Текст книги "Сильная женщина (СИ)"

Автор книги: Натали Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 25.

Ольга

Перед Новым годом у меня был запланирован визит к гинекологу. Месячные прошли, и я хотела подобрать подходящие контрацептивы. У этого врача я наблюдаюсь уже долгое время. И как специалист она вызывает у меня полное доверие. Тем более она женщина. Мне так комфортней.

Я пришла к назначенному времени. Анжела Игоревна задала мне несколько вопросов, что-то записала в моей медицинской карте, а потом предложила:

– Раздевайтесь за ширмочкой и проходите на кресло.

Я избавилась от лишней одежды, обула тапочки  и взобралась на гинекологическое кресло. Очень себя неуютно чувствую в нем. И поза, в которой приходится находиться, отсутствие одежды, не очень приятные ощущения – все только добавляет дискомфорта.

Анжела Игоревна натянула перчатки, взяла мазок и  стала проводить осмотр. По ходу которого она начинает выглядеть озадаченной. Я сразу подметила это выражение ее лица.

– Что-то не так? – спросила напрямую.

– Хм. Говорите, у Вас недавно закончились месячные?

– Да, несколько дней тому назад.

– А они проходили как обычно?

Я задумалась.

– Нет, они были более скудными. И короче по продолжительности. Дня три вместо обычных пяти. Что-то не в порядке?

Врач в этот момент прощупывала меня изнутри и отвечать не стала.

Закончив осмотр, она произнесла:

– Одевайтесь.

Я спустилась с кресла и снова прошла за ширму. Там оделась и подошла к столу, за которым сидела Анжела Игоревна и что-то писала на небольшом листочке.

– Вы мне не ответили. Все нормально?

– А? – переспросила она, – Да, все хорошо.

– Тогда, какие препараты мне нужно будет принимать?

– Препараты? – непонимающе уточнила она.

Да что с ней такое сегодня?

– Контрацептивы, – напомнила я цель своего прихода.

Она отложила ручку и сказала:

– Ольга Аркадьевна, они Вам пока не понадобятся. По-моему, Вы беременны. Срок небольшой – пять-шесть недель и на всякий случай я Вам выписала направление на УЗИ, но вряд ли я ошибаюсь.

Хорошо, что я сидела.

– Беременна? – эхом отозвалась я в ответ.

– Ну да. У Вас же был незащищенный половой акт. Вот и результат.

– Но с первого раза... Многие годами не могут забеременеть...

– А кто-то беременеет с перевязанными трубами. Да не волнуйтесь Вы так. Ступайте на УЗИ. Вам его сейчас сделают и возвращайтесь. Решим, что делать дальше.

Я воспринимала информацию заторможено:

– О чем Вы?

– Если беременность подтвердится, Вы оставите ребенка?

Я слышала слова, но еще не воспринимала их применительно к себе. "Ребенок". "По-моему, Вы беременны". Оставить ребенка? Как же такое случилось вообще?! Допрыгалась ты, Ольга Аркадьевна! И как отреагирует господин Власов, который вроде не собирался бегать от ответственности, еще неизвестно. На словах они все герои, а со справкой от гинеколога перед носом – нет.

Я поплелась на УЗИ.

Не знаю, с чем это было связано, но ребенка через семь с половиной месяцев я не хотела. Как и выходить замуж  по залету. Нет, я, конечно, планировала детей, но когда-нибудь потом, если рядом со мной будет партнер, в котором я уверена. А сейчас я ни в чем не была уверена: ни в отношении Власова к себе, ни в том, что предложение он сделал серьезно, ни в том, что справлюсь с материнством. Маленькие дети – это другой мир. Что с ними надо делать вообще? А если Рома так обрадуется моей беременности, что сбежит, как я с этим буду справляться? Ясно мне было одно – мне было страшно.

Я поскреблась в дверь узиста, практически желая, чтобы мне не ответили, но из-за двери раздалось бодрое: "Войдите". Я вошла. В самом кабинете пару раз уронила сумку, чуть не выронила телефон, пока врач-узист не приказала:

– Да успокойтесь Вы уже! Теперь-то что Вы трясетесь?

Да, она абсолютно права. Трястись надо, пока головой не думаешь, когда ноги раздвигаешь. А сейчас поздно.

– Ложитесь на кушетку. Презерватив принесли?

– Зачем?

– Специальный. Чтобы узи сделать.

Я молчала.

– Понятно. Ладно, у нас есть. Я без необходимости через влагалище смотреть матку не буду. Возможно, так будет видно хорошо.

Я устроилась на кушетке, приспустила одежду с живота. Врач выдавила мне на живот прозрачный гель и стала водить датчиком из стороны в сторону. Потом обратилась к медсестре:

– Тело матки увеличено до 5-6 недель. В полости матки одно плодное яйцо. Сердцебиение плода регистрируется.

Теперь никаких сомнений у меня не осталось. Я беременна. Я беременна... Я беременна?! Ну, Рома-а-а. Дай я только до тебя доберусь, и если ты не запрыгаешь от радости, то мой минет покажется тебе детской шалостью.

С протоколом узи я вернулась к гинекологу. Анжела Игоревна внимательно все изучила и сказала:

– Ну что же, Ольга Аркадьевна, эмбрион один развивается нормально. Разрешите Вас поздравить?

В этот момент я четко осознала, что если Рома меня кинет, никакого ребенка у меня не будет. Я не готова к роли матери-одиночки.

Поэтому и ответила ей:

– Я не знаю, буду ли оставлять этого ребенка. Сначала сообщу его отцу. Потом мы вместе примем решение, и я приду к Вам не прием.

Анжела Игоревна недовольно буркнула:

– Не затягивайте.

Я села в машину, посидела, стараясь сообразить, как быть дальше. Достала из сумки результаты узи с фотографией и стала рассматривать черно-белое пятно. И это вот будущий человек? Мой сын или моя дочь? Почему я не чувствую никакой радости? Только панику? Мне страшно? Еще как! Ведь помочь мне некому. Рома под вопросом, подруги после истории с СИЗО от меня отдалились. Мать... Я даже рассуждать на эту тему не буду.

И куда мне сейчас податься? В офис? Домой? Я не выдержу до вечера, ведь Рома может работать допоздна. А я за это время, что только не успею придумать.

Решение я приняла мгновенно. Я поеду к нему в офис. Подарю свой подарок ему на Новый год. Раньше, чем хотелось бы. Но хотя бы буду знать точно, что меня ждет.

К его офису я приехала быстро. И тут паника накрыла меня по новой. Теперь мне было страшно выходить из машины и идти к нему. Это, наверное, гормоны. Беременные, говорят, очень странные.

Кое-как справившись с волной страха, я вышла из автомобиля, поставила его на сигналку и, повернув голову в сторону нужного здания, увидела будущего папашу. И не одного. Возле него находилась  симпатичная особа в голубой норковой шубке. Барышня так обворожительно улыбалась моему почти мужу, что мне захотелось одновременно пойти и создать ей причины для посещения дантиста накануне праздников и забраться назад в машину и сорваться с места на бешеной скорости. Я стояла и прислушивалась к себе, пытаясь понять, чего же мне хочется больше. В это время приставучая особа ласково положила свою ручку в перчатке на плечо Романа Александровича и что-то смахнула. Или она его погладила? А он, вместо того, чтобы убрать руку захватчицы, чуть наклонился к ней, и я рассмотрела на его лице довольную улыбку. В эту секунду я определилась с выбором. Милый, подожди чуть-чуть, и ты бросишь улыбаться чужим бабам.

Уезжать я собралась? Ага-ага. Это точно не я.

Я направилась прямиком к милующейся парочке. Был, конечно, шанс, что Рома заметит, как я к ним иду. Но видимо разговор был такой важный, а собеседник настолько умный, что замечать что-то вокруг не было необходимости. Мне еще пришлось покашлять, чтобы привлечь к себе внимания.

Девица перевела на меня недовольный взгляд, выражение которого означало: "Как ты смеешь нам мешать?"

Я сегодня ей не конкурентка – не в шубке и не на каблуках, уж извините. Куда мне до Вас, само изящество! На мне пуховик оранжевого цвета, шапка вязанная с помпоном, стеганые штаны от спортивного костюма и ботинки на толстой ребристой подошве. И, кажется, я не красилась, потому что с утра мне очень хотелось спать. Но это не значит, что я убегу, поджав хвост. Во всяком случае, до того, как поставлю все точки над "i" с одним хлопающим ресницами кобелем.

– Любимый! Вот ты где! А я тебя обыскалась! Мы же договорились вместе детские коляски посмотреть, – с удовлетворением отметила, как у девицы дернулся правый глаз, и продолжила, – Ну и что, что срок еще маленький и пол ребенка не смогли определить, но можно выбрать какой-нибудь нейтральный цвет, чтобы подходил и для мальчика, и для девочки.

Взгляд барышни начал метаться от меня к Власову и обратно. Рома перестал хлопать ресницами и недовольно нахмурился.

– Ой, – пискнула я, – А еще я хочу посмотреть ползуночки, пеленочки, распашоночки, чепчики. И конвертик на выписку. Мне очень нравится оранжевый. Ты как, Ром, не против?

Мужчина нахмурился сильнее. Девица не торопилась убирать от него руку, поэтому я вклинилась между ними и повисла у него на локте. Мне теперь можно. На улице скользко. А мне беречься нужно. По мере речи про детскую одежду рот у девицы начал приоткрываться, так, что захотелось засунуть туда что-нибудь – грязный носок, например. Ромыч посмурнел сильнее.

Предчувствуя грозу, барышня в шубке сделала несколько шагов назад и пробормотала:

– Роман Александрович, извините. Вам некогда, а я Вас задерживаю, – и заторопилась в офис.

Так и хотелось крикнуть ей вслед: "Катись!"

Пока я засмотрелась на ее походку от бедра, меня слегка встряхнули.

– Что за шутки, Оля?!

Ох, не тот Вы тон выбрали, Роман Александрович, чтобы разговаривать с будущей мамочкой.

– Шутки? – зашипела я – А это что были за шутки?

Я кивнула в сторону ушедшей девушки.

– Это моя сотрудница. Что она теперь в офисе болтать будет?

– Интересно, ты со всеми сотрудницами так любезен?

– Да, какая муха тебя укусила! Мы просто разговаривали!

Я с ненавистью сузила глаза:

– Кобель ты, Власов. Разговорчивый. Надо было тебе хрен в прошлый раз откусить, чтобы ты ... не разговаривал. А насчет коляски и остального – это не шутка. Это почти свершившийся факт, – я полезла в сумочку и, порывшись там, вытащила оттуда результаты узи с фотографией и всучила их Власову.

– Что это? – он с недоумением рассматривал бумажки.

– Презервативами научись пользоваться! С Новым годом тебя, папа! Будущий.

Он пялился на протокол узи и на фотографию и молчал. Я, растеряв запал, тоже молчала.

В конце концов, мне это надоело, и я внесла ясность – вдруг до него не дошло:

– Я беременна. Срок 5-6 недель. Беременность от тебя. Ничего не хочешь мне сказать?

Если бы он помолчал еще несколько минут, я бы развернулась и ушла. Аборт бы я точно делать не стала. Это мне сначала всякий бред в голову лез. А сейчас я вдруг ясно поняла – я хочу дочку. Может этот мир выполнить хоть одно мое желание?

Но Роман Александрович вдруг отмер, сграбастал меня в свои медвежьи объятия и закружил.

– А я кольцо тебе купил. Оль, ты из-за чего опять разозлилась? – и через секунду в его голосе засквозили  встревоженные нотки, – Оль, ты что плачешь-то?

Только, когда услышала от него, что плачу, осознала, что по моим щекам действительно бегут слезы.

– Не знаю, – ответила сквозь слезы и зарыдала еще сильнее.

– Ой, дурочка, – Рома поставил меня на снег и предложил, – Пойдем, чай с ромашкой попьешь, кольцо заберем и домой поедем.

Глава 26.

Роман

Я сидел на кровати и рассматривал спящую Олю. Чувство, которое я при этом испытывал, было непривычным. Нежность? Да, наверное, оно так и называется. Если бы мне кто год назад сказал, что я в два ночи поеду в магазин, сначала чтобы купить киви, через полчаса вернусь туда за апельсинами, а еще через 40 минут за яблоками, я бы ему не поверил. Но я ездил! Потому что Оля сперва захотела киви, потом апельсины, а затем яблоки. Когда она не стала и яблоки, а я недовольно посмотрел на нее, она разревелась. И я вместо того, чтобы собрать ее вещи в чемодан и вызвать ей такси, еще полчаса ее утешал. И что самое странное в такие моменты она не вызывала у меня раздражения, потому что она, привыкшая мыслить рационально, так забавно терялась, когда не понимала, чего хочет, и почему так реагирует. Что сердиться на нее было невозможно. Или я просто влюбленный дурак.

И я в тот же день, как узнал о том, что она беременна, перевез ее к себе. Она не хотела собирать вещи, говорила, что я еще передумаю жениться, но я не стал слушать и увез ее без вещей. И до сих пор пытаюсь осознать, что у нас будет ребенок. Наш сын или наша дочь. Хотя у себя в голове, я уже хожу с ним на рыбалку, катаю его на мотоцикле, играю с ним в футбол. Сумею ли я стать хорошим отцом? Я очень надеюсь, что да. В моей жизни было столько дерьма, что мне не хотелось бы, чтобы хоть что-то плохое было в жизни моего малыша.

На безымянном пальце правой Олиной руки в отблесках камина переливается гранями помолвочное кольцо. И у меня на губах сама собой возникает улыбка, когда я вспоминаю ее заплаканное лицо в офисе и поставивший меня в тупик вопрос: "Ты зачем такое дорогое купил?"

Но после чая с ромашкой она позволила мне надеть его себе на палец. И теперь не снимает. А иногда я замечаю украдкой, как она им любуется, когда думает, что ее никто не видит. Она вся соткана из противоречий – то ее поведение основано на циничном расчете, то на какой-то трепетной ранимости, которую сейчас и не встретишь. И, наверное, Степанида Егоровна была сто раз права, что мне крупно повезло. И если я ее потеряю, я и локти сгрызу, и выть на луну буду всю оставшуюся жизнь.

Вопрос с Зиминым пришлось решить резко. Потому что эта мразь слов не понимала совершенно. Я позвонил ему и сказал, чтобы он оставил Ольгу в покое, потому что мы с ней поженимся в ближайшее время. А он нанял каких-то ушлепков, чтобы они вывезли Ольгу в Питер. Пришлось воспользоваться батиными методами: мешок на голову, поездка в ближайший лесок и лопата в руки для рытья собственной могилы. После этого питерский бизнесмен наконец-то свалил из города. И Ольга стала спокойней. А беременным нервничать вредно.

Я завершил свои дела уже 30 декабря, и мы уехали в небольшой коттедж в лесу, который был словно из зимней сказки. Здесь даже мне хотелось верить в чудеса. Искрящийся снег на ветках деревьев, огромные пушистые сугробы, яркое зимнее солнце, освещавшее всю эту красоту. И все это рядом с нами на родной земле, а не где-нибудь в Швейцарии. Ольга днем развлекалась тем, что пыталась отгадать, чьи следы остались на снегу. Потом замерзла, зашла в дом и стала готовиться к празднику. Мы нарядили елку. В каминах в доме потрескивал живой огонь. Пахло хвоей и мандаринами. А Ольга... Я ее такой счастливой никогда не видел. К вечеру по домику витали такие запахи, что у меня капали слюнки.

Но Нового года моя чудо-женщина не дождалась. Присела на минуточку отдохнуть и, пока я разговаривал по телефону, уснула. Будить не стал. Мне нравилось наблюдать, как мирно она спит. А желание я за нас двоих загадал.  Думаю, оно у нас одинаковое.

Мы остались в снежном раю до конца праздников. Много гуляли, готовили вкусности, играли в снежки и даже лепили снеговика. Если бы меня сейчас за этим занятием увидели мои сотрудники, то мой авторитет сильно бы пошатнулся. Но рядом с сияющей от радости Олей, мне и самому хотелось радоваться жизни. Мне просто хотелось жить.

Уезжать отсюда не хотелось ни мне, ни ей. Но у нас обоих обязательства и ответственность. И подготовка к свадьбе. Затягивать с ней смысла я не видел. Трех недель должно хватить на подготовку. Нужно подать заявление в ЗАГС, найти толкового организатора, составить список гостей, разослать приглашения. Банкет я планировал устроить дома, потому что не уверен, что удалось бы найти подходящий по размерам ресторан. Все-таки город у нас небольшой.  И Ольге так будет проще. Если устанет или ей будет нездоровиться, всегда можно оставить гостей на организатора и пойти отдыхать. Как бы она не храбрилась, но ее часто одолевала сонливость, а иногда беспокоил токсикоз.

Не успели мы зайти домой, как раздался звонок моего сотового. Кто там еще? Я же предупредил, что на работу выйду на день позже.

Я ответил на вызов и услышал голос исполнительного директора:

– Роман Александрович, здравствуйте! – его тон не позволил мне сделать ему выволочку за звонок, – Участок, который мы купили у Филина, суд передал Самойлову.

Я напрягся.

– Как так? Мы на нем уже начали строительство. На нем будет располагаться основной объект нашего совместного с турками проекта.

– Уже не будет, Самойлов требует, чтобы мы демонтировали то, что успели построить. И по судебному решению мы обязаны это сделать.

– Виктор Олегович, Вы понимаете, что это может означать?! Если мы не выполним обязательства перед турками, они вправе разорвать договор и взыскать с нас неустойку.

– Я все понимаю, Роман Александрович, но сделать ничего не могу. Решение суда по участку Филина отменили в кассационной инстанции, а затем дело передали в суд другого региона. И он вынес решение о передаче участка Самойлову. А еще в этой ситуации все не так просто. С Вами очень хочет переговорить начальник службы безопасности.

Праздники закончились.

– Я сейчас буду.

Из кухни показалась встревоженная Ольга:

– Что-то случилось?

– Нет, – я быстро поцеловал ее в губы, – Мне надо на работу. Ты, может, не поедешь никуда?

– Я и не планировала.

– Хорошо. Тогда пока.

Я поцеловал ее еще раз и ушел.

Ольга.

Я осталась дома одна. До сих пор не до конца верю, что по настоящему планирую с Ромой свадьбу, что жду от него ребенка, и что он может быть таким. Кто бы мне сказал, что он будет буквально трястись надо мной, я бы не поверила. Но он совершенно точно собрался на мне жениться и очень обрадовался беременности. Потому что не может мужчина, который не рад будущему малышу, так гладить и целовать мой  живот, которого и не видно еще.

Я разобрала наши сумки и пошла на кухню, чтобы сделать себе чай с ромашкой. Очень полезная вещь, как оказалось. Зазвонил мой телефон. Я ответила на вызов не глядя, так как размешивала мед в чашке с чаем:

– Алло?

– Добрый день, Ольга Аркадьевна! Это Самойлов. Нам с Вами нужно срочно встретиться.

Я про этого человека уже совсем забыла. Да и он не напоминал о себе. Что ему нужно теперь?

– Илья Константинович, здравствуйте! В чем причина такой срочности? Я сегодня не могу.

– Это очень важно. Поверьте мне.

В свое время я сама настаивала на нашем сотрудничестве, и объясниться с ним все же необходимо. Вести его дело я уже не могу. Это неэтично.

Я вздохнула:

– Хорошо. Давайте у меня в офисе после обеда.

Собеседник замялся, но всего лишь на мгновение:

– Хорошо. Я подъеду к 4.

– А пораньше нельзя? – спросила я.

– Нет, буду занят.

– Тогда жду Вас в 16 часов. Только, пожалуйста, не опаздывайте.

Я не хотела ехать на встречу с Самойловым. Что ему сказать, я не знаю. Но отогнала от себя трусливое желание избежать проблем.

Приехав в офис, включила свет, так как на улице было пасмурно, и в помещении был полумрак. Посмотрела время, было без десяти четыре. Про себя решила, что если мужчина не придет до пятнадцати минут пятого, я просто уйду.

Но Илья Константинович оказался пунктуален. Он зашел в офис без двух минут четыре. За окном валил снег почти непроглядной стеной, поэтому первое, что он сделал, когда зашел в помещение – это отряхнулся.

– Здравствуйте! – я старалась выглядеть спокойной, однако меня мучило какое-то неприятное предчувствие.

– Здравствуйте! – ответил он, – Я могу присесть?

Держать его в дверях у меня причин не было.

– Да, разумеется, пройдемте в кабинет.

 Я предложила ему сесть, сама тоже присела. Мне все это напомнило нашу первую встречу.

Он почему-то не торопился рассказывать, зачем я ему так срочно понадобилась.

– Я Вас внимательно слушаю, – начала я  наш разговор.

– Я приехал поблагодарить Вас, Ольга Аркадьевна! Решение суда первой инстанции отменили в касатке, суд уже вынес повторное решение, и оно было принято в мою пользу.

У меня во рту внезапно пересохло:

– Что?

– Участок Филина должен быть передан мне. Судебное  решение по этому вопросу уже вступило в законную силу. Я так понимаю, это Ваша заслуга. Я знаю, что в последнее время Вам было не до работы, но справедливость требует, чтобы я выполнил наши договоренности. Номер Вашей карты у меня остался, сегодня на него должны поступить  три миллиона триста тысяч рублей. Вы эти деньги заработали.

У меня к горлу подкатила тошнота. То, что он говорил, это все правильно. И эти деньги я действительно заработала. Но как же Рома? Получается, я его подставила? Навредила бизнесу? По закону участок должен быть Самойлова. Но как отнесется к этому Роман, когда узнает? И да, наши с Самойловым договоренности были достигнуты до того, как мы с Власовым стали любовниками. Более того, на тот момент меня такая мысль возмущала. Но это было тогда. А что будет теперь?

Попросить Самойлова не переводить деньги? Это уже ничего не изменит. А зачем Самойлову понадобилось встречаться со мной лично? Об этом можно было рассказать и по телефону. Знает ли он о наших с Власовым отношениях? Скорее всего. Город у нас небольшой, и ему наверняка уже донесли. Тогда что он тут делает?

– Ольга Аркадьевна, – продолжил между тем мужчина, – Я бы хотел и дальше с Вами сотрудничать. Я так понимаю, у Вас есть знакомые в судебной системе, а это для бизнеса может быть очень полезно.

У меня голова пухла от тысячи мыслей, но мои знакомые его никак не касаются.

– О чем Вы, Илья Константинович? Решение изначально было принято незаконно, только и всего.

Он как-то нехорошо улыбнулся и махнул рукой, явно имея в виду: " Знаю я все. Хватит тут детский сад разводить".

Потом он быстро распрощался и оставил меня одну. С извечным вопросом – как быть? Рассказать Роме нужно, но как он отреагирует? Может он разозлиться до такой степени, чтобы ударить меня? Я ведь не нелепо пошутила, а скорее всего, сорвала серьезный контракт. И переиграть назад ничего не смогу. Меня не поймут, если я сейчас попрошу снова изменить решение. Что же я натворила?

Роман.

Я сидел в машине рядом с начбезом и своими ушами слышал, как Ольга ответила Самойлову, что решение по участку Филина было принято незаконно. С утра в ее офисе успели установить прослушку, как и в машине. А потом один из специалистов открыл ее счета, куда только что поступило три миллиона триста тысяч рублей. Что-то она дешево меня оценила. Хотя Христа продали за тридцать серебреников.

Затем я услышал, как они с Самойловым обсуждают ее знакомых в судах. И у  меня перед глазами потемнело. Могла ли она специально спать со мной, чтобы запудрить мне мозги? Могла или не могла? Я давил в себе желание пойти и придушить эту ползучую гадину. Даже сделать с ней ничего не могу. Как прикажете разбираться с беременной бабой? Конечно, есть разные субъекты. И для кого-то избить беременную женщину раз плюнуть, но не для меня. Да и потом. Что это поменяет?

Они с Самойловым распрощались, и я наблюдал, как он садится в свою машину и уезжает. И не знал, что делать дальше.

Я прислонился лбом к холодному стеклу... Что же ты наделала? Зачем ты мне в спину нож воткнула? Больно-то как! Из-за бабок? Почему, б***ь, почему?!

Пойти к ней в офис и спросить? Я не в том состоянии, чтобы вести светские беседы. А она беременная. Несмотря на все, никак не мог об этом забыть. Хотя может, это очередное вранье? И все, что было, это чтобы обмануть меня и заработать денег? Неужели я ей их бы не дал?

Нет, сейчас идти разговаривать нельзя. Потом. Посмотрю, куда она поедет.

– В офис, – просипел я.

Начальник службы безопасности открыл рот и издал всего лишь один звук:

– А? – и кивнул в сторону офиса Кондратьевой.

Я отрицательно покачал головой и повторил

– В офис.

Надо успокоиться. Прежде чем что?

Прежде чем принимать решение.

В приемной, однако, меня ждал еще один сюрприз. Сегодня день сюрпризов.

Посреди помещения стоял Самойлов, а секретарь пыталась ему объяснить, что меня нет и время встречи нужно согласовать. Что же ему так понадобилась от меня, что он до моего офиса быстрее меня самого добрался?!

– Добрый вечер, Роман Александрович! – забасил он на всю приемную.

Лицо вроде серьезное. Не похоже, чтобы издевался.

– У Вас он может и добрый, – зло процедил в ответ.

– Вы слишком торопитесь! Молодость, отсюда и горячность. Предлагаю поговорить.

Может, он участок мне решил втридорога перепродать? Он же знает, как тот мне нужен. Придется разговаривать.

– Пойдемте, – я распахнул перед незваным гостем дверь своего кабинета.

Пока он усаживался в кожаное кресло, спросил:

– Чай, кофе? – предчувствие того, что разговор окажется занятным, меня не покидало.

– Можно было бы чего-нибудь покрепче.

Я пожал плечом и нажал кнопку:

– Анна Петровна, коньяка нам принесите.

Через несколько минут вышколенная Анечка принесла требуемое.

Самойлов сразу же отпил напиток. Я последовал его примеру.

– Я давно наблюдаю за Вами, Роман Александрович, – гость начал издалека, – И вот к чему я пришел. Вы умный, целеустремленный, не чистюля, умеете работать, знаете, куда можно вкладывать, чтобы получить больше прибыли. И...

Он сделал паузу, сверля меня тяжелым взглядом:

– Именно такой зять мне и нужен, – на этих словах я поперхнулся коньяком.

– Чего?!

– Подожди, сынок! – он поднял руку вверх, призывая меня к молчанию, – У меня одна дочь. Сыновей мне Бог не дал. И хоть я не старый, а то ли получится теперь, то ли нет. И даже если получится, пока родится, пока вырастет. Сколько мне лет будет? А дочка... Что с нее возьмешь... Какой из нее бизнесмен – вумен? У нее в голове тряпки, колечки, брошки, модные журналы, подружки, Бали, Парижи и так далее. Не сможет она строительством заниматься. Хоть что с ней делай, а не сможет. Не знаю, где она тебя увидела. Понравился ты ей очень. С тех пор так и твердит, хочу за него замуж. А я и призадумался. Почему нет? Объединим две компании и будешь ты всем заправлять. Внуков мне нарожаете. И бизнесу хорошо, и всем нам неплохо.

Увидев, как я поморщился, Илья Константинович продолжил:

– Да ты не морщись, парень. Дочь у меня красавица. Вот смотри!

Он достал телефон и открыл один из снимков. На нем красовалась на склоне горы молодая симпатичная девушка.

– Ей восемнадцать всего. И мужчин я к ней близко не подпускал. Будет, как жена. одного тебя радовать. Так и должно быть. Нечего женщину за всякими донашивать.

Из цензурных слов в  моей голове не осталось ни одного.

– Да, Илья Константинович! Как Вам такая дичь в голову пришла?

Он нахмурился:

– Не дичь это. Жизнь. Думаешь, чем-то это место у баб различается? Ты же не сопляк уже. Было время различия найти. Не нашел ведь. Я тебе хорошее дело предлагаю. Не фукай.

– А если я не соглашусь?

На этих словах мне показалось, что он меня взглядом зарежет.

– Не согласится он! Хм! Участок я заберу, на котором ты для турок строишь. Выплывешь после такого?

Я бы был рад послать его и гордо сказать, что да. Только вот сам в этом был не уверен.

– Ты сколько лет, сынок, всего этого добивался? Двенадцать? Больше? И готов все это в унитаз спустить?

Он помолчал. Я, охренев от его щедрости, тоже не знал, что сказать.

Но он изложил не все свои доводы:

– Если ты из-за адвокатши своей, то зря. Никакая баба таких жертв не стоит. Я ей и денег уже отсыпал, чтобы она не шибко по тебе убивалась. Еще я слышал, что ты ее обрюхатить успел. Вот этого не надо. Дети в браке должны рождаться. Тем более наследники. Тебе Женька, сколько захочешь, нарожает. Пусть она избавится. Не нужен этот ребенок никому.

Я одним махом допил коньяк. Илья Константинович налил себе еще и хлопнул второй стакан. Я ждал, что он будет делать или говорить дальше.

Однако он поднялся  и коротко добавил:

– Я тебе все сказал. А ты подумай, сынок. И позвони, как подумаешь.

Он протянул мне руку, я нехотя ее пожал. После того, как он вышел, я налил себе еще коньяку, выпил и сказал вслух:

– Дела-а-а.

Такого переплета от жизни я не ожидал.