Текст книги "Журнал Наш Современник №6 (2001)"

Автор книги: Наш Современник Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Вот мера и цена самостоятельности Путина. Правда, позднее он все-таки заменил министров-силовиков, поставив недогадливого, но преданного Грызлова во главе МВД вместо своего давнего соперника в борьбе за ельцинское наследие В. Рушайло. Скорее всего, ВВП удалось-таки воспользоваться заварухой, связанной с вотумом недоверия, для достижения компромисса: сохранение кабинета в обмен на замену нескольких фигур. Когда бы ни грянули следующие отставки (быть может, к выходу статьи – их прочат чуть ли не каждый день), уже сегодня можно предположить, что перервать пуповину, связывающую его с “семьей”, Путину будет далеко не просто.

Однако проблема влияний фактором Ельцина не ограничивается. Существует немало других факторов. Что говорить, если даже приморского губернатора Е. Наздратенко Путин не смог ни показательно сохранить, ни снять – показательно! Хотел ли президент этой отставки – вопрос. Если не хотел, то “четвертая власть”, требовавшая головы Наздратенко, оказалась сильнее. Если хотел, то пересилили губернаторы – как масса, как институт. Уволить росчерком пера одного из них оказалось невозможно. Пришлось искать компромисс, осуществлять “рокировочку” – транзитом из Владивостока в Дом правительства в Москве.

Еще более экстравагантно назначение Ю. Лужкова руководителем Координационного совета объединяющихся движений – путинского “Единства” и антипутинского (до недавних пор) “Отечества”. Вчерашний конкурент в борьбе за Кремль становится начальником партийного штаба президента. Что это – всепрощенчество? Забвению преданы подробности предвыборной битвы, едва ли не самой грязной в российской истории (чего стоили публичные обвинения в связи со взрывами в Москве: “Бомбы клепали в Кремле?” – “МК”.16.09.1999). Ничуть не бывало! Е. Примаков, неудачливый союзник Лужкова, если не раздавлен, то во всяком случае оттеснен на политическую периферию. В чем же разница? За Примаковым, кроме симпатий части общества, нет ничего. За Лужковым стоит Москва. И столичные капиталы. И связи внутри страны и за рубежом. И Совет Федерации. И многое, многое другое.

Раздавить не получилось. Пришлось использовать. Надо сказать, Путин демонстрирует иезуитскую виртуозность в этом вопросе. Он заставил Лужкова и Наздратенко работать на себя, причем с максимальным ущербом для репутации того и другого. Это сизифов труд – чем больше они сделают, тем хуже им будет. Наздратенко в Госкомитете по рыболовству приходится заставлять приморских рыбаков покупать квоты на лов. Против чего он возражал, будучи губернатором Приморья, – это обернется гибелью для рыбной отрасли края. Зато он уже никогда не вернется домой победителем. Лужков обречен строить партийный форпост для президента. Глотая незримые миру слезы и еле слышно бормоча проклятья.

Все так. Браво, Путин! Но сама эта виртуозная увертливость показывает, как непросто его положение.

Проблему представляют и собственные связи, которыми Путин оброс в Питере и в Москве. Не в безвоздушном же пространстве он с 91-го года, когда стал ближайшим сотрудником Собчака, двигался к власти. В содержательной книге Ю. Дроздова, В. Фартышева “На пути к возрождению. Юрий Андропов и Владимир Путин” (М., 2000) обнародована “разработка” Петра Авена, руководителя консорциума “Альфа-групп”, которого нередко называют другом Путина. Характерная фигура... Проблема заключается в том, что “путинские” олигархи точно так же стремятся влиять на нового хозяина Кремля, как “ельцинские” – на старого. Авен не поленился опубликовать в “Коммерсанте” серию статей, где разъяснил, “что бизнес хочет от власти”.

В московской газете “Stringer” (ноябрь, 2000) под рубрикой “Документ” предано гласности своеобразное досье на самого Путина, из коего следует, что в бытность заместителем Собчака ВВП не лишен был коммерческой жилки. Это также делает его уязвимым для давления со стороны бывших партнеров по бизнесу и тех, кто посвящен в их дела...

Рассуждая о шансах Путина на проведение самостоятельной политики, Ю. Болдырев в уже цитированном интервью задается вопросом: на кого сможет опереться президент? Вопрос ключевой. Ответ неутешительный: “Реального среднего класса в стране нет. Пролетариата, демонстрирующего высокий уровень сознания и способность к солидарным действиям, тоже нет. Но есть весьма мощное внешнее давление прежде всего со стороны единственной на данный момент в мире сверхдержавы. Плюс – со стороны своих олигархов. Этому давлению придется либо подчиниться, как это делал прежний президент, и тем окончательно похоронить страну, либо противостоять, что будет очень непросто и потребует мощной поддержки внутри страны (выделено мною. – А. К. )”. Относительно внутренней поддержки: вспомним, о чем говорил Болдырев в начале приведенного абзаца. Круг замыкается.

Однако есть силы иного порядка – надличные и надсоциальные. Объективные обстоятельства, тенденции развития – внутри страны и вокруг нее. Нечто невещественное? Не скажите. Материализуясь, они оказывают мощнейшее воздействие, превосходящее давление общественных институтов и социальных групп. Точнее, они реализуют себя, в том числе и в этом давлении, и в том, что называется “ходом событий”.

Собственно, их рассмотрению и посвящены следующие главы. И если в первой мы все-таки говорили о л и ч н о с т и Путина, то – повторю – лишь затем, чтобы понять, насколько его особенности (как человека, как руководителя) делают президента предрасположенным к адекватному восприятию этих тенденций. Способен он или нет ч у т к о у л а в л и – в а т ь х о д с о б ы т и й, д в и ж е н и е и с т о р и и? Если да, если анализ глобальных процессов окажется точным, то Путин – а вместе с ним и Россия – может рассчитывать на успех. Если нет – начинания обречены.

Вот почему вопрос, вынесенный в название статьи, – не фамильярное озорство и не техническая проверка контакта – наиболее существенный из всех стоящих перед президентом. Это самый важный вопрос во все времена и для всех руководителей. Но в моменты выбора для лидера молодого он важен вдвойне.

Вот тут-то может пригодиться ситуационное чутье Путина, видимо, профессиональное, но и сродни актерскому. Его “протеизм”, позволивший никому не известному “господину Никто” в считанные месяцы превратиться в “президента надежд”. Грубо говоря, Путин не отягощен переживанием значимости собственной персоны. Мессионизмом личностным (как Горбачев и Ельцин) или мессионизмом проповедуемых идей (как Гайдар, Греф, Илларионов). Более того, как разведчик (и в немалой степени как мастер восточных единоборств), он – ч е л о в е к э т и к е т а. Внешние факторы, их смена, конъюнктура обостренно учитываются им и многое для него значат. Такой человек более других подготовлен для того, чтобы отслеживать и глубоко анализировать процессы, происходящие в стране и вокруг нее.

И последнее, прежде чем обратиться к основной теме. О проблемах. Не было бы проблем – не было бы нужды прислушиваться к ходу истории. Что он тому, у кого все благополучно? Шум времени, не более.

Известно: проблем у России множество. Но правительство больше других волнует одна. Модернизация экономики. В развитых странах каждые 3—5 лет происходит смена технологической базы. Россия живет советским технологическим наследием. Оно уже к концу советского периода не отличалось новизной. В 1989 году, по утверждению тогдашнего премьера Н. Рыжкова, 40 процентов основных производственных фондов были изношены (“Известия”. 9.06.1989). С тех пор фонды не обновлялись.

Сегодня “треть мощностей электростанций (около 70 млн кВт) и 40 процентов оборудования линий электропередачи, а также подстанций выработали свой ресурс” (“Завтра”, № 16, 2001). Напомню, речь об энергетике – на ней держится вся экономика, да и наш цивилизованный быт. Изношенность подвижного состава железнодорожного транспорта – 50 процентов. Тоже ключевая отрасль. И так по всем отраслям: нефтедобыча – суммарная выработанность разрабатываемых месторождений – 50 процентов (“Москва”, № 8, 1999). Износ основных фондов нефтеперерабатывающих заводов – 80 процентов. Сельское хозяйство – 50 процентов парка машин выработали свой ресурс, притом, что хозяйства обеспечены техникой только наполовину (“Деревня – это совесть России. Сборник материалов”. М., 2001). Чтобы не утомлять читателя дальнейшим перечислением цифр, каждая из которых бьет по нервам, отсылаю их за более подробными сведениями к обстоятельной статье Е. Старикова в нашем журнале (“Наш современник”, № 3, 2001).

Для поднятия одной лишь энергетики, по заявлению Чубайса, необходимо 70 млрд долларов инвестиций. МПС сообщает о недофинансировании на 4,5 млрд долларов ежегодно. Аграрники утверждают, что на восстановление села потребуется 700 млрд. Модернизация всей экономики оценивается от 2 до 2,5 триллиона долларов. При бюджете в 20 миллиардов.

Где взять деньги? Вопрос, который каждый день решает среднестатистическая семья, ставит Путина перед драматичным выбором. Конечно, можно (и необходимо!) укреплять финансовую дисциплину, бороться с бегством капиталов из страны. Но все это паллиативы, не способные решить проблему. В сущности у Путина – и страны – д в е в о з м о ж н о с т и: попытаться привлечь инвестиции из-за рубежа или национализировать сырьевые отрасли, приносящие львиную долю доходов. Либо “Запад поможет” – либо олигархам “придется делиться”. Третьего не дано.

Второй путь ведет к смертельной борьбе с теми, кто стоял если не за самим назначением Путина, то за выбором “семьи”. Первый сулит легкие деньги из-за рубежа. Г. Греф говорит о возможности привлечения 1 триллиона долларов иностранных инвестиций.

Очевидно, что Путин склоняется к первому варианту. Он добровольно взвалил на себя хлопотную обязанность ярмарочного зазывалы, не забывая во время многочисленных зарубежных турне выступать перед бизнесменами с лекциями об инвестиционной привлекательности России. А в самой стране на формирование “благоприятного инвестиционного климата” направлена и законотворческая деятельность, и оперативная работа органов правопорядка.

Путина нетрудно понять. К такому выбору подталкивают политические резоны (альтернативный – столкновение с олигархами – не обещает спокойной жизни). Немаловажен и психологический фактор. Путин работал в ГДР в канун объединения Германии. Он своими глазами видел, какое колоссальное воздействие оказывает западная финансово-экономическая мощь на народы и страны. Может возвысить, может и раздавить...

Просматривается и определенная линия поведения. Путин демонстративно отказывается от имперской составляющей советского наследия. “Россия будет проводить внешнюю политику, лишенную всякого великодержавного шовинизма”, – заверил он в нашумевшем интервью четырем газетам (“МК”. 22.03.2001). Столь же показательно отмежевание от коммунистической идеологии. Воспользовавшись вопросом газетчиков о значении визитов на Кубу, во Вьетнам и Северную Корею, Путин поспешил подчеркнуть: “...Может прийти в голову, что мы восстанавливаем прежнее качество этих отношений. Это абсолютно не так. Еще раз повторяю: прежние наши международные связи были предельно идеологизированы”.

Итак – ни имперских амбиций, ни идеологического мессионизма. Что же остается? Экономические интересы. Схема поведения, позаимствованная в той же Германии. Вспомним, именно на такой вот основе началось немецкое экономическое чудо. От претензий на господство пришлось отказаться, “преступную” идеологию – осудить. В обмен на показательное самоуничижение и самоограничение Западная Германия получила покровительство Америки, разрешение на возврат части золота рейха и “добро” на ускоренное экономическое развитие.

Эту схему взаимоотношений с Западом можно назвать: лояльность в обмен на помощь. Можно сказать и жестче: честь в обмен на желудок.

Западнический либеральный проект? Безусловно. Но либерально-государственный – в отличие от уже известного нам либерально-антигосударственного проекта Г. Явлинского и прочих “демократов”. Тот и другой предполагают вхождение в “цивилизованное сообщество”, но если “демократы” стремятся р а с т в о р и т ь в нем Россию при фактическом демонтаже государства, то Путин, по-видимому, хочет сохранить и даже усилить роль госструктур. В этом случае м о ж н о н а д е я т ь с я, что страна займет самостоятельное место в глобализующемся мире – разумеется, далеко не первое, но и не совсем уж унизительное для нее.

Подлинно державный проект левопатриотических сил даже не рассматривается в Кремле. Исключение его из числа обсуждаемых на государственном уровне – отчасти результат интриг кремлевского окружения Путина: показательно давление, оказанное на президента, когда он – в первый и последний раз – пожелал встретиться с А. Прохановым и В. Чикиным. С другой стороны, следует самокритично признать, что этот проект существует, скорее, в виде неких нравственных максим – благородных, бесспорных, внятных сердцу каждого патриота, однако слабо конкретизирован и проработан, прежде всего в экономической части. Не только кремлевские стратеги, но и простые люди (а ведь они и составляют социальную базу державного проекта) плохо информированы о нем. Если сегодня Путин предложит им схему: честь в обмен на желудок, да еще поманит картинками из жизни “бундесдойчей”, да еще зарплату хоть немного прибавит, оголодавшее за десятилетие реформ население, скорее всего, вполне осознанно выберет именно этот путь.

Точный расчет президента? Все зависит от двух условий: есть ли у Запада “свободные” деньги и захочет ли он вкладывать их в Россию.

РОССИЯ И ЗАПАД: “ОТ ТЮРЬМЫ ДА ОТ СУМЫ...”

Затурканное, затерроризированное демпропагандой массовое сознание россиян просыпается разве что в моменты острейших кризисов. В октябре 93-го мы кое-что узнали о “демократии” – в ельцинском исполнении. В августе 98-го нам объяснили азы экономики. Арест Павла Бородина в январе 2001-го – событие того же ряда. Кто бы ни стоял за ним, какое бы сплетение т а к т и ч е – с к и х интересов ни угадывалось на заднем плане. С т р а т е г и ч е с к и это ответ Запада на вопрос: что от него ждать России.

Бросились объяснять все техническими причинами – отсутствием диппаспорта, запросом женевской прокуратуры, судебными формальностями в Нью-Йорке. Как заклинание, повторяли: Америка не имеет никаких претензий к Бородину. Кого обманываем, господа?

Уже на следующий день – 19 января в газетах появился рисунок (фотографии в зале суда в США запрещены). На первом плане элегантный мужчина, отдаленно напоминающий госсекретаря России и Беларуси. Голова склонена, руки – за спиной. Наручники, в которых Бородина держали во время “выходов в свет” (даже в больнице), видимо, из деликатности не изображены. Зато запечатлен – занимает всю левую часть рисунка, царит над задержанным на судейском сакральном возвышении маленький человечек с кудрявой шевелюрой, воловьими глазами, “чаплинскими” усиками и прочими хорошо знакомыми чертами эмигранта “третьей” (а может, и еще какой-то) волны. Подпись гласит – цитирую по газете “Известия” – “Павел Бородин (в центре) предстал перед федеральным судьей Виктором Похорельским (слева) в ночь на пятницу”. Это была ночь и х торжества. Растянувшаяся без малого на три месяца!

Разбираться во лжи, которую громоздили все участники этого дела, бесплодно. Не говорю о Бородине: доводы его защиты оценит прокуратура. Доводы самой женевской прокуратуры и американской юриспруденции оценивать некому – они неподсудны. Однако ложь официальной Москвы, что это всего лишь юридический казус, досадный инцидент, что здесь нет противостояния на государственном уровне Америки и России (ибо США не рассматривают Бородина как госчиновника, не признавая легитимности Союза России и Беларуси), вызывает лавину вопросов. И прежде всего – с каких это пор государство, занимающее одну седьмую политической карты мира, нуждается в признании его легитимности со стороны?

Впрочем, п о л и т и ч е с к а я составляющая “казуса” Бородина в том и заключалась, что новая американская администрация с предельной, весьма болезненной для самолюбия Москвы и Минска, наглядностью продемонстрировала: с января 2001-го – да, нуждается! В новом году и в новом столетии Россия, Беларусь (а в перспективе и другие страны) должны испрашивать согласия Вашингтона на такое признание. Фактически получать ханский ярлык, как во времена татарского ига. Тогда, выезжая в Орду, князь не знал, вернется ли оттуда. В обычай вошло перед отъездом составлять завещание...

Арест Бородина, если называть вещи своими именами, поставил под сомнение с у в е р е н и т е т не только Союзного государства, но и входящей в него России. И конечно же, этот прецедент п р е д е л ь н о п о н и з и л статус и саму защищенность русского человека за рубежом. Если уж одного из главных чиновников державы можно бросить за решетку и три месяца держать в чужеземной тюрьме – без каких-либо обвинений (а тем более доказательств), то что говорить о простых гражданах России? В свете произошедшего не таким уж фантастическим представляется прошлогоднее требование фирмы NOGA (тоже, кстати, швейцарской) – арестовать за долги самолет президента РФ, прилетевшего с визитом в Париж...

Но зачем гадать об отношении Запада к России. За последние месяцы заокеанские да и европейские политики высказывались на этот счет с шокирующей откровенностью. Первым в этом ряду, безусловно, стоит “ультиматум Грэхэма”, как окрестили его в российской прессе. Для тех, кто не знаком с кадровой номенклатурой американского Госдепа, поясню: Томас Грэхэм, сотрудник фонда Карнеги, связанного с Государственным департаментом, рассматривается в качестве кандидата на пост посла США в Москве. В данном случае он выступает как полуофициальный представитель новой администрации. В нашумевшей статье, опубликованной в “Независимой газете” (21.03.2001), Грэхэм подчеркивает: “Я думаю, легко обнаружить, что многое из того, что я здесь сказал, отражает взгляды высокопоставленных членов администрации Буша”.

Что же сказал нам мистер Грэхэм?

Статья построена на антитезе: Америка – Россия. “США – ведущая держава мира, она излучает оптимизм и уверенность, глядя в будущее, она в восторге от того, что будет необходима для развития мировых процессов, и она верит в свою призванность вести за собой мир. Россия, с другой стороны, это государство в упадке; оно погружено в сомнения, в кризис идентичности; оно боится, что окажется на обочине, и оно же желает быть мировым лидером”. Вывод: “Такая асимметрия и с к л ю ч а е т о т н о ш е н и я н а р а в н ы х (выделено мною, разрядка моя. – А. К. )”.

В сущности остальной текст представляет собой бесконечные торжествующие вариации той же идеи: “в США мало кто оспаривает необходимость понижения приоритета России. Споры идут о том, какое – вместо первостепенного – место должно быть отведено России”; “российские элиты не восприняли еще ту реальность, что американская политика по большинству вопросов рассматривает Россию как фактор в лучшем случае второго ряда”.

Признаюсь, меня позабавило, что Грэхэм за новость сообщает об изменении классификации мощи государств. В статье “Дао тун” я писал о том же (со ссылкой на работу еще 90-го года), но ни специалисты, ни читатели не сочли нужным обратить внимание на действительно существенную подвижку в принципах ранжирования государств. Теперь, когда об этом заговорил американец, в российской прессе поднялся переполох. Понимаю, статья Грэхэма – ультиматум. Бурная реакция в данном случае оправданна. Однако она могла бы быть более осмысленной, если бы наши спецы черпали знания не только из иностранных источников.

В целом же российские отклики на декларацию Грэхэма свелись к шуткам. На все лады обыгрывалась выспренная фраза: Америка “излучает оптимизм и уверенность... в восторге от того...” Реакция далеко не достаточная! Давно (а быть может и никогда) с нами не говорили в таком тоне. А если страну унижают публично, значит, это для чего-то нужно.

Во-первых, для того, чтобы поставить Россию перед фактом выхода США из соглашения по ПРО (вскоре Буш объявил об этом шаге). Дескать, не дергайтесь, все равно вас слушать не будут! Во-вторых, статья использована как предупреждение: “...Она (администрация США. – А. К. ) будет внимательно наблюдать ситуацию с правами человека... и она будет готова п р и н я т ь ж е с т к и е м е р ы (разрядка моя. – А. К. ) против серьезных нарушений, таких как Чечня”. Но главная задача, на мой взгляд, – с о з д а н и е а т м о с ф е– р ы, готовящей и оправдывающей глобальную “игру на понижение” статуса России.

Это предположение перерастает в уверенность, если рассматривать его в контексте других акций администрации Буша: выхода из соглашения по ПРО, высылки российских дипломатов, задержания того же Бородина и – на фоне этого судебного разбирательства – приглашения в Вашингтон масхадовского “министра иностранных дел” Ахмадова.

Последний инцидент – именно в свете дела Бородина – заслуживает куда большего внимания, чем ему было уделено. В самом деле, нам только что демонстрировали доходящую до абсурда юридическую щепетильность (да, в США знают, что Бородин – государственный чиновник, но раз он въехал по общегражданскому паспорту, а стало быть, не обладал дипломатическим иммунитетом, а Швейцария запросила – и т. д. и т. п.). И тут же, отбросив в сторону все юридические тонкости и формальности, принимают п р е д с т а – в и т е л я б а н д и т о в, наверняка никакого диппаспорта не имеющего... Получается, что США, во всяком случае де-факто, признают легитимность “правительства” Масхадова, но отказывают в ней Госсовету России и Беларуси.

Между прочим, помните, с чего началась “игра на понижение” югославского суверенитета, закончившаяся бомбардировками Белграда и вторжением НАТО в Косово? В составе делегации косовских албанцев во Францию на переговоры с югославскими представителями прибыл известный террорист Тачи. Югославия официально через Интерпол (членом которого является) потребовала ареста преступника, объявленного в розыск на родине. Интерпол отказал, а страна – организатор переговоров – Франция настояла на участии в них Тачи...

Сейчас то же проделывают с Россией. И проблема не сводится к коллизии Бородин – Ахмадов. Испания отказывает России в выдаче Гусинского. Саудовская Аравия также ответила отказом на требования о выдаче чеченских террористов, угнавших российский самолет в Медину и повинных в гибели гражданки России. Это не просто серия досадных неудач российской прокуратуры и МИДа. Это фактически отрицание права России осуществлять суд и защиту своих граждан в соответствии с законами государства. Суверенитет России поставлен под сомнение.

Конечно, у русских есть поговорка “Брань на вороту не виснет”. Что же до суверенитета государства, то, боюсь, для большинства граждан нынешней РФ это лексическая экзотика, пустой звук. Однако за словесными декларациями и судебными решениями обозначается явление, непосредственно затрагивающее интересы как самого российского государства, так и наиболее активных его представителей – “новых русских”. Явление это можно кратко охарактеризовать: ф и н а н с о в ы й п е р е д е л. И бьет оно по самому дорогому для отечественных бизнесменов – их карману.

Чего стоит беспрецедентное решение американского суда, отменяющего постановление суда российского! Приведу обширную выписку из корреспонденции в “Независимой газете”*: “На днях Верховный суд штата Нью-Йорк принял странное решение, которое скорее можно отнести к разряду казусов или судебных ошибок, но никак не к юридической норме. Вызывающее недоумение решение было вынесено в результате рассмотрения ходатайства французского банка Credit Agricole Indousuez (CAI) и его дочерней компании Indosuez International Finance B. V. (IIF) о запрещении Национальному резервному банку (Россия. – А. К. ) арестовывать активы CAI и IIF и их дочерних компаний и совершать действия по исполнению решения Арбитражного суда г. Москвы от 30.01.2001 г.” (“Независимая газета”. 1.03.2001).

Автор корреспонденции приводит текст постановления, которое, видимо, по дипломатическим соображениям он относит к “судебным ошибкам”: “...Ответчику (НРБ), его агентам, служащим, другим лицам, действующим от его имени... з а – п р е щ а е т с я и с п о л н я т ь р о с с и й с к о е р е ш е н и е (разрядка моя. – А. К. Обращает внимание любопытная формулировка: “российское решение”, а не решения суда г. Москвы) в отношении активов IIF, его материнской компании, дочерних компаний или филиалов в рамках любой юрисдикции”.

Последнее уточнение особенно интересно: американский суд не только отменяет решение российского, но и запрещает московскому банку – цитирую комментарий газеты – “апеллировать к судебным органам любых других юрисдикций, лишая его права на какую-либо защиту от действий CAI и IIF и приказов судебных инстанций США”.

Опускаю подробности дела – они несущественны. Важны последствия. “...Зададимся неизбежными вопросами. Почему высшей судебной инстанцией в тяжбе между европейскими юридическими лицами является американский суд?.. Почему решения российских судов игнорируются? Почему американские судьи нарушают при этом нормы международного права (в частности, Конвенцию ООН от 1958 года “О признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений”. – А. К. )?” Этими вопросами, – справедливо считает корреспондент, – должны серьезно озаботиться российские власти – парламент, правительство, МИД, Минюст. Автор говорит о предвзятости американских судей по отношению ко всему русскому и приводит высказывание нью-йоркского судьи, участвовавшего в рассмотрении дела НРБ – CAI: “...Российские суды – сплошь коррумпированы, а российские бизнесмены – наперсточники, которые не хотят платить по долгам”.

В заключение корреспондент предупреждает, что бездействие российских властей может обернуться серьезными потерями для всей банковской системы РФ, для экономики и финансов страны в целом. Выводы серьезны и тревожны: “Опасный прецедент, который будет создан в случае принудительного списания с НРБ средств... м о ж е т с т а т ь с и г н а л о м для искусственных исков западных компаний и банков к российским организациям, для превентивных арестов их активов за рубежом, для шантажа и вымогательства отступных, для антироссийских кампаний в прессе. Впрочем, действия такого рода уже предпринимаются (разрядка моя, выделено мною. – А. К. )”.

Автор вспоминает иск швейцарской фирмы “NOGA”, шумиху в связи с делом “Бэнк оф Нью-Йорк”, иск к “Русскому алюминию” и другие громкие дела. “Цель этой хорошо продуманной и четко скоординированной работы политическая, – подводит итог “НГ”, – не допустить возрождения и укрепления российской экономики во избежание появления на международной арене сильной России (выделено мною. – А. К. )”.

Хроника российско-американских (и шире – российско-западных) экономических отношений перенасыщена случаями хорошо организованных провокаций со стороны наших партнеров. В процитированной заметке походя упоминается об иске к “Русскому алюминию”. Этот случай заслуживает особого внимания, ибо нейтральное слово “иск” прикрывает громкий скандал, о котором предусмотрительно умалчивают российские СМИ. Лишь под завлекательной рубрикой “Только в газете “Известия” можно прочесть, что “три международные трейдинговые фирмы подали в суд Нью-Йорка иск против главы “Сибала” и “Русала” Олега Дерипаски и его партнера Михаила Черного. Два известных предпринимателя были обвинены в совершении убийств, мошенничестве, подкупе, рэкете, коррупции, отмывании “грязных денег” (выделено мною. – А. К. )” (“Известия”. 28.02.2001). Сумма иска ошеломляет не меньше, чем набор обвинений – 2,7 млрд долларов.

Из серии статей в газете любознательный читатель может узнать, что трейдинговые фирмы – типичные однодневки. Что за ними стоит бывший владелец Новокузнецкого алюминиевого завода М. Живило, который в свою очередь обвиняется в громком преступлении и ждет экстрадиции в Россию. Дальнейшие подробности опускаю: не в них дело. Дело в той легкости, с которой американский суд (может быть, даже из лучших побуждений!) вмешивается в сугубо российский конфликт. Дело в том, что начавшееся разбирательство сопровождается арестом русского алюминия в трех американских портах. В том, что едва ли не перед самым конкурентоспособным нашим товаром захлопываются двери заокеанского и западноевропейского рынка. А это означает стагнацию, безработицу в России, крушение амбициозных планов по “завоеванию Америки” и, между прочим, сворачивание проектов по привлечению иностранных инвестиций. “История с отзывом приглашения в Давос (инцидент явился следствием иска. – А. К. ) окажет влияние на весь западный финансовый мир, – утверждает представитель американской адвокатской конторы. – Этому человеку перестанут давать кредиты. Вообще Запад теперь не будет так просто спускать русским их грехи” (“Известия”. 1.03.2001).

Остается сообщить, что “этот человек” – Олег Дерипаска – друг В. Путина и фактически член “семьи”: не так давно он женился на дочери Юмашева, этого “журналиста для Ельцина” (“Независимая газета”. 26.04.2001). Т а к и х жалеть?! Ни в коем случае! Тем более что они не очень-то и нуждаются в нашей жалости. Жалеть следует Россию, оказывающуюся ответчицей за реальные и мнимые преступления олигархов.

А главное – ответчицей в игре, чьи правила предельно далеки от строгого соблюдения законности, а цели разве что формально увязаны с благородными лозунгами борьбы с преступностью и коррупцией. Наконец-то представители российского истеблишмента отважились сказать об этом прямо. Я имею в виду статью Б. Хабицова “Угроза российскому бизнесу. Борьба США с отмыванием теневых капиталов не имеет ничего общего с декларируемыми целями” (“Независимая газета”. 3.03.2001). Прежде чем привести обстоятельные выписки из этого беспрецедентно откровенного и резкого документа, сообщу, что его автор – отнюдь не патриот-оппозиционер из тех, что группируются вокруг газеты “Завтра”. Председатель правления АКБ “Иронбанк”. Так сказать, финансовая акула капитализма.

“В конце 2000 года конгресс США рекомендовал американским банкам ужесточить требования к российским кредитным организациям, – информирует Хабицов. – А 16 января 2001 года Федеральная резервная система США распространила “Руководство по усилению контроля за трансакциями, могущими быть связанными с коррупционными доходами иностранных должностных лиц”. Автор статьи указывает, что эти акции прямо затрагивают интересы российских бизнесменов. Он считает необходимым уточнить: “Мы вовсе не хотим сказать, что мы против развертывания в мире борьбы с отмыванием преступных капиталов, и не утверждаем, что Россия в должной мере участвует в этой борьбе”. Однако, заявляет банкир, “мы против двойных стандартов, мы против того, чтобы борьба с преступниками превращалась в борьбу против России (выделено мною. – А. К. )”.