Текст книги "Ничего личного (СИ)"
Автор книги: Настя Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Ничего личного
Настя Орлова
Пролог
– Кирилл, ты понятия не имеешь, о чем просишь, – говорю откровенно, устало потирая шею. – Почему не возьмешь Нику с собой?
Друг тяжело вздыхает.
– Потому что она ни за что не поедет. У нее защита диплома через две недели, – Кирилл опирается на костыль и поднимается с дивана, держа больную ногу на весу. – Я предлагал поговорить с деканом, но ты же знаешь Нику – для нее учеба на первом месте.
– А родители? – спрашиваю я, в попытке отыскать более подходящую кандидатуру для присмотра за сестрой друга.
Юлия и Владимир Гордеевы несколько лет назад переехали на пмж в Испанию, оставив бизнес на старшего сына, и в родной стране с тех пор не появлялись, но ради безопасности дочери вполне могли бы вернуться в Москву на месяц-другой.
– Не говорил им ничего, – друг недовольно поджимает губы. – Мама опять в реабилитационном центре. Не хотел распространяться, но у нее недавно был срыв – выпила бутылку виски и понеслось. Не хочется отца еще нашими с Никой проблемами напрягать.
– Может родственники? – осознаю, что цепляюсь за соломинку, но все же задаю этот вопрос.
Кирилл отрицательно качает головой.
– Дим, мне кроме тебя не на кого сестру оставить, понимаешь? – говорит он с нажимом.
– Я точно не самый лучший вариант, чтобы за ней приглядывать, – отвечаю раздраженно.
– Да тебе не нужно ничего делать! – убеждает друг. – За ней уже неделю следит бывший спецназовец. Держится на расстоянии, но свою работу знает. Отчеты от него я получаю два раза в день. Все, что от тебя требуется – время от времени узнавать, как у нее дела и не нужна ли ей помощь.
На одну долгую минуту комната погружается в тишину. Друг выжидательно смотрит на меня, очевидно, рассчитывая, что я сдамся и соглашусь. Я прикидываю в голове варианты.
– Я хочу получать копии отчетов твоего спецназовца, – решительно заявляю я, без слов признавая свое поражение. – Ника в курсе?
– Что псих, который ее похитил, вышел по УДО? – лицо друга искажается в неконтролируемом приступе ярости. – Нет.
– Она должна знать, чтобы проявлять осмотрительность, – замечаю я. – Ты это сам понимаешь.
– Понимаю, но мне так не хочется ее расстраивать.
Всепоглощающая любовь друга к младшей сестренке никогда не вызывала у меня вопросов, но сейчас для меня очевидно, что в Нике – его слабость. Он упускает из виду то, что скрывая от нее правду, он ставит под угрозу ее же безопасность.
– Кир, это мое условие, – произношу твердо. – Если ты хочешь оставить ее на меня, Ника должна знать.
– Что я должна знать? – доносится звонкий голосок откуда-то сверху.
Нехотя оборачиваюсь. Сначала в поле моего зрения попадают босые ступни с аккуратными ноготками, выкрашенными в темно-вишневый цвет. Потом длинные ноги в коротких шортах из белого поплина, тонкая талия и упакованная в тесный топ аккуратная грудь по которой водопадом струятся белокурые волосы.
– Ника, – с нежностью в голосе произносит Кирилл. – Иди сюда, поговорим.
Девушка послушно спускается по лестнице со второго этажа и подходит к нам, наполняя воздух вокруг едва уловимым ароматом моря и каких-то тропических фруктов.
– Детка, мне нужно уехать, – начинает друг осторожно, вытягивая поврежденную во время неудачного падения с мотоцикла ногу. – Операцию на суставе буду в Германии делать, у нас не нашли подходящих врачей.
Ника кивает.
– Я попросил Диму приглядеть за тобой, пока меня не будет, – продолжает он.
– Кир, ты забыл сколько мне лет? Нянька мне давно не нужна, – отрезает девчонка, сверкая голубыми глазами.
– Нянькой он и не будет, – убеждает сестру Кирилл. – Просто, держи его в курсе своих дел. Если что-то понадобится – смело обращайся.
– Это смешно, – заявляет Ника, воинственно приподнимая подбородок.
– Советую тебе перейти к сути, – игнорируя недовольные взгляды девушки, обращаюсь напрямую к Кириллу.
– Ника, – друг замолкает на мгновение, а потом обреченно вздыхает. – Самохин вышел из тюрьмы.
Даже находясь на расстоянии нескольких метров я замечаю, как Ника вздрагивает и бледнеет. Это неудивительно: несмотря на то, что с момента ее похищения одержимым психом прошло почти пять лет, воспоминания о пережитом не позволяют ей отнестись к этой новости иначе.
– Поэтому ты должна быть осторожной, – между тем продолжает Кирилл. – И поэтому я прошу тебя в случае чего незамедлительно обращаться к Диме. Мудак под надзором и мы смогли оставить в силе судебный запрет на приближение к тебе, но я просто хочу быть уверенным, что при малейшей проблеме ты сообщишь о ней Диме. Из-за операции в какой-то момент я могу оказаться вне зоны доступа, понимаешь? Я не могу так рисковать.
Ника все еще потрясено молчит, но кивает.
– Если ты не готова остаться под его присмотром, тогда я сам останусь, – вновь вздыхая и показывая тем самым безнадежность ситуации, говорит Кирилл. – Врача поищем здесь.
– Нет-нет, – торопливо произносит девушка, опускаясь на диван рядом с братом. – Ты должен ехать.
– Пообещай мне, что будешь внимательной и свяжешься с Димой, если возникнет такая необходимость, – Кирилл берет в свои руки маленькие ладошки сестры и легонько их сжимает.
Ника вновь кивает.
– Обещаю, – ее голос звучит тихо, но твердо, но я вижу, как судорожно бьется маленькая венка у нее на шее.
Наши глаза встречаются. Голубые глаза на миловидном лице без следа косметики смотрят на меня с укором и какой-то необъяснимой покорностью, которая заставляет мое тело инстинктивно напрячься.
Твою мать, на что я только что подписался.
1
Ника
Настойчивая трель телефонного звонка заставляет меня оторваться от монтажа дипломной короткометражки. Тянусь за мобильным и, взяв его в руки, замираю.
Платов.
При виде его имени на экране по телу прокатывается привычная горячая волна, но я подавляю ее усилием воли и напоминанием, что он звонит не по собственному желанию – ему меня банально навязал брат.
– Привет, – с удовлетворением отмечаю, что мой голос звучит ровно, несмотря на то, что глупое сердце готово выскочить из груди.
– Здравствуй, Ника, – отвечает он, растягивая слова, гипнотизируя меня силой своего низкого, ласкающего слух голоса. – Как дела?
Мне очень хочется ответить ему какой-нибудь язвительной глупостью, но я не позволяю себе идти на поводу у детских обид. Я выросла и уже давно переросла свое романтическое увлечение. Дима звонит, потому что обещал Кириллу присматривать за мной – грубить ему будет в высшей степени неуважительно.
– Никаких сложностей, можешь быть спокоен, – говорю я, но не удерживаюсь и добавляю: – Тебе вовсе не обязательно звонить мне – если мне понадобится твоя помощь, я сама наберу. Мы, кажется, так договаривались.
– Мы договаривались, что ты будешь звонить, – соглашается он. – Но за неделю, которая прошла с отъезда твоего брата, я не удостоился даже сообщения.
– Потому что мне нечего тебе сказать.
– Как продвигается подготовка к защите диплома? – внезапно меняет он тему.
Его вопрос застает меня врасплох. Почему он этим интересуется? Это не имеет ровным счетом никакого отношения ни к моей безопасности, ни к его обещанию.
– Мне предстоит еще много работы, – говорю осторожно.
– Не хочешь пообедать со мной завтра? – спрашивает он, окончательно сбивая меня с толку.
Мое сердце пропускает несколько ударов, но я стараюсь ничем не выдать своего волнения.
– Я не могу, – от смущения мой ответ звучит довольно резко, и я сглаживаю это впечатление, поясняя: – У меня назначена встреча с худруком.
– Тогда в другой раз? – предлагает Дима. – Позвони мне, и мы договоримся о времени.
– Хорошо.
– До свидания, Ника, – произносит он после длительной паузы, словно все это время он над чем-то раздумывает, но так и не решается сказать.
И еще до того, как я успеваю попрощаться, а Дима – сбросить звонок, в трубке раздается воркующий женский голос, призывно зовущий его по имени.
В сердцах бросаю телефон на кровать и раздраженно падаю на мягкое покрывало. Чертов бабник! Даже со мной разговаривает, не удосужившись вылезти из чужой постели. Хотя, с чего я взяла, что постель чужая? Вполне возможно, что новая пассия живет у него, чтобы ему не приходилось утруждать себя поездками по городу, когда возникает потребность утолить свои непомерные сексуальные аппетиты.
И чего я вновь себя накручиваю? Ведь поклялась себе, что он в прошлом. Я для него всего лишь младшая сестра лучшего друга. Всегда была. Всегда ей и останусь, даже когда мне пятьдесят исполниться. А у меня на носу защита диплома и ГОСы. Вот о чем нужно думать, а не о том, кого в постели развлекает Платов.
Еще какое-то время я лежу, разглядывая белоснежный потолок своей спальни, кипя от бессильной злости, но в конце концов вновь возвращаюсь к компьютеру и принимаюсь за монтаж своей короткометражки.
2
Ника
– Это нужно отметить! – заявляет Маринка, сверкая белозубой улыбкой. – Нет, ты слышала, как они наши работы хвалили?
Мы с ней как раз выходим из здания института и направляемся к студенческой кофейне, но я подозреваю, что под «отметить» подруга имеет ввиду вовсе не кусочек торта с молочным коктейлем.
– Давай подождем, пока ГОСы сдадим, – предлагаю я, надеясь остудить ее пыл.
– Ника, ну, с каких пор ты такой занудой стала? – подруга кривит губы. – До экзамена еще куча времени. Сегодня можно как следует оторваться – не каждый же день ты диплом на отлично защищаешь.
– Не знаю, – с сомнением произношу я.
– Ну, пожалуйста, давай сходим в Mute, – не унимается она, бросая на меня умоляющие взгляды. – Мне надо проветрить голову.
Я хочу тактично отказать ей, но ее взгляд светится такой надеждой, что я сдаюсь. В самом деле, ну что мне стоит на час или полтора заглянуть в клуб, а потом вернуться домой?
– Я пить не буду, – предупреждаю я, но Маринка меня не слушает – стискивает меня в объятиях и мычит довольное «спасибо».
С подругой мы расстаемся на парковке. Маринка запрыгивает в серебристый Mercedes-Benz, я усаживаюсь в синий Mini, который родители подарили мне на двадцатилетие.
Несмотря на то, что уже год я живу в отдельной квартире недалеко от ВГИКа, сегодня я запланировала поездку в родительский особняк за городом. С тех пор, как Кирилл улетел в Германию прошло уже две недели – неплохо было бы проверить, что там происходит в отсутствии хозяина. Заодно пересмотрю свой гардероб – может удастся найти какое-нибудь забытое сокровище в недрах необъятного шкафа.
Припарковавшись в гараже, я выхожу из машины и встречаю нашего садовника, подстригающего клумбы когда-то любовно высаженные мамой.
– Здравствуйте, Сергей Сергеевич, – здороваюсь с мужчиной.
– Здравствуй, Никусь, – отвечает он с добродушной улыбкой. – Давно тебя не видно было.
– Дел очень много по учебе, а сюда далековато ездить. Дома все в порядке?
– А как же! – он поднимает свои руки в перчатках, испачканных землей. – Вот, цветочки вашей мамы в порядок привожу. Елена Петровна утром прибрала. Кирилл Владимирович нас просил дом в чистоте держать, так мы и держим. Только кушать нечего тебе будет.
– Вы не беспокойтесь. Я ненадолго.
Дом встречает меня тишиной и свежестью. Я прохожу по пустым комнатам, в которых прошло мое детство, и поднимаюсь на второй этаж в свою комнату. С тех пор как родители три года назад переехали в Испанию, я перестала чувствовать себя здесь как дома и, в конце концов, переехала в город. Но в итоге и там не смогла найти свое место.
В комнате я принимаю ванну, потом спускаюсь на кухню и готовлю нехитрый ужин из спагетти и банки консервированных томатов, найденных в кладовке. Когда часы показывают восемь, возвращаюсь на второй этаж и инспектирую гардеробную. В конце концов, останавливаю свой выбор на брючном комбинезоне с лямками крест-накрест, которые оставляют практически полностью обнаженной спину. Фривольный дизайн сзади компенсирует скромное декольте и свободный крой брюк, так что я остаюсь вполне довольна выбором.
Надев свежее белье, я подхожу к большому зеркалу и расчесываю все еще влажные волосы. Мой взгляд скользит по отражению, задерживаясь на тонком белом шраме, который идет от правой ключицы до самой груди – постоянное напоминание о том, что люди не всегда являются теми, кем кажутся.
С Витей Самохиным я училась в одной школе. Он был на год старше, и в десятом классе вдруг начал оказывать мне недвусмысленные знаки внимания. На первый взгляд парень казался милым и умным – был твердым хорошистом, играл в баскетбол, был душой компании. Сначала мне польстило его внимание, и я согласилась на совместный поход в кино и несколько свиданий. Но когда поняла, что больше не хочу – было уже поздно, потому что Витя не понимал слово «нет». Он стал преследовать меня, поджидать у школы после уроков, звонить по ночам, заваливать письмами и подарками. Когда терпеть его навязчивые выходки стало невмоготу, я рассказала о своей проблеме Кириллу. Тот пригрозил Вите и на целую неделю домогательства с его стороны прекратились, однако мое облегчение было временным. Ровно через десть дней после внушения от брата, Витя угнал машину такси, и когда я села в нее, собираясь после школы навестить подругу, с которой занималась в студии танцев, заблокировал двери и, отобрав телефон, увез на другой конец Москвы в заброшенный гараж.
Меня нашли спустя сутки. За это время Витя, не добившись ничего уговорами и обещаниями счастливой совместной жизни, перешел к угрозам. На мой отказ раздеться, он ударил меня по лицу, так что на какое-то мгновение от боли я потеряла сознание, а потом ножом разрезал на мне кофту, оставив глубокую рану на груди.
Те события сейчас мне кажутся ночным кошмаром – когда ты живешь обычной жизнью, сложно представить, каково это – стать бесправной жертвой насилия со стороны другого человека, который до этого совсем не казался тебе монстром. Но, возможно, я просто очень плохо разбиралась в людях и всегда предпочитала верить в лучшее. Даже несмотря на урок, который преподал мне Витя Самохин.
Встряхиваю головой, отгоняя тревожные воспоминания, воскрешенные к жизни известием о том, что Витя снова на свободе, и надеваю комбинезон. Волосы выпрямляю с помощью фена и расчески и собираю в низкий хвост на затылке. Из украшений на мне только длинные серьги. Я тщательно делаю макияж, выделяя темным карандашом и тенями глаза, и даже нахожу на полке старый флакончик Jo Malone, который когда-то обожала.
Около десяти, сбежав по ступенькам вниз, я запрыгиваю в свою машину и еду в клуб, где меня ждет подруга.
3
Дима
Устало откидываюсь на спинку кресла и обвожу взглядом панораму ночного города, открывающуюся из окна офиса. Чувствуя неприятную сухость во рту, беру со стола кружку, делаю глоток и морщусь – кофе давно остыл и превратился в горьковатую жижу, которую даже в моем состоянии пить невозможно. Ритмично потираю пальцами затекшие плечи и бросаю взгляд на часы, которые показывают начало одиннадцатого.
Офис давно опустел. В коридоре погашен свет. Даже уборщица, которая заглядывала в кабинет минут сорок назад, давно покинула здание. И, несмотря на то, что за двенадцатичасовый рабочий день срочных дел у меня не убавилось, мне тоже стоит поехать домой.
Беру в руки мобильный и открываю личную почту, чтобы просмотреть ежедневный отчет телохранителя, которого Кирилл приставил к Нике. Даже странно, как за две недели изучение ее распорядка дня превратилось для меня в своеобразный ритуал.
Пробегаюсь взглядом по кратким пунктам и хмурюсь, когда натыкаюсь на упоминание одной и той же черной машины, замеченной возле института и загородного дома Гордеевых. Тут же набираю номер спецназовца и задаю вопрос, который меня интересует.
– Машину сразу пробил – куплена на имя Николаева Сергея Петровича, – голосом, в котором совершенно нет никаких эмоций, отвечает он. – Вам эта фамилия о чем-нибудь говорит?
– Нет. Кто за рулем был знаешь?
– Выясняю.
– Ладно, – закрываю ноутбук и встаю с кресла. – Где сейчас Ника?
– В клубе Mute на Ленинском.
– С кем? – спрашиваю неожиданно для самого себя.
– С Мариной Никитиной.
– Держи меня в курсе, – и жму на отбой.
Снимаю со спинки стула пиджак, собираю вещи и широкими шагами выхожу из офиса. В лифте еду один, дежурно киваю охраннику на входе, иду на парковку и, забравшись в машину, долго сижу уставившись в темноту ночи, которую разрезает яркий свет фар моего Гелендвагена.
Можно поехать к Даше. Она всегда ждет. Накормит. Не будет напрягать разговорами. Но от мысли, что придется заняться с ней сексом меня передергивает. Ерунда какая-то. Мы знакомы всего пару месяцев, и до прошлой недели меня все в ней устраивало. А сейчас, представив ее женственную фигуру с округлой попой и пышной грудью, я вдруг испытываю необъяснимое раздражение.
В таком настроении, пожалуй, будет лучше заказать доставку еды и поехать домой, но идея ужинать в одиночестве тоже не находит во мне должного отклика.
Выжимаю педаль газа и выезжаю с парковки. Привычно сворачиваю направо, долго еду по прямой, но отчего-то очень скоро оказываюсь на Ленинском, в противоположной и от своей квартиры, и от квартиры моей любовницы стороне.
Возле клуба, в котором по сообщению ее телохранителя должна быть Ника, я оказываюсь в начале двенадцатого. Протиснувшись сквозь плотную толпу на входе, оказываюсь в просторном помещении с кирпичными стенами, то и дело вспыхивающими неоновыми огнями. Громкая музыка с порога проникает в кровь, отдаваясь басами во всем теле. Легкие наполняются сладковатым запахом дорогих духов, табака и алкоголя.
Большая часть людей сосредоточена у бесконечной барной стойки, уходящей вглубь заведения. Танцпол тоже забит. Сканирую зал в поисках сестренки лучшего друга, но ее нигде нет. Решаю для себя, что если не найду ее в течение пяти минут, уточню у ее охранника, не успела ли она уйти, и просто поеду домой.
Делаю шаг по направлению к бару, но вдруг останавливаюсь, заинтересованный видом хрупкой блондинки в чумовом комбинезоне с обнаженной спиной, неспешно покачивающейся под музыку, которая льётся из динамиков. Ее движения завораживают. Они плавные, чувственные и в то же время странно беззащитные – словно она сама не осознает, насколько в этот момент прекрасна и уязвима для мужской похоти. Ее гладкая кожа поблескивает в ярких всполохах софитов, контрастируя с черными бретелями, которые перекрестьем лежат на ее спине и подчеркивают естественную плавность линий тела. Волосы, собранные в гладкий низкий хвост, золотистой змейкой вьются по спине достигая поясницы.
Наблюдение за незнакомкой полностью захватывает меня, так что я на мгновение совершенно забываю про Нику. Вместо этого с неослабевающим интересом слежу как аккуратные округлые бедра соблазнительно двигаются из стороны в сторону, вторя ритму музыки. Смотрю, как блестящие пряди волос при каждом движении лижут голую кожу.
Ладонь начинает зудеть от желания подойти к незнакомке, обмотать белокурый хвост вокруг своей ладони, потянуть на себя, заставив ее откинуться назад, открыв мне доступ к лицу и шее. А если девушка позволит придвинуться к ней совсем близко – что ж, мое тело за меня расскажет, какое действие оказывает на меня ее танец.
Пока я стою как истукан, очарованный белокурой амазонкой, музыка заканчивается. Плавный ритм сменяется громкими битами, а я все ещё не могу справиться с собой – таращусь на девушку как подросток в период полового созревания, ощущая приятные разряды внизу живота. В уме прикидываю как подойду и заведу с ней непринужденный разговор, который непременно закончится в постели, как вдруг блондинка оборачивается и смотрит прямо на меня.
При взгляде на неё я чувствую себя так, словно мое горло сдавливает удавка. С трудом прихожу в себя: инстинктивно дергаю шеей, в попытке избавиться от дискомфорта, и пораженно изучаю миловидное, как у фарфоровой куклы, лицо с широко распахнутыми голубыми глазами, подернутыми поволокой, и изящными губами-бантиком, которые сейчас медленно изгибаются в робкой улыбке. Весь ее вид, этот взгляд, одновременно наивный и невинный, застывший в ожидании, заставляет меня мысленно покрыть себя трехэтажным матом.
Это непостижимо. Что я за извращенец такой, возбудившийся от вида младшей сестренки лучшего друга?
4
Ника
Выпив у бара по коктейлю, мы с Маринкой протискиваемся на танцпол. Клуб Mute сейчас пользуется бешеной популярностью, поэтому людей вокруг очень много, и, чтобы не толпится в центре, я хватаю подругу за руку и веду за собой в нишу поближе к выходу.
– О, Ник, подожди, – говорит Марина, перекрикивая музыку. – Там Андрей Чернов. Пойду поздороваюсь.
– Не хочешь дождаться, пока он сам подойдет? – интересуюсь я.
Вместо ответа подруга закатывает глаза и, на ходу одергивая вырез на платье, идет по направлению к предмету своих девичьих грез. Мне же не остается ничего, как начать танцевать в одиночестве. В конце концов, за этим я сюда и пришла.
Танцевать я люблю. Всегда любила. До тринадцати лет ходила в балетную школу, потом несколько лет занималась современными танцами, так что мне не составляет труда поймать ломаный ритм: закрываю глаза и начинаю покачиваться, растворяясь в музыке и своих движениях.
Внезапно ощущаю жар в районе лопаток. Я давно привыкла к чужим взглядам и научилась не обращать на них внимание, но этот другой – его воздействие я буквально чувствую кожей, которая покрывается волной мурашек. Даю себе возможность успокоиться, не прекращая танцевать, но когда музыка меняется, оборачиваюсь, чтобы встретиться лицом к лицу с молчаливым наблюдателем.
Резкий свет прожекторов падает на молодого человека, который стоит в отдалении, небрежно подпирая плечом стену.
На мгновение я теряюсь. Ощущение такое, словно я попала в один из сокровенных снов, в котором я танцую для единственного человека, для которого всего хотела это делать. Только это ведь не сон. Запахи, громкие биты, жар разгоряченного тела – все это настоящее, как настоящий и Дима Платов, который в этот самый момент не сводит с меня глаз.
Что он здесь делает? Скорее всего, прийти сюда его заставила очередная подружка, которая сегодня составит ему компанию в постели. Я настолько уверена в этом, что даже смотрю по сторонам, ожидая, что знойная красавица вот-вот появится из темноты зала и повиснет на его шее, но ничего подобного не происходит.
Я посылаю ему робкую улыбку, на которую Дима не отвечает, заставляя меня вновь ощутить себя долговязой девчонкой, которая отчаянно сражается за крупицы внимания лучшего друга своего брата.
Поджимаю губы и отворачиваюсь.
Это может показаться невежливым? Плевать! Диму я сюда не звала, смотреть на меня не заставляла. И свое увлечение им я тоже давно пережила. Не надо зацикливаться на этом случае. Сюда он пришел не ради меня, так что глупо было надеяться на внимание с его стороны.
Лавируя сквозь толпу, я двигаюсь к бару, надеясь отыскать там Марину и сказать, что уезжаю, как вдруг чувствую, что моя рука попадает в капкан.
Бросаю взгляд через плечо и робею. Это Дима. Считанные мгновения назад был там, у стены, а теперь крепко сжимает своими горячими пальцами мое запястье, словно имеет на это полное право.
– Убегаешь? – спрашивает он.
От его близости меня бросает в жар. Горло сжимает спазмом, а мгновенно пересохшие губы заставляют меня смочить их языком.
– Давай выйдем, – предлагает он своим густым низким голосом, в котором сейчас преобладают хриплые тона. – Здесь невозможно разговаривать.
Растерянно киваю, позволяя ему вывести себя из темной духоты клуба в светлое фойе. Здесь он выпускает мое запястье из захвата своих пальцев и в привычной манере засовывает руки в карманы брюк.
Его взгляд медленно скользит по моему лицу, спускается вниз по шее и задерживается на груди, прежде чем вновь вернуться к лицу. Ощущаю как от этого пристального осмотра начинают пылать мои щеки.
– Не ожидала тебя здесь увидеть, – говорю банальность. Просто он продолжает молчать, и я начинаю чувствовать себя неуютно. А когда я чувствую себя неуютно – начинаю болтать. – Ты, наверное, кого-то ищешь? Ну, то есть, ты здесь с кем-то встречаешься?
Молюсь про себя, что он кивнет и оставит меня прежде, чем я совершу какую-нибудь глупость, но он вдруг совершенно серьезно отвечает:
– Ищу тебя.
– М-меня? – переспрашиваю в замешательстве.
– Обещала позвонить, чтобы мы могли пообедать, и опять молчишь, – он насмешливо приподнимает бровь. – Вот подумал на ужин тебя пригласить.
– Уже поздно, – лепечу я.
– Но я все еще не ужинал. А ты?
Это серьезно происходит со мной? Платов приглашает меня на ужин?
Не будь смешной, одергиваю себя. Если бы он позвал тебя в любое другое время, не тогда, когда его действиями руководит обещание брату за мной приглядывать, можно бы было прыгать от радости. Но разве можно воспринимать это приглашение всерьез? Через месяц вернется Кирилл, тогда же придет конец звонкам и приглашениям Димы. Он обо мне даже не вспомнит, а как же я? Мне столько сил стоило смириться с тем, что мы никогда не будем вместе и начать смотреть по сторонам на других парней. Второй раз у меня может и не получиться.
– Я перекусила дома, – говорю тихо, пряча от него глаза.
– Тогда я буду есть, а ты составишь мне компанию. Может быть, согласишься на десерт?
Согласиться – это так соблазнительно, и я почти готова это сделать, как вдруг в голове возникает подозрение:
– А как ты узнал, что я здесь?
– Мне повезло, – что-то мелькает в его темных глазах, но лицо остается невозмутимым.
– А если серьезно?
– Случайно тебя увидел, – он неопределенно пожимает плечами.
Это похоже на правду. Почему бы ему не оказаться в популярном клубе пятничным вечером? Судя по деловому костюму, он приехал сюда прямо с работы – уж что-то, а слухи о его трудоголизме не обошли меня стороной – в поисках развлечения. Если я пойду с ним, пусть даже он позвал меня из-за брата, то по крайней мере, с ним не уйдет кто-то другой. Конечно, это не мое дело, но понимать эту простую истину гораздо проще, чем ее принимать.
– Хорошо, – соглашаюсь я. – Только я с подругой. Не могу ее бросить.
– Возьми ее с собой, – предлагает он.
– Серьезно?
– А почему нет? – его брови взмывают вверх.
– Хорошо.
Под пристальным взглядом Платова я достаю телефон и набираю Марину. Она предсказуемо трубку не снимает.
– Сейчас вернусь, – говорю смущенно.
Возвращаюсь в клуб и направляюсь к тому месту, где десять минут назад расстаралась с подругой. Она все еще стоит в компании Чернова, откровенно строя ему глазки и позволяя глазеть на свою пышную грудь.
– Ника! – парень замечает меня первым. – Как дела?
– Привет, – отвечаю ему сдержанной улыбкой. – Марин, я хочу уехать. Ты со мной?
– Марину я не отпущу, – отвечает за нее Чернов, обвивая руку вокруг ее плеч.
Подруга глуповато улыбается и ближе жмется к парню. Хоть я и не перевариваю Чернова, винить подругу не могу – все мы слепы, когда влюблены.
– Ника, ты точно не хочешь остаться? – спрашивает она.
– Нет, Марин, я поехала. Если что – звони, ладно?
Отменявшись с ней прощальными поцелуями, я покидаю клуб и, ощущая бурлящую эйфорию в крови, иду навстречу невероятному – полуночному ужину с Димой Платовым.
