Текст книги "Ложь (СИ)"

Автор книги: Надежда Борзакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Глава 31

– Артем, ты понимаешь, что замять это не выйдет? – поговорить у нас получилось лишь следующим утром. Мой измученный ожиданием и все еще не окрепший организм был рад и счастлив сдаться обезболивающему и усталости и вырубился до приезда Артема.

– Со временем выйдет, – хорошо хоть не юлил.

– Отлично. Просто здорово. А о каком количестве времени речь, позволь узнать?

– Вика… Он хотел убить тебя. И попытался это сделать. Если б попал чуть ниже, ты…, – Артем умолк не в силах продолжить и судорожно привлек меня к себе. Его ужас и боль будто стали осязаемы, и я почувствовала, как сжимается сердце. А потом начинает грохотать от жгучей ненависти к тому, кто заставил Артема через все это пройти.

Желала ли я Дереку смерти? Этот вопрос я мысленно задавала себе много раз за минувшие часы. Я боялась его. До дрожи в коленках и вспотевших ладоней. Неконтролируемая подсознательная реакция жертвы, чудом спасшейся от палача. Я ненавидела его за всю боль, которую он причинил моим родным. Однако я не была готова, фигурально выражаясь, направить ему в лицо пистолет и спустить курок. Не была готова отнять его жизнь. Не была готова уравнять его с нелюдем, изнасиловавшим Олю.

В коридоре началась какая-то шумная возня.

– Я сейчас, – Артем соскочил с кровати и быстро подошел к двери. Когда открыл ее, я различила знакомый голос.

– Пожалуйста! Мне нужно с ней поговорить, пожалуйста! – Елена!

– Олег, покажи, пожалуйста, даме где находится выход, – ледяным тоном приказал Артем, выходя.

– Я вас прошу! Только на минуту…

– Артем, я хочу с ней поговорить! – крикнула я. В коридоре на несколько секунд повисла тишина, а потом все трое выросли на пороге.

Если б не предварительное уточнение, мне понадобилось бы несколько минут чтоб в этой измученной старой женщине узнать холеную надменную красавицу, увиденную полтора года назад в нашей с Дереком кровати и несколько месяцев спустя на фото в сети.

Растрепанные немытые волосы рассыпались по плечам. Бледное лицо искажено отчаянной гримасой, вокруг опухших от слез глаз потеки туши. Мятая красная тенниска будто с чужого плеча, как и узкие джинсы. Впервые я видела ее такой. Она, Елена, была в отчаянии….

– Артем, оставь нас, пожалуйста.

– И не подумаю!

– Я ничего не сделаю, – едва слышно прошептала Елена.

– Это в твоих интересах, – я кивнула на парней, – Артем, я прошу тебя!

– Я буду за дверью, – помедлив все же сказал он и вышел.

– Елена, выпей воды….

– Не хочу, – шагнула к койке и вдруг рухнула возле нее на колени, – Вика, умоляю, помоги! Умоляю!

С рыданиями взяла мою руку и принялась целовать ее.

– Я не… Я не понимаю…

– Дерек жить не хочет, думая, что убил тебя, Вика! Он умом будто тронулся – не верит, что ты выжила. Он повеситься в камере пытался…. Я знаю, что не имею права просить. Знаю! Но я люблю его. Люблю! Ты ведь знаешь, какого это. Он говорил, рассказывал…

Даже имейся у меня время обдумать причину ее прихода, я ни за что бы не могла представить, что она такова. Ждала бы обвинений, угроз. Даже опрометчивой попытки расправиться со мной… Но только не этого.

– Вика, я прошу тебя! Я… я беременна.

– Я поговорю с ним, обещаю, – торопливо ответила ей, – Как будет можно приехать – сделаю это.

– Благодарю тебя! Благодарю…

– А теперь иди. Постарайся успокоиться. Тебе нужно беречь себя. Ради ребенка. Ради него.

***

– Артем, папа, Игорь, Коля, – я по очереди оглядела истуканами замерших напротив меня мужчин, – Я прошу вас четверых изменить планы. Я прошу вас оставить Дерека в живых.

– Малявка, че за цирк…, – усмехнулся Игорь, – Никто не станет убивать этого….

– Игорь, я ведь все понимаю. Понимаю, что вы все задумали. Но если осуществите, то навредите мне. Маме, Ире и Оле. И еще не родившемуся и ни в чем неповинному ребенку, – я медленно вздохнула и выдохнула, – Я не желаю Дереку смерти, а он больше не желает ее мне. Я не хочу потерять кого-то из вас, а все мы знаем, что это возможно, если поступите так, как решили. А после… Ничто не помешает Войтеху при желании расправиться и со мной. С любой из нас.

Я не сводила с них глаз. На лицах мужчин чередой сменялись замешательство, злоба, недоверие. Восхищение…

– Ты бы этого хотела? – будто годы спустя спросил Артем.

– Да.

– Тогда я даю слово – мы его не тронем. Дадим свалить в Польшу и чтоб его там отмазали, как того хочет шляхтич-старший. Но если он не то что сунется, а даже просто вернется сюда….

– Спасибо.

Следующая моя просьба понравилась им еще меньше, однако и ее пообещали исполнить едва окрепну. Не то чтоб я полностью успокоилась, но все же легче стало. Особенно после того, как Артем рассказал о встрече с Войтехом и «официально подписанном пакте о ненападении». Возвращающиеся с каждым днем силы лишали терпения, столь необходимого для соблюдения режима и если б не почти круглосуточное присутствие Артема, я бы сошла с ума от бездействия.

Через неделю после операции я чувствовала себя практически здоровой и результаты папиных тщательных обследований тоже говорили о том, что я уверенно иду на поправку. Если так пойдет и дальше, то через пару месяцев о случившемся помимо воспоминаний будет напоминать лишь шрам на груди.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Воспоминания… Из них вот этот кошмар вовек не стереть. Он станет рядом с другими, что иногда все еще заставляли вздрагивать ночами. И вместе с ними же будет меркнуть все больше, пока и от него не останется лишь небольшой след на сердце.

И вот я сидела на стуле в серой, тускло освещенной бетонной коробке без окон. Страдала бы клаустрофобией, загибалась бы сейчас в приступе паники. Лязгнули затворы и двое охранников практически затащили внутрь человека. Еще одного, для узнавания которого при других обстоятельствах потребовалось бы время. Измятая одежда, разбитые в кровь костяшки пальцев, едва заметный след на шее, пустые глаза под упавшей на них сильно отросшей челкой. Едва те остановились на мне, в них появилось жуткое необъяснимое выражение. Бледное лицо исказилось болезненной гримасой. Охранники толкнули его на стул напротив, приковали наручниками к перекладине поперек стола, разделяющего нас и вышли.

По дороге в СИЗО я много думала о том, что почувствую, когда увижу Дерека. Ненависть? Обиду? Страх? Сейчас, глядя на этого человека я поняла, что ни одного из предполагаемых чувств не испытываю. Передо мной оказался не враг, сперва попытавшийся разрушить мою жизнь, а после – ее отнять. Передо мной был вновь мой лучший друг – оступившийся, запутавшийся, несчастный.

– Это я, Дерек, – коснулась его руки. Он сильно, почти до боли сжал мою.

– Вика…. Ты жива! Жива!

– Да. Ты промазал на парочку сантиметров, – склонив голову, он прижался к ней губами. Неловко высвободив из перевязи левую руку я медленно протянула ее и погрузила пальцы в его волосы на макушке. Дерек заплакал. Задрожал так сильно, что зазвенела сталь, хоть обе руки мужчины лежали на столе.

– Вика-аааа….

Я поднялась, подошла к нему и обхватила за плечи. Горячие губы принялись лихорадочно касаться моего лица. Без страсти, без похоти, но в отчаянной жажде ощутить, что я жива. Я отстранилась. Вернулась на свое место, не отнимая руки, за которую он не переставал держаться.

– Не знаю, что сказать…, – глухо пробормотал вскоре.

– И не надо ничего говорить, я и так знаю, Дерек. Правда.

– Почему он меня не убил?

– Я попросила и не убил.

– Почему?

– Я не желаю тебе смерти, Дерек. Я даже не ненавижу тебя сейчас, – глаза защипало, ком подкатил к горлу.

– Я хотел тебя убить. Хотел и смог, – в больных глазах я увидела пустошь. Темную и бескрайнюю пустошь, наполненную одной лишь болью, – Тебя….

Он смотрел на меня и будто не видел. Или видел, но не в этот момент. В какой именно, я скорее всего знала.

– Дерек, ты меня не убил! Я здесь, – стиснула его руку, – Я жива.

– Я убил то, что было между нами. Пусть не любовь… С твоей стороны, пусть. Но что-то же было. Что-то хорошее же было, да?

– И есть, Дерек. Ты был и остаешься моим лучшим другом.

Он покачал головой. Положил ее на наши переплетенные руки.

– Что мне сделать, Вика? Что сделать, чтоб исправить…

– Живи, – просто сказала я.

– Зачем?

– Ради тех, кто тебя любит. Ради отца с матерью. Ради Елены и твоего ребенка. Да, Дерек, ты скоро станешь отцом.

Какое-то время он молчал. Гладил мою руку своими, рассматривая ее, будто диковинное сокровище.

– Нахер ему такой отец?

– Каким отцом стать только твой выбор, Дерек. Каким мужем, каким человеком… Просто выбери!

– Не просто…

– Да, ты прав. Это не будет просто. Но оно того стоит. Поверь мне, я знаю.

– У тебя все будет хорошо?

– Будет. И я очень бы хотела, чтоб так было и у тебя. У вас троих.

– Я попытаюсь, Вики, – он поцеловал кончики моих пальцев и отпустил мою руку, – Ради тебя я попытаюсь.

Эпилог

На тесте проявились две ярко синие полоски. Они расплывались перед глазами, превращаясь в четыре. Смахнув набежавшие слезы, я посмотрела на себя в зеркало ванной. Оттуда на меня глядела счастливо улыбающаяся женщина.

– Мама! Мама! – стук маленьких кулачков в дверь.

– Леша, я сейчас, – я выбросила тест в ведро и вышла. Сын сразу же потянулся ко мне, и я взяла его на руки, – А кто это у нас проснулся ни свет ни заря, а?

– Ты что плакала, мамочка? – с детского личика испуганно глядели глаза Артема.

– Конечно нет. Мамочка просто умывалась. Теперь твоя очередь. Идем-ка.

– Отпусти меня, я ножками пойду. Я уже большой, – важно попросил трехлетний малыш и я с улыбкой поставила его на пол.

В ванной он с сосредоточенным лицом выдавил горошинку пасты на зубную щетку и принялся чистить зубы.

– Папа тоже встал и пошел завтлак готовить, – сообщил, прополоскав рот и умывшись.

– Тогда идем помогать? На перегонки?

Заливаясь смехом, Леша со всех ног бросился из ванной, не дожидаясь «старта», я – следом. Мы пронеслись по коридору, миновали просторную залу и забежали в кухню. Там Артем, нацепив мой передник, уже колдовал над яичницей. Я подошла и поцеловала его в щеку. Выбросив скорлупу, мужчина поймал мои губы и обхватил руками за талию. Притянул к себе на несколько секунд.

– Ну, куда мы идем сегодня? – сел на корточки перед сыном, – Кино? Аттракционы? Картинг?

– Нужно выблать?

– Не-а! – подхватил сына на руки и усадил за стол, – Моя школа, – улыбнулся мне, – Все и сразу, да, Леха?

– Даааа!

– Смотри, Тема, разбалуешь их, – вопросительное выражение на лице мужа сменилось удивленным. Взъерошив русые кудряшки сына, он обошел стол и приблизился ко мне.

– Что? – я насмешливо изогнула бровь.

– Их? – с блестящими глазами уточнил он.

– Ага.

Артем обнял меня и приподнял над полом.

– Я так люблю тебя. Вас двоих. Троих, – прошептал, целуя.

Конец