Текст книги "Код Андрея Рублева"

Автор книги: Надежда Максимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 9

По утрам Москва чистенький, славный и нарядный город. Множество ее сочных цветников радуют прохожих яркими красками. Постепенно, с течением дня эта красота забивается разнообразным мусором: банками из-под пива, пустыми сигаретными пачками, обертками от чипсов и жвачек.

На следующий день, кажется еще до восхода солнца, дворники-гастарбайтеры вычистят с газонов всю эту дрянь, а золотая молодежь большого города к вечеру восстановит статус-кво.

Сейчас было еще 11 часов, поэтому гулять по Москве было приятно.

– А вот скажи, – Иван шел и подпрыгивал, стараясь дотронуться ладонью до каждой корзинки с цветами из числа тех, что вывешивают над тротуарами возле каждого приличного магазина. – Скажи, кому и зачем понадобилось так искажать русскую историю?

Мы только чуть-чуть по поверхности прошлись, коснулись слегка самого очевидного… И гляди сколько нашли нестыковок с официальной версией. А если глубже копнуть?

Не может же быть, что те, кто писал историю, этого не видели, не знали и не замечали.

Но тогда нужно понять: зачем?

Столько страсти, борьбы, столько лжи. Зачем?

– Ты знаешь, – сказал Али, – я расскажу тебе притчу.

– О как. А если по-простому?

– По-простому долго. А в притче слов мало, но зато все сам поймешь. Объяснять не нужно.

– Ну, валяй притчу…

– Только давай сначала сядем. Разговор этот требует сосредоточения.

– Да не вопрос. – Иван быстренько огляделся и, заметив неподалеку клумбу с приткнувшейся к ней лавочкой, подбежал, запрыгнул на сиденье и аккуратно сложил ручки-ножки, как примерный ученик.

Совершенно невозмутимо Али подошел и сел рядом.

– Ну, – сказал Иван.

– Все нормально. Для начала давай определим, что означает понятие «Хорошо» и что такое «Плохо».

– Крошка сын к отцу пришел, – продекламировал Иван детсадовским голосом.

– Можешь не кривляться? Во-первых, ты сам затеял этот разговор, во-вторых…

– Все понял, исправлюсь.

– Тогда отвечай.

– М-м-м… – Иван задрал голову, сосредотачиваясь и произнес уже безо всякого дурачества: – Ты несомненно имеешь ввиду то, что понятия «хорошо» и «плохо» в разное время и у разных народов могли принимать диаметрально противоположные значения.

Классический пример: неверная жена считается позором и несчастьем для мужа. В то же самое время у народов крайнего севера не только не существует никакой ревности, но даже считается нормой предложить гостю и дочь, и жену.

– А почему, как ты думаешь?

– Ну, вероятно… Скорее всего причина в том, что в городах много людей, а на крайнем севере мало.

– Дальше.

– Поэтому э-э… на крайнем севере все, кто живет на соседних стойбищах, являются пусть дальними, но родственниками. А межродственное скрещивание ведет к вырождению. Естественно, что когда в селении появляется пришелец издалека, его гены стараются использовать для освежения крови. Вполне разумно.

– Еще пример?

– Ну, скажем, в свое время, когда я хотел заниматься каратэ, я много думал о причинах возникновения кодекса бусидо.

БУСИДО («путь воина»), феодальный кодекс поведения японских самураев. Требовал верности сюзерену, признания военного дела единственным занятием, достойным самурая.

В этом кодексе предусмотрено множество случаев, когда самурай обязан покончить жизнь самоубийством. Причем харакири считалось делом сугубо аристократическим и даже почетным. Казалось бы почему? Ведь хорошего воина разумно беречь…

А дело вероятно в том, что территория Японии ограничена островами. Соответственно, ограничено количество крестьян, которые там проживают. Но тогда чрезмерное количество аристократии, к которой принадлежали и самураи, привело бы к разорению страны. Вот излишки правящего класса и прореживали посредством харакири. Как идея?

– Переходи к выводу.

– Прямо так сразу?

– А чего тянуть?

– М-м-м… Ну, скажем так: понятие «хорошо» включает в себя то, что ведет к выживанию человеческого сообщества. А понятие «плохо» – то, что ведет к вымиранию. Как тебе идея?

– Думаю, прямо в точку.

– Тогда, если вводная часть закончена, я жду обещанную притчу.

– Слушай.

Было это когда-то, хотя, впрочем, не так уж и давно.

Была такая страна, где жили необычайно благополучные люди. Все-то у них получалось, да так, что никто не мог соперничать с ними; чтобы ни посадили – все у них вырастало; урожаи – невиданные; да и плоды хранились свежими сколько угодно, и товары для торговли изготавливались такими, что лучше не бывает, и другими практическими искусствами они владели в совершенстве.

Их правитель король Мумкин был необычайно просвещенным человеком. Он всячески поддерживал новые изобретения и начинания, ибо знал, какие выгоды они несут народу.

И было у короля два сына. Один – по имени Хошияр, правил западными провинциями и слыл великим знатоком по испытанию на деле всяких невиданных новшеств и изобретений.

Другой сын – Тамбал, жил на востоке и слыл мечтателем. Казалось, что его более всего притягивают те вещи, которые в глазах остальных жителей не представляют особой ценности.

Время от времени король издавал указ такого содержания:

«Пусть все, кто обладает каким-либо замечательным устройством или изобретением, придут ко дворцу, дабы мы смогли оценить их и вознаградить умельцев».

А в ту пору жили в стране два великих умельца: кузнец и плотник, и были они соперниками друг другу во всем. Оба умели творить всякие невиданные устройства и приспособления.

И вот в один прекрасный день прослышали они о королевском указе и решили, что будут состязаться за обещанную награду, дабы разрешить волею правителя и признанием народа их извечный спор о том, чье искусство выше.

Когда оба были готовы, король принял их во дворце, куда пришло много всякого люду, чтобы увидеть чудо.

Кузнец создал небывалых размеров металлическую рыбину, которая, как он утверждал, могла плавать по воде и под водой, могла перевозить множество товаров по земле и могла зарываться в землю и проходить под ней, могла – правда пока еще медленно – летать!

Судьи поначалу не могли поверить, что такое чудо может быть сотворено руками человека, но когда кузнец и его помощники продемонстрировали ее в действии, король пришел в восторг и тут же провозгласил, что отныне кузнец стоит в одном ряду с самыми уважаемыми людьми страны, и даровал кузнецу титул Благодетеля общества.

Принца Хошияра назначили управляющим строительством этих чудо-рыбин, дабы их услугами могли пользоваться все люди.

Словом, было признано, что это хорошо.

– Ага, – сказал Иван. – Я понял к чему ты клонишь. Не случайно ты так хитро намекал, что Хошияр правил на западе. Еще Стругацкие в «Сказке о тройке» писали, что западная, машинная цивилизация подобна сборищу калек, которые хвастаются наличием костылей.

Сам человек не способен бегать быстро, но придумал самобеглую коляску, не умеет летать, но придумал самолет… И так далее.

– Иногда меня радует, что ты такой начитанный, – заметил Али. – Но иногда хочется сказать, чтобы ты заткнулся.

– Подумаешь, – надулся Иван. – Да я уже понял твою сказку. Ты сейчас скажешь, что сначала машины работали на людей, а потом, когда люди без них стали чувствовать себя беспомощными, власть переменилась. И люди, как рабы, стали работать на машины.

– А это не сказка. Это самая что ни на есть реальность. И каждый, кто умеет видеть и понимать, скажет, что это так и есть.

Вот смотри, раньше люди создавали семью для того, чтобы завести детей, растить их воспитывать, передавать им свой опыт и знания. А теперь женятся для того, чтобы купить машины: стиральную, посудомоечную, автомобиль… И не просто купить, а обновлять их каждые два-три года, потому что три года ездить на одной машине уже неприлично.

Человек без машины ничего не стоит. Как говорят ваши женщины: зачем рожать, зачем нищету плодить, если мы не сможем обеспечить ребенку квартиру, машину, образование… Выходит, что цену имеют только вещи. Без них человек – ничто. Он как бы недостоин даже того, чтобы родиться.

А если ребенок все же родился, что он хочет получить от родителей? Любовь? Знания? Опыт? Семейные традиции?.. Или только имущество?

– Ну ты сильно-то не наезжай, – произнес Иван. В целом он был согласен с тем, что говорил Али, но за свою западную (машинную) цивилизацию ему стало обидно. – У вас там в Средней Азии детская смертность высокая.

– Это правда. Но вспомни, если вы учили по географии, в каких странах самая высокая плотность населения? Китай, Индия, Япония и Средняя Азия. То есть там, где еще не забыли, что человек важнее машины.

А машинная цивилизация между тем расширяется. Ей нужен металл, дополнительные ресурсы. Еще в средние века для нужд металлургии в Европе свели все леса. И пошли завоевывать соседние страны. А чтобы обосновать законность этого завоевания, придумали переписать историю. Дескать, они всегда были великие и просвещенные, а вокруг живут только слаборазвитые дикари.

– Вон куда вывел… – задумчиво протянул Иван. – И что ты хочешь? Вернуться к ручному труду?

– К здравому смыслу. Вот вы думаете, что машина облегчает домашний труд. Но деньги на нее нужно заработать. Получается, что вы один труд заменяете другим. Появились даже так называемые трудоголики – эти люди достигли определенного статуса, хорошей зарплаты, и теперь, сохраняя достигнутое, трудятся день и ночь без отпусков и выходных, как рабы! Только ради того, чтобы сохранить статус кво. Или, если отбросить словесную шелуху, для того, чтобы купить очередную машину.

– Люди стали рабами машин, – кивнул Иван. – Я понял. Фильм «Терминатор», часть 4 «Восстание машин».

– Ты шутишь, – печально произнес Али. – А между тем ваши машины уже не в фантастических фильмах, а на реально убивают людей. Читал статистику автодорожных происшествий? Каждый год на дорогах погибает население небольшого районного города. И это при том, что ваша земля итак вся пустая стоит. От горизонта до горизонта.

Машинная цивилизация ведет к вымиранию. Так хорошо это или плохо?

Иван закатил глаза вверх и торжественно задекламировал:

– «О, светло светлая и прекрасно украшенная Русская земля. Многими красотами прославлена ты: озерами многими славишься, реками и источниками местночтимыми, горами, крутыми холмами, высокими дубравами, чистыми полями, дивными зверями, разнообразными птицами, бесчисленными городами великими, селениями славными, садами монастырскими, храмами божьими. Всем ты преисполнена земля Русская, о православная вера христианская!» «Сказание о погибели Русской земли». Нас училка по истории заставила наизусть вызубрить.

– Дать бы тебе по башке, – печально сказал Али.

Иван не ответил и принялся болтать ногами. Отчасти потому, что ему было неловко. С одной стороны, Али во многом прав. Но с другой – как-то обидно, когда твою страну обличают чужаки, указывая на всяческие недостатки. Сами о себе мы, войдя в раж, еще и не таких гадостей наговорим. Но Али, пусть и не совсем чужой, все ж таки не россиянин.

Неловкое молчание было прервано самым неожиданным образом.

– Эй ты, чурка! – раздался грубый голос. – А ну иди сюда.

Иван встрепенулся и быстро огляделся в поисках того, кому принадлежал голос.

Искать долго не пришлось. Три бритоголовых парня стояли неподалеку и с недвусмысленными ухмылками смотрели на наших героев.

– Ты кому сказал «чурка»? – ласково осведомился Иван, вставая и чувствуя, как внутри все вскипает.

– А ты что, тоже черножопый?

Ответить Иван не успел, потому что в этот момент диалог перешел в экшэн. Словно в замедленной съемке мурманчанин увидел, как к его носу движется, распрямляясь, мускулистая рука. В целом это напоминало надвигающийся бронепоезд – бицепсы и трицепсы казались литыми вагонами, а кулак, ощетинившийся кастетом, играл роль локомотива.

Буквально месяц назад это зрелище стало бы последним в жизни мальчика. Но теперь, обученные на тренировках мышцы, как-то сами собой пришли в движение… И получилось как в кино. Бугристые юноши, ринувшиеся в наступление, полетели в разные стороны, а Иван вдруг обнаружил, что стоит он один, остальные лежат в довольно неожиданных позах.

– Бежим отсюда, – шепнул сзади Али и дернул его за рубашку.

– Чего? – Иван еще не успел осознать происшествие.

– Бежим, пока не замели!

И они побежали.

Квартала через три, несколько раз оглянувшись и убедившись, что погони нет, мальчики перешли на быстрый шаг.

За спинами слышно было, как взвыли милицейские сирены. Но далеко, не опасно.

Прошли еще пару кварталов и остановились оттого, что еще не до конца пришедший в себя Иван наткнулся на киоск «Мороженое».

– Чего встал? – озабоченно спросил Али.

– Нет, ты видел, что это было?

– Видел.

– По-моему, я их всех раскидал…

– Раскидал.

Иван, все еще не опомнившийся, несколько встрепенулся и, как бы озаренный новой мыслью, сфокусировал взгляд на Али.

– А ты чего не вмешался?

– В драку?

– Ну да. Я там сражаюсь, понимаешь… Один против троих, а он смотрит. Ты чего?

– Мне нельзя драться.

– Ну здравствуй! Мне тоже мама не велела. Но у него был кастет, ты что, не видел?

– Твоей жизни ничего не угрожало.

– Хорошенькое дело! Да если бы я не увернулся, он мог одним ударом меня убить.

– Не убил же.

– Ну ты даешь!

Возмущение переполнило Ивана и плеснулось через край.

– Ну ты даешь!

Али мельком оглянулся, потом крепко взял приятеля за рубашку и, притянув к себе, плотно заглянул в глаза:

– Они подонки. Они напали. Считаешь ли ты, что их нужно было за это убить?

– Чего?

– Если бы я вмешался, то мог бы убить. Всех троих.

– Чего?

– Ничего, – Али отпустил иванову рубашку и чуть отстранился. – Я тебе говорил, что мой отец – учитель?

– Да. И что?

– Это у вас учителя обучают физике или математике. А у нас они учат жизни. Мой отец – один из наиболее просветленных Мастеров. А род наш восходит непосредственно к пророку Мохаммеду. Я – один из его прямых потомков.

Рот Ивана автоматически раскрылся. Глаза вытаращились.

– Эх и ни хрена же себе, – сумел он выговорить минуты через две. – Ты гонишь!

– Нет. Это правда.

– Ну ни хрена себе… – физиономия Ивана отразила напряженную работу мысли. – Так, постой… Но если ты такой просветленный и продвинутый, чего же ты мне не помог? Я за него дерусь…

– Послушай, ты когда-нибудь думал о том, что Христос никак не сопротивлялся во время своего крестного хода на Голгофу?

– О чем это ты?

– Он был богочеловек и обладал огромной силой. Неужели ты думаешь, что у него не хватило бы сил разогнать всю ту толпу, которая старалась причинить ему как можно больше страданий?

– А что, мог? – довольно тупо переспросил Иван.

– А ты как думаешь? – Али сделал паузу, во время которой мурманчанин только хлопал глазами. Что-то слишком много событий обрушилось на него за последние 10 минут.

– Мог, – повторил Али. – Но он понимал, что эти люди введены в заблуждение и сами не ведают, что творят. Поэтому он прощал их. Не потом, когда боль утихла и раны зажили. А в тот самый миг, когда они терзали его.

– Ну да, – сказал Иван по-прежнему довольно ошарашено. – То есть в этой драке били меня, а ты всех прощал. Так?

– А тебя не били. Это ты бил.

На это возразить было нечего. И некоторое время мальчики шли в полном молчании.

– Кхм, – произнес наконец Ваня. – А ты, как потомок, чудеса какие-нибудь делать умеешь?

– Ну, здравствуйте, – недовольно пробурчал Али. – Вы, горожане, всегда так.

– Чего так? Тебе жалко чего-нибудь показать? Если ты, конечно, чего умеешь…

– Вы, горожане, никогда не видите очевидного.

– Например?

– Помнишь, как мы к храму Покрова на Нерли по воде шли?

Иван пожал плечами:

– Там было мелко.

– Ну да. Лошади по брюхо.

– Как же мы прошли?

– Вот именно. Другой раз – помнишь, как ты за кастрюлю схватился?

– И что?

– Ничего. Если бы я не вмешался, был бы ожог второй степени с пузырями, бинтами, мазями… И заживало бы недели две.

– Да ладно, я почти и не обжегся. – Иван засмеялся. – Отдаю должное, конечно, твоей фантазии, но я таких чудес на дню десяток придумаю.

– Хорошо. Тогда посмотри на мои ноги.

– А что с ними?

– Ты посмотри.

Иван опустил взгляд. Ноги, как ноги. В джинсах и довольно приличных кроссовках… Разве что… Блин!

Кроссовки стояли не на асфальте, а на воздухе, сантиметрах в 10 над тротуаром.

– А, – сказал Иван и перевел взгляд на свои ноги.

Очнулся он, лежа на лавочке. Али стоял над ним и озабоченно обмахивал его несвежей, видимо на этой же лавочке найденной газетой.

– Э-э…

– Погоди, полежи еще…

– А что…

– Я еще не закончил.

– Что не закончил? – Иван резко распрямился и сел. – Чего ты не закончил?!

Он оттолкнул склонившегося над ним приятеля и твердо, специально проконтролировав процесс взглядом, встал на землю.

– Так, – сказал он. – Чудес хватит. Мне нравится, когда я твердо стою на ногах и сам решаю, что и как мне делать. Понятно?

– Да.

– Тогда пошли домой. Я хочу домой.

– Прямо сразу или все-таки на метро?

– Если ты не заткнешься, я тебя ударю.

– Значит, на метро, – хладнокровно подвел итог Али.

Всю дорогу пока добирались до метро и потом, в вагоне, Иван мрачно молчал и отворачивался. Да и дома сначала с видом зомби ушагал в свою комнату, так что Али с полчаса просидел в зале, прислушиваясь к тому, как звучат в тишине квартиры Ивановы нескончаемые шаги.

Потом дверь резко распахнулась, мальчишка с решительным видом вышел и остановился перед терпеливым приятелем.

– Так значит это ты тот живой бог, о котором говорил Егор Николаевич?

– Я человек, – отказался Али, отодвигаясь насколько позволила спинка дивана.

– Ну да. По воде ходишь, по воздуху летаешь…

– Ты сядь. А то ты так прожигаешь меня взглядом, что жутко становится.

– А ты можешь чего-то бояться?

– Конечно, я же человек…

– А как же тогда твои фокусы? Или что это было? Гипноз?

Али сделал рукой жест, предлагающий садиться, и дождался, пока взъерошенный Иван смирился и принял, наконец, сидячее положение.

– Знаешь ли ты, – подчеркнуто медленно и спокойно произнес потомок Магомета, – что согласно Библии, человек был создан по образу и подобию божьему?

– Знаю. И что?

– Надеюсь, ты понимаешь, что речь идет не о внешнем сходстве?

Иван моргнул. Страстный огонь, пылавший в его глазах, слегка пригас, освобождая кусочек сознания для размышлений.

– Так погоди… Ну да, разумеется, трудно представить, что Бог – Творец вселенной и основа основ всего мироздания, имеет две руки, две ноги и в целом выглядит, как человек.

Иван даже коротко хохотнул, так забавна показалась ему эта мысль.

– Значит, речь идет не о внешности, – подчеркнул Али главную идею.

– Ага. Ты хочешь сказать, что человек подобен богу по сути. То есть по своим возможностям. Ты хочешь сказать, что бог-творец по образу своему и подобию создал человека-творца.

– Вот.

Иван глубоко задумался. Он не находил в открывшейся ему истине логической ошибки. Напротив, все говорило ему, что все так и есть, и иначе быть не может. Но с другой стороны…

– Погоди, – сказал он и снова надолго замолчал, опустив голову. – Но тогда все люди должны обладать такими свойствами. В смысле божественными.

– Правильно.

– Но это же не так.

– Гм-м… – сказал Али. – Вот ты сейчас не бежишь. Означает ли это, что ты не способен бегать?

– Ага. Ты имеешь в виду, что божественные возможности имеются в каждом человеке потенциально. Но он о них не знает и потому не использует. Правильно понял?

– Да.

– А если об этом рассказать?

– Люди машинной цивилизации слишком заняты своими делами, чтобы что-то услышать. Им некогда.

– А если показать? Много-много раз, чтобы заметили?..

– Ты забыл чем закончились проповеди Христа?

– Блин. И что, вообще ничего сделать нельзя?

– Кое-что можно.

– Ага, – воспрянул Иван. – Уже лучше. А то какое-то совсем хреновое всемогущество у тебя получается. Ну давай говори, не томи!

– Как ты знаешь, у каждого человека есть свое предназначение.

– Да-а?

– Но ты же не думаешь, что случайно появился на свет именно в свое время и именно у своих родителей?

– М-м… Я как-то об этом не задумывался.

– Ну так задумайся.

– Нет, а чё? Это реально не случайность?

Али в ответ только возвел глаза к небу. Как бы извиняясь перед Аллахом за бестолковость собеседника.

– Ну ладно-ладно, – замахал руками Иван, – допустим я поверил про предназначение. И что?

– А то, что творческие, то есть божественные возможности человека лучше всего проявляются именно тогда, когда он следует своему предназначению.

– Нормально. Значит осталось всего-ничего – выяснить свое божественное предназначение. И как это делается? Прямой запрос в небесную канцелярию?

Али попытался что-то ответить, но развеселившийся Иван не дал ему слова молвить.

– Стой, – сказал он, – вот ты такой умный, и папа у тебя учитель. Значит свое предназначение ты знаешь, верно?

– Знаю, – спокойно ответил Али.

– Ни хрена себе. – Такого Иван не ждал. Честно говоря, думал просто пошутить, поприкалываться…А тут вон что.

Он озадаченно сел. И полез пятерней в затылок.

– Хм-м… И как ты это узнал?

– В глубине души это знает каждый. А для самых непонятливых есть Учитель. Мне, например, о моем предназначении сказал отец.

– То есть ты бестолковый, – уточнил Ваня.

– Так же как и ты.

Замечание было справедливым, так что Иван только засопел. Но долго сдерживать любопытство было не в его правилах.

– Ну так не жмись, расскажи о предназначении. Или это тайна?

– Не тайна. – Тут Али встал и отошел к окну. – Мое предназначение быть наставником и хранителем.

– Нормальный ход. А хранителем чего? Надеюсь, каких-нибудь тайных знаний или сокровищ?

– Угадал. Меня послали сюда специально, чтобы я стал хранителем для тебя.

От неожиданности Иван два раза моргнул, потом расхохотался и заорал восторженно:

– Ну ты и гонишь!

Он соскочил с дивана и запрыгал по комнате.

– Хранителем меня! Ха! Нормально! Особенно, если учесть, что я за него дерусь. Хорош хранитель!

Али, никак не проявляя нетерпения, молча ждал, пока Иван проорется. И тот, надо отдать должное, достаточно быстро уловил токи этого молчаливого ожидания и замолчал.

– Так, погоди.

Он медленно подошел к дивану, сел и, внимательно взглянув на приятеля, принялся рассуждать:

– Ага. Мы говорили о том, что человек создан по образу и подобию божьему и, следовательно, обладает божественными возможностями. Я – человек, значит, следуя формальной логике, я тоже этими возможностями обладаю.

– Соображаешь.

– Пойдем дальше. Ты ходишь по воде и умеешь летать, значит потенциально я тоже способен все это делать. Так?

– Не просто способен, ты все это уже делал. Причем не потенциально.

– Не сбивай меня, – Иван потер лоб и продолжил. – Ты старше меня, ты – продвинутый… В смысле просветленный. И заявляешь, что прислан специально ради меня.

– Правильно.

– Выходит, что мое предназначение более важное.

– Верно.

– Но в таком случае кто же я?

Повисло молчание.

Потом Али слабо улыбнулся и сказал:

– Все по настоящему глубокие истины, как правило, лежат на самой поверхности. Люди не замечают их только потому, что думают в другую сторону.

– Но не хочешь же ты сказать… – Иван встал. – Не хочешь же ты… что я в самом деле…

– Да.

Али распрямился и твердо поглядел Ивану прямо в глаза.

– И мне ничего не нужно говорить для того, чтобы ты это понял. Ты просто вспомни историю своих предков: отца, деда, прадеда…

Иван отшатнулся.

– Нет.

Али печально вздохнул и отвернулся к окну.

– Христос в Гефсиманском саду тоже молил: «Да минует меня чаша сия», – тихо прошептал он.

Но Иван это услышал. Он подскочил к Али и резко, двумя руками развернул его к себе.

– Что ты сказал?

– То, что ты слышал. Ты, твой отец, дед и прадед – все вы прямые потомки Христа. И все твои предки следовали своему предназначению, хотя и не знали о нем.

– И я что, тоже умру в 33 года?

– Это не обязательно. К тому же ты сам сказал, что Христос на кресте не умер.

Иван застонал и двумя руками взялся за голову.

– Господи ты боже мой…

Али никак не вмешивался и молча, терпеливо ждал.

Наконец Иван поднял голову и с мучительным напряжением всех душевных сил произнес:

– И как мне теперь жить?

Али молча смотрел на него с глубоким сочувствием.

– Нет, ты скажи, что мне теперь делать?

Али осторожно вздохнул и тихо произнес:

– Если бы ты был верующим, я бы сказал: «Молись».

– А что, я могу быть неверующим? С такой-то родословной?

– Ты можешь все, что угодно. Ибо каждому дана свобода воли.

Ты можешь хранить наследие предков, а можешь выбросить его свиньям.

Если ты думаешь, что мир без тебя рухнет, то это не так. Есть люди, которые уже держат его на плечах. А захочешь ли ты подставить свое плечо – это решать тебе.

Иван поморщился и замотал головой.

– Ты говоришь абстракциями. «Подставить плечо»… А я спрашиваю конкретно: Что мне делать?

– Ко мне ответ обычно приходит в молитве. Но для тебя все уже сказал твой отец. Ты помнишь его наказ?

– «Береги маму. Учись. Стань достойным человеком». Это все?

– Нет. Еще он завещал тебе любовь.