Текст книги "Сильная женщина (СИ)"

Автор книги: Натали Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13.

Роман.

Я сижу в автомобиле возле аэропорта. Безопасники работали около 2 недель и пришли к выводу, что весь компромат на меня хранится не у самой Кондратьевой, а у ее подруги, Чащиной. Что этим дурам, может взбрести в голову, неизвестно, поэтому я решил действовать. У всех есть свои сильные и слабые стороны. Главное их узнать. И вовремя надавить на нужные.

Чащина в разводе, воспитывает ребенка одна. Муж платит алименты чисто символически, в воспитании сына не участвует. У него своя жизнь. Из родственников у Катерины только престарелая мать, живущая в деревне на небольшую пенсию. Работа в полиции вряд ли может считаться ее сильной стороной, чтобы она по этому поводу не думала. Те, на чью поддержку она рассчитывает, отвернутся от нее в мгновение ока, как только запахнет жареным.

А им сейчас обязательно запахнет. Мне не доставляет удовольствия воевать с женщинами, но и оставлять, у кого бы то ни было рычаг давления на себя, я не собираюсь.

Из здания аэропорта выходит Чащина, которая несет на руках ребенка. С одной стороны плохо, что мальчик с ней, с другой – у нее есть возможность прочувствовать всю безысходность своего положения. Она должна была сегодня лететь в отпуск в Турцию, но у меня были другие планы. Её сопровождают двое крепких ребят из моей охраны. Когда они подходят к машине, один из них открывает дверь. Катерина медлит, увидев меня:

– Не ожидала? – интересуюсь, хотя и так понятно, что для нее наша встреча сюрприз.

Но не только им веселиться за мой счет.

– Садись, чего ждешь?

Она неловко забирается в автомобиль, так и продолжая держать сына руках, который время от времени всхлипывает и вцепился маленькими ручонками в мать, так что не оторвешь. На секунду меня колет чувство вину, за то, что напугали мальчишку, но я отгоняю его, как назойливую муху. Эти бабы сами виноваты. Куда полезли?

– Как дела? -спрашиваю, но Чащина не отвечает.

– Ты ведь понимаешь, что будет дальше? У тебя нашли вес герыча* в крупном размере. Его изъяли, оформили все документы как положено. И  только от меня зависит, что будет с тобой дальше. Как сотрудник доблестной полиции, ты можешь прямо отсюда поехать в СИЗО*. Либо удалить всё, что есть у вас на меня, и поехать в Турцию. Имей в виду, что протоколы и героин будут храниться в надежном месте, и если ты меня обманешь, я, не раздумывая, пущу их в ход. А тебе надо подумать о сыне. Если ты попадешь в тюрьму, что будет с ним? Сколько там за сбыт наркотиков в крупном размере? От десяти до двадцати лет лишения свободы?

Она обжигает меня ненавидящим взглядом.

– А если я солью видео в сеть?

– Тогда мои спецы его достаточно быстро подчистят. А ты сядешь. Да и даже, если кто-то и успеет посмотреть, я как-нибудь это переживу.

Чащина крепче прижимает к себе ребенка и  мучительно раздумывает, как поступить. Наконец спустя минут пять  принимает решение:

– Ладно, я всё удалю. Мне нужен мой телефон, – а потом поднимает на меня горящие яростью глаза и добавляет, – Какая же ты сволочь, Власов! А я Ляльке еще говорила, что она зря с тобой так. Похоже, она права была.

Упоминание Кондратьевой последнее время вообще действует на меня странно. И зачем она меня только целовала? Теперь я не высыпаюсь из-за снов весьма определенного содержания с ней в главной роли. И что я там с ней только не делал! Причем без разницы был секс или не было. От этого я реально устал.

– Да, да, твоя Кондратьева была права. Если тебе от этого легче станет. Где еще есть видео?

Она замешкалась с ответом.

– Не вздумай  мне врать. Это плохо для тебя закончится.

Она морщится, но понимает, что я не шучу и ей некуда деваться.

– На флешке, на даче. И у Оли на телефоне. Больше нигде.

Подзываю одного из ребят, что её привели.

– Степан, отдай ей телефон.

Он передает девушке устройство. Она какое-то время ковыряется, потом говорит:

– Всё.

– Телефон отдай Степану. Пока ты съездишь за флешкой, мои люди проверят, всё ли ты правильно сделала. А потом поедешь к Ольге и удалишь всё у неё.

Поколебавшись пару секунд, Катерина передает телефон мужчине. потом вылезает из автомобиля и уходит в другую машину. Дальше я думаю, разберутся без меня.

Что же, Ольга Аркадьевна, не так Вы хорошо всё и просчитали.

*герыч – героин (наркотик)

*СИЗО – следственный изолятор – место, где содержат арестованных граждан.

Ольга.

У входа в офис меня встретила молодая женщина лет 25. Одета вполне прилично, за руку она держала маленькую девочку. Ребенок прижимал к себе какую-то плюшевую зверюгу сиреневой расцветки, похожую на шар, но с лапками. Рядом с визитерами стоял чемодан.

Видя, что я достала ключи и собираюсь открывать офис, женщина приблизилась ко мне, не выпуская руки ребенка, и попросила:

– Помогите, пожалуйста. Вы адвокат?

Она была довольно миловидной, но вот глаза. Они были больными. Больными от отчаяния. Я хорошо знаю этот взгляд. Его я видела в зеркале целый год, после того как умер папа и меня бросил Максим.

– Да.

– Я... У меня мужа посадили... И я не знаю, к кому обратиться. Он ни в чем не виноват, – она сбивалась, когда говорила, видно было, что сильно нервничала.

– Пойдемте внутрь. Там и поговорим.

Женщина взяла чемодан и, ведя девочку, зашла за мной в офис. Они, кажется, долго ждали, поэтому замерзли.

– Чай будете?

Посетительница хотела отказаться, но девочка вдруг сказала:

– Мам, я замерзла. Можно мне горячий, с сахаром.

– Да, – ответила я ребенку.

Приготовила чай, предложила печенье и приготовилась слушать.

Женщина отхлебнула из чашки напиток и стала объяснять, что случилось:

– Муж недавно перевелся на новую должность в фирме "Орион" – заместитель директора. Зарплату обещали очень хорошую. Мы так радовались. А вчера его арестовали, сказали, что он украл деньги со счетов. Но он не мог. Он не такой.

– А как мужа зовут?

– Анохин Вячеслав Олегович.

– И где он сейчас?

– Как это называется? Изолятор, вроде.

– Изолятор временного содержания*?

– Да, да, – закивала она.

– Тогда  он не арестован, а пока задержан. Как правило на 48 часов. Решение об аресте принимает суд.

– Вот, у меня визитка следователя есть, – передает посетительница мне клочок бумаги.

Я забираю его и спрашиваю:

– А Вас как зовут?

– Меня Надежда.

– А по отчеству?

– Можно без отчества.

– А все-таки?

– Ильинична.

– Я сейчас позвоню следователю и все выясню. А Вы – почему с чемоданом?

Она отводит глаза в сторону и тихо-тихо говорит:

– Меня свекровь выгнала. Сказала, что это я виновата.

Почему-то это все больше напоминает какой-то сопливый сериал.

А затем Надежда Ильинична спрашивает:

– Вам ведь платить надо? Только деньги все у мужа, а у меня вот в кошельке пять тысяч осталось. Я Вам их отдам. Только помогите.

Я бесплатно не работаю. Но есть в моих посетителях что-то такое беззащитное, уязвимое, как у брошенных щенков. Как у меня десять лет назад. А меня ведь не бросили.

– Деньги уберите. Вам жить негде?

– Ну да, – голос ее становится еще тише.

Не знаю, зачем мне это, но я решаю помочь. Вроде и делать этого не следует. Кто они мне? Но оставить все так, как есть, не могу. Дура, потому что.

Я позвонила следователю и выяснила, что Анохина задержали по подозрению в совершении мошенничества. Арест будет завтра в 9 утра в Советском районном суде. Я сообщила следователю, что я – защитник подозреваемого, и через час привезу ему ордер, а до этого ему лучше никаких действий с ним не проводить, если он  не хочет, чтобы я жаловалась.

Я проверила у Надежды Ильиничны документы, потом позвонила Миле, у которой пустует дача, вполне пригодная для проживания. Мила согласилась встретить Анохиных, и все им показать. Я вызывала им  такси и отправила их туда. Сама поехала в ОМВД по Советскому району.

Я нашла следователя, ознакомилась с протоколом задержания и другими документами, потом съездила в ИВС, поговорила с Анохиным. Он клялся, что к исчезновению денег не имеет никакого отношения. Я ему поверила. Поэтому вернулась в офис и допоздна готовилась к завтрашнему судебному заседанию, где будет решаться вопрос, заключать под стражу Анохина или нет.

  Когда стемнело, в офис приехала Катя. Я очень удивилась. Подруга выглядела странно.

– Что случилось? Вы же с Никитой должны были улететь сегодня.

– Вылет отложили. Я расстроилась и решила к тебе заехать. Может, сходим куда?

– Из-за чего отложили?

–Неполадки с самолетом.

– А теперь как же?

–Вроде полетим послезавтра. Так как насчет прогулки?

–Извини, Катюш, я не могу. У меня завтра арест*. Хочу добиться, чтобы человека выпустили под подписку.*

Чащина осталась, о чем-то рассказывала, но я не слушала. Потом я вышла из кабинета, а когда вернулась, то Катя стояла у стола  и сделала попытку быстро отойти, как будто испугавшись.

Потом она побыла еще немного и ушла. Я вздохнула с облегчением, так как её болтовня отвлекала от дела.

Когда я уже собралась уходить, раздался звонок стационарного телефона.

– Алло, я слушаю, – взяла я трубку.

– Ольга Аркадьевна? – на другом конце провода раздался грубый мужской голос.

– Да, это я.

– Я бы Вам очень советовал отказаться от дела Анохина. Как бы с Вами беды какой не случилось.

И говоривший отключился.

Вот это да! Не успела вступить в дело, как мне уже начали угрожать. Что там не так?

Предупреждение на меня не подействовало. Может, это пустые угрозы. Если придавать значение всякой ерунде, то и работать будет невозможно.

На следующий день в назначенное время я была в суде. Каких-либо весомых доказательств вины Анохина у следствия не было. Мужчина был прописан на территории области, проживал по адресу своей регистрации, имел работу, с которой его до сих пор не уволили, жену и малолетнюю дочь. Судья прислушался к моим доводам и освободил его в зале суда. Правда, потом пришлось проехать в ОМВД по Советскому району, где ему избрали в качестве меры пресечения подписку о невыезде и надлежащем поведении, но какие-либо следственные действия сотрудник полиции, который вел дело, проводить сегодня не планировал. Поэтому я объяснила Анохину, где находятся его жена и дочь, и спросила, кто может подтвердить его невиновность. Он ответил, что бухгалтер – Дементьева. Так как ему вернули телефон, он попытался до нее дозвониться, но ему никто не отвечал. Мы с ним решили, что подождем дальнейших следственных действий, а потом выработаем тактику защиты. Он уехал за своей семьей, а я отправилась в офис.

После обеда объявилась Дементьева, которая позвонила по рабочему телефону. Слышно её было плохо. В трубке стоял какой-то непонятный шум.

– Мне нужно с Вами срочно поговорить, – сообщила она и продолжила, – У меня есть доказательства того, что Анохин не брал денег. Его подставили. Вы не могли бы ко мне приехать? Я сама не могу, подвернула ногу.

Я согласилась, она назвала мне адрес, ехать предстояло далеко, за город, но, если у нее есть то, что мне нужно, это будет большая удача.

В городе были пробки, ехать пришлось медленно, поэтому, включив навигатор, при выезде из города я прибавила скорость. Где-то через час пути, в зеркало заднего  вида я заметила, что меня нагоняют два черных внедорожника. Я сразу же вспомнила вчерашний телефонный разговор, но приказала себе не разводить панику. Несмотря на то, что я пыталась оторваться, автомобили догнали меня и зажали в клещи. А затем одна из машин резко впечаталась в бок моего автомобиля. Последнее, что я запомнила, это противный скрежет металла, и раскрывающиеся подушки безопасности, которые и спасли мне жизнь.

*изолятор временного содержание (ИВС) – место, где содержат задержанных по подозрению в совершении преступления лиц.

*арест – заключение под стражу – мера пресечения, применяемая к подозреваемым в совершении преступлений лицам, заключающаяся в принудительной изоляции, как правило, сроком на два месяца.

* подписка о невыезде и надлежащем поведении– более мягкая мера пресечения, которая заключается в том, что подозреваемый не может покидать место жительства без разрешения следователя (дознавателя) и обязуется не допускать более нарушения закона.

Роман.

Булут, вернувшийся на родину, попросил меня посмотреть участок за городом под строительство дома, который срочно понадобился кому-то из его многочисленных родственников. Я не смог ему отказать и поехал один. На выезде из города заприметил очень знакомую черную машину. Как оказалось, ехали мы в одну сторону.

Теперь причин тревожиться у меня не было. Чащина отдала флешку с компроматом, а вчера вечером съездила в офис Кондратьевой и удалила видео с её телефона. Что дальше делать с Ольгой я еще не решил.

Интересно, куда она собралась? Приближаться не стал, а то мало ли чего она себе навоображает. Участок, который мне надо было посмотреть, располагался далеко. Проведя в пути около часа, на пустынном участке дороге меня обогнали два внедорожника. Машина Кондратьевой все еще находилась в пределах видимости. Внедорожники стали ее догонять. Не знаю почему, но я тоже увеличил скорость. День был пасмурный, дорога влажной от недавно закончившегося дождя. Не удачное время для гонок. Потом я едва не впал в ступор, увидев, как огромные черные монстры стали притискивать автомобиль Ольги к обочине. Я нажал на сигнал и еще увеличил скорость. Но одна из машин, совершив маневр, столкнула черную "KIA" с дороги. Машина полетела в овраг, переворачиваясь с колес на крышу и обратно.

Не знаю, что было бы дальше, если бы на трассе не было меня. После столкновения внедорожники просто прибавили скорость и скрылись с места. Я остановился на месте аварии и стал спускаться по склону. Хорошо, что он был не крутой  Начавшая желтеть трава не давала почувствовать намокшую от дождя землю. В воздухе пахло сыростью. "KIA" была сильно покорежена. Когда я спустился вниз, то машина стояла на колесах, я распахнул водительскую дверь. Девушка была без сознания. Я пощупал пульс. Сердце билось. Как сильно пострадала, неизвестно.

Я позвал ее:

– Оля?

Она никак не отреагировала. Во что ввязалась эта дура? Её только что пытались убить.

Я достал из кармана сотовый, собираясь позвонить в полицию и скорую. Но, помедлив немного, передумал. И опустил телефон в карман.

Какое мне дело до этой женщины? Ничего, кроме неприятностей, от нее с момента нашего знакомства у меня не было. Да и этот её финт с недоделанным минетом. За это одно я её хотел прибить бессчетное количество раз. И сейчас я её должен спасать? Зачем? Кто она мне?

Никто.

То, что случилось, можно расценивать как карму. Просто не надо вмешиваться. Просто надо уйти. Если у нее и осталось что-то способное мне навредить, то все исчезнет вместе с ней. Нет человека – нет проблемы. Мне нужно развернуться и уйти. Но это оказалось почему-то трудно сделать. Ноги налились тяжестью и не хотели поднимать меня назад к машине. Я убеждал себя, что это из-за того, что приходится подниматься по склону. Оглядываться себе я запретил.

Вскарабкавшись наверх и потратив на это больше времени, чем требовалось, я протянул руку и открыл дверцу автомобиля.

Осталось сесть в машину и уехать смотреть участок.

Вместо того, чтобы сесть в автомобиль, я ударил кулаком по крыше.

– Б***дь, – выругался сквозь зубы.

И пошел назад. Когда приблизился  к разбитой машине, заметил, что из-под капота валит дым, а бензобак поврежден. Задерживаться здесь в любом случае не стоило. Хорошо, что двери не заклинило. Я беспрепятственно вытащил Ольгу и, взяв на руки, понес к автомобилю.

Идти старался быстро, так как "KIA" в любую минуту могла взлететь на воздух. Девушка была без сознания. Каких-либо значимых повреждений я не увидел. На лбу была небольшая ранка. Из нее шла кровь.

Когда я со своей ношей поднялся к автомобилю, в овраге прогремел взрыв. Вовремя я успел.

Я положил Ольгу на переднее пассажирское сиденье, чуть опустив его. Надо было вызывать скорую и полицию. Но те, кто стоял за всем этим, были настроены серьезно. И в больнице её скорее всего добьют. И, если бы не я, это уже бы сделали. Размышляя таким образом, я разозлился на себя. Какого черта мне не всё равно?!

Ладно, самокопанием придется заняться позже. Я еще раз посмотрел на девушку, дыхание было спокойным, длинные ресницы отбрасывали тень на щеки, пухлые губы чуть приоткрыты. Ни дать, ни взять  ангел во плоти. Пока не очнется.

Делать нечего. Жалко будет, если убьют. Я завел машину и поехал домой. Перед Булутом придется извиниться. Его участок я посмотрю в другой раз.

Достал телефон и позвонил в  частную клинику, где наблюдаюсь, попросил, чтобы ко мне выехал врач.

Когда спящая красавица придет в себя, тогда и буду решать, как с ней быть дальше.

Глава 14.

Ольга.

Первое, что почувствовала, очнувшись, – это непереносимую вонь возле носа. Неосознанно, не открывая глаз, попыталась отмахнуться от источника запаха, и натолкнулась на чью-то руку.

–Очнулась, – раздался незнакомый мужской голос.

Кое-как разлепив веки, я увидела перед собой мужчину в белом халате, который меня внимательно рассматривал.

– Как Вы себя чувствуете?

Прежде чем отвечать на вопрос, я стала оглядываться по сторонам, пытаясь понять, как я сюда попала, удивляясь тому, что плохо соображает голова. Ах, точно авария! Я в больнице? Обстановка на больничную походила мало. Я пришла  в себя в спальне, отделка комнаты была в серо-бежевых тонах, мебель сдержанная, но явно не больничная.

– Голова болит, – призналась я и решила перестать разгадывать ребус, – Где я?

Тут мой взгляд зацепил еще одного мужчину, находившегося в комнате, и я начала сомневаться в реальности происходящего. Я закрыла глаза на несколько секунд, открыла их, потом потрясла головой, но настырное видение никуда не пропало. Наоборот, начало усмехаться.

– Я умерла и попала в ад?

– Нет, что Вы, – поспешил успокоить меня врач, – Вы попали в аварию.

Блин, я, что, про ад вслух спросила? А Власов уже не ухмылялся в своей обычной манере, а откровенно скалился.

– Где я? – повторила вопрос, и, кажется, в нем зазвучали истерические нотки.

– Дома у меня, – ответил Роман.

Без привычного костюма, в футболке и спортивках он производил какое-то странное впечатление. Я, если честно, думала, что он в своих дорогущих костюмах даже спать ложится.

Его ответ меня ни капли не утешил.

– А как я сюда попала?

Тут до меня дошло, что из одежды на мне лишь футболка. Мужская. Я ощупала попу. Фух, хоть трусы на месте. А  вот лифчика не было.

– И почему я в таком виде?

Власов покачал головой.

– Сейчас Федор Сергеевич тебя осмотрит, и я тебе все расскажу.

Врач приблизился ко мне, собираясь заняться осмотром, попросил откинуть одеяло и снять футболу.

Я уставилась на Власова, который никак не отреагировал, как будто не понимая, зачем я на него смотрю.

– Может, выйдешь? – не выдержала я.

Роман вздохнул, возвел глаза к потолку и выдал:

– Чего я там не видел?

Это он о чем вообще? Он меня переодевал? Только этого не хватало. У меня сейчас разрыв сердца будет от злости.

Наглец все-таки вышел.

Федор Сергеевич тщательно меня осмотрел, сказал, что мне очень повезло, потому что из повреждений у меня только ссадины и гематомы. Уточнил, не кружится ли голова, не тошнит ли. Голова не кружилась, и тошнить меня не тошнило, но вставать решительно не хотелось, Тело было против любых перемещений, а голове очень нравилась серая наволочка на подушке.

Доктор сделал назначения, сказал, что при любом ухудшении самочувствия нужно звонить ему. И, пожелав мне скорейшего выздоровления, удалился.

Я, обессиленная даже простейшими действиями, опустилась на кровать и попыталась навести в голове порядок. Ничего не выходило.

Минут через десять в комнате появился что-то жующий Власов.

– Есть хочешь?

Аппетита не было. Похоже, из-за стресса.

– Нет. Хочу, чтобы ты мне объяснил уже, что случилось.

Он пожал плечами и спросил:

– Аварию помнишь?

Я утвердительно кивнула, но сделала это зря, голову пронзила новая волна боли.

Власов, как ни в чем не бывало, подошел и сел на кровать в непосредственной близости от меня. Мне такое соседство было не по душе, но приказывать ему в его же доме было бы странно.

– Я ехал следом. Когда тебя столкнули в овраг, остановился и вытащил из машины. Твоя машина взорвалась.  Потом привез тебя сюда.

У меня никак не складывалась полная картина того, что случилось. Я с подозрением стала рассматривать своего собеседника.

Он правильно расценил это и хмыкнул:

– Нет, Ольга Аркадьевна, я к этому никакого отношения не имею. Не так сильно ты мне и мешала.

– Полицию почему не вызвал?

– А сама как думаешь? Что тебе твоя полиция бы сделала? Авария и авария. Мало ли их что ли каждый день происходит?

– Но меня убить пытались! – возмущенно вскрикнула я.

– Да? А доказательства у тебя какие? Одни слова? И что бы они делать стали? Сказали бы, что головой сильно ударилась, вот  и мерещится тебе всякая хрень.

–Ты же видел. Мог бы рассказать.

– Не, Ольга Аркадьевна. Ты во что-то влезла, а я по полициям бегай? У меня времени нет.

Какой же он все-таки невыносимый!

И как бы мне это не нравилось, нужно чтобы он подтвердил мои слова.

– Послушай, я хочу тебя попросить, – как бы язык себе не откусить, – Ты мог бы дать показания?

Роман неожиданно развеселился.

– И  что мне за это будет?

Мне и так было непросто все это выговорить, а теперь он еще и издевается!

– Минет еще раз сделаю! – психанула я.

Он расхохотался.

– Нет, Ольга Аркадьевна, ищи дураков в другом месте.

Потом   придвинулся ближе, положил ладонь мне на бедро и повел ею выше.

– А вот по старинке я совсем не против. Мне кажется, я заслужил немного благодарности. Все-таки жизнь тебе спас.

 Я вцепилась ладошкой в его руку. Стало страшно.

– Не надо, – здесь я вообще ничего сделать с ним не смогу.

– Зря отказываешься, – выдохнул мне эти слова в шею, а потом втянул воздух возле нее.

Зачем он меня нюхает-то?

Я попыталась его отпихнуть. Хотя это было лишь средство самоуспокоения.

– Не хочешь, как хочешь, – Власов резко отодвинулся.

Мне нужно уезжать отсюда, пока цела.

Я посмотрела на него снова. Он принял скучающий вид.

– Ты не мог бы вызвать такси? Я домой поеду, – выпалила на одном дыхании.

Роман посмотрел на меня, как на дуру.

– Совсем, что ли, с ума сошла? Если есть не хочешь, спать ложись. Не буду я к тебе лезть.

Он поднялся и направился к выходу.

Не знаю, зачем я это сказала. Голова болела.

– А ты куда?

 Он оглянулся на меня и промолвил:

– Дрочить пойду.

Я залилась краской. Зачем я спрашивала?

После разговора с Ромой мне стало хуже, вставать не хотелось. Денег у меня не было, вещей тоже. Из одежды чужая футболка и собственные трусы. И куда я в таком виде? Не говоря о том, что он прав. Дома меня искать будут в первую очередь. А будь, что будет. Сил нет совсем. Посплю, потом придумаю, как быть. Я сразу провалилась в глубокий сон. Измученному организму требовался отдых.

Проснулась я от того, что чья-то ладонь закрыла мне рот, а над ухом раздался уже хорошо знакомый голос:

–Не вздумай орать.

Потом Роман стащил меня с кровати и поволок из комнаты.

Уже наступила ночь. В доме было темно. Я не поняла, что происходит. Он провел меня по лестнице и завел в какую-то каморку под ней.

Я собралась уже возмущаться.

–Не шуми! – зашипел он на меня, – Жить хочешь, веди себя тихо. Гости за тобой пожаловали. Как меня-то вычислить смогли?!

В комнатке было темно и тесно. А Рома мужчина не маленький. Мне было неудобно, так как я стояла спиной к нему. Плюс стала ощущать подозрительную твердость, которая упиралась мне в попу. Я попыталась отодвинуться, но двигаться там было некуда.

Я терпела, терпела, потом не выдержала:

– Слушай, не мог бы ты не тыкать мне в попу своим огурцом? Или что там у тебя в штанах?

Вслух это звучало ужасно, у меня, наверное, даже кончики ушей покраснели.

– У меня там банан, – ответил Власов, а потом раздраженно добавил, – Да не ерзай ты! Ты только хуже делаешь!

– А ты перестань об меня тереться своим бананом!

– Я тебе что сделаю? Тут места мало. А это мужская физиология. Терпи. Пока я тебя на него сверху не усадил.

Я попыталась абстрагироваться от происходящего, но это было невозможно сделать, потому что он еще и дышать начал тяжело, как после пробежки. А потом и руки распускать. Эти наглые руки стали гладить меня по ногам, по попе, залезли под футболку, смяли грудь. Я откинулась спиной на мужчину, потому что вдруг ослабели колени. А еще и запах его пропитал каждый кубический сантиметр пространства. Внизу у меня родилось сладкое томление, сердце застучало быстрее. Стоп, стоп! Я не могу его хотеть! Нет, нет и еще раз нет!

Но когда он запустил руку мне между ног и стал растирать мою влагу по припухшим губкам, я тихонько застонала. А Роман прикусил меня за шею и довольно рыкнул.

Надо было бы вырваться. Но шуметь и, правда, было нельзя. Снаружи раздавались голоса. Нас явно искали.

Потом послышались крики и выстрелы. Роман напрягся и убрал руки.

Когда все стихло, недалеко от нас раздалось:

– Роман Александрович!

Я одернула футболку. Руки Власов теперь держал у меня на талии. И отстраняться не торопился.

– Роман Александрович! – мужской голос звучал настойчивей.

Рома потянулся и открыл дверь помещения, где мы прятались. Нам в глаза ударил яркий свет. Я зажмурилась. А когда проморгалась, то поняла, что  оказалась посреди комнаты, наполненной мужчинами. А за моей спиной маячил Власов. В одних спортивках.

Что здесь произошло? Но никто и ничего мне объяснять не собирался.

Я обернулась назад на Власове в надежде, что он хоть что-то скажет, но заметила его за разглядываем моих голых ног. Делал он это с задумчивым видом. Потом оглядел так же задумчиво столпившихся в комнате людей.

И только я открыла рот, чтобы задать вопрос, как услышала:

– Ступай спать.

Тон Романа не вызвал у меня никакого желания пререкаться, да и если честно, я сама почувствовала себя там неуютно.

– Ладно, – согласилась я, и оставила чисто мужскую компанию внизу.

Роман.

  Из-за этой женщины я временами уже начал сомневаться в собственной привлекательности. Только попытался приласкать, как стала отталкивать. Я, когда от нее ушел, даже в зеркало себя разглядывал. Лицо у меня смазливое, отбоя от подружек никогда не было. Да даже если бы не это, то тогда бы красавицы охотились за моим кошельком. Он не менее притягателен, чем я сам.

 Потом сходил в душ и передернул. Докатился, что называется. Но как быть, если женщин много, а я хочу только одну?

После душа сделал чай и подошел к окну. Очень вовремя, кстати. Потому что в этот момент какие-то хлопцы перелезли через мой забор и побежали к дому. Я хотел уже выйти, но тут они застрелили подбежавших к ним собак, и выходить я передумал. Вместо этого я набрал начальнику безопасности и сообщил о нападении. Дом у меня не охраняется, сам я тоже обхожусь без посторонней помощи. Все-таки уровень у нас не столичный. Служба безопасности есть в компании, так что пришлось воспользоваться их услугами. Полицию я запретил вызывать, у меня через пять дней подписание договора с турками. Прознают про такое, неизвестно как отреагируют. Подумают еще, что я связан с криминалом, и откажутся от сделки. Зря мы, что ли, с Булутом столько пахали?

 В принципе, что понадобилось этим товарищам, я понял сразу. Поднялся на второй этаж, разбудил недотрогу, на всякий случай, прикрыв ей рот рукой. Вдруг завизжит? А потом мы спрятались в чулане под лестницей. Ну, как чулане. Назначение этого помещения не понял никто, кроме дизайнера. Дело в том, что даже при большом желании разглядеть в стене дверь туда было нереально. Да и размеры меня удивили – полтора метра длиной и полтора метра шириной. Но дизайнер была женщина со странностями. Зато весь остальной дом полностью меня устроил. Поэтому высказывать какие-то претензии по поводу этого закутка не стал. У всех есть свои недостатки.

 Места там, правда, было мало. И, когда Ольга Аркадьевна, пытаясь устроиться удобнее, стала двигать свои аппетитные булочки туда-сюда мне по паху, я возбудился. Вполне нормальная реакция, я считаю. Я же не импотент. А она опять стала возмущаться. Но  недолго. И учитывая, что привлекать внимание было нельзя, я решил не терять зря времени. А Ольге понравилось. Я с трудом поверил, когда она застонала. А то я уже боялся, что фригидная.

Чем-то поинтереснее в этом помещении вряд ли можно было заняться, да и обстановка снаружи накалилась. Видимо, подоспела помощь.

Затем я услышал голос начбеза, и мы с Олей вышли из убежища. Когда я осмотрелся, то обнаружил, что в гостиной находятся только люди, которые на меня работают. Значит, никого из гостей они не поймали. Это плохо.

Один из ребят рассматривал Олю чуть дольше, чем стоило. Да и вообще, нечего на нее пялиться. А она-то тоже хороша! Стоит перед целой оравой мужиков, полуголая и, судя по выражению лица, собралась меня еще и допрашивать.

Поэтому я отправил ее спать. Как ни странно, она меня послушалась.

Начбез, чувствуя свою вину, заговорил первым сам:

– Никого не смогли задержать.

Интересно, он, что, похвалу ждет за такую чудесную новость?!

– Сам вижу, – голос прозвучал резко, – А жаль! Я бы очень хотел знать, кто они такие и зачем пожаловали.

Он открыл рот, чтобы начать оправдываться, но встретившись со мной взглядом, счел за лучшее промолчать.

– Никто не ранен?

– Нет, но оружие применяли.

– Не думаю, что они побегут на нас жаловаться. Дом взять под охрану.

– Понял, сделаем.