Текст книги "Злая война"

Автор книги: Надежда Навара

Соавторы: Александр Навара
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Подмена

Исследуя содержимое изъятых у сталкера контейнеров для артефактов, Мартин нашел «ломоть мяса». Измененная аномальным воздействием субстанция органического происхождения – попросту говоря, кусочек от жертвы «карусели» – обладала целебными свойствами, стимулируя регенерацию поврежденных тканей. Артефакт фонил, как и большинство других, что поделаешь, за подарки Зоны так или иначе приходится платить. Второй минус – рост новых клеток, пусть и ускоренный, требует времени. На ходу сталкеры обычно пользуются аптечками, кто продвинутой, а кто и попроще. Артефакт «карусельной» группы предусмотрительный бродяга держит в заначке на потом, когда наступит время зализывать раны. Мощнее всех по действию – «душа», впрочем, и «ломоть мяса» очень даже неплох.

Мартин отдал находку Баксу. Тот начал отнекиваться, подумаешь, прихрамываю маленько. Командир настоял, завтра будет трудный день, а рана есть рана, глотай антирад и заращивай.

– Шеф, пусть он сначала котелки помоет, – встрял в разговор Ангел. – Даром я, что ли, этого артиста на себе тащил?

– Ну ты и жлоб! – возмутился Бакс. – Сам и половины за тот случай на Милитари не отработал. Или забыл?

И они начали выяснять, кто кому и сколько задолжал, призывая в свидетели Мартина, Капрала и Малого. Те от дискуссии уклонились, и так все всем понятно: Ангел попросту развел оппонента на треп о былых делах.

Под треп о минувших днях наемники разобрали автоматическое оружие из кофров и распределили ночные караулы.

Перед отбоем Капрал затащил в комнату озябшего Чингачгука и пригрозил:

– Тихо лежи, иначе обратно отправлю пуфиком для часового работать. – Тот лишь недобро зыркнул на благодетеля.

Ночь прошла без происшествий.

Ангел встал засветло. Он решил побаловать народ кашей. А то когда еще так фишка ляжет, что все под рукой будет. А главное – «шведка» со специальным отсеком. Конечно, в нормальной печи и у каши вкус закачаешься, но и духовочка подойдет, с вечера уже прогретая-просушенная. Ангел причмокнул. В Зоне, да правильная каша! Да ее сейчас вообще мало кто помнит, как готовить. Все на скорую руку. Плюх кастрюлю на плиту, как вода выпарилась, так, считай, и каша готова. Уже даже и запаривать перестали. Слово такое забыли. Ангел фыркнул. Эх, да разве это каша. Так, сплошное недоразумение!

По-настоящему сюда б чугунок. Вон у хозяина их целый выводок есть, на печи стоят. Да только кто ж этим выводком теперь в здравом уме пользоваться будет. Их же сперва мыть в семи водах да обеззараживать, а потом снова мыть. Ну да ладно, придется отступить от классической рецептуры. Здоровье дороже.

Ангел покопался в рюкзаке и выудил свои связки пакетиков. Вот они – с гречкой, самое то. Хорошая такая гречка. Не зря он парился и перебирал ее, зернышко к зернышку. Потом еще и прокаливал, чтоб получше, порассыпчатей была да путешествие лучше перенесла. Ей же потом язык и живот радовать. Считай, треть дела сделана. В каше ведь что главное? То-то. Главное – крупа правильная. Ну и умение ею распорядиться. Ангел высыпал щепоть крупинок на руку и слизнул их. Да, правильная крупа. Ядреная. Теперь главное – в пропорциях не ошибиться. А то чуток воды перельешь или недольешь, и пиши пропало. Серб сначала задумался, угощать ли проводника, потом рукой махнул: пайком обойдется, гнида. Рассыпал крупу по котелкам и аккуратно залил водой. По мере, как его еще дед учил. Очень важно не переборщить. Да и недолив тоже не приветствуется. А способ дедовский был прост и ясен. Крупу высыпал, на нее палец указательный опусти, не приминая. И льешь воду, пока одна фаланга ею не покроется. Вот твой палец и будет нужной меркой. Теперь котелки на плиту. Чтоб закипело и выпарилось. Гречка она чем хороша – тем, что ее мешать не надо. Хочешь рассыпчатую гречку – забудь про ложку, пока готовишь. Только навредишь. В котелке забулькало. Это хорошо. Теперь пусть вода выпарится, только не быстро, а постепенно. Ангел сдвинул немного котелки и проверил, чтоб каша не бурлила, а кипела медленно, долго и чинно. А на то место поставил крышки от котелков греться. Ох, хорош настоящий походный котелок. И тебе кастрюлька, и тарелка, и сковородка при необходимости.

Теперь очередь припека. Ну, тут без затей. Ангел взвесил в руке колбасу и бекон, раздумывая, чья пришла очередь. Подумал, представил себе тоненькие полосочки с прозрачной прослоечкой жира, как они хрустят. Проглотил слюну и убрал колбасу с глаз долой.

В жарке бекона что главное? Главное определиться, что тебе больше нравится. Тут уж дело вкуса. Кто любит, чтоб чипсами хрустел, а кому «тело» беконное подавай. Ангел свой выбор давно сделал. Теперь надо острым ножом очень тонко порезать это последствие периодического свиного обжорства. И поджарить его как следует, так чтоб от сала осталось только прозрачное напоминание.

Вот и вода выпарилась. Теперь мы котелки с кашей прикроем и поставим доходить в духовочку, там и настоится, и не остынет. А как мужики готовы будут, можно и кашу раскладывать.

Жир-то со сковороды торопиться сливать не будем. На нем аккурат лучок мелко порезанный обжарим до золотистого цвета. Вот. А теперь и лучок, и бекон прямиком в котелок отправляем вместе со всем тем, что на сковороде от жира осталось. Можно и за стол садиться. А можно и не торопиться особо – каша только лучше будет.

Утром, после завтрака, Мартин пошел в сарай к излому.

– Давно сидишь? – спросил он, изучая с безопасного расстояния расположение мусора у ног мутанта.

Пленник промолчал и насторожился. Дряблая кожа на его изъязвленном морщинистом лице собралась в крупные складки. Судя по вчерашнему осмысленному выступлению, интеллект позволял мутанту ответить на вопрос, но сначала он хотел понять, с чем пришел этот человек и куда подевался сталкер.

Мартин почувствовал неприятное давление в голове, словно бы его мозг осторожно ощупывали. Значит, правду говорят, что изломы обладают телепатическими способностями. Это хорошо.

Так. Вон той щепки вчера точно не было. И эта тряпочка валялась дальше. И вот тот гвоздь. Граница аномалии за ночь заметно расширилась, притягивая все новые и новые предметы. Сама, значит, не исчезнет. Не повезло дедушке.

Наемник достал сигарету, неторопливо прикурил, выпустил дым и сказал:

– Забудь о сталкере. Поговорим о штуке у тебя под ногами. Догадываешься, что произойдет, если ты в ней останешься?

Мутант обреченно вздохнул.

– Когда? – спросил наемник.

– Через два, может быть, три дня, – хрипло ответил он.

Не соврал. Мартин и сам оценил время перерождения «жадинки» в полноценный убойный гравиконцентрат примерно так же. Что ж, годится.

– Я знаю, как тебя освободить, – протянул он, словно бы раздумывая. – А стоит ли?

– Меня можно продать ученым, – осторожно подсказал смертник.

Дельно мыслит – перво-наперво вырваться из аномалии, а там уж кто кого продаст и купит, бабушка надвое сказала.

– Деньги мне не нужны. Предпочитаю брать плату услугами, – сообщил Мартин и предложил: – Есть для тебя работенка непыльная. Сделаешь, и свободен.

– Нашел работничка, да? – угрюмо буркнул пленник. – А потом я всю работу справлю в лучшем виде, а ты меня обманешь. И буду я не три дня смерти дожидаться в этом месте поганом, а до конца веку маяться, терпеть муку смертную. Нетуть, нет у меня к людям доверия.

– Чья бы корова мычала, – усмехнулся наемник и напомнил: – В твоем положении не торгуются, дружок.

Помолчал секунду и потребовал:

– Прекрати копаться в моей голове. Любопытство кошку сгубило.

Легкий звон в ушах немедленно исчез.

– Ты уж прости дурака старого, – взмолился излом и привычно занудил: – Давно в глуши живу, речь человеческую забывать начал. Испугался, что вдруг не пойму слов твоих. Вот и решил по-нашему, местному, напрямую, чтоб с гарантией. Да ты ж не сумневайся во мне, все сделаю, вот те крест! – Излом стал махать левой рукой.

– Левой не крестятся и болтаешь много, – сухо оборвал его Мартин. – Контролеры в округе есть?

– Есть. Есть. Куда ж без них-то. Бродит тут один. У! Урод, каких мало. И моральный урод, и на морду урод. А тебе, что ж, контролер надобен?

Наемник хмыкнул. На его взгляд, красавчик излом контролеру статью не уступал и мог уверенно потягаться за второе место в конкурсе «Мистер Зона». Первое безоговорочно принадлежало кровососу.

Мутант по-своему истолковал его сомнения и поторопился заверить:

– Да ты не беспокойся, милок, мы с ним враз покончим. Я его, пакостника, повадки хорошо изучил, все тропки разведал.

Ишь разогнался.

– Дохлый контролер мне без надобности. Мне живой нужен.

– Живо-ой? Зачем это? – озадачился излом.

– Не твое дело. Лучше думай, как ты его ловить будешь.

– Да как же я его изловлю, если у него и зомби, и собаки? – заныл мутант. – Не губи, не бери грех на душу. Порвут, ой порвут они меня – работника твоего верного. В клочки мелкие порвут.

– Не успеют, – пообещал Мартин и загасил окурок. – Мы тебя прикроем. Держи.

Он бросил излому подсумок на поясном ремне с портупеей. Тот подхватил амуницию на лету и спросил:

– Прибор какой, что ли? Так лучше б колбаски дал. Я ж с приборами не мастак, совсем не мастак. А вот колбаски… У вас та еще осталася? Вкусненькая.

– Безоболочная мина с дистанционным управлением, – честно ответил наемник. – Добудешь контролера – на него нацепишь, а пока сам поноси.

– Это зачем же? Зачем мне эту мину окаянную надевать-то? Уж не за дурака ль ты меня держишь, уважаемый? – недобро прищурился мутант. – Не буду я ее надевать. Не хочу я.

– За шибко умного. Надевай, надевай. Всем спокойней будет.

Существует два способа вытащить неудачника из ловушки, в которую угодил излом. «Жадинка» – аномалия слабая, пока не переродится, и любопытная. Попадают в нее так, что сдвинуться с места невозможно, или новички, или порядком вымотавшиеся, когда списывают внезапно возникшую тяжесть в ногах на усталость. Избежать «залипания» довольно просто, даже если ходу вперед нет. Маршируй себе на месте – и вся недолга. Потому и непонятно до конца было, как излом оказался в капкане «жадинки», а спрашивать – зачем лишняя информация. Судьба решила подарок сделать – так бери и пользуйся.

Так вот, о способах. Первый достаточно прост и сводится к банальному перегрузу аномального гравитационного поля избыточной массой. Аналогия прямая – обжора меры не знает, жрет, покуда не лопнет. Так и «жадинка». Как только вес превысит определенную границу – просто исчезает. Мартину такой способ сейчас не годился, потому и решил испробовать второй, менее известный и требующий от участников точных, слаженных действий.

Дайс разрезал путы на ногах Чингачгука, отконвоировал к сараю, заставил опуститься на колени и сесть на пятки.

На соседнем участке незадолго до эвакуации затеяли стройку. Мартин с мужиками приволокли оттуда здоровенное бревно. Шестеро наемников вооружилась им, как тараном, и встали напротив двери в узилище излома.

– Это зачем они? – подозрительно спросил мутант. – Тут ведь не бревно нужно. Тут бы каменюк побольше и побольше размером чтоб были.

– Дураку половину работы не показывают, – отмахнулся Мартин. – Не мешай.

Капрал и Ангел с обрезками дюймовых досок в руках осторожно, стараясь не вступить в «жадинку», проникли в сарай и заняли позицию по сторонам от монстра.

От этих приготовлений излома пробрала дрожь, но он старательно крепился. Видно было, что очень ему надо сказать, но помалкивал.

Расставив людей, Мартин обратился к мутанту:

– Слушай меня внимательно, дружок. Ты ведь эту дрянь под ногами чуешь, так.

Тот кивнул.

– Можешь определить, где она сильнее всего? Не торопись, хорошенько подумай.

– Попробую я.

Излом замер, прикрыл глаза и сосредоточился на внутренних ощущениях.

– Вот здесь, – уверенно объявил он через минуту и ткнул в точку левее от себя. – Тут она, подлюка, сосредоточилась.

– Лови. – Мартин кинул ему сталкерский болт. – Обозначь. Молодец. Теперь нагнись вперед и упрись ладонями в колени.

– Милок, правая-то у меня… – замялся тот.

– Давай-давай. Не стесняйся, – ободрил его наемник.

Монстр, смущенно покряхтывая, выпростал из складок плаща изуродованную мутацией руку и выполнил команду.

«Вот это размерчик! – подивился про себя Дайс. – Такой ручонкой впору ведро заместо стакана поднимать».

– Все готовы? – спросил Мартин и оглядел команду спасателей. – Ну, мужики, на счет три.

– Ой погодите, ребятушки. Я-то ведь и не готов! – торопливо выкрикнул пленник аномалии. – Что мне-то делать? Забыли ж сказать! Совсем забыли. Объяснили б старому. Уважили б.

– Молчать и стоять, как велено, – обрезал говорливого мутанта Мартин. – Внимание! Начинаю отсчет.

– Раз!

Излом на всякий случай крепко зажмурился. Наемники с бревном подошли ближе к дверям сарая. Ангел и Капрал приняли позы игроков в бейсбол.

– Два!

Комель бревна плавно пошел вниз и нацелился на болт. «Бьющие» выполнили замах.

– Три!

«Бух!» – глухо врезалось в пол бревно. «Трах!» – сочно хлопнули доски по заднице монстра. «У-у-у бля-я-я!» – дико завопил излом, вылетая из сарая, и угодил башкой в разросшийся куст крыжовника.

– С мягкой посадкой, Братец Кролик, – оценил красоту приземления Малой.

– Низковато пошел, не иначе дождь будет, – прокомментировал полет Капрал.

– С тебя десятка, – напомнил ему напарник и указал на оставшиеся в аномалии стоптанные башмаки без шнурков.

– Бакс, отстегни ему, – ухмыльнулся тот. – И мне не забудь.

– Перезабился, – возмутился Ангел. – Мужики, да он – жулик!

– Не гони волну. Все честно, парни, – солидно пробасил Капрал. – Бакс, подтверди.

– Я поставил на вторую попытку, – сообщил проигравший. – Деньги получите с Дайса, он мне тридцатку за боты проспорил.

Пока выясняли, кто крайний, излом выбрался из колючек – крыжовник отрастил шипы как у матерого боярышника – и босиком рванул к забору. Не пробежав и половины дороги, затормозил, развернулся и понуро побрел назад. Шел враскорячку, приложили-то его неслабо, может, и сломали что. Ну да не беда, у тварей Зоны регенерация отменная.

– Соображаешь, – похвалил его Мартин и издали показал маленький пульт с подмигивающим зеленым глазком. – Запомни, попытаешься снять мину или подойти к кому-то из нас ближе четырех метров, взорвешься.

Мутант встал как вкопанный и виновато забормотал:

– Не серчай на старика бедного. Жажда вконец измучила. Бес попутал, вот я и того, к колодцу побежал, – преданно заглянул в глаза и попросил елейным голосом: – Разреши водички попить, милостивец.

– Роджер! С тебя полтинник! – весело крикнул Дайс.

Мартин лживой бестии не верил ни на йоту, но мысль нашел здравой – излому понадобятся силы для схватки с контролером. Да и кто разберет, что может взбрести в голову голодному хищнику. Лучше пусть сытым будет. Относительно сытым. А то задрыхнет еще.

– Ангел, принеси ему паек, – велел он каптенармусу.

– Чувствительно благодарствую. – Мутант поклонился чуть ли не в пояс и, разогнувшись, указал на место подальше от наемников. – Господин Ангел, вы вот туточки, пожалуйста, положите.

– И салфеточкой прикрою, чтоб мухи не налетели, – пообещал тот.

– Зачем же утруждаться-то так, мухи у нас повывелись. Радиация, знаете ли…

– Ты, кажется, пить хотел? Вот и ступай. Живо, а то передумаю, – прикрикнул Мартин на излома, повернулся к Ангелу и постучал себя пальцем по лбу. – Забыл, с кем дело имеешь? Болтай с ним поменьше. Кстати, всех касается.

Пристыженный каптенармус ушел выполнять поручение.

Настало время заняться сталкером.

Чингачгук пребывал в мрачных размышлениях. Сознавал, к сараю его привели явно не за тем, чтоб сорвать овацию за оригинальное исполнение метода «подмены». Да и ствол, направленный в твою сторону, просто так, на всякий пожарный, не добавляет оптимизма.

– Мне тоже мину на пузо привесишь? – не мудрствуя лукаво, спросил он Мартина.

Тот пожал плечами и честно ответил:

– Не вижу смысла. Я больше не нуждаюсь в ваших услугах, у меня появился другой проводник.

Вот оно, значит, как. Сталкер насупился.

Дайс слегка подтолкнул его в спину.

– Вставай. Сам пойдешь или помочь?

Надо отдать Чингачгуку должное, смерти он не боялся, за годы сталкерства свыкся по краю ходить. Презрительно сплюнул и твердо сказал:

– Никуда я не пойду. Стреляй тут, паскуда. Запомните, крысы, убьете меня, и вам не жить. Не простит вам Зона.

«Крыса у нас ты, дружок. Притом конченая. – Мартин брезгливо поморщился. – Честный бродяга нас бы просто выследил, а ты аванс за услугу взял и клиента продал».

– Странные у вас фантазии, пан Чингачгук – то мину хотите, то расстрелять просите. Вы часом не мазохист? Или в анамнезе суицидальные наклонности? – холодно поинтересовался он и посоветовал: – Не торопитесь на тот свет раньше времени.

Пленный воспринял его слова как прелюдию к допросу с пристрастием.

– Ублюдок. Да пошел ты…

– Пойдете вы. В «жадинку», – оборвал его наемник. – Прекратите истерику. Я не убиваю людей без крайней необходимости и дарю вам шанс. Ваши вещи оставят рядом. Аномалия растет и через пять-шесть часов начнет их затягивать. Получите оружие и ПДА. Ну же, не будьте идиотом и не вынуждайте меня изменить принципам.

Чингачгук облизнул пересохшие губы, оценил перспективы и прохрипел:

– Снарягу мою принеси. И нож мне кинете, сразу как прилипну.

Вот и сладились.

– Дайс, окажи пану сталкеру услугу, развяжи ему руки, – попросил командир.

– Слушай, у нас уже новые биться стали, – когда наемники пошли собирать пожитки, пробурчал Бакс. – Это заразно, док? А лечится? – Он уставился в затылок удаляющемуся Мартину.

– Нет, – ответил тот, повернувшись.

– Уверен?

– Ты хорошо помнишь, как у «Гусей» было? Не припомню, чтоб пропустили хоть один намек на спор. Вот тогда я и понял: заразно. Неизлечимо. Но делу не вредит.

– А сам? И тогда не забивался и сейчас не заметил.

Мартин широко улыбнулся и на какой-то миг напомнил Малому хулиганистого мальчишку.

– А у меня иммунитет. Я только по-крупному.

Через полчаса наемники снялись с бивака. Впереди отряда дозором шел излом, нагруженный вороньей клеткой. Нежные душой европейки сбились в один угол и так и сидели, открыв клювы от изумления. Оставшиеся люди несли сами.

Одним удачным ходом Мартин выиграл инициативу и время. Волкодаву остается гадать, что за игру он затеял, а скучающий в «жадинке» Чингачгук ясности в ситуацию не внесет, только больше запутает. Чем дольше командир «Псов» будет искать ответ на вопрос, тем больше увеличится отрыв. Вариантов действия у Волкодава не так уж и много. Сидеть на попе ровно, выжидая, где объявится Мартин, равносильно проигрышу. Сняться с позиций на подступах к АТП – оголить направление на Припять и лишить себя маневра. Придется выдвинуть на восток дозоры и перебросить в район дач усиленную поисковую группу с приказом обнаружить противника и связать боем до подхода основных сил.

Охота на контролера

После Первой катастрофы в восемьдесят шестом году правительство эвакуировало более ста тысяч человек из населенных пунктов вокруг ЧАЭС. Убедить или заставить все гражданское население покинуть зону обязательного отселения не удалось, малая часть осталась доживать свой век в родных поселках и деревушках. Позднее в районе Припяти и Чернобыля официально находилось более пяти тысяч человек, занятых обслуживанием работающих реакторов, исследованиями и охраной. Сколько еще народу трудилось в секретных цехах и лабораториях, вернулось на насиженные места или попросту болталось в закрытой зоне – на рубеже веков в моду вошел чернобыльский туризм, – неизвестно. Большинство военных и гражданских, оказавшихся в окрестностях Чернобыля в две тысячи шестом во время второго взрыва на атомной станции, или погибли, или превратились в зомби.

Мертвый город – по большому-то счету все населенные пункты Зоны вымершие – получил свое теперешнее наименование по двум причинам. Первая – практически полное отсутствие артефактов: по странному стечению обстоятельств аномалии на его территории в подавляющем большинстве бесплодны. Найти здесь артефакт, все равно что в стоге сена иголку найти. Вторая – необъяснимое скопление зомби, в том числе и бывших гражданских. Что их тянуло сюда, объяснить не смогло бы и О-сознание. Полностью утратившие личность гниющие ходячие мертвецы упорно и бессмысленно имитировали жизнь в домах, мирно соседствуя на улицах с мутантами животного происхождения. Поговаривали, что любой вновь обращенный зомби рано или поздно явится сюда на постоянное поселение. Самые отъявленные хищники и даже крысы, а ведь им все нипочем, не решались отведать насквозь отравленной тленом плоти.

Да и местные пейзажи наводили тоску. Типовая застройка, что поделать. Таких городков на территории бывшего Советского Союза пруд пруди настроили. Добавьте к этому в основном пустые окна, иногда «украшенные» грязными обрывками – остатки наиболее упрямых занавесей, стены в грязных потеках или изуродованные многочисленными выбросами и аномалиями, перекореженные деревья на месте бывшего сквера и бульвара и вечную осень.

Отсутствие интереса к городку со стороны сталкеров и его выгодное расположение – вроде и на отшибе, а почти на экваторе Зоны – определили решение Мартина, когда он выбирал базу для «Серых гусей». Здесь они приняли последний бой с «Псами», отсюда он бежал из Зоны с немногими уцелевшими товарищами и думал, что никогда больше не вернется на разгромленную базу. Судьба распорядилась иначе, контролер обосновался не где-нибудь, а на южной окраине Мертвого города.

Излом оказался неплохим тактиком, другой бы на его месте рванул к цели напрямик полями, а он сделал крюк и повел отряд по кромке ветрозащитной лесополосы, набравшей без людского ухода силу дремучих зарослей. Учел, впереди Северные болота, позади Дикая территория, на флангах Янтарное озеро и собственно город, а между ними настоящий заповедник мутантов, кто тут только ни шастает, и все не прочь отведать человечинки. Ушлый монстр руководствовался отнюдь не гуманистическими соображениями, лишнего шума опасался. Преждевременная стрельба может спугнуть контролера, ищи его потом.

У испанцев есть поговорка: «Сон разума рождает чудовищ». Контролеры появились на свет в результате безумных экспериментов над людьми. Облеченные властью преступники тайно завозили в Зону преступников уголовных и отдавали их в руки преступникам с научными степенями. Вторая Чернобыльская катастрофа остановила конвейер, подопытные вырвались на волю из разрушенных лабораторий.

Сам по себе контролер – тварь медлительная и неуклюжая, очень осторожен и трепетно оберегает себя от малейшей опасности. Главное его оружие – мощные пси-способности. Удачная ментальная атака помимо физического ущерба всегда вызывает необратимые поражения мозга – будь то мутант или человек, – превращает жертву в безвольную марионетку агрессора. Отсюда и произошло название вида. Плотоядная феноменально прожорливая бестия всегда путешествует в сопровождении зомбированной свиты. Рабы служат и защитой, и пищевым запасом, их число и состав определяет ментальный потенциал хозяина. Особи послабее предпочитают верховодить готовыми зомби, слепыми собаками, плотями и крысами. У сильных свита больше и разнообразнее. Могут и небольшой отряд людей превратить в собственных слуг. Несколько минут воздействия – и готово. Мозг практически полностью разрушается, и человек становится очередной послушной марионеткой. Окажись контролеров побольше числом и обладай они меньшей трусостью, давно бы Зона под их дудку плясала. По счастью, разум контролера примитивен, а желания в основном фокусируются на добыче пропитания с наименьшим риском. Тем не менее тварь опаснейшая.

Излом, и откуда только прыть взялась у внешне чахлого сгорбленного старикашки, гнал отряд не хуже Чингачгука, то и дело приговаривая: «Поднажмите, ребятушки. Скоренько-скоренько. Уже недалече осталось».

Происхождение рода изломов, впрочем, как и других тварей Зоны, туманно. Крайняя малочисленность популяции, отсутствие молодых особей, развитый интеллект, тяга обустраиваться в людских жилищах, манера забалтывать потенциальную жертву и склонность попрошайничать свидетельствовали о самобытности вида. Вероятно, катастрофа застигла в Зоне группу сходных занятиями людей, и уцелевшие заплатили дорогую цену. Если так, то в прошлой, не исковерканной Зоной, жизни излом определенно грешил пером, иначе как объяснить его пристрастие к многословию и вычурным оборотам речи.

Ребятушки и без уговоров нажимали что надо. Мутанту же не терпелось избавиться от притороченной к брюху мины, а пуще того, от конкурента по пищевой цепочке, повадившегося обирать его делянки.

– И свинок, и мышек моих крадет супостат. В три горла жрет, прорва ненасытная, – пожаловался болтливый дачник на набеги орды под водительством контролера. – Того и гляди по миру пустит.

По поводу разорения хозяйства он явно прибеднялся, место хлебное не одного прокормит. Покончить с нарушителем границ требовал животный территориальный инстинкт: Зона из мутантов все больше и больше остатки человеческого вытравляет. В честном спарринге излом схарчит контролера с потрохами в буквальном смысле и не посмотрит, что телепат, сами с усами. Выжидал, скрепя зубами, не представится ли случай. Кстати, в силу тех же инстинктов контролер обязан был себя обезопасить и пустить хозяина дач на мясо. Матерый мозгокрут так бы и поступил, а этот мешкал. Видно, не хватало пока силенок сколотить команду для гарантированной победы.

«Это нам на руку. Проще будет, – Мартину пришел на ум каламбур, – контролировать контролера».

Меж тем Капралу прискучило топать под аккомпанемент сетований мутанта.

– Кончай нудить, хрыч, – потребовал он. – Вроде не хворый, вон как рысишь. Чего ж ты ему раньше рыло не набил? Прощелкал, теперь не скули.

Пустая затея. Излома легче пристрелить, чем заткнуть.

– Кабы он, поганец, в одиночку по чужим огородам харчевался, а не с бандой при собаках, я б его враз уестествил.

Подвела его страсть бездумно красивые слова употреблять, ох и подвела. Капрал правильное значение выражения знал и не замедлил воспользоваться моментом.

– Уестествил, говоришь? – переспросил он и объявил: – Мужики, а дед-то, оказывается, – пидорок. Продырявить контролера мечтает.

Тут бы дураку и промолчать, а он отнекиваться начал:

– Ну что вы, в самом деле. Оговорился я. С кем не бывает.

– Бывает, это мы с пониманием. Столько лет без бабы живешь, – притворно посочувствовал ему насмешник и строго велел: – Ты смотри, натуру свою попридержи. А то вон как зенки загорелись-забегали.

Сконфуженный мутант надулся, ушел подальше вперед и остаток пути держал язык за зубами.

Излом вывел отряд в подлесок напротив пожарного депо. Оказалось, не только Капрал мастак пошутить. Зона тоже знала толк в юморе – сугубо черном. Контролер устроил свою штаб-квартиру на месте бывшей заставы «Серых гусей». Здание обособлено и каланча имеется. Высоко сижу, далеко гляжу – ментальное воздействие телепатов ограничено зоной прямой видимости, потому и норовят они повыше забраться.

Наемники, сложив в кучу рюкзаки и клетки, ждали распоряжений командира.

Рассматривая цитадель контролера в бинокль, Мартин насчитал четверку вооруженных зомби, пару припять-кабанов и полдюжины слепых собак. Караульная команда монотонно передвигалась вокруг территории заданным маршрутом, то исчезая за строениями, то снова появляясь на виду. Должна быть и ближняя охрана. Точно, вон еще зомби наверху в смотровом окне маячит.

– Дайс, Малой и Капрал идут со мной. Ангел, остаешься тут за старшего, – решил он. – Поглядывай на шестерку и жди. Как только мы выкурим телепата из норы, выпускай излома и прикрой его огнем. Из зеленки не высовываться, пока он не возьмет контролера. Если нас обнаружат раньше времени или театр марионеток снимется с места, действуй по обстоятельствам. Главное, не упусти кукловода. Вопросы?

– Вопросов нет. Разрешите выполнять.

Мартин демонстративно передал Ангелу пульт управления миной и предупредил излома:

– Устроишь контролеру несчастный случай, составишь ему компанию в аду.

– Помыслов, которые вы мне приписываете, не имел и не имею, – очень натурально возмутился тот. – Как можно, у нас же джентльменское соглашение.

Ну да, рассказывай, джентльмен штопаный. В принципе, можно было обойтись и без участия мутанта, но Мартин не хотел рисковать своими людьми. Контролер есть контролер.

– Все, мужики. Работаем.

Загонщики выбрались на лесную опушку в полукилометре западнее позиции стрелков и остановились оглядеться.

Вдоль зеленки тянулся местами разбитый и размытый дождями грейдер, за ним заросший лопухом пустырь и типовые панельные пятиэтажки. От недостроенной дороги к домам вел мощенный железобетонными плитами проезд.

– Вперед! – скомандовал Мартин.

Наемники скорым шагом пересекли дорожную насыпь.

Дайс поначалу не понял, зачем Капрал повел их плутать в бурьяне, когда есть нормальная дорога. Все равно с пожарной каланчи этот участок не просматривается, дома перекрывают. Потом заметил, как тот обошел стороной неестественно ровную круглую плешину, и сообразил: на утрамбованном, лишенном растительности гравии, тем паче на бетоне, аномалию углядеть трудно, а в былье гравиконцентрат, или еще какая дрянь, себя невольно обозначит.

Добрались до крайней пятиэтажки.

Надо же, и асфальт на дворовых дорожках не так чтобы растрескался, и бордюрчики более-менее ровно стоят. Умели раньше строить, сейчас-то пара лет пройдет, и подновляй. И все же время запустения даром не прошло, со стен местами осыпалась облицовочная плитка, то тут, то там окна щерились остатками стекол. Ветерок гонял по двору мусор, закручивая пылевые спирали…

Стоп. Нет же никакого ветра. Полный штиль!

– Валим отсюда, мужики. По-быстрому, – шепнул Капрал, словно бы опасаясь, что «карусели» его услышат.

Поздно спохватились.

Движущиеся аномалии выстроились полукругом, перекрыв наемникам отход, и начали отжимать их к стене дома.

Дайс шагнул в сторону подъезда.

– Назад, – остановил его Мартин. – Видишь?

По сторонам от входной двери на одичавшем газоне угнездились две лысые кочки.

Контактная пара. Сунешься между ними, получишь разряд. Как-то не хочется проверять, выдержит ли защита комбинезона.

Недолго думая, Капрал достал из подсумка гранату, быстро вывернул взрыватель, размахнулся и зафинтелил ее в ближайшее окно первого этажа.

– Лестницу! – гаркнул он.

Дайс уперся в стену, Малой встал слоном. Капрал вскарабкался по ним и выбил прикладом автомата крупные обломки стекол вовнутрь помещения. Прошелся цевьем по нижним частям рам, дробя и выдирая мелкие осколки планкой Пикатинни, как драчевым напильником.

Мартин глянул через плечо на «карусели».

– Быстрее.

Капрал забрался в комнату и крикнул оттуда:

– Чисто! Давай, командир.