Текст книги "Сильная женщина (СИ)"

Автор книги: Натали Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 27.

Ольга.

Роман не пришел. Ни в девять вечера, ни в десять. Ни в двенадцать дома его не было. Он даже не позвонил. В час ночи я не выдержала и позвонила сама. Он долго не брал трубку, а когда взял, ответил заплетающимся языком:

– Я пьяный. Всё – завтра.

И отключился. Я с ужасом поняла, он знает про проклятый участок. Я не смогла уснуть. Сидела одна в его доме, беременная его ребенком и чувствовала, что мир вокруг меня рухнул, а, как вылезти из-под его обломков, я не знаю.

Он вернулся рано. Пол шестого утра. Я сидела на диване в гостиной.

– Не спишь, – усмехнулся горько, отчего мне стало еще больнее, хотя еще минуту назад казалось, что больнее быть уже не может. Что если станет хоть чуточку больнее, то сердце не выдержит. Но оно выдержало. И продолжило биться.

Роман прошел по ковру как был – в ботинках. От него разило перегаром. Развалился в кресле напротив меня и спросил:

– Что доказала мне свою самостоятельность, госпожа крутой адвокат?

Как, как мне повести себя с ним? Попробовать достучаться до его человечности? Или уйти в глухую оборону?

Я сидела и рассматривала собственные ногти, как будто нет более увлекательного занятия. Нет, я не буду заискивать. Я такая, какая есть. И либо он принимает меня такой, либо нам не по пути. Глиняному горшку не стать вазой. Я почувствовала, что кровь отлила от лица, а губы замерзли. Я, наверное, сильно побледнела, как всегда в периоды сильного волнения.

– Да. Доказала. А что, ты не согласен?

Он дернулся от моих слов, как от удара.

– И что ты этим добилась? Знаешь? Вряд ли. А я тебе расскажу. Участок Филина вернули Самойлову. Справедливость восторжествовала. Только вот теперь контракт с турками будет расторгнут. Ты хоть представляешь себе сумму неустойки? Нет, не представляешь. Ты же таких денег не видела никогда. И все из-за каких-то вонючих трех миллионов, которые капнули на счет, но лично тебе. Но тебе наплевать. Главное, восстановить собственную репутацию. А то, что я в этом случае, скорее всего, стану банкротом, это не важно. Да еще и Булута за собой утяну. Но какое мы имеем для тебя значение: я или Булут? Главное, это ты. Я ведь прав?

В каждом его слове сквозила обида. Он имел на нее право. В итоге получается, что я проделала с ним, то же самое, что и он со мной. Только я ведь не хотела таких последствий. Я всего лишь хотела восстановить свою репутацию.

– Ты прав. Почему тогда, когда я договаривалась с Самойловым, меня должен был волновать ты или Булут?Это ведь было еще в августе! Когда ты в угоду своей прихоти рушил мою жизнь, разве тебя волновало, что будет со мной дальше?

Он качнул головой с сожалением:

– Как ты заговорила! Может ты и спать со мной начала, чтобы я не мешал дела обтяпывать? А беременность точно настоящая? Или я просто законченный лох?

Мне хотелось взмолиться о пощаде от жестокости каждого его слова, но разве такие умеют жалеть? Я точно помнила, слабых втаптывают в грязь и с ней перемешивают. Я не могу позволить себе быть слабой. Только не сейчас. И не с ним.

– Каждый думает о другом в меру своей испорченности. И если ты успел забыть, это ты все время пытался залезть мне в трусы. Я за тобой не бегала. А беременность мою трогать не надо. Если у тебя есть какие-то сомнения, то сейчас развитие науки легко позволяет их устранить. Если ты, конечно, заинтересован.

– Ну, ну. Самодостаточная женщина, – эти слова были просто пропитаны ядом, – На кого интересно ты рассчитываешь? Ты же не нужна никому. К кому пойдешь за помощью? К матери? Так там помогут, только если за старика выйдешь. К подругам? Они тебе хоть одно яблоко в СИЗО передали? Или думаешь, они не знали, где ты? Или может твой новый партнер Самойлов тебе поможет? Правда, считаешь, что он тебе работу подкидывать будет? Да ты ему на хрен не нужна! И деньги эти он тебе заплатил, чтобы ты от меня отвалила. А меня он себе в зятья метит. Хитрый лис уже представил слияние наших фирм, свадьбу своей обожаемой дочери, кучу своих внуков, которых я настругаю. Тогда и вопроса никакого по поводу участка не возникнет. Ведь все это будет наше общее. Всё по-родственному. А тебе он велел топать на аборт. Так как дети на стороне ему не нужны. И что мне мешает согласиться на брак с красивой молодой девушкой? На брак, который решит все мои проблемы?

Почему-то я ему сразу поверила. От первого до последнего слова то, что он сказал – правда. Но у каждого из нас она своя.

– Тебе ничего не мешает. Это твоя жизнь. И твой выбор. Вот только по поводу ребенка решать не надо. Быть ему или не быть – не ваше собачье дело. Это касается только меня. Просто в этом случае у моего ребенка не будет отца. Но я не уверена, что это такая большая потеря.

Я стянула кольцо с бриллиантом, которое он мне подарил, и бросила к нему на кресло:

– Прежде чем кольца дарить, разобрался бы сначала с невестами.

Я пошла наверх, вытащила чемодан и стала собирать вещи. Очень старалась ничего не забыть. А то может не зря говорят, что если забыть где-то свою вещь, то это к тому, что придется туда вернуться. Мне возвращаться сюда незачем.

Сзади раздались шаги. В комнате царил хаос, так как я действовала в спешке и не столько собирала вещи, сколько их разбрасывала.

– Что делаешь, дура? Чемодан на место положи, валерьянку выпей и спать ложись.

Я упорно продолжала складывать вещи, сделав вид, что не слышу последних слов. Раскомандовался. Самойловской дочкой пусть командует, а мной – нечего. Через секунду чемодан выдернули у меня из рук и отшвырнули в угол. Сильные мужские руки схватили меня за плечи и слегка встряхнули.

– Оля, ты куда собралась? Ты не понимаешь, что тебя на улице просто машина собьет? И всё? Ты в прошлый раз, когда в овраг летела с дороги, не поняла, что такие люди не шутят?

– А ты с чего заботливый такой? Ты же нашел способ исправить то, что я натворила? Ну, так вперед! А я обойдусь. И никакой аборт я делать не буду. Это мой ребенок! Ясно тебе?

– Ребенок наш. И на аборт я тебе не отправлял. А ты после каждого скандала планируешь за чемодан хвататься? А потом еще и младенца под мышкой таскать?

Вообще не понимаю, чего он от меня хочет. Вот ни капельки!

– А так тебе скучно стало! И ты поскандалить решил?

– Я решил спросить, как на самом деле всё между нами. А то может ты так мне отомстить решила?

Я с изумлением посмотрела на мужчину.

– Рома ты вроде умный. А иногда такие вещи говоришь. Как, по-твоему, я должна была это все спланировать? Мне вообще не до того было последнее время, если помнишь. А участок – да. Мы договорились с Самойловым еще в конце лета, что если я сумею выиграть кассацию, он мне заплатит процент от стоимости иска. И да – я договорилась. Мне даже в новое судебное заседание не пришлось идти. А ты хочешь сказать, что ты в первый раз честно выиграл? И почему я тогда должна была за тебя переживать? И да – сейчас, что можно сделать, я не знаю. Вернее знаю, законным способом – ничего! И что мне теперь – бежать ему деньги возвращать? Это тебе как-нибудь поможет?

Он убрал руки с моих плеч.

– А теперь послушай меня внимательно. Из дома не смей никуда выходить. С Самойловым встречаться даже не вздумай! Ты меня сейчас хорошо слышишь? Не вздумай!  Ни к подругам, ни к клиентам, ни в процессы не езди. Я тебя очень прошу, не создавай мне еще больше проблем, чем уже есть. Денег ты заработала, можешь наслаждаться заслуженным отдыхом. Если нужно к врачу... Бля... Ты этому самому врачу вообще доверяешь? Потому что срок еще небольшой, достаточно будет какой-нибудь таблетки, растворенной в стакане воды. Ты понимаешь, что мешаешь? И церемониться с тобой никто не будет? Врача я найду другого и желательно не в этом городе. И на прием будем вместе ездить. А сейчас ложись отдыхать. Ты ведь всю ночь не спала?

Я открыла рот, чтобы сказать всё, что о нем думаю, но он меня перебил:

– Да, я гад и сволочь. А то ты этого не знала! Кольцо надень обратно и не раскидывай.

Я секунду рассматривала широкую спину и не удержалась от вопроса:

– А ты куда?

– В душ я. А потом на работу. Если я разорюсь, то кормить меня будешь ты. Имей это в виду.

Я постояла посреди комнаты, слушая шум льющейся в ванной воды. И попробовала поставить себя на место Романа. Я быстро сообразила, что на его месте мне бы не понравилось. И такой же его поступок, совершенный в отношении меня, мне бы было тяжело принять. Но ведь никто не обещал, что будет легко. Я разжала руку, в которую Рома вложил помолвочное кольцо, вздохнула и надела его на палец. В чем-то он прав. Все ссорятся. И я не ожидала, что он будет меня хвалить.

Я сгребла то, что разбросала, на кресло и забралась под одеяло. Усталость взяла свое и я начала засыпать, когда почувствовала, что меня гладят по волосам.

– Оль, домой тоже никого не пускай. В любой странной ситуации звони мне. Ладно?

Сил открыть глаза не было.

–Мгу.

Сквозь сон я слышала, как Рома вышел из спальни.

Роман.

После того, как высказал то, что накипело, стало легче. Всю дорогу домой себя уговаривал, что не надо скандалить. Но как понять, где – правда, а где – ложь? Не знаю, чего ждал от Ольги. Но как я понял, каяться и посыпать голову пеплом, она явно не планировала. Сразу – за чемодан, и ребенок только её, а ты, что хочешь, то и делай. Вообще я не был против такого подхода. Я – мужчина, и проблемы должен решать я. А сваливать их на Ольгу как-то нелепо. Для меня было самым главным понять, что она сделала это не специально, не пыталась обмануть, подставить, предать, потому что если их договоренность с Самойловым была достигнута до начала наших отношений – это одно, а если после – совсем другое.

И нет, я не собирался идти на поводу у Ильи Константиновича, какой бы распрекрасной девственницей не была его дочь. Во-первых, я ее знать не знаю, во-вторых, я плохо схожусь с людьми, они меня по большей части раздражают. А в третьих, кругом полно красивых баб, но цепляют из них единицы, а чаще и вовсе одна, которую из головы выбросить не можешь. А остальное, да красивые лица, красивые тела, да удовлетворение похоти, но абсолютно без разницы, поела ли эта женщина, замерзла ли, хорошо ли себя чувствует, о чем мечтает. И только тот человек, который заставляет тебя беспокоиться о нем, представляет для тебя ценность.

И мне кажется, я нашел такого человека. Вредную, ершистую, умную, абсолютно не покладистую, зато мою. А когда Самойлов завел речи об аборте, я хотел ему дать в морду. Очень. Но тогда бы он сразу понял, как я отношусь к его предложению. И чтобы он мог сделать в первую очередь с Ольгой, неизвестно. А так – думаю я и думаю. Может, я соображаю медленно?

Дом под охраной, Ольга не будет геройствовать, тем более, после недавних событий. А мне надо придумать, как не остаться с голой жопой.

Этим я и занялся. Но то, что придумал, мне не нравилось. Я позвонил Булуту и попросил его прилететь. То, что я собрался сделать, затронет и его интересы. А я им слишком дорожу, чтобы действовать за его спиной.

Булут уже по моему голосу понял, что дело серьезное, поэтому обещал прилететь  завтра. Самойлов не объявлялся, скорее всего, до него дошло, что своим предложением сильно меня обескуражил. И теперь дает время прийти в себя. Его ошибкой было то, что он решил на меня давить. И слишком поздно пришел. Если бы пришел раньше, я бы задумался над слиянием фирм. Но я терпеть не могу, когда меня пытаются прогнуть. И  сейчас у меня есть Ольга.

Я приехал домой не очень поздно. Ольгу нашел на кухне. Она ела селедку, закусывая ее соленым огурцом. Меня она, надеюсь, не собирается так кормить?

– Привет! Вкусно?

Она настороженно на меня посмотрела:

– Вкусно. Хочешь?

Я посмотрел на ее деликатесы, представил их  вкусы вместе и спросил:

– А нормальной еды нет?

– Есть. Пельмени. Наложить?

– Домашние?

– Да. Сама делала, но потом захотела селедку. И огурцы.

– Тогда пельмени буду я.

Я поужинал. Мне осталось сказать ей одну вещь, но так, чтобы она ничего не придумала.

– Оль, свадьбу придется пока отложить.

Я сразу же заметил, как засверкали ее глаза.

– Не придумывай себе ничего. Просто Самойлов не должен понять, что я что-то задумал. А если мы с тобой пойдем заявление в ЗАГС подавать, он поймет, что я в его игры играть не собираюсь.

Она внимательно меня рассматривала.

– Оля, если бы я хотел поступить по-другому, я бы поступил. И тебя утром останавливать бы не стал.  Мне начихать, что обо мне думают окружающие. И хорошим я давно уже быть не стремился.

– Или ты мне теперь лапшу на уши вешаешь?

– Оль! – этого я и боялся, – Ничего страшного, сыграем свадьбу позже.

– Когда у меня живот на нос полезет?

–Для тебя это какие-то проблемы? Ты стесняешься своего положения?

– Нет. Можем, вообще без свадьбы обойтись.

Я в последнее время обнаружил почти безотказный способ воздействия на свою будущую жену. Ее надо просто поцеловать. Что я и сделал. Сначала она упиралась и отворачивалась, а потом щечки порозовели, глазки закрылись, она сама придвинулась ближе. Может же быть нормальной.

– Не обижайся. Это и, правда, временно.

Она тяжко вздохнула:

– Ладно.

– И, Оль, завтра прилетает Аслан. Он всегда останавливается у меня. Мне бы не хотелось его обижать и просить поселиться в гостинице.

Тут уже в карих глазах отразилось удивление:

– А чем мне должен помешать Булут? Дом большой. Места всем хватит.

– Ну и хорошо. Пошли спать.

Но в спальне я подумал, что надо бы все-таки помириться. И мы помирились. Только мириться теперь приходилось осторожно. Но от этого не менее приятно.

Глава 28.

Роман.

Мы сидели с Булутом в кабинете и пили кофе. Надо было бы что-нибудь покрепче, но так можно и спиться.

– Ром, я правильно понял? Участок под основной объект контракта, на котором мы уже начали строительство, судом передан в собственность другому лицу?

Я нахмурился еще сильнее. Разговор был неприятным.

– Абсолютно.

– Турки разорвут контракт, брат.

– Да, знаю я.

– А неустойка, Рома? Ты же не мог забыть сумму?

Забудешь ее, как же. Мне всю ночь кошмары снились с нулями.

– Нет, Аслан.

– А нельзя как-нибудь этот участок выкупить?

– Даже выкупать не надо. Достаточно жениться на дочке владельца участка, а потом провести слияние фирм.

Булут озадаченно разглядывал меня, пытаясь отгадать, шучу я или нет.

– Брат?

– Нет, Аслан, я не шучу. Папа очень заботится о будущем своей дочери и своих капиталов.

– А ты?

– А у меня Ольга беременна. И мы до всего этого заявление в ЗАГС собирались нести. Мы не мусульмане. Многоженство у нас не прокатит. Тем более, как ты думаешь, что она со мной сделает, если я об этом только заикнусь?

Булут молчал долго. Потом все же спросил:

– Что делать будем?

– Я хочу вывести активы и обанкротить фирму. Потом создать новую. Возможно даже не здесь.

На этот раз Булут замолчал минут на десять.

– Брат, я не смогу отказаться от своих обязательств. У нас другие обычаи. Так я опозорю имя своего покойного отца. Нет, даже не проси меня об этом.

Я хотел было возразить, что нужно думать о живых, но Аслан продолжил.

– Рома, я знаю, ты ко многому относишься иначе, но это... Я готов все твои обязательства взять на себя, даже если потом разорюсь. И просить тебя отказаться от твоей женщины и ребенка тоже не буду. Знаю, что за такое ты сам себя потом не простишь. Но может я смогу сохранить бизнес.

– А если нет, Аслан? То, что получается? Я скинул свои проблемы на тебя? Так тоже не пойдет.

Мы спорили до хрипоты. Уже все сотрудники покинули офис, но к единому мнению так и не пришли. Моя идея о банкротстве терпела крах. За счет Булута я выплывать не буду. Лучше начну все с нуля.

Наконец, Аслан не выдержал:

– Рома, поехали домой. Хватит.

– Аслан, я посижу еще чуть. Может, придумаю еще что-то. Тебя водитель отвезет. Ольгу я предупредил. Комната твоя готова. Ты главное у нее селедку не отбирай, а то без крыши над головой останешься.

– Рома, какой же ты!

И Аслан, смеясь, ушел.

Я ломал голову еще около часа, пока не понял, что ничего не выходит. Мой внедорожник стоял на подземной парковке. Водителя я решил не вызывать. Спустился вниз, не особенно глядя по сторонам, подошел к машине, пиликнул сигналкой и ... застыл. На капоте моей машины сидела девушка. Молодая, симпатичная. В белых сапогах до колена. Попой она разместилась на шубке. А одета была... Или раздета... Тут как посмотреть, но я сразу же вспомнил, про рыболовную сеть, в которую одевалась умная дочь, когда король ей загадки загадывал.* Короче, белая длиной по бедрам распашонка с лифом из этой самой сетки, через которую просвечивались розовые сморшившиеся от холода соски. Все-таки это гараж, детка, чтобы так одеваться. И трусы из этой же белой сетки. Трусы я рассмотрел, так как русалка сидела, чуть разведя ноги. И то, что было между ног, я тоже разглядел. Там все было гладенькое и розовое. Русалка была блондинкой с голубыми глазами.

Что-то жизнь меня последнее время балует сюрпризами. Я даже выдыхать не успеваю.

– Что за х***ня? Ты кто такая?

Русалка, Снежинка, Снегурочка – Лера Самойлова

Русалка начала заливаться краской и свела вместе ножки, закрываясь полами шубки. Глазки в пол, тонкие пальчики теребят мех. Сама скромность. Если бы не наряд. И тут догадка молнией поразила мое сознание.

– Ты – дочь Самойлова?

Глаз не подняла, только кивнула Стесняется? Или играет? Зачем же ты, Красная шапочка. в таком виде к взрослому мужику пришла?

– И что ты здесь делаешь?

Я все-таки хочу понять логику этого создания, если она конечно, есть.

Вот теперь голубые глаза смотрят прямо на меня.

– Я хотела, чтобы Вы меня увидели.

Запинается и снова разглядывает бетонный пол парковки.

– Увидел я тебя. И что? – я начал терять терпение.

Реснички стали часто-часто подрагивать, руки на безвинной шубе сжались так, что, кажется, готовы выдрать по куску меха.

А потом наступил аут. Лично для меня.

– Я люблю Вас, – и она частит, стараясь говорить быстрее, торопясь высказать мне все.

Как будто это может что-то изменить.

– Я Вас год назад увидела. На приеме. Я там с отцом была. А Вы речь произносили. Вы были такой... Такой красивый. А еще умный. И я решила, что только за Вас замуж пойду..

Ой, дура малахольная! Откуда такие берутся? Это она папке напела, что жить без меня не может, и он кинулся ей принца ловить? Еще один дурак.

И что мне с ней делать? По-хорошему, позвонить папе, пусть забирает и дальше воспитывает. У меня этим заниматься нет никакого желания.

Но участок, бизнес, Ольга, малыш, Булут... У меня много причин поступить так, как я сейчас поступлю. И прости меня, мама. Не джентльмен я.

Я стащил девчонку с капота. А сзади-то вид у нее какой!

– Отец знает, где ты?

Она распахнула голубые глазищи и ответила:

– Нет. Вы только ему не говорите. Он меня убьет!

Потом я открыл дверь машины и подсадил ее на сиденье.

– Куда мы?

А голосок дрожит. Понимает ли она, что бывает с такими глупыми овцами?

– Знакомиться. Ты же этого хотела?

Отвела глаза, закрыла себя шубкой. Как будто это ей поможет.

– Как тебя зовут?

– Лера. Валерия.

– Посиди, Лерусь. Мне позвонить надо.

Отхожу от машины, чтобы она не услышала. Незачем ее раньше времени пугать.

Набираю номер. Слышу сонный голос Булута:

– Аслан, я нашел решение. Только пообещай мне, что с Ольгой и малышом все будет в порядке. Не отходи от нее. До тех пор, пока я не вернусь. Аслан?

 Тяжелый вздох:

– Я  о ней позабочусь, брат. Не переживай. Но ты уверен, что делаешь правильно?

Ни черта я не уверен. Однако все равно сделаю.

– Да, – никто не должен знать о твоих сомнениях.

И второй звонок. Оглядываюсь на машину, девчонка сидит и смотрит на меня через лобовое стекло.

– Крестный, здоров! Ну, поздно, поздно. Люди мне нужны. Шустрые и дерзкие. Человек пять. Упакованные. И помнишь, с парнем ты меня одним знакомил? Демид, кажется? Его главным пришли. Чем заниматься собираюсь? Потом расскажу. Ну, так что? Уже выехали? Лады. Жду звонка. На другой номер. Ты знаешь, какой. Пока.

Сбрасываю звонок. Телефон отключаю и выбрасываю в мусорку. У меня другой есть. Сажусь в машину, улыбаюсь девчонке, выезжаю с парковки.

Леру Самойлову я увез в гараж на участке за городом, где моя компания должна строить дом. Официальный договор еще не заключали, поэтому сюда никто не сунется. Там я и собрался дожидаться Демида и его ребят. Там Илья Константинович не найдет ни ее, ни меня.

* Сказка «Умная дочь крестьянская» Братья Гримм

Глава 28.2

Сцена содержит элементы насилия. Впечатлительным не читать.

Роман

Увидев гараж, девчонка сообразила, что вляпалась. Её глаза расширились от страха.

– Зачем Вы меня сюда привезли? Что В-вы делать собрались?

Я хмыкнул.

– Не бойся. В живых оставлю.

Зачем сказал. Девчонка зарыдала.

– Не надо, пожалуйста, н-н-не н-надо!

Я затащил ее в гараж, связал руки и пригрозил:

– Будешь орать, заткну рот.

Она забилась в угол гаража и там тихо скулила. Маленькая. Вроде и жалко ее. А с другой стороны, будь у нее отец нормальным, он бы продал мне этот участок, пусть и втридорога. Я бы заплатил. А то: "Мне нужен такой зять".

Вряд ли тебе, Илья Константинович, такой мудак, как я, на самом деле нужен.

Я уселся на диване и приготовился  ждать. Можно, наверное, было бы и своих кого-нибудь напрячь. Но, во-первых, я не знаю, насколько серьезно все развернется, во-вторых, чем меньше про меня знают, тем лучше. А люди Сивого все-таки к таким передрягам привычные, морщить нос не будут.

Начало светать, мне на телефон пришло сообщение: "Мы здесь". Пора встречать гостей. Я покосился на Самойлову. Она притихла, но смотрела на меня со страхом. Мне надо выйти поговорить с ребятами. Не при ней же. Она вроде смирная, но вдруг что придумает? Поэтому я подошел и привязал ее к штырю в стене.

Напомнил:

– Молчи!

Она побледнела, но согласно затрясла светловолосой головой.

Выйдя из гаража, я увидел два черных внедорожника на дороге напротив гаража. Здесь недалеко был гаражный массив и от него прочистили дорогу, потому что работы здесь должны были начаться в ближайшее время.

Я пошел к машинам. Из одной из них выпрыгнул рослый парень в расстегнутой дубленке. На шее виднелась татуировка. На правой руке из-под рукава тоже выглядывало тату. В зубах у парня была сигарета, в глазах – озорной блеск.

Он протянул мне руку, я пожал ее.

– Здоров! И зачем мы тебе так срочно понадобились, что Сивый нас в пинки посреди ночи в дорогу выпер?

– Привет, Демид. Дело одно есть. Мне нужен один участок. Хозяин его уперся. Там в гараже его дочь. Сейчас мы снимем видео, скинем папке. Думаю, он станет сговорчивей. Потом доедем, оформим документы. Насчет сюрпризов ничего сказать не могу. Оплата -сколько скажете.

– Доить я тебе, Ром, не буду. Сивый мне потом яйца узлом завяжет.

Он назвал сумму. В принципе, приемлемую. Я согласился.

– С девкой – что делать?

– Напугать. Я буду снимать на телефон.

– Да вообще не вопрос.

Он улыбнулся, обнажив крепкие ровные зубы. От улыбки лицо приняло хищное выражение. Лерка должна проникнуться. И Самойлов тоже.

– У меня с собой шесть парней. Всех брать?

– Нет. Зачем там толпа. Человек трех хватит.

– Лады. Я сам пойду, разомнусь.  Шрэк, Стас давайте со мной.

Шрэком оказался здоровый детина, на полголовы выше меня. Наружность Стаса тоже трудно было назвать приятной для глаз. То, что требовалось.

Я оглядел их троих и на всякий случай предупредил:

– Девчонку не бить. Только напугать.

Если кто-то из них хоть раз ей заедет, то от нее мокрое место останется.

– Да поняли мы всё, – раздраженно отозвался Демид.

Мы вчетвером пошли в гараж. Когда зашли, то Лера дергала привязанные к штырю руки. Увидев еще трех мужчин, она замерла. Страх на ее лице сменился ужасом.

Парни напротив, предчувствуя забаву, разулыбались.

Демид присвистнул.

– Ни чё се. Какая снежинка у дяди Ромы! Но он добрый – поделится.

И все трое захохотали. Демид наклонился ко мне и тихо шепнул:

– Я её отвяжу, чтоб позрелищней было.

– Как хочешь.

Я достал телефон и начал снимать. А Демид направился к девчонке. Наверняка заценил ее откровенный наряд, потому что глаза у него нехорошо заблестели.

– Ой, лапуль! Да ты нас ждала.

Он опустил руку в карман и достал складной нож. Щелкнул, лезвие выскочило и одним движением перерезал, веревки, которыми была привязана моя пленница.

Здесь девчонка не выдержала и завизжала.

– Да, не ори ты. Мы нежные.

Демид одним рывком поднял ее с пола. Её наряд заценили и остальные. Они одобрительно заулюлюкали.

Девчонка попыталась оттолкнуть его, так как руки он ей освободил. Но ее усилия выглядели смехотворно.

– Не нравлюсь тебе? – оскалился Демид и швырнул ее Шрэку, – Может, он тебе понравится?

Тот поймал ее, притянул к себе, одной рукой, второй сжал упругую ягодицу.

Лера стала умолять:

– Пожалуйста! Не трогайте меня. Не н-надо-о-о! Я вас очень прошу-у-у, – выла она, пока толстые как сардельки пальцы мяли ей зад.

– Не-а! Я ей тоже не понравился, – пробасил Шрэк и перебросил Самойлову третьему – Стасу.

Тот вообще не стал любезничать и сорвал с девчонки распашонку, полностью обнажив упругие аппетитные грудки с розовыми сосочками.

– Роман Александрови-и-и-ч! – вспомнила обо мне Самойлова, – Помогите-е -е! Отпустите-е!

Девчонка захлебывалась слезами. Тушь потекла, оставляя черные разводы на щеках. Она обернулась на меня с надеждой. Неужели до нее не дошло, что это все – моих рук дело?

То, что она позвала меня, почему-то разбесило Демида.

– Подержи-ка её, – скомандовал он своему корешу.

Тот послушно перехватил девчонку за плечи, спиной к себе, не давая ей двигаться.

Демид, не спеша подошел к ним. Казалось, ему нравится ее плач. А у меня от него уже закладывало уши. Он демонстративно стал расстегивать ремень на штанах, затем пуговицу, вжикнула молния и к моему удивлению, он обнажил стоящий колом член. Девчонка перестала дышать, а Демид, как ни в чем не бывало, провел по стояку рукой от основания к головке и выдал:

– Смотри, какой красавец! Хочешь – познакомлю вас поближе? Он уже готов к знакомству.

Член и, правда, подрагивал от нетерпения. Да и природа Демида явно не обделила в этом плане. Как и отсутствием комплексов, судя по всему.

Демид протянул руки и перехватил у Стаса девчонку, вжавшись в ее живот вздыбленной плотью.

Она замотала головой:

– Нет, нет, нет! Я не хочу-у.

– Зато я хочу, – мужской голос охрип от сдерживаемой похоти.

И парень вместе с девчонкой шагнул в сторону дивана, повалил ее на него, в считанные секунды разведя ей ноги, несмотря на то, что она изо всех сил лупила его ладошками по плечам.

– Не н-на-до-о! – завыла она еще громче.

Я выключил камеру. Пора закругляться. Все же я не совсем отморозок, чтобы позволить им на самом деле оттрахать её в три члена.

– Хватит! – гаркнул громко.

И если Шрэк со Стасом застыли после моего окрика, то с Демидом творилось что-то не то, потому что он сорвал с девчонки трусы. И наверно, присунул бы ей, если бы я не стащил его с нее.

– Ты не слышал, что ли? Всё!

Меня сразу озадачил его взгляд – какой-то неадекватный. Сбившиеся дыхание, как после длительной пробежки, растрепанные волосы – весь его облик дышал бешенством. А глаза были, как у пса, у которого я посмел отобрать кость.

Демид толкнул меня обеими руками в плечи и заорал:

– Да, чё, ты лезешь? Жалко тебе что ли?

– О*уел совсем? Штаны застегни! Трясешь здесь!

Его взгляд начал приобретать осмысленность. Дрожащие руки натянули одежду, застегнули ремень. Э, как мужика-то переклинило.

– Пойдем, поговорим, – я поволок его к выходу из гаража.

Не дойдя до него, оглянулся и приказал:

– Не трогать! Шубу ей её дайте. Вон на полу. Пусть прикроется.

 Сжавшаяся в комок Лера тряслась на диване от беззвучных рыданий. Вот и вся любовь, детка.

– Ты чё творишь, придурок? Что в слове "напугать" тебе не ясно? – наехал я на Демида, как только мы вышли.

Он никак не мог прийти в норму. Было видно, что пытается успокоиться.

А потом вдруг выпалил:

– Слышь, отдай девку мне?

– Демид, в Москве бабы закончились?

Он сжал кулаки.

– Или ты сам на нее глаз положил? – поинтересовался он.

 Еще чуть и он так за пистолет схватится.

– Парень, ты тут по делу. А потом – я тебе ее отдам, а ты ее со своей бригадой драть будешь?

– Мне для себя, – желваки на его скулах напряглись.

Только  этого еще не хватало.

– А если для себя, то у девчонки, если верить ее папочке, никого не было. А ты хочешь – что с ней сделать?!

– Ага. У всех у них никого не было. Чего она в таком виде?

– Это отдельная история. Тебя не касается. Делаем то, что я сказал. Свои хотелки знаешь куда засунь?

Он зло на меня посмотрел:

– Знаю. Всё норм. Я покурю.

Я вернулся в гараж. Глянул на Леру, она закуталась в шубу, а лицо спрятала в ладонях Её плечи все еще подрагивали. Я пнул совесть в дальний угол. И пошел звонить Илье Константиновичу.