Текст книги "Чародейка из Вавилона (СИ)"

Автор книги: Настя Север

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 7. Взломщик

Вадя без конца пропадал в библиотеке, и, надо сказать, это не было типичным для него поведением. Он что-то искал, и я очень, очень надеялась, что это что-то – не информация о магии времени. Если он с этим свяжется, если действительно что-то найдет – и, не дай Небеса, попробует на практике – его не спасет даже Талий Джонас.

Я пыталась увязаться с ним, но он на удивление настойчиво и изобретательно меня отшивал, а стоило мне упорствовать, и сам отказывался от идеи туда наведаться. У меня не было особого пространства для маневра: свободное время у меня заканчивалось в час, когда начиналась работа, и, подозреваю, именно тогда он и закапывался в книги.

Надо сказать, что не брал он с собой не только меня – я слышала, как Оля, эта девка-агромаг, предлагала свою неоценимую помощь в его изысканиях, и он ее отвадил с точно такой же непреклонностью, как и меня.

Мои бесплодные попытки что-то выяснить следовали одна за другой, и Талий Джонас решил мне помочь, и пригласил на ужин в свой дом. Ужин был приурочен ко Дню агромага, празднику, который никто не праздновал, хоть тот и был отмечен в календаре.

Я надела новое платье из шуршащей воздушной ткани, поколдовала над вечерним макияжем и прической – совсем слегка, чтобы это не выглядело так, будто я СЛИШКОМ готовилась, и под мрачным взглядом матери отправилась в гости.

Оказывается, кроме меня, Талий Джонас не позвал больше никого. Вадя выглядел слегка сбитым с толку, неловко поблагодарил, когда я подарила ему амулет-безделушку, ускоряющий рост зерновых и зернобобовых, и мы сели за стол.

Не знаю, на что рассчитывал Талий Джонас, но Вадя поплыл уже после салата, и когда подали великолепные сочные стейки из той самой новой породы, уже просто бессмысленно пялился на салфетницу. Мы переглянулись с Талием Джонасом, и он прервал мучительную светскую беседу, в течение которой я изо всех сил старалась не флиртовать и не строить ему глазки – не при Ваде же, в самом деле. Я и на работе-то пока держала себя в руках, хотя там «помощником» была Жанна, которая максимально ограничивала мой контакт с руководством: даже кофе носила сама, хотя варила его я.

– Вадим, – негромко позвал Талий Джонас.

Вадя моргнул и вернулся к нам спустя долгие три секунды.

– У меня живот болит, – очень неправдоподобно соврал он. – Я отйду, ничего?

Талий Джонас сложил пальцы домиком над тарелкой с едва тронутым стейком.

– Возможно, нам стоит пригласить целителя? – удивляюсь, как от его тона не замерзло вино в фужерах. – Тебе часто нездоровится.

Вадя бросил взгляд на меня, будто опасался, что я сейчас быстренько сбегаю за матерью, и его обман раскроется.

– Съел шаурму из киоска.

Я поморщилась. Вадя действительно был любитель всякой такой дряни – будто не догадывался, из чего ее делают. «Но мясо же проверяют!» – убеждал меня он, весь перемазанный соусом, а я только и сдерживалась от тошноты – даже соответствующая всем нормам, крысятина все равно остается крысятиной. И все это при том, что у них есть персональный повар.

Вадя ушел, демонстративно держась за живот, и мы остались вдвоем.

Ох.

Я взяла фужер и сделала глоток терпкого красного вина.

– Вы узнавали, какие книги он брал в библиотеке? – спросила я сквозь стук собственного сердца. Так, Рина, держи себя в руках. Это будет выглядеть плохо, если начать его внезапно соблазнять прямо сейчас.

Я чуть подалась вперед, и невесомая ткань плотно обтянула мою грудь.

Мне почудилось хмыканье, и Талий Джонас вернулся к стейку.

– Совершенно бессистемная подборка. Родство душ. Исследования близнецов. Феномен неродственных двойников.

Почему же бессистемная?

– Вадя встретил двойника?

Может, это и есть загадочный Лис, о котором Вадя так упорно молчит? Если так, то это может быть очень опасно – хоть это и не подтверждено официальными исследованиями, если происходит встреча двойников, то их начинают преследовать несчастья, пока один из них или оба не погибнут.

– Я тоже сначала так подумал. И направил запрос в базу данных ОМП – совпадений нет.

Только если Вадин двойник – не дикий, которого пока не успели поймать. Где он мог его встретить, в лесу, что ли?

– На следующий день Вадим внезапно проявил интерес к истории минувшего. Потом обратился к истории мультипликации немагов. Затем – к кинематографу. К немагическим средствам связи. К генетическим экспериментам немагов.

Вот теперь я тоже перестала улавливать связь. Для чего ему все это? Хотел снова запустить спутниковую связь? Сравнивал Годзиллу с ящерами-мутантами из Глуши? Думал генетически вывести смешариков? Что было в его голове?

– Странно.

Талий Джонас промокнул губы салфеткой.

– Кроме того, он интересовался биографией Рамона.

О, господи. Учитывая его либеральные идеи.

– И моей биографией, – закончил Талий Джонас.

Я в каком-то оцепенении смотрела, как он откладывает салфетку.

Я должна ему рассказать. Про Вадины антиправительственные лозунги. Потому что одно дело – втихую бурчать себе под нос, другое – копать под собственного отца.

– Вадим придерживается левых взглядов, – спокойно заметил Талий Джонас и взял фужер. – Это нормально для юноши его возраста и склада ума. Впрочем, я бы не хотел, чтобы это зашло слишком далеко.

– Не думаю, что он способен на что-то радикальное, – сказала я. – В любом случае, я не заметила, чтобы в Академии или за ее пределами он встречался с кем-то… подозрительным.

Если только он не делает этого после занятий. Или – обожемой. В библиотеке.

– Он общается только с вами, не считая студентов первого курса Агромагии. Но это общение не выходит за пределы Академии.

– Вы следите за ним?

Холодные глаза обратились ко мне.

– Разумеется.

Талий Джонас поднялся – и подошел, чтобы отодвинуть мой стул. До меня донесся аромат его парфюма, и голову слегка закружило – или это от вина?

Умопомрачительный.

– Я провожу вас в гостиную.

Я изящно поднялась и – оступилась и едва не упала – если бы он меня не подхватил за талию.

– Ох, простите, – выдохнула я, краснея – и отчасти от неподдельного смущения. Внутри все затрепетало и заволновалось от его теплых уверенных рук, и мне так захотелось задержаться в его объятиях…

Талий Джонас терпеливо и совершенно невозмутимо удерживал меня, пока я слишком медленно и неловко выпутывалась из длинных юбок. Его глаза цвета арктического льда следили за моим лицом в его обычной бесстрастной манере, а мои, я так думаю, сверкали, как угли в его камине, и выдавали с головой.

Наконец, дальше барахтаться стало уже просто неприлично, и я вернула равновесие.

Талий Джонас взглянул на часы на руке, настолько дорогие, что стоили они, наверное, как наш дом со всей мебелью и некоторыми амулетами. От этих часов магией не просто веяло – сила, заключенная в них, пружинила от кожи, если стоять слишком близко. Как я сейчас.

– Прошу извинить, меня ждут во дворце, – невыразительным голосом произнес Талий Джонас. – Хотя компания господина Императора и вполовину не столь приятна, как ваша, Рина, я вынужден идти. Чувствуйте себя, как дома, – он мне кивнул и, отступив от этого слишком уж обходительного прощания, усмехнулся. Наверное, от разочарования, которое я не смогла сдержать. Или его просто забавлял мой флирт. Возможно, он находил смешным все мое поведение, что определенно было очень обидным.

– Благодарю вас, господин Джонас. Хорошего вечера, – вложив в улыбку все свое очарование, ответила я в его же манере. И скисла, когда он действительно ушел, оставив в комнате запах дорогого парфюма.

Ладно. Не время унывать. Где там бродит так кстати слинявший Вадя?

***

Вади не было ни в гостиной, ни в столовой, ни в его комнате, и, в конце концов, мне надоело бродить по их огромному дому. Я хотела подозвать кого-то из слуг, но те были слишком хорошо вышколены и сами на глаза не лезли, а распоряжаться чужими слугами – слугами Талия Джонаса – мне казалось каким-то неловким. Я же не у дяди, все-таки.

Облегченные чары поиска по ауре со сниженным радиусом охвата привели меня к дальней двери на втором этаже. Еще с детства я помнила, что это – святая святых, где нам запрещалось играть – кабинет хозяина дома.

Но теперь мы выросли, а Вадя УЖЕ был внутри.

Я толкнула дверь и застыла.

Вадя стоял у открытого сейфа. С отсутствующим лицом он сжимал в кулаке – обожемой, флеш-камень. На мое присутствие он никак не среагировал – он его не заметил, и это был очень нехороший, тревожный признак. Что на этом камне? Какой глубины и сложности записи? Сколько он мог тут простоять? А если он… затерялся?

Вадя никогда не был хорошим менталистом. Никто из нас не был хорошим менталистом. «Правило девятнадцать: никогда не читайте незнакомые флеш-камни без специальной подготовки».

Ладно, хорошо, теперь, главное, не делать резких движений, как нас учили на Ментальной магии.

Я тихонько подошла к нему и осторожным, легким движением коснулась плеча.

Он подскочил чуть не до потолка, с грохотом уронил стул и врезался плечом в распахнутую дверцу сейфа. Флеш-камень улетел куда-то под стол.

– Рина! Уф-ф…

Он держался за плечо, дышал тяжело, как после пробежки (бегун из Вади неважный), и смотрел на меня с такой смесью негодования и – облегчения, что я заподозрила все самое плохое. Он был возмущен, что я его прервала, смущен, испуган и – безумно рад, что это был не его отец.

Я выгнула бровь, не выдавая своего собственного облегчения.

– Нашел что-то интересное?

– Нет, – он отвел глаза и полез под стол. – Черт. Черт. Помоги найти камень, пожалуйста, – глухо раздалось из-под толстой дубовой столешницы.

Ну, ага, щас, буду ползать здесь по ковру в платье.

Я закрыла глаза и провела рукой в воздухе. В темноте вспыхнули силуэты содержащих магию предметов. У меня заломило в висках – в кабинете и за его пределами их было слишком много. Особенно ярко светился сейф, предметы на столе, часы, стол со стулом и даже шторы. И конечно, Вадя на четвереньках. Балбес. А вот и маленький круглый предмет.

– Ищи возле окна.

Я открыла глаза и несколько раз сильно моргнула, сбрасывая чары. Глаза заслезились, отлично, теперь еще макияж потечет.

– О, спасибо, – Вадя нашел камень и, аккуратно удерживая его двумя пальцами, вернул в сейф. Он закрыл дверцу, делая вид, что ничего такого не происходит. – М… А десерт уже подавали? – как ни в чем не бывало, спросил он. Его невинный вид слегка портили раскрасневшиеся щеки и встрепанные после ползаний под столом волосы.

Я перегородила ему дорогу и оперлась бедром о стол.

– Хочешь обсудить десерт?

Он захлопал ресницами. Потом понял, что со мной такое не пройдет – и я не подыграю ему из вежливости или еще чего-то там, и вздохнул.

– Я кое-что искал, – сознался он, этот господин очевидность.

– Нашел? – хмыкнула я и скрестила руки на груди.

– Говорю же – не нашел, – он помялся, пожевал губу. Долго думал. Я даже начала опасаться, что он снова убрел в неведомые чертоги разума, но нет – его лицо было для этого слишком сосредоточенным, а через некоторое время он очень осторожно спросил: – Слушай, Рина, эм… У тебя ведь теперь есть доступ к базам ОМП?

Я повела плечами. Как раз сегодня мне, наконец-то, установили компьютер, но в базы я еще не углублялась – Жанна считала, что моя основная задача – освоить кофеварку и лейку для цветов, а со всем остальным справится она сама, «как справлялась все эти годы». Старая завистница.

– А ты можешь кое-что узнать?

Это интересно. Что же такое он хочет узнать, о чем не может спросить у отца? Впрочем, он почти ни о чем не спрашивал у отца. Такие у них были отношения.

– Не думаю, что мне предоставили максимальные уровни доступа, – предупредила я. – Но я могу посмотреть. О чем речь?

Он еще некоторое время смотрел на меня в сомнениях.

– Отцу не расскажешь? – он махнул рукой, охватывая жестом ту часть кабинета, где стоял сейф.

Моя улыбка застыла. Ну, вот ты и между двух огней, девочка. Сразу было понятно, что к этому приведет, но я почему-то наивно надеялась, что обойдется.

Правильным на этот вопрос был лишь один ответ.

– Не расскажу, – скрестив пальцы на ногах, что было непросто сделать в тесных туфлях, сказала я. – Что тебя интересует-то?

Вадя еще немного повздыхал. Вид у него был и в самом деле обеспокоенный, я бы даже сказала отчаянный.

– Пик Невозврата.

Глава 8. Двойник

«Что произошло на Пике Невозврата?»

Он что, правда думает, что информация об этом есть в практически общедоступных базах? То есть, вся Империя гадает, что там произошло в далеком тринадцатом, и при этом ответы может получить любой солдат ОМП с минимальным уровнем доступа?

С чего он вообще решил, что они есть, эти ответы? По официальной версии там случилось нечто… необъяснимое. Выдвигалось множество предположений – от темномагического ритуала по призванию древних богов до открытия врат в Преисподнюю, но исследования опровергли все гипотезы. Доподлинно известно было лишь то, что теперь Пик являл собой такую убийственную концентрацию маградиации, что любая магия возле него просто умирала, а любой маг мог в два счета лишиться способностей и тронуться умом.

Но Вадя верил в теории заговоров. Он был уверен, что истина где-то рядом, ее просто тщательно скрывают.

Он был уверен, что скрывает ее ото всех его отец.

Конечно, я обещала поискать, хотя была убеждена, что ничего нового и интересного не найду. Конечно, я хотела рассказать обо всем Талию Джонасу – потому что это все было более чем странно, ведь Вадя наотрез отказался рассказывать мне, с чего вдруг ему понадобилась эта информация.

Но Талий Джонас уехал в командировку, и откровения пришлось отложить. Я просмотрела все, что было в базе по Пику – ничего особенного, как я и думала. Пост, функционирующий на преобразованной в немагическое электричество энергии, отчеты, бесконечные отчеты, пара закрытых дел, заглянуть в которые не позволял мой уровень доступа, одно открытое дело, тоже недоступное – думаю, о пропадающих в Круге людях, еще отчеты… С помощью портативного записывающего устройства я скинула все это на флеш-камень – хоть это и было нарушением, но не думаю, что Талий Джонас будет против – я выполняла в том числе и его поручение, – и выключила компьютер – Жанна решила, что мне здесь нечего проводить целый день, пока начальника нет на месте. И на этот раз я была с ней полностью согласна.

***

Как я и думала, Вадя тоже не был удовлетворен моими информационными раскопками. Он хотел чего-то еще, но вот уже битых полчаса после легкого ужина из салата и запеченного куриного филе в панировке ходил вокруг да около, бессвязно что-то болтая обо всякой отвлеченной ерунде вроде наличия разума у блуждающих деревьев. Я уже подумывала достать тетрадь с Правилами Магической Безопасности и начать их повторять к завтрашнему тесту, когда он, наконец, почти самостоятельно пришел к выводу, что дендроиды это миф, а уж у мутировавших кленов, по слухам путешествующих по Империи, и вовсе мозгам взяться неоткуда, и с тяжелым вздохом остановился напротив дивана в гостиной, где я сидела с чашкой настоящего черного чая.

– Нам нужно воспользоваться доступом отца.

Я открыла рот и чуть не пролила чай себе на колени.

– Ты шутишь.

Вадя взволнованно мотнул головой.

– Это очень, очень нехорошо, Вадя. И, кроме того, не так просто. В ОМП двухфакторная идентификация.

Пароль и значок. У меня – пароль и замагниченный пропуск. Официально я значилась стажером.

– Значок он всегда хранит в столе, в верхнем ящике.

– Он запирается.

– У меня есть дубликат ключа.

Не хочу даже думать, зачем Вадя сделал дубликат его ключа.

– А пароль?

– Пароль я тоже знаю.

Да он отлично подготовился. Не подозревала у него таких криминальных наклонностей.

– Почему ты просто не спросишь у своего отца?

Он снова мотнул головой, и лохматые волосы упали на лоб.

– Я не хочу ничего рассказывать отцу.

Я выгнула бровь.

– А мне?

Он насупился и не ответил. Ну, уж нет, дружок. Так не пойдет.

– Ты предлагаешь мне нарушить закон и скопировать для тебя секретные архивы ОМП. Меня за это могут не только уволить – если это выяснится, меня отчислят из Академии и отправят на исправительные работы.

– Не хочешь – не помогай, – его щеки порозовели. Что, стало стыдно?

Я вздохнула.

– Я хочу тебе помочь. Но еще я хочу знать, ради чего рискую. Расскажи, что с тобой происходит? Это будет честно.

Он пожевал губу.

– Мне надо подумать.

Я фыркнула.

– Ой ли? Эти странности начались еще весной? И за это время ты не успел подумать – рассказывать ли о них мне?

Он покраснел еще больше. Ага, подумал, и решил не рассказывать. А теперь просит помощи в своих таинственных делах, даже не считая нужным посвящать меня в свои тайны!

Я поднялась, где-то в горле заклокотал гнев.

Он тоже соскочил.

– Все не так просто! – в голосе звучала мольба.

– Я давала тебе повод не доверять мне? – прошипела я. Очень, очень обидно. Маленький говнюк, мы ведь дружим с детства!

– Не давала, – Вадя выглядел по меньшей мере мучеником. – Рина! Ну, не злись! Все непросто! Все очень… непонятно и… блин, – он запустил пальцы в волосы и растрепал их еще больше.

– Так расскажи! Разберемся вместе!

Вадя принялся порывисто расхаживать по комнате, дергая себя за волосы и горестно вздыхая.

– Ладно! – наконец, сдался он. – Я расскажу, но при одном условии.

– Слушаю.

– Ты не решишь, что я сумасшедший.

Я пообещала. Вадя принялся вздыхать громче прежнего, я даже начала опасаться, как бы он не бахнулся в обморок от гипервентиляции легких. Наконец, трагичным голосом мне было явлено откровение.

– Мне кажется, я вижу прошлое.

На камине громко тикали часы.

Я в замешательстве поставила чашку на столик.

Для того чтобы заглянуть в прошлое, есть определенные техники, но они неточны. Фантомы, которые оставляет сбывшееся, неустойчивы и часто лживы, поскольку включают отпечатки мировосприятия и даже ожиданий очевидцев того или иного события. Кроме того, они накладываются друг на друга, смешиваются, имеют нехронологический порядок, почти всегда привязаны не только к местам, но и к вещам и даже людям, которые, конечно, имеют свойство перемещаться в пространстве… В общем, все это настолько сложно, что даже ОМП для расследования своих дел к такому методу прибегает крайне редко.

Потому что, кроме неточности, это еще очень, очень опасно.

– Мне кажется, тебе не стоит с этим играть, Вадя, – осторожно сказала я. – Даже опытные специалисты путаются во всех этих фантомах, я слышала, от этого иногда сходят с ума…

Я прикусила язык – обещала же не упоминать сумасшествие.

Но это было правдой. Фанаты прошлого настолько увлекались и выпадали из реальности, что не каждый целитель души был способен вернуть их к нормальной жизни.

Вадя некоторое время глазел на меня с очень глупым видом.

– Нет, Рина! – воскликнул он, наконец, переварив мое предостережение. – Это вообще другое!

Ну, да, они все так говорят.

Это все другое, я только попробовать и все прочее в том же духе.

Он со смятением глядел на мое скептическое лицо.

– Все вообще не так. Я не копаюсь в фантомах! Просто… у меня в прошлом как будто бы есть двойник. И мы… общаемся друг с другом.

О, ну, конечно, вот это-то «просто», проще некуда.

– Вадя, – еще осторожней сказала я. – Я что-то о таком никогда не слышала.

– Если ты не слышала, это еще не значит, что этого нет.

Ох, ну, да. Этот спор идет у нас из глубин детства. Начиналось все, кажется, еще с муми-троллей.

Видимо, про муми-троллей я подумала слишком громко.

– Вот поэтому я и не хотел говорить! – психанул он и отвернулся, досадливо кусая губы.

Да бедный ты мой Вадя.

– Хорошо, – я снова взяла чашку – чай еще был теплым. – У тебя есть двойник в прошлом. И вы общаетесь.

Вадя неопределенно повел плечами и уселся в кресло напротив.

– И как это у вас происходит? Во сне? – спросила я.

– Ну, иногда днем, – недовольно буркнул Вадик, обиженный моими насмешками. – Но не всегда днем получается. А если получается – то как-то странно.

– Будто все остальное не странно, – заметила я, и он снова надулся. – Да ладно, не куксись. Расскажи, как вы там общаетесь? Устанавливаете что-то типа ментального канала, или что?

– Временами похоже на ментальный канал. А так, бывает, я будто оказываюсь в его шкуре, а он – в моей.

– Да-а?

– Ну, да. Например, тут он с одной девчонкой… Неважно, – оборвал он сам себя, будто боялся, что я начну насмехаться. Куда уж там до девчонок, когда тут происходит такое.

– И что он тебе говорит?

– Ну… всякое. Не то, чтобы что-то такое.

Например, рассказывает, какие маги и немаги все из себя такие равные и подбивает устроить революцию?

Я этого не сказала. Хотя и очень хотелось. Решила зайти с другой стороны.

– И его зовут Лис?

Вадя округлил глаза. Потом внезапно рассмеялся – как будто выплеснул напряжение, в котором держал его весь наш разговор. Даже плечи расслабились. Ну, слаба Небесам.

– Вообще-то, его зовут Вадим. Он же мой двойник.

– И его отец – Талий Джонас?

– Ну, да. Вообще-то, он до… знакомства со мной не знал, кто его отец.

– Почему?

– Потому что наша мама… Блин, Рина, это неважно вообще, – Вадя резко закрыл тему – что-то там было неприятное.

– Ваша мама, – эхом повторила я и сделала глоток теплого чая.

Вадя дернул плечом и уставился в затухающий камин.

– А что важно? – спросила я, потому что он сумрачно молчал и, судя по лицу, изо всех сил жалел о своих откровениях.

Еще один протяжный вздох.

– Там есть странности.

Я подавилась чаем и все же забрызгала свои новые дорогие колготки. Не может быть. Правда? Есть странности? Интересно послушать.

– Мне кажется, прошлое, из которого мой двойник – не совсем прошлое, – Вадя подал мне салфетки, пока я раздумывала, применять ли чары для того, чтобы высушиться – да, я нарушаю правило номер сорок четыре направо и налево, но не в этом деле – чары сушки могут меня поджечь при неправильном использовании.

– Мне тоже кажется, что установить контакт с другим временным измерением – не совсем… э-э…

Реально?

– Ну, не только поэтому, – Вадя бросил использованные салфетки на угли в камине, и те ярко вспыхнули, взметнув пепел. – Просто мы проводили эксперименты. Он оставлял метки, которые должны были сохраниться после катастрофы, а я проверял. Меток не было.

– Может, не сохранились? – предположила я и напоролась на хмурое выражение. Ладно, ладно, они все хорошо продумали, придумали нестираемые метки, и ничего не вышло. Тогда сам собой напрашивается вывод… Наверное, мое лицо слишком красноречиво отражало весь мой скепсис.

– Я не спятил!

– Ну, конечно, нет.

Просто нафантазировал.

Я думала, что теперь с этим всем делать, и что Талий Джонас так некстати уехал в свою командировку, Вадя хмуро стряхивал пепел с лица.

– Ты полагаешь, прошлое нелинейно? – спросила я, чтобы это все не выглядело, как будто я тут совсем ему не поверила и теперь сижу недовольная. – Или у тебя есть другие теории?

Он пожал плечами. Черт. Он больше не хочет ничего рассказывать. Я должна была проявить больше… идиотизма? Наивности? Веры во всякую сверхъестественную чепуху?

Ох, ну, могла бы и переступить через себя ради лучшего-то друга.

– Ладно, – медленно проговорила я. – Допустим, – я обещала, и я не объявлю его сумасшедшим. Я помню. – Но скажи мне, Вадя. Как все это связано с Пиком Возрождения?

Он моргнул. И еще раз.

Открыл рот. И закрыл, напоминая очень озадаченную – и очень напуганную рыбу, попавшуюся в сети.

– С Пиком? – глупо переспросил он.

Я подняла брови.

– Я просто… я решил, что это ведь очень странно, верно? Что там произошло что-то загадочное, и никто не знает, что, и вся эта магическая радиация… И вот, то, что происходит со мной, тоже очень загадочно, и… вот.

Потрясающая дедукция, Шерлок.

– Тогда почему не пятна на солнце?

– Что? – он снова глупо заморгал и нервно почесал лохматый затылок.

– Они тоже очень загадочны. Почему ты не ищешь там?

– А как пятна на солнце могут быть связаны с двойниками?

Ага. Значит, голова у него еще хоть немного соображает.

– А как связаны двойники и Пик Возрождения, Вадя? – резковато спросила я и тут же сама себя одернула.

– Ну. Ну, я вот так подумал, что связаны, – Вадя упрямился, и я поняла, что это он не тупит. Он прикидывается. С ума сойти. Какое коварство.

Значит, он рассказал мне не все. Утаил нечто еще более – странное? Ужасное? Опасное?

– Не рассказывай об этом отцу, ладно?

Ох, в этих узких туфлях совсем невозможно скрестить пальцы. Но у меня получилось.

– Конечно.