Текст книги "Чародейка из Вавилона (СИ)"
Автор книги: Настя Север
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Глава 11. Блокнот дикого
– При чем здесь Мэдди?
Вадя установил камень в считывалку на своем компьютере и теперь листал отчеты.
Я пожала плечами. Вообще неинтересно. Мэдди псих, и ОМП держит его в поле зрения, в целом, это логично. Чего он без конца таскается в Радиус – это, конечно, вопрос, но кто разберет, что у психов на уме.
Ваде понадобилось чуть больше времени, чем мне, чтобы изучить все материалы. Но с другой стороны, его не подгоняла Жанна, которая могла в любой момент ввалиться в комнату, не подгоняла и я, хоть уже и допила свой чай со сливками и теперь листала конспект перед завтрашним практикумом по Амулетам. Камни в бархатном браслете ослепительно сверкали, когда я переворачивала страницы, и на них попадали лучи солнца из окна. Вот как раз на Амулетах нас должны научить создавать такие энергохранилища – не терпится попробовать.
Наконец, со стоном разочарования Вадя откинулся в кресле и заложил руки за голову.
– Ничего.
– А что ты ожидал там найти? Откровения о том, что на Пике создают дыры во времени? Клонируют людей и отправляют в прошлое? Что? – не сдержала я раздражения.
– Не знаю, – вздохнул Вадя. – Но мы можем поискать еще в одном месте.
Ну, нет. Нет-нет-нет. Мне совсем не нравится его тон. Сейчас он скажет, что я должна взломать…
– Рабочий сейф моего отца, – произнес Вадя с очень серьезным лицом. – В комнате отдыха за кабинетом есть сейф, он замаскирован панелью. Но я знаю, где он, и нужно только…
– Стоп-стоп-стоп! – я подняла руки и помахала конспектом. – Вадя. Тебя заносит.
Он соскочил с кресла и принялся расхаживать по комнате.
– Нет. Это же очевидно, Рина. Если есть какая-то настолько секретная информация, то отец не будет размещать ее в базе!
Почему это не было очевидным, когда я взламывала его стол?
– Или нет никакой секретной информации.
Если бы я была обладателем настолько секретной информации, что ее нельзя было поместить в секретные разделы базы ОМП, я бы вообще ее удалила и не хранила ни в каких сейфах. Вот ЭТО мне казалось куда более очевидным.
– Мы должны рискнуть! – глаза Вади сверкали фанатичным огнем, и мне стало как-то даже не по себе.
Я долго и тщательно складывала конспекты в свою сумку и ничего на это не отвечала. Что я могла ответить?
– Ты обещал показать мне какие-то вещественные доказательства.
– Эм. Да. Сейчас.
Он подошел к книжному шкафу и долго в нем копался. Наконец, извлек книжку «Магия для дошкольников с картинками», внутри которой, вместо вырванных страниц, оказалось кое-что иное.
– Что это? – в руках Вади был потрепанный карманный блокнот.
– Это заметки… дикого, насколько я понял.
Я подозрительно прищурилась. Дикого? У Вади-то он откуда?
Тот правильно понял мой взгляд и закатил глаза:
– Увидел в кабинете Вагнера, он его не стал выкидывать, тут стихи местами… Он, оказывается, любитель.
– Кто такой Вагнер?
– Командир в Спелых Хлебах.
Я взглянула на затертую грязную обложку с призрачным силуэтом полураздетой девушки и припиской: «…ротический календарь внут…».
Ну, да. Любитель поэзии.
Вадя перелистал страницы.
– Вот, например:
… Кровь моя холодна,
Холод ее лютей
Реки промерзшей до дна…
– Это Бродский, – вскользь отметила я.
– Кто? – Вадик сбился на неровных строчках.
– Поэт был такой. Дяде нравится, – пояснила я. – Ну, и что там еще? Кроме стихов и эротики?
Уж Бродский никак, по моему мнению, не является доказательством чего бы то ни было. Кроме того, что раньше писали неплохие стихи.
– Эм, – щеки Вади едва заметно порозовели – похоже, и его первоначальный интерес к этому блокноту был несколько иным. – Там дальше. Сама посмотри.
Я пролистала грязные потрепанные страницы. И? Заметки какого-то шизоида. Не зря говорят, в Глуши умом трогаются даже немаги. И, как и у всех тронувшихся дикарей, навязчивые идеи не отличаются разнообразием.
– Довольно пугающе. Тебе не кажется, что этот блокнот принадлежал какому-то маньяку?
– Нет. Почему?
– Да тут повсюду только два имени: Джонас и Зотов. Кто-то явно помешался.
– Вообще-то, все дикие их ненавидят.
– Да? – я скептически выгнула бровь. – Тогда где здесь имена Рамона и Феодора? Хотя бы одного члена Ассамблеи? Келлера, в конце концов.
– Ну… – Вадя забрал блокнот и перелистал к таблице, начерченной от руки. – Вот, например, про Рамона.
В правом столбце и вправду значилось: «Рамон. Возрождение. Член Ассамблеи с 2009 года». В левом – стояли три вопросительных знака.
Я забрала блокнот обратно. В продолжение таблицы слева: «Джонас, глава МУГРО Зап. окр. ВОВ с 2005 г.», справа: «Джонас, Член Ассамблеи с 2004 г., гл. сист. безоп. Возрождения». Еще: «Зотов, Артефакторика» напротив «Зотов, Боевая магия». Дальше: «Зотовы, ст. 3.75 МК РФ» и «Зотовы, ст. 76.1 ВМК».
Я выразительно ткнула пальцем в странные заметки.
– Что на это скажешь?
Вадя поднял на меня блестящие глаза.
– А ты?
Я пожала плечами.
– Ну, в правом столбце обрывочные элементы биографии, в левом какая-то ахинея. Мистер Джонас ведь не работал в магическом уголовном розыске? Дядя закончил Боевую Магию, а не Артефакторику. Зотовы… ну, если это про дедушку с бабушкой, то я понятия не имею, по какой статье их казнили. Но могу узнать, если это важно, – сдалась я, хоть и не понимала ровным счетом ничего.
– Здесь не только биографии, – Вадя пролистал пару страниц, исписанных тем же мелким почерком и покрытых грязными отпечатками пальцев. Снова какие-то таблицы с корявыми заметками. – Вот, смотри. Смотри. Здесь он описывает и другие различия между нашим прошлым и прошлым того прошлого, где живет мой двойник!
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы перевести с Вадиного на человеческий.
– Ты сверял слова Вади-два с блокнотом или блокнот со словами Вади-два?
Он заморгал.
– Какая разница?
Огромная. Плод его воображения мог подтвердить что угодно – в том числе фантазии какого-то помешанного дикого. К тому же, тут вообще не говорится, что он сравнивал именно два варианта прошлого – заметки были явно сделаны чисто для себя и никаких разъяснений не содержали.
Вадя, кажется, понял, и надулся. Забрал блокнот.
– Я сравнивал наши наблюдения с блокнотом. И вот знаешь, тогда-то и понял, что со мной все нормально! – его голос дрогнул. – Я не спятил!
Я вздохнула. Бедный Вадя. С весны его преследовали навязчивые голоса, он считал себя сумасшедшим, а потом какой-то дикий с похожим расстройством испортил все еще больше. Теперь Вадю вообще не убедить отправиться к специалисту.
– Ладно, – сказала я.
– И потом, это еще не все!
Ого. Мне даже страшно.
– Я встретил еще одного… одну… В общем, я встретил девушку, у которой тоже, вероятно, есть двойник в прошлом.
Все совсем плохо.
– Да? – кисло спросила я.
– Да. Ее знал мой двойник, и я не сразу ее узнал, потому что ее внешность… ну, изменилась почему-то. Но она тоже меня узнала! Понимаешь?
Вадя встретил девушку, которая чем-то напоминала знакомую его воображаемого двойника. Понимаю.
– И что она сказала?
– Ничего, – Вадя хмуро пролистал блокнот таким привычным движением, будто делал это сотни раз. Впрочем, так оно, наверное, и было.
– Вы не поговорили?
Он застеснялся, что ли?
– Это была дикая под конвоем Келлера.
Не знаю, чему я удивилась больше.
– С каких пор Келлер конвоирует диких?
Келлер тот еще тип. Не знаю, что думают на его счет Талий Джонас и император, но после того случая, когда он хладнокровно вырезал троих членов Ассамблеи прямо во время заседания Ассамблеи, забрызгал там все кровью и просто ушел – они и пальцем не пошевелили, чтобы как-то призвать его к ответу. ОМП обошлось какими-то обтекаемыми официальными комментариями о государственной измене тех магов, а Келлер просто уехал из Вавилона.
– Не знаю, – Вадя выглядел раздосадованным. – Это было в Садах. Келлер помог сжечь тех жуков, которые истребили почти весь урожай яблок. Потом она потеряла сознание, и он ее увез.
Все это очень странно. И по-прежнему ничего не доказывает.
Кроме того, что среди диких полно всяких фриков.
– Ну, так что насчет сейфа? – встрепенулся Вадя.
Я тяжело вздохнула.
Мне срочно нужен Талий Джонас.
Глава 12. Кофе
Практикумов я ждала с особым нетерпением. Конечно, пока тестирование не сдаст хотя бы половина группы, ничего серьезного мы делать не будем, но все же хоть какую-то магию практиковать начнем. Потому что, хоть запрет на магию до двадцати одного никто и не соблюдал, все в основном использовали только безопасные и отточенные до совершенства чары. Учиться новым приемам без контроля преподавателей было опасно. В прошлом году был один кровавый и очень показательный случай, такой, что даже самые безголовые идиоты прониклись.
Амулеты я любила. Во-первых, это было интересно и очень полезно в повседневной жизни, во-вторых, предмет вела Фонарева.
Высшая ступень начиналась с основы основ – создания энергохранилищ. Пока что мы только умели их заряжать и черпать из них энергию, а теперь предстояло научиться их делать. Интересно, у меня когда-нибудь получатся такие же мощные, как те, что сделал для моего браслета Талий Джонас?
– Воскрешающий амулет по технологии императора Рамона создать под силу не каждому магу. На данный момент доподлинно известно, что такое смогли осуществить только господин Глава ОМП Талий Джонас и сам император. К сожалению, его убийце было об этом известно, и он уничтожил амулет, прежде чем тот сумел вернуть императора к жизни.
– Мы будем создавать Воскрешающий амулет? – выкрикнули с задних рядов.
– Тихонов, ты вообще слышал, о чем я только что рассказывала? – профессор ткнула в его сторону указательным пальцем и откинула назад огненно-красный хвост. – Итак, записываем. Воскрешающий амулет состоит из резервуара для души, по аналогии с древним артефактом Ловец душ, Всеисцеляющего элемента… Все записали? И Энергохранилища минимальной емкостью тысяча м.е. Каждая часть должна быть создана лично магом, который изготавливает такой амулет, и заряжена только его магической энергией. В качестве энергохранилища можно использовать несколько амулетов. Что мы используем в качестве энергохранилищ чаще всего? Правильно, удобнее всего брать камни с высокой вместимостью м.е., однако количеством не более дюжины. Тихонов, ты меня поражаешь. Приятно поражаешь. Кто помнит, почему нельзя превышать количество элементов системы энергохранилища?
Потому что иначе система будет нестабильна. Для ее равновесия понадобится еще и стабилизирующий элемент – и дополнительное энергохранилище для его питания. А чтобы это все держалось вместе, амулет единства, и энергохранилище для него… В общем, если все это собрать, получается такая конструкция, что каждый день с собой не поносишь и даже на битву не возьмешь – и уменьшить-то нельзя, уменьшение магических предметов всегда опасно, а таких сложных и мощных – опасно вдвойне, все может рвануть и вместо воскрешения устроить кратер размером с дом на том месте, где стоял маг.
Фонарева, конечно, была права, когда говорила, что только двоим хватило мастерства и могущества создать воскрешающий амулет по схеме Рамона. Но по дополненной схеме его создали и многие другие, в том числе дядя, только использовать его было совсем неудобно. Он показывал – тяжелый агрегат размером с мусорный контейнер из немагических районов. Не знаю даже, сохранил ли его дядя, смысла в таком «амулете» не было никакого.
***
Вообще, я собиралась сторониться Вади в Академии, пока не вернется Талий Джонас. И намеренно избегала с ним встреч, обходила буфет и другие его любимые места стороной. Поэтому, когда по дороге на работу увидела его возле библиотеки, сперва остановилась и подумывала применить легкие чары отвлечения, чтобы он меня не заметил. А потом поняла, что он не один.
Не понимаю, она совсем тупая?
Я ускорила шаг, а Вадя, будто почуяв опасность, попрощался с этой навязчивой девкой и скрылся в душном мраке библиотеки. От немедленного убийства меня спасло лишь то, что ее он ТОЖЕ не взял с собой для своих секретных исследований. Но оставлять это все просто так я не собиралась.
Девка меня, конечно, увидела. Глупая улыбка скисла. Она собиралась как ни в чем не бывало обойти меня, но я преградила ей путь.
– Я что-то не поняла, – я выгнула бровь, и на ее дешевом лице проступила тревога. Еще бы. – Какого ты липнешь к Джонасу?
Она вскинулась, пытаясь не выдать испуга. Хотя она испугалась, и не зря.
– Тебе-то что? Вы сто лет как расстались.
– Рот закрыла, – веско, как дядя, бросила я, и она не посмела вякнуть в ответ. – И отвалила от него, все поняла?
Она скривилась, и я просто видела, как ее крошечный мозг кипит от напряжения, выбирая между Вадей и спокойной, безопасной жизнью.
– Поняла, – протянула она, пытаясь шифровать унижение презрением.
Я смерила ее еще одним уничижающим взглядом и ушла.
***
Рабочий день подходил к концу, но я сегодня не спешила домой. От избытка свободного времени я занялась домашними заданиями и не хотела обрывать эссе по географии энерготочек на середине.
И как чувствовала.
Я описывала Восточное побережье в той его части, где проходила практику, когда двери приемной распахнулись, впуская с десяток высокопоставленных чинов ОМП. Они громко переговаривались, мимоходом поздоровались с Жанной и со мной – многие не сдержали слишком уж дружелюбных улыбок и парочки неуместных комплиментов, и остановились возле дверей в кабинет. Я одним быстрым, но не суетливым жестом убрала тетрадь и учебник в ящик стола и поправила выбившуюся на лицо прядь. Сердце застучало, предвкушая…
Уверенным спокойным шагом в приемную вошел Талий Джонас, как всегда, великолепный и безупречный. Он кивнул Жанне. Кивнул мне – и его взгляд задержался на мне чуть ДОЛЬШЕ. Один короткий жест – двери перед ним открылись, и он первым вошел в кабинет. Остальные последовали за ним.
Совещание длилось БЕСКОНЕЧНО долго. Я успела все ногти обстучать о полированную поверхность стола. Жанна периодически смотрела на меня со своим климаксическим осуждением, чем нервировала еще больше, хоть я и не подавала виду.
Дверь не выпускала ни звука – я могла бы включить коммуникатор на низкой громкости, чтобы подслушать, собираются они заканчивать, или нет, но при Жанне такого себе позволить не могла. Надо думать, она при мне тоже, хотя я видела, как она на него поглядывала. А может, просто ждала вызова, как старая верная собачка.
Наконец, дверь выпустила первого генерала, а вместе с ним гомон голосов из кабинета. Вскоре они посыпались сквозь приемную.
Я встала, поправила юбку и подошла к кофеварке. Под моими руками та тихо зажужжала, а я, не оборачиваясь, слушала, как в коридорах исчезают последние заседавшие, и совсем пропустила момент, когда ко мне подкралась Жанна.
Я вздрогнула, и чашка звякнула о блюдце, чуть не расплескав густой крепкий кофе.
– Что вы делаете, Рина? – спросила Жанна, преграждая мне путь. Я вспомнила, как точно так же сегодня преграждала дорогу девке, которая бегала за Вадей, и мне стало очень, ОЧЕНЬ неприятно.
– Собираюсь унести кофе господину Джонасу.
Велико было желание толкнуть ее плечом и пройти, но тогда я точно все расплескаю. Мной завладело глухое раздражение. Что тебе нужно, тупая ты клуша?
– Разве он просил кофе? – сухо спросила она.
– Разве не очевидно, что господин Джонас устал и хотел бы выпить кофе? – я невозмутимо выгнула бровь, хотя внутри кипела от негодования. Еще более очевидным было то, что я просто вылью этот чертов кофе, если он его не захочет.
– Вам не стоит отвлекать господина Джонаса, – она поджала тонкие не накрашенные губы. – Как вы сами заметили, он устал.
Я подняла вторую бровь. Если я сейчас выплесну горячий напиток ей в лицо, меня уволят? Нет, потому что она отправится в больницу, и Талий Джонас не сможет обходиться совсем без секретаря.
Какая заманчивая идея.
– Раз уж вы все равно его сварили, я сама унесу кофе господину Джонасу, – нагло заявила Жанна, протягивая руку за чашкой.
Я плавно отвела руку с чашкой в сторону.
– Я справлюсь, не беспокойтесь.
Осуждение так ощутимо портило воздух, что хотелось открыть окно.
– Вы не должны отвлекать господина Джонаса.
– А вы? – мне даже удалась насмешка, хотя от бешенства уже зудели десна и лодыжки.
– Я должна передать господину Джонасу отчеты и входящую корреспонденцию и получить распоряжения, – бесцветные брови собрали морщины на лбу, похоже, Жанна начала терять терпение. – Вы ведете себя неуместно.
Сейчас кофе остынет, и даже план с обливанием этой сухой карги утратит свою актуальность.
Я открыла рот для следующего остроумного ответа, когда ожил коммуникатор на МОЕМ столе.
– Рина, зайдите ко мне.
Сердце замерло и подпрыгнуло, как будто волшебная пружина отправила его прямиком до небес.
Я улыбнулась и выразительно посмотрела на Жанну.
Запредельная концентрация осуждения скукожила ее лицо до состояния куриной жопки. Она отступила.
Вот так-то, тетя Жанна. Никому не нужны твои отчеты.
Не переставая улыбаться, я толкнула дверь и вошла в кабинет.
Глава 13. Амулет Шарма
Талий Джонас изучал какие-то бумаги и слегка кивнул, когда я вошла.
При свете поздних сумерек, приглушенном тонкими шторами, его лицо на самом деле казалось непривычно уставшим. Я поставила перед ним чушку, и аромат кофе смешался с едва уловимым запахом его парфюма – и села на ближайшее место за столом для совещаний.
С минуту он не отрывался от документов, а я неподвижно ждала, как и подобает хорошему секретарю. Чтобы не разглядывать его слишком уж откровенно, я пробежалась глазами по горшкам с цветами, которые на днях «поливала», а когда вновь взглянула на Талия Джонаса, оказалось, что его льдисто-голубые глаза внимательно следят за мной. Бумаги лежали на столе тонкой ровной стопкой.
– Как ваши дела, Рина?
Негромкий голос пробирал до мурашек.
Несмотря на это, я все же сумела сообразить, что вопрос был не о МОИХ делах.
И была готова к этому разговору – даже тезисно составила речь, о чем и как рассказать. Но теперь все равно было нелегко.
Во-первых, нелегко признаваться Талию Джонасу, что Вадя, вероятнее всего, страдает от некоего расстройства. Но с другой стороны – ему нужна помощь, тем более, если это расстройство результат какого-нибудь проклятия.
Во-вторых, нелегко нарушать обещание ничего не рассказывать, которое я дала Ваде. Но с другой стороны, его безопасность и здоровье важнее нашей дружбы, которая несомненно даст трещину, если он узнает об этом разговоре.
– Я поговорила с Вадей и выяснила, что с ним происходит, – сказала я. Талий Джонас молча ждал продолжения, не сводя с меня внимательного взгляда. Я вдохнула побольше воздуха. – Вадя абсолютно уверен, что общается с двойником из прошлого.
Взгляд прозрачно-голубых глаз остекленел.
Я выждала с полминуты и хотела было поделиться подробностями, когда он совершенно внезапно спросил:
– Из какого года?
Абсолютно спокойно. Без тревоги. Без каких-либо уточнений.
– Что? – я заморгала и от удивления мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, о чем вопрос, и припомнить подробности. – Кажется, две тысяча двенадцатый.
Он кивнул, будто такого ответа и ждал.
– Возраст двойника?
– Как Вадя.
Он чуть приподнял брови и сложил пальцы домиком.
– Интересно.
Серьезно? Интересно? Да это странно и тревожаще! Никак не интересно!
– Что он об этом думает? – в свою очередь продолжил Талий Джонас.
– Он думает, что его двойник реален, – мрачно сказала я. Мне совсем не нравилась реакция Талия Джонаса. Она мне была совершенно НЕПОНЯТНА. – Еще, что время нелинейно.
Еще, что дикие такие же люди, как мы, из поразившего лично меня. Но это не относилось к теме, и не стоило знать Талию Джонасу.
– Они проводили тесты?
Они?! Он тоже говорит так, будто Вадя-два реален.
– Да.
Он хмыкнул, глядя перед собой.
– Что еще?
– Еще что прошлое его двойника и нормальное прошлое отличаются.
– Еще что-нибудь?
На языке вертелось, что его, Талия Джонаса, в том иллюзорном прошлом арестовали, но я не могла этого сказать.
– Еще Вадю очень интересует Пик Возрождения.
И вот тут на его лице впервые проступило беспокойство. Что? Почему его не тревожит Вадино расстройство, но тревожит, что тот интересуется Пиком?
– Что он хочет знать о Пике? – тихо спросил он.
– Он и сам не знает.
Талий Джонас помрачнел.
– Он не рассказывал, что натолкнуло его на мысли о Пике?
– Нет. Он избегает этой темы.
– Он просил вас о помощи?
Обожемой, что ответить?
– Да, – легко призналась я, не уточняя деталей поисков. – Я поискала… в базе. Но ничего любопытного не нашла.
Он кивнул и надолго замолчал, погрузившись в свои мысли.
– Между прочим, по словам Вадиного двойника вас там арестовали, – не сдержалась я в надежде, что это вернет его из размышлений. У меня были свои мысли о связи этой нелепой выдумки и теориями психоанализа о подсознании и всем таком – я все же нашла в домашней библиотеке пару книг на тему душевного здоровья. И, судя по всему, все эти фантазии сигналили о трудностях в отношениях с отцом. Впрочем, я не разобралась досконально, и делиться своими выводами не собиралась – но Талий Джонас должен был сам насторожиться. Или нет?
Талий Джонас лишь кивнул. Он не удивился, не возмутился – он не обратил вообще никакого внимания на эту информацию, как будто… был в курсе.
Это пугало.
Или пропустил мимо ушей, или его и правда в прошлом арестовывали, или…
Не хочу даже думать. Это все не может быть правдой.
Талий Джонас вынырнул из своей отрешенной задумчивости и посмотрел на меня.
– Спасибо, Рина. Ваши сведения бесценны, – тихо проговорил он.
– Что вы теперь будете делать? – вырвался у меня совершенно бестактный вопрос. Талий Джонас, очевидно, тоже счел его таким, потому что поднял брови. Но я не могла остаться без ответа. Я… подставила Вадю, выдала его тайну, и если сейчас по моей вине у него будут неприятности… – С Вадей.
Талий Джонас посмотрел в окно на вечернее розовое небо, переливчатое под Куполом, и… коротко улыбнулся.
– Ничего.
Что?
Почему?
Разве ему не требуется… определенного рода помощь?
Я ничего этого не спросила.
Но, черт возьми…
Или он просто не собирается посвящать меня в свои планы. Ну, конечно.
Стало немного обидно, но хотя бы ясно, почему он так ответил.
– Я за него беспокоюсь, – все же сказала я. Пришло запоздалое чувство вины и страх: ЧТО Талий Джонас сделает с Вадей?
– Вы хороший друг.
Похоже, разговор окончен. Но на душе как-то неспокойно. Я не могла настаивать, чтобы Талий Джонас поделился своими планами, впрочем, было и еще нечто, что с каждым днем тревожило меня все больше.
– Я тоже хотела кое о чем спросить, – сказала я, и он приглашающе кивнул. – Когда в Вавилон вернется мой дядя?
– Сожалею, Рина, но я этого не знаю. Более того, мне даже неизвестно, чем занят ваш дядя. Он находится в отпуске с июня.
Как?
Я даже открыла рот, и взгляд Талия Джонаса мимоходом скользнул по моим губам.
– Но я слышала, он отбивал Спелые Хлеба.
О каком вообще отпуске может идти речь? Он отметил в записке, что охотится за диким. Разве не по приказу ОМП? Он взял отпуск, чтобы найти и прикончить какого-то отморозка? Что же тот такого ему сделал? И почему нельзя было привлечь официальные силы?
– Он оказался рядом и пожелал возглавить операцию. Ему немедленно передали командование, ваш дядя лучший тактик в ОМП. После Хлебов он вернулся к своим делам, и я больше не получал отчетов, – Талий Джонас замолчал и, видя мою тревогу, добавил уже мягче: – Не беспокойтесь, Рина, ваш дядя опытный боевой маг.
Перед глазами на секунду промелькнула страшная картинка – оглушающие выстрелы заставляют содрогаться тесный душный автомобиль. Ни один боевой маг не застрахован от пули – не все щиты безупречны, не все они долговечны и надежны, особенно в зонах высокой маградиации. А если враг многочисленнен, любого боевого мага он возьмет просто измором…
Я машинально погладила браслет. Теплый бархат и прохладные камни – подарок, который дядя не сумел вручить лично.
– У вас красивый браслет, – заметил Талий Джонас, видимо, чтобы отвлечь меня от тяжелых мыслей.
– Подарок дяди на День Рождения, – я перестала терзать браслет и положила руки на стол. Сдержанно улыбнулась. – Спасибо за камни. Я знаю, это ваша работа, и мне вдвойне приятно их носить.
Талий Джонас кивнул, принимая мою благодарность.
– Прошу меня простить, я не смог поздравить вас, Рина. Надеюсь, вы не откажетесь принять мой подарок сейчас? – с этими словами он выдвинул верхний, ТОТ САМЫЙ ящик, и вынул продолговатую коробочку. Еще вчера, я помнила, ее там не было. У меня перехватило дыхание.
Подарок?
Он приготовил для меня подарок?
Обожемой! Обожемой, неужели это правда, неужели это что-то… значит?
Секретаршам ведь не дарят какие-то особенные подарки, мне прислали от его имени букет – и на этом должно быть все, но теперь вот оказывается…
Он открыл коробочку, и в ней оказался маленький сапфировый кулон-капелька на длинной цепочке.
Я должна его взять? Или, быть может, он сам наденет мне его на шею, касаясь волос и кожи, и стоя сзади, как в старых фильмах минувшего?
Ох.
Но Талий Джонас не спешил вставать, и я взяла цепочку, поднесла к лицу сапфировую капельку. Под пальцами запружинила магия. Амулет?
– Очень красиво, – я перевела взгляд на его ничего не выражающее лицо.
– Это амулет Шарма. Вы позволите? – он взял у меня цепочку из рук и поднялся.
Обожемой!
У меня внутри все завизжало от восторга, и целая тысяча солнц взорвалось в сердце.
Он обошел меня сзади.
Неужели все это происходит на самом деле? Ох…
Я подняла волосы, открывая шею.
Через секунду перед глазами появились его руки, кулон прохладной каплей опустился на ключицы. Пальцы лишь едва мазнули по шее, и кожа предательски покрылась мурашками. Он застегнул замочек, отпустил цепочку, и кулон скатился в декольте, скрывшись в вырезе платья.
Обожемой.
Его магия, которую я ощущала так близко, исчезла – он вернулся за свой стол.
Мои щеки пылали, а сердце делала сто пятьдесят ударов в минуту.
– Спасибо.
Уже когда я уходила, как я надеялась, вполне достойно и невозмутимо, он произнес мне в спину:
– Боюсь, что я зря сделал вам такой подарок, Рина. Теперь от вас вовсе невозможно отвести взгляд.
И я растаяла окончательно.
