Текст книги "Девочка-наваждение (СИ)"
Автор книги: Натали Лав
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Глава 5
Алиса
Сердце разгоняется до 120 ударов в минуту, а может и больше. Так страшно, что я не могу заставить себя повернуться. Да, это глупо. Но ничего поделать с собой я не могу. Пусть и понимаю, что человек, стоящий за моей спиной и задавший вопрос, никуда не денется. Не испарится, как бы мне этого не хотелось. Из-за паники я даже забываю, что не одна.
–Кто вы такие и что вам нужно? – голос Белова звучит ровно.
Я бы сказала, даже с некоторой примесью агрессии, которую он умело маскирует. Но она все равно прослеживается. И, видимо, тот, кто спрашивал, это улавливает, потому что сразу же поясняет.
–Не волнуйтесь, пожалуйста. Это Ханна Штерн, тетя Алисы. Я – частный детектив, который занимается ее поисками.
После этих слов, наконец, оборачиваюсь, чтобы рассмотреть незнакомцев. На лестничной площадке стоят мужчина и женщина. Ее я рассматриваю первой. Худая, с безупречной осанкой, одета в черное кашемировое пальто явно не по погоде, без головного убора. Волосы с проседью собраны в пучок, из которого не выбивается не единого волоска. На лице нет косметики, но ухоженная для своих лет. И да, она похожа на отца. И на свои фотографии в молодости, которые хранятся в семейном альбоме, тоже похожа. Когда я была маленькая, я любила их рассматривать. И потом – тоже. Особенно, когда становилась совсем грустно и тоскливо. И хотелось почувствовать частичку того тепла, которым меня всегда согревали родители. Нет, бабушка меня любила. Но ей я не могла ничего рассказать, опасаясь еще одного инфаркта, который она могла не пережить. И не пережила.
На какие-то мгновения я ушла в себя и забыла о посетителях. Вернув им свое внимание, продолжила разглядывать фрау Штерн. Некрасивая, лицо неприветливое. Радости от того, что она нашла племянницу, на нем нет.
Детектив показался мне более приятным. Высокий, широкий в кости, с правильными чертами лица, темными глазами. Он переводил взгляд с меня на тетю, и обратно, ожидая хоть от одной из нас какой-нибудь реакции. Но ее не было. Я изучала Ханну, Ханна изучала меня.
Неожиданно фрау Штерн заговорила. По-немецки. Не знаю, что меня в этом удивило. Ведь зачем-то она меня искала. После стольких лет. Но почему-то мне показалось, что она так и будет молчать, сканируя меня своими бледно-голубыми глазами.
Немка начала говорить, но я ни слова не понимала. Я хорошо владею английским, неплохо итальянским. А вот немецкий мне не нравился.
Детектив перевел мне то, что сказала тетя.
–Фрау Штерн нужно с Вами, Алиса Генриховна, серьезно поговорить. Естественно, не на лестничной площадке.
Это прекрасно, но задерживаться в квартире – безумие. Не хотелось подвергать себя лишней опасности. Да и подставлять Матвея под удар тоже не следовало.
–В соседнем доме есть небольшое кафе. Я успел заметить, пока мы ехали, – вклинился в разговор Белов, а потом обратился уже ко мне, – Алис, я думаю, нужно узнать, что фрау Штерн хочет.
Свои слова он дополнил красноречивым взглядом. Хотя я и без этого взгляда была с ним согласна.
Мы вчетвером пошли в кафе. Сумку Матвей закинул в свою машину, намекая этим, что возвращаться мне в любом случае не придется. Отчего стало спокойнее.
В кафе было пусто. Мы расположились за дальним столиком, заказали напитки.
Фрау Штерн снова заговорила. Детектив продолжил переводить.
–Я живу в Германии. С братом – твоим отцом мы серьезно поссорились перед его отъездом. Мне была непонятна его одержимость твоей матерью, еще более мне было непонятно ее категорическое нежелание уезжать в Германии. В то время, как все нормальные люди об этом мечтали. У меня есть свой бизнес. Я весьма состоятельна. Но... – и тут на ее лице впервые мелькнули хоть какие-то эмоции, – Мой единственный сын погиб год назад. Муж умер уже давно. Из кровных родственников у меня есть ты.
Тут ее взгляд стал острым, пронизывающим.
Она продолжила.
–По понятным причинам я хочу, чтобы мое имущество перешло к моей семье. Моя семья – это только ты, Алиса. Но я тебя совсем не знаю. А мне нужен человек, который не пустит по ветру то, что создавалось поколениями. Придется очень много работать. Я узнавала про тебя. Ты умная девочка, витающая в облаках. Но при должном контроле сможешь стать хорошим руководителем и предпринимателем. Это у нас в крови. Я предлагаю поехать со мной. Ты будешь учиться и работать. И если я правильно оценила твой потенциал, все, чем я владею, я передам тебе.
В каждом ее слове я слышала лишь логику и практичность, но то, что она предлагала... Это был выход для меня. И моего ребенка. Шанс на нормальную жизнь. Вообще шанс на жизнь.
Однако... Остался еще один момент.
– Переведите, пожалуйста, – обратилась я к детективу, – Я ценю то, что вы мне предлагаете. Но прежде чем согласится или отказаться, мне нужно поставить вас в известность. Я беременна. И ребенка оставлю.
Я вздернула подбородок, всем видом демонстрирую, что здесь не будет никаких компромиссов.
Ханна Штерн ответила возгласом на немецком, который я не поняла, а детектив не стал переводить.
Помолчав, она спросила:
–А отец ребенка? Он? – она кивнула на Матвея.
Если бы это было так, то вряд ли бы у меня была необходимость даже выслушивать подобные предложения. Матвей бы смог позаботиться и обо мне, и о своем ребенке.
–Нет, -здесь тоже мне нечем было гордиться. Но если уж у нас с тетей намечается сделка, условия должны быть честными. -Ребенок отцу не нужен. Как, впрочем, и я.
–Я про это и говорила. Ты витаешь в облаках. Но это не проблема. Ты достаточно трудолюбива, чтобы со всем справиться. А у меня есть финансовые возможности, чтобы тебе помочь. Да и в итоге, вместо одной Штерн я получу двоих.
Она улыбнулась. И не знаю почему. Но именно ее улыбка позволила мне согласиться. Ханна улыбнулась по-настоящему. Так что ее глаза засияли. А я поверила, что и я, и мой малыш будем ей нужны. Хотя бы в качестве долговременных вложений.
Матвей внимательно нас слушавший, ответил фрау Штерн по-немецки. Потом сказал мне, вставая из-за столика:
–Пойдем, Алис, поговорим.
Я поднялась следом. Его совет был мне сейчас необходим. Понятно, что Ханна предложила решение многих моих проблем. Но я ее вижу в первый раз за всю жизнь.
Глава 6
Алиса
Выходим на морозный воздух из теплого помещения. Я передергиваю плечами несмотря на то, что на мне зимняя куртка. Намерзлась за сегодня. И на улице. И в душе.
Матвей замечает это. Он вообще многое замечает.
–Хочешь внутрь зайдем?
–Нет, – отрицательно качаю головой, -Что мне делать?
Я понимаю – малодушно с моей стороны задавать такой вопрос ему. Это стремление переложить ответственность за свою жизнь, за свое будущее на другого человека. Но...я так устала! Глаза слипаются, а голова не работает. И навалилось все сразу...
–Алис, ты эту Штерн когда-нибудь видела раньше?
–Нет. Но папа про нее рассказывал. И фотографии я ее видела. Она похожа. Правда, там она значительно моложе.
–А этот ее неожиданный визит никак не может быть связан с деньгами? Очевидно, что она и твой отец из состоятельной семьи в Европе. А там практика создания всяких фондов. Может, ты ей нужна, что добраться как раз до твоих денег, а не завещать тебе свои?
В его словах много здравого смысла. Как показали последние события, дедушки Морозы есть только в новогодних комедиях. А реальный мир – он совсем другой. И если для тебя что-то делают, то это не просто так. Не по доброте душевной. Или во мне говорит сильная обида.
–Я не знаю, Матвей, – отвечаю ему, чуть не плача, – Я, как потерявшийся щенок, не знаю, в чью руку ткнутьчя носом, чтобы найти еды.
И все-таки всхлипываю. Но не для того, чтобы его разжалобить. В этом нет необходимости. Он и так здесь, со мной. Хотя его, наверняка, ждут в другом месте.
–Эй! Чего ты? Весь день держалась, а сейчас... – его руки притягивают меня ближе, а дыхание согревает макушку.
И именно сейчас я четко осознаю – Матвей, друг для меня. Чудесный, замечательный, надежный. Но всего лишь друг. Нет того трепета между мужчиной и женщиной, который должен быть.
И опять в памяти губы Бориса целуют мне шею, а потом шепчут в ушко: "Ты такая сладкая. Девочка-наваждение. Моя." Я его ненавижу. Но помню все до мельчайших деталей. И это ужасно, но даже теперь хочу, чтобы на месте Матвея был он. Чтобы он защищал меня. И спасал. Как в сказке.
Только Харламов этого делать не будет. Не стал. Не захотел, не смог – не важно. Я одна. И мне капец как страшно.
–Слушай, Алис, давай вернемся, посмотрим паспорт фрау Штерн. У меня есть хороший знакомый. У него свое частное детективное агенство. Он тебя пока спрячет и разузнает все о твоей тетке. Если она говорит правду, ты можешь поехать с ней, если захочешь.
Как только Белов это озвучивает, я понимаю, я действительно хочу уехать с теткой. И не только потому, чтобы оказаться в безопасности. А потому, что она права, я буду работать, как проклятая, но однажды достигну того, что Боря пожалеет. Пожалеет обо всем плохом, что сделал мне. И будет кусать локти, ведь я стану недосягаемой для него. Как звезда. И меня нельзя будет запихать, как бродяжку в клинику, чтобы избавиться от моего нежеланного ребенка.
Смаргиваю слезы.
–Да, Матвей. Я хочу поехать с ней. Если, конечно, она та, за кого себя выдает.
Мы возвращаемся к столику, за которым оставили фрау Штерн и ее помощника.
–Я хочу взглянуть на ваш паспорт, фрау Штерн, – изо всех сил стараюсь, чтобы мой голос предательски не дрожал.
Она с интересом смотрит на меня, а затем произносит по-немецки:
–Gut gemacht, Mädchen! (Молодец, девочка! нем.)
Я не понимаю, что она сказала, но мне ясно, что я заслужила ее одобрение.
Дальше говорит Матвей. Знаю, что он объясняет ей все, о чем мы с ним договорились на улице, но ни слова не понимаю. Ясно только, что если я уеду с ней, мне придется учить язык.
Фрау Штерн задумчиво разглядывает Белова, но соглашается, судя по его виду. Затем она и ее помощник с нами прощаются, оставляя мне визитку.
–Мне это приснилось? -спрашиваю я у Матвея.
–Нет, Алис, всё по-настоящему, – он усмехается, но с облегчением, и продолжает, -Сейчас сюда приедут люди, которые о тебе позаботятся. Мне нужно уезжать. Если твоя немка – мошенница, то тебя привезут ко мне в Воронеж.
Киваю. Хотя самой не верится, что это все со мной и взаправду. С обычной девчонкой. Какая-то спецоперация просто.
Но спустя полчаса в кафе появляются двое внушительных мужчин, каждый из которых весит как две таких, как я. А может и чуть больше.
–Григорий, – представляется один из них.
–Степан, – это говорит второй.
Тот, который Григорий, отдает Матвею коробку с телефон. Белов ее ловко распаковывает, вставляет сим-карту.
–Так, Алис, ты главное ничего не бойся. Тебе вредно нервничать. Степан и Григорий побудут с тобой, пока проверяют твою неожиданно появившуюся родственницу. Это – тебе, – он передает мне новенький смартфон, – Номер свой я вбил. Будет что-то непонятно, звони, во всем разберемся.
Я принимаю телефон и кошусь на мужчин.
–Матвей, мне так неудобно. Это столько денег... – лепечу я.
Не по доброте же душевной сюда заявились эти молодцы.
–Алис, станешь добропорядочной немецкой фрау, все вернешь, если тебя так напрягает моя помощь. А сейчас просто скажи "спасибо".
–Спасибо, – лепечу я, не представляя, что когда-нибудь смогу отплатить ему за его доброту.
–Мне пора, – Матвей треплет меня по плечу, кивает мужчинам, разворачивается и уходит.
–Пока, – говорю пересохшими губами в его удаляющуюся спину.
Паршивое чувство одиночества заполняет меня, вызывая желание взвыть, словно раненый зверь.
–Не волнуйтесь, – говорит Степан, – Вы сейчас с нами поедете в гостиницу. Это на пару дней, пока будет идти проверка данных вашей родственницы. Все будет в порядке.
Встаю и иду с ними, очень надеясь, что так всё и будет.
Глава 7
Борис
Сижу в своей комнате и тупо пялюсь в телефон. Жду звонка от Артема.
В голове хоровод из разных мыслей. Основная – где Алиска и что с ней. Жива ведь? Жива... Не может быть, чтобы отец... Нет, даже думать о таком не буду. Иначе с ума сойду. Мне итак до помешательства осталось чуть-чуть. Тревога не отпускает ни на минуты. Больше всего мне сейчас хочется сгрести девчонку в охапку и уехать отсюда, куда глаза глядят. Надо было раньше. Но разве я знал? Я предположить не мог, что все так повернется.
В дверь стучат. Я, даже не открыв дверь знаю, кто это. Мать. Она ходит за мной третий день, как привидение. Все твердит, что ей со мной нужно поговорить. Весь фокус в том, что мне не нужно. Не представляю, как должен проходить этот разговор. Что может она мне сказать, после того, ЧТО они с отцом сделали?
Стук повторяется.
Подскакиваю на кровати.
–Да сколько можно уже! – распахиваю дверь.
И точно, стоит на пороге. Поджала губы и неодобрительно смотрит.
–Боря, нам с тобой нужно поговорить.
Мне вдруг становится интересно, что она хочет мне сказать. Что она может мне сказать...
Я открываю дверь шире, приглашая ее войти.
Мать приободряется, это заметно по тому, как она выпрямила спину и вплывает в мою комнату.
–Присядь, – кивает мне на мою кровать.
Сама же располагается в кресле.
Сколько таких бесед уже было. По разным поводам. Но той связи, которую я еще недавно ощущал с родителями. не стало.
Складывает руки на коленях и начинает. Такое впечатление, что она долго готовилась. Возможно, даже репетировала у зеркала. У меня же не проходит чувство фальши всего происходящего.
Ну, не могут люди, которые на самом деле желают мне добра, так поступать!
–Боря, я хочу, чтобы ты успокоился. Этот твой бунт... Ты очень огорчаешь папу. Ведь ты же сам хотел, чтобы эта девочка сделала аборт. Прости, я читала твою переписку. И это как раз понятно. Потому что отвечать за кого-то в столь юном возрасте, когда еще за себя не можешь отвечать – это трудно. Папа же... Он хотел, как лучше.
Меня тошнит от ее лицемерия.
–Как лучше? – повторяю я глухо, – Мам, о чем ты вообще говоришь? Ты сама себя слышишь? Отец и те, кто ему помогал, совершили преступление. Преступление – понимаешь ты это?!
Повышаю голос.
–Да, я струсил, когда узнал. Я испугался. Ребенок – это не игрушка. Я это осознаю. Но насильно, мама? Вы вообще с ним в своем уме?
Ей не нравятся мои слова. Выражение лица очень быстро меняется из благожелательного на хорошо мне известное – "Как ты смеешь так со мной разговаривать!"
–Борис, ничего страшного не случилось! Так и правда лучше. Для всех. Включая эту девушку. Она что думала? Что забеременеет и мы будем ее всю жизнь содержать? Ее и ее этого?
Такие разговоры следует вести под анастезией. Слишком больно. Слишком велико разочарование.
–Этого? Мам? Этого? Так-то это был и мой ребенок тоже. Такой же, как я для тебя.
–Нет, не такой! – раздается от двери.
Отец. Он-то зачем пришел?
–Ты рожден в законном браке от достойных родителей. А твоя подстилка – уличная приблуда, которая не знает куда ткнуться, чтобы заработать миску с едой. И ты всерьез веришь, что был один-единственный?
Это еще хуже, чем нытье матери.
–Не смей! – рычу я на него, – Не смей так про нее! После того, что ты с ней сделал!
Он тоже в ярости.
–Вот что, Борис. Я скажу тебе всего один раз. Это ты не смей так себя вести в моем доме. И транжиря мои деньги. Если тебе что-то не устраивает – ты совершеннолетний. И можешь заниматься всем, чем тебе заблагорассудиться. Я ясно выразился?
После его слов до меня доходит – я не смогу. Не смогу здесь оставаться. Каждый день видеть их и притворяться, что все хорошо?
–Более чем! – чеканю я в ответ, – Вот бумажник, здесь все – карточки, деньги, которыми ты так козыряешь. Вот ключи от машины, вот ключи от дома. Извини, одежду снимать не буду. Голым на улице я буду странно смотреться.
Он смотрит скептически, скорее даже насмешливо.
–Ступай! Только учти, не вздумай проситься назад.
Он, похоже, не верит, что уйду.
–Миша! Боря! – охает взволнованно мать, – Вы что? Ну, повздорили, с кем не бывает. Но доводить до такого, это уже чересчур.
Отец ее не слушает. Он буравит меня взглядом, проверяя хватит ли мне духу уйти.
Направляюсь на выход. У меня прибавилось проблем только что, которые нуждаются в срочном решении. Слышу, как скандал входит в новую фазу, но уже между родаками. Но не прислушиваюсь. На улице неожиданно чувствую облегчение. Достаю телефон, который тоже следовало бы оставить, но я не смог. Вдруг Алиса позвонит? Ясно, что это самая призрачная надежда, которая у меня когда-то была. Но все же... Хоть она есть.
Несколько минут разглядываю дисплей. Что опять Артему звонить? Это как-то... Отстой, короче.
Набираю другого чела.
–Здоров! Ты там что-то про бои говорил, Витёк?
По ту сторону хмыкают.
–Борюсик, ты созрел никак?
–Созрел, созрел. Только мне сегодня надо.
–Сегодня так сегодня. Приезжай вечером. Куда, знаешь.
Из всех проблем, первоочередная – деньги. Нужно снять жилье и нужна еда.
Хотя вечером, увидев, кого против меня поставил Виктор, мне кажется, что скорее мне нужен будет гроб. Однако, как только я почувствовал вкус собственной крови, в меня словно бес вселился. Я едва не убил противника. Меня от него оттаскивали. Но и мне досталось. Сначала в горячке повреждения не особо ощущались, но вот час спустя, когда адреналин отпустил... Заплатили хорошо. Я вызвал такси и хотел поехать в гостиницу, но назвал адрес Алисы. Ключ от квартиры у меня был. Нет, она его мне не давала. Я его стащил. Некрасивый поступок.
Я сжимал в кармане кусок металла, стоя перед ее дверью. не решаясь просто открыть замок и войти. Однако прихватило отбитый бок. И выбора у меня не осталось. Я зашел к Алисе домой и огляделся, включив свет.
Она здесь была, это я понял сразу. Но где она теперь?
Тяжело вздохнув, стащил одежду и потащился в душ.
Глава 8
Борис
После душа устраиваюсь на Алискиной кровати. Помешательство. Да я и не собираюсь убеждать кого-то, что здоров. Разве для здорового человека нормально то, что я творю? Ушел из дома, влез в какие-то сомнительные делишки, чтобы заработать на кусок хлеба. А по-другому... По-другому я не смогу. Поступить по-другому, значит, признать, что все правильно. Какое, к херам собачьим, правильно? Мне даже думать страшно, что пережила моя девочка. По моей вине. Я ведь виноват не меньше. Не защитил. Хотя должен был. Горечь от того, что произошло, вспыхивает с новой силой. Надо уснуть. А завтра...
Завтра снова искать Алису.
С этими мыслями я проваливаюсь в тревожный сон. Сплю плохо, несмотря на усталость. Всю ночь мучают кошмары, которых я не запомнил.
Утром меня будит звонок телефона. С трудом просыпаюсь, нащупав аппарат на тумбочке.
–Алло, – бормочу в трубку, даже не посмотрев, кто это.
–Слышь, Ромео, ты приофигел совсем. Я твою Джульетту искать должен, а ты дрыхнешь.
–Артем, не ори, голова раскалывается. Ща треснет.
–Ты бухал, что ли? Ты бы завязывал. А то и до алкоголизма недалеко.
–Не бухал я. У Виктора был.
После этого друг замолкает, то ли переваривая информацию, то ли придумывая способ меня вздрючить.
–Борь, ты совсем уже? – этот вопрос Холодок задает тихо.
Такой тон свидетельствует о состоянии крайней ярости. Хорошо что он не здесь.
–Мне деньги нужны, – отвечаю так, как есть.
Чего врать-то?
–Зачем?
–Я из дома ушел.
Снова наступает тишина, которую опять нарушает Артем.
–Тааак. Я приеду. Где ты?
–У Алиски дома.
Адрес он знает.
–Не буду говорить тебе, что это попахивает клиникой, Борь. Ты это и сам знаешь. Ведь знаешь же?
–Едь уже, – обрываю его нотации.
Отрубив вызов, снова засыпаю. Как раз до того момента, когда начинают трезвонить во входную дверь.
Отскребаю себя от кровати и кое-как плетусь открывать.
За дверью ожидаемо Артем. Недовольный.
–Ни * уя себе! – комментирует он нашу встречу, – Брат, ты себя видел сегодня?
–Нет. И не хочу, – это, кстати, правда.
По тому, как все болит, понимаю, что я похож на отбивную котлету. И смотреть на такого себя мне не хочется.
Артем заходит в квартиру, осматривается по сторонам.
–Исповедуйся, – прикалывается еще, жучара.
Мне не до шуток. Вот вообще не до них.
–Ты что-нибудь узнал?
Этот вопрос волнует меня в настоящий момент больше, чем мои собственные злоключения.
–И что с тобой делать? – тянет, осуждающе меня разглядывая, – Найти твою зазнобу не нашли. Как сквозь землю провалилась. Но зато я имел интересный разговор с Беловым. Он говорит, что она уехала и у нее все в порядке. Видеть тебя не хочет. Соответственно, куда ехала, не сказал.
Голова итак не варит, а после его слов такое ощущение, что по ней стукнули. Чем-то тяжелым. Осознать то, что услышал от друга, мне удается не сразу.
Алиска жива! Жива! Это главное. Всё остальное второстепенно. Что обижена, что не хочет видеть – переживу. Главное – ее не убили. Теперь можно самому себе признаться – этого боялся больше всего. Не знаю, как бы смог дальше жить, если бы ее не стало...
–Это точно? – переспрашиваю, словно глухой. Или дурак.
Артем морщится.
–Я тебе когда-нибудь врал?
Надо признать, что нет. Да и вообще, Артем – правдолюб. Хотя в его случае это скорее минус, чем плюс.
–Мне надо с ним поговорить. Где он? – замаячившая надежда стирает все сомнения.
Если Матвей знает, где Алиса, то должен мне рассказать. Иначе – никак.
–Уехал он. В Воронеж, – отвечает Артем, -Расскажешь, что случилось?
За время разговора зашли на кухню. Артем скользил по предметам глазами, явно не в восторге от обстановки. Мне на это было фиолетово. особенно теперь. Я нашел обезболивающее и выпил таблетку.
–Из дома я ушел. Как бы ты поступил?
Пожимает плечами.
–Так же. А на бои зачем поперся?
–Затем, что деньги нужны. Я бате оставил все карточки и наличку, ключи от машины. Так что я теперь на одном уровне с Алисой.
–Денег дать?
Весь парадокс ситуации в том, что Артема скорее можно было представить в ситуации, в которой оказался я. До этого всего у меня с родителями были нормальные отношения. А потом случилось то, что случилось. И назад дороги нет.
–Артем, я так понимаю, настало время самому о себе заботиться. Денег не возьму, даже объяснять тебе не буду, почему. Сам все знаешь.
Кивает. Не собирается уговаривать. Однако, в нем я уверен. Надо будет, поможет.
–Сам попробую выкарабкаться. Неужели ничего не стою?
–Лады.
–Артем, у тебя телефон Матвея есть?
–Да.
–Это хорошо, – приношу мобильник, – Диктуй.
Он называет цифры, забиваю их в память телефона.
Потом ему звонят, он хмурится. отвечает, перебрасывается с кем-то фразами, которых я не слышу, думая о своем.
–Поеду я. На связи, – чуть громче, чем раньше говорит Артем, чтобы привлечь мое внимание.
–Лады.
Как только за ним закрывается дверь без раздумий звоню Белову. Отвечает он не сразу.
–Кто это?
–Харламов. Где Алиса?
Следует пауза.
–Борь, не лезь к ней. Тебе поиграться, а она и так уже хлебнула.
–Матвей, мы сами с ней разберемся. Скажи, где она.
Пожалуй, это будет сложнее, чем мне казалось,
–Она не хочет, чтобы ты знал. Пока.
Далее следуют гудки. И не десятая, ни сотая попытка не приводит к тому, чтобы Белов взял трубку.
Что же это творится? С чего вдруг все решили, что имеют право решать за нас?
Матерюсь, метаясь по квартире. Надо ехать. В Воронеж. Может, Алиса там. Скорее всего. А, если ее там нет, то возможно, мне удастся уговорить Матвея рассказать, где девушка, при личной встрече.
Первый сюрприз от моего нового положения ждет меня, когда я узнаю, сколько стоит такси до Воронежа. С математикой у меня всегда было хорошо. Вот и сейчас простой расчет показывает, что если я планирую жить на широкую ногу, мне нужен другой источник дохода. На новый бой я выйти не смогу. Поэтому придется ехать в Воронеж или на поезде, или на автобусе.
Докатился золотой мальчик.
