Текст книги "Расправить крылья"

Автор книги: Натали де Рамон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 45, в которой жила-была девушка

Жила-была девушка. Мечтала о принце. Ну в крайнем случае – о графе. Уж если не женой ему стать, то хоть любовницей. А глупые мечты, известное дело, сбываются. Попался ей граф, старый да жадный, но все же граф. Ему тоже, как графу, полагалось иметь любовницу. Граф и сам не рад был, но уж куда деваться: положено.

А любовницам положено дарить подарки. Думал граф, думал, как бы подешевле устроиться, а дешевле всего, известное дело, рыба. Купил он рыбешку, пустил в банку и приносит девушке. Та обрадовалась, в ладоши захлопала:

– Ах, – говорит, – прелесть какая! Она, наверное, все желания исполнять умеет?

Граф молчит, только от важности дуется. А рыбка услыхала такие речи, да и смекнула, что вполне еще в реку вернуться может. И говорит:

– Отпусти меня, умная девушка. Я что хочешь исполню.

А девушка и скажи:

– Надоел мне граф, принца хочу.

Граф как услыхал, дверью хлопнул и был таков.

А рыбка в ответ:

– Я тебе принца устрою, да ты потом, известное дело, короля запросишь. Так что давай я тебя сразу с ангелом познакомлю. А ты меня в реку отпусти. Как отпустишь, тут и ангела повстречаешь.

Девушка бегом в лес да к реке и рыбку выпустила. Домой пошла, а навстречу ей волк. Волки-то, известное дело, оборотни всегда. То человек человеком, а то вдруг зверь лесной. Сейчас он как раз в человеческом образе в реке собой любовался. Девушка как его увидела – на шею кинулась.

– Ангел, – кричит, – милый мой, родной! Уж как я тебя ждала-надеялась!

Волк прямо обомлел. Но, известное дело, приятно.

– Что ты, говорит, голубушка, какой я ангел?

И давай девушку целовать да миловать. А она думает: ну, видать, у них, у ангелов, так полагается…

Привела его к себе, давай угощеньями угощать, напитками поить, а сама к нему так и ластится. Волк, известное дело, хотел поначалу девушку съесть. А тут видит – еды навалом, постель белая – и думает: ну не дурак я волком по лесам бегать и голодать неделями? Давно пора бы подружку завести.

Но, известное дело, сколько волка ни корми, все равно в лес смотрит. Утром девушка проснулась, а рядом никого нет. Ах, думает, улетел мой ангел. Когда-то вернется?

А волк целый день по лесу пробегал, проголодался и решил опять к девушке наведаться. Обернулся парнем, стук-стук в окошко. Опять пир горой да постель мягкая…

Так и пошло у них. День-деньской волком по свету набегается, всякого разбою наделает, а вечером – к зазнобушке. Хороший стал, гладкий. А девушка думает: летает мой ангел в небесах, весь свет видит. Вот бы меня с собой когда взял, хоть бы глазочком с высоты на землю глянуть.

Приходит волк вечером, а она к нему ну приставать:

– Ах, – говорит, – ангел мой, возьми меня в небо полетать!

Волк даже курицей подавился. Ну, думает, совсем у девки башка набекрень. Хоть и сытно кормит, делать ноги пора. Да и родственники ругаются, зачем с человечицей связался…

День проходит, девушка ждет-пождет, никто в окошко не стукнет. Другой так же, третий. Она поплакала-поплакала, да и позвала своего графа.

– Ты, – говорит, – пень старый, неси мне новую рыбку, желание есть.

А граф, хоть и пришел – не мог он даме отказать, граф все-таки, – послушал-послушал и говорит:

– Мадам, мне такие ваши речи оскорбительны. Вы тут к себе кавалеров водите, а потом меня зовете. Нет уж, управляйтесь сами, а я домой спать пойду.

И вправду ушел. Девушка пуще прежнего слезами заливается. Пойду, думает, милого своего искать. Как-то он без меня? И давай в путь собираться, пироги печь.

Вдруг в окно: тук-тук. Это волк пришел – худой, глаза горят.

– Я, – говорит, – по тебе соскучился. У меня в лесу бабушка заболела, я у нее был.

Девушка растаяла. Ах, думает, какой внук хороший! Известное дело, у всех бабушки есть, отчего бы и ангелу бабушку не иметь?

Стали они дальше жить, а волка опять в лес тянет. А уж как остальные волки над ним смеются, прямо терпеть невозможно! Сели однажды ужинать, волк и говорит:

– Вот что, голубушка. Люблю я тебя очень, но больше мне с тобой встречаться нельзя. Прощай, любимая.

Девушка в слезы.

– Как же я без тебя жить буду? Я от тебя ребеночка хочу. Ангелочка маленького.

Волку аж нехорошо стало. Он хоть к девушке и привязался, но такого никак допустить не мог. Правда, вид сделал, будто речи эти ему приятны.

Легли они спать. Только девушка уснула, волк шкуру на плечи – и в лес. Ну, думает, больше я к ней ни ногой.

Утром девушка опять одна просыпается. Неужели, думает, навсегда улетел? День ждет, другой – нет никого. Поскучала-поскучала, да сама к графу в замок пошла. А ей говорят:

– Нету монсеньора дома, в Париж уехали.

Пригорюнилась девушка. Плакала-плакала и надумала: пойду-ка я в лес. Бабушку его найду и все выведаю.

Надела красную шапочку, известное дело, кто же к бабушке без нее-то ходит, напекла пирогов и пошла. Ходила, ходила – вдруг, глядь, лачужка на птичьих ножках.

Ну уж тут девушка не растерялась. Если, думает, ангелы на птичьих крыльях летают, отчего бы у домика птичьих лапок не быть? Постучалась. Ей оттуда:

– Антре, мон шери!

Зашла девушка в лачужку, видит: сидит на кровати старуха, лицом на волчиху похожа, чулок вяжет. Увидала девушку и спрашивает, кто такая будет. Девушка в ответ:

– Я, мадам, подружка вашего внука. Уж так его люблю, так люблю, пирогами кормлю, а он меня одну бросает!

Старуха спицы перекинула и говорит:

– А что тут удивительного? Известное дело, волк. Тут уж сколько ни корми.

И дальше вяжет, а сама думает: съесть ее, что ли? – и облизывается. Девушка все по-своему понимает и пироги достает:

– Вы, – говорит, – мадам гран-мер [6]6
  Бабушка (франц.). – Прим. пер.


[Закрыть], отведайте моих пирогов, а я буду рассказывать, как вашего внука люблю. Вы его волком не ругайте, ангел он. Я же знаю.

У волчихи от изумления даже чулок из лап выпал: не в себе девка, еще отравишься, коли есть начнешь.

– Ты, – говорит, – домой бы шла. А то мои воротятся, тебя увидят. Ни к чему это. Я внука своего сильно люблю. Он в нашей стае уважаемый волк.

Ну и пошла девушка. Идет, друга своего обманщиком ругает: ишь, сам волк волком, а туда же, ангелом прикинулся. Крылья, мол, у него есть… Совести у него нет меня, бедную, обманывать… А хуже всех граф. Подарком решил за мою верность отделаться, а сам к своим мамзелям в Париж укатил. Бедная я, несчастная, все меня обманывают!

Так и по сей день плачет. Известное дело – баба.

Глава 46, в которой я отшвырнула бумажку

Гадость какая! Я в сердцах отшвырнула бумажку. Это же откровенное издевательство надо мной! Как только Мишель посмел прислать мне такое! Мерзавец! Что он понимает про нас с Арни?!

Стоп, стоп… При чем здесь Мишель? Он хотел сделать мне приятное, заказал пиццу, почувствовав, что со мной что-то не так. Он же не знал, что там окажется «Сказка про девушку», а о моем романе он и не подозревает. Он просто хотел как лучше! Конечно, и с Вендолем он тоже пытался познакомить меня из лучших побуждений… Да кто его просит лезть в мою жизнь?! Откуда он знает, что для меня лучше?! У меня все было хорошо, пока я не прочитала эту мерзость!

В утешение я съела еще один кусок пиццы и, потянувшись за следующим, подумала: а с какой стати я должна верить в эту сказку? Какое она вообще имеет ко мне отношение? Конечно, Арни – далеко не ангел, но совсем и не волк! Я же вижу, что он за человек. Конечно, иногда он совершенно невыносим, как все мужчины, но способен чувствовать, понимать меня! Вплоть до того, что прислал мне именно ромашки, словно угадав мой сон…

Бедные мои цветочки, я до сих пор не поставила вас в воду! Я ласково взяла в руки чуть поникший букет и пошла в кухню за вазой. А вдруг действительно каким-то таинственным образом он знает, что я видела нас обоих и Ганну?.. Странное имя, я бы никогда не назвала так нашу дочку.

Нашу дочку? Что же получается, я хочу иметь от Арни дочь? Да, хочу.

Это открытие чуть не лишило меня вазы, потому что в пальцах согласно затрепетали молнии, а в ушах прозвучал голос Арни:

– Ганна!..

Глава 47, в которой был отличный кусок мяса

Это был отличный кусок мяса. Марта снова похвалила себя за то, что не поленилась утром заскочить к мяснику и заказать полкилограмма говядины от нижнего края. Она без труда нарезала нежное мясо на порции толщиной в палец. Теперь предстояла самая противная процедура – почистить и покрошить лук.

– Жюль, – Марта вошла в кабинет мужа, – ты очень занят?

– Зачем? – невпопад ответил Жюль, не отрывая взгляда от экрана компьютера. – Нет, это тут совсем не к месту…

– Жюль, ты не мог бы мне помочь, заодно бы и передохнул. Нельзя же так изнурять себя.

– Хорошо. – Жюль повернулся на вертящемся кресле и удивился: – Ты уже дома? Когда ты пришла? Дай мне чего-нибудь попить.

– Трудяга. – Марта ласково взъерошила волосы мужа. – Пойдем, я купила тебе много «перье». – И повела его на кухню.

– А вчерашнего винца совсем не осталось? – Жюль с надеждой заглянул в холодильник. – Ладно, давай свою минералку. – Он залпом опустошил бутылочку и погладил себя по животу. – Хорошо-о-о… Что бы я без тебя делал? А чья девочка самая лучшая? – Жюль приобнял Марту за плечи и заглянул в глаза. – Чья? Моя!

– А чьи животы самые толстые? – в тон мужу спросила Марта. – Чьи?

– Мои! – окончательно растаял Жюль и поцеловал Марту. – А что тут готовит моя девочка?

– Карбонадик по-фламандски!

– Мне же нельзя свинину! – испугался Жюль. – В ней холестерин!

– Глупый, это говядина.

– Нежная. – Он потрогал пальцем розовые кусочки. – У меня уже слюнки текут. Скоро будем есть?

– Если поможешь, то скоро.

– Давай! – оживился Жюль. – Отбить мясо?

– Нет, всего лишь порезать лук. На, – Марта протянула мужу четыре луковицы и нож. – Только почисть сначала, а я подготовлю хлеб.

– А я выполнил твое задание, – похвалился Жюль, довольно умело раздевая луковицы. – Ровно в шесть сбросил букет вниз. Мелко резать или кружочками?

– Умничек. Лучше кубиками. – Марта уже нарезала буханку толстыми ломтями и снимала с них корочку. – Маршан передавал тебе привет.

– Старина Маршан! Как он?

– По-моему, уже в маразме.

– Маршан в маразме?

– Ага. Взял себе в помощницы какую-то наглую бабенку и смотрит ей в рот.

– На старости лет Маршан завел бабу? Он же всегда не переносил женщин!

– Знаешь, у нее только внешность модели, а натурально – бульдог. – Марта аккуратно обмазывала ломтики хлеба горчицей. – Я бы даже сказала – бульдозер.

– Что, в долю тебя не взяла? – съехидничал Жюль, расправляясь с последней луковицей.

– Еще чего! «Не взяла»! Маршана чуть удар не хватил, когда он понял, что я раскусила его интригу. А эта мадемуазель Рюш тут же смекнула, что Арни нужно срочно убирать из Парижа, и предложила совершенно умопомрачительный выход из ситуации. Зал в Милане напротив здания Оперы! А какой я обеспечила себе посреднический процент, не поверишь!

– Подожди-подожди… Как ты сказала? Рюш? Уж очень знакомая фамилия…

– Не ломай голову, Жюль. Подай-ка мне оливковое масло. Вот, милый, ради твоего холестерина я даже отступаю от истинного рецепта, – она щедро налила масло в широкую кастрюлю и поставила ее на огонь. – А полагается на сливочном.

– Лук кидать?

– Сейчас масло разогреется как следует, тогда и кинешь.

– Значит, мою гениальную Марту можно поздравить с удачной сделкой? Дай я тебя поцелую!

– Сначала лук. Теперь можешь поцеловать, только сделка, похоже, сорвется. – Марта убавила огонь и принялась аккуратно помешивать в кастрюле.

– Почему?

– Арни ехать не хочет.

– Не хочет в Италию?

– Уперся, как дорожный полицейский, едва завидев эту бульдозеристку! Подай мне, пожалуйста, доску с мясом. Спасибо, милый. И вытащи вон из той сумки бутылку пива.

– У тебя есть пиво? Что же ты мне раньше не сказала? «Перье», «перье»!.. Я открою?

– Да. И налей мне в эту миску, – Марта показала глазами, в какую, – стакан пива и стакан воды. Остальное можешь допить, – смилостивилась она и принялась аккуратно выкладывать мясо в кастрюлю с луком. – Милый, мне надо посоветоваться с тобой.

– Неплохое пиво, свежее, – одобрил Жюль, ставя пустую бутылку на стол.

Зазвонил телефон.

– Ты не против, – торопливо сказала Марта, – если я положу тимьяна побольше, а лаврового листа поменьше?

Жюль снял трубку.

– О, салют, Юбер! – обрадовался он. – Как ты там, у бабушки? Конечно, скучаем! Даю, даю. – Жюль протянул трубку Марте. – Малыш Юбер. Рвется поговорить с мамой Маро.

– Привет, мой хороший. Спасибо, спасибо. Как приятно, что ты помнишь. – Она замолчала и, прижав трубку к уху плечом, посолила и поперчила мясо, а потом принялась обкладывать его ломтиками хлеба. – Спасибо. Прекрасные стихи. Нет, правда замечательные! Ужасно трогательно, что ты единственный, кто это помнит. Дядя Жюль? Нет, что ты!

– О чем, Маро? – спросил Жюль.

Марта подмигнула ему и сказала в трубку:

– Какие гости?! У нас вчера был полон дом. Без твоей помощи, Бебе, я смогла их выпроводить только в шесть утра. Естественно, команда дяди Жюля. Подай мне миску с пивом, – попросила она мужа, прикрыв трубку рукой. – Что ты говоришь, Бебе! Ты познакомился с девушкой по Интернету? Красивое имя. – Марта залила свое блюдо пивом, положила пучок тимьяна и два лавровых листа. – В каком классе учится Кристин? Ей двадцать один год? А она знает, что тебе всего тринадцать? Ты послал ей фото дяди Жюля?

– Но я же вдвое старше, – заметил Жюль.

Жидкость в кастрюле забурлила. Марта накрыла ее крышкой и до минимума убавила огонь.

– С тобой не соскучишься, Бебе, – фыркнув, сказала она и сообщила мужу: – Он послал ей кусок нашей свадебной фотографии из бабушкиного альбома. И как же ты собираешься встречаться с Кристин? Ах она живет в Австралии! Какая прелесть!

Раздался звонок в дверь.

– Жюль, откроешь? Это наверняка Арни.

Жюль послушно направился в прихожую.

– Да, Юбер, можно сказать, что и гость. – Марта уселась в плетеное креслице и закурила. – Представляешь, я совершенно случайно встретила своего бывшего одноклассника. Ну, Бебе, я не сказала бы, что он моя первая любовь. Ты ревнивый, прямо как дядя Жюль! Просто мы очень дружили и после школы не виделись пятнадцать лет. Да, это дольше, чем ты живешь на свете. Он художник. Да, достаточно известный. А как бабушка? У Жюстины родился теленок? Поздравь ее от меня. Нет, конечно, бабушку, а не Жюстину! Ну, поздравь и ее тоже. Ты хочешь назвать малютку Маро, потому что она родилась в день моего рождения? Бебе, я заплачу! Да, спасибо, спасибо, мой хороший! Пока. Це-лу-ю!

Марта затушила сигарету и, вешая трубку на место, взглянула на часы. Теперь надо засечь время, ровно через два часа будет готово, а за пятнадцать минут до этого не забыть бы добавить две ложки сахару… Эх, как же я не успела настроить Жюля, чтобы он убедил Арни ехать в Италию, попеняла себе Марта и решила не надеяться на собственную память, а все-таки завести таймер на час сорок пять.

Она вышла из кухни и обнаружила, что Жюль и Арни все еще в прихожей. Под мышкой у Арни картина в раме, а в руках – огромный пакет. Как бы они опять не начали выяснять отношения! – забеспокоилась Марта, торопливо направляясь через гостиную к мужчинам.

– Привет, Арни! – весело сказала она. – Ты просто светишься! Я никогда не видела тебя таким счастливым.

– Да, – согласился Арни, пытаясь отдать ей пакет. – Это все для ужина.

– Зачем, Арни?

– Марта, сегодня такой день! Но главное это. – Он кивком указал на картину. – Это подарок тебе!

– Арни!

– Я предложил ему деньги за картину, – сказал Жюль, – но он отказывается. Ни в какую! Твердит, что должен сделать тебе сегодня подарок!

– Арни, неужели ты помнишь, что у меня день рождения? – растаяла Марта. – Спасибо… Жюль, милый, помоги мне.

Пакет перебрался в объятия растерявшегося Жюля, а картина – в руки Марты.

– Маро, что же ты мне утром не напомнила? – виновато протянул мсье Рейно. – Ты же знаешь, что я все забываю. Я бы сбегал за подарком. Хочешь, сейчас схожу? Что тебе купить?

– Какая прелесть! – Марта с восхищением рассматривала медведок, резвившихся с детьми на ромашковом лугу в золоченой широкой раме. – Арни, но ведь это же безумно дорого! Мне действительно неловко принимать от тебя такой подарок!

– Арни, ну давай, я заплачу тебе хотя бы за раму? – предложил находчивый Жюль.

– Хочешь легко отделаться, мой забывчивый? – иронично усмехнулась Марта. – А вот Арни не видел меня пятнадцать лет, а помнит!

– Марта, если честно, я тоже забыл. – Арни потупился. – Просто ты сегодня пожелала мне удачи, и сразу же после тебя появился покупатель!

– Покупатель? – насторожилась Марта.

Только этого не хватало! Если идиот Арни начнет бесконтрольно продавать картины за гроши первым встречным, то вся ее затея коту под хвост! А Маршан наверняка решит, что она сама выкупает полотна Арни через подставных лиц.

– Чудесно! Поздравляю!

– Да, моя Марта всегда приносит удачу! – гордо пробасил Жюль, как если бы это было его личной заслугой. Он по-прежнему стоял с пакетом в обнимку.

– Жюль, милый, отнеси это все на кухню, – проворковала Марта.

Кретин, мысленно обругала она мужа, хоть бы уж помолчал, ничего же не соображает! Хотя нет, пусть треплется, лишь бы этот болван Арни ничего не заподозрил.

– Проходи, Арни, проходи. Это действительно удача! Вот, а ты был готов отчаяться! Конечно, надо обязательно ехать в Милан!

– Да, Марта, ты, видимо, права насчет Милана…

– Конечно! – подхватил Жюль, оживленно извлекая на кухонный стол содержимое из пакета Арни. – Моя любимая Маро всегда права! О, мои любимые устрицы!

– Жюль, но тебе же их нельзя! – безжалостно заметила любимая Марта.

– Мои вкусненькие холестеринчиковые дары моря! – Жюль вытянул губы трубочкой и как бы поцеловал банку. – Марта! Наш Арни сошел с ума! Икра! Шампанское «Дом Периньон»! «Бурбон» девяносто пятого года! «Шато Марго»! «Курвуазье»! Боже! Рыба тюрбо по-испански! Миндальный торт! Саварен! Целая коробка эклеров! А это что? Паштет из зайца! А здесь? Готовая телятина маренго! Маро, пожалуйста, разогрей ее сразу! Мне же можно телятину? И лососину ведь тоже?

– Один ломтик, но в обмен на сигарету. Выбирай, – жестокосердно предложила Марта.

– Никотин – яд! – провозгласил Жюль, торопливо разрывая целлофановую упаковку нарезки, и с вожделением засунул в рот розовую нежность. – Маро, где штопор? Я хочу открыть белое анжу… Арни, за сколько же ты продал картину?

– Я продал две.

Глава 48, в которой Марта чуть не охнула

Кошмар, чуть не охнула Марта, значит, вместо двадцати семи на улице Темпль осталось только двадцать четыре, с учетом подаренных мне «Медведок в ромашках». Две картины сразу мог купить только коллекционер, если, конечно, Арни не отдал их по пятнадцать сантимов. А коллекционер наверняка придет еще… А вдруг он рассказал Арни про галерею на бульваре Клиши? Нужно срочно отправлять Арни в Милан!

– Фантастика! – сказала она.

– Маро, дай нам во что налить, – попросил Жюль, незаметно засунув в рот еще кусочек лосося. – Ты только попробуй! – Он протянул ей рыбу в обертке. – Просто тает!

– Ну подожди, Жюль! Так же нельзя! Нужно по-человечески накрыть на стол. Тарелки, бокалы, приборы…

– Брось ты! – Жюль уже налил благороднейший напиток в первые попавшиеся под руку чашки и предложил лососину Арни, который, к ужасу Марты, тоже взял ее руками. – Маро! Девочка моя, за твой день рождения! Будь здорова, моя сладкая!

Марта демонстративно достала со стеклянной полки красивый фужер и перелила в него вино из чашки.

– Можно мне тоже? – несмело попросил Арни, чувствуя, что ей неловко за Жюля.

– Конечно. – Марта выдала фужер и ему.

– Аристократы! – пренебрежительно фыркнул Жюль. – А мне так вкуснее. – За тебя, Маро! – Он встал и торжественно осушил свою чашку. – А теперь за удачу Арни! – Он потянулся к полке за фужером.

– Тебе ж из чашки вкуснее, – напомнила Марта.

– Я должен сравнить! – Жюль уселся за стол, налил всем и повторил: – За твою удачу, Арни! – Все снова выпили. – Кстати, а за сколько же ты все-таки их продал?

– Хочешь выяснить стоимость подарка, милый? Чтобы не попасть впросак со своим? – не очень деликатно пошутила Марта, хотя на самом деле просто сгорала от любопытства, ведь тогда она смогла бы хоть как-то представить себе вероятного конкурента.

– По шесть тысяч за каждую. Наличными.

Неплохо для такого простофили, как ты, подумала Марта, но Маршан в своей галерее торгует твоими же раза в три, а то и в четыре дороже…

– Гениально! – воскликнул Жюль и снова потянулся к бутылке.

Теперь Жюль не остановится, грустно подумала Марта, пока все не выпьет. Зачем Арни накупил столько? Кто его просил? Ладно, в бутылке не больше чем на один заход, а потом я чем-нибудь займу Жюля, пока не потушится мясо. Зараза, пользуется тем, что ему ничего этого нельзя, и теперь будет только пить… Как будто ему можно пить в таких количествах!

Тем не менее она пригубила свой бокал и как бы невзначай поинтересовалась:

– Неужели этот чудесный покупатель прямо сразу выложил двенадцать тысяч? Кто же в наше время носит с собой такие деньги?

– Никто не носит, – подтвердил Жюль, мгновенно, к ужасу Марты, захмелевший. – Это чудо ниспослано тебе свыше по просьбе моей Маро. Она же у меня святая! Маро, куда опять делся штопор?

– Подожди, милый, пусть Арни расскажет. Это же интересно. Двенадцать тысяч в кармане!

– Ты ушла, и буквально сразу появляется ужасно смешной усатый человечек. Я не знаю, но мы с ним тут же подружились, – засмущался Арни. – Он славный. Шустрый такой и острит все время. Знаешь, этакий хрестоматийный коммивояжер, несколько старомодный, как из Мопассана или даже Золя.

Только коммивояжера мне не хватало! Марта вздохнула и сделала вид, что не заметила, как Жюль допил из ее фужера.

– Нет, он правда ужасно симпатичный. Деньги не фальшивые. Он настоял, чтобы мы зашли в банк и проверили все купюры. Вообще-то у меня с ним не совсем честно получилось. Представляешь, Марта, я его обманул!

– Ты? Коммивояжера?

– Я же не нарочно. Он спросил: сколько? Я думал, что за обе, и сказал «шесть». Ну ты помнишь, Маршан предлагал мне шесть за все, а я решил нахально попросить шесть за две. Думаю, скажет, что дорого, я и уступлю. Он вытаскивает деньги, пересчитывает, протягивает мне и просит пересчитать. Я считаю, а там двенадцать. Он спрашивает: «Порядок?» Сам не знаю, как у меня это получилось, но я ответил, что порядок… И он не коммивояжер вовсе, а как бы это сказать… купец.

– Бизнесмен! – уточнил Жюль.

– Да, конечно. Он так смешно сказал: «Успех – это сам процесс, а не внезапно свалившиеся деньги». Здорово, правда?

– Гениально! Маро, ну где штопор?!

– Жюль, а у тебя случайно не включен компьютер? Ты бы хоть монитор отключил, чего напрасно экран-то жечь?

– Боже! Там же идет перезапись! Уж, наверное, сто раз перезаписалось! – Жюль мгновенно протрезвел. – С экраном-то ничего не будет, а вот видеокассета! Ей сто лет! Это все Сесиль! Говорил же ей: не экономь на расходниках!

– Что мне с ним делать? Ничего не помнит! – пожаловалась вслед мужу Марта. – И что твой бизнесмен? Интересуется живописью? Коллекционер?

– Мне кажется, что он шеф Ирен. – Арнульф заговорщицки наклонился к Марте.

Ужас, хуже этого не могло и быть! Значит, пассия Арни обошла меня: рассказала про картины своему шефу, уж этот-то чудо-бизнесмен теряться не станет! В Милан! Срочно в Милан!

– Арни, ты в этом уверен?

– Понимаешь, он уволок картины в тот же самый офис. И торгует одеждой, а Ирен делает лекала. Она мне рассказывала, как по ним на фабрике шьют одежду, а потом продают!

– А про него она ничего не рассказывала?

Арнульф пожал плечами.

– Нет, сказала только, что у них нормальные отношения. Марта, ты даже не представляешь, до чего же он смешной! Малюсенький, с усиками!

– Арни, поможешь мне накрыть на стол? – пересилив себя, спросила Марта. – Ты не очень спешишь к Ирен?

Может, пригласить ее сюда? – раздумывала она. Ситуация выходит из-под контроля!

– Как всегда, с заходом солнца.

– Ты до сих пор держишь ее в неведении?

– Марта, это так здорово! Слушай, я хотел с тобой посоветоваться. Как ты думаешь, может быть, мне самому договориться с шефом Ирен, чтобы он отпустил ее со мной в Италию? На недельку? Я думаю, он не должен мне отказать, я же действительно выбрал ему самые большие картины! Ой, что это за звук? – Арни вздрогнул от неожиданно раздавшегося мерзкого писка.

– Таймер. – От радости Марта даже погладила прибор, как котенка. – Вот сейчас добавлю сахарку… – Она сняла крышку с кастрюли.

Арнульф потянул носом.

– Потрясающий аромат!

– Еще бы! Через пятнадцать минут будет готово.

Неужели действительно мой план не срывается?! Дрожащими руками Марта завела таймер еще на четверть часа.

– Ты мне, пожалуйста, скажи заранее, когда ты едешь, чтобы я выкроила время проводить тебя.

– Завтра.

– Завтра? – Марта невольно потянулась к бутылке «курвуазье».

– Да, я уже взял билеты. А Маршан пришлет мне с утра своих работников и машину. У него специальная такая машина, где все оборудовано для перевозки картин. Он так обо мне заботится! Заказал гостиницу по телефону.

– Арни, давай выпьем с тобой коньячку, пока Жюль не видит. И надо бы спрятать часть бутылок. – От волнения Марта не особенно понимала, что говорит. – Или отнеси Ирен. Мы же не съедим все, тем более что Жюлю нельзя. Арни, ну хотя бы торт, шампанское и хоть сколько-то деликатесов. Иначе мой дорогой никогда не смонтирует этот сюжет, а завтра он обязательно должен пойти в эфир…

– Марта, а вдруг она не согласится?

– Кто?

– Ирен.

Марта поморщилась.

– Перестань. Расправь крылья! Побольше уверенности в себе. В конце концов, оставишь ей билет и деньги. Вот увидишь, она не устоит.

– А она не обидится из-за денег? Ой, опять твой таймер…

– Значит, пора за стол. Жюль! Милый! – отключив верного помощника, закричала Марта. – Иди скорее, все готово! Арни, прекрати. Обидится – не обидится! Всегда можно преподнести все так, что никто не обидится. А уж на деньги-то! Не веришь? Хорошо, сейчас спросим у Жюля.