Текст книги "Ничего личного (СИ)"

Автор книги: Настя Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

30

Дима

Я уже давно не хожу на съемки: у меня отличная команда, которой я доверяю, и утвержденный план работ на руках – за конечный результат я могу не беспокоиться. И все же, это субботнее утро я встречаю в ангаре, в окружении камер, софитов и статистов, занятых в подготовке первого рекламного ролика для супермаркета. У меня есть оправдание – клиент очень крупный, и мне хочется быть уверенным в качестве продукта, который мы ему предложим, но, если буду честен перед самим собой, признаюсь, что я здесь исключительно из-за Ники.

На сьемках она в своей стихии. Несмотря на то, что, как я подозреваю, столь масштабных проектов в ее карьере еще не было, мне импонирует ее подход – она не тушуется, не боится задавать вопросы и абсолютно органично вписывается в коллектив. Наблюдаю за ней минут пятнадцать, потягивая кофе из бумажного стаканчика, но она настолько увлечена работой, что совершенно меня не замечает. С одной стороны, меня это устраивает, но с другой – какое-то неясное надоедливое чувство разочарования, точащее меня изнутри, не позволяет мне полностью расслабиться.

По сценарию сегодняшний день посвящен съемкам на складе продукции. На площадке работают две камеры и задействовано много людей, но в поле моего зрения попадает только Ника. Она вникает в каждую мелочь – прежде чем начать снимать, поправляет на моделях форму, просит визажиста изменить макияж, переставляет реквизит. Наш режиссер Михаил, добропорядочный семьянин, который обычно рычит на всех и каждого, кто влезает к нему в кадр, видимо тоже попал под чары Ники, потому что он как верный пес ходит за ней по пятам и с важным видом кивает, словно девчонка всякий раз открывает ему Америку. Про Сашу и Вадима я вообще молчу – эти с самого первого дня с ее рук готовы есть по одному щелчку.

Если абстрагироваться от всего лишнего, например, от того, что меня бесит, когда кто-то из парней приближается к Нике ближе, чем на метр, мне приятно наблюдать за тем, как она работает. Она легко перемешается по площадке с модной «Лейкой» в руке, игнорируя профессиональную аппаратуру. Приседает на корточки, встает на носочки, ловя нужные ей кадры, и все свое внимание фокусирует на моделях и их движению в кадре.

После двух часов непрерывной работы режиссер объявляет тридцатиминутный перерыв. Ребята нестройной толпой тянутся к накрытым столам с едой и кофе, только Ника с камерой удаляется все дальше вглубь ангара. Вполуха слушая беседу коллег, не свожу глаз с хрупкой фигуры в обтягивающих джинсах. Не собираюсь ей мешать, хотя и считаю, что ей нужен отдых, – план держаться от нее подальше все еще актуален. Но Ника делает роковую ошибку – ради очередного кадра она взбирается на стремянку. Неустойчивая металлическая конструкция не вызывает у меня никакого доверия, поэтому я не задумываясь сокращаю расстояние между нами. Не хватает только, чтобы девчонка на моих глазах свернула себе шею!

– Упасть со стремянки тоже входит в твой индивидуальный сценарий? – спрашиваю я строго, хватаясь за железки по обе стороны от стройных бедер.

Ника резко оборачивается и осуждающе смотрит на меня сверху вниз.

– Ты напугал меня! – возмущается она. – Разве можно так подкрадываться!

– Я не подкрадывался. Это ты не замечаешь ничего вокруг, – парирую я, а потом добавляю серьезно: – Эта хрупкая лестница – не лучший выбор, Ника.

– Нормальный выбор, – огрызается она, настороженно оглядываясь по сторонам.

Да-да, Ника, мы в этой части ангара совсем одни. Что теперь будешь делать? Спрятаться от меня в комнате, как ты делаешь на протяжении трех последних дней, тебе не удастся.

– Пообедать не хочешь? – спрашиваю я.

– Я не голодна.

– И все-таки, перерыв сделать нужно, – настаиваю я.

Ника хмурится, прикусывает губу и, наконец, согласно кивает.

– Я бы выпила кофе, – признается она как бы нехотя.

Закрыв объектив на камере, Ника начинает осторожно спускаться по лестнице, позволяя мне любоваться округлостями ее попы в узких джинсах на уровне моих глаз. Это завораживающее зрелище, но я не понимаю, зачем я смотрю. Воспоминания о том, как мои руки сжимали мягкую плоть, все еще пугающе реальны, чтобы я мог быть спокоен. И я неспокоен. Некоторые особенно беспокойные части моего тела, удостоенные соблазнительного зрелища, нетерпеливо рвутся в бой, грозя прорвать швы на джинсах.

Несмотря на то, что Ника практически слезла, и опасность свалиться с двухметровой высоты перестала маячить на горизонте, я продолжаю удерживать стремянку, так что вскоре хрупкое девичье тело оказывается зажатым между мной и железными ступеньками. И я знаю, что мне пора отойти, но отчего-то этого не делаю. Ника тоже не протестует. Стоит ко мне спиной, не оборачивается и почти не дышит, но ее спина при малейшем вздохе касается моей груди. И это я, а не она, не выдержав, подаюсь вперед, так что мой нос почти касается сладко пахнущей макушки.

Ох, Ника. Что же ты со мной делаешь.

Она так близко. Ее запах заполняет легкие, теплота манит, и, хотя я даже не вижу ее лица, на языке чувствую ее вкус. Таким, каким я его помню – сладким, легким, с привкусом тропиков и солнца. Неожиданно я словно переношусь в другое измерение. И этот ангар, и люди, и шум морозильных камер и погрузчиков – все куда-то исчезает. Не остается никого, кроме меня и Ники в моих руках. И это самое приятное ощущение, которое было у меня за прошедшие три дня.

– Стоять так входит в твой план держаться от меня подальше? – спрашивает Ника мягко, не поворачивая головы.

– Нет, Ника, не входит, – соглашаюсь я, в который раз сраженный ее прямотой.

– Но сложно удержаться?

Внезапно для себя самого я улыбаюсь. Давно пора бы привыкнуть, но ее поразительная честность и то, как она всегда говорит то, о чем думает, ставит меня в тупик и подкупает.

– Очень сложно.

– Может оно того не стоит? – предполагает она.

– Может быть.

На этот раз я отхожу от нее, наблюдая как Ника медленно разворачивается, чтобы встретить мой взгляд. В ее глазах столько несказанного: и тихая радость, и легкая грусть, и искорки возбуждения.

– Ты чудесная девочка, Ника, – говорю я. Может быть, всему виной ее честность, но мне тоже хочется быть с ней максимально откровенным.

Она забавно морщит нос, и склоняет голову набок.

– Да, что-то такое мне говорили, когда мне было десять.

Что-то странное творится в этот миг у меня в груди. Словно что-то тянет, но я не могу понять причины. И мне вдруг очень хочется подойти и обнять Нику. Не потому, что я хочу ее, в этом порыве нет страсти, а потому что мне тепло и хорошо в ее присутствии, и мне хочется ее отблагодарить.

– Мне не нужно напоминание, что ты выросла, – говорю спокойно, пряча руки в карманы, чтобы не наломать дров. – Я все прекрасно помню. Просто это не делает то, что у нас произошло, менее неправильным в моих глазах.

– И что же тут неправильного? – она вызывающе поднимает бровь. – Мы взрослые люди, Дима, а я всегда тебя хотела, – в ее голосе появляется внезапная хрипотца. – Потом ты захотел меня. Это так просто. И, на мой взгляд, правильно.

– Вся ситуация неправильная, – протестую я. – Кирилл попросил меня приглядеть за тобой, а не соблазнить. Я потерял голову.

– Может быть, соблазнить тебя с самого начала было моей целью? – говорит она, лукаво улыбаясь. – И то, что ты потерял голову, было мной заранее спланировано?

– Было?

Я так и не узнаю ответа на этот вопрос, потому что в этот момент Нику окликает кто-то из съемочной группы. Она раздражено хмурится, явно раздосадованная тем, что нас прервали.

– Иду! – кричит она, а потом вновь смотрит на меня: – Я ненавидела каждую из твоих подружек, которых ты приводил к нам в дом, и всегда хотела оказаться на их месте. Произошедшее между нами превзошло все мои самые буйные фантазии. И я хочу еще.

Бросив мне эту бомбу, Ника уходит, оставляя за собой шлейф тропических фруктов и неудовлетворенность, вызванную не столько незавершенным разговором, сколько непривычным ощущением пустоты оттого, что она больше не рядом.

31

Дима

До конца съемок я больше не беспокою Нику. Наблюдаю за ней издалека, время от времени ощущая на себе ее взгляды украдкой и постоянно борюсь с искушением подойти к ней ближе. В который раз задаю себе один и тот же вопрос: что такого особенного в этой девочке, что не дает мне расслабиться?

– Первый съемочный день прошел отлично, – поворачиваюсь на знакомый голос и вижу сценариста Сашу, которы протягивает мне бумажный стаканчик с кофе.

– Да, – соглашаюсь я. – Неплохо.

– И Ника прекрасно справилась, – добавляет он смущенно.

Я хорошо читаю людей. И Саша передо мной – как открытая книга. Он мнется и очевидно, хочет что-то сказать.

– У тебя есть ко мне дело? – помогаю ему сгладить возникшую неловкость.

– Не совсем дело, так, вопрос, – говорит он неуверенно.

– Вперед, – я ободряюще улыбаюсь и хлопаю его по плечу. – Какие-то проблемы?

– Я про Нику хотел спросить, – его первые слова приводят меня в замешательство. – Она мне очень нравится, и я хочу позвать ее на свидание, но не хочу делать это через голову. Все видели, как остро ты реагируешь на... Ну, на нее.

– Ника мне как сестра, – цежу я.

– Я это и имел ввиду, – в конец смущается Саша. – Не хочу, чтобы ты думал, что я хочу с ней развлечься. Она мне очень нравится. Ну, в общем...

Хотя внутри меня все пылает протестом, я пытаюсь осмыслить сказанное моим сотрудником, отбросив личные чувства. У меня нет никакого права запрещать Нике что-либо. А Саша хороший парень, основательный. Точно лучше пижона Вадима, который девчонок меняет как перчатки. Если он хочет пригласить куда-то Нику – он вполне может это сделать. Она сама решит, интересно ей это или нет.

– Никаких проблем, – говорю я. – Если Ника захочет пойти куда-то с тобой – пожалуйста.

– Отлично, – лицо Саши расплывается в удовлетворенной улыбке. – Спасибо, Дим.

Он отходит от меня и торопливо идет к Нике, которая собирает в рюкзак свою аппаратуру. Видимо, окрыленный моим разрешением, он решает сразу взять быка за рога и заводит с Никой предметный разговор. А я вдруг, наблюдая за ними, понимаю, что он совершенно не подходит девчонке – она съест его со всеми его благими намерениями и даже не поперхнется.

Их беседа оказывается краткой. По вспыхнувшему радостью лицу своего сотрудника я понимаю, что от Ники он получил удовлетворяющий его ответ.

Я чувствую резкий укол разочарования. Неужели надеялся, что она ему откажет? Скорее всего. Я не дурак и не привык обманываться, понимаю, что идея со свиданиями Ники не вызывает у меня ничего кроме отторжения. Попал в собственную ловушку. Зачем только я сказал Саше, что даю ему карт-бланш?

– Хочешь, поужинаем где-нибудь? – предлагаю я, когда мы оказываемся с Никой один на один в салоне автомобиля.

Последние три дня она отказывала мне, но я все же делаю эту попытку.

– Я не против, – неожиданно соглашается она.

Ободренный ее ответом, интересуюсь у Ники, довольна ли она съемками – просто чтобы поддержать беседу.

– Мне очень понравилось, – говорит она, не скрывая энтузиазма. – У тебя классная команда.

– Ты ведь тоже – часть команды, – напоминаю я.

– Это временно.

– Почему? Ты вполне могла бы у меня работать.

– Нет, работать у тебя по-настоящему я бы не стала, – с усмешкой отвечает Ника.

– Почему?

– Ты же сам все понимаешь, Дим.

В ее голосе больше нет шутливой иронии. Слова звучат с искренностью и вполне определенным подтекстом, которые ударяют меня в самое сердце.

Я молчу. Работать вместе с Никой: каждый день видеть ее, но не иметь права прикоснуться. Может быть, она начнет с кем-то встречаться. Перестанет смотреть на меня. Да уж, работать вместе с ней я тоже не смогу.

В многозначительной тишине я паркуюсь возле ресторана.

– Как думаешь, здесь можно взять еду на вынос? – интересуется Ника.

– И где мы будем есть?

– Ты мне доверяешь? – лукаво щурясь, спрашивает она. – Тут недалеко есть классное место.

Через полчаса я открываю багажник и позволяю Нике устроить там импровизированный стол с едой из ресторана.

На город уже опустились сумерки, повсюду зажглись огни, сотнями дребезжащих звезд отражаясь в водной глади реки.

– Откуда знаешь про этот уголок? – спрашиваю я.

– Кирилл показал. Думаю, он водил сюда всех своих подружек, – Ника протягивает мне бумажную тарелку с едой. – Прошу.

Мы садимся на багажник и молча едим вкусную еду, глядя с высоты на величественную панораму вечернего города.

– Значит, ты идешь на свидание с Сашей, – непонятно зачем говорю я, отправляя в рот кусок запеченного мяса.

– Это не свидание, – отвечает Ника.

– Да? А он думает иначе.

– С чего бы тебе знать, о чем он думает? – спрашивает она скорее из любопытства, чем из реального интереса.

– Он спрашивал у меня разрешения пригласить тебя, – честно признаюсь я.

Ника давится ломтиком помидора и недоверчиво смотрит на меня.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

– И ты разрешил на каком основании?

Я чувствую, что Ника начинает заводиться. В голубых глазах вспыхивает мятежное пламя, губы вытягиваются в тонкую линию.

– Не понимаю, чего ты кипятишься. Он спросил не против ли я, я ответил, что не против.

– Тебе действительно настолько все равно? – вдруг с какой-то усталой обреченностью спрашивает Ника.

– Нет, мне, черт возьми, не все равно! Что ты хотела бы, чтобы я ему ответил?

Ника качает головой.

– Поехали отсюда, – просит она мрачно, закрывая контейнеры с едой.

– Ты хотела десерт, – напоминаю я.

– У меня пропал аппетит.

Ее холодная сдержанность по какой-то причине бесит меня.

– Ну уж нет, Ника! – взрываюсь я. – Ты съешь десерт и объяснишь мне, что тебя так разозлило. В конце концов, никто не заставлял тебя принимать его приглашение!

– Может быть, я приняла его, чтобы вызвать твою ревность! – в ее глазах светится вызов, который распаляет меня. – Но я точно не рассчитывала, что ты дашь на это свое благословение!

Ее слова застигают меня врасплох. Черт побери, сегодня она полна сюрпризов, и ни один из них мне не по душе.

– Благословение на что? Ты сама сказала, что это не свидание! К тому же, в присутствии третьего лица, он не осмелиться даже прикоснуться к тебе.

– О чем ты говоришь? Какого третьего лица? Дуэньи?

– Не думаешь же ты, что учитывая ситуацию, я отпущу тебя на это свидание в одиночестве! – рычу я.

– И кто же пойдет со мной? – Ника истерически усмехается.

– Одна ты не пойдешь, – категорично отрезаю я.

– А знаешь, – Ника демонстративно усаживается обратно на багажник и берет в руки контейнер с Анной Павловой. – Я пожалуй съем десерт. И с удовольствием послушаю твою версию того, как будет проходить мое первое свидание с твоим сотрудником в твоем присутствии.

32

Ника

Невозможный человек! Как только у него наглости хватает бросаться своими разрешениями направо и налево. Я ему что – мешок с мукой? Закипаю от одной мысли, что он спокойно позволил другому парню пригласить меня на свидание. Пока я упивалась маленькой откровенностью, что Платов не в силах держаться от меня на расстоянии, он сбагрил меня своему сценаристу! Тогда как я бы ни одной «Даше» не позволила приблизиться к нему и на сотню метров.

В раздражении бросаю расческу на столик и разлаживаю по фигуре платье. Казалось бы, я уже успокоилась. Два дня переживала все это снова и снова, но чем ближе этот никчемный ужин с Сашей, тем мрачнее я становлюсь.

Не хочу идти – это факт. Зачем только согласилась? Но и не пойти не могу. Зарвавшемуся Платову нужно во что бы то ни стало показать, что он теряет.

Собираю волосы в гладкий хвост и обуваю босоножки на тонких каблуках. Не страдаю от ложной скромности – выгляжу я отлично.

Нацепив на лицо невозмутимую маску, выхожу из комнаты и тут же попадаю под прицельный обстрел серых глаз Димы. Он медленно ощупывает меня взглядом снизу-вверх, задерживаясь на бедрах, груди и шее, посылая электрические импульсы по всему моего телу.

Чувствую себя так словно вот-вот лужицей растекусь у его ног, но заставляю себя распрямить плечи.

– Хорошо выгляжу? – небрежно интересуюсь я, приподнимая брови.

– Знаешь, что хорошо, – подтверждает Платов с непроницаемым выражением на лице.

«Тогда сделай так, чтобы я осталась», – мысленно молю его, но вслух бесшабашно произношу:

– Тогда поехали. Меня уже ждет кавалер, которого ты подобрал.

Дима стремительно поднимается с дивана и, я почти уверена, что сейчас он скажет мне что-нибудь резкое, но он угрюмо молчит, и я готова откусить свой болтливый язык.

В напряженной тишине мы садимся в машину. На автомате пристегиваю ремень, не переставая поражаться тому, насколько сюрреалистично то, что со мной происходит: парень, от которого я без ума много лет, который лишил меня девственности и почти сказал, что несмотря ни на что хочет меня, везет меня на свидание к другому.

– У вас есть полтора часа, – мрачно говорит Дима, останавливаясь возле входа в ресторан. – Потом я вернусь и заберу тебя. В кафе будет Владимир. В общем-то, он уже там.

– Надеюсь, не за моим столом? – чтобы не показать, насколько мне больно, я включаю легкомысленную браваду.

Платов оставляет эту реплику без ответа и даже не смотрит на меня, таращась на какую-то невидимую точку на лобовом стекле. Выдыхаю и дергаю дверцу машины, ступая нетвердыми ногами на тротуар.

Ну и пошел ты к черту, Дима! Назло тебе буду наслаждаться отведенным мне временем.

И я наслаждаюсь – вином, моллюсками, бурратой, фортепианным концертом – насколько я вообще на это способна. Могу даже признать, что, если бы я постоянно не возвращалась мыслями к лучшему другу моего брата, то ужин с Сашей мне понравился. Несмотря на скромность, парень он умный, деликатный, интересный – развлекает меня забавными историями, которые, как это часто бывает, не навевают на меня сон. А еще, очевидно, что я ему симпатична. И если отмотать время на месяц назад, на тот момент, когда я собиралась поставить точку в своей платонической одержимости Платовым, то я вполне могла бы дать Саше шанс. Но сейчас с ним пресно. После Платова все пресно, и это меня одновременно расстраивает, злит и странно успокаивает.

Расстраивает, потому что сам Платов не понимает, насколько глупы его убеждения в неправильности наших отношений, злит, потому что у меня никак не получается его переубедить, и успокаивает, потому что я могу опереться на свои чувства и ничего не искать. Точно знаю, что никакой другой мужчина мне не нужен. Не был нужен в тринадцать и в девятнадцать, а сейчас, когда Дима показал мне насколько прекрасным может быть время вместе, и подавно. Что бы ни случилось, Платова я не забуду. И другого не приму. И нужны мне от него не только удовольствия, а весь он со своими демонами и тараканами.

Ну, почему я не влюбилась в такого, как Саша? Понятного, логичного, простого, с которым я знаю, как себя вести и что делать. Угораздило же меня отдать свое сердце неприступному Платову, который...

Не знаю почему, но что-то вдруг щелкает а голове, заставляя меня обернуться.

Сначала мне кажется, что фигура у входа – лишь продолжение моей фантазии, но горящие глаза, прожигающие меня насквозь, не позволяют мне усомниться.

Дима пришел.

Глупое сердце екает и замирает, а потом начинает биться быстро-быстро, так же быстро, как Дима сокращает расстояние между входом и столиком, за которым сидим мы с Сашей.

Заметив начальника, мой спутник недоуменно вскидывает брови и встает со стула, чтобы поздороваться.

– Добрый вечер, – говорит он вежливо, протягивая руку.

– Привет, – коротко отвечает Дима, продолжая сверлить меня взглядом. – Надеюсь, вы закончили. Нику я забираю.

– Куда? – теперь уже мой черед удивляться.

– У нас остались незавершенные дела, – цедит Дима, переводя взгляд на полупустую бутылку вина и бокал у меня в руках. Вспыхнув от смущения, опускаю глаза и смотрю в пол, стараясь вновь обрести потерянное самообладание.

– Я планировал отвезти Нику домой, – вступает Саша.

– Нет нужды, – отрезает Дима. – Ника живет у меня.

– Временно, – успокаиваю я ошарашенного Сашу, со всевозрастающим изумлением пытаясь понять мотивы этого человека. – Мой брат уехал, а Дима взял на себя обязанности по защите моей чести и достоинства.

– Именно, – подтверждает Дима, забирая бокал из моих рук и возвращая его на стол. – Увидитесь завтра в офисе.

Словно не замечая, что начинает привлекать к нам внимание, Дима выжидающе смотрит на меня, возвышаясь над столиком. А я одновременно обескуражена его наглостью и немного, совсем немного, воодушевлена его неожиданным появлением.

– Давай, Ника, – поторапливает он меня. – Я жду.

Какой неожиданный поворот принимает этот вечер! С ума сойти! Как будто я участвую в реалити и вот-вот на сцену выйдет режиссёр, который покажет место, где спрятана камера.

Виновато улыбнувшись Саше, который растерянно переводит свой взгляд с меня на Диму и обратно, я встаю со стула.

Платов тут же берет меня за руку и, не позволив даже толком попрощаться, тащит за собой к выходу.