Текст книги "Ложь (СИ)"
Автор книги: Надежда Борзакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Глава 20
Абонент вне зоны действия сети. Оставьте сообщение после звукового сигнала. И я оставляла их. Кажется, уже пару десятков. И все были почти одинаковыми.
Вернись. Вызови такси и вернись. Или просто позвони любому из нас. Или отправь сообщение. Дай хоть какой-то знак, где тебя найти.
Гордость орала прекратить это, а еще лучше тоже вырубить телефон и лечь спать. Артем в конце концов не ребенок и что бы не происходило в голове и какие бы чувства внутри не бурлили срываться на мне он права не имел. А еще, опять же, поскольку взрослый человек, он должен сам сперва думать о последствиях своих поступков, а уж потом их совершать. И, конечно, разгребать эти самые последствия если….
Вот именно это «если» перевешивало все остальное. Из-за совсем недавнего столкновения с трагедией, исправить которую невозможно. Зазвонил телефон и ровно на полсекунды во мне всколыхнулась надежда. Однако это была всего лишь Оля, которую я в приказном порядке отправила с Колей домой.
– Вика, ну что?
– Пока не вернулся, – пытаясь придать тону уверенность, ответила я.
– Давай я приеду!
– Олечка, не нужно. Все в порядке. Мы ведь просто сильно поссорились, и Артем психанул. Сорвался просто и…
– Очень умное решение. И взрослое.
– Кто-то совсем недавно поступил точно так же, – прозвучало очень вымученно.
– Это совсем другая ситуация. Ты ни в чем не виновата, это его тараканы. Кроме того, я младше на десяток лет, и на звонки отвечала, и где нахожусь сообщила, – со злым упрямством проговорила сестра.
– Но поступок все равно глупый, верно? И ты больше так не будешь.
– Не съезжай с темы! Он не имеет права так себя вести.
– Конечно. И я уверена, он и сам уже это понимает и поэтому не возвращается, – я попыталась сглотнуть ком в горле, а потом-глубоко вздохнуть. Сделать хоть что-нибудь лишь бы унять подступающие слезы или по крайней мере помешать им звучать в голосе, – Ложись спать лучше. Если хочешь, когда Артем вернется, я сразу тебе позвоню?
– Ты думаешь, я смогу просто уснуть, когда ты в таком состоянии?!
– Я в полном порядке. И сама уже укладываюсь. Утро вечера мудренее, помнишь? Кроме того, завтра у тебя консультация.
– Очень хреново врешь! – злобно шикнула трубка.
– Про консультацию ты сама говорила.
– Да ну ее!
– Как знаешь, Оль. Ты в принципе можешь вообще забить на учебу, если перехотела быть врачом. Можешь в следующем году куда-то на заочку пойти чисто для бумажки. Тебе скоро восемнадцать, а работ разных полно…
– Не буду я ни на что забивать!
– Тогда ложись в кровать и поспи хоть немного, – и по большей части чтоб убедить самое себя добавила, – А утром, вот увидишь, уже все будет хорошо.
– Вика, извини, но я уже не ребенок. А ты относишься ко мне как…
– Ты права, однако ведешь себя по-детски. Если уедешь среди ночь придется сообщать родителям причину. Они будут волноваться и мне придется успокаивать еще и их. Сделать же больше, чем уже делаешь ты не сможешь, а твою поддержку я чувствую и так.
– Пообещай позвонить сразу как….
– Обещаю, – перебила неспособная слышать нечто вроде «как будут новости».
Отложив телефон закрыла лицо руками. Очень хотелось дать волю слезам, но что это изменит? Еще больше хотелось сесть в машину и поехать его искать. Проблема состояла в том, что только баров и клубов, в которые он предположительно мог направиться в Киеве десятки. Об иных местах, в частности бывших подружках, я предпочитала не думать. Не рассматривать возможность того, что Артем совершит подобное. Это слишком. Слишком для меня. Потеря самоконтроля сейчас была бы крайне несвоевременной. А по нему и так словно боксер-профессионал по груше били слова, сказанные Игорем о возможном срыве.
Зря, зря я ему не позвонила. Они с Ирой уехали следом за Павлом, Валерией и Олегом, а потому о ссоре не узнали. Но тогда я была уверена, что Артем совсем скоро объявится…
Отвезти нас с Олей по домам вызвался Коля. Он не пил совсем, а я выпила немного вина, потому за руль бы не села. Впрочем, сейчас-то спиртное давно уже выветрилось и бороться с желанием отправиться на поиски, пусть даже их успех и маловероятен, становилось все труднее. Хоть за окном, будто мало было всего остального повалил мокрый снег. Хоть я до сих пор не слишком уверенно водила подаренный взамен «погибшей» машины внедорожник. Его Артем купил мне еще в сентябре. Однако поскольку ездила я или с ним, или с охраной, практиковаться в вождении особой возможности не было.
Сам Коля сказал, что если Артем до утра не вернется, его начнут искать в обход правил. Помочь хотел. Поддержать. Но ощутимая уверенность – эти меры понадобятся, напугала и рассердила. Ведь Коля один из людей, знавших Артема в «то» время. Ведь он не зная причин взялся его судить…
Вот подожду еще немного и все же поеду. Плевать на погоду, плевать на все. Ну не могла я просто сидеть и бесконечно прослушивать сообщения о недосягаемости абонента. С другой стороны, вдруг Артем придет домой как раз, когда меня не будет. И что тогда?
Я встала и подошла к окну. Заснеженная улица, залитая желтым светом фонарей выглядела по-новогоднему сказочно. А в окнах некоторых квартир виднелись разноцветные огоньки. Они то начинали мигать разными цветами, то горели ровно каким-то одним. Считать сколько лампочек на каждой из гирлянд было трудно из-за расстояния, потому я принялась считать режимы работы. Красный. Синий. Желтый. Зеленый. Красный и желтый. Зеленый и синий. Микс цветов….
Уже начинало светать. Оказывается, я неподвижно простояла у окна несколько часов. Мышцы побаливали, в глаза словно песка насыпали. Я потерла их наплевав что размазываю тушь. Включился телефон. На экране наше с Артемом селфи. Оно было сделано всего через пару дней после того, как мы вновь сошлись. Утро, оба только проснулись. Артем смотрит на меня так… Будто я одна единственная во всей вселенной или быть может, будто я и есть та самая Вселенная для него – бесконечная и сияющая. И я, еще немного сонная, не накрашенная и с растрепанными после ночи волосами кажусь себе красивой.
– Вика…, – хриплый голос. Слабый, безжизненный, – Я все испортил, да?
– Нет, – ком в горле почти не давал говорить, – нет…
– Опять…. Но тогда выхода не было. Нельзя было иначе. Тогда – обстоятельства, а теперь – я один, – бормотал, будто не слыша меня.
– Ты не испортил ничего. Слышишь? Ничего не испортил. Все хорошо. У нас с тобой все хорошо.
– Нихера не хорошо, Вик, – проговорил заплетающимся языком, – И не будет. Потому, что я не тот, кем ты меня считаешь. И не смогу им стать. И ты скоро это поймешь. Если уже не поняла.
– Тема, я люблю тебя. И всегда любила только тебя. Тебя одного. Даже когда думала, что предал. Даже когда ненавидела…. Это не изменится. Никогда, Тема!
В ответ раздался смех. Жуткий, надтреснутый, похожий на рыдания. Разрывающий сердце на куски.
– Небо белое, прикинь? А внизу – темнота. Никакого неба под ногами… Даже если б закат, как тогда, помнишь? Без тебя оно только сверху и давит так, что я дышать не могу.
– Тема, – стуча зубами. Жуткое предположение. Нет, нет только не это, – Где ты? Скажи мне, где ты?
– А ты? Ты… дома? У нас? Ждешь меня?
– Конечно. Конечно жду. Всегда ждала и всегда буду, Тема.
– Пообещай…
– Я клянусь тебе.
– Ты нужна мне. Ты так нужна мне, – металлический скрежет. Сердце оборвалось и ухнуло куда-то вниз.
– Тема?
– Вик…. Я на том мосту к Труханову… На Пешеходном мосту.
– На вершине. О… О, боже, нет.
– Мне туда не забраться, Вик. Уже не забраться. Я – не прежний. Не такой, как тогда. Не такой, как ты думаешь… Но даже если б смог оказаться наверху. Без тебя там никакого кайфа. Без тебя ничто не работает…
– Но я с тобой, – ключи от машины. Парка. Ботинки. Хорошо, что они на замке, а не на шнуровке. Надеть и застегнуть проще и быстрее. Хорошо, что я переоделась во флисовые штаны и свитер. Они не стесняют движений, – И я буду с тобой. Только позволь мне.
Прижимая телефон к уху выскочила из квартиры, захлопнула дверь и сбежала по ступенькам. Едва покинула парадное в лицо будто впились десятки ледяных игл. Накинула капюшон и подбежала к машине.
– Я нихера не лучше Славика, Вик. Мы – два сапога пара. Коля прав.
Хотела возразить. Безумно хотела. Но прикусила язык. Намеренно, чтоб болью привести себя в чувство. Пусть говорит. Пусть лучше говорит. Достала щетку и начала чистить лобовое стекло всеми фибрами души ненавидя снегопад.
– Оба сраные ничтожества. Даже убийцы – тоже оба. Серый ведь из-за меня…
– Что ты говоришь? – из последних сил выдавила я. Села в машину и вырулила со двора на заснеженную дорогу. Мысленно чертыхнулась – снег зимой для коммунальных служб выпал как всегда неожиданно.
– Отец решил держать меня в стороне. Типа, к такому я не готов пока. Я взбесился и свалил из дому. Сам же с Мариком связался, стрелку забил. Хотел сам разобраться! Думал, что смогу! И не удивило ведь, что он сразу согласился, – впервые. Подробности тех дней Артем рассказывал впервые.
– Артем, Марик решился на убийство вовсе не из-за того, что ты забил с ним стрелку, а потому, что хотел отомстить Игорю, – слезы потекли по щекам, а голос ровный и твердый, – Значит покушение – на тебя или на Карину, на Серого или кого другого, кто имеет отношение к Игорю, и разборки в последствии были лишь вопросом времени. Твой опрометчивый поступок лишь ускорил все.
– Сколько еще ты будешь оправдывать меня? Что я должен сделать, чтоб…
– Я не оправдываю, просто говорю, как есть. И мы оба это знаем. Смерть Сережи – не твоя вина. Увы, что бы мы не делали, как бы не поступали, защитить любимых на все 100 % не можем. Это ужасно трудно принять, гораздо проще…
– А я так и делаю! – заорал он и вдруг зашелся кашлем, – Проще… Вместо того, чтоб подойти к тебе тогда взял и свалил. Так было проще убеждать себя, что ты можешь и не любить его. Что можешь потом вернуться… Ведь, если б от тебя услышал иное… Дальше долбанная новость о свадьбе. Надо было приехать и хоть силком тебя увести. Заставить выслушать. А потом чтоб сама выбирала. Вот только если б не меня выбрала…
Я плакала. Я едва дорогу видела, еле-еле управляла машиной, хоть дорога здесь уже почищена. Волали клаксоны. Обычно я вздрагивала, когда слышала сигналы, сейчас же едва замечала резкие гневные звуки.
– …и я просто жалел себя, – сквозь охватившую меня панику вновь прорвался его голос, – Жрал, бухал, чтоб тупо забыться. И продолжил бы если б тогда не поплохело, и ты не стала меня спасать. Вместо того, чтоб самому тебя вернуть. Хотя-бы попытаться…
Связь оборвалась. Руки дрожали так, что я не сразу попала по сенсорам чтоб перезвонить. А в ответ опять: «абонент вне зоны действия сети».
– Просто телефон сел, – пробормотала вслух. Пожалуйста, пожалуйста, пусть так и будет. Попыталась вспомнить, заряжал ли его Артем перед похоронами и не смогла.
Страшно мне бывало огромное количество раз. Чаще, чем многим другим людям, ведущим похожую жизнь, но более уверенным в себе, смелым, морально сильным. Однако все эти страхи и в подметки не годилось испытанному той ночью, когда Артему стало плохо в клубе, и я впервые лицом к лицу столкнулась с огромной вероятностью того, что через миг его может не стать. Не в качестве моего мужчины, а вообще в любом качестве, окончательно и бесповоротно. Что его больше не будет не то что рядом, а вообще нигде. А потом пришло понимание: вряд ли я сама теперь смогу жить в мире без него. Пришло не сразу, а постепенно сформировалось за эти месяцы и внедрилось в подсознание. Стало рядом с инстинктом самосохранения, а возможно и затмило его.
И этот жуткий иррациональный ужас накатил сейчас тошнотворной лишающей самоконтроля волной. Но я знала: если не буду бороться, то не смогу помочь Артему. Это и помогало уверенно вести непривычную машину в снегопад по плохой дороге вместо того, чтоб начать рыдать и привычно звать на помощь человека, который сам в ней сейчас нуждался. Игнорировать страшные картины, услужливо рисуемые воображением.
Вечность спустя сквозь пелену снега проступили очертания моста. Я ускорилась настолько, насколько позволяла погода. Бросив машину у подножия моста, побежала по засыпанным снегом ступенькам. Вот только я позабыла, что белоснежная дымка вполне вероятно скрывала лед. К счастью, поскользнулась я не добравшись и до середины. К несчастью не удержала равновесие. Секунда и боль взорвалась будто сразу во всем теле. Даже в глазах потемнело. Только бы встать! Только бы я не пополнила грустную статистику людей, получивших переломы на ровном месте. Если рука-ладно. А вот если нога, то я могла и не суметь найти Артема. Пошевелила пальцами. Отлично, почти не больно. Встала на дрожащие и непослушные ноги и принялась медленно подниматься наверх. Чуть ли не на четвереньках и почти вслепую из-за снегопада. Вот и мост.
– Арте-е-ом!
В ответ лишь свист ветра и шум оставшегося снизу шоссе.
Наплевав что могу опять упасть побежала вперед. Тело протестовало, я задыхалась от снега, летящего в лицо, но не останавливалась. Вдруг взгляд выхватил темнеющий у ограждения силуэт.
– Артем! – заорала, бросившись к нему. Упала на колени рядом и ухватившись за воротник куртки, стала трясти изо всех сил.
Покрасневшие веки тотчас же приподнялись.
– Вика, – с трудом произнес потрескавшимися губами.
– Да. Я здесь. Я с тобой, – склонившись обхватила руками его лицо. В нос ударил запах спиртного.
– Я мобильник в реку выронил… Прости, Вика. Прости, пожалуйста, – почти взмолился, хватаясь руками за мои предплечья.
– Ничего, это ничего, – имея в виду вовсе не потерю телефона, как и он, сказала я, – Ты как? Болит что-то?
– Так – нет, – он слабо улыбнулся.
– Я серьезно!
– И я…,– улыбнулся и от этого треснула корочка на губе и выступила кровь. Я стерла ее, а он прижался губами к моей руке, – Я нажрался… Прости.
– Ты встать сможешь? – я завела его руку себе за шею, сцепила свои замком поперек его торса и уперлась понадежнее ногами в засыпанный снегом асфальт, готовясь помочь.
– Опять сделал чтоб проще… Дрянь эту купил, – неловко сунув руку за пазуху, вытащил пухлый «зиплок» с белым порошком. Мозг сразу же прикинул какая ответственность грозит тому, у кого найдут такое количество. А следом добавил последствия употребления, – Но не сожрал ни грамма, Вик, хоть и хотелось. Каким-то хреном со стороны себя увидел. Противно стало… Мерзко… Веришь мне?
– Да! Да, конечно верю! Ты ведь сказал, что завязал с этим! Тема, прошу, послушай меня: мы должны сейчас добраться до машины и поехать домой. И там мы поговорим. Вставай!
Я попыталась его поднять. Артем едва слышно зашипел и побледнел еще больше.
– Тема? Спина, да? Ты упал и ушибся?
– Не, – сквозь зубы просипел мужчина, – Прошел много. От кабака того сюда. Как мы были счастливы, когда забрались туда, помнишь? А я не сберег это…. Разрушил и нет, чтоб отстроить потом попытаться, я…, – и вдруг одним рывком вскочив на ноги со всей силы швырнул пакетик в реку. Потом со стоном тяжело навалился на ограду. Хорошо, что я успела вновь ухватить иначе, он вполне мог упасть в воду.
– Я тебя держу! – сказала, оттаскивая от ограды.
– Держи всегда, иначе упаду.
Не знаю, как у меня получилось дотащить его до машины. Может дело в выбросе адреналина или что там еще увеличивает физическую силу в подобных ситуациях. Усадив Артема на переднее пассажирское сиденье, я пристегнула его ремень. Потом села за руль, пристегнула свой и тронулась с места. Вырулив на дорогу, включила печку на максимум. Телефон зазвонил очень некстати.
– Оль, я перезвоню, хорошо? Я за рулем просто.
– Что у тебя там?
– Все хорошо. Я с Артемом. Все хорошо, правда, – протараторила я и прервала соединение. Через несколько минут еще один звонок. Коля. Сговорились они что ли. Застонав, я нажала на дозвон.
– Привет! Как…
– Все в порядке, – перебила я, – Я… я нашла Артема.
– Ты за рулем что ли? По такой погоде, с ума сошла? – загремела трубка, – Стань где-то, я приеду….
– Не нужно, Коль. Тут пара километров остались, – соврала я, – Ты дольше ехать будешь.
– Доедешь домой, набери, поняла?
– Угу.
– Или я позвоню твоему отцу и, – он запнулся. Вспомнил, как и я. Ведь эти слова были последними, сказанными им тогда, девять лет назад. В день, много лет потом казавшийся худшим в моей жизни.
Глава 21
Едва мы перешагнули порог или вернее ввалились в квартиру, Артем сбросил насквозь промокшую вопреки наличию мембраны куртку, ботинки, пробормотал «я в душ» и бросился в ванну. После того, как дверь за ним с грохотом закрылась, я услышала, что его тошнит. В битве необходимостей пощадить и так изрядно пострадавшую гордость и уберечь от неудачного падения и разбитой о кафель головы, победило последнее. Торопливо избавившись от верхней одежды и обуви, я направилась следом.
– Выйди….
– Ага, бегом, – опустившись рядом, поддержала за плечо и положила ладонь на влажный пылающий лоб.
Вскоре жуткий приступ прошел. Нажав на слив, Артем обессиленно прислонился к стенке.
– Не двигайся, я воды принесу, – мысленно умоляя послушаться, я сбегала за водой и сорбентом в кухню.
Естественно, прислушиваться ко мне никто не собирался – опираясь локтем на стену, Артем яростно чистил зубы.
– Эмаль сотрешь, – я поставила стакан на бортик раковины, высыпала внутрь порошок и размешала. Прополоскав рот, мужчина послушно проглотил противную своей безвкусностью жидкость. Вернул стакан на место и пошатываясь замер напротив меня. Шагнув к нему, я крепко обхватила за талию. Артем прижал меня крепче, склонил голову к шее, и медленно глубоко вздохнул, будто смакуя мой запах. Вытащив рубашку из-за пояса брюк, я забралась под нее, лишь после подумав, насколько руки должно быть сейчас холодные.
– Не убирай.
– Тема, согреться нужно иначе заболеем.
Немного отодвинувшись – настолько, чтоб успеть его подхватить в случае чего, я включила теплую воду. Скинув одежду мы забрались в душевую кабинку. Несколько минут просто стояли обнявшись, согреваясь скорее друг другом, чем окружившей нас водой.
Руки мужчины принялись ласкать меня. Нежно, едва касаясь, будто впервые изучая каждый сантиметр моей кожи. Губы Артема нашли мои и принялись целовать их сперва робко, а после так, будто они – живительная влага для изнывающего от жажды путника. Животом я чувствовала его нарастающее возбуждение. От ощущения того как сильно он, Артем хочет меня сейчас, унесло окончательно. Но привычно отрешиться от всего в его руках с головой окунувшись в магию взаимного влечения двух идеально подходящих частей одной головокружительной картинки, не давало понимание, что Артем едва стоял на ногах. Он сам, конечно же, сразу почувствовал эту перемену. Оторвался от губ и, не вовремя скользнув взглядом по моему бедру, прижатому к его талии заметил синяки.
– Это что?
– Ступеньки были скользкими. Ерунда…
– Прости…
Прижавшись лбом к моему, осторожно коснулся кончиками пальцев синеватых отметин. Как же я ненавидела их в этот момент за то, что страсть на лице Артема сменилась горьким смятением.
– Артем, это же ерунда, – повторила.
Он будто не услышал. Отстранился, выключил воду и потянулся за полотенцами. Закутал в одно меня, быстро вытерся другим и со злостью швырнул его на пол. Зашипев, схватился за поясницу. Я поддержала его, заглянула в бледное, искаженное болью лицо.
– Нужно лечь. Давай потихоньку….
Он кивнул. Мы пошли в спальню, я помогла ему улечься в кровать и отправилась за аптечкой. Взгляд сразу же выхватил среди прочих препаратов бесполезную нынче ампулу обезболивающего, назначенного врачом для экстренных случаев после обследования, на которое я сумела как-то затащить Артема. Прокрутила в голове сказанные им слова.
Болевой синдром после сильных нагрузок просто следствие травмы. На данный момент состояние пациента в общем и его позвоночника в частности не вызывает опасений и, если он будет адекватно оценивать свои возможности и заботится о здоровье, так скорее всего будет и впредь. Если же не уяснит эту необходимость, то сами понимаете….
Отважный дядька. Не каждый решиться на такую отповедь под гневным взглядом Артема призванным мотивировать сказать нечто вроде: «Все идеально, он может хоть сейчас отправляться ломать стены».
– Тебе даже обезболивающего нельзя, алкоголь еще не вывелся.
– И незачем…
– Ну, разумеется. Повернись, намажу хотя бы, – пробормотав ругательство все же выполнил просьбу. Согрев немного мазь в руках, я уселась поверх его бедер и начала наносить ее на поясницу. Почувствовала, как под моими руками постепенно расслабляются мышцы, а вот дыхание пациента замедлялось и выравнивалось лишь поначалу.
Потом, когда я уже просто разминала спину, поднимаясь от поясницы к плечам и спускаясь обратно, оно стало частым и тяжелым. Артем начал ерзать, а потом и вовсе перевернулся на спину и притянул меня к себе.
Мы продолжили то, что начали в душе и на какое-то время забылись в наслаждении друг другом.
Настойчивая трель моего телефона ворвалась в дрему, одолевшую до предела уставших и временно насытившихся нас. В сонном мозгу всплыло обещание перезвонить Коле и сестре, я выскользнула из объятий под красноречивое недовольство и понеслась на поиски телефона.
Он обнаружился в кармане валяющейся на полу куртки. На дисплее высветилось «Коля».
– Да?
– Наконец-то, – нервно изрекла трубка, – Что там у вас?
– Коль, как я и сказала, все нормально, – потопала в залу и уселась на диван, – Извини, что не набрала, не до этого было.
– Что он натворил вообще? Обдолбался опять? Проблемы какие?
– Артем ничего не, – разозлившийся мозг проснулся окончательно, – Слушай, Коль. Я очень признательна за помощь. Что домой подвез нас с Олей, что переживаешь и вообще. Но, пожалуйста, не нужно так…
– Как «так», Вика?! – перебил он, – Предполагать вероятное развитие событий – не нужно?! Я таких как он уже сотни видел. В лучшем случае причина встречи – чей-то разбитый нос. В худшем же…
– Не хочу это слушать! – прорычала я, – Никогда не смей примерять на него свой долбанный ментовский опыт, понял? А еще лучше иди туда, где ты был все эти годы и оставь в покое нас обоих.
Прервала соединение. Пару раз глубоко вздохнув позвонила сестре и успокоила ее. В ответ получила обещание, что она всегда будет брать трубку и перезванивать потому что теперь поняла, какого это ждать звонка и волноваться.
Мне стыдно. Она не желая купировать это мое чувство упомянула Колю (как сильно он помог и какой симпатичный), а я согласилась с ее словами, стараясь не слишком громко скрипеть зубами. Едва разговор был окончен, пошла в спальню. Артем очень похоже притворялся спящим. Я забралась под одеяло и прижалась к нему. Стала нежаться в тепле объятий, в которые меня сразу же заключили.
– Зря ты его послала….
– Отнюдь. Ненавижу, когда люди беспочвенно считают себя вправе заходить за черту!
– Переживает за тебя. Ты ж ему всегда нравилась…
– Арте-ом, по-твоему я нравлюсь абсолютно всем мужчинам на всем белом свете.
– В том или ином качестве.
Я привстала так, что б видеть лицо мужчины.
– Не знаю, вовремя ли, но я очень хочу с тобой поговорить. Сейчас или поспим?
– Я проснулся.
– Я тоже.
– Сейчас отца наберу, – и застонал, – Телефо-он.
– Вот, держи, – отдала свой.
Короткий разговор с Игорем по громкой связи о том, что появились неотложные дела и сегодня Артем в клубе не будет. Я уточнила, что мы вместе и все нормально.
– Я слышал тебя, Вик, – поймав мой взгляд, робко начал Артем, – И каждое слово помню. Спасибо.
– За что?!
– За то, что заставила говорить об этом. Ну или научила.
– Ты не виноват в смерти Серого. А тот, кто виноват уже давно наказан, – еще раз на всякий случай. А мысленно уже подбирала слова для возражений в ответ на его.
– Жалко не мной.
Погладила его по колючей щеке, и Артем крепче меня обнял.
– Ты в этом права…Скорее всего. Ну а мы? Один единственный разговор и эти годы были бы наши.
– Если б я не исчезла, – черная дыра длиною в треть жизни вновь осязаема. Вновь она затягивала меня в свой ледяной кромешный мрак, которым было мое существование без этого мужчины.
– Это было необходимо.
– То есть сейчас ты бы тоже устроил ту мерзкую сцену?!
Он не ответил. Тяжелым взглядом обвел пространство комнаты, видя, я уверена, не плазму на оклеенной серыми обоями стене и не большое светлое окно за которым все еще продолжался снегопад. А те далекие-далекие события, что навсегда изменили наши жизни.
– Я не стал бы тебе лгать. Да и в общем все бы иначе сделал, – тяжко вздохнув, проговорил мужчина, – Жаль, прошлого не изменить.
– Мне тоже. Но ведь есть настоящее и будущее.
– В которых я бы продолжал существовать как существовал, если б ты…
– Тема, зачем об этом думать?
– Чтоб ошибок не повторять, – и опять полная горечи усмешка, – Мне не особо помогает, да?
– Любой бы рано или поздно сорвался, если б слишком долго и слишком многое держал в себе. Так нельзя, Артем.
– Нельзя. Но иначе слишком…. Трудно.
– Воевать с гордостью всегда трудно.
Он долго смотрел мне в глаза, а потом проговорил:
– Как же я хочу когда-нибудь стать таким, каким ты меня видишь.
И поцеловал мои приоткрывшиеся для возражений губы. Но я не позволила продолжить и пошла готовить завтрак. Артем натянул треники и отправился следом – мешать и отвлекать. Однако по мере приготовления гигантской яичницы из шести яиц сексуальный голод потеснился обычным. Буквально проглотив безумно вкусную ввиду длительного отсутствия еды яичницу, Артем взял мой телефон и отправился в кровать заказывать себе новый. Я сделала чай и пошла следом.
Развалившись в форме звезды прямо поверх одеяла Артем крепко спал. Я поставила чашки на тумбочку, сходила за вторым одеялом. Улеглась рядом, укрыла нас и тоже провалилась в сон едва прижавшись к крепкому плечу.
