Текст книги "Сильная женщина (СИ)"

Автор книги: Натали Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 28.1

Визуал Демида.

И еще.

Глава 29.

Роман.

Я взял в своей машине новый телефон, вставил в него новую симку, зарегистрированную на мифического "дядю Васю" и скинул видео на номер Самойлова. Не знаю, хватился ли он свое чадо или нет, но сейчас у него будет повод задуматься. Потом сразу же нажал вызов:

– Алло! – послышался недовольный бас в трубке.

– Здравствуйте, Илья Константинович! – я постарался, чтобы голос звучал как можно приветливей, – Я видео тебе скинул. Глянь его, а я перезвоню через пять минут.

Демид внутрь не заходил, стоял на улице, курил одну за другой и прожигал меня взглядом. Тут я и подумал про Ольгу. И я в ее глазах был таким же озабоченным? Не удивительно, что она от меня так долго шарахалась. Со стороны это выглядело отталкивающе. Но и Демида я понимаю. Я тоже бесился, когда она мне не давала.

Время прошло, и я снова нажал вызов.

Чуть не оглох, когда из аппарата заорали:

– Сука! Я тебя... Только посмей... Если хоть один волос упадет с ее головы, я вас...

Нет, так орать он может долго. А я устал, хочу жрать, спать и к Ольке под бочок.

– Илья Константинович, ты не в том положении, чтобы угрожать. Пока с твоей драгоценной принцессой все в порядке. Но это пока. Мне нужен участок. И я не буду беспредельничать. Я его у тебя куплю. По рыночной цене.

Самойлов прорычал:

– Да я тебя...

Я его вновь перебил:

– Что ты заладил одно и то же. Нам продолжить?

Мужчина, с которым я вел разговор, тяжело дышал, со свистом. Как бы его инфаркт не хватил.

– Нет! Не трогайте ее, – через секунду ответил он.

– Тогда через полтора часа у нотариуса. Адрес я тебе скину за полчаса до встречи. И полиция – не выход. Дочь свою не увидишь. Я не шучу.

– Я понял. Рома, я думал, ты нормальный. А ты весь в батю своего пошел. Такой же отмороженный.

– Ты мне тоже особо нормальным не показался несколько дней назад.

– Какие у меня гарантии?

– Мой здравый смысл – твоя гарантия. Нужна была мне твоя малолетняя овца! Если бы не ты с твоими дурацкими условиями.

Я отключился, вытащил симку из телефона, сломал ее, вышел из машины, разбил телефон, подобрал обломки, положил их и сим-карту в машине на видное место, чтобы выкинуть по дороге.

Проходя мимо Демида сказал:

– Выезжаем через 10 минут. Девчонку перевезем в другое место.

Он молча кивнул. В  гараже все было нормально. Лера притихла на диване, надев шубу. Парни потеряли к ней интерес, не рискуя портить отношения. Я посмотрел на девчонку и попытался вспомнить, нет ли чего из одежды в машине. Возвращать ее отцу в таком виде не хотелось. Хоть и сама была виновата. Гейша, блин. Но как я не напрягал  память, в машине точно ничего  не оставалось.

Демид косился на Леру.

– У тебя из одежды что-нибудь есть? – спросил я у него.

– Одежды? – не понял он.

– Ну, футболка, спортивки. Не так же ее везти.

Парень нахмурился:

– Сейчас принесу.

Через пару минут он и правда принес футболку и спортивные брюки, подошел к девчонке, протянул ей.

– Надевай. Все чистое.

Девчонка, когда он к ней подошел, вжалась в диван. Но, помедлив, взяла то, что он принес, и первым делом натянула брюки. Демид не стал ей мешать одеваться. Даже отвернулся.

– Кого с ней можно оставить, чтобы ничего не натворил? – спросил я у него.

– Шрэка.

– Тогда нам пора.

Я быстро привел помещение в порядок. Обрывки одежды собрал в мусорный пакет. Леру и Шрэка забрал к себе в машину. Она не плакала, только испуганно жалась и не с кем не разговаривала. Я отвез их в другое место, объяснил парню, что, когда мы будем готовы, я ему позвоню, и он привезет девчонку.

Сами отправились на встречу с Самойловым. Я связался с нотариусом, который я точно знал, не будет задавать ненужных вопросов.

Через полчаса я отправил адрес Самойлову уже с другого телефона.

Встретились мы возле нотариальной конторы. Людей с ним было двое. Но они меня не беспокоили. Если что, то парни, которых прислал крестный, метко стреляют.

Самойлов сразу подорвался ко мне:

– Где моя дочь?

Я молча достал сотовый и позвонил Шрэку. Тот ответил по видеосвязи.

– Папочка, пожалуйста, спаси меня. Папочка, – раздался голос Леры.

Самойлова всего передернуло. Я отключил аппарат.

– Мы оформляем бумаги и, как все будет готово, Леру привезут сюда.

Илья Константинович шагнул в мою сторону и схватил за отворот дубленки:

– Только попробуй обмануть меня!

Я отцепил его руку.

– Это ты создал такую ситуацию.

Нас приняли сразу, поставили перед нами чашки с дымящимся кофе и принялись оформлять документы. Сделали все быстро. В этой конторе умеют работать.

– Счет мне скажи, куда деньги перечислить, – попросил  я Самойлова.

Один из его людей передал мне реквизиты. Я перечислил требуемую сумму. Все-таки заниматься грабежом – это не мое. И вся эта ситуация – просто стечение обстоятельств и того, что меня загнали в угол.

Я еще раз все проверил. Всё было в порядке. Тогда я позвонил Шрэку. Ехать ему было минут пятнадцать.

Мы двумя группами столпились на улице. Демид и ребята на всякий случай приготовились. Мало ли, вдруг Самойлов успел связаться с полицией. Потом он может говорить, что угодно. Как и его дочь. Демида и остальных не найдут. Меня на видео нет. Сделка прошла по всем правилам.

Показался черный автомобиль. Не успел он толком остановиться, как сзади вывалилась Лера.

– Папа! – ее крик раздался звонко в морозном воздухе.

Она бросилась к отцу, который подхватил ее, обнял и, торопясь, посадил в машину За всем этим исподлобья наблюдал Демид.

Потом он повернулся ко мне и сказал:

– Деньги переведешь. Счет я тебе скинул. Сколько – ты знаешь.

Они расселись по машинам и двинулись. Это произошло практически сразу за тем, как отъехала машина Самойловых.

Я до последнего ждал машины с мигалками. И, когда этого так и не случилась, сел в свою машину, откинулся на спинку кресла и просидел  минут десять. Неужто меня пронесло?

Пора домой.

Я подъехал к дому после обеда. Зимнее солнце косыми лучами освещало сверкающий снег. Оставил машину охране, сил загнать ее в гараж самостоятельно не было. На меня навалилась нечеловеческая усталость. Самому не верилось, что у меня получилось. Это, конечно, не то, чем стоит гордиться. И обратное я не буду утверждать, но единственным утешением для меня был результат. Бизнес не пострадал. Моя беременная женщина в относительной безопасности. Теперь, когда Самойлов понял, что я не одуванчик, он поостережется переть как танк. Ему тоже есть, что терять.

Подойдя к гостиной, услышал взволнованный голос Ольги:

– И где он?!

Что ответил ей Аслан, я не разобрал, но тон был успокаивающим.

Я открыл дверь и вошел.

– Рома!

Сколько эмоций, оказывается, может отражать одно короткое слово! А через секунду Ольга бросилась мне на шею. Я прижал ее к себе крепче, вдохнув такой родной запах.

– Ну, чего ты? Нормально все.

– Где ты был? Я же места себе не находила!

Вроде и ругается, а все равно приятно. Ждала. Но рассказывать о своих подвигах ей не буду. Не для тонкой женской организации они.

– По делам ездил. Предупредить тебя не мог.

Ольга отлепилась от меня и обожгла меня таким взглядом, что я понял – врать ей дело бесполезное.

– Я не буду тебе рассказывать. Но сейчас и, правда, все в порядке. И вопрос с участком я тоже решил.

Эта информация предназначалась и для Оли, и для Булута.

На лице Аслана отразилось неподдельное облегчение.

– Все хорошо, что хорошо заканчивается, брат.

– Устал, как собака, – решил я надавать на жалость.

– Пойдем я тебя покормлю.

Я ел, не чувствуя вкуса еды, а потом, едва добравшись до кровати, провалился в сон.

Мне казалось, я еще толком не успел закрыть глаза, как меня стали трясти за плечо.

– Ром, Рома!

Не открывая глаз, промычал:

– Что стряслось? Высадились марсиане?

– Нет, пока что только охрана. Там кто-то на машине пытается выбить въездные ворота.

Ничто не способно разбудить человека быстрее, чем бодрящие новости. Я резко сел на постели, чуть прищурился от света, бившего в глаза, и на всякий случай переспросил:

– Чего?

– Ворота кто-то пытается выбить на машине, – медленней повторила Оля.

– Ты туда не ходила?

– Нет.

– Вот и не ходи.

Я натянул джинсы и футболку. В прихожей набросил куртку и поспешил к воротам. У крыльца меня ждал старший смены.

– Там какой-то мужик Вас требует. Что-то орет про дочь. У него охотничье ружье. Может, полицию вызовем?

Одновременное упоминание мужика и его дочери вызывало у меня только одну ассоциацию. Да что ж стряслось опять?

– Не надо полицию. На всякий случай держите его под прицелом. Начнет палить – валите.

Мы дошли до ворот. И там я увидел Самойлова. На него было страшно смотреть. Капилляры в глазах полопались, лицо было бордового цвета,  он был в одной расстегнутой рубашке, вены на шее вздулись. Лицо разбито. В руках у него я увидел ружье.

– Ты! – заорал он, как только меня увидел, – Где она? Где Лерка?

– Да ты ж забрал ее вчера!

– Забрал? Забрал? – он орал все громче.

Как же задолбала эта семейка!

– Мы только отъехали, и твои мордовороты на нас напали. Участок я отдал. Чё надо ещё?

Нехорошая догадка при словах "твои мордовороты" шевельнулась внутри. Демид, сукин сын... Да чтоб тебя. Что ж ты творишь?

Но это была всего лишь догадка.

Я тоже повысил голос.

– Не знаю я, где твоя дочь! Слышишь, не знаю!

– Врешь! Знаешь! Теперь сам все это придумал и хочешь соскочить!

– Да на хрена она мне?! Я еще с детским садом не возился.

– Ты ее похитил!

– Э, нет, дорогой товарищ. Твоя принцесса приперлась сама. В проститутской одежде. Если бы она этого не сделала, я б даже до такого фортеля не додумался.

– Не может такого быть!

– Вот найдется, сам у нее и спросишь.

Крестному что ли позвонить? Или не ввязываться?

Тут из машины, возле которой стоял Самойлов, выбралась женщина. Она приблизилась ко мне и бухнулась на колени.

– Ради всего святого! Лера – наш единственный ребенок! Если с ней что-то случится, как нам жить потом? Для чего? У Вас же тоже будут дети! Помогите!

И она зарыдала во весь голос:

– Лера! Лерочка! Доченька!

В этот момент Самойлов резко перевел ружье в сторону. Я скорее почувствовал, чем увидел – Ольга. Я же тебя просил...

И встал перед Самойловым, закрывая  ее собой.

Не знаю, чем бы это все закончилось, но женщина вскочила с колен и бросилась к мужу.

– Илюша, не надо. Илюша, тебя же посадят.

Она схватилась за ружье, не давая ему выстрелить. Пока она разбирались, я развернулся к Ольге и приказал:

– Иди домой! Быстро!

Один из охранников подскочил к нам и повел ее назад к дому. Что за привычка всюду лезть! Теперь нужно было разобраться с визитерами. С одной стороны, мне дела нет до их проблем. Они во всем виноваты сами. С другой стороны, я вспомнил зареванное личико восемнадцатилетней идиотки, которая придумала себе какую-то любовь. И шесть здоровых мужиков. То, что Демид сказал, что хочет ее только для себя, не свидетельствует о том, что так и будет. Позабавится сам, отдаст другим. Я слишком хорошо знал их нравы. Да и его одного я не заметил, чтобы девчонка хотела. Сколько моей вины в том, что все получилось именно так, судить не берусь. Я такого не планировал, и, даже если бы Самойлов не повелся, никто бы насиловать девчонку по моему приказу не стал.

Убедившись, что Ольга скрылась из виду, я подошел к Самойловым.

– Илья, я сейчас позвоню. Леру найдут. Я скажу тебе, где ее забрать.

Он набычился. Его жена смотрела на меня с надеждой.

– И я должен тебе верить?

– Хочешь – верь, хочешь – нет. Я могу вообще ничего не делать.

– Ладно, я жду твоего звонка.

Я набрал крестного, обрисовал ему подвиги его подопечного и сказал, что девчонку нужно вернуть родителям живой. Не знаю насколько целой, но живой обязательно. Крестный был немногословен и ответил, что позвонит в течение часа. И, правда, позвонил. Я сообщил Самойлову адрес гостиницы. Дальше пускай разбираются сами. Я – не мать Тереза.

Теперь настал черед поговорить с Ольгой. Я зашел в спальню, где она отдыхала, но сказать ничего не успел.

– Что ты натворил?

Исповедоваться я не хотел. Хвастаться тут нечем.

– Оль, я хочу, чтобы ты поняла – я не герой. И как человек тоже не очень. Но ради твоей безопасности и  его благополучия, – я кивнул на ее пока еще плоский живот, – я пойду на все. Не знаю, плохо это или хорошо, я не привык над таким задумываться. Вот так. И еще, не надо меня допрашивать. Эта правда не принесет тебе радости, одно беспокойство. Послушай меня хоть раз.

Мы смотрели друг на друга, оценивая впервые за все время наших отношений возможность доверять другому без слов, без объяснений, вслепую.

Наконец Ольга кивнула:

– Хорошо.

– И на будущее. Если я тебе сказал что-то сделать, лучше будет если ты сделаешь. Если бы он начал стрелять?! О себе ты не думаешь, подумай хотя бы  о малыше. Не надо из себя изображать крутую амазонку. Это может привести к беде.

Она недовольно передернула плечами:

–  Как же ты любишь командовать!

– Я всего лишь забочусь о тебе! Разве это плохо?

На этот раз вместо того, чтобы со мной спорить, моя будущая жена меня обняла и тихонько засмеялась.

– Нет, Ром, это просто замечательно. Но непривычно.

Глава 30.

Ольга.

Через неделю после того, как Рома решил вопрос с участком, мы подали заявление в ЗАГС. Конечно, о дне регистрации можно было договориться быстрее, но на подготовку к свадьбе требовалось время. Я сомневалась, стоит ли устраивать большое торжество, но здесь Роман был непреклонен. Он говорил, что хочет, чтобы все видели, на какой красавице он женится. И это было приятно. Очень.

Я решила послушать его и не совать нос в историю с участком. Даже если он сделал что-то плохое, смогла бы я его из-за этого разлюбить? Вряд ли. И на что была бы способна сама, если бы кто-то стал угрожать Роману или моему ребенку? Я бы выбирала средства? Со вздохом разочарования призналась сама себе, что, скорее всего – нет. Я, кажется, тоже не очень хороший человек. Так какой смысл упрекать его в чем-то, если сама поступила бы также?

Нам порекомендовали организатора свадеб – женщину лет 35, блондинку, на бессменных высоких каблуках, святящуюся позитивом, словно новогодняя елка, – Татьяну Олеговну. Несмотря на то, что к ней была большая очередь, она без колебаний взялась за подготовку. Я не стала спрашивать о сумме ее гонорара. Ведь моя задача – блистать на собственном празднике, пока я не превратилась в колобка на ножках, который не может самостоятельно обуться. Рома, обсудив с ней условия и высказав свои пожелания, решил, что с дальнейшей подготовкой мы справимся самостоятельно. Он настоял, что регистрация будет проходить в доме и никуда ехать не нужно. Сейчас с этим нет никаких проблем, регистратор приедет и домой, если нужно. Меня будут наряжать на втором этаже, он оденется в комнате на первом, затем я эффектно спущусь по лестнице в сопровождении Булута.

На нашу свадьбу должна  приехать и ханым Билги. С ней я общалась по видеосвязи. И она мне очень понравилась. Все ее суждения были настолько жизненными, что я сама себе стала казаться сопливой девчонкой.

Я позвала своих подруг, несмотря на некоторое охлаждение наших отношений. Нельзя сказать, что я не понимала причину этого. У Кати на руках маленький ребенок. А Мила всегда была самой смирной из нас и банально испугалась.

Из Москвы должен был приехать крестный Романа – Севастьянов Артем Денисович. Его я не видела ни разу. И вообще о нем Рома неохотно рассказывал.

Больше из близких у нас с ним никого не было. Остальные гости – основная тусовка бизнесменов, не позвать которых будет, как выразился Роман, жлобством. И этого они долго не забудут. Мне было все равно. Если он так хочет, почему нет? Может, людям поужинать больше негде? Я тоже не жадная.

Когда зашла речь о Тихоновых, я сказала категорическое "Нет". Я не хочу, чтобы этот день омрачали размышления о том, почему моя мама не захотела быть мне матерью. Эта не самая приятная тема. Да, и они не самые приятные люди. Я не хочу, чтобы они были на моей свадьбе. Роме я уже рассказала о непростых отношениях с родственницей, и он сказал, что как я решу, так и будет, несмотря на то, что Тихонов является его партнером по важному проекту.

Зато вместе с Булутом приедут остальные пять партнеров вместе с женами – из Турции.

И в медовый месяц мы решили съездить тоже в Турцию. Роман хотел показать мне эту часть своей жизни.

В доме мы с Татьяной Олеговной решили поставить арку, украшенную живыми цветами и ветками ели. На фотографиях это смотрелось очень оригинально.

Платье я купила себе сама из белого атласа, не пышное, без обручей, с открытыми плечами и спиной, с небольшим шлейфом. Струящаяся ткань напоминала водопад. Никакой фаты я не хотела. Мои темные волосы уложат в строгую прическу, которую прекрасно подчеркнет диадема из белого золота с жемчугом. В этот гарнитур также входили серьги и кулон. Татьяна осталась довольна, выбранным мною образом. Самойловские три миллионы пришлись кстати. Мне не пришлось просить денег у Романа. Тем более что все остальные расходы оплачивал он.

Татьяна выбрала ресторан, который будет осуществлять выездной кейтериг. Мы согласовали с ними меню, оформление блюд. Татьяна написала сценарий свадьбы, который меня устроил. Сначала должна пройти сама церемония, затем мы запланировали выездную фотосессию, потом уже собственно застолье, которое будут сопровождать конкурсы, танцы. В конце праздника будет салют. А на следующий день – венчание.

С работой у меня тоже все наладилось, хотя я снизила нагрузку. Рома возмущался, говорил, что лучше бы я своим здоровьем занималась. Но бросать работу я не собиралась. Сегодня у тебя богатый, любящий муж, а завтра что-то случается. И его нет. А единственное, что ты умеешь – это носить дорогие платья. Поэтому работу я не брошу, уйду в декретный отпуск. Все же год или два я могу себе позволить уделить своему ребенку.

Из офиса я старалась не задерживаться, Рома работал, как правило, допоздна. Вернувшись, домой около 4 часов дня, я с удивлением услышала из гостиной его голос:

–Чем обязан?

Тон был прохладным. Было заметно, что ему очень хочется послать собеседника подальше, но по каким-то причинам он не может.

–Да вот до нас с Марией Евгеньевной дошли интересные слухи. И мы решили их проверить.

Второй голос принадлежал Тихонову. Ему-то что здесь понадобилось? Стоп, а Мария где?

Лучше встретиться с неприятностями сразу, чем они свалятся на тебя позднее, но неожиданно.

Я направилась в гостиную. Там я увидела и Ивана Сергеевича, и Марию.

Сюрприз вышел неприятным.

–Ольга, – Тихонов приподнялся мне навстречу.

Мария осталась сидеть. Мне сразу бросилась в глаза, что выглядела она неважно: осунулась, похудела, под глазами темные круги. И что у нее с волосами? Это же... парик?

–Здравствуйте. Иван Сергеевич, Мария, не помню, чтобы я Вас приглашала в гости.

–А мы не в гости, Оля. Твоя мать хотела с тобой поговорить. И я хотел уточнить у Романа Александровича в связи с чем до нас дошло известие о вашей свадьбе. Помнится, не так давно он отрицал саму возможность этого.

Рома не дал мне ответить:

–Человек предполагает, а Бог располагает Иван Сергеевич.

Но Тихонов был настроен разговаривать со мной:

–Ты решила нас не звать на свадьбу?

–Да. Только не надо сейчас изображать, что Вас удивило мое решение.

Тихонов нахмурился.

–А меня оно удивило. Моя жена – твоя мать. И демонстрировать так нам свое пренебрежение ты не имеешь никакого права!

Зачем они приехали?

–Мы мои права будем сейчас обсуждать? Послушайте, мы с ней, – я кивнула головой в сторону Марии, – давно чужие люди. Что касается Вас, Иван Сергеевич, то Вы для меня – никто. О каких правах Вы решили поговорить?

Тихонов был настроен на выяснение отношений. Это сразу бросалось в глаза.

Но его остановил тихий голос матери:

–Вань, не надо. Дай я с ней поговорю. Наедине.

Ваня, который редко кого слушал, тут вдруг оглянулся на жену и, молча кивнул.

–Пойдем, Роман Александрович. Пусть они поговорят.

Мой будущий муж посмотрел на меня вопросительно. Я кивнула. Ведь если чета Тихоновых приехала пообщаться, то пусть Мария скажет то, что ей нужно. И едет к себе домой.

Мужчины вышли, оставив нас одних.

Мария некоторое время сидела и молчала.

 Когда я уже устала ждать, то она произнесла:

–Прости меня, Оля. Я очень перед тобой виновата. Я знала это всегда, но лишь теперь поняла, какой это тяжкий груз. Я хочу, чтобы ты перестала злиться на меня. Это отравляет тебе жизнь. Я никогда не любила твоего отца. И хотя он уверял, что его любви хватит на двоих, но этого не произошло. Ее не хватило. А когда появилась ты, я не смогла полюбить тебя так, как было нужно. Я всегда хотела другой жизни. Не обычной. Не такой, когда надо горбатиться за зарплату, чтобы купить себе сапоги. И когда встретила Ивана, то не смогла устоять перед искушением. Потому что он был способен дать мне то, о чем я мечтала. Большой красивый дом. Дорогие наряды, драгоценности, машину. Совсем другой уровень. Для этого нужно было всего лишь сменить одну семью на другую. У Ивана рос сын, который остался без матери. Ради роскошной жизни я была готова стать ему матерью. Но Иван четко обозначил, что растить чужого ребенка не будет. И... моей к тебе любви не хватило, чтобы принять правильное решение. Я... оставила тебя с отцом. Я давала себе слово, что все равно буду участвовать в твоей жизни. И не смогла сдержать его. Меня увлекли повседневные заботы.

Я не выдержала.

–Зачем ты мне все это рассказываешь?

Она подняла на меня взгляд. До этого она смотрела в пол.

–Я же объяснила. Я хочу, чтобы ты меня простила.

–Мне все равно, чего ты хочешь. Меня это давно не интересует. И никакой обиды уже тоже нет. Я приняла твой выбор и научилась с ним жить. А прощать – пусть Бог тебя простит. У меня ты вызываешь лишь равнодушие.

Я не хотела выяснять отношения, потому что поняла, если Мария меня не любит, то как я могу заставить ее полюбить себя? Никак. Заставить любить невозможно. И сейчас что она хочет от меня? Прощения? Я не сержусь на нее и не обижаюсь. Зачем? Слишком много лет прошло. Я приняла ее условия, потому что от моей оценки ее поведения ничего не зависело. Сейчас я скажу ей, что я ее прощаю. И что изменится? Мы станем лучшими подружками? А мое детство, юность, да даже взрослая жизнь? Ей не было до меня никакого дела. А мне она тогда была нужна.

Мария снова замолчала. Я тоже.

–Я очень больна, Оля. И очень одинока. Иван постоянно раздражен из-за моей болезни. Ему нужна здоровая жена. Я боюсь, что со дня на день он приведет вместо меня молодую и здоровую. Гордея никто кроме него самого не интересует. От него тоже поддержки никакой. А мне предстоит серьезная операция.

Я не хотела спрашивать у нее про диагноз. От нее отвернулись те, кому она посвятила свою жизнь. Но я тут причем? Когда у нее все было хорошо, она про меня не помнила. Теперь же решила переложить свои проблемы на мои плечи. Но я не хочу!

–Я сочувствую тебе как человеку. И у меня нет к тебе ненависти, обид, претензий. Но и перечеркнуть все те года, что тебя не было рядом, я не могу. Я не могу забыть их, мама. Ты, наверное, думаешь, что все еще можно исправить. Но есть вещи, которые исправить нельзя. Все уничтожено. Поэтому я тебя прощаю, мама. Если ты этого хочешь, мне не сложно. Но я прошу тебя, возвращайся вместе с мужем в Москву. Он ведь оплачивает тебе лечение?

Она утвердительно кивнула головой.

А я продолжила:

–И прошу тебя. Хоть раз подумай обо мне. Не приходите с мужем на свадьбу.

Мария невереще рассматривала меня:

–Какая ты жестокая, Оля! Я желаю тебе, чтобы твой ребенок никогда так с тобой не поступил.

Она встала и направилась к выходу из комнаты. Я не пошла следом. Выход она найдет.

–Ваня, пошли, мы уезжаем, – раздался ее голос.

Я подошла к окну, прислонилась лбом к холодному стеклу. Я ничем не могу ей помочь. И себя ломать не желаю. Не моя вина, что у нас с ней все неправильно.

Услышав шаги Романа, не повернулась.

–Чего она хотела?

–Если я, верно, ее поняла, покататься на моем горбу. Но я для этого слишком невеликодушная.

Он обнял меня сзади, прижал к себе и сказал:

–Не расстраивайся, Оль. Я тебя люблю. И я с тобой.

–Спасибо тебе, Ром.

–За что?

–За то, что ты есть.