Текст книги "Чародейка из Вавилона (СИ)"
Автор книги: Настя Север
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Глава 26. Дикая
– Ни-че-го, – Вадя с апатичным видом лежал на кушетке в кабинете и смотрел в потолок. На краю стола, балансируя, стояла пустая тарелка из-под бутербродов с единственным огрызком груши. Очень интересно, что Вадя, этот поборник свобод, беззастенчиво пользовался услугами несчастных угнетенных каторжан, которые делали ему бутерброды и уносили грязную посуду.
– А что говорит твоя Кварта? – спросила я и с ногами забралась в кресло. Это было новое, пахнущее кожей кресло.
Я не могла сидеть в прежнем, приказала слуге выбросить его на помойку и купить новое в мебельной лавке. Кроме того, заставила переставить всю мебель в гостиной. Не подавать бифштексы, которые он постоянно ел на ужин. Никакого кофе с коньяком.
Приказала сжечь всю его одежду – и во дворе долго чадил черным дымом большой металлический контейнер. В двери тогда даже постучал патруль – все ли в порядке? Да, в порядке, избавляюсь от старого хлама.
И все же я решила пока остаться в этом доме. Потому что, во-первых, здесь были все эти материалы в подвале, которые мы с Вадей ОБЯЗАНЫ изучить. Во-вторых, кто-то должен присматривать за слугами, не перевозить же их с собой – туда. В-третьих, здесь было ближе к работе. В-четвертых… Ладно, хорошо, это все были дешевые оправдания. Да, мне было противно это место, потому что каждым углом, каждым квадратным сантиметром обоев напоминало об ЭТОМ ЧЕЛОВЕКЕ. Но возвращаться в дом с голубым крыльцом я тоже не хотела. Я не хотела жить с матерью. И теперь сложно было понять, было ли это желание таким сильным всегда или обострилось только сейчас, когда я узнала все ЭТО.
– Кварта! – Вадя весь взволновался и даже сел – и взмахом руки сбил тарелку со стола. Та разлетелась миллионом осколков, но в этот раз я была немного более адекватна – и не стала ничего собирать. Даже не пошевелилась. Вадя смутился, но тоже не рванул прибираться. – Кварта все еще не выходит на связь, – тихо добавил он. – Я вообще не понимаю… Они всегда… Я уже три раза проверял!
– Проверял что?
Да, вот интересно. Такая секретная организация – просто опускает записки в его почтовый ящик? Замотанные в шарф и плащ агенты встречаются с ним в темном переулке? Или что?
Вадя пожевал губу, видимо, все еще пытаясь сохранить какие-то свои тайны. Поздно, Вадя, ты уже сдал себя с потрохами – на три государственные измены наберется. Уж доверять, так доверять.
– Книги. В городской библиотеке.
Я закатила глаза. Вот откуда эта страсть к чтению. Конспираторы.
Наверняка Талий Джонас вычислил эту переписку. Может быть, даже некоторое время читал. Я бы на его месте именно так и поступила.
– М-да, – протянула я и нажала на кнопку вызова слуги.
– Что дальше делать… непонятно. Мы ведь так и не выяснили – как предотвратить катастрофу! А времени осталось совсем мало! – Вадя запустил пальцы в свои лохмы и облокотился о колени.
– А Вадя-два что говорит?
– У него вообще никакого доступа к магическому миру.
– Может… – осторожно начала я, – спросим твоего отца?
Он вскинулся и посмотрел на меня с таким красноречивым возмущением, что я даже не стала продолжать.
– Мы должны изучить все материалы в подвале. Внимательно, тщательно, все прочитать! – сказал он.
Уф.
– Только не сейчас, – я устало вздохнула.
– Госпожа? – в дверях появился слуга. Я кивнула ему на осколки, и он без лишних вопросов исчез.
– Ладно. Хочешь – изучай. Если что – зови, – сказала я и тут же прикусила язык – с Вади станется позвать и в три утра, если ему что-то покажется необыкновенно важным. А необыкновенным Ваде очень часто казалась всякая ерунда – его несложно было впечатлить.
Ладно. Я махнула рукой и, перешагивая осколки, оставила его одного. Поднялась к себе в спальню, некоторое время смотрела на чемодан, который поднял слуга. Донесла я его сама – чары облегчения веса в помощь – и бросила на первом этаже.
Надо разобрать вещи. Прибраться. И все такое.
Прибраться.
Есть в этом доме место, где совершенно точно не мешало бы прибраться.
Я с минуту смотрела на стену, но поняла, что так и не усну. Если – неизвестно зачем – не взгляну на ЭТО еще раз.
Это как смотреть на что-то отвратительное, ужасное и пугающее. Противно, неприятно – но перестать смотреть не можешь.
Я тихо, как будто боялась, что меня застукают, прокралась в спальню этого человека.
Шкаф мы так и не вернули на место, и дверь виднелась в стене.
Я повернула ручку, зажгла свет.
Да уж.
Я с нездоровым, болезненным вниманием осматривала «инструменты», а фантазия работала на всю катушку, подкидывая… такое.
В какой-то момент меня пробрала дрожь, и я захлопнула дверцу.
Развернулась к выходу и чуть не закричала – в проеме стоял слуга и таращился.
Бледное лицо искажал откровенный, смертельный ужас.
Я тоже испугалась – сейчас он прикончит меня прямо здесь от страха. Дрожащие пальцы сложились в фигуру для чар простого силового удара…
Но он уже уставился в пол.
– Я должен уточнить насчет ужина… госпожа, – выдавил он, подавившись сбившимся дыханием. На горле дрогнул ошейник, когда он сглотнул. Точно. Ошейник. Если он попытается напасть – я остановлю его мысленным приказом.
Мне потребовалось пара мгновений, чтобы вернуть спокойствие.
– Сегодня ужина не будет.
Он поклонился и развернулся, чтобы уйти.
– Постой, – бросила я ему в спину.
Он дернулся и застыл, напряженный, словно натянутая струна. О, господи, да почему он МЕНЯ так боится. Неужели думает, что я тоже захочу… Не буду об этом даже и думать. Я собралась с мыслями, которые все ускользали туда, за тайную дверцу.
– Оставь на кухне что-нибудь для нашего гостя. На видном месте.
Иначе не найдет.
– Да, госпожа, – он выждал секунду – и поспешно ушел. Отзвук его шагов зачастил, как если бы на лестнице он перешел на бег.
Мне стало не по себе.
Я последний раз обернулась к дверце возле шкафа и тоже сбежала – в свою комнату.
В каком аду он их тут держал?
***
Я так и не сумела уснуть – и около трех утра спустилась в подвал, где взъерошенный Вадя пялил покрасневшие глаза в схемы – и ничего не понимал.
– Ничего! Ничего определенного, ничего внятного! Ничего, Рина! – он ударился лбом о стол и так и остался сидеть. – Нам поможет только чудо.
И чудо произошло.
***
Снова отменили пару Фонаревой, и занятия у нас закончились одновременно.
Сегодня я на работу спешила не так сильно, и мы с Вадей решили пройтись по парку, совершенно случайно – мимо его любимой шаурмы. Я убеждала его в том, что стоит заставить слуг приготовить то же самое, но из безопасных продуктов, Вадя в своей обычной манере отвечал, что «это всего один раз», когда из-за дерева нам наперерез шагнула какая-то нищенка.
Тощая низкорослая девка со спутанными волосами и в потрепанной одежде с неуместно уверенным видом встала у нас на пути и, не мигая, уставилась на Вадю.
– Привет, Вадя.
Вадя вскрикнул и застыл бронзовой статуей, на которую вдруг нагадил голубь. Как если бы оборванка оказалась восставшим Рамоном, от которого все еще несло могилой. Кстати, от нее действительно несло – не могилой, конечно, но и не «Слезами Арвен», модными в этом сезоне.
– Рина, это… Лис, – сдавленным голосом представил Вадя, когда я уже хотела вызвать патруль. Что-то в ней было такое… что хотелось немедленно сдать ее ОМП.
Я уставилась на девку.
Лис – это не мужчина?
– Мы встретились в Садах, я рассказывал, – все тем же тихим от волнения голосом сообщил он.
Дикая. Предполагаемый обладатель двойника, который знаком с Вадей-два.
Лис и дикая-с-двойником – одно лицо. Мрачное осунувшееся лицо с совершенно безжалостными глазами.
Она наверняка вооружена.
– Лис, это Рина.
Дикая взглянула на меня лишь мельком, даже без особой враждебности, но с таким пренебрежением, будто Вадя представил ей тумбочку.
Мы НЕ подружимся.
Я опасно прищурилась, но она уже снова повернулась к Ваде.
– Надо поговорить.
Глава 27. Овечка Долли
– Нет.
– Ну-у, Ри-ина…
– Нет.
– Пожалуйста!
– Нет.
Дикая хмуро зыркала из-под дерева, пока Вадя подбивал меня на совершеннейшую, самоубийственнейшую глупость.
– Ри-ина, – спор не отличался разнообразием аргументов. Потому что никаких здравых аргументов на то, чтобы пустить ЭТО в мой дом – не было и быть не могло. Даже Вадя это понимал, хотя я бы не удивилась, если бы он пообещал, что дикая не будет грызть мебель и ссать в тапки – не удивилась бы, но обещанию не поверила.
Вообще, когда он отвел меня в сторонку и заканючил «Ну, Рина, ну, пожалуйста», я думала, он просит о том, чтобы немедленно не сдать ее ОМП, а не о том, чтобы пустить переночевать.
– Она – наш ключ! Рина, неужели ты не понимаешь? – наконец, Вадя проявил фантазию.
– Так иди и спроси у нее все, что хотел, и пусть валит! – прошипела я.
– Ну не на улице же! Рина, ну, посмотри, она всего лишь немаг! Ну, что она может нам сделать?
Много чего, подсказывало благоразумие. И напоминало: сильнейшего боевого мага Вавилона просто зарезали в лесу. А у этой оскал как у Фредди Крюгера из ужастиков минувшего и наверняка пистолет под курткой.
Я уже хотела закончить этот бессмысленный спор – но внезапно встретилась с ней взглядом. Она по-прежнему не проявляла враждебности, да и в принципе, выглядела не такой уж опасной. Щуплая, мелкая, вся какая-то жалкая. Ей на вид-то лет четырнадцать, не больше.
Я тяжело вздохнула.
Ладно. Сдать ее ОМП я могу в любой момент. Для Вади это ВАЖНО. Послушаем, что она скажет, а потом СРАЗУ ЖЕ выгоним.
Я передернула плечами, пытаясь избавиться от противного чувства НЕПРАВИЛЬНОСТИ. Как будто я наступила на горло собственному благоразумию.
– Ладно. Только пошли скорее.
Пока никто не заметил нас вместе.
***
– Вадя. Она может оказаться обычной мошенницей. Все знают, кто твой отец, и…
Я задержала Вадю в прихожей, пока за гостьей присматривал слуга. По крайней мере, я надеюсь, что он понял, что за ней надо именно присматривать, когда я велела ему проводить ее в гостиную.
– Нет. Мой двойник ее знает.
Воображаемых двойник.
Это какой-то кошмар. Если я сейчас усомнюсь в реальности его двойника, он смертельно обидится и перестанет мне доверять. Чего доброго – уйдет с этой Лис. В Глушь. Там его научат есть маградиактивные ягоды и коренья и расстреливать посты из автомата.
– Ну, хорошо, – протянула я. – Но если она мошенница, имей в виду, я спущу с тебя шкуру.
Вадя поспешил в гостиную впереди меня. Этого идиота слуги нигде не было видно – зато он принес дикой стакан воды, ох и молодец.
Дикая расселась на диване, как у себя дома. Наверняка на нем останутся пятна. Вадя упал в кресло напротив.
– Ты, э-э… – начал Вадя, запутался в собственных мыслях и неловко замолк.
– Ты давно здесь? – перебила дикая.
Что? Где это – здесь? Похоже, нам досталась бракованная дикая.
– Где – здесь?
– В этом сраном будущем, Вадя, – перекосило девку. – Я же вижу, ты меня узнал. Еще в Садах.
Вадя явно был сбит с толку. Ее вопросы не укладывались ни в одну из его безумных теорий.
– Э-э… всегда.
Ее перекосило еще больше, и она тяжело подалась вперед, как будто Вадины ответы не укладывались в ЕЕ безумные теории.
Я попала на встречу пациентов из двух разных палат дурдома.
– Но я тебя узнал, – выпалил Вадя. – Тебя знает мой двойник из прошлого.
Она откинулась назад и уставилась на Вадю, а тот поспешно добавил:
– Я думал, у тебя тоже есть двойник в прошлом, и они, ну, наши двойники, знакомы.
Дикая подняла брови. Некоторое время молчала.
– У меня нет двойника в прошлом, – медленно проговорила она. И только я собиралась заявить Ваде: «Я же говорила!» и выгнать оборванку из дома, как она выдала еще большую чушь: – Я сама из прошлого.
Ага.
Ну, конечно.
Просто отлично.
– Так, ребята, – вмешалась я, потому что они сами запутались в своих бредовых фантазиях, и, кажется, уже не могли ни в чем разобраться. – Предлагаю каждому из вас поочередно рассказать свою версию истории. И покороче – я опаздываю на работу. Начинай ты, – велела я дикой.
Она мрачно зыркнула на меня и оскалилась – но потом раздумала кидаться и медленно кивнула.
***
По ее словам, пару месяцев назад она очнулась в лесу в Глуши без единого воспоминания о себе. Ее приютили дикие, и только память начала к ней возвращаться, на них напали ОМП, и ее схватил Келлер. Потом она увидела Вадю и решила, что единственный шанс во всем разобраться – спросить у него. Потому что она решила, что он тоже попал сюда из прошлого. Как она сама оказалась «в этом сраном будущем» – она так и не вспомнила.
Мне кажется, она не рассказала и половины. И эта половина была не самой хорошей.
Например, КАК она сбежала от Келлера? От него вообще разве можно сбежать?
Вадя слушал внимательно, а я только надеялась, что у него хватит соображения заметить просто миллион недоговорок в ее истории. Вадя что-то определенно заметил, потому что соскочил с места и принялся нервно разгуливать по гостиной.
– Как звали первую клонированную овечку? – наконец, спросил он.
Все, вызывайте санитаров.
Дикая расхохоталась.
Со смирительными рубашками и успокоительным.
– Овечка Долли. Стив Джобс. Бамблби, – выдала она какую-то околесицу.
Вадя растерялся, а я все больше выходила из себя.
– Что это вообще значит? Что смешного?
– Ничего, – серьезно сказал Вадя. – Это совсем не смешно. Это очень странно.
Не может быть. Что, правда?
– Какого числа ты перенеслась во времени? – продолжил Вадя свой опрос – на самых серьезных щах.
– Октябрь двенадцатого… Четвертого или пятого, не помню точно.
– И оказалась – в какой дате?
– Первого августа тридцать первого.
Вадя посмотрел на меня.
– Восемнадцать лет, эм… девять месяцев. Разница такая же, как у нас с двойником.
Кто бы сомневался.
– Отлично. А теперь рассказывай ты, – потребовала дикая и покосилась на меня.
У меня уже голова кругом от этой ерунды. И к тому же я почти опоздала на работу. А эти двое, похоже, и не думают заканчивать свой бредовый разговор. Не могу же я караулить их до вечера. А с другой стороны, не могу же я оставить Вадю с этой головорезкой. Хотя она, кажется, настроена неагрессивно. К тому же – в доме слуги.
У меня заломило виски.
До вечера ничего не случится, да? Вадя может за себя постоять – он маг, она перед ним просто цыпленок. К тому же в доме слуги…
О, господи. Я должна идти на работу.
– Я вернусь вечером, – наконец, сказала я, дотрагиваясь до висков – так, чтобы не размазать пудру и не взлохматить волосы. – Если что, вызывай ОМП, – сказала я Ваде.
– Ага. До вечера, – он нетерпеливо кивнул, и я с тяжелым сердцем вышла из гостиной.
В прихожей еще немного поколебалась – и все же ушла. Постараюсь вернуться пораньше.
***
Талий Джонас снова уехал – и в этот раз оставил для меня записку на столе.
«Меня сегодня не будет».
Я разулыбалась, как дурочка, будто это была не сухая официальная записка, а по меньшей мере признание в любви.
У него красивый почерк.
Пока загружался компьютер, я все продолжала ее разглядывать, а на краю сознания шевелилось беспокойство. Связано оно было отнюдь не с Талием Джонасом…
Я нахмурилась и покосилась на шкаф с верхней одеждой, закусила губу – но мои смутные опасения не успели принять форму. В приемную заглянула Агата.
Судя по кульку с булочками, она только возвращалась из столовой. Отдел статистики, говорите? Ну, да, я бы там и дня не проработала.
– САМ – на месте? – кивнула она на дверь и снова забыла поздороваться.
– Нет.
Я рассчитывала, что она уйдет, но мой ответ, напротив, ее вполне устроил. Она вошла, закрыла за собой дверь и вольготно уселась на стул возле моего стола.
– Сидишь? – с осуждением спросила она. Я подняла бровь. И что мне на это ответить? Почему-то стало смешно – и одновременно неприятно. Да явно пришла сделать мне ВЫГОВОР. Я прекрасно знала этот тон. – Покалечила Жанну и довольна? Добилась своего?
Кажется, у меня открылся третий глаз. Сейчас скажет что-нибудь насчет САМА.
Я отвернулась и открыла почту. В глазах запестрило от пометок «СРОЧНО!» Ох, вот не до клуш сейчас.
– Смотри ноги-то сильно не раздвигай. Не больно-то ты и нужна ему.
Надеюсь, по моему насмешливому взгляду она не догадалась, скольких трудов мне сейчас стоило не разбить монитор о ее тупую сушеную голову.
– Сейчас стыд растеряешь, потом никто на потасканную не посмотрит.
Да пошла бы ты к черту.
Агата окатила меня контрольной волной презрения и, наконец, ушла.
Я раздраженно вернулась к работе.
Завал в почте и тысяча напоминаний о просроченных отчетах не сразу, но выбили остальные мысли. Очерт. Я запустила работу. Я НЕ СПРАВЛЯЮСЬ.
ОЧЕРТ.
Похоже, избавиться от Жанны и вправду было не лучшей идеей – хоть по факту от нее избавилась и не совсем я…
ОЧЕРТ, как МНОГО всего!
Ладно, надо просто начать.
Забыть идиотские морали идиотских идиоток из отдела статистики и просто начать.
Я открыла самый срочный, и, вообще-то, самый просроченный отчет и принялась лихорадочно заполнять ячейки из тысяч отдельных таблиц.
Я все сделаю. Просижу до ночи, но…
В мою решимость кувалдой врезалось ужасное осознание. Я даже забыла об Агате.
Я оставила Вадю одного с дикой в моем доме.
Я что, совсем спятила? Что на меня нашло?
Я должна как можно скорее вернуться. Пока не случилось что-нибудь ужасное. А еще лучше – вызвать наряд ОМП, и вернуться с ними. Но… у ОМП определенно возникнут вопросы, как дикая оказалась в моем доме.
Черт.
Я выключила компьютер, даже не сохранив недоделанный отчет, схватила сумочку и, натягивая на ходу пальто, чуть ли не бегом кинулась из кабинета.
Глава 28. Судьбы мира
Не знаю, чего я ожидала. Горящий дом. Армию диких в гостиной. Обглоданные Вадины косточки на полу.
Дом встретил тишиной. Это было куда более страшно. Она убила Вадю и слуг и сбежала. Наверняка.
– Госпожа, – из темного коридора появился слуга, я подскочила от неожиданности.
– Где они? – резко спросила я.
– В подвале.
Она пытает его в подвале.
Я прямо в пальто и сапогах помчалась сквозь прихожую, сквозь открытую зачарованную дверь, вниз. И выдохнула, когда услышала голос – нормальный Вадин голос. Немного взволнованный, но не испуганный и не искаженный болью.
Вадя запальчиво что-то вещал возле раскрытой схемы, дикая с задумчивым видом рассматривала фото этого человека, где он был молод и побит.
Они оба замерли, когда я ворвалась в комнату.
– О, – глубокомысленно произнес Вадя. – Рина.
– У меня сегодня… выходной.
Дикая повесила фото обратно на схему и хмыкнула. Я резко сорвала его и положила изображением вниз на ближайшую полку.
– О. Понятно, – Вадя неловко помялся с ноги на ногу.
– До чего додумались? – я кивнула на схему и, будто так и надо, сняла пальто.
– О! – Вадя оживился. – Похоже, я был прав! Теория отражений – не выдумка!
Обожемой, опять.
Я тяжело вздохнула.
– Предлагаю пообедать.
***
– Это же очевидно! Прошлое, из которого прибыла к нам Лис – имеет те же отличия, что и у моего двойника, и что в этом блокноте! – Вадя тряс своим ценным вещественным доказательством, дикая молчала и только успевала жадно жевать. Тощая, как палка, а ест, как не в себя. Везет всяким лохудрам с метаболизмом – все горит, как в крематории, а они этого даже не в состоянии оценить. – Я думаю так. После катастрофы подскочил уровень маградиации, и начали появляться все эти разломы. Они ведут в другие отражения! И Лис – случайно прошла через него, как может даже вот этот дикий, – Вадя взмахнул блокнотом и чуть не снес поднос слуги, который как раз принес еще закуски. Тот ловко увернулся, а Вадя даже ничего не заметил. Зато дикая – КАКИМ взглядом она посмотрела на слугу, точнее, его ошейник.
Ну, да. Сейчас начнутся дикие агитации. Мы все равны, свободу каторжанам и все такое.
Дикая промолчала. Зато Вадя не затыкался ни на секунду.
– Я просто не понимаю – почему мы-то этим не пользуемся? Мы могли бы уйти в другие отражения – где нет всего этого! Ведь отец знает о разломах! – он вскочил и начал расхаживать по столовой. Я вздохнула и положила себе салат. – Я только думаю, может, потому что разломы нестабильны? Ну, помнишь карту? Там одни крестики!
– Помню, – пробормотала я.
– Но ведь это нечестно! Он должен был рассказать всем! И…
– И как это объясняет твоего двойника?
Вадя вздохнул и бросил дневник на скатерть. Сел за стол и взял хлеб.
– Не знаю. Но это, возможно, не так важно. Мы должны спасти другие отражения от катастрофы!
Дикая на секунду оторвалась от жаркого и повернулась ко мне.
– Твой дядя подозревал Рамона?
Я сморщилась.
– Понятия не имею.
– Ну, это логично. Он выиграл больше всех.
– Это НЕ логично. Что он выиграл – так это кучу проблем. Он всю жизнь пытался вернуть нам нормальную жизнь!
Дикая ничего не ответила и снова набила рот мясом.
– И какой план? – пересилив себя, спросила я. Потому что они наверняка придумали план. И если я о нем не узнаю – они чего доброго кинуться воплощать его в жизнь без меня. Вадя в компании дикой и ее диких друзей. Это просто какой-то кошмар. Еще и Талий Джонас, как назло, куда-то снова уехал. В самый неподходящий момент.
– Съездим к Пику Невозврата, – совершенно серьезно предложила дикая. Я даже рассмеялась – но по Вадиному решительному лицу поняла, что это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был их план.
О, господи.
– Это идиотизм.
– Но Рина! Это единственный разлом, который на карте не отмечен крестиком!
Да-да. Разлом №1. Я помню. А еще я помню, что Радиус Невозврата закрыт. И если нас поймает патруль – у нас будут серьезные проблемы.
– Это не на соседней улице, Вадя, – напомнила я. – Это опасно.
– На кону судьбы мира!
О, господи.
Дикая, судя по ее лицу, тоже первая в очереди за спасением мира не стояла. И вообще бы с удовольствием из нее слиняла.
– Подумаем об этом… завтра, – предложила я.
Вадя возмущенно повернулся к дикой, но та его энтузиазма тоже не поддержала – по крайней мере, сумки паковать не побежала. Сделала вид, что безумно увлечена начинкой хрустящего вишневого пирожка, которая отвратительно стекала по ее пальцам с обломанными ногтями.
– Не хочешь, м, умыться хотя бы? – максимально деликатно предложила я, хотя секунду назад искренне собиралась предложить ей отправляться обратно в Глушь и искать разломы ТАМ. Что-то сегодня меня прям тянет на благотворительность. Вадино влияние, не иначе.
– Хочу, – она затолкала в рот полпирожка ЦЕЛИКОМ, и начинка потекла по подбородку.
О, господи.
***
Я отправила ее мыться в гостевую спальню и даже дала свою одежду. Ничего такого же уродливого, как на ней, не нашлось, и я выбрала, что не жалко.
Мой спортивный костюм болтался у нее на груди и бедрах, а штаны пришлось подогнуть, но все равно – она почти перестала выглядеть дикаркой из Глуши. Еще бы волосы догадалась расчесать, но нет – мокрые патлы болтались, как и раньше. Ладно. Это не мое дело.
Дикая и не думала никуда уходить. У меня даже промелькнула ужасная мысль, что сейчас ей понравится, и она поселится здесь навсегда. И Вадя такой: «Ну-у, Ри-ина, ну-у, пожа-алуйста!»
До самой ночи они рылись в бумагах в подвале, а я была вынуждена за ними присматривать. Мне пришлось прогулять работу, но если бы я ушла – то боюсь, потеряла бы Вадю. Совсем.
***
– Тебя не заждались друзья? – с очень открытым намеком спросила я, когда время перевалило за полночь.
Дикая хмыкнула и нагло заявила:
– Я собиралась остановиться у тебя.
Кажется, мои кошмарные догадки начали сбываться. У меня точно открылся третий глаз.
– Ты где-то заметила вывеску «Ночлежка для диких»? – я выгнула бровь, сдерживая грубости. Я устала, ничего не успела, и вынуждена была терпеть эту девку весь день в своем доме.
Она пожала плечами, и тут, конечно, вступил Вадя с самыми жалобными щенячьими глазками из своего арсенала.
– Ну, Рина, ну, пожалуйста!
***
Почему я согласилась?
Она зарежет нас ночью, пока мы спим. Или тайно проведет в дом армию диких.
Да что со мной сегодня. Пустила в дом врага, да еще и приютила на ночь! Это просто верх глупости! Завтра же утром выгоню ее прочь – что бы там ни думал об этом Вадя. Пусть отправляется на Пик, ее там непременно поймают, и мы ее больше никогда не увидим!
– Госпожа, – слуга бесшумно шагнул из-за поворота на полпути в мою комнату, и я подскочила от неожиданности.
– Что?! Чего ты шатаешься по дому?! Других дел нет?!
Он только опустил голову и ждал, пока я закончу орать.
А-а!
И почему его идиотская покорность злит еще больше?!
Каждый раз, когда он так делает – во мне просыпается нехорошая, ОЧЕНЬ нехорошая тьма. Наверное, это наследственное. Иногда мне казалось, что всю эту тьму сдерживает лишь одна мысль: «Что об этом подумает Вадя?» Если бы не он… Не хочу даже думать, ЧТО.
– Чего ты хотел? – процедила я.
– Комната для гостьи готова.
– Серьезно? Какие еще будут идиотские отчеты? – снова сорвалась я и сбежала уже, наконец, в свою комнату. Громко хлопнула дверью.
Кошмар! Кошмарный день!