Текст книги "Журнал Наш Современник №11 (2004)"

Автор книги: Наш Современник Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Последний из поэтов, давший завет лжи, – Рубцов:

Давно понять пора настала,

Что слишком призраки люблю.

Отец лжи – дьявол; откуда произошло искусство – от Бога или дьявола? Сейчас даже пустоту зашифровывают: “Шифровальщики пустот”. Глава 8, ст.44 Евангелия от Иоанна: “Ваш отец дьявол, и вы хотите исполнить похоти отца вашего. Ибо нет в нем истины. Когда говорит ложь, говорит свое, ибо отец лжи”.

Разница между ложью и обманом. Есть состояние – самообман. Особенно хотят быть обманутыми женщины. “Я хочу знать правду!” – притязание бессмысленное и грандиозное. Есенин: “Успокойся, смертный, и не требуй / Правды той, что не нужна тебе”.

Об-ман – призрак, от слова “манить”.

Беранже, стихотворение “Безумцы”:

Господа, если к правде святой

мир дороги найти не умеет,

честь безумцу, который навеет

человечеству сон золотой.

А потом этим безумцам возводят памятники. Мечта – призрак. Сен-Симон создавал призраки. Эмансипация – призрак. Все открытия Сен-Симона, Фурье потерпели поражение.

В 1866 году на острове Крит произошел православный бунт, критяне обратились к России, но вмешалась Англия. Бунт был подавлен. Тютчев: “Ты долго ль будешь за туманом скрываться, русская звезда?” Славянская идея – оптический обман. У Пушкина:

Рифма – звучная подруга,

...............................................

Ты ласкала, ты манила

В очарованную даль.

Потом этот мотив у Блока, Есенина.

“Над вымыслом слезами обольюсь” (Пушкин). Вейдле (эмигрант первой волны, публицист) писал о деградации искусства, взял эти строки Пушкина эпиграфом. Большое значение придавал вымыслу, считал, что искусство деградировало, когда обратилось к факту, поверхности. Нужен вымысел, обман. У Пушкина: “Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман”.

Сказки – генетический код народа. Пушкин был не прав: “Сказка ложь, да в ней намек”.

Лермонтов, стихотворение “Чаша жизни”:

Мы пьем из чаши бытия

С закрытыми очами,

Златые омочив края

Своими же слезами;

Когда же перед смертью с глаз

Повязка упадает,

И все, что обольщало нас,

С повязкой исчезает;

Тогда мы видим, что пуста

Была златая чаша,

Что в ней напиток был – мечта,

И что она – не наша!

У Фета:

Не ночью, не лживо

Во сне пролетело виденье.

Свершилося диво:

Земле подобает смиренье.

Есенин:

Жизнь – обман с чарующей тоскою,

Оттого так и сильна она,

Что своею грубою рукою

Золотые пишет письмена.

Блок – весь на обмане: “Какому хочешь чародею”, “Сотри случайные черты, и ты увидишь – мир прекрасен”. Сплошное марево, иллюзия, гипноз в стихах. “В кабаках, в переулках, в извивах”. “Жизнь пустынна, бездонна, бездомна”. Сирена, обман: “Как тяжело ходить среди людей и притворяться непогибшим”. “Что же делать, если обманула / Та мечта, как всякая мечта”.

Наряду с вымыслом существует имитация, подделка, обман. Может быть талантливая подделка, например: Пастернак – талантливый имитатор, но имитация – лукавая вещь. Поэзия настоящая – сугубо национальная. Поэзия Бродского – имитация, его надо переводить на русский язык, русское мышление. Шекспир – англичанин, чем больше англичанин, тем больше понятен. Это аксиома. Необходимо учиться мышлению в сказках, былинах, старинных песнях:

Не шуми ты, мати зеленая дубравушка,

Не мешай мне, добру молодцу, думу думати.

Поэт Негош для сербов, как для нас Пушкин. Стихотворение “Горный венец”.

В фольклоре нет деепричастных и причастных оборотов. Форма: играючи, припеваючи.

Нерусские черты встречаем у Блока: “Вольному сердцу на что твоя тьма” – интеллигентский разрыв с народом, народным чувством Родины. Сравнить у Белого: “Россия, куда мне бежать от голода, мора и пьянства?” и у Есенина – естественный жест: “Я иду, головою свесясь, переулком в знакомый кабак” – как в дом родной.

У человека два полушария: левое отвечает за мышление (речь, рацио), правое – за искусство, воображение, интуицию, чутье. Интуиция – Божий дар. Весь мир пошел налево. Темный ангел стоит слева. Утрачена интуиция в искусстве, массы рассудочных стихов. Сейчас метафористы – это сухой рационализм, одни имитаторы и конструкторы. Вознесенский, Евтушенко – рассудочные. Тряпкин – настоящий поэт. Человек пользуется активом, он напоминает надводную часть айсберга. Пассив – гигантское знание. Благодаря пассивному создано искусство. У Гоголя в “Ревизоре” – Осип: “И веревочку сюда” – пассив, русское движение, магия (ничего не оставлять, чтобы не вернуться). Стихотворцы пользуются активным знанием, что говорят, то и пишут; получается плоско. В XIX веке говорили, что Мельников-Печерский имитирует народное мышление, а сейчас мы этого уже не различаем. Языков: “Ну что за язык пошел – все с татарщиной, по-русски словца не услышишь”. Денис Давыдов: “Жомини да жомини, а об водке ни полслова”. Необходимо избегать иностранных слов.

Тютчев: “Умом Россию не понять” – это взгляд со стороны. И по другому его стихотворению: “Певучесть есть в морских волнах” – славянофилы сделали замечание – оно оканчивалось иностранным словом “протест”. Необходимо избегать иностранных слов, в них нет внутреннего наполнения, поэтической многозначности.

4. Тема: ПРИРОДА И ПОЭЗИЯ

“Природа, мир – тайник Вселенной”. Эйнштейн. Поэзия природы – свойство самой природы, в ней многозначность и единство, она творит стихами и стихиями. С языческих времен христианство боролось с обожествлением природы, но это мало что дало, так как боролись с философским направлением – пантеизмом. Наиболее полно природу воспринимали в древности, так как были неотделимы от природы. Тютчев:

Природа – сфинкс. И тем она верней

Своим искусом губит человека,

Что, может статься, никакой от века

Загадки нет и не было у ней.

Разгадка загадки природы – человек. Сфинкс у Софокла в “Царе Эдипе” задает загадку, отгадка – человек. Это выcшее достижение природы, так считала древняя мысль. Сокровенное стихотворение Лермонтова “Ангел” – легенда о грехопадении, душа опускается на землю, вспоминает о золотом веке – рае. Задача души пройти через земное рождение.

Философ Эмпедокл (250 лет до н. э.) жил в Сицилии, грек. По легенде бросился в Этну, в пылающий кратер (красивая, пластическая легенда). Считал, что природа состоит из 4 элементов, не считал огонь стихией. Растворился в природе. Гёльдерлин (1770 – 1843), позже сумасшедший. Писал драмы об Эмпедокле, создал интересный образ: “как царица в бокале растворила жемчужину”, так философ исчез в кратере. Легенда всегда выражает суть. Русская легенда о граде Китеже – дух ушел, затаился.

Миром правят любовь и ненависть, притяжение и отталкивание, притяжение – любовь, отталкивание – ненависть. Натурфилософия, натуральная природа. Древние люди ощущали природу как живую, она полна стихий, у каждой стихии свое божество. Многие божества позже дифференцировались – домовые, лешие.

Козлоногий Пан – бог плодородия, полей, лесов – сельский, дневной бог. Тютчев, “Зной” – Пан дремлет, природная стихия отдыхает. Но он участвовал в битвах, помогал древним воинам. Панический ужас оттуда. Паника – прорывается стихия, безотчетная, неуправляемая. Противостоять ей может только сильная воля. Народную стихию, ощущение толпы передал в романе “Война и мир” Л. Толстой – сцена пожара Москвы. Пушкин писал о народном восстании – “бунт бессмысленный и беспощадный”.

Греки природу воспринимали как божество. По легенде, Пифагор подходил к реке, она с ним здоровалась. Он это ощущал, другие люди принимали за правду. Это ощущение осталось доныне, истончилось, но осталось. Гельдерлин: “У природы учитесь, если мастер смущает вас”. В стихотворении “К природе”:

В те годы я звал звезду сестрою,

А весну – мелодией богов.

Полнота – хорошее слово, пустыня времени. “Грезы детства, то что не сбылось, дарили мне”. “Как жнивье, пустынна и уныла грудь, вмещавшая Вселенную”.

Франциск Ассизский называл животных братьями.

Потом поэты стали извращать. У Заболоцкого: “Деревья, читайте стихи Гесиода”.

У природы – покрывало тайн, покров тьмы. Слово – покрывало, покров всегда от покрывала Изиды. Пантеист Гёте: “Горные вершины спят во тьме ночной”, вольный перевод Лермонтова – “отдохнешь и ты”. Природа – божество. Все наши драмы, вопли, злоба падают и в Господе обретают покой. Язык природы ощущал Рильке: “Тот, кто держит все падения в своей руке” – падение звезды, яблока, женщины. Вечность обнимает все времена, образ покоя в этом обнимании – горсть, рука. Снижение у Пастернака: “бред полубезумного болтуна” – о ручье.

Объемный образ природы в стихотворениях Пушкина. сфера, мир, нет покрова, природа для него живая, но вроде безучастная к человеку: “Равнодушная природа”; “Люблю я пышное природы увяданье”. У Пушкина – природа перед смертью.

Лермонтов – противоречивый поэт. “Выхожу один я на дорогу” – космос. Через все творчество проходит устойчивое ощущение грехопадения души на землю. Объем есть у Боратынского: “О Гёте”, у Пушкина – “Пророк”, у Лермонтова – “Когда волнуется желтеющая нива”:

Тогда смиряется души моей тревога,

Тогда расходятся морщины на челе,

И счастье я могу постигнуть на земле,

И в небесах я вижу бога...

Показан полный объем: земля – небо.

Боратынский, стихотворение “Приметы”:

Пока человек естества не пытал

Горнилом, весами и мерой,

По-детски вещаньям природы внимал,

Ловил ее знаменья с верой.

Покуда природу любил он, она

Любовью ему отвечала.

...............................................

Но, чувство презрев, он доверил уму,

вдался в суету изысканий...

И сердце природы закрылось ему,

И нет на земле прорицаний.

В технический век мы занимаемся колдовством, черной магией. физики пытают природу, не зная, что творят. “Ни один ученый ничего не создал на пользу человеку”, – писал Л.Толстой.

В поэзии сначала возникает некий образ природы-храма. Бодлер:

Природа некий храм,

где от живых колонн

обрывки фраз исходят временами.

(Но у него перекликаются звук,запах, форма, цвет, нет только самого Бога. Служение черту.) Затем идет постепенное снижение этого образа. У Тургенева: “Природа – не храм, а мастерская...” (“Отцы и дети”). У Мичурина: “Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у неё – наша задача”. У Заболоцкого: “Природа – лаборатория”.

Страшное искажение образа природы продолжается и в поэзии, и в других областях искусства. Тютчев: “Не то, что мните вы, природа /не слепок, не бездушный лик”. Стихотворение “День и ночь”: “Над этой бездной безымянной,/ Покров наброшен златотканый” – это день. Ночь: “ткань благодатную покрова/ Сорвав, отбрасывает прочь…/ И бездна нам обнажена”. Но также покров сияния есть и лунной ночью. Стихотворение “Поэзия”: “И на бунтующее море / льет примирительный елей” (успокаивает стихию). В древности мореходы лили в воду ворвань и так проходили у рифов. “И в чуждом, неразгаданном, ночном он узнает наследье роковое” – это человек, который, “как сирота бездомный”, оставлен ночью наедине с самим собой. В стихотворении “Осенний вечер” Тютчев более проницателен по отношению к природе, чем Пушкин:

… и на всем

Та кроткая улыбка увяданья,

Что в существе разумном мы зовем

Божественной стыдливостью страданья.

Оболочка, покров – не всегда можно увидеть то, что скрыто в глубине. Стихия бывает враждебной. Мстит за несообразность, неосторожность, варварское обращение. Огонь сжег плодородные земли, получилась пустыня Сахара. Средняя Азия ранее была цветущим краем.

 Два основных направления в поэзии при изображении природы: первое – времена года, их наметил Пушкин в стихах. Второе – покров. Пять стихий растворились в стихах. То, что принадлежит земле – лес, степь, пустыня, – покров. У Г. Успенского надо прочитать “Поэзию земледельческого труда” и “Власть земли”. Горы “разработали” в стихах Лермонтов и Пушкин. Деревья. Береза, дуб, клен – символические деревья России. У разных народов разные деревья, надо задумываться над этим. Живой мир. Поэты создали символы – от змеи до орла. Затрагивались и рыбы. Вода – море. Байрон описывает океан в бурю: “Лик Бога отражен”. Тютчев, “Последний катаклизм”: “Все сущее опять покроют воды, и Божий лик отобразится в них”. Из “водопадов” у Державина – самый великий. Есть у Боратынского – остались отдельные строки. Замысел “Манфреда” у Байрона возник в Италии, когда он созерцал водопад. Вариант гетевского “Фауста” читать через Байрона. Воздух, облака, луна, звезды, солнце, жар, холод, день, ночь, буря, ветер. Стихия ветра в стихах Рубцова, как заметил В. Кожинов, мелодичная. У Блока иной ветер. Огонь – связан с воздухом, проявляется везде, пронизывает все стихии. Восточный поэт создал образ: “губы, как пламя на воде”. В мифологии это все отображено, обожествлено, и сейчас все остается у человека в подкорке.

Число пронизывает все стихии и весь мир. Мир семиричен: 7 нот, 7 цветов. 5 чувств (зрение, слух, обоняние, осязание, вкус) + 2 – интуиция и разум. Интуиция дается как Божий дар, ее нельзя развить, нельзя приобрести. Л. Толстой: “Попадаются умные женщины, но не дорожат умом”. Бальзак: “Мужской ум – меч, хоть тупой, но рубит, а женский – отточенная шпилька”.

Вывод: после Тютчева в русской поэзии только одна поверхность, покров. Нет глубины!

Бунин – поэт природы. “И цветы, и шмели, и трава, и колосья” – все покров. “И ягоды туманно-синие на можжевельнике сухом” – воссоздается покров. А Фет сквозь этот покров не раз “самое узнавал”.

Своеобразное восприятие природы у японцев – иллюзорность. Хокку разных поэтов.

Басе:

Вода так холодна.

Уснуть не может чайка,

Качаясь на воде —

покров.

Аиста гнездо на ветру,

А под ним – за пределами бури —

Вишен спокойный цвет.

Там, куда улетает крик кукушки,

Что там?

Там далекий остров.

Жизнь свою обвил

Вкруг висящего моста

Этот дикий плющ.

Летние травы

Там, где исчезли герои,

Как сновиденья.

Вот причуда знатока!

На цветок без аромата

Опустился мотылек.

Печального меня

Сильнее грустью напои,

Кукушки дальний зов.

Это близко к нашему восприятию.

В ладони звонко хлопну я,

И там, где эхо прозвучало,

Бледнеет летняя луна.

Какая магия в этом соединении!

В лунном сиянии

Движется к самым воротам

Гребень прилива.

Какэй:

Осеннего ветра порыв,

как дрожит, как трепещет

каждый листок на плюще.

Высек кремнем огонь,

и вдруг в колодце

лягушки отозвались.

Отображено единство всего мира.

Выпал снег на цветущие вишни;

не различить, где цветы, где снег,

только по аромату.

Исса:

Тихо, тихо ползи, улитка,

по склону Фудзи

вверх, до самых высот.

(К этим хокку добавлялся цвет, иероглиф и звук – они пелись.)

Рубен Дарио – никарагуанский поэт начала ХХ века. Он пробовал писать только в серых тонах: “Симфония серых тонов”. Прием не должен быть виден. Весь горизонт растушеван серой тушью, соответственное бренчание гитары: “Кузнечик на маленькой скрипке все не настроит бренчащей струны”.

К. Случевский в стихотворении “Зной” выразил в слове состояние воздуха – “масло света”. Критика его забыла, а он – глубокий поэт. Аполлон Григорьев считал его “вторым Лермонтовым”. Стихотворение “Упала молния в ручей” – много глубинных соответствий, природа без покрывала, мужское и женское начало.

Вывод: сейчас нет прорывов за оболочку пронизывающих чувств и стихий, их связей между собой. Надо перекручивать, протягивать образы, сталкивать их между собой, работать с генетическим пассивом.

Заболоцкий: “Природы вековечная давильня”– это идет от дарвинизма, где все пожирают друг друга. Поэт наделяет низкое человеческим сознанием. Его плюс – изобразительная пластика. Древние люди обожествляли, а Заболоцкий снижает: “мысли мертвецов столбами поднимаются” – вместо душ.

Схему абстрактной мысли усвоил ученик Заболоцкого – Прасолов (изгиб молнии, как мысль). Это сухо и графично, зрительный образ не выражает ничего, нет ощущения глубины. Заболоцкий – рациональный ученик Хлебникова, подражал сумасшествию учителя. “И смеется вся природа, умирая каждый миг”. Природа “как тюрьма стоит над ним”.

Блок писал, что природа важна как антураж, декорация: “битый камень лег по косогорам”. Это не так!

Вывод: за покровом всегда надо видеть нечто глубокое, стихию. Должно быть содержание! Личность поэта – это содержание.

5. Тема: РОДИНА

Три слова родственных обозначают не одно и то же: Отечество – дух (Отец) и держава (империалистическая). Родина – мать (плоть), сторонушка родная. Отчизна – вроде отец, но женского рода.

В немецкой поэзии тему Родины двинули романтики, очень сильное патриотическое чувство:

Проснись, Германия,

Разбей свои оковы,

Чтоб разум и добро

Безумье одолели.

Многое совпадает с русским представлением о Родине, кроме свободы. В Европе свобода гражданская – это мелко. У нас – свобода выбора.

Отчизна, справедлив твой горестный упрек,

Я – лодка малая, привязанная к судну,

Хочу иль не хочу, но следую за ним.

..........................................................................................

Я смутно сознаю: я – дома, ты – во мне.

Англичане – большие патриоты. ХVIII век в Англии – истинный патриотизм, потом это понятие становится прибежищем негодяев, тех, кто надевает личину патриотизма. У нас Л.Толстой перевернул патриотизм ужасно, так что потом Троцкий вывел: “Патриот – это мерзость”. В чем здесь дело?

Посмотрим на имперский патриотизм.

Киплинг (уроженец провинции, родился в колонии). Стихотворение “По праву рожденья”: “Над нами чужие светила, но в сердце свои бережем”. В России этого не случилось. Русские всегда стыдливо говорили о Родине. Это отразилось в пословицах: “Чужая сторонушка нахвалом живет, а наша хайкою стоит”.(Одно из главных представлений – чужое хвалим.) Квасной патриотизм – “Всяк кулик свое болото хвалит”. Родимая сторона – мать, чужая – мачеха.

Родина, как бы ни употреблялась, была Русь, родимая сторонушка. Это из глубоких времен. Раньше страна – сторона (иностранец – с той стороны), а где же Родина-мать?

Лермонтов: “Люблю отчизну я, но странною любовью”. Странная и сторона – одинаково, смотрит как дворянин – сторонняя любовь. Странник – разрыв, трещина между дворянами и народом. С Петра I и потом у дворян – чужая культура, заграница, народ сам по себе. В 1918 году вышла статья А. Блока “Интеллигенция и революция”, где он сильно показал разрыв между народом и интеллигенцией.

Тютчев – опять странная любовь: “Умом Россию не понять, аршином общим не измерить” – взгляд со стороны. Есенин: “В своей стране я словно иностранец”. Жемчужников, “О Родине” (1884 г.):

Опять пустынно и убого,

Опять родимые места.

Опять унылая дорога,

И полосатая верста.

Тютчев провел много лет вдали от Родины – это его камень преткновения. “Но вот опять увиделся я с вами, места не милые, но все-таки родные”. “Не здесь, не этот край безлюдный”. “Ах, и не в эту землю я вложил все, чем я жил и чем я дорожил”. Однозначно нельзя сказать, сложно, но проскальзывает взгляд постороннего. Спасает космическое мышление. Природа – один корень с Родиной. Тютчев – гениальный дилетант. Попадается косноязычие (высокое). Жил в окружении немецкой речи, другой поэт сломался бы, а Тютчев за счет космического мышления уцелел.

 Взгляд со стороны начался с Чаадаева: “Мы, русские – вечные странники, бродим, пристанища нет”. С Чаадаева русский человек только ругает и хает Родину. Разрыв продолжается до нынешнего дня. Блок, как посторонний: “Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться,/ Вольному сердцу на что твоя тьма...”.

 А. Белый то же: “Россия, куда мне бежать/ От голода, мора и пьянства.../ Рассейся, рассейся пространство”. Бердяев писал об этом явлении: “В этом самоистреблении, исчезновении вообще чисто русское, направлено против самого дорогого в себе, против себя”. У Блока отношения к Родине любовные, но не как к матери: “О Русь моя, жена моя”. У Фета тоже отношение не как к матери, а как к женщине: “Не видел жизни он,/Он на нее смотрел,/ Она ему была/ Свободой, Правдою. Отчизной”.

Некрасов:

Я дворянскому нашему роду

Блеска музой своей не стяжал,

Я, настолько же чуждый народу,

Умираю, как жить начинал.

Есенин, уже атеист:

Если крикнет рать святая:

“Кинь ты Русь, живи в раю!” —

Я скажу: “Не надо рая,

Дайте Родину мою!”

Поэт В. Луговской, “Дорога” (1926 г.):

Мне страшно назвать даже имя ее,

Свирепое имя Родины.

Украинский поэт Павло Гирнык:

Будь проклята Отчизна,

Где сыны,

Склоняясь перед волею тирана,

Ведут на медный отклик старины

По лезвию слепого ятагана

Родную мать...

Если человек триедин, то у нас плоть – поражена, в душу залезли, разложение не коснулось духа. Есть закономерность: человек живет малый отрезок времени, а ему кажется, что все вертится вокруг него, отсюда предчувствия светопреставления, но потом все выпрямляется. Мы преувеличиваем свое значение.

К. Леонтьев, большой эрудит, писал, что все идет на измельчание и в Европе, и в России. “Россию надо подморозить, чтобы не разлагалась”. Ахматова: “эта страна” – отчужденность.

Позже возникло фальшивое представление о “малой” родине. Это ложно. Т.Глушкова: “Родина в табакерке”. Провинциализм, березки, “кулик свое болото хвалит”. Это не было свойственно раньше. Русский везде обживался и не стонал о “малой” родине.

Понятие “русский человек” – духовное понятие. Это смешанный народ.

Э. Капиев (из Дагестана): “Я оглядываю черные руины некогда русской пропасти. Сама тишина звучит забвением. В горах – могила русского. Враг моих отцов. Я сам – сын гор, но всем существом – русский человек. “Спи спокойно”. Национальная рознь разжигается искусственно.

В русском народе чувство Родины просыпается в “минуты роковые”. Много русских пословиц об особенностях характера русских людей разных географических сторонушек, мест.

Пословицы: “ О том кукушечка кукует, что своего гнезда нет”; “И кости по Родине плачут”; “С родной сторонки и ворона мила”.

Грибоедов перефразировал Державина, у которого было “Отечества и дым нам сладок и приятен”. У Грибоедова: “И дым Отечества...” – сузил объем. Чего не знаешь, туда и не тянет. “Чужбина слезам не верит”, потом “ Москва слезам не верит”. “Город – царство, а деревня – рай”. “Всякая сосна своему бору шумит, своему бору весть подает” – словно об эмиграции первой волны. “Земля русская – вся под Богом” – уже христианское представление.

Путник – кто в пути, странник – бродяга, странствует. Все в стихах должно откликаться.

Чехов, “Студент” – огни в степи, на небе, почувствовал людей, проходивших до него, цепь сомкнулась.

Бунин:

Ягоды туманно-сини

На можжевельнике сухом.

Есть хорошее начало, но закончил изобразительно. У Данте – изобразительность символичная. Блок писал о Бунине: “ограниченное мировоззрение”. Не нравился ему Толстой, так как он изображает эпическую поверхность. Достоевский изображает глубину сердца, поэтому ему не важна правдоподобность.

Аввакум: “Земля русская – Божья, но за грехи отдана дьяволу”.

Итальянцы: “Мы с детства привыкли считать Отечеством тот клочок земли, где стоит маленькая простая часовенка” – это мировоззрение крестьян.

 Сейчас в понимании людей разрыв страшный между Отечеством и Родиной. Державу захватили люди, ненавидящие Родину, а посылают на смерть за Родину (Чечня). Этим разрывом объясняется трагизм Гражданской войны: казаки бились только за сторонушку, за всю Родину не пошли. Если погибнет Родина, задавят и сторонушку. Это показал Шолохов в “Тихом Доне”.

Пушкин:

Мой друг, Отчизне посвятим

Души прекрасные порывы —

цельное видение.

Тютчев:

Эти бедные селенья,

Эта скудная природа —

Край родной долготерпенья,

Край ты русского народа!

Не поймет и не заметит

Гордый взор иноплеменный,

Что сквозит и тайно светит

В наготе твоей смиренной.

Удрученный ношей крестной,

Всю тебя, земля родная,

В рабском виде царь небесный

Исходил, благословляя.

В другом стихотворении: “Опять она, родная сторона... Да, только здесь могу я быть поэтом”.

Козлов, “Вечный звон” (перевод, но вошел в русское сознание): “Дом, где родился, где отчий дом”. Глинка – сон русского на чужбине: “Вздохнул по стороне родной”.

Вяземский: “Бесконечная Россия, словно вечность на земле. Едешь, едешь, мне и версты нипочем... голодает взор и слух”. (У Есенина позже: “…только синь сосет глаза”.) Другое стихотворение: “Тройка мчится, тройка скачет” – позже стало песней. “Ты грусти этой не порочь и не злословь” – назидание от ума. На всех стихах Вяземского печать ума. Пушкин писал, что ум, рацио убивает живое: “Поэзия, прости Господи, должна быть немного глуповатой”. Ум мертвит. “Бесы” Пушкина – вошло все пространство русское. Достоевский считал, что в этом стихотворении вся Россия заложена, написал роман “Бесы”. Позже – “Мелкий бес” Сологуба.

Пушкин: “Вновь я посетил тот уголок земли...” Боратынский: “Я возвращуся к вам, домашние иконы”. Сон Обломова – деревенька в городе снится, сторонушка. Одоевский: “Как сладок первый день среди полей Отчизны”. А. К. Толстой: “Край ты мой родимый, / Гой ты, Родина моя” – размах. У Вяземского это решено абстрактно: “Россия, словно вечность”.

Тургенев – вид дороги из окна дилижанса:

…Нехотя вспомнишь и время былое,

Вспомнишь и лица, давно позабытые.

…Многое вспомнишь родное, далекое,

Глядя задумчиво в небо широкое.

В раздумчивом речении национальная ленца, покой, и движение в дороге – чисто русское состояние, у другого народа нет. У степных, азиатских – другое, хотя тоже степь, приволье. Тургенев сумел передать генетическое выражение русского состояния покоя.

А. Майков, “Емшан”: “Смерть в краю родном милей, чем слава на чужбине”. Русский поэт пишет о своих врагах. Такое явление только в русской поэзии, Киплинг не написал бы. Николай Некрасов (1873 г.): “Смолкли честные, доблестно павшие”. Н. Языков, “К ненашим” (1884 г., 6 декабря): “Русская земля от вас не примет просвещенья,/ И русский Бог еще велик”. (Позже его обвинили в сумасшествии.)

Русский Бог есть и в народных пословицах, основанных на языческом наследии. Русь – святая (православие), и “Русский Бог еще велик”.

Кольцов – народный поэт, ему не надо обращать внимания на патриотизм, это чувство в нем спит; у Сурикова, у Никитина нет такого обнажения своей любви к Родине. Дворянские поэты сначала вывели, как тему, любовь к Родине, потом это переросло в проблему.

У Макарова “Однозвучно звенит колокольчик…”:

…Сколько грусти в напеве родном,

Что в груди моей хладной, остылой

Загорелося сердце огнем.

(Чисто русское чувство Родины, без всякого патриотизма.)

Якубович – революционер-демократ:

Ярко небо стран далеких,

Но затмить оно не в силах.

Но милей в своих лохмотьях

И слезах страна родная.

И. Анненский, “В дороге”. Видит в основном крайности: голод, нищету. Л. Толстой прочитал “Историю России...” С. Соловьева, записал замечания: “Что ж выходит? Из века в век князья режут друг друга, грабят церкви, казну. Кто же строил города, возводил церкви? Ничего не видно! Где народ? – нет в истории Соловьева”. Отрыв страшный, трещина расширилась, бездна. Начало трещины – Лермонтов: “Люблю отчизну я, но странною любовью”. Чужая сторона, родная сторонушка, а где мы? Гнездо: сторона, страна, пространство, сторонняя, посторонний, странник, странный. Здесь отстраненность и от заветных преданий, и от всего, но тянет его – “люблю”. Это дворянское сознание оторванной от народа культуры. “Война и мир” – патриотический начин, но говорят по-французски.

Блок, “Осенняя воля”: “Выхожу я в путь, открытый взорам”. У всех интеллигентов “скудная природа” – устойчивый эпитет. Это нам дорого обошлось. Есенинская “Москва кабацкая” – оттуда. 1908 г.: “Опять как в годы золотые” – дорога, пространство. “Невозможное возможно” – чисто русское, не поэтическое, а логическое. Интеллигенция и народ, поэзия умствования – много ошибок. У А. Белого стихотворение 1908 года “Из окна вагона” – красивость, поза, ложь, игра. “Русь”: “поля моей скудной земли”. Но вот – “Родине”: “Мать Россия, о, родина злая, / Кто же так подшутил над тобой...”. (По чувству Родины ближе, чем у Блока.)

М. Волошин, 1917 г.: “С Россией кончено...” – иудин грех интеллигенции, стихотворная публицистика.

О. Мандельштам, 1917 г.: “Все перепуталось, и сладко повторять: Россия, Лета, Лорелея” (космополит).

Эмигранты: Ходасевич – значительный поэт, чуждый по происхождению, не чисто русский, польская и еврейская кровь, с обостренным чувством отчуждения. Проникновенно написал:

Не матерью, но тульскою крестьянкой

Еленой Кузиной я вскормлен…

............................................................

И вот Россия, громкая держава.

Ее сосцы губами теребя,

Я высосал мучительное право

Тебя любить и проклинать тебя.

Вскормлен кормилицей, не матерью. Эти комплексы дики для русского человека.

Цветаева, 1934 г.: “Тоска по Родине – давно разоблаченная морока” – интеллигентское представление, но в конце сильный стилистический прием, все умствование отметено: “Но если по дороге куст встает, особенно рябина...”.

Г. Иванов, стихотворение “Роману Гулю”:

Что-то сбудется, что-то не сбудется,

Перемелется все, позабудется…

Но останется эта вот, рыжая,

У заборной калитки трава.

…Если плещется где-то Нева,

Если к ней долетают слова —

Это вам говорю из Парижа я

То, что сам понимаю едва.

В. Розанов в “Опавших листьях” писал: “Тот русский, кто будет плакать над обглоданным евреями остовом”.

Ахматова: “Если в этой стране захотят поставить памятник мне”. Н. Рубцов – тоже сторонушка: “Тихая моя Родина”. “Россия, Русь, храни себя, храни!” – советский поэт обращается к самой Родине, нет у него высшей категории – обращения к Богу. Это большое снижение. У эмигрантов: “Господи, спаси Россию”. Большая и малая Родина, малая – сторонушка, большая – Отечество.

6. Тема: БЕЗУМИЕ – ВЕЧНАЯ ТЕМА ПОЭЗИИ

XIX век силен вечными темами, воплощением их в поэзии. Сейчас нет вечных тем, все политизировано, растаскано по мелочам. Человек – homo sapiens – человек разумный. Тема – безумие. Пословицы: “Каждый сходит с ума по-своему”; “Когда Бог хочет наказать человека – лишает его разума”. В Евангелии, в 1-м Послании святого Павла коринфянам сказано: “Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом”.

Кассандра, в греческой мифологии дочь Приама и Якубы, патриотка Трои. Ее любви домогался Аполлон, наделил ее пророческим видением, а она его обманула. Тогда бог ее покарал: люди перестали верить вещим словам. От Кассандры нить к лермонтовскому “Пророку” – люди ему не верят.

В мировой поэзии два великих безумца: король Лир – сошел с ума от неблагодарности дочерей и вероломства зятьев. Две старших дочери пели дифирамбы о своей любви к отцу, а Корнелия – “люблю, как велит долг”, ее он посчитал неблагодарной, лишил наследства. А потом две старшие выгнали его в ночь, в степь, в грозу. Все монологи Лира – безумие с прозрением одновременно. В конце он умирает – потрясение человека неблагодарностью и злобой. Второй безумец – Дон Кихот. Достоевский писал, что если бы от человечества ничего не осталось, остался только “Дон Кихот” Сервантеса, то по этой книге узнали бы все человечество. По жанру – это пародия на рыцарский роман. Одно из ключевых мест – вторая часть романа, когда Дон Кихота вернули, применив хитрость, околдовав. Он дома, обо всем рассуждает здраво. Разговор с цирюльником и священником; интересна реакция Дон Кихота на рассказ цирюльника о сумасшедшем. Есть в романе место, которое перекликается с античностью. При Трое, когда убили Ахилла, – спор о доспехах, присудили не Аяксу, а Одиссею. Аякс возмутился и был наказан безумием от Афины. Он стал рубить стадо быков, как Дон Кихот – овец.