Текст книги "Девочка-наваждение (СИ)"

Автор книги: Натали Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 38

Борис

Я хотел поцеловать Алису. Да, что там поцеловать! Я хотел ее, прямо здесь и сейчас. Много и долго. И она бы недолго отбивалась. Но мы были не одни. И она ловко этим воспользовалась.

Так вот ты какая стала, девочка Алиса...

Несмотря на это, губы сами растягиваются до ушей, когда на кухне появляются двое пацанят, весьма на меня похожих. Я с дурацкой улыбкой наблюдаю за тем, как Алиса накладывает одному из них кашу с черносливом, второму – омлет. Наливает чай по чашкам. Спрашивает у них, мыли ли они руки. Артур кивает, Паша же вскакивает изо стола и бегом несется в ванную, на ходу кричит брату: "Без меня не ешь!" Артур недовольно морщится, но ждет.

Смотрю на них и не могу поверить, что это мои сыновья. Что у меня два сына! Я готов расхохотаться от распирающей грудь радости. Но сдерживаюсь, не желая шокировать мальчишек. Особенное удовольствие доставляет смотреть на Алису. Какой она стала! У меня слюни текут, как у голодного пса. Округлая попа, высокая грудь – тройка, четверка? Длинные, роскошные волосы, которые она перебрасывает через плечо, чтобы не мешали. Стройные ноги, которые будут офигенно смотреться у меня на плечах, когда я буду заниматься с ней любовью. Как же я скучал!

–Ты есть будешь? – спрашивает она у меня.

–Попозже, – у меня, малыш, голод совсем другого рода. И я бы тебя сожрал.

Она будто случайно проходит совсем близко от меня и я затягиваюсь ее запахом, как сигаретным дымом курильщик. Хотя зачем обманывать себя самого, она и есть зависимость. Моя зависимость, над которой не властно время.

–Перестань на меня так глазеть, Боря! – строго шепчет мне.

–Не могу, – шепчу ей в ответ.

С ума сошла, что ли? Перестать смотреть... Я отвернуться-то боюсь. Вдруг она и дети исчезнут, как плод больного воображения. Интересно, есть ли обручальные наручники? Кольца в нашем случае неактуальны. Я бы ее к себе приковал. И ключи выбросил, чтобы знала, как сбегать.

Мальчики едят с явным аппетитом.

–Они в аэропорту ничего есть не стали, – поясняет мне Алиса, видя, как я наблюдаю за сыновьями.

–Ханна говорит, что там нельзя есть. Можно отравиться, – с важным видом замечает Пашка.

–Ханна? Это еще кто?

–Боря! Давай все обсудим чуть попозже, – цыкает на меня Алиса недовольно.

Я хочу все знать. Прямо сейчас. Поэтому мне так и подмывает заорать: "Когда?", но терплю.

После завтрака, Артур и Паша заметно соловеют, трут глазки.

–Мамочка, можно мы спать пойдем? В самолете неудобно было, – говорит Артур. И обращается ко мне, – А ты никуда не уходи. Мы поспим и играть с тобой будем.

–Ладно, забились.

–Что? – переспрашивает сын.

–Договорились, говорю. Иди, спи, а то со стула упадешь.

Алиса уводит мальчишек в комнату, но уже через десять минут возвращается.

Выглядит настороженной. Прикрывает за собой плотно дверь.

Пользуюсь этим, подхватываю ее в охапку и кружу по комнате.

–Алиска! Как же я скучал! Чуть не сдох без тебя! – ору я.

У девушки глаза становятся как блюдца.

–Да тише ты! Разбудишь! – шикает на меня и пытается выбраться из моей хватки.

Опускаю ее на пол, но рук не разжимаю. Говорю уже серьезно.

–Прости меня. Знаю, что очень тебя обидел. Хорошо, что ты меня не послушалась. За мальчишек тебе спасибо. Они классные.

Хорошенький Алисин носик подозрительно краснеет, глаза увлажняются.

–Алис, я что-то не так сказал? – с беспокойством спрашиваю. Не хочу, чтобы плакала. Хочу, чтобы смеялась и радовалась. Весь мир ей подарить хочу.

–Я ждала этих слов пять лет назад, Борь. А сейчас... Не поздно?

–Что это ты придумала? А? Я тебя искал все это время! Искал! Понимаешь?! Да сглупил тогда, испугался. Но потом... Я ведь сразу тебя искать начал. Даже к Белову ездил. Где ты была, Алис?

–Правда, хочешь знать?

Киваю. Хочу. Еще как хочу.

–Меня затолкали на улице в машину. Эти сутки я помню до сих пор. Было очень страшно. Я просила, умоляла меня отпустить, говорила, что беременна. Но никого не волновали мои слезы и просьбы. Меня привезли в больницу. Я не знаю, почему не сделали аборт сразу. Но они привязали меня к кровати и держали привязанной. Кто-то из этих страшных мужиков сказал, чтобы не орала. Вычистят и отпустят. А еще, что это приказ твоего отца. Представляешь? Вычистят...

Я буквально чувствую ее боль, потому что даже теперь она задыхается от нее. И против воли ненависть к собственному отцу просыпается во мне снова. Как он посмел? Зачем?

–Мне удалось сбежать. Это было какое-то чудо. Одного из мужчин, что вел меня по больничному коридору, толкнули, он отвлекся, я рванулась. Мне удалось освободиться, потому второй тоже зазевался. Боря, я так, как в тот день никогда не бегала... Даже не думала, что могу. Запрыгнула в грузовую газель. На мне только ночнушка была. Тапки я потеряла, когда бежала. И неудобно в них было. Я очень тогда замерзла. Зима на дворе, а я раздетая. Машина быстро отъехала. За мной гнались, но не нашли, слава Богу. Потом я долго стучала, чтобы водитель услышал. Он услышал, открыл кузов, нашел меня. Дал мне сапоги и куртку, напоил горячим чаем, дал телефон, чтобы позвонить. Мне повезло еще раз, что Матвей оказался в Москве. Он приехал.

При упоминании Белова челюсти сжимаются сами собой. Он ведь ей нравился. Как я ревновал! Морду ему бы набить. Но не набьешь. Я ему двумя сыновьями обязан, что спят сейчас в этой квартире.

–Ты с ним была все это время? – а вот от этого вопроса удержаться не могу.

Алиса вскидывает на меня удивленный взгляд.

–Нет, конечно. С какой стати? Матвей женился почти сразу же тогда. Ты что не знаешь?

–Знаю, – знаю-то, я знаю, но одно другому не мешает иногда. Или это моя поехавшая крыша?

–Матвей очень любит свою жену, -не торопясь, словно бестолковому ребенку объясняет мне Алиса.

–Вы до сих пор общаетесь?– спрашиваю, начинаю закипать.

–Да, несколько раз виделись. Они приезжали в Германию. У них чудесная дочка. Артур с Пашей из-за нее все время дерутся, чьей женой она станет, когда они все вырастут.

Час от часу не легче. Породниться с Беловым?

–Так где же ты была все это время, Алиса? В Германии?

–Да, я была там. Меня после того, как я сбежала от людей твоего отца, нашла моя родная тетя, сестра отца Ханна Штерн. Она предложила уехать с ней. Я согласилась. Я очень боялась, что твой отец найдет меня. И что-нибудь сделает.

–Я все это время был уверен, что тебе сделали аборт, Алис.

Глава 39

Алиса

Аборт... Какое страшное слово... Даже не знаю, как это было бы, если моих сыновей не было бы. И не хочу это знать. С ними моя жизнь обрела смысл.

–Кто тебе это сказал? – спрашиваю, уже понимая, кто.

Что за человек такой. Лишь бы своего добиться. И сразу же отвечаю.

–Как видишь, нет.

А Харламов не отвечает на мой вопрос. Задает свой.

–Что ты делала в Германии? – Боря смотрит испытующе, словно в голову мне хочет забраться.

–Училась, работала, растила детей, – жму плечом. У меня была самая обычная жизнь, если разобраться.

–А сбежала оттуда почему? – я думала, он не спросит. Какой же дотошный.

–С тетей поссорилась, – вдаваться в подробности не хочется. Я не настолько верю Борису, чтобы выкладывать все, как есть. Один раз я доверилась. И обожглась. Еще раз экспериментировать нет желания.

Хмурится, как только слышит мой ответ.

–А помиришься – назад уедешь? Я не пущу...

Вся атмосфера перемирия начинает трескаться. Никто не будет управлять моей жизнь, кроме меня самой.

–Не пустишь... – горько усмехаюсь, – Кто ты мне, Боря? Чтобы что-то решать за меня?

Сразу видно, что он начинает злиться. Хотя... Я всего лишь сказала правду. Неудобную, болючую, но такую, какая есть.

–Дело только в этом? – напирает. Он так всегда делал, – Замуж за меня пойдешь?

Вот теперь подвисаю я. Я ведь не выпрашивала ничего подобного? Или со стороны это выглядело так? Бедная Алиса мечтает выйти замуж за сиятельного Харламова? Но я не мечтаю... Я мечтаю, чтобы меня любили. Меня и моих детей.

–Так место твоей жены все еще свободно? Папа же собирался найти тебе подходящую партию. А не оборванку без роду и племени.

Борис чуть встряхивает меня за плечи и твердо говорит:

–Я еще раз тебе повторяю. Я искал тебя. Потому что люблю. Мне все равно, кто твои родственники. Все равно, есть ли у тебя деньги. Все равно, подходящая ли ты для меня партия или нет. Я тебя не забыл. И ты меня тоже не забыла. Не ври сейчас ни мне, ни себе. После того, как ты уехала, я жил в твоей квартире. К родителям не вернулся. Не смог их простить. Занимался боями, потом открыл вместе со знакомым один клуб, после – другой. Так и завертелось. Но я верил, что мы встретимся.

У него звонит телефон. Он смотрит на экран и отвечает на вызов.

–Да, мам.

Я не хочу слышать их разговор. Но все равно слышу.

–Я помню. Я обещал приехать. Кое-что произошло. Но я приеду.

И завершающее:

–Пока.

Мне не нравится, что он с ней разговаривал. Очень. Я ничего не забыла и не простила. И вряд ли смогу.

Отталкиваю его:

–Что ты мне врешь! Не вернулся он к родителям... Ага, как же. Сам все заработал! Да без начального капитала никакое дело не пойдет! – это я могу утверждать смело, не даром меня Ханна несколько лет натаскивала в бизнесе, Давай, вали к ним. А меня и мальчишек оставь в покое!

Борис очень сдерживается, чтобы не вспылить. А меня какая муха укусила? И в то же время я не могу сдержаться. Лучше не рассказывала бы ему ничего. Как сейчас чувствую дикий страх и мучительный холод того дня, а потом еще взгляды Матвея, которые заставляли меня осознать, что я пробила дно собственной глупостью. Это был горький урок. Повторения я не хочу. Я не вынесу!

– Алис, уймись. У отца рак, – говорит он негромко.

Хочу закричать, что мне нет до этого никакого дела. Что буду рада, если этот урод сдохнет в страшных мучениях. Кажется, все это отражается на моем лице, потому что Борис мрачнеет. Становится словно грозовая туча.

Я прикусываю себе язык. В буквальном смысле кусаю себя за кончик языка. Так меня учила делать тетка, когда по ее мнению мой русский темперамент брал верх на немецкой логикой.

–У тебя есть кто-то? – ошарашивает меня Боря резким переходом.

Может соврать? Он взбесится... Но когда проснутся Артур и Павел. И что я им скажу? Что их мама дура и истеричка, не умеющая решать проблемы, которые сама и заварила? Нет, так не пойдет. Дети обрадовались тому, что у них есть отец. Борис тоже светился от радости, как новогодняя елка.

–У меня никого нет. Но и с тобой мы – чужие люди, которые не виделись несколько лет. Или хочешь сказать, что хранил мне верность все эти годы?

–Алиса, мы долго не виделись. Это правда. И женщины у меня были. Это тоже правда.

Что-то начинает колоть в левой стороне груди. Женщины... Другие... Красивые... С которыми ему было хорошо... Пока я, как проклятая, что-то всем доказывала... Он их целовал... Обнимал... Занимался с ними сексом... Заботился...

–Это были лишь временные связи, – отвечает он на мои мысли.

Я ведь не произнесла этого вслух? Ведь нет?

–А семью я хотел и хочу с тобой. Потому что, если бы было по-другому, меня здесь не было бы. И сейчас я съезжу к матери, поговорю с ней, потому что в этой ситуации я не могу сделать вид, что они мне никто. Но я вернусь сюда. Потому что обещал нашим сыновьям, что поиграю с ними, когда они проснутся. Теперь у нас с тобой есть время. Никто не будет вмешиваться. Мы сможем спокойно во всем разобраться и принять взвешенное решение. Я очень надеюсь, что ты тоже повзрослела. Что я найду тебя в этой квартире. Хорошо?

Горло перехватывает, так что говорить не могу. Но я киваю, хотя и сомневаюсь, что я выросла.

Особенно, когда его телефон снова звонит и он вновь отвечает:

–Да, мам? Еду я, еду, – он прерывает разговор с ней слишком быстро.

–Вот ключи от квартиры. Я больше не буду запирать дверь. Потому что хочу тебе верить.

Он кладет ключи на кухонный стол. Они звякают. А Борис уходит. Слышу хлопок двери и только спустя пять минут иду проверять, закрылась ли входная дверь. Потом возвращаюсь на кухню и не плачу, вою, как раненное животное, вцепившись зубами в кухонное полотенце. Не знаю, почему так обидно. Умом я все понимаю. Это его родители. У них в семье большое горе. И я не имею никакого права вмешиваться. Да и если глубоко копнуть в себя, не желаю я Бориному отцу такой страшной болезни и невыносимых страданий. Когда человек так мучается, радоваться этому нельзя. Но свою боль простить родителям Бори не могу. Тем более, что они о прощении не просили.

Глава 40

Борис

Устроившись за рулем, делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. А через секунду ударяю по рулю. Как и следовало ожидать, после звонка матери Алиска взбесилась. Неприятно царапало, что она ненавидит моих родителей. И причина у нее была для этого. Веская. Но все равно... Было горько. Сложная ситуация. И мы в ней – как рыба без воды. Только вот я не собираюсь терять свою семью еще раз. Нужно как-то достучаться до Алисы, чтобы она поняла, что я не предаю ее. Просто иначе сейчас нельзя поступить. Она же добрая девчонка. Во всяком случае раньше такой была.

Мать меня ждет практически на пороге.

–Я думала, ты не приедешь, – облегченно выдыхает, целуя меня в щеку.

–Я же обещал, что приеду. Только остановиться у вас не смогу. Прости, – вижу, как на нее лице отражается непонимание и обида.

Мы заходим в гостиную.

–Но почему? Сынок, прошло уже несколько лет. Да, мы с отцом были неправы. Я это признаю. Сколько еще ты будешь наказывать? И теперь для этого неподходящее время, ты ведь и сам это понимаешь...

И здесь меня тоже встречают с претензиями. Хотя тут они не совсем обоснованные.

–Алиса вернулась, – сообщаю сразу.

Так будет правильно. Ходить кругами незачем.

На лице все тоже непонимание. И тревога.

–Сынок, но ведь прошло столько лет. И после случившегося вряд ли она хочет с тобой общаться...

Ничего не поменялось. С чего я решил, что мне пойдут навстречу?

–Она родила, мам. Моих детей. У меня двое четырехлетних сыновей. Я их сегодня видел.

–Аааа, – растерянно тянет близкий мне человек, – Но Дима же говорил, что она сделала аборт... Как же это? Они точно твои?

– Отец солгал. И мне, и тебе, – что-то я не вижу радости по поводу наличия внуков.

Она отворачивается, идет к окну, стоит там несколько минут, потом разворачивается и возвращается ко мне.

–И что теперь, Борь? Ты же сам не хотел этого бремени... Девушка на что-то претендует? Требует, чтобы ты признал ее детей?

Неужели все начнется снова? Разговоры про "правильную" жену, про "правильных" детей? Только я уже не девятнадцатилетний сопляк, который зависит от них финансово.

–Детей я признаю сам. Потому что они – мои, – как бы еще Алиска в позу не встала, – Это – во-первых. Дальше, я очень прошу тебя не вмешиваться. И отцу это же передай. Не надо. Вы итак наворотили дел.

–Ты жениться на ней собрался? – делает верный вывод, и едва не прикрывает рот рукой от возмущения, – Сынок, в твоем возрасте парни по клубам ходят и девчонок меняют. Какая женитьба?

Вижу, как хочется матери добавить: "Еще и на ней?!"

–Мам, я сам решу. Когда, на ком и зачем.

Она поджимает губы, стараясь удержать слова неодобрения. Про мальчишек не спросила ничего. Ей неинтересно вовсе? Да как так? Потому что они не от племенной кобылы, которую они мне выбирали?

Я на мой взгляд сделал сегодня достаточно, чтобы быть хорошим сыном. Послушным псом я становиться не обещал. все происходящее начинает жутко раздражать. Не понимаю, почему родители решили, что я дам им возможность решить за меня, какой будет моя жизнь.

–В компанию поеду завтра. Дела на тебя не брошу, не переживай. Но и вздохи, охи и ахи ты оставишь при себе. У тебя все в порядке. Жаль, что отец болеет. Но у меня своя жизнь. Чем раньше ты это поймешь, тем нас всем будет проще. Мне пора. Меня ждут.

Сухо. Черство. Не очень правильно. Но она сама виновата. Ей не хочется увидеть моих сыновей? Странно это. Какая разница, кто их мать, если они – мои дети?

Вопросы, вопросы. И непонимание. Так быть не должно. Но есть.

Телефонный звонок вырывает меня из размышлений, когда я сижу в своем автомобиле.

–В Москве? Чего не звонишь? – Артем не заморачивается над вежливым приветствием.

–А ты, что, скучал по мне, зайчик? – не остаюсь я в долгу.

–Не особенно, – раздается его ответ, – Но пообедать можем вместе.

–Ты что – тоже в Москве? – удивляюсь я, – А как же Австралия?

–Ну, ее к черту, – выдыхает Холодов раздраженно, – Тебя ждать?

Поесть было бы неплохо. Тем более, что везде меня сегодня кормили только попреками. Да увидеть старого друга хочется. Как услышать его мнение о ситуации.

–Жди. Где ты? – он называет место. Я прикидываю время на дорогу. Вполне могу себе позволить. Как раз Алиса перебесится хоть немного.

Артема я заприметил сразу, едва зашел в ресторан. Он по-прежнему приковывает к себе внимание. Костюм, белая рубашка, галстук, дорогущие часы на руке плюс внешность. На него посматривают с интересом. Он же не обращает внимания на других.

–Привет, – сажусь на стул напротив.

–Привет. Слышал про твоего отца. Все сильно хреново? – в этом он весь. Никаких переходов. Все напрямик.

–Хреново. Но операцию делать согласились. Может, есть шанс. Только не у нас.

–И к лучшему, что не у нас. Медицина в России хромает. А чего странный такой?

–Алиса вернулась.

Отрывается от кофе. Молчит.

–Давай заказ сделаем. Я тебя ждал.

После того, как официант отходит от столика, спрашивает:

–И что теперь, Борь? Лет-то сколько прошло? Она замужем?

Его вопросы заводят меня сильнее.

–Артем, какая разница, сколько прошло лет? Она не одна вернулась. У нас с ней двое сыновей. Я только сегодня об этом узнал.

Молчит какое-то время. Приносят заказ. Принимаемся за еду.

–Шустрый ты. Ладно бы, еще один ребенок. А тут сразу два. И что делать будешь?

–Жениться, – отвечаю вполне серьезно.

–А она пойдет? – не менее серьезно спрашивает Артем.

–Надо будет убедить.

Хмыкает. Я бы и сам хмыкнул. Но ведь действительно надо.

–А с компанией отца что? – не унимается Холодов.

–Есть варианты? Займусь с завтрашнего дня.

–Что-то ты какой-то потерянный, – замечает он, отрезая кусок стейка.

–Матери рассказал про внуков. Так она даже не спросила, какие они. Не понимаю, как свести вместе параллельные прямые.

–Не своди. Тебе так проще будет, – совет, может, и дельный. Только какой-то нечеловеческий.

–Как ты себе это представляешь? С родителями делать вид, что Алиски и пацанов не существует, с Алисой – что у меня нет родителей? – не удерживаюсь от сарказма, – Сам-то чего сюда припылил? Не хотел ведь.

–Передумал, – в этот момент в ресторан заходит пара: мужчина с девушкой.

В мужике ничего примечательного, а вот девушка кажется смутно знакомой. И не только мне. Потому что Артем заметно напрягается.

Девушка замечает нас. Скалится Артему во все тридцать два зуба и начинает мило щебетать со своим спутником.

–Сучка! – выдыхает Артем с бешенством, вставая со своего места и направляясь в их сторону минут через десять взаимных переглядываний.

Я ничего не понимаю и с интересом наблюдаю за другом.

Глава 41

Борис

До меня доносятся обрывки разговора. Тем более, что он происходит на повышенных тонах. Я видел Артема разным. Но сейчас он сам на себя не похож.

–Папика решила завести? – оскорбительное предположение Холодов явно адресует девушке.

Мужчина, конечно, старше ее. Ему лет 30 с небольшим. Не так уж чтобы папик. Скорее, как Карлсон в самом расцвете лет.

Барышня, однако, тоже не из робкого десятка. Чуть отодвигает стул назад, перекидывает одну ногу на другую, так что платье чуть съезжает к бедрам и будничным тоном роняет:

–А тебе-то что? Да и потом. Ты забыл? Ты сам советовал.

Мужик, между тем, поднимается, советует Артему уйти за свой столик, хотя я б ему уже врезал, потому что он явно напрашивается.

–Конечно, уйду, – соглашается друг и в ответ на победную улыбку блондинки, хватает ее, перекидывает через плечо и идет к выходу.

–Поехали, Борь. В другом месте поедим. Здесь невкусно.

–Поставь, придурок! – тихо шипит девчонка, – Ты итак уже всему ресторану мои трусы показал.

–Хорошо, что ты в них, – излишне спокойно замечает Холодов.

–Артем, поставь меня на ноги. Я сама с тобой пойду. Если ты так жаждешь поговорить.

Он слушается, что тоже в принципе странно. Но из рук ее не выпускает. К нам спешит администратор. Парочка его не дожидается. Я успокаиваю работника ресторана тем, что ребята сами разберутся, оплачиваю счет и выхожу на улицу. Артема и блондинку замечаю сразу. Боевые действия вроде бы не ведутся, поэтому лучше мне оставить их вдвоем. Домой можно будет доставку еды заказать. Здесь я лишний.

–Я поехал, – говорю Артему, который сверлит девчонку разъяренным взглядом.

–Я позвоню, – отзывается он.

Иду к машине и усмехаюсь. Кажется, я только что видел причину, по которой Артем решил бросить крокодилов и кенгуру и вернуться на историческую родину.

Возвращаюсь к Алисе и сыновьям. Захожу при помощи своего комплекта ключей. В квартире еще тихо. Мальчишки спят еще? А Алиса? По квартире витает аромат борща. Иду на кухню. Моя девочка стоит у окна. И говорит по телефону по-немецки. Чисто и свободно. Чувствую укол раздражения. Лишь бы назад в Германию не собралась.

Я застаю конец разговора, потому что Алиса что-то резко произносит и прощается.

–Кто это? – не могу удержать в узде собственную ревность. На которую не имею права.

Вздрагивает. Не слышала, что я вернулся?

Оборачивается и внимательно меня рассматривает. Не перебесилась.

–Алис, ну, хватит уже. Ты же все сама понимаешь. Что я должен сделать? Забыть, что они есть?

Взгляд смягчается.

–Борь, а что ты от меня хочешь?

–Чтобы ты со мной была. И ты. И мальчики.

–Я очень обижена на твоих родителей. Более того, я до сих пор в ужасе от того, как они хотели поступить. Но изменить ничего не могу. Я лишь надеюсь, что они не способны причинить вред Артуру и Паше сейчас.

Собираюсь громко возмутиться. И тут же вспоминаю разговор с матерью. Кто я такой, чтобы ручаться за других? Я ведь тоже не считал способным отца на похищение и насильное проведение аборта. Только он оказался на это способен. Что теперь у него и матери в голове? Надо будет напрячь кого-нибудь из службы безопасности клубов, чтобы приглядывали за девушкой и детьми. Никаких сюрпризов я не хочу.

–Алис, я обо всем позабочусь.

Стреляет в меня глазами.

–Ты уже в прошлый раз позаботился.

И возразить нечего. Она поверила. Я подвел. И между нами теперь пропасть. Из которой надо выбираться.

–Есть будешь? -не изменилась она. Другая взашей бы вытолкала, а моя девочка кормить меня собралась. И это дает мне шанс.

–Буду, – глупо отказываться.

–Руки иди помой, -слышу я и скрываюсь в ванной.

Когда возвращаюсь, меня встречает накрытый стол. Алиса сидит и ждет меня.

Молча обедаем. Наговорились уже. Но я все равно смотрю на нее и впитываю каждую черточку. Когда она встает и подходит к раковине, не выдерживаю, подхожу сзади и обнимаю ее. Какое-то время стоим, не шевелясь. Только слышу, как отчаянно колотится сердце девушки.

Потом она поворачивается в моих руках и тихо говорит;

–Борь, не нужно...

Что не нужно? Я не нужен? Сама эта мысль злит. И вместо того, чтобы отпустить, я ее целую. Да и как отпустить? Вот она... В моих руках. Мягкая, теплая, нежная... Сладкая такая, что крышу сносит.

Сначала я терзаю пухлые губы. Алиса мне не отвечает. Это заставляет меня усилить напор. И о чудо, упрямый ротик приоткрывается, впуская мой язык. Мои руки исследуют ее тело. Сам не понимаю как, усаживаю ее на столешницу и жмусь к ней крепче стояком.

Она целует меня в ответ. Отчаянно. С надрывом.

–Теперь не сбежишь, – рычу я ей в рот.

–Мам, а что вы делаете? – раздается на пороге кухни детский голосок.

По-моему, это Пашка.

Алиса краснеет.

–Я твою маму очень люблю. И скучал сильно, – говорю ребенку правду.

Сын хмурится:

–А меня? – видно, что волнуется, – Меня ты тоже любишь?

Сердце сжимается на этих словах. Какой же я дурак! Идиот.

–Конечно, люблю – заверяю маленького человечка, подходя к нему и подхватывая на руки

Ни у него, ни у его брата не должно остаться и малейшего сомнения, что это так. Я их на самом деле люблю. Пусть даже и не знаю совсем.

–Поиграешь со мной, пока Артур спит? Я робота хотел собрать, но там детали маленькие и у меня не получилось.

–Хорошо, – соглашаюсь, еще не понимаю во что ввязался.

Ловлю взгляд Алисы, которая пришла в себя. Он настороженный.

–Паш, иди в зал. Папа сейчас придет.

Только ребенок скрывается из вида, как она тихо говорит:

–Боря, Артур и Павел – не игрушки. Их нельзя приручить, а потом бросить.

–Я не собираюсь никого бросать. И если уж честно, это ты сбежала. Пусть мы и поругались. Я знаю, причина у тебя была. Но могла бы дать знать о себе. Номер телефона у меня остался прежним.

Иду к сыну. Следующий час-полтора пролетает незаметно. За это время с меня сошли семь потов

Детали мелкие, схема непонятная. И вообще зачем я этого робота купил? Там же на упаковке возраст 10+. Но я снес полприлавка, практически не глядя, торопясь вернуться. Вот теперь расплачиваюсь. Чуть позже к нам присоединяется Алиса. И мы все вместе корпим над сборкой игрушки.

Прерывает нас Артур недовольным:

–Меня почему не подождали?

–Мы все равно только половину собрали. На твою долю тоже осталось, – отвечает Пашка, вставляя какой-то винтик.

–Пап, а ты на машине нас покатаешь? – скептически разглядывая наши труды, интересуется мальчик.

Прогулка по сравнению с конструктором и мне кажется более привлекательной.

–Поехали, Алис, Паш?

–Насобирался? – ехидно тянет мне на ухо Алиса.

–Вечером доделаю. А ты мне помогать будешь.