, – Мальчики, что будете есть?

–Я хочу гречневую кашу. С черносливом, – заявляет Павел.

–А я – омлет, – присоединяется Артур.

Наверное, действительно голодные.

–Я съезжу в магазин. Что им нужно из одежды?

–Сейчас список напишу, – Алиса быстро набрасывает коротенький список.

Отдает его мне.

– Я – быстро. И очень надеюсь найти и тебя, и детей здесь, когда вернусь.

Она согласно кивает и ведет мальчишек в ванную.

Я замечаю в прихожей ключи от квартиры. И пусть это не красиво, но я не готов ее искать еще пять лет. Я запираю дверь на замок снаружи. Так мне будет спокойнее.

Глава 37

Алиса

Я не понимаю отношения Бориса к детям. Он же не хотел их. Требовал сделать аборт. И если бы я его послушалась, то ни Артура, ни Паши не было. Тогда к чему это показная забота? Эти и еще множество других похожих вопросов кружатся в голове, пока я купаю мальчиков. Переодевать их и правда не во что. Вчера я была рада просто унести ноги от разъяренной тетки. Дети начинают капризничать. Они хотят есть и спать. развлекаю их как могу. Проходя через прихожую, отмечаю, что ключей от квартиры нет. Включив детям мультики, чтобы хоть как-то их отвлечь, пробую открыть дверь квартиры изнутри. Ничего не выходит. Заперто! Он нас запер, чтобы не сбежали. Этот факт неожиданно меня сильно злит. Да кто он такой, чтобы так поступать? Сам может уже десять раз женился, чтобы угодить своему драгоценному папочке. А меня закрыл в квартире, как какую-то преступницу.

А потом ко мне возвращаются мои страхи и неуверенность пятилетней давности. То, что произошло тогда было ужасно. Когда я возвращалась в Россию, то наивно думала, что никому нет до меня дела. Столько лет прошло. Но оказывается, я зря на это понадеялась. Перспектива столкнуться с Бориной семейкой меня пугает. Это в Германии благодаря влиянию семьи Штерн я могла дать достойный отпор. А здесь? Что будет здесь?

–Мамочка, я очень хочу кушать, – привлекает мое внимание Паша.

Чувствую себя растерянной, неспособной нормально позаботиться о собственных детях.

–Потерпи, мой хороший. Сейчас...

–А почему ты про папу нам никогда не говорила? Он точно наш папа? – огорошивает меня Артур, глядя из-под нахмуренных бровок.

Он никогда ничего не забывает. И во всем разбирается до конца.

И что ему говорить? Что их папа не хотел их появления на свет? А дедушка был готов даже на преступление, чтобы этого не допустить?

–Понимаешь, сынок... – начинаю я неуверенно, не представляя, что им говорить, как объяснять, что они не знали отца всю их недолгую жизнь.

–Я вернулся! – раздается из прихожей голос Бориса.

Мальчики бегут его встречать. Неприятный разговор отложен на какое-то время. Но я не сомневаюсь, что Артур к нему вернется. Да и вообще нужно как-то им объяснить, что произошло. Правду, разумеется, я не собираюсь говорить. Придется лгать и изворачиваться. Но если мне больно от той ситуации даже теперь, то что должны будут почувствовать мальчики, если когда-нибудь узнают? Поэтому лучше придумать какое-то щадящее объяснение.

Иду на шум и вижу, как сыновья деловито похватали часть пакетов и несут их на кухню. Борис вернулся быстро, но такое впечатление, что смел с полок детского магазина большую часть того, что там было.

–А игрушки нам? -осторожно интересуется Павел.

–Конечно вам, – подбадривает его Боря.

Я быстро сортирую пакеты. С одеждой и игрушками отправляю в гостиную. Ребята занимаются распаковкой коробок, поэтому у меня есть время приготовить им еду. На Борю стараюсь лишний раз не смотреть. В конце концов прошло много времени. Мы оба с ним изменились, стали старше. Хотя удержаться от того, чтобы посмотреть на правую руку не могу. Кольца нет. И меня это радует. Не женился.

Мы с ним остались на кухне одни. Ребята в зале, откуда время от времени раздаются их восторженные голоса: "Ух, ты!", "Смотри!", "А вот это!".

–Ты на что опять надулась, Алис? – спрашивает Боря, становясь у меня за спиной.

–Ты нас запер. И ключи забрал, – озвучиваю свою претензию. Больше я ни под кого подстраиваться не собираюсь.

–Заметила, – вздыхает с сожалением. но тут же переходит в контратаку, – Я боялся, что сбежишь.

Помешиваю кашу и отвечаю с ноткой раздражения:

–Я у себя дома. Куда я должна бежать?

Я успела осмотреть квартиру. И да, ремонт, конечно, шикарный. Новая обстановка тоже. Но это – мой дом. А он без спроса вторгся в мое пространство и перевернул там все вверх дном. Впрочем, как и мою жизнь.

–Где ты была, Алиса? – задает он следующий вопрос.

Стоит слишком близко, как будто имеет на это какое-то право. Я поворачиваю голову в бок и чуть приподнимаю лицо, не задумываясь, что окажусь к его губам слишком близко. Теплое дыхание Бори касается моих губ. И тело вспоминает того, с кем было так хорошо. Внизу живота просыпается сладкое томление, колени слабнут. до ужаса хочется откинуться спиной на сильную мужскую грудь. И вспомнить, как это было, уже по-настоящему.

Боря думает, похоже, в том же направлении, потому что его взгляд устремлен на мои губы, а дыхание учащается. Нет, только не опять! Неужели я ничему не научилась?

–Не вздумай меня целовать! -шиплю я тихо.

–А то что? – так же тихо отвечает он мне.

Но его рука по-хозяйски ложится на мой живот и слишком смело ползет вверх.

– У тебя грудь больше стала, – шепчет он, почти касаясь своими губами моих.

Я дышу его запахом, словно кислородом. И ругаю себя за то, что у меня все эти годы никого не было. Тогда бы я не растекалась перед этим павлином лужицей. Но двое маленьких детей, чужая страна, изучение языка, учеба и работа в теткиной компании – удивительно, как я вообще выжила с такими нагрузками. На мужчин не было времени. А на Шульца, который долгое время ошивался рядом, еще и желания.

Рука мужчины накрывает мою грудь, которая потяжелела, требуя ласки. А поясницей я чувствую, что Борис на меня реагирует все также, как и в прошлом. Но это завело меня в тупик тогда. И я склонна согласиться с тетей, которая утверждала, что мужчины не ценят того, что само идет им в руки. Или в другие места. Может, в честной борьбе мне не выстоять против Харламова, на стороне которого опыт и потрясающая мужская сексуальность. Но разве я обязана быть честной?

–Мальчики, завтрак готов, – зову сыновей.

–Алиса! – недовольно рычит мне в шею Боря.

Ничего, потерпит. Я уже не та крепость, которая сама падает к его ногам. Сначала мне хотелось бы поговорить. Хотелось бы кольцо, пышную свадьбу. Все, чего не было у меня тогда. А секс может и подождать.