Текст книги "Девочка-наваждение (СИ)"

Автор книги: Натали Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 13

Алиса. Школа.

Я продолжила учиться, как того хотела бабушка. Со мной не общались, я тоже не делала никаких попыток сближения. Не трогали, и это уже было хорошо.

По истории я помогала учительнице с презентацией, поэтому часто задерживалась после уроков. Прошло уже четыре месяца, как я училась в этой ужасной школе. И уже вжилась в роль неведимки. Харламов продолжал на меня смотреть исподтишка, когда этого никто не мог заметить. Я почему-то чувствовала, когда он на меня смотрит. И часто обернувшись внезапно, сталкивалась с ним взглядами. О чем он думает, я не представляла. Но сразу же вспоминала тот обидный разговор. И отворачивалась.

Так получилось и сегодня. Разложив материалы, которые использовались для подготовки, я обернулась. В дверном проеме стоял Борис и буравил меня глазами.

–Что ты смотришь постоянно? – не выдержала я.

–В кино со мной пойдешь? – Борис подошел ко мне, дверь в коридор осталась открытой.

Наверное, если бы мне вылили на голову ведро ледяной воды, и то эффект был бы не такой, как от этого предложения.

Борис стоял спиной ко входу. Он был выше меня и загораживал собой ту сторону класса. Может быть, если бы не это, я бы заметила свидетеля нашего разговора. А может быть, и нет. Потому что, в одночасье я потеряла способность видеть еще что-то, кроме лица юноши.

–Это что – шутка такая? – глухо произнесла я в ответ.

–Ты мне нравишься, Алис. Очень.

А от этих слов я ощутила, что меня окунули в холодную воду и держат у самого дна. Сразу стало и жарко, и холодно, сердце застучало, как бешеное, а щеки покрылись лихорадочным румянцем.

Я? Ему? Нравлюсь?

Если бы это могло быть правдой...

В памяти закружилось вихрем обидные слова "помыл три раза руки с мылом", "да у нее просто сиськи классные", "я весь твой, Котен".

Нет, я не поверю ему. Он просто издевается.

–Я не пойду с тобой никуда. Понял? Ты мне не нравишься, – зацедила я зло и быстро, – Придется тебе дожидаться, когда у Котены сиськи вырастут. Классные.

Борис обомлел. Его глаза метались по моему лицу. Но что ответить мне, он не знал. Да и что можно ответить на правду?

Я отступила на шаг назад и схватила свою сумку и понеслась к выходу.

На ходу бросила:

–И не пялься на меня больше!

Выбежав из класса, я чуть не сшибла с ног ту самую Катю, которая поливала меня грязью.

Наверное, я бы перед ней извинилась.

–Куда летишь, дура?! – грубо обругала она меня.

И желание извиняться пропало.

–Сама ты... дура! – крикнула я и побежала прочь.

Подальше от этих двух.

Кое-как натянула куртку и выбежала из школы. И снова я плакала. На этот раз на скамейке в сквере недалеко от школы. Хотя, казалось бы, причин для слез нет. Просто меня пригласил в кино мальчик. Что в этом такого? Если бы это было по-настоящему! А так, я уверена, это был жестокий розыгрыш.

Я надеялась, что эта неприятная сцена останется между нами двумя.

Но, когда пришла в школу на следующий день, обнаружила, что на меня как-то странно косятся. Половину дня я не понимала причин этого.

До большой перемены.

Пора было идти в столовую, но большинство одноклассников что-то увлеченно разглядывало в своих навороченных гаджетах. Я не придала этому значения и собралась выйти из класса.

–Борь! – вдруг раздалось, словно гром среди ясного неба, -Слушай, а когда ты нашей Золушке предложение делать будешь? Ты бы с ним помягче, Селиванова. У него же к тебе любовь. Вы так потрясающе вместе смотритесь.

И мне в лицо ткнули экран телефона, на котором шла запись того, как Харламов приглашал меня в кино.

–Или ты на сиськи обиделась? – толстый, противный Саша продолжал глумиться надо мной.

И заодно над Харламовым. Его поддерживали смешками. Которых было много.

–Борь, как тебя угораздило-то? Ты ж нормальный пацан. А эта... Правду говорят, любовь зла. И козу полюбишь... Безродную.

Дальше он получил удар в лицо. Брызнула кровь. Завязалась драка.

После был кабинет директора, в который зачем-то привели меня.

Но самое ужасное случилось по дороге домой.

Харламов меня караулил. Злой, с играющими желваками, взгляд совершенно ненормальный. Он поволок меня в сквер, где я вчера плакала.

–Кто нас снимал? – рявкнул он, как только поблизости никого не оказалось.

Я испугалась его.

–Не знаю, – ответила я, а сама ощутила, что у меня дрожат губы.

–Да ты что? Кого ты попросила? А? Признавайся! – он меня встряхнул, да так, что у меня клацнули зубы.

–Не понимаю, о чем ты говоришь, – я попыталась скинуть его руки.

У меня, конечно же, не получилось.

–Что ты мне врешь, дрянь мелкая? Посмешище из меня сделать решила?

Он встряхнул меня еще раз.

–Говори правду! Нас вчера снимали, а потом выложили в чат. Сама ты такое провернуть не смогла бы. Кто тебя надоумил?

–Я правду говорю. Я ничего не делала!

–А это что? Я к тебе пришел, потому что получил от тебя записку. Это ты писала?

Он сунул мне под нос клочок бумаги. Я пригляделась, почерк был похож на мой, но я никакой записки не писала.

–Нет!

–Что ты мне врешь! Я сравнивал сегодня. Это твой почерк.

Он сжал меня сильнее, на глазах выступили слезы.

–Эй, парень! Отпусти девчонку! С ума сошел?! – какой-то прохожий направлялся к нам.

–Ты пожалеешь! Лучше беги из моей школы!

Харламов разжал пальцы и, отпустив меня, поспешил в другую сторону.

–Ты как? Чего этот лоб хотел от тебя? – мужчина обеспокоенно меня оглядывал.

–Это одноклассник. Мы просто поругались. Спасибо вам большое!

Я тоже заторопилась. Мне нужно было домой.

Скоро мне предстояло узнать, что Борис не бросает слов на ветер.

Глава 14

Алиса

Началось все с мелких пакостей, таких, как дохлая мышь в моей сумке. Я, конечно, испугалась и завизжала. "Добрые" одноклассники смеялись и снимали на телефоны. Выложили в тот же самый чат, в котором появилось видео с Харламовым, когда он приглашал меня в кино. Следом за одноклассники надо мной стали потешаться другие дети. В школу не хотелось идти совсем. Но этого я себе позволить не могла, потому что дома больная бабушка причитала, как важно мне закончить именно эту школу. Я приходила раньше всех, старалась прошмыгнуть в класс и сидела там, потому что в присутствии учителя меня не трогали. То же самое и на переменах – я всегда старалась быть там, где есть хоть кто-то из взрослых.

Дальше больше – порванные тетради, пропавшие контрольные, испорченная одежда. Классная все это видела, но открыто за меня не заступалась. Правда, я заметила, что она тоже старается не выпускать меня из вида. И остальные учителя. Морально было очень тяжело. Но я старалась терпеть и плакала там. где никто не видит.

К счастью, закончился учебный год. Наступило лето и я смогла перевести дух.

Только лето пролетело слишком быстро.

Осенью пришлось вернуться в ненавистную школу.

Это случилось в октябре. Солнечное прохладное утро радовало своими красками. У нас был урок физкультуре на улице. Нужно было бежать километр. Беговая дорожка в одном месте была скрыта кустарником. Я бежала в удобном для меня темпе, ведь главным было сдать норматив. Особыми достижениями в спорте я никогда похвастаться не могла. Но и не падала после двух приседаний.

Меня догнали Харламов и Панков. Откуда они взялись, я не знаю. Я специально пропустила основную массу. Мне казалось, что они были с другими ребятами.

Борис толкнул меня в спину. Толкнул сильно, я не удержалась на ногах и упала. Упала очень неудачно, подвернув ногу. Да еще и на мелкие камушки.

–Какая ты неуклюжая! – Борис стоял передо мной и смотрел так... С такой ненавистью.

Было очень больно. Мне не удалось сдержаться, из глаз покатились слезы.

Борис присел на корточки.

–Что больно? – протянул издевательски, – Это тебе урок. Тебе среди нас не место. Переводись обратно, дура колхозная.

Потом, как ни в чем не бывало, мальчики убежали, а я сидела в пыли и плакала. От боли, от унижения, от того, что все так несправедливо.

Посмотрела на ногу. Спортивные штаны порвались, колено было разодрано в кровь острыми камнями. Я вытерла слезы и попыталась встать. Надо было вернуться назад. Но поднявшись, я обнаружила, что наступить на поврежденную ногу не могу. Ее простреливает сильная боль. Я заплакала еще сильнее, не зная, что мне делать. Потом решила, что рано или поздно меня начнут искать.

Однако к концу урока никто так и не появился. Я стала замерзать, потому что на мне был только спортивный костюм. Пока бежала было нормально. А сидеть на холодном асфальте – нет.

Меня спасло то, что в этот день уроки на открытом воздухе решили провести и у других классов.

На беговой дорожке спустя час появились одиннадцатиклассники. Я даже за помощью боялась обратиться. Хорошо, что двое из них – парень и девушка подошли ко мне сами. Нога к этому времени в районе щиколотки сильно опухла, кожа стала фиолетовой. Разбитое колено покрылось корочкой из крови и грязи.

–Ты чего? Упала? Идти можешь? – юноша наклонился надо мной и осмотрел ногу.

–Не знаю, – тихо ответила я, не особо надеясь, что кто-то мне будет помогать.

Они помогли мне подняться, но идти я не смогла. Тогда парень, его звали Володя, – так, во всяком случае, к нему обращалась девушка, подхватил меня на руки и отнес в школу.

Медсестра осмотрела ногу, сказала, что нужно делать рентген и спросила, как это случилось.

–Меня одноклассник толкнул. Специально.

Она позвонила классному руководителю, учителю физкультуры и завучу. За это время меня так и не начали искать. Учителю ребята, с которыми я вместе учусь, сказали, что мне стало нехорошо, и я ушла с урока. Хотя я бы так никогда не поступила, не предупредив.

Взрослые собрались возле меня. Я сидела на кушетке и ждала, когда приедет скорая. Было похоже на перелом.

–Как же так случилось?! – физрук выглядел потерянным.

Разумеется, ему не хотелось терять такую работу.

–Меня нарочно толкнул Харламов. Подбежал сзади и толкнул. А когда я упала, сказал, чтобы я переводилась в другую школу.

На лице Марины Леонидовны появилось какое-то странное выражение. Она переглянулась с завучем.

–Алисонька, деточка, может ты что-то путаешь. Борис – один из лучших учеников, воспитанный мальчик, из интеллигентной семьи. Ну, не мог он, – как-то заискивающе протянула женщина.

–Мог. Это сделал он, – я была доведена до отчаяния.

–Ладно, Алиса, не нервничай. Мы во всем разберемся, – завуч прекратила препирательства.

Тем более, что приехали медработники. После осмотра, мне сказали, что отвезут меня в больницу. Было непонятно, вывихнула я ногу или все-таки сломала. Самостоятельно идти я не могла. Пришлось снять обувь, потому что опухла стопа. Меня усадили в кресло и повезли к машине.

Каково же было мое удивление, когда я увидела, что под дверью отирается Борис.

Он выглядел виноватым, но меня это не волновало.

–Алис, – позвал он меня, пока меня выкатывали из кабинета.

–Не приближайся ко мне! – зашипела я на него.

–Я хотел извиниться...

–А вот и Боря здесь. Видишь, Алиса, это просто случайность. Он тебя просто задел. И даже пришел просить прощения, – затараторила Марина Леонидовна, – Я же говорю, ты все неправильно поняла.

У меня пропал дар речи. Я растерялась и не знала, как реагировать.

Но сотрудники скорой помощи быстро это все прекратили, сказа, что им некогда.

В больнице сделали рентген. Это оказался сильный вывих. Мне назначили лечение и отправили домой. Бабушка забрала меня. Но ненадолго.

Ночью поднялась температура под сорок. И меня снова забрали в больницу. Правда, этого я уже не помнила. Я пришла в себя только через три дня. Из-за переохлаждения началась пневмония.

Глава 15

Алиса. Школа.

В больнице пришлось тоже нелегко. Ведь у меня была не только пневмония. У меня еще была повреждена нога. Жуткая слабость, к которой прилагались костыли. Пока доковыляешь до туалета, одежду можно было выжимать. Кашель разрывал грудную клетку. Хотелось все время спать, но стоило уснуть, как я просыпалась из-за кашля. Бабушка тоже чувствовала себя неважно и приходила раза два в неделю. Ноя и за это ей была благодарна. Ей тоже было тяжело. Но она меня не бросала.

Когда мне стало лучше, то для ноги назначили процедуры. В другом отделении больницы. Приходилось одеваться и идти туда через улицу. В один из дней я столкнулась с Борисом, который караулил меня возле моего отделения.

Увидев его, я остановилась, а потом развернулась и пошла обратно в свое отделение. Неизвестно, зачем он пришел. Ничего хорошего я от него уже не ждала.

–Алис, стой!

Я похромала дальше, сделав вид, что я его не слышу.

Конечно, он меня быстро догнал.

–Да стой ты! – его рука перехватила мою в районе локтя.

Прикосновение показалось мне неприятным. Словно меня медуза обожгла.

–Не трогай меня! – я развернулась и смотрела на мальчишку с ненавистью.

Возлюбите врагов ваших. Кто вообще придумал такую глупость?

–Выслушай меня! – он продолжал удерживать меня.

Справиться с ним у меня не было возможности. Звать на помощь мне не хотелось.

Осталось только одно – слушать.

–Я не хотел! Я не думал, что все так получится!

Лучше бы он не приходил. Я постаралась, чтобы мой голос звучал ровно.

–Ты не хотел чего, Боря? Толкать меня? Хоть мне не ври! Я там была! Ты же меня специально толкнул!

Я очень надеялась, что он не станет врать мне в глаза. Харламов смутился.

–Да, я толкнул тебя специально. Но я не думал... Не думал, что ты так сильно пострадаешь. И мне и правда жаль, что все так получилось.

Кто-то сжал мое сердце ледяной рукой.

–Знаешь что, Боря... Ты сам-то себя слышишь? Ты меня толкнул, но не думал, что я так сильно пострадаю. Ты нормальный вообще? Зачем ты меня толкал? Что я тебе сделала?

С каждым моим словом парень хмурился все сильнее. А у меня начали наворачиваться слезы.

Я смахнула их рукой и продолжила:

–Я не понимаю, за что ты так со мной. Я тебе ничего плохого не сделала. Как и всем вам.

–Да? А в чат меня выложить на всеобщее посмешище – это нормально?

–Ты дурак совсем? Как я тебя выложила? Я же у тебя перед носом стояла! Как бы я могла это снять?

–Попросила кого-то!

–Кого? Борис! Очнись! Я ни с кем в вашей школе, кроме учителей, не разговариваю.

Он сверлил меня глазами, будто надеясь прочитать мои мысли.

Меня это разозлило. После случившегося я должна перед ним еще и оправдываться?!

–Когда меня выпишут, я попрошу перевести меня в другой класс. И у меня к тебе большая просьба. Не подходи ко мне! Просто, не подходи!

Я обошла его и пошла в то отделение, в которое мне было нужно. Харламов ничего мне не ответил и попыток меня задержать больше не делал.

Через неделю примерно ко мне заглянула и Марина Леонидовна. Она пришла не с пустыми руками, а с целым пакетом вкусностей.

–Ну, как ты, Алисочка?

Обычно она не сюсюкала. И вот этот приторно-сладкий тон сразу меня насторожил.

–Нормально, лечусь, – ответила я и стала ждать, что же будет дальше.

Женщина поохала и поахала, как все получилось. Распаковала свой пакет и продемонстрировала принесенные вкусности.

–Знаешь, Алисочка, твоя бабушка в школу приходила. Собирается писать жалобу. Но ведь мы разобрались уже? Это же произошло случайно? – она вопросительно смотрела на меня.

В эту секунду я чувствовала такую злость на весь мир, что, если бы мне дали ружье в руки, не знаю, смогла бы я сдержаться. Как у них все, однако, просто...

– Это, наверное, произошло случайно... – протянула я, глядя женщине прямо в глаза. Никогда до этого я не разговаривала со взрослыми таким тоном, – И в другой класс меня, наверное, тоже можно перевести. Тогда и бабушка жаловаться не будет.

Марина Леонидовна удивленно захлопала нарощенными ресницами.

–Хм, – откашлялась она после непродолжительного молчания, – Наверное, можно в другой класс, Алисочка. Бабушка ведь не будет писать жалобу?

–Не будет, – ответила я уверенно.

Мне бы только выбраться из класса "крутышей".

–У вас ведь есть класс, где учатся ребята попроще? – спросила, не особенно надеясь на удачу.

–Есть. Можно устроить тебя туда. Но никаких жалоб быть не должно, – классный руководитель наконец-то перестала изображать дуру.

–Я вас поняла.

Она ушла, а я осталась удивляться самой себе. Вот что бывает, если загнать человека в угол. Всю жизнь меня воспитывали уважать и слушаться старших. А оказалось, что без уважения и послушания гораздо лучше живется.

Бабушка пришла ко мне на выходных.

Она какое-то время косилась в мою сторону, потом выдала:

– Я жалобу собралась подавать. В прокуратуру. Пусть разберутся, что с тобой случилось.

–Баб, – я утянула ее за морщинистые руки к себе на кровать, – Не важно, что случилось. Сейчас все в порядке. Меня в другой класс переводят. Не надо никуда жаловаться.

Последние слова я произнесла с нажимом. Если она откажется, я не буду больше ходить в эту школу.

Но она словно почувствовала, что я доведена до последней черты.

–Ладно, Алиска, если ты считаешь, что так будет лучше, то пусть переводят.

Я думала, она начнет расспрашивать, но она молчала. И я тоже промолчала. Не всегда можно быть откровенной. Даже с самыми близкими людьми. У каждого из нас свои приоритеты. Умение защищать собственные границы – это великое благо. Именно этому нужно учить детей в первую очередь.

Болела я долго. Сначала я пролежала месяц в терапии, а затем через неделю меня снова положили уже с ногой.

В школу вернулась уже после новогодних каникул. И как мне и обещали, в новый класс. Здесь были те, кто учился по стипендии, но и представители "белой кости" тоже. К счастью, не такие агрессивные и сплоченные, как в предыдущем классе. Здесь у меня не было друзей. Но и врагов тоже. Я как-то успокоилась. И относительно спокойно проучилась конец 9 и весь 10 классы.

Глава 16

Алиса. Школа.

В декабре одиннадцатого класса, придя утром на урок, я обнаружила в классе Харламова. Он нагло развалился на первой парте. Девчонки вовсю строили ему глазки. Ну, еще бы! Две недели назад ему исполнилось восемнадцать и теперь он ездил в школу на собственной Панамере вишневого цвета. Мне тоже исполнилось восемнадцать в сентябре. Казалось бы, всё, я взрослая и могу отвечать за себя самостоятельно. Но бабушка за последнее время совсем сдала. И мне не хватало духу огорчить ее разговором о смене школы .

–Что ты здесь делаешь? – я остановилась напротив парты, за которой сидел Борис.

–Перевелся, – он ухмылялся.

А я лихорадочно соображала, что могу сделать. И приходила к неутешительному выводу, что ничего. Тот скандал, из-за которого мне удалось попасть в другой класс, благополучно забылся.

Я пошла на свое место. И когда начался урок, я не услышала ни одного слова из того, что говорил учитель.

Неужели все начнется по новой? Нет, только не это! Ведь осталось немного до конца учебного года... Может, его перевод никак не связан со мной? Ведь столько времени прошло!

В том, что я – наивная дура, Борис убедил меня буквально через пару дней. Меня отправили за макетом по географии. Учитель оказалась занята, выдала мне ключи от подсобного помещения и объяснила, где он находится. Я открыла комнату и нашла то, что было нужно, собиралась уходить, но в дверях стоял Харламов.

–Чего тебе? – спросила я настороженно.

– Отправили тебе помочь, – он шагнул ко мне и загородил проход.

Мне это не понравилось. Я не хотела оставаться с ним наедине.

–Уйди с дороги! Мне не нужна твоя помощь, – потребовала я, стараясь, чтобы мой голос звучал решительно.

–Правда, что ли? – парень продолжал двигаться на меня, оттесняя вглубь помещения до тех пор, пока я попой не уперлась в стол, – А что так? Я вот очень хочу тебе помочь...

Он подхватил меня и усадил на стол, вклинившись мне между ног. Руками я пыталась его оттолкнуть, но моих пятидесяти килограмм явно было маловато, чтобы с ним справиться. Борис, и когда был младше, отличался крепким телосложением. А теперь в нем было метр девяносто роста и килограмм восемьдесят-восемьдесят пять мышечной массы. Его руки скользнули мне на ягодицы и вдавили меня в его тело.

–Алис, ну, правда, что ты, как маленькая... Будь поласковей, а я деньжат тебе подкину. Тебе ж хочется новые сапоги? А дубленку? Может, шубу?

В таком положении все, о чем я могла думать, это то, что он трется о мою промежность своим телом. И даже через слои одежды я чувствую... Волна жара опалила лицо и уши. Я знала, что я чувствую. Но... Как же стыдно!

–Пусти меня! Прекрати! – я замолотила ладонями по крепким плечам.

–Чего ты? Тише, Алис. Тебе самой понравится...

И он прижался ко мне губами. Меня никто никогда не целовал. А тут... Я стиснула зубы и постаралась отвернуться. Меня перехватили за затылок, не давая двигаться. Борис лизал и посасывал мои губы, а потом попытался протиснуться языком мне в рот. Я сжала зубы сильнее и рукой нашарила на столе какую-то толстую книжку, которой со всего маху зарядила Харламову в лоб. Ударила неудачно, острыми краями обложки рассекла ему кожу. Закапала кровь. Мне стало дурно.

Он зажал царапину рукой и заорал:

–Ты, чё, ненормальная?! Я ж по-хорошему хотел!

Я спрыгнула со стола.

–Это ты – дурак! Не лезь ко мне, понял?! А шубу себе купи!

Я взяла макет и поспешила сбежать, пользуясь тем, что он пытался остановить кровотечение. Помогать ему не стала, справедливо рассудив, что мне может и достаться за проявленное великодушие. Пока бежала в класс, губы горели от украденного Борисом поцелуя. Как ни странно, противно мне не было. Если бы он не делал это против моей воли, то... мне могло бы понравиться. Я... У меня не было никакого опыта общения с мальчиками. Но всего лишь на секунду мне захотелось позволить Борису меня поцеловать. Если бы не вся его чушь про сапоги, дубленку и шубу.

Это было какое-то странное состояние – когда одновременно хотелось вырваться, потому что было дико страшно. И стыдно тоже было. Но и... я не знаю, как это объяснить. Я чувствовала сильные руки, что обнимали меня, горячее тело, что прижималось к моему близко, чересчур близко, приятный запах парфюма и тела парня. И... мне захотелось подчиниться ему, сдаться.

Меня спасло только то, что голова продолжала работать. Зачем ему я? У него не было недостатка в подружках. Причем из его же круга. А я? Посмеяться надо мной? Поиздеваться в очередной раз?

Он со мной так поступил в прошлом! Как вообще можно думать о том, чтобы целоваться с ним? И чтобы это нравилось? Я сама себя не понимала. Но точно знала – от Харламова мне нужно держаться подальше.

Несколько дней прошло спокойно. Борис ходил с пластырем на лбу и хмуро на меня поглядывал. Я же старалась превратиться в привидение. Вроде и есть я, но лучше, когда меня нет.

Плюсом элитного учебного заведения были душевые, которыми пользовались все без исключения ученики, так как учителя физкультуры усердно следили за нашей физической формой. Я пришла мыться одной из последних, в итоги все кабинки оказались заняты. Пришлось ждать, когда хоть какая-то освободиться. Встав под горячую воду, я расслабилась. Я, конечно, слышала, что девочки собираются и уходят, но подумала, что ничего страшного не случится, если я уйду попозже. Я так думала ровно до того момента, как защелка в двери душевой кабинки начала поворачиваться. Снаружи.

Я застыла на секунду. Этого хватило, чтобы дверь открыли. А потом резко захлопнули, запираясь изнутри.

Я успела схватить полотенце, но уронила его в воду. И теперь все, чего я хотела – это провалиться сквозь землю. Прямо к самому ядру.

Потому что Харламов разглядывал меня, голую, совершенно не стесняясь. И смотрел на меня каким-то диким, безумным взглядом.

Я подняла полотенце и попыталась им прикрыться. Но Борис выдернул его из моих рук. И стал под душ, из которого продолжала бежать вода. Рядом со мной.