Текст книги "Врата Бездны. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Наиль Выборнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 61 страниц)

Глава 23

Это был Князь. Легендарный наемник был вооружен автоматом и с головы до ног покрыт черной демонической кровью. Я его и узнал‑то по блестящим металлическим рукам, потому что такие больше никто из моих знакомых себе не ставил. Да и в аду я такого не видел.

Впрочем, я и сам выгляжу не лучше. Ещё когда отправлялся сюда, был весь в крови, а уж теперь, после того, что сделал тут.

Послышался угрожающий скрип. Потолок вот‑вот должен был обвалиться.

– Руку давай! – крикнул он.

Я рванулся вперёд, протянул ему свою ладонь, почувствовал прикосновение холодного металла.

И услышал звук падающих камней. За секунду до того, как нас засыпало, мир пропал в черной вспышке.

***

Я нежился под струями теплого душа. Да, я никогда не привыкну ко вкусу местной воды, но это вода, она теплая, и этого вполне хватает для того, чтобы смыть с себя кровь.

Черная грязь стекала с меня и уходила в слив. Я раз за разом намыливался и смывал, намыливался и смывал, до тех пор, пока вода не стала белой от пены, а потом и прозрачной. Уж не знаю, сколько времени у меня это заняло, но только тогда я выбрался из душа. Полотенца лежали на полке, несколько, спортивные, те, что хорошо впитывают влагу.

Тут же нашлась одежда. Белье, джинсы, крепкие ботинки, кожаная куртка, футболка. Не хватало разве что пистолета и кастета, чтобы завершить стандартный образ наемника из Новой Москвы.

Я вытерся, оделся, после чего вышел из душевой. Меня тут же встретил дворецкий, изверг, причем, очень старый, одетый в строгий костюм с галстуком‑бабочкой. Было в нем что‑то интересное.

На самом деле мы находились в личной резиденции Отца, его огромном загородном особняке. Он чем‑то напоминал мне дом Темноводова: тут были и фонтаны, и лабиринт, и бассейн под открытым небом, и гараж на кучу машин. Да и сам дом был интересным.

Правда, в лабиринте жили хищные твари, а вместо статуй в фонтанах стояли настоящие суккубы, выкрашенные в золото и серебро. Но тут ничего удивительного, это ведь резиденция самого Сатаны.

Если честно, то я ожидал чего‑нибудь другого. Замок в стиле черного властелина, чтобы стены из обсидиановых блоков, готические башенки и реки лавы вокруг. Ну и армию чертей на охране. Но нет. Возможно, раньше так и было, но комфорт и тяга к прекрасному победили.

Меня проводили вниз, в гостиную, где как раз сидели Отец и Князь, оба покуривали сигары и потягивали чего‑то из бокалов. Увидев меня, Отец налил чего‑то из пыльной бутылки в третий рокс, подтолкнул ко мне. Потом открыл хьюмидор.

– Я не буду, – я покачал головой. – Я бы лучше просто газировки выпил, если можно.

– Хорошо, – Сатана закрыл хьюмидор и подал знак дворецкому.

Не прошло и пары секунд, как над головой, заставив меня дернуться от неожиданности, хлопнула открывающаяся кроненпробка. Я повернулся, и мне протянули запотевшую бутылку с красно‑белой этикеткой. Откуда он ее вообще достать успел?

Я сделал глоток, почувствовав, как холод резанул по зубам. Да уж.

– Вижу, ты смог от него избавиться, – Отец кивнул на мою левую руку. – И пальцы на месте, и рука та же. Как это сделал?

– Расплавил его силой воли, – я пожал плечами. – Потом на меня напали пожранные души, а я их развеял. У Ублюдка тоже было такое, и он говорил, что не смог его снять.

– Мне тоже его предлагали, – сказал Князь. – Но я не взял. Мозгов хватило. Да и вообще, души жрать – это мерзко как‑то. Я уж лучше по‑старинке, человеческим.

– Как всегда, осторожен. И не принимает подарков.

Я произнес это и усмехнулся. А ведь действительно, Князь до недавнего времени был жив не потому что он лучший. Он считался лучшим, потому что сделал все, что сделал, и остался в живых. А потом я убил его и занял его место Легенды.

– Хотя, впрочем, подарки у меня есть, – проговорил Отец. – Насчёт того, что ты хочешь, Князь, я уже знаю. Ты немало сделал, считай, в одиночку снял осаду с башни корпорации. А ты, Молодой…

– А я убил твоего незаконнорождённого сына, – кивнул я и улыбнулся. – Генетика у него интересная, кстати, интересно, он такой псих в тебя или в мать.

– Узнал всё‑таки, – выдохнул Отец, а точнее сам Сатана. – Ну и кто тебе об этом сказал? Он сам?

– Да, – кивнул я. – Так что про наследственность скажешь?

– В меня это, в меня, – проговорил Владыка ада. – Я в его возрасте тоже таким же психом был. С годами остепенился, понял, что нужно быть аккуратнее. И что мы не только пытать и разрушать должны, но и строить. Ну и стал жизнь устраивать, посматривая, что у вас там на Земле творится.

– А периодически полностью копируя, – вставил я.

– Ну да, – кивнул он. – Чего греха таить. Впрочем, то, что сейчас происходит, демонам вполне себе нравится. А вот в платья с чулками их одеть было трудно, да. Но я тебя поздравляю, ты сделал то, чего никому до тебя не удавалось.

Я почему‑то представил себе ад в разные его времена. Когда он там начал все менять? Феодалы и дружины в стальных кольчугах и с мечами, а главенствует на ними всеми – Князь Тьмы. Первое огнестрельное оружие в руках извергов в красных кафтанах, огромные пушки, отлитые из подземного металла. Вышеупомянутые изверги в чулках и камзолах и суккубы в корсетах. А что потом? Они стали носить костюмы и строить коммунизм, после чего надели джинсы, стали жевать жвачку, а суккубы выжигали себе волосы перекисью водорода и одевались как шлюхи?

История с древних времен до наших пор. Точнее ее демонстрация. И все, что было раньше, осталось на нижних планах. Интересно, попадут ли когда‑нибудь земные археологи в ад, и разыщут ли, что тут было?

Интересно, прилетят ли когда‑нибудь на Землю ее бывшие жители, которым пришлось эвакуироваться на другие планеты, после того как они тут все засрали? И какую именно эпоху они найдут? Ну и как будут выглядеть, те, кто остался и выживал все это время, в кого они превратятся?

Нет, об этом лучше не думать. Иначе можно попросту свихнуться и записаться в «зеленые», а там психи все, которым не защита природы важна, а протест. Лучше уж быть наемником, тут хотя бы все честно.

– Спасибо за поздравления, – кивнул я.

– Да не скромничай, – он улыбнулся вполне себе честно и открыто. – Если учесть, сколько ты для нас сделал. Я тебе обязан. Очень обязан.

– Я понимаю, – кивнул я. – Так, может быть, ты расскажешь историю? Я тут, получается, порядком проредил твое генеалогическое древо, а так ничего и не знаю. У меня оно, конечно, тоже интересное, – я глянул на Князя и усмехнулся. – Но ты, думаю, уже в курсе.

– Я в курсе, – сдержанно кивнул Сатана. – И то, что вы тут между собой столкнулись, тоже нормально. Но про семейные разборки я говорить не буду, они тебя не касаются. Ты же сам думал, о том, что в них влезать опасно, разве нет?

Чего? Он что, продолжает мои мысли читать? Нет, он, конечно, Владыка Ада, но ведь и я после всего, что пережил, не могу по‑прежнему быть для него открытой книгой.

– Да не бойся, ты, не читаю я твоих мыслей, – он снова улыбнулся. – По лицу твоему видно. Да и ты благоразумный парень, сам же видишь.

– Тогда хоть про Пророчество расскажи, – пожал я плечами. – Это ведь, меня касается, разве не так?

– Может быть, и касается, а возможно и нет. Пророчества, они, сам понимаешь, туманные. Но вообще да, было что‑то такое. «Придет Сын, и поразит Отца, и перевернет все с ног на голову, обратит реки вспять». Это, знаешь ли, много под что подходит. И про меня с Сыном, и про меня с Ублюдком, и даже про тебя с Князем.

– Да уж, – усмехнулся Князь. – Ты меня уже на Земле поразил, так что, думаю, и в аду смог бы. Только тебе это ой как трудно далось бы.

– Да ладно, – пожал я плечами. – Порешали же в итоге. Но вроде вверх дном ничего не перевернулось, реки вспять не обратились, я их и не видел ни разу. Я вообще не понимаю, откуда вы воду берете здесь.

– Она просто есть, – пожал плечами Сатана. – Насчет пророчества… Бог, увы, создал вас со свободой воли, из‑за чего мы с ним и поссорились.

В глазах Владыки ада вдруг появилась грусть. Может быть, он вспоминал свою жизнь в раю, когда был одним из самых могущественных ангелов?

– Но, мы сами наделяем пророчества силой, если начинаем верить в них. Невольно подстраиваем свою жизнь, принимаем решения, которые соответствуют. Особенно если нам нравится результат. Ты вот отринул его и замирился с Князем. А потом убил Ублюдка. С Сыном моим мы давно все разрешили и просто разделили власть. И, понимаешь…

– Ты так легко упоминаешь Бога? – спросил я, невольно перебив его. – Я думал, тут это запрещено.

– Неа, – он покачал головой. – Его просто тут нет.

– Его и на Земле уже нет, – вздохнул я.

– А не значит ли это, что вы сами превратили свой мир в ад? Может быть, это не я копирую то, что у вас происходит, а вы, то что создаю я, в аду?

Сперва я подумал о том, что он просто пудрит мне мозги. А потом… Потом задумался, что с этой точки зрения на ситуацию я еще не смотрел. Так что, вполне возможно, что он и прав. Но уверенности ни в его правдивости, ни в его лжи у меня нет. Как его там его Сын называл? Отец лжи?

Но ведь все равно на правду похоже. В Бога практически никто не верит, в церковь никто не ходит, а религия стала уделом сумасшедших. Каждый день появляются новые культы, люди обратились к астрологам, тарологам, нумерологам, и прочим шарлатанам, которым нужны только деньги. В церкви за искреннюю молитву, по крайней мере, денег не берут, вера – она бесплатная. Только за обряды. Так ведь обряды тоже люди делают, им что‑то кушать надо, где‑то жить. Они тоже на зарплате сидят.

Да уж. Сижу рядом с самым верным доказательством о том, что Бог есть – самим Сатаной. Уж если дьявол существует и ад, то и рай должен быть.

– Ладно, – проговорил Сатана. – Чего ты хочешь, Князь, я знаю. Займешь мое место, все дела своей аватары Отца я тебе передам. Сперва трудно будет, но ты справишься. Да и помогу я тебе. Доволен?

– Доволен, – кивнул легендарный наемник.

– Это что, получается, тебе надоело бегать, стрелять и своей шкурой рисковать? – спросил я. – А, Князь?

– Надоело хуже смерти, Молодой, – кивнул мой биологический отец. – Ты ведь прав, старик я. Лучше уж буду сидеть в клубе каком‑нибудь, окружённый симпатичными суккубами, и командовать. А тут ещё и Отец, то есть Владыка ада, решил, что хватит ему этим заниматься. Ну и предложил.

– Тренироваться не забывай, – я улыбнулся. – А то мало ли, что может случиться. Врагов у тебя немало, и ты многих в ад отправил.

– Как и ты, сынок, как и ты, – кивнул он.

– А теперь ты, Молодой, – сказал Отец. – Чего ты хочешь, я в курсе. Но подумай, может быть, и не стоит? У тебя же денег до хрена, я тебе сам и платил, да и до этого ты бедняком не был. Я тебе участок отдам, построишь особняк рядом с моим, и будешь там жить с девчонкой своей. Ни в чем не нуждаться, тихо и спокойно.

– Скучно это, – я демонстративно зевнул. – Я тут понял, что жизнь, она, интересной должна быть, а покой – дело десятое. Ты знаешь, чего я хочу. Обратно на Землю, домой, в свое же тело, только оживить его, если его сожгли там, или на компост пустили. Можно копию создать. И чтобы Ангелину тоже на землю вернуть. Желательно в ее тело, если оно примерно моего возраста. Ну и свести нас вместе, разумеется, чтобы помнили друг о друге.

– Ага, – хмыкнул Сатана. – Нашел как‑то парень лампу с джином, потер, и тот пообещал ему выполнить три желания. А он и отвечает: хочу стать богатым, молодым, и исцелиться от всех болезней – это раз.

– Ну, я ж не просто лампу потер, – я усмехнулся. – Мало я для тебя сделал что ли? Если бы не я, то через два‑три века, тут в аду все вверх тормашками перевернули бы эти сектанты. А так… Теперь их немного совсем осталось, так что разберётесь. И главного укрытия у них тоже нет.

– Ты прав, – кивнул он. – Выполню я твои желания. Только вот, ты точно уверен? Путешествовать ведь и в аду можно, тут много всего интересного.

– Ага, пустыни, мертвые леса, лавовые реки. Ты чего сказать‑то хочешь, я не понимаю?

– Если я выполню твое желание, тебе это не понравится, – честно сказал Владыка ада. – Очень не понравится. Пожалеешь о том, что ад покинул. Поэтому и советую остаться тут навсегда. Могу начальником службы безопасности своей корпорации поставить, хорошая должность, и не скучно будет. Будете жить в достатке, может быть, ребенка заведете. Знаешь, если искреннее желание есть, и настоящая любовь, то и это возможно.

– Я вообще не уверен, что я не бесплоден, – пожал я плечами. – У меня ведь хромосомный набор не такой. Да и сам я не от женщины родился.

– А тут это не важно, – сказал Владыка ада. – Сам подумай, вы тут не телами будете, а душами. Это именно что союз душ. И это гораздо важнее, чем‑то, чем вы там на Земле занимались. Так что подумай еще раз.

– Ты ж не собираешься извращать мое желание? – мне вспомнились истории про исполнитель желаний, который, конечно, выполнял их, но делал все по‑своему.

– Нет, – он покачал головой. – Не собираюсь. Твое желание исполню точно в том виде, в котором ты просишь, и никаких скрытых условий в этом договоре не будет. И даже девчонку твою отпущу, пусть это и за всякие рамки выходит. Но подумай ещё раз.

Я на секунду задумался. Остаться тут, в аду, или вернуться на Землю. Нет, если тебе должен сам Сатана, то тут можно неплохо устроиться, это однозначно. А вот на Земле… Там меня однозначно ждёт борьба за место под солнцем. Врагов у меня там ещё порядочно, так что… Но и тут и там я буду вместе с Ангелиной, а меня ничто не мотивирует так, как ее присутствие в моей жизни.

Что ж…

– Я бы на твоём месте здесь остался, – сказал Князь. – Вечная жизнь на хорошей должности, любимая женщина рядом, друзья, опять же я за тобой присмотрю…

– Вот последнее‑то меня и пугает больше всего, – я усмехнулся.

На самом деле нет. Пугало меня то, что бывает с грешниками в аду. О том, что они постепенно забывают прежнюю жизнь, о том, что меняются. У кого‑то на это требуются считанные дни, а для кого‑то века и даже тысячелетия. А сколько для этой метаморфозы понадобится мне, я даже знать не желаю.

– Нет, – я покачал головой. – Давай все‑таки на Землю.

– Хорошо, вижу отговаривать тебя бессмысленно.

Дьявол резко развел руками, а потом хлопнул в ладоши.

И тут же помещение роскошного особняка сменилось на стерильную комнату со стенами, обитыми светлой керамической плиткой. Тут было холодно, очень холодно, и меня куда‑то тащили на каталке.

Мои руки оказались прикованы к ободу, идущему поперек ложа, ноги же закованы в кандалы, привязанные к нижней части. Ложе было жесткое, словно из композита, без всякого намека на комфорт.

– И зачем его вообще замораживать? – услышал я голос у себя за спиной. – Генетического материала его у нас полно, можем сколько угодно клонов вырастить. Оригинал нам на хрена? Я бы его вместо криокамеры в крематорий бы отправил, и дело с концом.

– У боссов на него большие планы. Сам ведь знаешь, на что мозголомщики способны, а если из него болванчика сделать… Так что пусть будет, запас карман не тянет, верно?

– Ну, так‑то да, – он кивнул.

Каталку поставили в вертикальное положение, за спиной что‑то открылось, и внезапно стало ещё холоднее. Двое людей встали передо мной. Оба в хирургических костюмах, но судя по необремененным интеллектом лицам, не доктора. Санитары.

– Смотри‑ка, в сознание пришел, – сказал один из них, глядя мне в глаза. – Ну, тебе же хуже. Заморозка, говорят, дело неприятное.

– Да стой, – сказал второй. – Давай‑ка кольнем его сперва.

– Не, давай его внутрь.

Я рванул руками в разные стороны и обод, к которому крепились мои руки, со звоном лопнул.

Глава 24

Вторым движением я разорвал кандалы, которыми были прикованы мои ноги. Толстые металлические цепи с лязгом разорвались. Я снова был на свободе.

– Что за? – успел крикнуть один из них.

Больше ничего не сделать не успел, потому что я схватил его за голову и резко повернул в сторону. С хрустом сломались позвонки, и я уронил тело и на кафельный пол.

Сделал шаг в сторону второго, но тот чуть отошел назад и вскинул тазер. Самый обычный, каким пользуются полицейские и частные охранники и гражданские, которые по какой‑то причине не берут для самообороны легальный огнестрел.

Мне оставалось только наклонить голову и посмотреть ему в глаза. Выстрелит?

Он нажал на кнопку, и мне в грудь влетели электроды. Впрочем, я тут же выдернул их из себя, сделал два шага навстречу ошарашенному парню, после чего врезал ему под дых с правой, а когда он нагнулся, добавил в челюсть с левой, опрокидывая на пол.

Наклонился, подобрал тазер и картриджи. Не оружие, конечно, на меня оно не подействовало, потому что у меня стоит экранирующая оболочка «Графит». Но обычного человека может и вырубить.

Теперь я отчётливо понимал, где нахожусь. Это лаборатория «Биотики», той самой корпорации, которая создала меня, вырастила, и из исследовательского центра которой меня выкрали наемники по заказу Князя. И теперь мне нужно выбраться отсюда. А точнее, сперва забрать свое.

Ангелина.

Уж не знаю, правдой ли было то, что я видел в аду. Действительно ли я пробыл там около двух месяцев, поднялся от рядового грешника до Легенды и убил незаконнорождённого сына Сатаны, который меня в конечном итоге и отпустил обратно на Землю. Или это был просто очень долгий приход от наркоза, помноженный на кислородное голодание. Каждый решает сам за себя, так оно или нет.

Какая в общем‑то разница? Я жив, свободен, и готов к бою. Я чувствовал себя, как никогда, прекрасно, меня явно полностью подлатали, да и потом за моим телом ухаживали, да ещё и очень тщательно. Так что теперь все будет хорошо.

Пока я обдумывал это, руки уже сами собой перезарядили тазер, вставив новый картридж. Карманов на моей робе не предполагалось, поэтому я зажал второй в левой ладони. Не думаю, что мне придется стрелять из него больше, чем пару раз.

Только сейчас я позволил себе осмотреться. Помещение было достаточно небольшим, и все, что тут было – это четыре больших саркофага с прозрачными крышками. Четыре из них были закрыты, и внутри можно было разглядеть застывших в одной позе людей с закрытыми глазами. Четвертый был открыт, и его готовили для меня.

Знал бы, как, привел бы их всех в сознание. Уж что‑что, а покрошить сотрудников Биотики они не отказались бы. Не думаю, что их запихали в эти гробы добровольно. Меня же, вот, например, никто не спрашивал.

Да, корпораты заслуживают того, чтобы быть попущенными. Но увы, этим я заниматься больше не собираюсь.

Я вышел наружу и оказался в длинном коридоре, вдоль стен которого находились частые двери. Теплее не стало, что подсказывало мне, что все это – какой‑то огромный криоцентр, место, где замораживаются результаты экспериментов, важные или просто неугодные люди, которые могут понадобиться в будущем. Но если в каждой комнате по четыре капсулы, то сколько же их тут всего?

Ладно, это помещение должно быть где‑то под землёй. Тут обязательно есть лифт, может быть, лестница. Вот туда‑то мне и надо.

Только куда идти?

Я повернул направо, согласно какому‑то наитию, и двинулся туда, шаг за шагом. Даже скрытно ступать не приходилось, я ведь так и шел босиком, без всякой обуви, так что звуков практически не производил.

Прошло минут пять, я успел удивиться, на сколько же метров растянулось это подземное хранилище замороженных окорочков. Наконец‑то я увидел впереди лифт и двоих охранников.

Свет в коридоре был приглушен, они же наоборот стояли на ярко освещенной площадке, так что сразу не поняли, кто именно идёт. А когда я подошёл на расстояние выстрела из тазера, стало уже поздно.

Прицелившись, я нажал на кнопку, электроды впились ближайшему из охранников в грудь. Тут упал, задёргался, резко запахло озоном, а я уже успел сменить картридж на запасной, благо сжимал его прямо в руке, и выстрелить во второго.

Секунду спустя лежали уже оба. Я выбросил бесполезное теперь средство самообороны, подошёл ближе, наклонился. Ага, парни, двое, оба в форме и с бейджами. И у обоих есть по боевому поясу с пистолетным подсумками и, соответственно, кобуры с самими пистолетами. «ПЛК‑2», знакомая модель, вполне себе современное. Впрочем, я и не ожидал, что корпоративная служба безопасности окажется вооружена каким‑нибудь старьем.

Полминуты спустя один из боевых поясов и обе кобуры сменили своих владельцев. У одного из охранников я забрал и бейдж, который заодно работал как карта доступа, повесил его себе на шею.

Вызвал лифт, дождался, когда он спустится, вошёл в кабину и посмотрел на кнопки. Минус шестой, надо же, кто бы мог подумать…

Где может быть Ангелина? Да, скорее всего, где‑то на верхних, там, где клиника, занимается другими пациентами. А на каком это этаже?

Четвертый. Не знаю почему, но у меня возникла отчётливая уверенность, что это именно на четвертом. Именно эту кнопку я и нажал.

Кабина поехала вверх. Никто не так и не остановил, а когда она оказалась на четвертом, двери распахнулись сами собой. Я увидел двоих охранников, вскинул пистолет, навёл его на правого, и дважды спустил курок, посылая обе пули в область сердца.

Чуть сместился в сторону, спрятавшись в углу, за толстой лифтовой дверью. Снаружи послышалась пара выстрелов, пули пробили декоративные панели из композита под натуральное дерево, которым были обиты стенки кабины.

Я высунулся, выстрелил в него, и попал точно в голову, выпустив в воздух фонтан из крови, костной крошки и мозгового вещества. Уж не знаю, какими пулями снаряжали свои стволы местные охранники, но это явно не стандартный армейский патрон ПСТ ГЖ. А что‑то коммерческое и очень веселое.

Выбравшись из лифта, я двинулся дальше. У меня не было ни мини‑карты с маршрутом, ни каких‑нибудь указателей, я даже примерного понятия не имел о планировке этажа. Но я знал, что иду правильно.

Дверь рядом со мной распахнулась, и из нее вышел врач, самый обычный, в медицинском халате. Разве что у этого оптика была другой: вместо двух глаз оказались установлены сразу четыре. Возможно, для того, чтобы расширить поле зрения, а может быть, чтобы пользоваться не цифровым зумом, который, так или иначе портит картинку, а оптическим. В случае, если ты работаешь с мелкими сосудами или нервами, это может быть важно.

Увидев меня, он резко остановился, поднял руки, выронив на пол планшет, в котором ковырялся. Я махнул стволом пистолета, мол, давай обратно. От тут же скрылся с моих глаз, я даже услышал писк заблокировавшегося замка.

Я не убиваю невиновных, если они не встают у меня на пути. Охранники тоже ни в чем не виноваты и делают свою работу, но они – солдаты. А солдаты убивают других солдат. А я – тоже из таких, пусть и веду персональную, индивидуальную войну со всем гребаным миром.

Из‑за поворота послышались шаги, я рванулся вперёд, спрятался за кулером с водой. От пуль от меня не укроет, а вот с глаз спрячет. Ненадолго, но эта маскировка сработает.

Выбежали двое, но в форме охраны только один, второй – в строгом костюме. Пиджак. Только вот пистолеты в руках у обоих, да у корпората ещё и дорогой, пафосный, с инкрустацией черненого серебра. Так что подлежат ликвидации оба.

Я резко высунулся из‑за своего укрытия, навёл ствол пистолета на первого, утопил спуск, тут же перевел на второго и снова выстрелил.

Два трупа упали на пол, причем, второй так вообще с копыт сверзился очень громко, со стуком.

Дорога напомнила мне то, как я продвигался к резиденции Ублюдка, оставляя за собой трупы и стреляные гильзы. Врагов там было много, очень много, тут меньше.

Дверь справа от меня резко распахнулась, и на меня набросился ещё один охранник, вооруженный почему‑то дубинкой. Он дважды махнул ей крест‑накрест, пытаясь задеть меня, но я оба раза уклонился, а потом контратаковал: врезал ему в грудь плечом, а когда он ударился о стену, дважды выстрелил в голову.

Из‑за угла тут же выскочили ещё двое, и я, подхватив труп охранника, прижал его к себе, развернул в сторону врагов, прикрываясь им.

Они успели выстрелить четыре раза, и все пули попали в спину моего живого, а точнее уже мертвого, щита. Одна даже пробила его насквозь и ударила мне в живот, но подкожная броня успешно сдержала ее. Снять ее, не свежевав меня полностью, было нельзя, да и не рискнули они, потому что такое можно не пережить. Либо почки отвалятся, либо сепсис схватишь, какими бы антибиотиками тебя не пичкали бы.

Я выстрелил дважды в грудь правому, но он только отшатнулся и остался стоять на ногах. Ага, очевидно, тоже с броней. Тогда я поднял ствол выше и спустил курок.

Его голова дернулась назад, и он рухнул на пол. Второй попытался, было, спрятаться обратно за углом, но я всадил ему пулю в коленную чашечку, а когда он рухнул, добил двумя выстрелами в грудь.

Отпустив свой живой щит, я отметил то, что моя одежда покрылась кровавыми отметинами. И впервые за долгое время я вижу на себе красную, даже алую, кровь. Не черную демоническую, а человеческую, именно такой, какая она должна быть.

Нажатием на кнопку я выбросил магазин, вставил новый и двинулся дальше. Наитие подсказало мне, что тут нужно свернуть, что я и проделал, после чего продолжил движение.

Скоро коридор упёрся в дверь.

Какое‑то наитие тащило меня именно в эту дверь. Как будто тянуло за руку. Я не знаю, может быть, Сатана открыл во мне скрытую способность, может быть, каждый из нас теперь всегда будет знать, где находится другой. Я даже не думал, и не предполагал, я был именно уверен, что она находится там.

Из‑за угла высунулся очередной охранник, вооруженный дробовиком.

Уже успели похватать оружие из комнаты арсенала? Да и черт с ним, они меня все равно не остановят.

Грохнул выстрел, и мужик в форме повалился на пол, заливая его кровью. Попытался подняться, всё‑таки направить на меня ствол своего оружия, но вторая пуля, точно между глаз, его уже успокоила. Навсегда.

До двери оставалось несколько шагов, я даже не стал наклоняться и подбирать дробовика. Чтобы выбраться отсюда, мне хватит и пистолета.

Подошёл к двери, нажал на кнопку открытия сбоку и вошёл в большое и светлое помещение. Тут находилось множество рабочих станций, стояли столики, а пространство между ними оказалось ограждено стеклянными стенками.

Мне никогда не приходилось видеть ординаторскую, но то, что она выглядит, как опен‑спейс, это достаточно логично и удобно. Наверное.

– Всем на пол, живо! – проревел я, вскидывая пистолет и дважды стреляя в потолок. – Ну!

Доктора, которых тут было едва с десяток, повалились на пол, стали забиваться под столы. Все, кроме одной. Вот на нее‑то я и обратил внимание.

Мир вдруг затих где‑то вдали, звуки будто пропали, все мое внимание приковала она, сидевшая за столом и что‑то набирающая на клавиатуре. На ней был халат, на шее висел вполне себе современный цифровой стетофонендоскоп, или как там эта штука называется, длинные кудрявые волосы оказались собраны в две аккуратные косы.

– Молодой? – спросила она.

– Ангелина? – вопросом на вопрос ответил я.

– Ты смог встать? – почему‑то она этому удивилась.

Неужели она не помнит? Не помнит того, что мы вместе пережили в аду? Но ведь… Сатана обещал, что вернёт в реальный мир нас обоих, что мы будем помнить друг о друге и сойдёмся. И вот я тут, а она действительно не помнит обо мне?

– Да, – кивнул я. – Я тебя люблю. Пойдешь со мной?

Ее карие глаза пристально посмотрели в мои, а щеки чуть порозовели. Совсем немного, но я был уверен, что они сейчас горят огнем.

– Да, – ответила она.

Встала из‑за стола, сделала шаг ко мне, а потом прильнула своими губами к моим. И одновременно с этим стекла во всем зале взорвались, разлетелись на крошево. Внутри ворвалось около двух десятков человек, все в черной полувоенной униформе. Я даже успел заметить шеврон с оскалившейся волчьей головой на плече у одного из них.

Только не это!

Я схватил девушку за плечо, спрятал ее за собой, вскинул пистолет, прицелившись в ближайшего из «Волков», и в этот момент меня достали очередью с противоположного конца зала. Меня крутануло на месте, и я упал на спину, уставившись на потолок. Свет ртутных ламп слепил.

А секунду спустя разряд боли пронзил свое тело, и мир погас.

***

Не знаю, сколько времени я провел в великом Ничто, может быть час, а возможно, что и вечность. Однако, скоро я услышал уже знакомый голос:

– Надо же, вырубился снова. Вроде подлатали, а все одно, то в сознании, то в бреду мечется.

Приоткрыл глаза, и увидел, что нахожусь во все том же помещении с криокамерами. Теперь мне все ясно. Меня собираются заморозить до тех пор, пока я им зачем‑то не понадоблюсь. Ну уж нет, суки. Молитесь, чтобы никому из вас не пришло в голову достать меня из холодильника. Даже если я проведу в криогенном сне двести лет, я все равно доберусь до тех, кто это устроил. Просею всю землю через мелкое сито, но доберусь.

– Давай, загружаем его уже, – сказал второй, и они вместе закатили меня в холодное нутро капсулы.

Провели какие‑то манипуляции, на лицо надели маску, в катетеры на груди воткнули иглы. А потом закрыли крышку, и мне оставалось только смотреть на них через стекло, которое медленно покрывалось инеем.

Дыхание перехватило из‑за потока холодного воздуха. Сердце билось через раз, но в дрожь меня не бросало. Да и в груди какое‑то время ещё было тепло. По‑видимому из‑за криопротекторного раствора, который нагнетали в мою кровеносную систему через катетеры.

– Давай, Молодой, – сказал один из них. Я не услышал этого, только прочитал по губам. – Спи спокойно. Надеюсь, мы тебя больше не увидим.