Текст книги "Сильная женщина (СИ)"

Автор книги: Натали Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 3.

  Ольга.

  Время было около десяти часов утра. На работу я уже опоздала. У меня не было ключей от квартиры, телефона, сумочки с кошельком и банковскими картами. Деньги  на оплату такси пришлось взять у того же Алибега. Чертов Власов! Что б он обыкался!

  Вылезла из такси, расплатилась с таксистом и, зайдя в подъезд, поднялась пешком на третий этаж. Я не хотела ехать в лифте, чтобы не встретиться с кем-то из соседей. Но с соседкой из 56 квартиры встретиться все же придется. Нет, Степанида Егоровна – золотая женщина, но я не хочу ее волновать. Возраст, куча болячек, и за меня она переживает, как за родную. Но у нее ключи запасные от моей квартиры, поэтому, не имея другого выбора, звоню в дверь.

 Почти сразу же слышу из-за двери бодрый голос:

– Сейчас, сейчас, уже иду.

Дверь открывается и та-дам! Степанида Егоровна видит меня. У нее от изумления чуть приоткрывается рот и раздается недоуменный возглас:

– Ой, Олечка-а-а!

Я делаю шаг в прихожую, захлопываю за собой дверь, и хриплым голосом прошу:

– Степанида Егоровна, Вы только не пугайтесь! Ключи мне от квартиры дайте.

В прихожей висит зеркало и, разглядывая себя в нем, понимаю, что сказанное мной вряд ли утешит старушку. Я без верхней одежды, на боку в платье расползается дыра (когда только порвать успел, козел!), один чулок сполз с ноги и еле держится, на голове черти что. Картину дополняет фиолетовый засос на шее. Докатилась, Ольга Аркадьевна!

– Олечка, но как же? Что случилось? Может, тебе помощь нужна?

А я даже не знаю, что соврать. Да и лгать мне не хочется. Хочется сесть на уютной кухне, попросить чаю с чабрецом и на всех нажаловаться. Но я же взрослая! Самостоятельная!

– Ничего страшного не произошло, но рассказать, простите, не могу. Не хочу Вас впутывать. Мне б ключи. В порядок себя привести. И на работу надо.

– Ой. Олечка, – вздыхает старушка и отдает мне ключи.

Быстро прощаюсь и ухожу к себе.

Зайдя домой, сбрасываю туфли и иду к домашнему телефону. Набираю по памяти Катин номер. Слушаю гудки, а следом раздается оглушающее:

–Лялька! Ты где? Я уже в морг позвонила, в больницы позвонила, своих всех напрягла.

Перебиваю ее:

–Дома я.

На том конце провода повторяют:

–Дома?! Да я тебя! Убью! А потом еще раз убью!

–Не кричи! Я не могу по телефону объяснить.

Катя затихает и спрашивает:

–Точно все в порядке?

–Сейчас уже да. Телефон, сумка, куртка у тебя?

–Да, все со мной на работе.

–Хорошо, я через час буду.

Можно было бы, конечно, позвонить на работу и отпроситься, но, во-первых, это можно было бы сделать позавчера, и даже вчера до памятного разговора с начальником, во-вторых, у меня после обеда важный процесс. Работать за меня никто не будет.

  Поэтому душ, фен, деловой костюм, макияж, запасные ключи от машины. И вот я уже возле Катиной работы разглядываю белые буквы на синем фоне "ОМВД по Советскому району" и жду подругу. Катя работает опером в полиции.

Она выходит из здания и направляется к моей машине. У нее в руках черный пакет. Подойдя, она протягивает его мне:

–Тут твои вещи. Расскажешь, что случилось?

Я морщусь.

–Давай вечером. Я уже опоздала.

–Ой, да ладно. Михаил Никитич и слова тебе не скажет.

–Вчера бы не сказал, а сегодня... – я пожимаю плечами.

Теперь очередь недовольно морщиться за Катей.

–Вечером так вечером.

Я опасаюсь реакции Есикова на свое появление. Не надо было намекать на то, что у него есть гомосексуальные предпочтения. Но и он тоже хорош! Столько всего мне наговорил. Не ожидала от него. У нас с ним столько лет все было мирно и гладко.

Мои опасения оправдываются сразу стоит мне переступить порог коллегии. Вернее, я даже не успеваю его переступить двумя ногами.

Есиков стоит возле входной двери и, увидев меня, приказывает:

–В кабинет!

Я тяжело вздыхаю и следую за ним.

Он садится в свое кресло, а мне сесть не предлагает, вместо этого ледяным тоном спрашивает:

–Почему опаздываете, Ольга Аркадьевна? Вам распорядок рабочего дня не известен до сих пор? Или у Вас часы сломались? Думаете, Вы такая особенная?

Я думаю, что спокойно я отработалась, но не говорить же ему об этом вслух.

Вместо этого тихим и рассудительным тоном произношу:

–У меня была встреча с клиентом, предупредить Вас я не успела.

–Да?! А на телефон у Вас теперь не принято отвечать?

–Телефон у меня сломался. К чему этот детский сад, Михаил Никитич?

Его лицо выражает пренебрежение и равнодушие.

–Детский сад вчера устроили Вы. А теперь Вы будете соблюдать общепринятые правила. Или найдете себе другое место работы.

Я не удивлена. Чего-то такого я и ждала.

–Хорошо, я подумаю, Михаил Никитич. Может, и правда нам пора расстаться.

Замечаю на его лице удивление и, не дожидаясь разрешения, покидаю кабинет.

Собственно, я давно не девочка и вполне могу себе позволить уйти в кабинет*, прихватив своих клиентов. Остаток времени занимаюсь подготовкой к процессу. В суде мне приходится несладко, но решение не принимают ни в мою пользу, ни в пользу моих оппонентов, откладывая заседание на другой день.

Я физически и психически вымотана, но, чтобы не раздувать скандал, приезжаю в коллегию. Располагаюсь за столом, на секунду прикрываю глаза, пытаясь скинуть напряжение. В дверь резко стучат.

–Войдите.

Ко мне заходит Власов собственной персоной. Он прихрамывает, пока подходит к столу. Я напрягаюсь, не зная, что от него ждать. Садится, не дожидаясь приглашения, растягивает губы в улыбке, больше похожей на оскал.

–Здравствуйте, Ольга Аркадьевна! Что-то Вы бледная сегодня. Спали плохо?

Мы с ним оказывается снова на "вы". Здоровья ему мне желать не хочется, у него его и так девать некуда.

–Чем обязана? – спрашиваю сухо.

–Я хотел извиниться за вчерашнее. Ни с того мы с Вами начали..

Я бросаю взгляд на его руки и вспоминаю, как они вчера хозяйничали у меня под платьем. Смущение заливает краской мои щеки. Когда я снова смотрю ему в лицо, то он улыбается так, как будто знает,  о чем я думаю.

Он протягивает ко мне руку, я вздрагиваю.

–Не бойтесь, – а вот теперь от его тона становится реально страшно, он берет мою руку в свою и проникновенно смотрит мне в глаза.

Потом мужчина начинает говорить, и я начинаю бояться сильнее.

–Вам никто не говорил, что за свои слова нужно отвечать? Вчера Вы опозорили меня перед партнерами. Ваши рассуждения о чистоте моих гениталий, о том, куда у меня бьет сперма, о том, для чего мне следует использовать пылесос, это все было интересно. Я Вас послушал. Мои знакомые тоже послушали. И вот, что я Вам хочу сказать. Я буду не я, если единственное место, где Вы сможете работать в этом городе – это бордель. И тогда, когда Вы приползете ко мне умолять о снисхождении, Вы будете мечтать о том, чтобы я предложил Вам свой член.

Его пальцы сильнее стискивают мою руку. Я могу лишь  хлопать ресницами и не знаю, как на него реагировать.

–Вы мне руку собираетесь сломать?

Он чуть ослабляет хватку и большим пальцем гладит меня по ладони. Наклоняется ко мне ближе:

–Вы меня перебили. Так вот, когда Вы ко мне приползете, я еще подумаю, трахнуть Вас или дать Вам пинка под зад.

Он слишком близко наклонился ко мне. Мне хочется до него дотронуться, я поднимаю свободную руку и кладу ему на лицо. Он гладко выбрит. И блин, мне нравится его трогать. Я наклоняюсь к нему еще ближе и тихонько говорю:

–Давайте, я Вам помогу все-таки пылесос выбрать? Я ж вижу, Вам надо.

*кабинет – имеется в виду адвокатский кабинет – форма адвокатских образований в России, при которой адвокат осуществляет свою деятельность индивидуально.

Глава 4.

Ольга.

  Прошла неделя  после того, как Власов обещал мне новое место работы. Я сначала опасалась того, что меня на улице затолкают в машину и продадут , к примеру, в Турцию. Но ничего такого не происходило.

   Зато Есикова как будто подменили. Куда делся человек, с которым я проработала десять лет? Вежливый, терпеливый, воспитанный. Вместо него меня на работе встречал его брат-близнец: желчный, крикливый, вечно всем недовольный. Терпеть такое отношение я не собиралась. Я вообще не склонна терпеть то, что мне не нравится. Хотя если бы не эта ситуация, я бы продолжала трудиться на Есикова и дальше. Но он неправильно выбрал сторону, наивно полагая, что я буду помнить добро. Я, как революционеры, была за принцип: "Кто не с нами, тот против нас".

   Если раньше он предлагал людям обращаться ко мне за юридической помощью, то теперь у меня было такое чувство, что он отговаривал тех, кто хотел воспользоваться моими услугами.

  Однажды, я направлялась к его кабинету, чтобы подписать кое-какие документы. Дверь была приоткрыта, я услышала женский голос, который произнес мою фамилию. Я остановилась и прислушалась. Да, подслушивать нехорошо. Но в наш век информация – это такое же оружие.  Возможно, даже более опасное.

  Я не пожалела.

 – Раиса Львовна, я понимаю, что Вы считаете Кондратьеву компетентным специалистом, – услышала я голос своего руководителя, – Но последнее время у меня к ней появилось очень много вопросов. И я очень сомневаюсь, что в Вашей щекотливой ситуации она сможет Вам помочь должным образом.

 Я задохнулась от  возмущения, но Есиков на этом не успокоился.

  – Понимаете, я испытываю к Вам глубокую степень доверия. Иначе я никогда не начал бы с Вами этот разговор, ведь это все бросает тень и на мою репутацию. Но, как бы это помягче выразиться, – тут этот предатель тяжело вздохнул и продолжил поливать меня грязью, – У меня есть сведения, что Ольга Аркадьевна не совсем благонадежна.

 Глупая курица принялась кудахтать:

– Что такое? О чем Вы?

– Я подозреваю, что Ольга Аркадьевна берет с клиентов деньги, но не выполняет свои обязательства.

– Но это же незаконно.

– Вот именно, дорогая Раиса Львовна! Вот именно! Но не волнуйтесь, я приложу все силы, что разобраться в этом вопросе. А Вам я рекомендую выбрать другого специалиста. В нашей коллегии много достойных адвокатов.

  У меня кровь застучала в ушах, а руки заледенели. Это... он ведь не в первый раз проделывает такое за моей спиной?!  Ужасная догадка стала жечь меня изнутри. Так вот почему за это время ко мне почти никто не обращался! А я еще удивлялась, что случилось. Как Власов Есикова накрутил! До чего людей доводят жадность и подлость! Стало мерзко.

  В кабинете послышалась какая-то возня. Наверное, Есиков собрался проводить Раису Львовну к более "достойному специалисту". Поэтому я незаметно вернулась к себе в кабинет.

  Значит, слова Власова – это не пустая угроза. Он действительно руками Есикова собирается лишить меня работы. Но я не для того столько времени лезла наверх, чтобы позволить этому уроду скинуть меня вниз. Если он считает, что у него это легко получится, то он просчитался. Я не позволю!

  Работать уже не было ни сил, ни желания. Хотелось отвлечься.

Дождавшись окончания рабочего дня, я отправилась в итальянский ресторан "Аченти". Мне хотелось оказать в спокойной, уютной атмосфере, насладиться вкусной едой, выпить хорошего вина.

  Оказавшись в ресторане, я сделала заказ, решила взять зеленый салат с морепродуктами и малиновым соусом и стейк рибай из мраморной говядины c картофельным пюре, шпинатом и красным винным соусом, из напитков остановила свой выбор на красном сухом вине. Десерт решила выбрать позже. Пока делала заказ, мелькнула печальная мысль, что, может быть, скоро я не смогу себе позволить такой ужин. Но я отогнала ее. Я обязательно придумаю выход из создавшегося положения. Не бывает так, чтобы все было безнадежно.

   Мне принесли заказ, и я наслаждалась едой и изысканным вином. Ровно до момента, когда за дальним столиком заметила Власова. Он был не один, компанию ему составляла роскошная брюнетка. Я стиснула зубами несчастный кусочек стейка во рту от вида этого человека. В каждом его движении чувствовалась, что  у него все хорошо. Нет, даже можно сказать, как ему хорошо. Он был расслаблен, много улыбался, иногда смеялся. И действительно, почему ему не радоваться жизни? Деньги, власть, красивые женщины. Что еще надо?

  Я приказала себе не пялиться в его сторону. Много чести! Я продолжила ужинать, время от времени потягивая вино. Не знаю, видел ли он меня. Во всяком случае, я не заметила, чтобы он на меня смотрел. Продолжать нашу прошлую дискуссию мне не хотелось. Я хотела лишь мирно провести вечер.

 Так все и  было, пока спутница Власова не отправилась пудрить носик, а сам он не опустился на стул напротив меня. Естественно, не спросив моего согласия. Я с грустью подумала, что и в этот раз останусь без десерта.

– Вы за мной следите, Ольга Аркадьевна? – улыбаясь, спросил он.

Я отметила про себя, какой он идеальный.

– Не льстите себе, Роман Александрович.

Он продолжил улыбаться, не замечая моего сухого тона.

– Верно, еще не время.

Мне не понравилось, как он выделил это "ещё".

– Оно  не наступит.

– Не говорите "гоп", не перепрыгнув. А что же Вы одна, без спутника? Дайте угадаю, от Вашего яда у Вас дома передохли даже мухи, не то, что кавалеры разбежались.

Я снова сильно сжала челюсти на очередном безвинном кусочке пищи. Может, если я не буду отвечать, он отстанет? Мне бы не хотелось снова от него отбиваться. Тем более, что я четко осознаю, что в прошлый раз мне просто повезло.

  Власов продолжил издеваться:

– Открою Вам секрет, мужчины любят ласковых. Но этого качества у Вас нет. Поэтому за ужин приходится самой платить. А там и коротать старость в компании сорока кошек.

  Всё, он меня достал.

– Мне нравится одиночество. Что в этом такого? Да и за ужин я предпочитаю платить сама, чтобы не давиться в качестве десерта чужой спермой.

 Но в этот раз мужчина реагировал на меня спокойнее.

– Как Вас мое предложение заинтересовало! Все его забыть не можете? Но оно для Вас уже неактуально. Я ж Вам все объяснил в прошлый раз в коллегии. А Вы по вечерам уже фантазируете обо мне, ложась в свою одинокую постель в какой-нибудь дурацкой пижаме? Опускаете руку в трусы и пытаетесь удовлетворить себя. Но выходит скверно. Недостаток секса у Вас виден невооруженным глазом.

Я не очень скромная, но почувствовала, что краснею.

– С чего Вы это все решили? Может, я лесбиянка? Да и в постель я ложусь голой и с вибратором, чтобы всякая муть в голову не лезла. Он мне очень нравится. Всегда готов меня удовлетворить и разговаривать не умеет. А потом, честно, лучше сорок кошек, чем какой-то гамадрил, вроде Вас.

Эх, вот и промолчала. Неизвестно, до чего мы бы договорились в этот раз, но возле моего столика остановилась его девушка, явно не оценив его новое место расположения, о чем свидетельствовал убийственный взгляд ее голубых глаз, направленный на меня, как дуло пистолета.

 Теперь уже я улыбнулась ей, демонстрируя все свое благодушие:

– Нет, милая, я тебе не конкурентка. Даже не собиралась. Забирай свое развлечение класса "примат" и приятно провести время.

  Когда они отходили от моего столика, я услышала, как Власов прошипел:

– Коза бесячая.

Ах, я еще и коза?! Сам он... это самое.

Глава 5.

Ольга.

  Несмотря на беспокойство, мне удалось закончить ужин и даже насладиться десертом. Когда я уходила, Власов с подружкой еще был в ресторане.

  Красивый мужик, холеный, породистый. Дети от него тоже должны быть красивыми. К чему я это вообще? Его задача, и это очевидно, не заботиться о моем счастье и благополучии, а использовать меня и унизить. Разве будет во все этом что-то приятное для меня? Нет, тогда не нужно себе забивать голову глупостями. Главное в человеке – это мозги, все остальное можно подчинить им, в том числе и инстинкт размножения.

  Я вернулась домой и спокойно уснула, без вибратора и эротических фантазий. И да, в дурацкой розовой пижаме с бабочками.

  Проснулась я отдохнувшей и готовой бороться. Мужчины сколь угодно могут мнить себя хозяевами жизни. Моя скромная роль в том, чтобы разбивать их глупые иллюзии. Вместо того, чтобы мчаться к 9 на работу, я стала объезжать центр города в поисках подходящего помещения под офис. Да, куколка выросла, превратилась в бабочку, которой пора опробовать свои крылья. Я решила открыть собственный адвокатский кабинет. У меня была  клиентская база, достаточно опыта и связей, чтобы не ждать, когда Есиков даст мне пинка под зад, а самой отправить его в пешее путешествие по бескрайним просторам Родины.

  Я посмотрела 4 помещения, два из которых мне понравились. Созвонилась с арендодателями, договорилась о встрече и поехала домой на обед.

  В коллегию я явилась в приподнятом настроении после окончания обеденного перерыва и сразу же прошла к себе, занялась делами.

  Но поработать мне спокойно не дали. Ко мне заявился мой коллега Антон Викторович Солопов.

Он зашел в кабинет, прошелся по нему и спросил:

– Работаешь?

Я подняла на него глаза и ответила:

– По-моему, это очевидно.

– И ничего не знаешь, – продолжил он.

Не то, чтобы мне было очень интересно, но человек зачем-то пришел, чего-то хочет.

– А что я должна знать?

– Сегодня Власов к Есикову приезжал. Они долго утром разговаривали.

– Не вижу в этом ничего странного, они вроде сотрудничать собираются.

– Но слухи разные ходят. Что ты себя плохо повела в отношении Власова. Как ты думаешь, кого он предпочтет – тебя или мешок с деньгами?

На мой взгляд, тут и думать было не о чем, все было ясно, но обсуждать человеческую природу мне не хотелось, поэтому я просто пожала плечом.

Ничего от меня больше не добившись, Солопов ушел, а я перевела дух. Но рано обрадовалась. На пороге нарисовался Михаил Никитич.

– Кондратьева, ко мне!

Даже не поздоровался! Кипя от возмущения, я последовала за ним.

В его кабинете на стуле пристроился мужчина лет 35, пузатый и с проплешиной. Он сидел, вытянувшись в струну, и не знал, куда деть руки.

  Есиков расположился в своем кресле. Я, не дожидаясь приглашения, уселась на свободный стул. В конце концов, я тоже умею переть, как бульдозер. Он сам меня учил.

Есиков кивнул мужчине на стуле:

– Рассказывайте, Петр Игоревич.

Тот, обливаясь потом, то краснея, то бледнея, начал повествование:

– Ну вот, я же к Вам приходил уже, – это он обращался ко мне, – Мне надо было с сестрой квартиру, доставшуюся от родителей, разделить. Вы сказали, что поможете. Вот... Два месяца прошло... И ничего...

А потом он стал говорить тише и в глаза мне уже не смотрел.

– А Вы ведь деньги взяли.. Пять тысяч... Помочь обещали...

Меня стало затапливать тихое бешенство. Главное, сейчас не сорваться.

Но вместо этого я гаркнула хорошо поставленным командирским голосом:

– В глаза мне смотреть!

Толстяк побелел, открыл рот и замер.

Я промурлыкала:

– Уважаемый! Где же мы с Вами встречались? – мой тон приобретал все более угрожающий характер, – Где расписка, о том, что я у Вас деньги брала, соглашение, договор? То, в чем Вы меня обвиняете, это преступление. И если Вы клевещете, а Вы клевещете, я Вас за это посажу. Можете не сомневаться.

Ох, дети собаки! Значит, решили так.

Я уставилась на Есикова, не мигая. Больше всего мне сейчас хотелось расчертить его наглую рожу своим хорошо отточенным маникюром.

– Михаил Никитич, надеюсь Вы хорошо подумали, решив со мной поссориться. Но даже, если да, то зря Вы все это затеяли.

Я встала и направилась на выход. У двери обернулась и добавила:

– А уважаемый гражданин может  идти жаловаться, – затем после паузы добила толстяка, – Если не боится сесть.

Я залетела в свой кабинет, кипя от ярости. Подошла к окну и увидела, что к коллегии подъехал автомобиль Власова. Злоба душила меня и требовала выхода.

Я быстро подошла к компьютеру нашла фото симпатичной обезьянки, распечатала ее, а немного подумав, нашла фото не менее прекрасного козлика. И тоже распечатала. Положила обе фотографии в папочку с гербом, взяла скотч и ножницы  и направилась на улицу.

  Замечательного гамадрила я прилепила на машину Власова, а обаятельного козлика – на машину Есикова, после этого прыгнула в свой автомобиль и отправилась решать проблемы.

Милаха -гамадрил.

Обаятельный козлик.

Вариант у меня был только один. Я, конечно, надеялась на то, что у меня есть время, чтобы прийти к этому человеку не с протянутой ладонью, не в таком положении. Но жизнь вообще редко соответствует нашим надеждам. После произошедшего я поняла, что нужно действовать быстро, не ждать, когда Есиков меня опередит, а самой сработать на опережение. Хотя, учитывая его активность, возможно, что он оказался шустрее меня.

  Но... попытаться мне никто не мешал.

  Я подъехала к охраняемой парковке, мне предложили связаться с человеком, к которому я приехала. Слава Богу, что у меня есть этот контакт. Отыскав его, я, сдерживая нервную дрожь, нажала вызов. Только бы она была дома. Я давно так не волновалась, слушая телефонные гудки.

   Наконец в трубке раздалось:

– Олечка?

– Да, Вера Павловна. Здравствуйте, Вы извините, я без предупреждения. И мне так неудобно... Но...

Не знаю, сколько бы я еще  бормотала оправдания, но Вера Павловна была женщиной прямолинейной, поэтому следующий вопрос был:

– Ты у ворот?

– Да.

– Я позвоню на пункт охраны. Тебя сейчас пропустят. Номер квартиры помнишь?

– Да.

– Хорошо. Я тебя жду.

Я проезжаю во двор, захожу в подъезд под бдительным взглядом консьержки и поднимаюсь на лифте на требуемый этаж. Позвонить в дверь не успеваю. Хозяйка открывает сама. Ей слегка за пятьдесят, короткая стрижка, подтянутая фигура. Весь облик свидетельствует о ее привычке командовать.

– Проходи на кухню, Оля. Сейчас попьем чай, и ты мне все расскажешь. На тебе лица нет.

Я взрослая, самостоятельная женщина. Но ко мне так давно никто не проявлял участия, что сейчас здесь мне захотелось расплакаться. Я так давно и прочно одинока, что мне не хватает простого человеческого тепла.

  Я прохожу за хозяйкой квартиры на кухню, сажусь на стул и старательно отвожу глаза, которые начинает пощипывать. Она включает электрический чайник, берет заварочник, насыпает в него чай и, дождавшись, когда он закипит, наливает в него кипяток, накрывает его специальной стеганой шапочкой, чтобы букет чая раскрылся полнее. Наблюдая за ее хлопотами, я пробую взять себя в руки.

 Но, видимо, у меня ничего не получается.

– Реветь собралась? – настигает меня вопрос.

Вера Павловна грустно улыбается.

– Если хочешь, поплачь. Ты же знаешь, у меня можно. Иногда и плакать тоже нужно. Только вот мы с тобой, дочка, знаем, что бесполезно.

Теперь уже моя очередь горько улыбаться.

– Да, бесполезно.

 Мне удается подавить истерику. Не время для нее.

 Вера Павловна – хорошая знакомая моего покойного отца. И председатель областной адвокатской палаты. Два года назад у нее умер муж, единственный сын разбился на мотоцикле  около десяти лет назад.Так что пришла я по нужному адресу. Единственное, чего я не знаю, есть ли какие-либо рычаги воздействия у Власова на нее. Потому что, если есть, идти мне больше некуда.

  Передо мной появляется чашка с ароматным чаем, в которую Вера Павловна подливает приличную порцию коньяка. Заметив мой вопросительный взгляд поясняет:

– Я ж тебя знаю. Ты жаловаться не любишь. А так проще будет.

Я послушно делаю глоток обжигающей жидкости, тепло проникает в желудок и распространяется по телу.

– Мне нужно уйти в свой кабинет..

– Из-за чего?

С ней нет места недомолвкам и полуправде.

– Один человек хочет выдавить меня из адвокатуры.

– Кто?

– Власов.

– Это тот, который строительным бизнесом занимается?

– Да.

– Чем же ты ему насолила?

– Меня к нему на встречу отправил Есиков пару недель назад. Не знаю, чем я ему так не понравилась. В общем, он предложил, что будет сотрудничать с нашей коллегией, если я ему минет сделаю. Прямо в ресторане. Я разозлилась. Наговорила ему кучу всего – и что гениталии у него немытые, и что если у него спермотоксикоз, то хорошо пылесос помогает. А там его партнеры были. Он взбесился. Я еле из ресторана успела убежать. Он за мной гнался, я в машину спряталась. Он чуть стекло мне не расколол. А потом в этот же день я в клуб с подругами пошла, на душе муторно было, на меня Есиков наорал, а я им всем  сказала, что они гомики, то есть и Власову тоже. Ну, и в клубе, он меня чуть не изнасиловал. Я ему каблуком на ногу наступила и убежала. Он ко мне приходил потом, сказал, что я только в борделе работать смогу.

 Лицо у Веры Павловны стало серьезным.

– Он достаточно влиятельный человек.

А у меня от этой фразы душа ушла в пятки. Если она мне сейчас не поможет, тогда что мне делать?

Заметив, как я испугалась, она успокаивающе похлопала меня по руке:

– Не бойся. С кабинетом я тебе помогу. Только он ведь и на что-то другое может пойти.

– Да, Есиков сегодня мужчину мне предъявил, который утверждает, что я у него деньги просто так взяла.

– Ну, с жалобщиками я разберусь. Но Власов может тебе репутацию испортить, и тебя нанимать перестанут. Тут я уже ничего сделать не смогу.

– Но он же не Господь Бог? У меня клиенты, с которыми я давно работаю.

– Не знаю, дочка, не знаю. Ну, чего раньше времени горевать. Что-нибудь придумаем.

Мы допили чай с разными вкусностями. Ночевать я осталась у Веры Павловны.