Текст книги "Прекрасная Беатрис"

Автор книги: Натали де Рамон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 14, в которой голубое-преголубое небо

Карусель встряхивается – динь-дон, дзынь-дзынь, – проверочно громыхнув цепями, и начинает вращаться. Я что есть силы вцепляюсь в подлокотники висячего креслица и лечу над парком. Мне, наверное, лет пять. Внизу проносятся гуляющие люди, фонтан, продавцы воздушных шаров и мороженого, духовой оркестр, снова фонтан, шары, мороженое, оркестр… Музыканты в белых перчатках играют «Болеро» Равеля. Почему так медленно? Мелодия не должна отставать, она должна кружиться вместе с каруселью…

Передо мной на низком столике лежит альбом. Я копирую виньетку с цветком из старинной книги. Краски блестят в плошечках передо мной. Тонкие кисти, прозрачная вода в банке. Здесь нет музыки и я взрослая. Кисть неслышно движется по бумаге, а когда я ополаскиваю ее – стеснительно фыркает маленьким водоворотом; динь-динь-динь – каждый раз отзываются задетые металлическим наконечником края банки. Я пробую одну краску, другую – и мой цветок внезапно вспыхивает. Он ярче и живее, чем образец в книге. Он светится, как радуга!

Я радостно откидываюсь на спинку кресла и вижу перед собой свою сестру и какого-то парня. Сестра совсем подросток, да и щекам парня тоже еще далеко до знакомства с бритвой. Они сидят в шезлонгах друг против друга, а вокруг парк. Дивный, королевский парк! Сестра что-то читает на клетчатом листочке из тетради. Парень напряженно смотрит на нее.

– Замечательные стихи, Жак. – Сестра поднимает глаза.

Жак? Бедолага психоаналитик? Или нет. Жаком, кажется, зовут того рабочего, который бросил в меня ведро.

– Правда? – спрашивает парень, постепенно начиная улыбаться.

Сестра улыбается в ответ, кивает и вдруг из ее глаз в его вольтовой дугой перекидывается радуга! И даже позванивает, как гитарная струна: динь-динь-динь…

Вот так всегда: кому-то стихи, радуга, а кому-то… Динь-динь-динь – это не радуга, это колокольчик на шее у пони! Серенькая лошадка-пони, позвякивая колокольчиком, везет меня через лес к озеру. Она маленькая, как ослик, и мои ноги почти касаются земли. В озере плавают лебеди. Жаль, что я не захватила с собой хлеба покормить их. Но лебеди начинают показывать на меня пальцами – откуда у них взялись пальцы? – и гоготать совсем по-гусиному:

– Ноги! Ноги! Ноги-ноги! Гы-га-ги!

От обиды у меня щиплет в носу и вот-вот потекут слезы.

– Зачем они так? – жалуюсь я пони.

– Ладно. Глупости, – отвечает лошадка голосом Алекса.

Я оглядываюсь по сторонам – пони ведь не мой кот, хотя даже он не умеет говорить по-французски, – где-то должен прятаться Алекс. Он защитит меня от гусей. Но Алекса нигде нет. Ветви качаются. Под елями растут белые ландыши и белые шампиньоны.

Капельмейстер ведет оркестр по набережной. Шагов не слышно, только – дзынь-звяк, дзынь-звяк! – отзываются колокольчики на его жезле. С темного неба тоже беззвучно летит дождь. Перемигивается иллюминация. Искрится асфальт. Капельмейстер смотрит на меня, отряхивает эполеты, подкручивает усы – они огромные и пушистые, как два хвоста моего Геркулеса, – и взмахивает жезлом. Дзынь-дзынь! Белые перчатки подносят золотую медь к губам. Они делают это так дружно, что поток воздуха от взмаха стольких рук долетает до моего лица. Наконец-то сейчас будет музыка, сейчас все будет хорошо! От радости у меня перехватывает дыхание…

Глава 15, в которой я чихнула и проснулась

Кот кубарем слетел на пол и обиженно отвернулся от меня.

– Такой сон испортил, Геркулес. – Я почесала нос. На пальцах остались полосатые шерстинки. – Твои волосики.

Кот пару раз ударил хвостом и передернул шкурой.

– Какая была нужда спать у меня на подушке?

– У-у-у-у, – предложил мировую кот, запрыгивая обратно на постель, уселся на мои ноги и принялся умываться.

Я зевнула. Зазвонил телефон. Геркулес старательно намывал за ухом.

– Считаешь, подходить не стоит? – Я пошевелила ногой.

Кот покачнулся, удерживая равновесие, но своего занятия не прервал. Телефон умолк и тут же засигналил снова.

– Как хочешь, зверь, я все равно встану. А заодно и проверим твою интуицию.

Кому-то на том конце провода пришлось набрать номер еще раз, прежде чем я сняла трубку. А вдруг это Кларис? – поздновато спохватилась я, плохо соображая спросонья.

– Алло! Алло! Вы меня слышите? – забеспокоился психоаналитик. – Я сейчас перезвоню!

– Здравствуйте, Жак. – Я кашлянула, чтобы скрыть зевоту. – Извините, задумалась.

– Добрый день! Я уже испугался, что не застал вас дома. Вы не заболели? Или я вас разбудил?

– Все в порядке. Просто засиделась вчера. Который час?

– Второй.

– Кошмар! – Вот что значит за сутки перепахать смету!

– Вы куда-то опаздываете? Я не вовремя?

– Ничего. Я могу поговорить с вами, пока буду пить кофе. – Одной рукой я насыпала кофе и налила воды в кофеварку.

– Вы не обиделись, что я не перезвонил тогда, позавчера?

– Ну что вы, Жак! – Мог бы не звонить и сегодня.

– Представьте себе, произошло чудо! Вы волшебница!

– В смысле? – Я еще не очень отошла от своего многосюжетного сна: музыканты, лебеди, сестра, пони то и дело выплывали у меня перед глазами.

– Помните, вы напоследок сказали мне, что уже больше нет времени? И тут же повесили трубку. Это было Провидение! Я, простите, немножко обиделся тогда. Ну, не именно на вас, а вообще – что и поговорить-то мне не с кем, Закурил, подошел к окну. И вдруг вижу… Вы даже не представляете, кого я увидел!

– Жанну д'Арк? Наполеона? Де Голля?

– Не смейтесь. У подъезда я увидел свою жену. Вернее она уже шла от подъезда к машине, на ходу раскрывая зонт. Я застыл на месте, я не поверил своим глазам. Надин! Надин! – закричал я и распахнул окно. – Надин! Она потопталась возле машины, а потом подняла глаза. И тут… Я даже не знаю, как это сказать. Понимаете, она стояла там, внизу, у подъезда под мелким-мелким дождем, ну, знаете, такая морось, когда непонятно, нужен ли зонт или нет… Она стояла там, а из ее глаз в мои перекинулись, полились, заструились лучи света. Или не лучи, а такие невидимые разноцветные светящиеся нити…

– Радуга?

– Да, именно радуга! Потрясающе! Как вы угадали?

– Ну, Жак… – Вот опять кому-то все, а кому-то… – Вы же видели зонт в виде радуги, и между прочим…

– Я вам так обязан! Еще бы мгновение, и жена бы ушла! Ведь, правда, тогда уже больше не было времени! Вам нужно посерьезнее отнестись к своим экстрасенсорным способностям!

– Предлагаете открыть частную практику?

Я допила кофе и включила ноутбук. Он резво начал грузиться; замелькали слова, символы, цифры… После кофе в моей голове тоже началось некоторое наведение порядка. Может, еще чашечку?

– Почему бы и нет? Видите ли, в нашем доме в последние дни плоховато работает домофон, Надин, естественно, этого не знала и решила, что меня либо нет дома, либо я не хочу никому открывать. Если бы вы не прекратили разговор, если бы я не подошел к окну… Мне даже подумать страшно! Она бы ушла!

– Пришла бы в другой раз.

Так, надо садиться за работу. Как же не хочется снова начинать все сначала!

– Нет! Не было бы другого раза! Она сама сказала, что, если бы я не окликнул ее из окна, она бы больше никогда решилась вернуться ко мне. Понимаете, это был такой порыв, она ведь уже подала документы на развод, но в тот день с ней произошла удивительная история! Очень похожая на мою, вернее такая же… В общем, Надин в тот день тоже видела радугу!

– Неужели? – Да, правильно я сделала себе еще кофе.

– Да! Представьте себе, возвращаются они с нашей Лулу от дантиста, Лулу – шесть, у нее меняются зубы, они ездили вырывать молочные. Так вот, заходят они в метро на площади Виктора Гюго… Вы кашляете? Вы же точно простыли.

– Нет-нет, просто кофе попал не в то горло. Извините.

– И вдруг Лулу говорит ей: «Посмотри, мама, радуга!» Надин, естественно, удивилась – погода такая, что о радуге не могло быть и речи! И тут оказывается, что Лулу увидела у какой-то женщины зонт, похожий на радугу! Представляете? Нет, вы только представляете себе это?.. Ох, извините. Похоже, у меня пациент. Я же вчера отменил прием. Мы были вместе. Только я и Надин… Пожалуйста, проходите, пожалуйста. Рад вас видеть, мадам Шанте! Извините, я перезвоню вам попозже.

– Мырь-мырь. – Кот потрогал меня лапкой за колено, выразительно закрыл и открыл глазищи. Дескать, любуешься на трубку? Нравится, как гудит? И запрыгнул на колени.

– Ладно, Геркулес. Это все глупости. В Париже с десяток мадам Шанте. – Я нажала на кнопочку, разъединяющую связь, но трубка тут же замигала, а из аппарата полились призывы.

– Му-а-а-а-ии! – отреагировал кот.

– Слушаю, – машинально сказала я и опять с опозданием испугалась, что это сестра.

– Президентский дворец? – пошутил Алекс. – Что случилось? Я уже на телефонную станцию хотел обращаться.

– Да нет, просто я разговаривала с сестрой. – Ну что же это такое? Почему я опять вру?

– А я звоню, звоню! Сначала – не подходит никто, а потом – занято и занято. Ладно. Короче. Как там наша смета?

– Все хорошо. – Нет! Больше никакого вранья! – Ты меня извини, патрон, но я проспала. Только сажусь за нее.

– Да… – Алекс вздохнул и, вероятно, почесал усы. – Хоть выспалась?

– Выспалась. Ты не переживай, я все сделаю к вечеру!

– Может, мне приехать? Ты тогда ни с кем не будешь трепаться по телефону.

– Честное слово, я не буду! Хочешь, отключу его совсем.

– Совсем – не надо. Ты просто не снимай трубку. Я тебе позвоню, вдруг вопросы какие?

– Да вроде все ясно. Только как же я узнаю, что это ты, если не сниму трубку?

– А кот?

– Что кот?

– Ты же говорила, что он меня чует.

– Ну конечно, как же я забыла! – развеселилась я. – Ладно, ты мне позвони точно в семь, к семи я наверняка управлюсь.

– В шесть. Я позвоню ровно в шесть, чтобы выяснить обстановку.

– Годится. Пока.

– Эй! Подожди!

– Что еще?

– Ну… В общем… У тебя дождь идет?

– Идет, наверное.

– А ты посмотри в окошко.

– Не морочь мне голову, патрон. Дел полно. – Я услышала, как Алекс вздохнул. – И потом… У меня кот спит на коленях! – Ну вот, опять соврала! На самом деле кот давным-давно сидел на подоконнике. – Это так важно?

– Ладно, пусть спит, где хочет. Это все глупости. Пока.

– Me, – обернувшись, сказал кот.

– Пока. Жду звонка в шесть. – Я повесила трубку.

– Ме-е-е-е. – Кот смотрел на меня через плечо.

Я подошла к окну. Видавший виды белый «рено» стоял у обочины! Он мигнул задними фарами и покатил в сторону центра. Я не успела разобрать номера. Впрочем, какая разница? Я все равно не знаю номеров машины Алекса…

Глава 16, в которой около восьми вечера

Я решила выпить кофе, прежде чем, взглянув на смету в последний раз, доверить ее чистой дискете и вручить Алексу. В шесть стало ясно, что мне потребуется еще час-полтора.

– Ладно, – сказал Алекс. – Я подъеду к восьми, а если что, выйду на связь ровно в восемь.

– Звони когда хочешь, кот действительно каким-то образом знает, когда звонишь именно ты. – На всякий случай я выглянула на улицу. Но на этот раз никакого «рено» не было видно.

– Правда?

– Честно! Телефон весь день надрывался как нанятый, этот экстрасенс и ухом не вел, а сейчас разорался! Я даже не посмотрела на часы. Снимаю трубку – ты. Точно!

– Ну-ну.

– Нет, правда! – Я прошлась по кухне. – Геркулес и днем звал меня выглянуть в окно, а я не поняла.

– Ладно, Беа. Это все глупости. Пока.

– Но это же твой «рено» был у меня под окнами?

– Он и сейчас там?

– Нет. Сейчас нет.

Кофеварка начала тоненькой струйкой выдавать кофе. Ощущение такое, будто я только что повесила трубку.

А ведь восемь – прошло два часа, я разделалась со сметой, и Алекс вот-вот придет.

– Мрм-рм-рм, – Геркулес потерся о мои ноги.

Я открыла консервы и наполнила его миску. Налила себе кофе и отломила приличный кусок багета. Может, не полениться и соорудить сандвич? Например, с черной икрой а-ля рюс, я же так и не притронулась к гастоновскому дару. Алекс тоже постеснялся.

Я достала баночку икры, держала ее в руке и, не закрывая дверцу, с сомнениями изучала содержимое холодильника. Интересно, а с чем русские едят икру? Понятно, что с хлебом. Многие едят с хлебом даже равиоли и спагетти… Но еще что? Зелень? Грибы? Фрукты? Яйца?

– Мырь-мярь-яаа. – Геркулес не проявил должного уважения к своим консервам, а с нескрываемым интересом – он даже привстал на задние лапки – передними и мордочкой тянулся к икре. – Ауау-ааа?

– И как это ты ее сразу-то не учуял? Хочешь попробовать? – спросила я, и тут раздался звонок в дверь.

– Ау-аау-ау-а! – Кот не сводил глаз с банки.

– Эх, Геркулес, Геркулес! Это же твой приятель звонит, а тебе жратва дороже? – Я поставила баночку на стол рядом с компьютером и пошла открывать дверь.

– Как ты справился с замком парадно… – Я осеклась.

На пороге стоял Гастон.

– Привет. – Через мое плечо он заглянул в прихожую, обволакивая меня интимным запахом пряного парфюма и дождя… – Ты одна? – шепнул он в оказавшееся рядом с его губами мое ухо. Губы почти касались моей кожи.

– Я очень занята, Гастон. – Я отступила назад. – Уходи. Я работаю.

– Мы должны поговорить, Беа. – Он шагнул через порог.

– Я занята!

– Беа, это очень серьезно. Пожалуйста, выслушай меня.

– Говори быстро и уходи!

– Беа…

Телефон и кот заорали в кухне одновременно.

– Гастон, уходи, я должна поговорить по телефону.

Парочка продолжала дружно вопить.

– Поговори.

– Я не в состоянии выкинуть тебя за дверь. Стыдно пользоваться этим. Хоть ты уймись, Геркулес!

– Я не пользуюсь. Я переживаю за тебя.

Гастон не двигался с места. Как назло, соседка вышла из своей квартиры, обернулась и круглыми глазами воззрилась на нас. Я вежливо поздоровалась с ней. Телефон и кот продолжали состязаться в громкости и пронзительности.

– Проходи, Гастон. Закрой дверь. – И стрелой метнулась в кухню.

– Да, Алекс, слушаю! Я была в ванной!

– Как дела?

Кот сидел на столе возле компьютера и старательно умывался. Только сейчас до меня дошло, что баночка из-под икры была девственно прозрачна и абсолютно пуста!

– Я все сделала. Восемнадцать и шесть десятых процента.

– Какие еще к лешему сварные консоли?! – рыкнул он кому-то. – Извини, Беа, перезвоню через пять минут. – Гудки.

– Это что? Смета на дом Маршана? – за моей спиной спросил Гастон.

– Не твое дело! – Я потянулась, чтобы захлопнуть компьютер.

– Да подожди ты! – Гастон не очень галантно отодвинул мою руку. – Конечно же, это она! Демонтаж мраморных каминов, демонтаж лестницы…

– Слушай, Гастон, сейчас мне абсолютно плевать, откуда тебе известно, что это дом Маршана! Я должна еще раз просмотреть все, перекинуть на дискету и отдать своему патрону! Понимаешь, я очень занята! Это он звонил и вот-вот приедет забирать работу!

– Беа…

– Что «Беа»? Я уже скоро тридцать лет, как Беа! Мне некогда, Гастон! Мне нужно работать!

– Твой патрон – Алекс Дюваль?

– Да! – Я взяла коробку с дискетами, чтобы достать чистую. – Из-за тебя я не успела еще раз просмотреть все…

– Значит, малыш Дюваль – твой патрон?

– Да хоть как назови! Хоть Кот в сапогах! – Пластиковая коробочка упорно не желала раскрываться. – Он мне платит, я на него работаю!

– Давай помогу, – миролюбиво предложил Гастон.

Телефон и вопль Геркулеса.

– На. – Я протянула ему коробку. – Слушаю, Алекс.

– Восемнадцать и шесть, говоришь?

– Восемнадцать и шесть, – подтвердила я, забирая у Гастона дискету.

– Что должны сказать вежливые девочки? – Гастон кокетливо повел бровью и не выпустил дискету из руки.

– Многовато, все-таки. – Алекс вздохнул. – Как ни крути, многовато.

– Отдай! – прошипела я и изо всех сил потянула дискету.

– Что ты сказала? – спросил Алекс.

– Это я коту. Отдай! – Гастон не отдавал, в дискете что-то щелкнуло. – Сломаешь!

– Да что там у тебя?

– Ничего, Геркулес сожрал всю икру! – Дискета наконец-то перешла ко мне. – Ненавижу! – прошипела я Гастону и вставила в дисковод свой трофей.

– Уж больно ты с ним строга! Ну сожрал, ну и на здоровье! Еще купим. Да сейчас я, Ролан!

– Угу. – Дискета не желала входить в щель.

– Слушай, Беа. Ты можешь сама ко мне подъехать? Ну никак мне отсюда не уйти в ближайшее время, хоть ты тресни.

– Могу.

В компьютере что-то именно треснуло, и дискета вошла. Гастон ухмыльнулся.

– Ты бук-то не волоки, Беа. Привези одну дискету. Я его потом сам заберу. Ну и что, Ролан?..

– Хорошо. – Я пощелкала мышью, намереваясь перебросить все на дискету, но на экране появились часики. – Да что же это такое!

– Иду я, иду, Ролан! Что там у тебя, Беа?

– Вам помочь, миледи? – поинтересовался Гастон все с той же мерзкой ухмылочкой.

– Кажется, завис компьютер…

– Ролан! Что он здесь тебе написал? Ладно, Беа, это все пустяки. А что это за подпись? Чья она, я спрашиваю? Что ты сказала, Беа?

– Компьютер завис, кажется!

– Слушай, вези его сюда, только не выключай, пару часов он продержит. И давай скорее. Не нравятся мне эти восемнадцать процентов… Ролан! Да чтоб тебя… – Гудки.

– Это все из-за тебя, Гастон! Ты сломал дискету!

– Успокойся, детка. Это ты засунула ее не той стороной.

– Господи! – Я попытал извлечь дискету, ругаться сейчас с Гастоном было просто некогда. – Не той стороной она не влезет!

– При старании можно засунуть все куда угодно!

– Ты омерзителен!

– Поехали. – Он вздохнул, совсем как Кларис. – Я отвезу тебя к твоему… другу и патрону!

– Я… – Я же не знаю, где находится его фирма! От бессилия я готова была разрыдаться, а Гастон опять смотрел на меня и усмехался. – Зачем, зачем ты сейчас пришел, Гастон? Зачем ты вообще мучаешь меня?

– Ладно, Беа. Хватит, я ухожу. – Усмешка исчезла, я сидела к Гастону спиной, но все равно поняла это по голосу. – Ты сейчас не в состоянии мыслить логично. А мне так много надо было сказать тебе…

В чашке оставался кофе. Я молча допила его. Гастон прошелся по кухне и выглянул в окно, приподняв занавеску.

– Цел там еще мой малыш? Цел! И дождь перестал. Счастливо, Беа. – Он приблизился сзади и легонько похлопал меня по плечу. – Будем жить дальше. Можно, я поцелую твои волосы на прощание?

– Мне все равно, Гастон.

– Спасибо. – Я почувствовала прикосновение его губ к моему пробору.

– Я уже сказала, что мне все равно. Проблема не в этом. Из-за тебя я не успела спросить, где находится его фирма.

– Позвони, он тебе все расскажет. – В голос вернулась усмешка. Но и это мне было уже все равно.

– Я не знаю его телефона.

– Слушай, Беа. – Гастон уверенно обнял меня за плечи, развернул к себе и заглянул в глаза.

Терпкий мужской парфюм и аромат дождя… Я опустила ресницы. Мои силы, как той безумной ночью, опять мгновенно утекли куда-то. Он нежно прикоснулся губами к моим губам. Один раз, еще…

– Кого ты обманываешь, Беа? Меня или себя?

Я не открывала глаз. Его голос звучал из темноты.

Но там не было ни огней, ни блестящего асфальта, ни светящихся струй дождя. Там не было ничего. Только темнота и пустота.

– Ты меня слышишь, Беа?

Я послушно кивнула в эту темную пустоту.

– Милая моя. Моя маленькая хрупкая женщина… – Он еще более нежно поцеловал меня и прижал к своей груди. – Глупенькая моя маленькая девочка. Нам будет так хорошо вместе…

Его губы опять несколько раз легко коснулись моего пробора. Но пустота не отпустила, даже когда я, прогнав темноту, открыла глаза и произнесла:

– Ладно. Хватит. Правда, отвези меня к Алексу в офис, ты же наверняка знаешь, где он находится, если знаком с ним.

– Я-то знаком. Еще как знаком! Но, прости, – Гастон показал пальцем на экран ноутбука, – как же ты работаешь на него и не знаешь, где находится офис? Не знаешь телефона?

– Неважно, расскажу потом. – От этой невыносимой пустоты у меня звенело в ушах. Динь-динь, как колокольчик на шее пони. Динь-динь, как кисточка о край банки. Динь-динь… – Просто отвези и все. И не разговаривай со мной! Понимаешь, не разговаривай!..

– Ты хотя бы разрешишь мне перекурить в машине?

– Кури. – Я дважды повернула ключ в замке. Шнуры и мышь я положила в сумку, невыключенный компьютер держал под мышкой Гастон. – А ты разве куришь?

Он улыбнулся со вздохом.

– Ты действительно плохо знаешь меня, Беа. Это не единственный мой недостаток. Тебе идет этот костюм. Красивый цвет. Правильно сделала, что перебинтовала ногу. Успокоилась немножко, пока собиралась?

Его голос, взгляд и даже его особенный мужской дух стали явственнее, хотя по-прежнему не разбивали моей звонкой пустоты. Но я послушно кивнула в никуда. Гастон едва заметно улыбнулся.

– Ладно. Помолчим, если ты этого хочешь.

Мы пошли вниз по лестнице. На боковой панели ноутбука многозначительно горели крошечные огоньки, притворяясь, что им известно нечто большее, чем живущим в реальном мире. А на самом деле маленький разумный прибор был просто не в состоянии самостоятельно избавиться от застрявшей дискеты – как от неудобной, костью в горле, мешающей дышать, мысли, – которую я случайно и вовсе без злого умысла не тем боком впихнула в его электронные мозги, механическим действием поранив виртуальную душу. И взывал о помощи. В темноте и в пустоте реального мира…