Текст книги "Братья. История масонства в России"

Автор книги: Наргиз Асадова

Соавторы: Леонид Мацих
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 46 страниц)

Масоны и просвещение. Деятельность Николая Ивановича Новикова (02.12.2009)

Н. АСАДОВА: Восемь минут первого в Москве. В эфире передача «Братья». У микрофона Наргиз Асадова. И наш экскурсовод в мир масонства Леонид Мацих. Здравствуйте.

Л. МАЦИХ: Добрый вечер.

Н. АСАДОВА: Мы продолжаем цикл передач про масонов в екатерининскую эпоху. И сегодня наша тема звучит следующим образом – «Масона и их просветительская и благотворительская деятельность. Первый вопрос к Вам, Леонид, какова роль масонов, почему мы говорим о ней сегодня, была ли она так велика действительно в просвещении во времена Екатерины II, которая, кстати говоря, сама была ещё той просветительницей, Минерва знаменитая наша.

Л. МАЦИХ: Да, она была и Фелицией, и Минервой, она очень способствовала просвещению, без всякой иронии. Насчёт благотворительности тут особый разговор. Это не есть уставной задачей масонов. Есть ложи, которые более активно участвуют в разного рода благотворительных начинаниях, есть, которые считают, что это не их дело.

Н. АСАДОВА: Мы говорим о временах екатерининской эпохе.

Л. МАЦИХ: Безусловно, благотворительность частных лиц тогда и началась. Началась она именно с масонов, с Николая Ивановича Новикова и Григория Максимовича Походяшина. Мы о них, несомненно, упомянем. А что касается просвещения, то это коренная задача любой масонской ложи, любого масонского ордена. И масоны никогда не жалели сил на просвещение. Применительно к екатерининской эпохе, к тому времени, о котором мы говорим, никто не сделал для просвещения и народа, и мещанства, и дворянства, включая высшие его слои, больше, чем тогдашние масоны.

Н. АСАДОВА: Телефон для смс-сообщений +7-985-970-45-45. Пишите нам, задавайте свои вопросы или, может быть, какие-то реплики у вас будут, сомнения. Пишите на +7-985-970-45-45. Конечно, поскольку Вы упомянули имя Новикова, наверное, это центральная фигура, когда речь идёт о просвещении, о филантропии и так далее. Давайте, наверное, прямо сразу и начнём с его портрета, который написал Алексей Дурново.

БРАТЬЯ. ОДИН ИЗ НИХ. ИЗ БРАТЬЕВ

А. ДУРНОВО: Николай Новиков, писатель, журналист, издатель, общественный деятель, а на деле человек, фактически создавший русскую литературу. Точнее, не создавший, а сделавший её востребованной в обществе. Новиков был ревностным сторонником просвещения, хотя у него самого с образованием были трудности. Его первый учитель – деревенский дьячок, уже потом дворянская гимназия и московский Университет. Причём, из этого учебного заведения его отчислили за леность и нехождение в классы, т. е. за прогулы и нерадивость.

Любовь к словесным наукам проявилась у Новикова в армии, в которой он прослужил всего шесть лет. Общественная деятельность началась после того, как в 1768 году он вышел в отставку. Вскоре с его лёгкой руки в России появился сатирический журнал «Трутень», это издание обличало тунеядцев, мздоимцев, помещиков, злоупотребляющих своей властью над крестьянами и подхалимство придворных. Кроме того, редактор «Трутня» со страниц своего журнала боролся с крепостным правом.

Не нужно быть особо понятливым, чтобы понять, издание вскоре прекратило своё существование. В то же время сам новиков дело своё продолжил. Вслед за «Трутнем» появился «Живописец», который продолжил политику своего предшественника и тоже просуществовал недолго. Следующим новиковским изданием стал «Утренний свет». И всё же, ключевое направление деятельности Новикова – книгопечатание. В начале 80-х годов XVIII века он перебрался в Москву, где арендовал университетскую типографию. И в этом направлении он сделал очень многое.

Достаточно сказать, что книги стали продаваться не только в столицах, но и в провинциальных городах и деревушках. Причём, по доступным ценам. Но всё это сослужило издателю плохую службу. Книгопечатанье обернулось конфликтом с властями. В России подобные противостояния сулят людям беды. Пришли они и к Новикову. Книгопечатанье обернулось для него заключением в Шлиссельбургскую крепость. Оттуда он вышел через четыре с половиной года, после смерти Екатерины и воцарения Павла, но к общественной деятельности он уже не вернулся. Любопытно, что в вину Новикову вменялось масонство, хотя оно в России в те годы не преследовалось.

К масонам новиков действительно принадлежал и даже был уважаемым членом ложи. Причём, сам издатель не раз критиковал «братьев», отмечая, что не согласен со многими их суждениями.

Н. АСАДОВА: Ну что, это был портрет Новикова, написанный Алексеем Дурново. И мы тут заметили, что не всё точно.

Л. МАЦИХ: Ну, портрет, что называется, написан живой кистью, смелыми мазками. Но есть ряд прискорбных неточностей. И я на правах зануды добавил бы несколько штришков к портрету. Во-первых, журнал «Живописец» выдержал пять или шесть изданий, о чём сам новиков с большим удовольствием писал.

Н. АСАДОВА: А как часто издавался? Раз в месяц?

Л. МАЦИХ: «Живописец» был еженедельным.

Н. АСАДОВА: Всего месяц просуществовал. Это ничто.

Л. МАЦИХ: Это же надо в проекции на те времена. Кроме того, надо вообще понять, что он был пионером издательского дела. Что такое – он создал сатирический журнал? В России никаких журналов не было. А здесь журнал, да ещё и сатирический. Кроме того, есть целый ряд цифр, я не хочу ими утомлять, но их необходимо привести. Когда новиков переехал из Питера в Москву, его друг и покровитель по масонской ложе вельможа Михаил Матвеевич Херасков, он был куратором Московского Университета, уговорил Новикова приехать сюда, он дал ему в аренду, разумеется, с разрешения Екатерины, московскую университетскую типографию.

И к этому моменту в Москве было две книжных лавки. Москва считалась городом не читающим, которую подвигнуть к чтению было невозможно. Когда Новикова арестовали и конфисковали в лучших традициях все книги и типографское оборудование, книжных лавок в Москве было больше двадцати.

Н. АСАДОВА: То есть, в десять раз увеличил за время своей деятельности. А Вы знаете, кстати говоря, известный историк Ключевский, который тоже был масоном, назвал это десятилетие типографии в Московском Университете, новиковским десятилетием в русской культуре.

Л. МАЦИХ: Он, без преувеличения, начал целое направление в русской журналистике. Он начал издавать газеты и журналы, как тогда говорили, с добавлениями, т. е. с приложениями. Два бренда живы до сих пор, это неслыханная вещь. Он начал издавать изданьице под названием «Московские новости», они есть. И «Неделя». Кроме того, он был пионером с точки зрения маркетинга. Он выдвинул идею, что книги могут потребляться как продукт, книги можно продавать не только дворянству и не только людям обеспеченным, но и людям среднего достатка.

И его главный адресат, его аудитория целевая – это было городское мещанство. Он в него верил, он верил, что эти люди будут покупать дешёвые книги, так оно и получилось. И на этом, кстати. Он заработал немалые деньги. Он был коммерческий гений.

Н. АСАДОВА: Если говорить о цифрах, можно сказать, что треть всех вышедших в стране книг в то время принадлежали типографиям Новикова. Впервые он начал в России издавать женские, детские, философские, агрономические журналы, учебники.

Л. МАЦИХ: Специализированные, тематические журналы.

Н. АСАДОВА: Для людей. Не для учёных…

Л. МАЦИХ: А именно для широкой публики. Журналистика как таковая началась в России с Николая Ивановича Новикова. Кроме того, он был первым человеком, который доказал на своём примере, что на написании и издании книг можно зарабатывать. Он был бы очень богатым человеком, если бы не тратил все свои деньги на благотворительность. Он был очень, как в те времена говорили, нищелюбив. Не знаю, хорошая ли это черта, но он был таков.

Н. АСАДОВА: Да. Но если говорить о его издательской деятельности, то если подробнее его первый журнал «Трутень», этот известный исторический журнал, в истории известен, там памфлеты всякие, да? Эпиграммы…

Л. МАЦИХ: Журнал этот издавался, его издательская платформа была не такова, как мы бы сейчас могли себе представить. Журнал тогда назывался «Магазин», а магазин, где продаются товары, назывался «магазейн». Так его магазин был написан от лица нескольких персонажей. Этот самый «Трутень», это был отрицательный персонаж, тогда же были в ходу говорящие фамилии, как Скотинин, Простаков. У него был там персонаж по имени Скудоум, Недомысл, Забылчесть, это были представители высшей знати, высокого дворянства.

А вот честные мещане – это были Чистосердов и его Альтер-эго авторское, рупор его новиковских идей был Правдолюбов.

Н. АСАДОВА: За что высмеивали журналисты новиковские дворян, царицу высмеивали вообще?

Л. МАЦИХ: И это бывало. Но, во-первых, люди есть люди и всегда у людей одни и те же пороки. Высмеивались неверные мужья и ветреные жёны. Высмеивалось волокитство, адюльтеры, высмеивалось отношение зятьёв и тёщ. То есть, те темы, которые никогда не иссякнут.

Н. АСАДОВА: Ой, ну неужели же закрыли этот журнал из-за того. Что высмеивали зятьёв и тёщ?

Л. МАЦИХ: Смотря каких зятьёв и тёщ трогать, Вы же понимаете! Об одних можно всё писать, а о других нельзя. Об этом хорошо писали Ильф и Петров, тоже сатирики, не масоны. О том, что высмеивать можно управдомов, а если выше, то скажут: «Нетипично, клевещите!» Новиков претерпел абсолютно такой же процесс, когда худородное дворянство высмеивается, или полицмейстер небольшого городка, пусть даже с указанием фамилии, губернатор, зарвавшийся таможенный чиновник, это пожалуйста. И самое благожелательная рецензия.

Когда затрагивается честь высоких фамилий, как тогда говорили, а иной раз и сама императрица, то тогда, конечно, берегись. Но он не боялся и в каком-то смысле, я не боюсь употребить такой термин, он был фаворитом Екатерины. Но не в постельном смысле, как, скажем, Потёмкин, братья Орловы, Ланской, Зубов. А он был её фаворитом платоническим, он был её любимцем. Фаворит – это же любимец. Он был её любимец в смысле избранник её дум. И в этом смысле ему, как всякому фавориту, любимцу, позволялось гораздо больше, чем любому иному человеку.

Н. АСАДОВА: Правильно ли я понимаю, что у Новикова было у самого очень острое перо, и многие его выражения, которые он употреблял и придумывал в фельетонах, они разошлись в русской литературе.

Л. МАЦИХ: есть такие следы. Он писал остро. Но он кое-что маскировал, перо своё притуплял, как он потом говорил Державину. Кроме того, он скрывался под псевдонимами, но иной раз такими очевидными, как Правдолюбов, а иной раз и мене очевидными. Он например, не любил галломанов, тех, кто подражает во всём французам. Тогда подражание французскому было сродни нынешнему подражанию американскому. И все эти выражения французскому он высмеивал.

Отсюда выражение «французик из Бордо», которое потом использовал Грибоедов. Многие выражения приписаны Евгению Онегину Пушкиным из Новикова. То есть, он в своём роде создал некоторую портретную галерею отрицательных персонажей для русской сатиры. Что касается его отношений с Екатериной, тут такая вещь. Екатерина ведь отвечала ему, была журнальная полемика. Это первый случай в Россию Она отвечала ему на страницах своего журнала, который она называла «Всякая всячина».

Она, разумеется, тоже скрывалась под псевдонимом, она не писала, что это Екатерина, божьей милостью… и прочее. Нет. Но это был секрет Полишинеля, для всей публике было понятно, что это матушка государыня участвует в полемике с Николаем Новиковым. И все дивились его смелости, как писали ему его обожатели. Не менее, чем смелости Потёмкина на поле бранном. И намекали на его особые отношения с Екатериной. Особые отношения были. Но не в постельном смысле, а в смысле того, что он был её конфидентом, она доверяла ему некоторые свои тайные думы.

И в этом смысле их связывала, я рискну предположить, очень тесная дружба. Они разделяли общие воззрения.

Н. АСАДОВА: А просветительская деятельность новиков в чём ещё заключалась, помимо того, что он был журналистом, книгоиздателем?

Л. МАЦИХ: Видите ли, это вполне достаточно само по себе. Он издавал огромное количество книг. За всю свою жизнь он издал более тысячи книг. Это гигантское количество по тем временам, когда вся инфраструктура была не развита. Кроме того, он издавал учебники. Он издавал литературу техническую, специальную. Он издавал массу книг переводных, причём, поощрял переводом лучших произведений, как из беллетристики, например, «Гёте» Шекспира, так и книг таких философских.

Кстати говоря, удельный вес собственно масонских сочинений, изданных им, относительно невелик. И это издавалось небольшими тиражами, как правило, в тайных типографиях, потому что «братья» без тайн не могли.

Н. АСАДОВА: Почему тайные типографии существовали? Зачем из этого делать тайну, если ему покровительствовала Екатерина, Херасков, да и вообще масонские общества и ложи, многие и не скрывались ни от кого, и было известно, что они существуют и практически всё дворянство в них состояло.

Л. МАЦИХ: Не всё дворянство, разумеется, но цвет дворянства, масонство было популярно. Нет, никто ничего не скрывал, но видите ли какая вещь… и в самой открытой и прозрачной организации есть вещи, которые не выносятся на публичное обозрение.

Н. АСАДОВА: Вот какие тайны они публиковали?

Л. МАЦИХ: Не то чтобы тайно, не для всех, они публиковали небольшими тиражами в 200–300 экземпляров сочинения своего властителя дум французского философа и виднейшего масона Сен Мартена. Это было сочинение, которое тогда было бешено популярным, как сейчас, скажем, бестселлер Умберто Эко. Интеллектуальный бестселлер, которым все салоны зачитывались – «О заблуждениях и истине». И вот они его комментарии к нему, к этому Сен Мартену, комментарии на комментарии. Они издавали небольшими тиражами. Не с целью что-то скрыть, а просто понимая, что это не вызовет слишком широкий интерес у публики.

И кроме того, желая огранить полемику от заведомо профанов и от людей, которые ничего в этом не поймут.

Н. АСАДОВА: Но, тем не менее, смотрите, если они не хотели ничего скрыть, то существовали не тайные типографии. Почему нельзя было это издать там, на этих типографиях? А надо было создавать отдельные, тайные?

Л. МАЦИХ: Этого я не знаю. Но во-первых, когда есть элемент тайны, он всегда вносит некоторую пикантность, «с щепоткой соли» жизнь становится веселее, интереснее, пикантнее, возможно и в этом тоже была причина. А возможно и были причины кого-то опасаться. Не всё дворянство было вовлечено в масонство, кроме того, была борьба кланов. Даже люди, принадлежащие к масонству, Елагин и Державин боролись между собой. Кто раньше войдёт к государыне с докладом, кто раньше бумагу положит перед августейшие очи.

Это была сложная борьба фаворитов, сложная борьба разных группировок. Как всегда бывает при дворах таких августейших особ. Тем более, при Екатерине. Она была очень склонна к фаворитизму. И фавориты нынешние и бывшие, все между собой боролись. И Николай Иванович, который был прекрасным дипломатом, он умел балансировать между этими всеми силами, и всегда умел соблюсти свой интерес, и коммерческий, и самое главное – просветительский.

Н. АСАДОВА: Но тоже не секрет, что в екатерининский времена, так же, как и сегодня, к масонам далеко не все далеко относились. Например, зачитаю одно стихотворение тех времён:

 
Полны лжи ваши законы
оказались, франкмасоны,
И в том тайность ваша есть,
Счёт 666.
 

Л. МАЦИХ: Число звериное из апокалипсиса. Я Вам в пандам прочитаю своё стишок. Не свой, конечно, а который я подготовил из разряда антимасонских стихов того времени.

 
Появились недавно в России франкмасоны,
И творят почти явно демонски законы.
Нудятся коварно плесть различные манеры,
Что б к антихристу привесть от христовой веры.
Кошмар!
Православных христиан мнют всех прельстити,
Чтоб к коварству поймать, к бесу уловити.
 

Ну, обвинения не блещут новизной, и сейчас они примерно такие же. Есть, кстати, и промасонский стишок, этого, возможно, у Вас нет.

Н. АСАДОВА: А скажите, это была публичная полемика в стихах?

Л. МАЦИХ: Конечно. Тогда изъясняться прозой – это было говорить на низком наречии плебеев. Всякий образованный человек обязан был версификацией стихосложения владеть, как владеть шпагой или уметь ездить на коне. Это был признак благородства. Поэтому для того, чтобы слушали, нужно было уметь свою речь изложить в стихах. А вот вам промасонский стишок. Он тоже блещет литературными достоинствами.

 
Если честности кто знает,
Всюду правду наблюдает,
При том скромно любит жить,
Тот масоном может быть.
Суету кто презирает,
Лихоимство убегает,
Никому кто не вредит,
Тот масоном может быть.
 

Это напоминает октябрятские стишки:

 
Только тех, кто любит труд,
Октябрятами зовут.
 

Н. АСАДОВА: Абсолютно!

Л. МАЦИХ: Ну, что вы хотите! Это был низовой уровень полемики. Кстати говоря, в таком состоянии…

Н. АСАДОВА: Но высоким штилем.

Л. МАЦИХ: Да, высоким штилем. Но низковато по уровню. В таком состоянии получил журнальную полемику Новиков. Он её поднял совершенно на другой уровень. И кстати, императрица очень его за это оценила. Она ему хлёстко отвечала. Он парировал, и за этой полемикой, затаив дыхание, следили все салоны в Москве и Петербурге. И что очень важно, журналы эти, «Трутень», «Живописец» и покоящийся «Трудолюбец», его следующий журнал, и всякую всячину, «Рупор Екатерины», эти журналы стали получать не только в двух столицах, но и в провинции, в Нижнем Новгороде, в Самаре, в Пензе, в Архангельске, в Астрахани, т. е. это очень далеко. И их ждали там.

Вот заслуга Новикова в том, что он вывел просвещение за границы двух столиц. Кстати, он развивал там книжную инфраструктуру, он делал скидки провинциальным книготорговцам, он отпускал им книги в кредит. То есть, он был и гений маркетинга, и великий человек с точки зрения распространения просвещения. Он использовал свою полемику с государыней для разжигания интереса и к своей персоне, и к тому кругу сочинений, который он пропагандирует.

Н. АСАДОВА: И первую публичную избу-читальню в Москве тоже открыл он.

Л. МАЦИХ: Избу-читальню открыли большевики. У него была просто читальня, она была в Юшковом доме, доме Юшкова. Это был и есть великолепный дворец, отнюдь не изба никакая. Ныне там Академия ваяния и зодчества, напротив почтамта, Боженовский дом, генерал-интендант Юшков его построил. Всякий интендант – человек честнейший, естественно, поэтому он накопил от праведных трудов денег на дворец в Москве.

Н. АСАДОВА: На Мясницкой.

Л. МАЦИХ: Да, на Мясницкой. …что всякого интенданта, – говорил Наполеон, – можно расстреливать без суда через пять лет службы. Разумеется, он имел в виду французскую армию.

Н. АСАДОВА: Естественно.

Л. МАЦИХ: Так вот, Юшков устроил там место для масонских собраний, там молились масоны, там звучали их гимны, там они изучали свою литературу, соблюдались их обряды. Но для Новикова это место было особым. Он же был худого рода, из мелкопоместных выслужившихся дворян. Новиков – сама фамилия, из тех, кто при Петре дворянству был пожалован. То есть, он дитя петровских реформ. И он дослужился всего до поручика. А братьями по ложе, по некоторым ложам, в которых он состоял, были Разумовские, Голицыны, Воронихины, нет, Воронихины из простых. Но были люди из виднейших родов. Были генералы.

Н. АСАДОВА: Я к тому, что там были и из простых, и не из простых.

Л. МАЦИХ: Были из простых, как Баженов, как он сам, им всё прощалось за гениальность. Но тем не менее, «братья» «братьями», а выйдя за пределы ложи, они, конечно, попрекали его и худородностью, недостаточным богатством, тем, что они генералы все, грудь в орденах, а он поручик. И его не пускали, например, в английский клоб, знаменитое здание, которое называли иной раз Домом Хераскова. Хотя Херасков был его покровителем, он его любил, они беседовали о литературе взахлёб.

Но пригласить его он не мог, потому что сословные предрассудки не давали. А вот туда, в Юшков дом, по определению был вход каждому. И это был такой случай, как сейчас сказали бы студенты, «сбыча мечт», сбылись его мечты – любой человек мог войти туда, и это была действительно публичная читальня.

Н. АСАДОВА: А кто туда допускался?

Л. МАЦИХ: Все.

Н. АСАДОВА: И…

Л. МАЦИХ: Кроме женщин. Все, кроме женщин.

Н. АСАДОВА: Да-а-а?

Л. МАЦИХ: Да. Пока так далеко перестройка не шла. Но туда мог зайти и дворовый, и холоп, как тогда говорили без политкорректности, и чернь. Новикову говорили, что все книги у него чернь покрадёт. А он говорил: «Я верю в людей, они не тронут». И маленький залог, символический, люди оставляли и все книги вернули назад.

Н. АСАДОВА: А сколько там книг было?

Л. МАЦИХ: Трудно сейчас сказать. Был небольшой ассортимент, небольшой репертуар. Может быть, 50-100 наименований, но сам факт их оборачиваемости был очень важен. Ничто так не радовало Николая Ивановича Новикова, штришок к его портрету, он любил заходить туда и говорил: «Какие книги самые засаленные? С загнутыми углами, с пометками?» А эти библиотекари говорили: «Ну, Николай Иванович, не уследили».

Н. АСАДОВА: Это было маркетинговое исследование.

Л. МАЦИХ: Своего рода. Он очень радовался, значит эти книги востребованы. Ничто его так не радовало, как книга, захватанная пальцами. Значит её читают.

Н. АСАДОВА: Мы отправили нашего корреспондента Алексея Дурново к Юшкову дому, который и по сию пору стоит на Мясницкой в Москве. И попросили его задать простой вопрос – чем знаменит Юшков дом. Вот какие ответы он услышал.

А. ДУРНОВО: Огромное здание на Мясницкой привлекает внимание прохожих. Но не более того. Мало кто знает, что находится в нём сейчас, не говоря уже о том, что было когда-то. Так Александр с большим трудом припомнил, что в Доме Юшкова теперь какое-то учебное заведение и что тут обучаются то ли ваять, то ли рисовать.

АЛЕКСАНДР: Гончаровка, что ли? Художественное? Или со скульптурой что-то связано. Тут учатся те, кто ваяет. А! Зодчество! Фасад симпатичный!

А. ДУРНОВО: Коренная москвичка Людмила призналась, что ничего о Доме Юшкова не знает. Знаменит он, по её мнению, архитектором, построившим его.

ЛЮДМИЛА: Я вообще коренная москвичка, но мало известно, слабо себе представляю. Находится… вот всё время хожу, читаю, но не могу сказать. Скорее всего образовательное что-то. Мне старые здания все нравятся, которые построены давно. Я думаю, что оно, скорее всего, знаменито теми людьми, которые здесь учились или преподавали и, наверное, архитектором, который это здание построил.

А. ДУРНОВО: Михаил вырос неподалёку, про Юшков Дом ему ничего не известно, зато он много знает про историю Мясницкой. Эта улица, по его словам, имеет весьма насыщенную биографию.

МИХАИЛ: Мясницкая для меня всегда была не только центром, но я вырос на этой улице, каждый дом имеет свою историю, если мы возьмём любой дом здесь, это мемориальные доски, которые на нём, в каждом доме жили какие-то художники известные. Вообще, на Мясницкой многие дома, где на чердаках даже до сих пор есть мастерские.

А. ДУРНОВО: А вот Владимир помнит, что в 21-ом доме по Мясницкой живут художники и скульпторы. К ним он относится с большой симпатией и считает, что они хорошо позаботятся как о самом здании, так и о городе.

ВЛАДИМИР: Это Академия Художеств. Трудолюбивая организация, реставрировать, беречь. Хорошо, что сюда Академию Художеств перенесли, очень хорошо. Художники сделают всё хорошее, чтобы поддерживать здание в нормальном состоянии.

А. ДУРНОВО: В общем, всё упирается в художников, причём, не в прошлых, а в нынешних. И это несмотря на то, что на самом здании, причём, ещё и на самом видном его месте, висит мемориальная доска, на которой написано, что в этом здании в своё время преподавал Саврасов. С историей Дома знакома только Тамара, которая сама при этом не москвичка.

ТАМАРА: Это очень старинное здание ваяния и зодчества, Институт, в котором преподавал Суриков, в котором училось очень большое количество русских художников. И сейчас это здание, где продолжают учиться молодые ребята. По архитектуре, по-моему, это козаковское здание или баженовское.

А. ДУРНОВО: В общем, огромный Юшков Дом в самом центре Москвы остаётся для прохожих не более чем красивым сооружением, которое радует глаз. Всё остальное их мало интересует. Что происходило здесь раньше, они не знают. И вопрос этот занимает очень немногих.

Н. АСАДОВА: Ну вот и всё, что знают про Юшков Дом.

Л. МАЦИХ: Ну, не так мало. Были голоса, правда, более пожилые, но они очень хорошо рассказывают про здание. Да, это Академия ваяния и зодчества. Тут важно отметить, что когда принималось решение о передаче этого здания из частных владений в государственные, то была учтена…

Н. АСАДОВА: Это когда было?

Л. МАЦИХ: Это было в середине XIX века, в 1851 году. Была учтена славная масонская история и то, что Баженов, который проектировал это здание…

Н. АСАДОВА: Кстати, он тоже был масоном и мы обязательно расскажем об этом человеке в другой передаче, в этом же цикле, которая будет посвящена масонам и зодчеству.

Л. МАЦИХ: Да, масонам, как архитекторам.

Н. АСАДОВА: И Баженов будет главным героем нашей передачи.

Л. МАЦИХ: И Юшков, и Новиков, и Шварц, который захаживал в этот Дом, они все были масонами. Уважая их идеалы, это здание отдали именно для общедоступной Академии ваяния и зодчества, куда принимались не только дворянские дети, но и отпрыски любых сословий, у которых есть дарование. Это похвальный шаг.

Н. АСАДОВА: Социальный [невнятно] работал.

Л. МАЦИХ: Ну, в своём роде. Вы всё переводите на современный новояз.

Н. АСАДОВА: Ну, естественно! А как иначе понимать? Мы же не живём в екатерининскую эпоху.

Л. МАЦИХ: Об этом можно только сожалеть, ибо наказания тогда были не в пример круче, «Суровые люди, – писал Пушкин, – окружали екатерининский престол».

Н. АСАДОВА: Мы естественно, на сайте, как обычно перед передачей, провели викторину, связанную с Юшковым Домом. Мы задали вопрос, на которой из фотографий, там было пять фотографий, изображён Юшков Дом. Сорок шесть процентов людей ответили правильно. Но сегодня не буду зачитывать имена победителей, все они есть в Интернете. Я просто не хочу терять время, у нас очень интересная тема. Вопрос задаёт нам человек из Тулы, который не представился. «Вы упомянули, что цвет дворянства состоял в масонах. Интересно, были ли масоны в армии и как сочеталась присяга с масонством?» Об этом у нас тоже будет отдельная передача, мы будем рассказывать про Суворова, как тоже одного из масонов, который был мастером ложи.

Л. МАЦИХ: Да, мастером ложи, это цвет армии, генералы, адмиралы, офицеры состояли в масонских ложах и орденах, это не противоречило присяге. Они подтвердили верность Отечеству на поле битвы.

Н. АСАДОВА: Да, а сейчас у нас другая тема. Мы говорим про масонов просвещения и благотворительности. И главный наш сегодняшний герой – это Николай Иванович Новиков, просто великий филантроп, великий общественный деятель России, которому, к сожалению, нигде в России нет даже таблички памятной. Не то чтобы памятника.

Л. МАЦИХ: Это очень грустная тема, и к сожалению, это оправдывает высказывание Пушкина о том, что мы ленивы и нелюбопытны. Увы, мы даём основание о себе так говорить. Удивительно, что ни журналисты, ни пишущая братия, ни издатели, ни писатели, ни люди, которые занимаются книжной инфраструктурой, книготорговлей, там есть люди очень независимые и очень небедные. Никто из них пальцем не пошевельнул, чтобы увековечить память великого человека.

Все дома, в которых жил Николай Иванович в Москве, все снесены. Это не личный выпад, просто они мешали кому-то для коммерции. В селе Авдотьино, где он родился и умер, его имение…

Н. АСАДОВА: …которое не сохранилось по сути.

Л. МАЦИХ: Практически нет.

Н. АСАДОВА: Если вы зайдёте на Википедию и посмотрите статью о Николае Ивановиче Новикове, в каком состоянии дом, где он жил, в ужасном. В ужасающем. И только на нём… там от него одна стена осталась, дом с пустыми глазницами окон, такая старая, потрескавшаяся табличка с упоминанием его имени. А это величайший человек.

Л. МАЦИХ: Мерзость запустения на месте святом.

Н. АСАДОВА: Да, телефон для смс – +7-985-970-45-45. Вы можете задавать свои вопросы по этому номеру. И всячески вас к этому призываем. Давайте поговорим немножечко о благотворительной деятельности Николая Ивановича, которая тоже потрясающа была. Например, известно, что в 1786–1787 гг. в России, в Центральной части России, были жестокие морозы и засуха. И они стали причиной неурожая и начался голод в этих губерниях. И в этот момент, к сожалению, императрица была занята другими вещами. Она занималась потёмкинскими прожектами, как раз у неё был Крымский поход знаменитый, на который угробили чудовищное количество денег.

И те иностранные послы, которые сопровождали государыню-императрицу в этом походе, писали, что для разорения России надобно не особенно много таких путешествий и таких расходов. Это писал граф Лудольф. Кто спас крестьян в этот момент? Николай Иванович Новиков.

Л. МАЦИХ: Не надо так преувеличивать.

Н. АСАДОВА: Хорошо. Но я расскажу то, что есть.

Л. МАЦИХ: Во-первых, не всем иностранным послам нужно и можно с одинаковой мерой доверять. Скажем, французский посланник, английский, они знали Екатерину куда как короче, чем этот, процитированный Вами, но не писали таких вещей. А Екатерина была склонна к расточительству определённому.

Н. АСАДОВА: Историки того времени, Карамзин писал, что более чем из ста селений, казенных и дворянских, были спасены крестьяне от голода потому что Новиков и Походяшин, который ссужал его этими деньгами, в отличие от Новикова, он был человеком очень богатым, всё своё состояние истратил на прожекты Новикова. И они раздавали зерно, хлеб крестьянам, спасли их таким образом.

Л. МАЦИХ: Тут надо немножко расставить точки над «и». Было несколько подряд неурожайных лет. Правительство принимало энергичные меры к запасению провианта, но это не всегда было успешным. Дураки и дороги, как известно, – две проблемы. И в данном случае дороги, неразвитость инфраструктуры, не позволяло организовать эффективный подвоз. Кроме того, что такое была тогда Москва? Это же не надо забывать! В Питере действовали ограничения законодательные на въезд. В Питере не было нищих. Так ещё Прокопович советовал Петру.

В центре было запрещено строить деревянное здание. А каменное, кто ж потянет! Ясно, не нищие. Москва увеличивала население в два-три раза зимой, потому что всякий асоциальный элемент, разбойный люд, нищие, разного рода такие бомжи, они наводняли Москву осенью и зимой, чтобы переждать здесь в относительно комфортных условиях холода, а потом опять разбредались. Под мостами, в ночлежках, иной раз под Каменным мостом, рядом с Кремлём, были такие настоящие станы разбойничьи.