Текст книги "Врата Бездны. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Наиль Выборнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 61 страниц)

Интерфейс мигнул и выключился. Однако оптика работала, и я все еще мог видеть. Может быть, мне подсадили нейровирус? Но только когда, я ведь этого не помню, да и файервол просигнализировал бы о неопознанном доступе. Хотя умелый хакер может пробить его без особых проблем, даже так, что он не успеет отреагировать.

Мне казалось, что я иду уже по меньшей мере час. Однако, обернувшись, я увидел, что ушел от места схватки со шпаной едва ли на десяток метров. Колени резко подогнулись, я упал, а потом меня вывернуло.

Рвало долго, мое тело билось в спазмах. Я чувствовал во рту не только привкус желудочного сока, но и горечь от желчи. Даже с очень сильного перепоя я не блевал так.

А прохожие шли мимо. Многих моя персона интересовала, но никто не предлагал помощи. Полное безразличие, один из самых больших грехов, которые свойственны людям. Они же оказались свойственны и демонам.

Многие видят, как люди лежат прямо на улице. Хотя, казалось бы, тебе ничего не стоит остановиться и оказать помощь. Проверить, нормально ли все, а если нет, то вызвать скорую и подождать минут пятнадцать‑двадцать, пока она приедет. Но нет ведь, никому не приходит в голову, что если человек упал на улице, то у него инфаркт или инсульт. Люди подумают, что он просто напился или обширялся, даже если одет он вполне прилично.

Ладно, надо подниматься. Я не должен сдохнуть в луже собственной блевотины, особенно после того, что пережил.

С большим трудом я поднял руку, вытер губы тыльной стороной ладони. Встать с колен оказалось очень трудно, с огромным трудом я это сделал. И пошел дальше.

Еще несколько шагов. Дышать вдруг стало тяжело, воздух входил в легкие со свистом. Удивительно это – обычно ты дышишь и даже не замечаешь этого. Движения грудной клетки происходят сами собой, так уж получается, так заложено природой. А когда тебе нужно прикладывать усилия для того, чтобы дышать, это становится действительно страшно.

– Молодой! – услышал я чей‑то голос.

Знакомый, очень. Что‑то из моей насыщенной прошлой жизни. Однако я не мог понять, кому он принадлежал. Кое‑как я оторвал взгляд от асфальта, поднял голову и увидел...

Девушка в теле, не очень высокая, но при этом гармонично сложенная. Длинные светло‑русые волосы выбриты с одной стороны, и там располагаются дополнительные разъемы для подключения. В Новой Москве такое делают действительно крутые хакеры, способные работать сразу с несколькими устройствами.

– Крисси? – прохрипел я, и не узнал своего голоса. Будто вместо моих же голосовых связок мне установили херовый имплант.

– Да, узнал все‑таки, – она улыбнулась, но ее улыбка больше была похожа на хищный оскал.

Наше знакомство началось с того, что я спас ее жизнь. Тогда она украла не те данные из сети крупного производителя синтетического мяса. Ее похитили и должны были передать им в руки. А я ее вытащил.

Мы долго и плодородно сотрудничали. Периодически трахались, потому что нас влекло друг к другу со страшной силой. Но при этом никогда не были вместе. Сперва у меня была одна девушка, а потом другая. Впрочем, первая тоже считала, что мы просто трахаемся и делала это на стороне. А вторая... Вторая, пожалуй, любила меня. А потом умерла страшной смертью, сгорела заживо. Я мог только облегчить ее страдания, застрелив ее.

– Прости меня, Крисси, – прохрипел я. – Прости. В том, что с тобой случилось, виноват я. Никто другой.

– Я сама потеряла бдительность, – ответила она. – Так уж получилось. Ты торопился меня спасти, только вот я уже была обречена. Ты постоянно куда‑то торопишься, заметил? Бежишь, сломя голову по чужим головам, и не обращаешь внимания на то, что вокруг. Может быть, тебе пора остановиться?

– Я не могу, – ответил я. – Такова уж моя судьба. Остановишься – умрешь.

– Ты думаешь, это судьба? – спросила она. – Судьбы нет. Вся твоя жизнь – это последствия собственных выборов. Бог дал нам самый большой дар и одновременно самое большое проклятие – свободу воли.

Мне хотелось сказать ей, что не стоит упоминать Бога в аду. Но это правила. А она никогда не уважала никаких правил.

– Когда ты поверила в Бога? – спросил я.

– Это ты в него веришь. В глубине души. Хоть и делаешь вид, что это не так. И сейчас перед тобой стоит выбор: дойти до места или умереть. Сделать его можешь только ты.

Я хотел попросить о помощи, но не успел. Голова девушки взорвалась, будто в нее выстрелили из дробовика. Как мне показалось, я даже расслышал раскатистый звук выстрела. Тело упало на землю, пролежало несколько секунд, а потом исчезло.

Я зашарил рукой за поясом под курткой, но оружия там не было. Похоже, что я сунул его недостаточно глубоко, и оно попросту выпало. Упав на землю, я перекатился в сторону, сместившись с линии огня, но никто по мне не стрелял. Секунда, другая, а я так и продолжал лежать.

Попытался оттолкнуться от земли руками, чтобы подняться, но не смог. «Руки‑базуки», такие мощные и сильные, отказывались меня слушаться. Сил не было вообще.

Крисси так и умерла. Ее убил мой отец, легендарный наемник по позывному Князь. Тот самый, о котором я в последнее время вспоминаю очень часто, которого боюсь. Он отнял у меня слишком много, пусть мне и удалось в конечном итоге отправить его в переработку.

И тут я смирился. Я умру тут, на грязном асфальте, и никто мне не поможет. Так уж получается.

Будет ли у меня второй шанс? Мне говорили, что у некоторых он есть. Кому‑то удается переродиться во второй раз, и их «окончательная смерть» оказывается вовсе не окончательной. Я растворюсь в вечности, или это произойдет?

Никто мне не говорил, от чего это зависит. Потому что никто и не знает. Может быть, от деяний человека, от того, что он делает? Я сотворил уже немало, но ни о кого язык не повернется назвать это добром. Как и в прошлой жизни я мало что можно назвать добром. Да, я стал Легендой, но скажет ли кто‑нибудь мне спасибо? Да, я делал это это из лучших побуждений, башни Новой Москвы‑сити я взорвал чтобы не дать поработить людей окончательно, сделать их послушными болванчиками. Но это не отменяет того, что я сотворил огромное количество насилия. Может ли насилие быть во благо?

В аду вообще добро делать достаточно сложно. Но может я все‑таки вернусь сюда?

Остается надеяться только на это.

Я услышал позади себя шаги. Кто‑то ступал очень мягко, практически не производил шума, но у меня стоял отличный слуховой имплант, так что я смог их различить.

Кто‑то подхватил меня и помог подняться на ноги. Я повернулся и увидел знакомое лицо. Светлые волосы, волевые черты, гладко выбрит, как и всегда. На плечах – кожаная куртка характерная для наемника и воспринимающаяся мной уже как униформа. Ниже – длинные красные шорты. Это был Чех.

Тот самый, что вовлек меня в криминальный мир, сделал наемником. Тот самый, что повесил на меня долг, а потом простил его, когда я вытащил его бессознательное тело из Старой Москвы и отвез его к рвачу. Тот самый, что умер один раз сразу после того, как решил завязать, но оказался спасен корпоратами и провел целый год в их тюрьме. Тот самый, с которым мы выживали в Казани, полной зомби.

Тот самый, что закрыл меня своим телом от пули, во время финальной бойни, которую устроили корпораты в стенах Казанского Кремля. Пожертвовал собой, чтобы спасти мою жизнь. Которой я так глупо распорядился, когда вместо того чтобы свалить куда‑нибудь на Кубу, решился мстить всему миру. А потом сдох в канаве.

– Чех, ты тут? – спросил я. – Ты же верил в Бога. Ты должен был попасть в рай.

– А с чего ты решил, что я туда не попал? – спросил он. – Пошли давай, иначе сдохнешь тут посреди улицы.

Я зашагал дальше, опираясь на плечо Чеха. Он практически тащил меня на себе, потому что мои ноги были как ватные и отказывались удерживать тело. Время наконец‑то пошло по‑нормальному, и с каждым шагом я видел, как нужное здание приближается.

Наконец‑то я оказался у входа. Посмотрел на камеру над ним, помахал рукой. Кое‑как Чех помог мне подняться на крыльцо и позвонил в видеофон. Несколько секунд ничего не происходило, а потом запищал замок, и дверь открылась.

Продолжая поддерживать меня на себе, Чех открыл дверь, а потом завел меня в помещение. И это место ни капли не походило на заброшенный магазин. Первое помещение оказалось огороженным стенами, которые явно не предусматривались тут по проекту. Оно выглядело совершенно стерильным, здесь была куча медицинского оборудования, в котором я совершенно не разбирался. Впрочем, капсулу Автодока я все‑таки узнал.

– Ты Молодой? – послышался хриплый низкий голос.

Я кое‑как сфокусировал взгляд и увидел рвача. Высокий и абсолютно лысый мужик, человек, что характерно. Его лицо показалось мне знакомым, но я не мог понять, где его видел. Но знакомы мы определенно не были, наверное, где‑то по телевизору или в интернете.

– Да, – прохрипел я. Значит, решала выполнил свое обещание и предупредил его, что я приду.

– Давай на стол, – ответил он. – Дойти сам сможешь?

Чех поможет. Сам бы я уже ни шагу бы не прошел. Меня трясло, ног я уже просто не ощущал. Но с его поддержкой все‑таки смог сделать шаг, а потом еще один и еще. До операционного стола было недалеко, я завалился на нее. Чех помог мне повернуться, а потом и вовсе уложил.

Через несколько секунд манипуляторы задвигались. Шею кольнуло болью, очевидно, мне ставили катетер. На лицо, будто сама собой легла маска. В нос ударил сладкий запах газа, который который я практически сразу перестал чувствовать.

– Дыши глубже, – проговорил рвач.

Я вдохнул так глубоко, насколько хватало емкости легких. Один раз, второй. Зрение расфокусировалось окончательно, перед глазами все плыло. Я уже знал, что, когда тебя вводят в наркоз, нужно считать до десяти. Так я и поступил.

А через несколько секунд мир погас.

Глава 23

Пробуждение произошло резко, будто меня схватили за волосы и выдернули из глубин, в которых бросил мой разум. Открыв глаза, я увидел перед собой того самого лысого рвача, он как раз вводил что‑то из шприца, в катетер установленный у меня на груди. Он расплывался у меня перед глазами, и на секунду мне даже показалось, что это кто‑то другой, одетый в белоснежный медицинский халат, порядком заляпанный кровью, и в синий хирургический костюм. Но нет, через несколько секунд оптика отрегулировалась, и я понял, что это именно тот, кто меня спас.

– Очнулся? – спросил он.

Перед глазами полетели строчки кода, а потом стали инициализироваться железяки, установленные в моем теле.

        RUS OS ver. 206.2.3.

        Оптика: Кибертроника Продвинутая 14.6

        Слуховой имплант: Ядро Про 1.8

        Подключение к биомонитору...

        Артериальное давление... Понижено.

        Частота сердечных сокращений... Повышено.

        Температура тела... В норме.

        Внутричерепное давление... В норме.

        Диагностика работоспособности имплантов.

        Ускоритель рефлексов УМУР ver          .           4.4... Готовность.

        Протез руки Альтер Гранд ver          .           4.2... Готовность.

        Протез руки Джиниус Гранд ver          .           3.2...

        Готовность.

        Баллистический сопроцессор БаллистикКор ver          .           2.2...

        Готовность.

        Модулирующий имплант Цепь ver          .           8.8...

        Готовность.

        Модулятор боли Нейротикс ver          .           1.4...

        Ошибка. Требуется техническое обслуживание.

        Автоматический инжектор эпинефрина «Драйв»...

        Готовность.

Черт, а я и не думал, что у меня в теле столько железа. А ведь это ещё не учитываются модификации тела, которые не подключены к кибердеке. Скажем, те же силиконовые нано‑трубки, которыми пронизаны мои ноги. То, что делает меня сильнее и быстрее, но не требует ампутации и установки новых протезов. Вроде все должно быть, из того, что я помнил.

Но перед глазами поползли новые строчки.

Инициализация работы дополнительных имплантов...

А это ещё что такое? Не помню больше ничего.

        Автоматический дробовик «ФаерАрмс» ver 1.2...

        Готовность. Проверка магазина... 5/5.

        Дополнительный клинок «Заточка»...

        Готовность.

        Дополнительные банки памяти для ускорителя рефлексов...

        Готовность.

Немного, но оружия, встроенного в руки я не помню. Да я его точно не ставил, иначе не преминул бы воспользоваться.

Я и так был на пике, больше имплантов мне ставить банально нельзя. А откуда у меня эти железяки, не помню. Но это опасно. Да, мне говорили, что в аду другие законы и тут решает сила воли, но ведь до приступа киберфрении тоже дойти можно...

Хотя, даже в нашем мире лимит на импланты – это всего лишь рассчитанная на показателях мозга величина. На самом деле она плюс‑минус километр. Но о том, откуда во мне появилось новое железо, нужно будет разузнать.

        Поиск сети... Сеть найдена.

        Поиск точки обновления... Точка обновления найдено.

        Загрузка обновлений...

Перед глазами поползла полоса. Я смахнул ее в сторону, пусть подгружается в фоновом режиме, как и установится потом. Новые прошивки – это хорошо, зачастую они латают дыры в системе безопасности. Правда, периодически в них появляются новые, но это уже ерунда. Если хочешь полностью владеть своим телом, то смысла ставить железо вообще нет. Бывают и такие, например, кто не хочет вырезать свои глаза, а ставит визор системы «Око». По сути вечные контактные линзы, которые позволяют работать с кибердекой без внешних устройств и обладают теми же возможностями, что и цифровая оптика, только несколько ограниченными.

Но есть и другие, настоящие психи, которые отказываются от установки любого железа в тело. В современном мире это то же самое, что отпилить себе руку или ногу. Ты никогда не станешь полноценным членом общества без кибедеки и базового набора имплантов вроде того же NFC‑чипа в ладони, разъемов на шее и индивидуального коннектора. Тебе придется пользоваться внешними устройствами, а из легко сломать или потерять.

Ладно, не мне их судить. Пока разобраться, что со мной, ну и что делать дальше, естественно. Хотя, если судить по тем же данным биомонитора, то все в порядке.

Воспоминания путались, смешивались между собой. Сложить их в стройную картинку мне удалось с большим трудом. Вот я дерусь с Карой, а потом убиваю ее благодаря счастливой случайности. Вот я блуждаю по подземелью. Вот убиваю ее прихвостней в ангаре. А потом была погоня.

В итоге меня вырубило, когда я не дошел до клиники буквально нескольких шагов. А помог мне дойти сюда Чех. Буквально поднял меня и дотащил на себе, потому что я передвигаться своими ногами уже не мог.

Чех? Один из немногих людей, которых я могу назвать другом. Если он здесь, то именно с ним мне и нужно кооперироваться, сам Бог велел, хоть его и не стоит упоминать, когда находишься в аду. Об этом и спросим.

Но сперва пить. Жажда одолела, я даже ничего сказать не могу толком, настолько во рту пересохло. Попробую попросить.

– Пить, – прохрипел я, и сам удивился, насколько у меня слабый голос.

– Пить? – спросил рвач. – Можно и попить, да.

Он потянулся и вытащил из тумбочки бутылку воды. Открыл ее, поднес к губам, помог поднять голову. Ещё чего.

Я оттолкнулся от кровати локтями и сел. Забрал бутылку и сделал несколько глотков, чисто горло промочить. У меня, насколько я помню, кишки были порваны, их, конечно, зашили, наверняка вкололи мне какой‑нибудь регенерирующий стимулятор, если такое добро вообще в этих местах имелось. Но успели ли они срастись... Черт его знает.

Откашлялся. Стало гораздо легче.

– Где Чех? – спросил я. Теперь голос звучал громче и увереннее, я не хрипел, словно инвалид.

– Какой Чех? – спросил рвач.

– Ну Чех, – ответил я взмахнул рукой. – Наемник. Мужик, который притащил меня сюда.

– Не было никакого Чеха, – сказал рвач. – Ты сам пришел сюда с двумя пулями, порванными кишками, и весь порезанный. Да ещё и с перуанским зеленым ядом в крови. Не понимаю, как ты прожил так долго, потому что сдохнуть от него должен был в течение получаса, он убивает очень быстро. Я практически неделю потратил на то, чтобы привести тебя в себя, на остальных пациентов пришлось забить. Миру это вышло в крупную сумму, но он заплатил, сколько я сказал, не стал кочевряжиться. А это на него, знаешь ли, не похоже. Кто ты вообще такой, парень?

– Я – Молодой, – ответил я. – Не слышал про меня что ли?

– Нет, – он покачал головой. – С чего бы мне про тебя слышать?

Меня это озадачило. В Новой Москве я был Легендой, а в аду – звездой, причем достаточно яркой. Почти все, кого я встречал, хоть что‑то про меня слышали. Автографы, правда, просить на улице не подходили, но подозреваю, что это потому что боялись. Считали меня буйным.

Хотя я очень добрый и милый. До тех пор, пока мне не переходят дорогу.

– Ты хочешь сказать, я пришел сюда сам? – спросил я. – Никто меня не приводил?

Рвач выдохнул, снял с руки наладонник незнакомой мне модели. Такие в Новой Москве таскали иногда, он работал, как кибердека, только тебе не нужно было вскрывать череп, чтобы поставить ее внутрь. Скажем, с биомонитором ее можно было совместить, и он будет выводить твои жизненные показания на этот коммуникатор.

Он что, без имплантов? Я посмотрел на него, и не увидел на запястье коннектора. Да и чипов на шее не заметил. Рвач без имплантов. Да уж, сапожник без сапог, ничего не скажешь.

Потыкав в коммуникатор, он повернул его экраном ко мне. И я увидел, как иду к двери, причем сам, никто меня не тащит. Шатаюсь, хромаю, будто нажрался и обширялся одновременно,

Весь в крови, с головы до ног. Не только в своей, но и чужой. На меня ещё и кровь демонов попала, ее отчётливо видно, она черная. А вот этого я уже толком не помню. Впрочем, я вообще ничего толком не помню, только отрывками.

Да, ну и злющая же это штука, перуанский зелёный яд.

Так что, Чеха не было? Если судить по камерам, мне это действительно привиделось. Или тут что‑то другое? Ад всё‑таки, здесь мистика в порядке вещей.

И что он там мне говорил, не помню ни хрена. Нет, впредь в такие ситуации лучше не попадать. Да и вообще действовать аккуратнее. Ладно сейчас выбрался, а если бы не смог, если бы завалили?

Впрочем, это дело уже прошлое. Про Чеха и его явление я подумаю позже, может быть, получится что‑нибудь разузнать. Тут ведь наверняка есть базы грешников, его можно поискать. Если он в аду, то найдется, никуда не денется.

Ладно. Придумаем что‑нибудь. А сейчас надо сосредоточиться на насущных вещах. А что вообще может быть важнее моего состояния?

– Я как вообще? – спросил я. – Долго мне ещё тут лежать?

Что я тут неделю уже валяюсь, я слышал. Но мало ли, вдруг мне вставать ещё нельзя. Биомонитор показывает, что все в порядке, но это же далеко не факт, что на самом деле так. Решать это должен рвач.

Судя по тому, что я до сих пор жив, он вполне себе квалифицированный. Ну, оно и хорошо, не хотелось бы попасть в руки какому‑нибудь коновалу, который только и умеет, что «игру» шлюхам ставить. А ведь встречаются и такие.

– Лежать тебе нисколько, – ответил он. – По‑хорошему нужно бы ещё неделю подождать, прежде чем тебя из медикаментозной комы выводить, но за тобой едут уже.

– Кто едет? – не понял я.

– Люди Мира, – ответил рвач. Ты им срочно понадобился.

– Действовать смогу? – спросил я.

– Сможешь, – кивнул подпольный хирург. Сейчас я тебе ещё вкачу кое‑что для бодрости. Но я бы себя на твоём месте поберег, потому что проблемы могут возникнуть. Так что...

Он с размаха всадил мне в ногу автоматический инжектор. Причем, не такой, как обычно, шприц‑ручку, а здоровенный, едва в ладонь помещался.

Несколько секунд, и я почувствовал, как мышцы наливаются силой. Сразу захотелось куда‑то идти, что‑нибудь делать. Только вот сперва надо разобраться с новыми имплантами.

– Я ещё спросить хотел, – сказал я. – Ты мне железо новое поставил, так?

– Так, – кивнул рвач. – Мир сказал, что больше не хочет, чтобы ты в такую ситуацию попадал, когда сам без оружия, а вокруг враги. Поэтому сделали кое‑какое встроенное оружие.

– Мое тело – само по себе смертельное оружие, – я ухмыльнулся. – Но что вы мне поставили‑то? И как этим пользоваться?

– Руку выверни, – сказал рвач. – Ладонь назад и сожми пальцы.

Я выполнил приказанное, и из моего запястья, так, где на правой руке находился индивидуальны коннектор, выскочил клинок. Недлинный совсем, сантиметров пятнадцать, но очень острый даже с виду. Таким можно и резать и колоть, а если учесть, что его усилие будет умножаться на «руки‑базуки»...

Я приблизил его к глазам, посмотрел внимательнее. Черный, но явно не вороненный, сталь такая. Хотя, может быть, и не сталь, а какой‑то местный материал. Есть желобки.

– Для яда что ли? – спросил я.

– Да, – кивнул рвач. – Пару составов я тебе дам, так что сможешь наносить. Там все просто, как шприцем заливаешь, словно маслом механизм смазываешь. Главное аккуратным быть, и чтобы на кожу не попало.

– Понял, – кивнул я. – А как его убрать‑то?

– Да как пальцы разожмешь, так и уберется.

Я выполнил инструкцию и клинок тут же спрятался обратно в запястье. Будто и не было ничего. Ну а что, удобная штука. А, что самое главное, ее у меня никак не отобрать, разве что вместе с рукой. Ну или крутой хакер сможет отключить ее. Впрочем, он банально сможет заставить меня свернуть шею моими же руками. Но, как я уже говоришь, боишься этого – не устанавливай себе импланты.

– А дробовик? – спросил я. – Как его активировать?

– Тут же на кнопку, – ответил он. – Ее у тебя нет что ли?

Я присмотрелся внимательнее к панели быстрого доступа, и увидел на ней еще одну кнопку, рядом с теми, что позволяли мне пользоваться своими демоническими способностями. Нажал на нее, покрытие на кибернетической руке разошлось в сторону вместе с искусственными мышцами и из нее вышел ствол. Я посмотрел на него внимательнее. Короткий, естественно, потому что ограничен размерами предплечья, и я бы даже сказал, что это не дробовик, а обрез, типа которого я мастерил себе чуть раньше, и который потерял.

Разброс у него должен быть бешеный, конечно, да и точно на дальние дистанции не постреляешь. Отдача тоже будет такая, что руку оторвать может. Не мою, а если бы его обычному человеку вживили бы.

Самозарядный, дергать ничего не надо. Под стволом небольшой магазин, он с правой стороны, там же приемник для патронов. В принципе удобно должно быть перезаряжать, вытянул левую руку и правой патроны вставляешь. Как я уже успел понять, влезает пять патронов.

– Чтобы выстрелить, нужно напрячь мышцы предплечья, – сказал рвач и тут же добавил. – Только не здесь, Я подозреваю, что у тебя еще будет возможность потренироваться.

– Да, док, – кивнул я. – Это уж точно, будет.

Я в последнее время только и делаю, что бегаю и стреляю. Так уж получается. И нет никаких предпосылок к тому, что в будущем положение дел изменится.

Рука слабее будет из‑за дробовика, все‑таки часть искусственных мышц пришлось удалить для того, чтобы сделать полость. И тяжелее одновременно. Впрочем, у большинства людей рабочая рука правая, и левая всегда слабее. Я амбидекстром был всю жизнь, да и потом руки у меня, естественно, были одинаково развиты, все‑таки не свои, а протезы. Но огневая мощь у этой штуки должна быть бешеная, так что оно того стоит.

– За импланты кто платил? – на всякий случай спросил я.

– Мир, – ответил рвач. – Он же попросил их тебе поставить. Да и вообще за все лечение заплатил, так что разбираться с ним будешь сам.

Поставит он этот долг на меня, не поставит? С одной стороны, должен, он все‑таки решала, так еще и демон. А с другой... Да я его просто на хрен пошлю, он на мне полтора миллиона поднял неделю назад. Ничем совершенно не рискуя, легкие деньги. А все шишки мне достались, как и обычно.

– Я еще подкожную броню залатал, она в куче мест порвана была. И над жизненно важными органами дополнительный состав ввел, так что у тебя теперь там не второй, а третий класс брони. Если в сердце прилетит, то автоматную пулю должно сдержать. Если не бронебойная, конечно, тогда да. Не хочешь, кстати, сердце на рассредоточенное поменять? Слышал, что это такое?

Слышал, естественно. Это когда человеку вырезают сердце, а вместо него устанавливают специальную систему в самые крупные сосуды. С клапанами и стенками из искусственных мышечных волокон. В таком случае убить его становится гораздо сложнее, просто нет смысла стрелять в сердце, его нет.

И вроде бы все звучит хорошо, да только есть в этом одна загвоздка.

– Сколько адаптация после операции пройдет?

– Месяца два, – ответил рвач. – Не меньше. Сам же понимаешь, работа долгая, сложная.

– Не хочу, – я покачал головой. Это слишком долго, я не могу позволить себе потерять столько времени, потому что каждый день в аду на счету. Ты ведь забываешь себя. – Пока не хочу. А что с модулятором боли? Он не инициализируется.

– Я не знаю, – он покачал головой. – Он механически полностью цел. Подозреваю, что проблема чисто программная, а это тебе уже не ко мне обращаться надо, а к хакерам. Думаю, либо прошивка слетела, либо нейровирус.

Ну да, я ведь чувствовал боль, когда дрался с Карой. Скорее всего, она его и взломала. Ладно, разберемся, что‑нибудь придумаем. Надо бы вообще показаться специалисту, на вирусы провериться, обновить софт. О своем состоянии забывать нельзя – это правило. Работать продуктивно и уничтожать врагов можно только тогда, когда ты сам в полном порядке.

Глаза рвача расфокусировались, как всегда у людей, когда они работали с внутренним интерфейсом. Секунду спустя он посмотрел на меня и сказал:

– Пять минут и будут. Сейчас дам тебе новую одежду, у меня есть кое‑что в запасе, и пойдешь.