Текст книги "Девочка-наваждение (СИ)"
Автор книги: Натали Лав
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
Глава 25
Алиса. Прошлое
Борис отвез меня домой, проводил до дверей в квартиру... И ушел. Правда, перед этим забрал мой телефон и вбил свой номер в список контактов. Я думала, что он попытается зайти в квартиру или будет приставать. Но нет... Здесь парень смог меня удивить. Очутившись дома одна, я добрела до кровати и, рухнув в нее, уснула. Мне было не до душевных терзаний. В школу я проспала. На новом месте ко мне относились лояльно, потому что училась я хорошо. И потому что знали, в каком положении я оказалась. К счастью, директор оказалась знакома с бабушкой. И приходила на похороны. Поэтому я позвонила и сказалась больной. Один день пропусков ничего страшного. Мне нужно выжить, а это оказалось, ой как не просто. Сейчас я думала, какой глупой я была все это время, мечтая быстрее стать взрослой. Моя мечта исполнилась, но как-то криво. Свобода была переплетена с необходимостью. И необходимость, как правило, побеждала. Можно, конечно, бросить учебу. Но я в это вложила столько сил, что сдаться на финише я не могла.
Выспавшись, я отправилась на работу. Борис за целый день не позвонил ни разу. Я уже думала, что вчера мне померещилось. Однако, закончив смену, я обнаружила, что он снова меня ждет. На этот раз с шикарным букетом цветов. Пока он вез меня домой, я уверилась в том, что его интерес ко мне – этот результат какого-нибудь спора, которым решили развлечь себя богатые мальчики. Накрутила я себя не слабо. В результате букет оказался в мусорке, на Харламова я наорала и запретила приезжать ко мне. На следующий вечер я его даже не ждала, полагая, что четко обозначила свое отношение и к нему, и к его внезапно проснувшейся любви. Но не тут-то было. И хотя я не села к нему в машину, он ехал за мной всю дорогу до моего дома. Так мы с ним оказались в конфетно-букетном периоде. Он был таким же странным, как и все остальное между нами. Я скандалила, ругалась, выкидывала цветы и конфеты, делала все, чтобы ему надоело. За это время я успела сдать экзамены, получив высший балл. И выбрать университет, факультет управления бизнесом. Я понимала, чтобы пробиться мне придется пахать так, как никогда до этого. И была к этому готова. Так мне казалось, во всяком случае. Бориса я все так же гнала от себя. Мне было страшно довериться.
После... Я очень хорошо запомнила тот вечер. Мне удалось выскользнуть из кафе незамеченной. Я обрадовалась, так как устала объяснять этому твердолобому, что он мне не нужен. Пошла другой дорогой, очень гордая собой. Помню, что первым меня настиг запах дешевого табака вместе с запахом немытого тела. Потом мне зажала рот шероховатая мужская рука, не давая кричать. Я пробовала вырваться, но меня тащили в кусты, будто я совсем ничего не весила. Из глаз от бессилия текли слезы. Ногти я обломала об незнакомца. Наверное, это был бы последний вечер моей короткой и не слишком счастливой жизни, потому что неизвестному удалось затащить меня в кусты. Если бы я не догадалась укусить его за руку и, когда он отдернул руку, завизжать. Я и не думала, что могу кричать так громко. Оказалось, могу. То, что Боря не психанул и не уехал домой, а разыскивал меня, было чудом. То, что он поехал в ту же сторону, в которую пошла я, было чудом вдвойне. Но когда я увидела, что Борис ударом сшиб с ног напавшего на меня человека, я поняла, что спасена. Они сцепились и стали драться. Я с ужасом следила за происходящим, пока не увидела, что Борис сидит верхом на нападавшем и бьет его по лицу. Я словно очнулась.
–Борь! Борь! Хватит! Убьешь его! Прекрати!
Парень был почти невменяемым.
–Борь! Хватит! Тебя посадят!
Последнее предложение вышло каким-то надрывным, истеричным. Но я ничего с собой поделать не могла.
Поразительно, но именно оно остановило Харламова.
–Переживаешь за меня? – раздался его вопрос в темноте.
Я едва видела его лицо. Может, поэтому отважилась признаться.
–Да, переживаю.
Как хорошо, что он меня не видит!
Борис слез с поверженного противника, протянул мне руку и повел к своей машине. Здесь при свете фонарей я рассмотрела, что ему тоже досталось. Рассечена бровь, разбита губа. Костяшки на руках содраны.
–У тебя аптечка есть?
Он ответил сразу.
–Нет.
–Тогда поехали ко мне. Тебе надо лицо обработать. И руки.
–Поехали, – не раздумывая, согласился он.
Всю дорогу я бросала на Борю украдкой взгляды. Невозможно же так притворяться? Ведь так? Он хмурился, отчего на рассеченной брови то и дело выступали капельки крови. Он стирал их тыльной стороной ладони. Когда машина остановилась возле моего дома, на мгновение я задумалась правильно ли я поступаю, собираясь пустить его в квартиру. Но тут же себя одернула, я просто обработаю ему лицо и руки. Это же из-за меня случилось. Он постоянно мне говорил, что ходить ночью с работы домой опасно. Я и сама считала также. Но желание, что-то ему доказать, победило здравый смысл. О чем я уже не раз за этот вечер пожалела.
Мы зашли в подъезд, поднялись на нужный этаж, вошли в квартиру. Все это время Борис держал меня за руку, как будто боялся, что я в очередной раз сбегу. Бежать мне было некуда.
–Проходи, – пригласила я его, – Вот ванная. Умойся, а я пока на кухне достану аптечку.
Оставила Харламова в своей ванной. Я не боялась, что он заблудится. В конце концов, у меня это сделать негде. Да и свет горел только в ванной и на кухне. Достала перекись и ватные диски, Борис не заставил себя ждать. Подошел ко мне. Я хотела усадить его на стул. Но у него были другие планы. Я почувствовала, как он ведет пальцами руки по моей щеке. Приятно. Сердце зашлось от нежности этого прикосновения.
–Ты меня сегодня до смерти перепугала, – Харламов произносил каждое слово негромко, но отчетливо, – Никогда так больше не делай!
Я замерла. И в этот миг он прильнул своими губами к моему приоткрытому рту. Мой бывший враг целовал меня.
И мне это нравилось. Да так, что шумело в голове и ноги едва меня держали.
Я сошла с ума.
Глава 26
Алиса. Прошлое
Прикосновение губ парня было нежным и требовательным одновременно. Он ласкал меня. И от его ласки со мной творилось что-то необъяснимое. Мои руки сами собой оказались на его плечах, соски напряглись и заныли, а внутри меня появилась острая, ноющая потребность подчиниться мужчине. Перешагнуть рубеж и стать женщиной. Сейчас для меня все перестало иметь значение – прошлое и будущее. Нарастающее возбуждение затмило собой все. С тихим стоном я приоткрыла рот и впустила его язык. Поцелуй из нежного мгновенно перерос в страстный и обжигающий. Руки Бориса принялись стягивать с меня одежду. Очень умело. Я же продолжала держаться за его сильные плечи, как за свою единственную опору.
–Алис, какая ты красивая!! Я с ума по тебе схожу, – шептал Боря между поцелуями.
А я улетала от этих слов. И позволяла себя раздевать. Когда на мне остались только трусики, а на нем брюки, он окинул меня пьяным взглядом и спросил:
–Где твоя комната?
–Там, – мотнула я головой в нужном направлении.
В следующее мгновение Борис подхватил меня на руки и понес. От неожиданности я пискнула.
В комнате мы оказались очень быстро. Матрас прогнулся под нашим весом, а я обнаженной спиной ощутила ткань покрывала. Рука Бориса легла на мою грудь, большим пальцем он провел по напряженному как камешек соску. Я выгнулась, закусив нижнюю губу.
–Хочу тебя, – его жаркий шепот щекотал мне кожу.
Рукой он оперся об постель, удерживая свой вес. Я провела рукой по его груди и остановилась на животе, чувствуя как реагирует на меня его тело.
–Не прогоняй меня! – продолжал он шептать.
В комнате было темно. Уличные фонари не горели, свет мы не включали. Мы почти не видели друг друга, только ощущали. Борис встал на колени и стянул с меня трусики. Потом я услышала шелест ткани и поняла, что он тоже остался без одежды. Его рука легла мне на живот и опустилась на лобок. Он погладил меня по волоскам, которые я там не сбривала и которые немного кудрявились. Я попыталась свести ноги вместе, но он не позволил.
–Шшшш. Я просто поласкаю тебя.
Я кивнула, хотя он вряд ли мог это видеть. И развела ноги, давая ему доступ к своему телу. Половые губы слегка припухли. Борис раздвинул их и слегка надавил на клитор. Это был так остро и сладко, что я издала короткий всхлип, прогнулась в пояснице сильнее и шире развела ноги, руками вцепившись в покрывало. А он стал гладить меня по возбужденной плоти, размазывая обильно выделявшуюся смазку. Он скользил пальцами по половым губкам, стимулировал клитор, вынуждая меня метаться по кровати и призывно стонать. Потом его палец проник внутрь меня и задвигался уже там. Это было так хорошо, что хотелось кричать.
Когда ощущения стали почти невыносимыми, Борис убрал руку, ласкавшую меня. Я захныкала, так как остановилась на самом краю.
Зашуршала фольга, я догадалась, что он одевает презерватив. Слов не было, они были нам не нужны. Затем я почувствовала на себе его тяжесть, а его член прижался ко входу во влагалище. Он двигался осторожно, не напирая и давая мне время привыкнуть. Потом толкнулся вперед, целуя меня в висок. Боли я почти не почувствовала.
–Ты как? – прохрипел Борис.
–Вроде ничего, – растерянно ответила я, прислушиваясь к своим ощущениям.
–Больно? – не отставал он.
–Не очень, – призналась я.
Он начал двигаться во мне, покрывая поцелуями мое лицо и шею. Это было одновременно больно и приятно. Борис двигался все резче, его дыхание становилось тяжелее. Я вдруг поняла, что подаюсь ему бедрами навстречу и снова стону. Руками я вцепилась ему в плечи, царапая его кожу ногтями. Он двигался и двигался, затягивая меня в морок страсти. Потом громко застонал, дернулся несколько раз и придавил меня собой к кровати. Мне же опять не хватило чуть-чуть времени.
–Не кончила? – спросил Боря, переворачиваясь на спину и укладывая меня на себя.
–Нет. Но было приятно.
–Ладно, видимо я был не на высоте. Сейчас передохну и продолжим.
Внутри ощутимо тянуло и саднило.
–Борь, может лучше не сегодня? – осторожно спросила я.
–Так тебе больно или нет?
–Ну... – протянула я нерешительно.
–Пошли-ка, – Борис встал сам и вновь поднял меня на руки.
–Борь, поставь! Я сама дойду.
–Нет, мне нравится тебя носить.
Он занес меня в ванную, зашел со мной в душевую кабину. Мой взгляд остановился на его бедрах, перепачканных моей кровью. И я разглядывала его, заметив, что член опять почти стоит. Стыдливо отвела глаза, сама себе не веря, что только что мы с Борисом были близки.
–Интересно? – спросил он меня насмешливо.
Я почувствовала, как вспыхивают мои щеки. Словно маки. Попыталась отвернуться, но он мне не дал. Повернул к себе мое полыхающее от стыда лицо, поцеловал меня в нос и выдохнул:
–Алиска, как же я тебя люблю!
–Что? – переспросила я.
Я не ожидала этих слов. И предугадать не могла, как Борис будет себя вести после близости. Честно говоря, я даже была готова к тому, что он поиздевается надо мной и уйдет. Но признание в любви? От него?
–Люблю тебя! Почему ты мне не веришь?
Хлопаю ресницами, не зная, что сказать. Борис тем временем намылил мочалку и принялся меня мыть, аккуратно помыл мне между ног, смывая кровь. Когда он закончил, я, осмелев, забрала у него мочалку и стала мыть теперь уже его. Это абсолютно новые, волнующие ощущения, когда прикасаешься к обнаженному мужчине. Мне и неловко, и интересно. А еще это возбуждает. Особенно, когда я провожу руками по его вздыбленной плоти.
–Зря ты это, – тихо проговорил Борис.
Потом отобрал мочалку, отбросил ее в сторону и, приподняв меня, насадил на себя. Боль от нового контакта сменилась наслаждением, я, ловя ртом воздух, ухватила его за шею. Он двигался жестче, чем в первый раз. Внутри меня все пульсировало. И через несколько толчков весь остальной мир исчез, поглощенный острой вспышкой удовольствия, которая пронзило все мое существо.
Я закричала, срывая голос. До того мне было хорошо. До того я себя не контролировала.
Глава 27
Алиса. Прошлое.
Так начался наш роман с Харламовым. За лето мы поступили в университеты. Его родители собирались отправить Бориса учиться за границу. Не знаю, как ему удалось, но он остался. Он уговорил меня уволиться из кафе и устроил в фирму, где я могла зарабатывать пусть небольшие, но свои собственные деньги. Я не хотела, чтобы он меня содержал. Знала, что многие девчонки мечтают найти мужчин, которые бы пополняли их карточки, оплачивали счета и покупки. Мне же казалось, что тогда я стану чем-то не особенно значимым для Бориса.
Нас связала страсть. Не любовь, а именно страсть, которая лишала разума и обжигала наслаждением, таким острым, что я теряла себя. Я почти забыла, через что мне пришлось пройти по вине Бориса. Я хотела его словно голодная кошка, а его забота заставила позабыть про осторожность.
Вернули меня на грешную землю порвавшийся презерватив и, как следствие, обнаруженные мной через пять недель две розовых полоски на тесте на беременность. За окном завывала метель, а я сидела и тупо пялилась на кусок материала, из которого он был сделан. Не знаю, чего я ждала. То ли что вторая полоска исчезнет. То ли... Не знаю. Я даже забыла о том, что Борис скоро приедет.
Он застал меня в той же позе, которую я приняла, выйдя из ванной.
–Что это? – кивнул он на то, что я держала в руках.
Тогда я немного пришла в себя.
–Тест. Я беременна, – и хотя я произносила эти слова вслух, но сама не могла поверить, что это правда.
Вместе с тем я вглядывалась в его лицо. И чем дольше смотрела, тем больше мне оно не нравилось. У него сделались злыми глаза, как тогда – в школе.
Борис заметался по комнате, потом запустил руку в свою густую шевелюру и остановился напротив меня.
–Какие дети, Алис?
Внутри меня что-то начало ломаться, предчувствуя катастрофу.
–Когда люди занимаются сексом, из-за этого получаются дети. Сперматозоид оплодотворяет яйцеклетку, дальше начинает развиваться эмбрион, потом рождается ребенок.
У него заходили желваки на скулах.
–Ты издеваешься? Как ты собралась растить этого ребенка?
Я никого растить не собиралась. Я еще поверить не смогла, что это происходит со мной на самом деле. Но его слова... Они были не теми, что я хотела бы услышать. И... Наверное, они не могли быть теми словами, которые мог сказать мне человек, который говорил, что любит меня.
Я вопросительно выгнула бровь.
–Я собралась? – мне удалось вложить в эти два слова всю ярость, которую я ощутила. Тем более, что она была холодной, заставляющей мое бедное сердце, которое только начало вновь биться, покрываться ледяной коркой, промерзать насквозь, – А ты?
Я встала на ноги и смотрела на близкого человека, совсем его не узнавая.
–А ты, Борь? Ты мимо проходил?
–Я этого не планировал! Орущие младенцы, соски, памперсы и прочая муть – не для меня.
–Что же для тебя, любимый? Потрахушки без обязательств с бедной девчонкой, за которую и вступиться некому?
–Только не надо тут шекспировских трагедий! Можно подумать, что тебе самой не нравятся эти самые потрахушки. Или может ты вообще это все специально? Чтобы женить меня на себе? Решить все свои проблемы?
Мне кажется, что даже, когда бьют, не могут сделать так больно, когда говорят вещи, которые показывают истинное отношение к тебе. Я никогда не могла закатывать концерты и истерики, не могла ничего требовать. По мне, если я имею ценность, то мне все дадут сами. Если же нет, то какой прок в бесполезном сотрясании воздуха?
Мне расхотелось продолжать этот разговор. Само присутствие Бориса стало неприятным.
–Вон пошел. И больше здесь не появляйся, – негромко, но четко выговорила я, понимая к своему ужасу, что он так скорее всего и поступит.
–Да пожалуйста! – выкрикнул Харламов и устремился к двери, но вернулся, бросил на журнальный столик пятитысячные купюры и бросил мне в лицо:
–Аборт сделай, дура!
Именно так я себя и ощущала – безмозглой идиоткой, которая поверила тому, кому верить не следовало.
Однако, когда за Борей захлопнулась дверь, я пошла и заперлась изнутри. В сознание звенело страшное слово "аборт". Возможно, с точки зрения разумности и следовало так поступить, однако моя рука легла на плоский живот. Там внутри живое существо, мой ребенок, пускай Борис его и не хочет. Но... Уничтожить того, кто поможет мне вырваться из страшного круга одиночества? И что потом? Продолжать ублажать Харламова в постели? До следующего залета? Когда он снова вытрет о меня ноги? Ведь так не любят... Ведь малыш в моем животе ни в чем ни перед кем не виноват...
Никакого аборта не будет. Пусть мне очень страшно, но я справлюсь. У меня есть работа, я учусь в хорошем месте. Я... Да справлюсь я как-нибудь.
Я была выжата словно лимон, ощущала дикую усталость. Не хотелось ломать голову над тем, как я буду выживать. Вообще не хотелось ломать голову. Я собрала деньги, которые мне швырнул Борис. Их было много. По моим меркам много. Нужно было выбросить их в окно. Ему вслед. Но я тут же себя одернула. Здесь достаточно, чтобы продержаться какое-то время. А там... там можно что-то придумать. И хорошо, что не выкинула. Это было бы глупо. А маленькой Алисе из Страны чудес давно пора взрослеть. Деньги убрала в шкаф. И легла. Телефон выключать не стала. О чем пожалела через часа два. Потому что Харламов принялся названивать. Я держала в руках телефон, слушала современную мелодию и осознавала, что разговаривать с ним не хочу. Что он вылил не меня этим вечером достаточно грязи, чтобы позволить ему и дальше третировать себя.
Я выключила телефон. Со злобным удовлетворением, представляя, как он будет беситься, пытаясь мне дозвониться. Хотя, может, это очередная моя фантазия? И ему плевать на меня? Или он хочет потребовать вернуть деньги?
–Пошел ты на хрен, Боря! – произнесла я шепотом.
И принялась считать овец, чтобы опять уснуть.
Глава 28
Алиса. Прошлое
Мне повезло, что на следующий день никуда не надо было идти. Ни на учебу, ни на работу. Потому, что хоть я и спала очень долго, когда проснулась первым ощущением была дикая головная боль, от которой, казалось, лопнет череп. Я кое-как встала с постели, дошла до туалета, где меня еще и вырвало. Потом доплелась до кухни, где затолкала в себя таблетку обезболивающего. Подождала очередного всплеска тошноты, но тошнило несильно. Поэтому я вернулась к себе и снова легла. Плюсом такого отвратительного самочувствия было то, что я не ощущала никаких душевных терзаний. Все силы отнимали простейшие вещи, как сделать шаг, глоток воды и тому подобное.
После приема лекарства прошел еще час или полтора, только тогда я нашла в себе силы и включила телефон.
Тут же посыпались уведомления о пропущенных, а затем и свежее сообщение в ватсапе: "Ты где?"
Меня удивило то, что он пытался дозвониться и написал.
Я ответила: "Дома". Тут же прилетело следующее сообщение: "Я приеду".
Только этого мне сейчас не хватало.
"Не приезжай! Я не хочу тебя видеть", – отправила я тут же.
"Алис, мы не договорили" – прочла я на экране. И набрала ответ: "То есть ты меня еще недостаточно унизил?! Боря, я что сама себе этого ребенка сделала? Или ты не знал о последствиях? А теперь получается, что то, что я от тебя беременна – это моя вина. И вина ребенка, за которую его надо убить. Я ничего не хочу больше слышать. Пожалуйста, не приезжай. Я все равно не открою"
Следом пришло новое сообщение, но я быстро устала и поняла, что напрасно включила телефон. Я его снова отключила. И через несколько минут опять уснула. Проснувшись через пару часов, обнаружила, что головная боль почти прошла. Захотелось есть. Холодильник встретил меня пустотой. Вчера я ничего не готовила. В магазин несколько дней не ходила. Было не до этого. Порывшись в своих запасах, решила приготовить солянку. Подкрепившись, отважилась включить телефон, который встретил меня тишиной. Борис больше не звонил и не писал. Этого и следовало ожидать. Что ж... Если ему мы не нужны, то я это как-нибудь переживу. Рано или поздно этим и должно было все кончиться. История о Золушке всего лишь сказка, в жизни так не бывает.
Я включила телевизор, но даже не запомнила, что по нему показывали. Я ждала звонка. Глупо, да. Но вот такая я не умная. Только звонков не было. Час, два, три... Все закончилось. Пора, это признать.
Пока я дошла до дна своего самобичевания, телефон зазвонил. Я схватила аппарат и ответила на звонок.
–Алиса? – взрослый мужской голос озадачил.
–Да, – сипло вытолкнула из себя.
–Это отец Бориса Харламова.
Если бы я держала в руках гранату и она взорвалась, то и тогда не было бы такого эффекта, как после этой фразы.
–Что... – я прокашлялась и продолжила, – Что Вы хотели?
–Мне стало известно, что ты ждешь ребенка от Бориса. Надеюсь, ты понимаешь, что то, что мой сын с тобой развлекался, не свидетельствует о том, что он готов на тебе жениться и наплодить детишек. У вас с ним нет ничего общего. Скажу больше, ты ему не пара. Да и жениться ему рано. Сначала нужно получить образование. В любом случае Борис женится на девушке нашего круга. А ты... Забудь его.
Его слова почему-то были даже обиднее, чем то, что вчера мне говорил сам Борис. Они будто серная кислота разъедали меня изнутри.
–Ничего общего? – эхом повторила я за мужчиной и не смогла не спросить, – А ребенок?
–Алиса, не глупи! Какие дети? Ты сама еще не слишком взрослая. В наши дни в этом нет никакой проблемы. Срок небольшой. В хорошей клинике тебе помогут, чтобы все обошлось без последствий. Пройдет время, выйдешь замуж и мужу родишь ребенка. Так будет правильно.
Кем он меня считает? Что это за отношение? То есть Борису можно было мне в трусы лезть и он ни в чем не виноват, а я вся такая порочная?
–Знаете, что? – я разозлилась, – Пусть ваш идеальный Борис катится ко всем чертям, а рожать мне или нет, я сама разберусь! Не звоните мне больше!
–Алиса, лучше бы тебе меня послушать.
–Не собираюсь я Вас слушать, ясно? – я сбросила вызов.
Я думала, что на этом все и закончится. Какой наивной я была! Но у меня и в мыслях не было, что в современных условиях вполне приличные люди способны на такие поступки. Я была о них слишком хорошего мнения, как оказалось. Я полагала, что им будет проще забыть обо мне. Но отец Бориса хотел решить вопрос раз и навсегда. Без возможных поползновений с моей стороны на их деньги и фамилию.
Боря так и не позвонил больше. Но я почти и не ждала после беседы с его отцом. Харламовы оба были очень решительно настроены.
На следующий день я пошла в магазин. Нужно было купить продуктов. Было сколько, и я смотрела под ноги, стараясь не поскользнуться и не упасть. Я свернула за угол дома, рядом была дорога. Там стояли машины. И в следующие несколько секунд меня затащили на заднее сиденье тонированного внедорожника. Вырваться было невозможно. Крикнуть я попыталась, но мне сразу зажали рот, а потом я и вовсе почувствовала, как что-то больно впилось в шею. И отключилась.
Пришла в себя, привязанной к спинке кровати. Обстановка была больничной, пахло медикаментами.
–Кричать не советую. ты в больнице. Завтра тебя вычистят и отпустят, – негромкий, ленивый голос напугал меня до жути.
–Если будешь орать, я заткну тебе рот. Только и всего, – огромный мужик стоял неподалеку от меня и без всякого интереса рассматривал.
–Пожалуйста, отпустите меня, – стала я умолять.
Он, не говоря больше ни слова, взял липкую ленту и заклеил мне рот так, что я смогла только беспомощно мычать. Такого страха я давно не ощущала. Все, что я могла, это молиться. И я молилась. Горячо и неистово.
Не знаю, может, мои молитвы были услышаны. Либо это было просто стечение обстоятельств. Но, когда меня повели на аборт, мне удалось вырваться и сбежать.
Мне удалось сохранить жизнь своему малышу.
Алиса. Настоящее
Охрана передала меня с рук на руки частному детективу, который был с тетей в прошлый раз. Так я оказалась в хорошей гостинице. Здесь убедилась, что Ханна Штерн умеет решать многие вопросы. В следующие пару дней мне поменяли паспорт. Я стала Алисой Штерн. Кроме того, в посольстве шло оформление документов на въезд в Германию и на последующее оформление гражданства.
Мы завтракали в ресторане гостиницы потрясающими блинчиками со сливовым соусом. Тетя Ханна бросала на меня время от времени задумчивые взгляды.
–Алиса, ты была у врача? – вдруг услышала я.
С тетей мы общались по-английски. Обе неплохо знали этот язык, поэтому каких-то трудностей при общении не возникало.
–По поводу беременности, – уточнила она, все так же задумчиво меня разглядывая.
–Ээээ. Нет. Я только недавно узнала.
–Нужно обязательно посетить специалиста, узнать, все ли в порядке, можно ли тебе летать на самолете.
Я насторожилась. А что, если и она тоже захочет заставить меня избавиться от ребенка? Что если она более хитрая и просто заманивает меня в ловушку? Можно, конечно, сказать, что у меня разыгралась паранойя, но и быть доверчивой дурой мне надоело.
–Ты напряглась, – цепкий взгляд светло-голубых глаз считывал мою малейшую эмоцию, – Плохо рассталась с отцом ребенка?
Я молчала. Наша история с Борисом – совсем не то, что хочется рассказать родственникам.
–Можешь не говорить. Ты меня едва знаешь. И то, что не хочешь откровенничать, говорит о том, что ты вполне способна учиться на собственном отрицательном опыте. Однако бояться меня тебе не стоит. Мой отец всегда говорил, что следует рожать много детей. Тогда будет из кого выбрать достойного приемника. Поэтому твоей беременности я даже рада. Если у тебя не получится, у меня будет шанс вырастить себе замену из твоего ребенка.
Она рассуждала сухо, без всякого проявления чувств.
–Дети – это не лошади. И не рассада. Их мало просто выращивать. Их любить надо! – запальчиво сказала я в ответ на ее реплику.
Взгляд тети стал еще жестче.
–Ты любила того, от кого ждешь дитя? И сделала ли эта любовь тебя счастливой? Мне можешь не отвечать. Ответь на эти два вопроса себе.
Нахмурившись, я допивала чай. Старшая Штерн, судя по всему, не собирается подтирать мне сопли. Она собирается использовать это мое состояние себе на пользу. Чтобы я выбросила из головы все лишнее и занялась делом. Хотя тут обижаться мне было не на что. Она сразу обозначила, для чего я ей понадобилась.
–Допила? – спросила тетя, как ни в чем не бывало.
–Да, – теперь я действительно больше ничего не хотела. А ведь пятью минутами ранее всерьез раздумывала, не попросить ли добавки.
–Поехали к гинекологу. Я записала тебя в хорошую клинику, – она чуть скривила губы на слове "хорошую", – По здешним меркам. Но тем не менее придется довольствоваться тем, что есть. Приедем домой, я тебя запишу на прием к нормальному врачу.
Я заколебалась. Надо было уехать с Матвеем. Вот уж кто точно не стал бы ничего со мной делать насильно.
–Алиса, перестань дрожать как заячий хвост. Штерн ты или нет? Мне всего лишь нужно знать, все ли с тобой в порядке и можешь ли ты передвигаться на самолете!
После отповеди я поехала с ней. Если встать на ее точку зрения, ей нужны наследники. И чем их больше, тем ей лучше. Возраст у нее подходящий, она вполне сможет дождаться, когда мой ребенок вырастет. Чтобы передать все ему, если я не оправдаю ее надежд.
В клинике нас ждали, проводили в кабинет. Доктор-женщина расспросила меня о моем состоянии, осмотрела, назначила необходимые анализы и предложила пройти в кабинет узи.
Там меня ждал еще один сюрприз.
–Прослушиваются два сердцебиения, – услышала я слова специалиста.
–Как два? – ляпнула я, не подумав.
Как только что сказала эта женщина – два сердцебиения? Два ребенка? У меня вспотели ладони.
–Да, – уверенно подтвердила женщина, которая делала мне узи, – У вас в матке два эмбриона.
Я прикрыла глаза. Что же я с этим детсадом делать буду?
–Очень хорошо! – раздалось довольное восклицание фрау Ханны.
Я осторожно разлепила веки и обнаружила вполне радостную тетю. Чему она радовалась, мне лично было немного непонятно. Они же не прямо после родов окажутся способными управлять ее бизнесом.
–Третьего, я надеюсь, там нет? – с изрядной долей сарказма спросила я.
Ну, Харламов! Если мы когда-нибудь встретимся, я тебе твою пипиську на крупной терке протру. Как морковку, для супа. Что я буду делать с двумя младенцами?
–Нет, третьего эмбриона я не вижу, – весело улыбнулась доктор, – Может, в следующий раз Вам повезет больше.
Выходя из клиники, я даже по сторонам не смотрела, пребывая в шоковом состоянии.
В номере фрау Штерн в лоб спросила:
–Чего ты испугалась, Алиса?
–Я с одним-то младенцем не знаю, что делать. Как я справлюсь с двумя?
–Это пустяки, девочка. Естественно, у тебя будет няня. Возможно, даже не одна. Потому что помимо детей у тебя будет много других обязанностей.
Я осталась обдумывать ее слова, а она ушла к себе. Я представляла себе материнство, как что-то другое, самое важное для женщины. Но у Ханны, видимо, вся моя дальнейшая жизнь расписана лет на десять вперед. И мне придется воплощать ее планы в жизнь. Потому что... Я вздохнула. Потому что, другого выхода нет. Остаться в России – это значит попасть в лапы отцу Бориса, который ясно мне продемонстрировал, на что способен. Уж лучше фрау Штерн, тогда мои малыши останутся живы.
А там... Там я рожу и встану на ноги. И никто мне не будет указывать, как мне жить. Просто до этого момента мне нужно потерпеть. Перетерпеть все, что приготовила мне судьба.
Но это не страшно. Что, что, а терпеть я умею.
