Текст книги "Ложь (СИ)"
Автор книги: Надежда Борзакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
Глава 2
Наши дни
Я не узнавала родные места. Улицы, дома, магазины…. Совсем другие. Незнакомые. А может дело в том, что теперь другая я и поэтому подсознание утрирует произошедшие естественные перемены? Скорее всего. Так или иначе, я не чувствовала себя здесь дома. Этот город казался столь же чужим, как и Варшава. Понадеявшись, что это только первое впечатление, я проскочила перекресток и лихо свернула через двойную сплошную во двор. Если поймают с удовольствием заплачу штраф. А безопасности маневра я убедилась, так что…
Но полицейских рядом не оказалось. Припарковавшись у подъезда, я вышла из машины. Достала из багажника небольшой чемодан. Остальным вещам предстояло проваляться на почте, пока я их не заберу – не являться же домой со всеми пожитками, учитывая мое желание сохранить тайну. А довольно много и вовсе осталось в доме Дерека. Экономной мне было жаль их терять, но возвращаться я не планировала. Ни-ког-да. От этой мысли потеплело на душе.
– ВИКА! – сестра едва не сбила меня с ног. – Ты все же приехала!
Это «все же» царапнуло внутри. Вопреки данному мною обещанию сестра, выходит, сомневалась, что я приеду на ее выпускной.
Потому, что дома я не бывала ни разу за эти девять лет.
– Доченька! – к ней присоединилась мама. И теперь они обе сжимали меня в объятиях. – Почему не предупредила? Мы бы встретили в аэропорту.
– Хотела сделать сюрприз. И я на машине.
– В такую даль… Ой, а Дерек…
– В командировке. Готовит почву для покупки франшизы, – как же приятно сказать хотя бы часть правды.
Его отъезд пришелся очень кстати, облегчив реализацию плана. Я сомневалась, что бывший муж попытался бы меня удержать силой. Все же не давать развод это одно, а ограничивать свободу совсем другое. А он не такой человек. Скорее всего. Поскольку некоторые черты характера этого мужчины открылись лишь спустя годы знакомства, утверждать я не могла.
– Может даже не сможет приехать на выпускной, – всеми силами скрывая надежду на это, я дала себя увести.
– Как жаль. Но работа есть работа.
Мама продолжала говорить, но слова ускользали от дезориентированного видом квартиры сознания. Конечно я знала, что родители сделали ремонт. Более того: он и снятая на время работ квартира были моим подарком маме с папой на годовщину свадьбы. И результат, увиденный на фотографиях и видеозаписях мне нравился. Я даже не думала как-то, насколько мало теперь осталось от дома, в котором прошло мое детство. Правда в тот момент я не планировала возвращаться…
– Наяву еще лучше, чем на фотографиях, правда?
– Да, – я широко улыбнулась, – конечно.
Я скинула туфли и прошла вслед за мамой и сестрой в кухню. С наслаждением вдохнула знакомый запах выпечки. Вот он не изменился. Все такой же, как я помню.
Оля села напротив и стала неосознанно рассматривать меня так же, как в детстве. Быть кумиром младшей сестры и лестно, и страшно.
Тем временем на столе материализовался обед из трех блюд. Эх, вряд ли мне когда-либо светит научиться готовить как мама. Смешно: освоив юриспруденцию в одном из престижнейших европейских университетов, я неспособна сварить борщ.
Мы принялись есть и несколько минут провели в молчании. Когда же тарелки опустели, я начала говорить первой. Хоть мы общались почти каждый день, некоторые подробности помогут избежать возможных вопросов, к которым я не готова. Ведь удивление моим приездом без Дерека очевидно. И, хоть решение повременить в новостями с каждой минутой казалось все менее удачным, менять его я не планировала.
Ничто не должно омрачить Олин выпускной. Он будет сказочным. Таким, какого не было у меня. Потом придет время огорошить родителей сразу двумя новостями: моим разводом и желанием сестры поступать здесь, а не в Польше.
Обмениваясь новостями, мы прошли в мою старую комнату. Если вся квартира была полностью переделана, то она за исключением нескольких мелочей осталась прежней. На миг показалось, что эти годы лишь дурной сон из тех, которые видишь переутомившись. Что сейчас я услышу знакомый сигнал клаксона, а несколько минут спустя увижу…
– Мы почти ничего не меняли, – проговорила мама. – Думали, если вы приедете и захотите остановиться тут, тебе будет приятно…
– Мне приятно, – пытаясь не дать подступившим слезам звучать в голосе, сказала я.
– Не похоже, – начала было Оля, но мама шикнула на нее.
– Это просто ностальгия, милая. Зайдя сюда у меня возникло ощущение, что мне завтра в школу, – поспешно пояснила под недоверчивым взглядом сестры. – Когда-то и ты почувствуешь нечто подобное.
– Вряд ли я буду скучать по школе.
– Не по школе. По юности, – я открыла чемодан и достала оттуда платье.
В нем ее любимая актриса посещала одно из мероприятий. Красного цвета, но весьма сдержанного кроя – чуть выше колен и с неглубоким у-образным вырезом оно идеально подойдет к случаю.
– А это тебе для достойного прощания с одним из ее этапов.
– Это же надевала Кетрин на презентацию Мейбеллин, – взвизгнула Оля. Повертев платье так и эдак, она побежала примерять.
– Зря ты ее балуешь. Платье ведь давно куплено и…
– Она хотела это, ма-ам, – я обняла ее, – Такой вечер как никак раз в жизни бывает.
– И свой ты пропустила, – вздохнула она.
– Значит есть повод повеселиться за двоих.
Вернулась Оля. С сияющей улыбкой сестра покрутилась перед нами. Платье сидело идеально – спасибо нашей портной, подогнавшей наряд по ее параметрам. И в нем моя малышка больше не походила на подростка. Мы с ней всего два месяца не виделись, а сейчас казалось прошел год как минимум.
На весенние каникулы и в честь ее семнадцатилетия мы отправились на море. Обратно летели разными рейсами – сестра не хотела терять лишний день на отдыхе. То, что ей придется лететь одной шесть часов не очень-то мне нравилось ровно до того момента, как я застала Дерека с Еленой. В нашей кровати. Убого, карикатурно и нарочно. Я это знала, и он знал, что я знала.
– … лучший подарок на выпускной. Спасибо-спасибо-спасибо, – Олин голос прервал невеселые воспоминания.
– Не за что. Пусть ее удача сопутствует и тебе.
А потом мы разбирали вещи. Складывая их в шкаф, я увидела на самой верхней полке большую картонную коробку. Вот и нашлось первое, от чего стоит избавиться.
Пришел папа. Став заведующим отделением он теперь работал вдвое больше, чем в бытность обычным хирургом. Хотя нет – обычным он не был никогда. С золотыми руками и добрым сердцем он всего себя безвозмездно отдавал семье и работе. Не счесть, сколько жизней он спас за тридцать лет практики. Иногда мне даже становилось жаль, что желания пойти по его стопам так и не возникло. А то, как папа это воспринял еще больше возвысило его в моих глазах.
Сквозь его радость проступало такое же удивление, как и у мамы с Олей. Но, он точно так же не высказал его. От проявленного родными понимания стало еще более стыдно. Может сказать правду сейчас? И тогда не придется врать и притворяться еще неделю, оставшуюся до выпускного. Да, настроение будет испорчено, но что мешает Дереку прервать командировку каким-то образом узнав, что я уехала и явиться сюда в любой из оставшихся дней? С другой стороны, пока что его тут нет. И, если надумаю, можно поговорить и завтра.
После ужина я сослалась на желание пораньше лечь и ускользнула в ванну. Первым делом стянула с пальца надетые для конспирации кольца. Полоска под теми уже едва виднелась.
Искупавшись, надела ночнушку и забралась под одеяло. Включила ноутбук. Посмотрю какой-то фильм и действительно буду спать. Завтра придется заняться делами.
Сперва нострифицировать польский диплом. Потом начать поиск работы. Учитывая мое резюме, с ней вряд ли возникнут проблемы. Впрочем, их отсутствие с лихвой компенсирует бракоразводный процесс. Даже с тем, что вместо меня «мучиться» предстоит адвокату, которого надо еще найти.
Я выбрала фильм, включила его и попыталась сосредоточиться на довольно сложном сюжете. Вот только мысли уносили прочь. Но вовсе не к грядущим судебным тяжбам, а к коробке со старыми вещами. Я гнала их ровно до того, как пошли финальные титры. Закрыв крышку ноутбука, я встала с кровати. Забралась на стул и достала из шкафа коробку. Включила настольную лампу, ведь уже начало темнеть, и открыла ее.
Фотографии. Много-много. Почти на каждой худенькая смеющаяся девочка в объятиях статного красавца с изумрудными глазами, уверенно глядящими в объектив. Менялась одежда, поры года, места, а ее лицо одинаково сияло от счастья. Буквально излучало его, как летнее солнце – тепло. Темные глаза с любовью, а где-то может и с обожанием глядели на того, кто был центром ее вселенной. Что до парня… Тогда ей казалось, что и он чувствует то же самое.
Под фотографиями множество билетов. Из театров, кино, музыкальных концертов. Она сохранила их все. В тайне, конечно, ведь он не терпел «сантиментов». Краски на многих уже потускнели не в пример воспоминаниям.
Отобранный у Артема кастет. Умная девочка Вика знала, что уголовная ответственность полагается за одно лишь хранение, но не предполагала, что он, например, может быть не единственным. Впрочем, это было наиболее невинное из того, что не давала представить ее наивность и неопытность.
Кулон-сердечко. Подарок на Валентинов день. «Пусть мое сердце всегда будет рядом с твоим». И оно было. Такое же холодное, как этот метал.
На самом дне кожаная куртка. Тяжелая настолько, что давила на плечи. Но я все равно безумное ее любила. Носила не снимая до самых холодов. И только ему удавалось уговорить меня одеваться теплее.
Вытащив ее из коробки, провела рукой по гладкой прохладной коже. Потом надела и шагнула к зеркалу. Надо же, в фигуре я почти не изменилась. Растрепавшиеся волосы, отсутствие макияжа и полумрак делали мое отражение совсем таким же, каким оно было тогда. Вот только я совсем другая! А потому не стану ничего выбрасывать, поддаваясь детскому порыву.
Прошлое так не исчезнет. Да я этого и не хочу, ведь именно оно сделало меня той, кем являюсь сейчас.
Глава 3
– Когда можете приступить? – с улыбкой поинтересовался мой, судя по всему, новый босс.
– С понедельника, – я сдержанно улыбнулась в ответ. А хотелось по-детски запрыгать с криком «йес».
– Тогда я жду вас в девять утра. И возьмите с собой документы, – «подключился» менеджер по подбору персонала.
Попрощавшись, я покинула просторный светлый офис. Он занимал целый этаж новенького бизнес-центра, расположившегося в престижнейшем районе столицы. Учитывая стоимость аренды, можно было счесть такой выбор места расточительством, однако владельцы крупного строительного холдинга могли себе это позволить. Эта компания была в довольно небольшом списке тех, в которые я хотела бы попасть. А тот факт, что в ней оказалась открытой вакансия юриста, показался добрым знаком. И я отправила резюме, решив при необходимости компенсировать все еще не нострифицированный диплом знаниями и опытом. Если представится случай…
На собеседование меня пригласили уже на следующий день и – о чудо, сразу же дали шанс стать частью действительно крутой команды. Радость омрачало лишь то, что везенье не вечно. Сегодняшнее, впрочем, уравновешивало грядущие недели ожидания решения комиссии и космическую сумму за растаможку автомобиля. Но не отменяло неумолимо приближающийся момент, когда Дерек узнает о моем отъезде.
Ну хоть бы это случилось после выпускного! Он уже завтра, осталось совсем чуть-чуть. В любом случае, явиться он вряд ли успеет, даже реши раздобыть билет премиум класса. Это немного успокаивало.
Я завела мотор и неторопливо двинулась по практически пустым из-за середины дня дорогам. Замечательная погода – солнечная и в меру жаркая, навевала желание прогуляться. Потому мой путь лежал в один из скверов. Припарковавшись, я с наслаждением нырнула под зеленые кроны деревьев, заботливо защищающие от солнца. Как же редко в минувшие годы выпадала возможность просто гулять пешком, а ведь я так это любила. Конечно, жаловаться было попросту грешно, ведь настолько хорошо устраивается далеко не каждая. Впрочем, это же относится и к количеству приложенных усилий.
Ведь в моем случае вдобавок к адаптации в чужой стране и учебе в университете, в котором сто процентов предметов преподавались на английском и польском языках шло вдребезги разбитое сердце и обострившаяся застенчивость и неуверенность в себе. И если английским я на тот момент владела почти свободно, а изучение польского давалось легко, то остальному я могла противопоставить только злость и обиду. А еще клятву.
Перестать быть той, которую использовали и выбросили потому, что надоела.
А ты что думала, девочка? У нас с тобой любовь до гроба, м? Как в долбанных сказках, в которых ты прячешься от своей жалкой жизни? Решила, я всегда буду рядом с такой вот хорошей девочкой? Ой, уже не девочкой…
И я старалась. Вопреки всему. Старалась настолько хорошо, что на втором курсе получила стипендию. Мама с папой очень гордились мной. Ну а мне было чуть менее стыдно, что не приехала и не приеду на каникулы. Вроде ведь и не лгала – действительно всю себя отдавала учебе и это принесло результат. Подумаешь, сказала полуправду. Не расстраивать же их тем, что попросту не могу вернуться. Даже на несколько дней не могу вновь очутиться в городе, в котором даже воздух будто пропитан им.
Тем, кто уничтожил меня. Тем, кого я ненавижу. Тем, без которого мертва.
Летом я устроилась на работу официанткой. В ночной клуб. И не потому, что других вариантов не было. Но поскольку это место идеально подходило для окончательной победы над комплексами, да и платили весьма и весьма неплохо. Конечно, я побаивалась «обязательных» по бытующему мнению приставаний, но тех в целом не было.
Обдолбанные и бухие гости иногда распускали руки, но рядом всегда была охрана. В частности, в лице Арона. Тот ради меня работал практически без выходных. Внимание красивого молодого человека было лестно особенно с тем, что оно стало первым «после».
Ведь сокурсники сторонились или не замечали вовсе. Сейчас понимала – только потому, что я изображала глыбу льда и все свободное время проводила в библиотеке. Тогда считала, что дело в моей «серой» внешности. Худощавая фигура не желала приобретать изгибы, а черты лица и цвет глаз самостоятельно никуда деться попросту не могли.
Правда остриженные до лопаток и окрашенные в каштановый цвет в салоне волосы теперь оставались идеально прямыми без укладки и при любой погоде на зависть тем, кому приходилось для такого эффекта проводить пару часов с плойкой в руках. Это была вся добровольная забота о внешности в то время. Макияж я не делала и новую одежду тоже не покупала. Ходила в привезенных из дому недорогих и скромных вещах, ведь из-за необходимости оплачивать нам с Олей школу и откладывать мне на учебу денег на другие у родителей не имелось. Я это понимала, потому старалась не обременять их еще больше.
Но даже, если б какой-то парень оказался столь настырным, чтоб попытаться пробить мою ледяную скорлупку, ничего бы все равно не вышло. Ведь я вопреки всему так и не могла представить рядом с собой никого, кроме Артема. А еще где-то глубоко в душе – настолько, что крайне редко позволяла признаться в этом и самой себе я ждала, что он приедет.
Буквально видела иногда в стенах университета или в сквере кампуса. Сначала окруженного опавшими листьями, окрашенными осенью во все оттенки красного и рыжего, затем на припорошенных снегом дорожках. Потом – в робких лучах весеннего солнца.
Представляла, как он будет умолять о прощении, а я не прощу. Никогда. Честное слово, никогда я бы его не простила. Но он не приехал. Ни осенью, ни зимой, ни весной, ни летом. И я планомерно заставляла себя прекратить ждать того, чего не случиться. Заставила себя попытаться влюбиться вновь.
С Ароном. Он был добр, внимателен и заботлив. Поговорить, правда, с ним было абсолютно не о чем, зато в единоборствах парню не было равных. Он научил меня азам самозащиты, пригодившимся в дальнейшем. Вот только кроме благодарности, симпатии и банального притяжения, не идущего ни в какое сравнение с тем, которое ощущала к Артему, я не чувствовала ничего. Его поцелуи были просто давлением на губы, единожды случившийся секс – набором механических движений. И то, и другое оставляло какое-то горьковатое послевкусие, которое я безуспешно пыталась игнорировать.
Все так тянулось какое-то время, а потом я ушла. Арон отнесся на удивление спокойно. Сказал только, что я всегда была будто где-то далеко и поблагодарил за честность. Не такой уж он и глупый, как оказалось. И действительно хороший. Ведь продолжил присматривать за мной и не сказал ни одного плохого слова.
Тогда уже вновь была в разгаре учеба. Я едва держалась на ногах от усталости. Путала заказы, начала получать замечания от администраторов. В принципе, отложенных денег почти хватало чтоб вернуть родителям мною же условленный долг. Потому можно было подыскать место с графиком полегче. Вот только и зарплата там была бы иная, да и в общем так поступить означало сдаться. А этого я позволить себе не могла.
Вскоре я познакомилась с Дереком. Если конечно можно так назвать картинное падение в его руки. Ела я мало, работала много и организм однажды дал сбой. Я грохнулась в обморок в коридоре университета, а он оказался рядом. Отнес в медпункт, дождался пока оклемаюсь.
До сих пор я помнила, как открыв глаза подумала, что рядом Артем. Они с Дереком и правда немного похожи. Цветом волос – у Дерека лишь на пару тонов светлее, формой лица, светлыми глазами. Данный факт должен был бы отвратить меня от Дерека, а вместо этого привлек. Не физически, а так будто впервые за полтора года я почувствовала, что не совсем чужая здесь.
В этом городе, в этом мире.
Но я сразу же обозначила границы – ни на что кроме дружбы парню рассчитывать не стоит. Он рассмеялся в ответ и заявил, что и не собирался. Ведь он давно в отношениях и вообще, крашенные шатенки его не привлекают. Отразившееся на моем лице смущение рассмешило его еще больше.
А я расслабилась. Даже смешно, мечтая раньше о бытности объектом мужского внимания, теперь я едва несла внезапно обрушившееся бремя собственной красоты. Работа обязывала научиться делать красивый макияж, а постоянное нахождение среди стильных и ярких завсегдатаев клуба вкупе с появившимися деньгами вызывало желание обновить гардероб.
Я не тратила много, но все-таки выглядела теперь иначе. Лучше. Намного. Но самые главные перемены исподволь происходили внутри. Уверенность, умение держаться, общаться, отстаивать себя при необходимости – все эти качества путем титанических моральных усилий постепенно проявлялись во мне.
И теперь меня не просто замечали. Теперь мужчины не сводили с меня глаз. И это помогло найти выход из «запары». Ведь одна смена гоу-гоу танцовщицы оплачивается так же, как три смены официанта. С девочками я общалась и все они утверждали, что помимо танцев ничего делать не приходится. Если только сама не захочешь.
Я не хотела.
Взяв у них пару уроков, я надела лифчик с пуш-апом под короткий топ и отправилась демонстрировать навыки боссам. Те их оценили и уже следующим вечером я смотрела на конвульсивно дёргающуюся толпу с почти недосягаемой высоты помоста рядом с ди-джеем.
И с тех пор я проводила в постели три ночи вместо одной. Отправила родителям деньги. Выслушала, что не стоило этого делать и соврала о специфике работы. А на Новый год купила тур, и мы всей семьей отправились на море. Неделя пролетела быстро, а расставаться было больно, но я справилась. Как же иначе…
Сразу по возвращении переехала из общежития с его весьма специфическим бытом и соседками, с которыми так и не смогла подружиться. Дерек появлялся в поле зрения все чаще. Никаких знаков внимания или ухаживаний, просто приятное и интересное общение с умным и разносторонне развитым харизматичным человеком.
Он был старше на два года, а учился на моем факультете. И тоже на стипендии, хоть его довольно состоятельный отец мог бы оплатить ему и учебу, и диплом. Но Войтех и не думал позволять сыну вести «мажорный» образ жизни. Потому молодой человек так же как и я работал с совершеннолетия. Не официантом, конечно. А младшим помощником юриста в компании отца двадцать часов в неделю, что означало двойные сложности, ведь спуску ему не давали.
В этом я смогла убедиться уже в конце следующего лета. В момент, когда закончилось мое везенье. Причем до смешного банально – важная шишка захотела, чтоб его холодную постель или скорее холодное кожаное сиденье "випки" согрела именно я. А привычный отказ от подобных «выгодных» предложений стал путевкой «на волю».
Дерек, которому не нравилась моя работа только порадовался. И ненавязчиво обронил, что я могла бы попробовать «заняться чем-то нормальным», а именно занять очень вовремя ставшую вакантной должность еще одного помощника юриста.
Никакого блата, Вики. Выдержишь собес с моим отцом и его верным Санчо Панса будешь работать. Не выдержишь, даже я ничего не поделаю.
Нужно было отказаться. Сейчас я это понимала. А тогда… Мне было всего девятнадцать лет. И, хоть я уже довольно сильно изменилась, толика наивной веры еще жила внутри. Веры в людей, в дружбу, может даже в любовь.
В парня, который действительно был верен своей избраннице, а мне – другом, как и обещал. Еще я понимала – это шанс. И не только никогда больше не изображать из себя раскованную «зажигалочку», ловя похотливые взгляды и ощущая себя всего лишь сексуальным объектом чуть ли ни с ценником на груди. Плевать, что я не «работала» таким образом, ведь повешенному ярлыку вовсе необязательно соответствовать в реальности. Но и заняться, наконец, тем к чему я столько лет себя готовила. Тем, к чему стремилась. И я малодушно согласилась.
Войтех Каминский выглядел как актеры, исполняющие в фильмах роли благородных и мудрых королей или же не менее мудрых, но совсем не благородных злодеев.
Чуть выше среднего роста, подтянутый, даже несколько худощавый мужчина с тонкими правильными чертами лица и умными серыми глазами. Держался он подчеркнуто холодно, бросал отрывистые вопросы и намеренно создавал неловкие паузы. Их безуспешно пытался заполнить «Санчо Панса» – Михал Ожешко, его заместитель и, собственно, мой потенциальный руководитель. Полная противоположность боссу и как две капли воды похожий на свой прототип так тонко подмеченный начитанным Дереком.
Он широко улыбался даже подшучивал и отпускал в общем-то позитивные комментарии к моим ответам на вопросы пристально следя за реакцией. Менеджер по персоналу – молодая женщина лет тридцати, имени которой я не запомнила почти все время молчала, делая пометки в моем резюме. Тогда мелькнула мысль – всех ли младших помощников собеседует президент компании или просто Войтеху захотелось по какой-то причине посмотреть на меня. Может он думал, я угрожаю вроде как грядущему союзу его сына с весьма перспективной невестой Еленой Беднаж?
Девушка была дочерью «нужного» Войтеху человека, так что его опасения вполне понятны, хоть и беспричинны. Ведь к Дереку я относилась как к брату и ни за что не причинила бы ему боль. А не будь Елены и решись я «попробовать», это неминуемо бы случилось. В тот момент меня уже начинала посещать мысль, что скорее всего уже не могу никого любить. Что симпатия и физическое притяжение, организовавшие мне еще пару попыток построить отношения после Арона, это все на что я способна. А такого чертовски мало и оно нечестно, по отношению к другому.
На собеседовании меня тянуло рассмеяться. Ну или уточнить отцу Дерека, что вывести меня из себя или смутить у него не выйдет, а к презрению мне не привыкать. Конечно, я не сделала ни того, ни другого. Но по завершении пришла к выводу – этой работы мне не видать. И пусть. В конце концов, деньги родителям отданы, сбережения имеются, экономить я умею, а решение найти нормальную работу было неосознанно принято уже в тот момент, когда я получила «выгодное» предложение-приказ. Однако мне позвонили всего-то три дня спустя и спросили, когда мне удобно приступить.
И вновь я справилась. Что до Дерека, он продолжал вести себя по-прежнему. Представил всем, включая Елену, своей подругой. Все более очевидное уважение Войтеха нивелировало откровенное недоверие и едва скрываемое презрение Диты, матери Дерека. Елене же ее самоуверенность мешала разглядеть реальное положение вещей так же, как мне моя наивность.
