Текст книги "Волчонок"
Автор книги: Надежда Башлакова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
Глава 9. Крушение моего маленького мира, а вместе с ним и надежд
о лучшем будущем
Жизнь штука тяжёлая и,
прежде всего, нужно
научиться жить по совести.
Наши с Лисичкой встречи стали частыми, и Травка нисколько не препятствовала им. Видимо она понимала, что всё равно ничего не сможет с этим поделать, а может, и просто чувствовала своим обострённым чисто ведьминским чутьём, что они принесут мне вреда не больше, чем любые другие события в моей горемычной жизни. Оттого-то и помалкивала, лишь изредка поглядывала на меня с недовольством, да печально покачивала головой, как будто знала обо мне что-то такое, чего просто не могла, или по какой-то причине была не в праве сейчас мне поведать.
А время между тем не думало останавливаться ни на миг. Оно безудержно бежало вперёд, унося с собой все былые радости и невзгоды, и принося с собою всё новые. А мы, постепенно взрослея, даже не замечали этого его стремительного бега.
С момента нашей первой встречи прошло уже два года. К этому времени мы с лисичкой, которую на самом деле звали Лисса, и в самом деле успели крепко подружиться. Неизменным спутником наших прогулок был, несомненно, и мой Чёрный Ворон, который за эти несколько лет несказанно вырос. Если на нас с подружкой пройденные годы почти никак не отразились, по крайней мере, мне так казалось, то мой чудо-жеребёнок вырос прямо-таки в чудо-жеребца. Огромного, чисто чёрного, почти сто восемьдесят сантиметров в холке, мне, со своим средним даже для подростка росточком, с трудом удавалось потрепать его у основания гривы. Ворон словно понимал мои комплексы на счёт роста, часто, стоя рядом со мной, как бы пытался наклониться как можно ниже, чуть приспуская голову. Но эти уловки, как правило, не помогали, и я как был коротышкой, так им и оставался. И меня очень тяготило то обстоятельство, что лисичка заметно подросла и уже стала одного со мной роста, в то время как мой организм как будто застопорился на одном месте и никак не желал вытягиваться. Стыдно мне было как-то, перед подругой.
Вначале я немного побаивался объезжать Ворона, прежде всего за него конечно, а не за себя. Не рано ли?
Но потихоньку я всё-таки стал приучать его к езде подо мной, вначале без седла, а затем и с оным. Я подпрыгивал, повисал на его спине и понуждал жеребца идти вперёд. Проехав, таким образом, несколько шагов, я, как правило, спрыгивал, боясь перетрудить своего друга. И, несмотря на протесты лисички и на её доводы о том, что деревенских лошадок в этом возрасте уже вовсю используют в хозяйственной работе, я твёрдо стоял на своём. И хотя Ворон и, правда, словно бы даже не замечал моего присутствия на самом себе и не чувствовал веса моего тела, я по-настоящему уселся на него верхом только после нескольких месяцев таких вот ежедневных полупрокаток полувиселок поперёк его спины.
Когда же я на самом деле стал гарцевать на Вороне в полную силу, так тот вроде бы как и тогда вовсе не чувствовал моей тяжести, я для него был словно пушинка. Может быть, оно на самом деле так и было. Жаль, очень жаль, что он всё понимал, но в то же время ни о чём не мог мне поведать.
К тому времени лисичка уже познакомила меня со своим дедом. Помню, как я впервые вошёл в их деревню, не без робости, конечно, это ведь было первое моё столь яркое появление в человеческом обществе. Длинные мои волосы, как и обычно, были завязаны в чёрный тугой хвост. Белую прядь полностью и надёжно скрывала вышитая лисичкой повязка. Я ступал осторожно, готовый в любой момент сорваться с места и уносить ноги при любом проявлении первой же опасности, а если понадобится, то и незамедлительно принять свою вторую ипостась.
Но опасения мои были напрасны.
Да, люди действительно поглядывали на меня с некоторым любопытством и недоумением, но не более того. Никто не предпринимал попыток напасть на меня с вилами и оглоблями или хотя бы просто остановить. В конце концов, я настолько осмелел, что стал и сам с любопытством заглядывать по сторонам, в первый раз находясь в такой близости от самого рядового сельскохозяйственного быта.
Дед лисичкин был всё таким же, каким я его запомнил после нашей первой мимолётной встречи. Он ничуть не постарел и вообще никак не изменился. С тех пор как мы познакомились с ним поближе, он стал обучать меня кое-какому воинскому ремеслу. Периодически он рассказывал нам с внучкой уйму замечательных историй, одна удивительней другой, таких нереальных и в то же время таких правдоподобных. Он знал так много, что казалось, так много не мог знать больше никто.
Я узнал много нового из тех посиделок. Я просил его помочь мне, подсказать правильное направление. Именно он научил меня направлять мою силу в нужное русло.
Так проходил год за годом, пока мне не исполнилось восемнадцать….
Моя бабка Травка, Чёрная кошка, да пёстрая корова между тем продолжали жить рядом со мной, чем несказанно удивляли и меня самого, да и сами они, по-моему, были несколько удивлены столь долгим отведённым им сроком. Все кроме Травки, разумеется. Та как раз таки, похоже, прекрасно знала истинную причину столь удивительного долголетия. Всё ж таки лет им всем было немало, особенно если учесть что они какой-то срок прожили ещё до моего рождения, а мне-то уже было восемнадцать, но даже наши чёрные пеструшки продолжали тихо кудахтать, коротая свой слишком длинный срок. Где ещё вы видели, чтобы куры жили больше двадцати лет? Согласитесь, это всё же, наверное, чудо! И я очень подозреваю, что это самое чудо, дело рук моей бабки Травки. И скорее всего так оно на самом деле и было. А если учесть что Травка всё же и правда оказалась ведьмой, то во всём происходящим было не так уж и много удивительного.
В общем, жизнь текла своим чередом, будничные дни сменялись нашими праздничными встречами, а эти самые встречи с моей подругой хоть и были не редкими, но для меня и по прошествии нескольких лет всё же по-прежнему оставались маленькими победами в моей жизни, победами разбавленными праздниками.
Так прошло ещё пять лет, но жизнь моя с тех пор почти не изменилась. И так пока….
Как-то однажды, я привычно проводил Лиссу до дома, развернулся, перевоплотился и наперегонки с Вороном помчался домой. Мы довольно часто проделывали такие забавы и были уже достаточно далеко и от лисичкиной деревни и от реки и вообще от того места, где мы когда-то встретились с ней впервые. Вот только радость моя от общения с другом и прошедшей встречи с подругой вдруг неожиданно улетучилась.
Что-то заставило меня резко остановиться. Верный Ворон затормозил следом за мной.
– Лисичка! – Тихо прошептал я.
Это было невероятно, но я, то ли услышал, то ли почувствовал, что в данный момент она нуждается во мне, зовёт меня. Возможно, я бы проигнорировал этот зов, если бы он касался кого-то другого, менее мне близкого, но на этот раз, несмотря на то, что я решил что этого просто не может быть, так как это было слишком удивительно для того, чтобы быть правдой, я развернулся. Мгновение раздумий и я, уже трансформировавшись в ипостась человека (повторять своих ошибок, я не спешил), вскакиваю на спину Ворона и спешу обратно. И, как выяснилось чуть позже, не зря.
Как раз в тот момент, когда я уже подъезжал к тому самому месту, где как мне отчего-то казалось, ждала моей помощи Лисса, передо мной развернулась ужасающая на мой взгляд картина.
Светел проводил её до деревни и, дождавшись, когда она уже зайдёт на свою улицу, только тогда развернулся и скрылся за деревьями, окаймлявшими околицу.
Лисса шла счастливая и довольная, что случалось с ней всякий раз после встречи с другом. Им было настолько хорошо вместе, что они каждый раз расставались чуть ли не со слезами на глазах, и, едва попрощавшись, тут же с нетерпением начинали ждать новой встречи. Честно говоря, Светел уже даже начинал подумывать о свадьбе, и единственное что его до сих пор останавливало так это мысли о том, какова будет жизнь его лисички, если только она посмеет стать его женой. Он не мог жить без неё, но в то же время не хотел ломать её жизнь своими же руками. Сейчас Светел находился на перепутье и только один шаг отделял его от принятия того или иного решения и пока ни он сам ни кто либо другой не знал каким именно оно будет….
Итак, Лисса уже почти подошла к дому, когда заметила, что потеряла оберег, подаренный ей Светелом, вещь для неё бесспорно дорогую. То был волчий клык, её пропуск в безопасное пребывание в лесу. Кстати, он был отдан добровольно, то есть, как говорится, при его добывании не пострадало ни одно животное.
Девушка ещё раз прошлась ладонями по шее, но, к сожалению, она не ошиблась. Тоненький, но прочный шнурок, действительно отсутствовал.
– Ой. – Растерянно произнесла она и оглянулась.
Позади уже разрастались сумерки. Стоило ли ей возвращаться назад и попытаться отыскать пропажу или это могло подождать и до утра? Но нет, она не могла так поступить с вещью, которую подарил ей Светел, и которая была ей настолько дорога.
Ещё мгновение лисичка постояла в раздумье, но потом решила, авось она успеет обернуться до тех пор, пока они заполнят весь лес. Чего ей бояться?! Всё ведь здесь близкое, родное.
И она обернулась и поспешила назад.
Но сколько она не бегала по тем местам, что были знакомы ей ещё с детства и которые они со Светелом сегодня навещали, и в рвении своём уже добралась до самой реки. Но найти потерю ей никак не удавалось.
– Почему? Ну что такое? – Девушка раздосадовано топнула ножкой так, как это могут сделать только хорошенькие молоденькие девушки и уже готова была расплакаться, но бродить по совсем потемневшему лесу и дальше не имело смысла. Лучше тогда действительно вернуться завтра утром и попробовать снова поискать своё сокровище.
Лисса тяжело вздохнула, но поняла, что выбора у неё не было. Она уже повернула, чтобы идти назад, когда услышала совсем рядом с собой голос, произнёсший ей почти в самое ухо.
– Привет.
– Ой. – Второй раз за какой-то час вскрикнула Лисса и обернулась.
Перед ней стоял молодой парень, наверное, её ровесник. По-своему симпатичный со светлыми волосами и немного кривоватой улыбкой.
– Кто вы? – Испуганно прошептала Лисса.
– Я Питер. А ты?
– Мне надо идти. Я… я пойду. – Она развернулась и уже была готова побежать в сторону дома, когда он несколько грубовато схватил её за руку и попытался притянуть к себе.
– Постой, куда же ты так торопишься, красавица, давай с тобой познакомимся поближе. – Зловеще улыбнулся он.
– Мне надо… меня ждут… я. – Она совсем растерялась, снова едва сдерживая слёзы.
– Что же ты, не бойся. Я тебя не укушу.
– Отпустите. – Взмолилась девушка, но не была услышана.
– Кто ты? Как тебя зовут? – Он по-прежнему крепко держал её за руку, да к тому же ещё и куда более настойчиво стал прижимать её к своей груди.
Лисса была в полном отчаянии, она по-прежнему чуть не плакала и наконец-то полностью осознала свою ошибку и в последней попытке вырваться вспомнила того, кому сейчас больше всех доверяла и к кому единственному могла воззвать, моля о помощи. И тогда она закричала во весь голос.
– Светел!
Второй раз выкрикнуть имя любимого ей уже не удалось. Крепкая мужская ладонь прочно запечатала ей рот.
– Светел? Кого это ты надумала звать, моя дорогая? – Подозрительно спросил Питер. – Друга? Брата? Любовника?
Вот тут уже Лисса не выдержала и дала волю слезам.
– Ну что же ты, не бойся, всего один поцелуй и ты свободна. – Не унимался парень, его сама вся эта ситуация, похоже, только забавляла. И уж никак не мог он ожидать, что этой веснушчатой девчонке сейчас и, правда, кто-то мог прийти на подмогу. Насколько он мог узреть, наблюдая за ней некоторое время, здесь и сейчас посреди вечернего леса она находилась совершенно одна.
Он дёрнул девушку на себя. Она непроизвольно рванулась в сторону и Питер, никак не ожидавший от хрупкой на вид девчушки столь сильного и резкого рывка, не удержал её.
И вот её рот уже свободен, но голос куда-то пропал и Лисса находит в себе силы только для того чтобы сделать ещё один рывок и попытаться убежать, но парень, назвавшийся Питером снова схватил её, но в руку ему попалось только платье. Раздался громкий в вечерней тиши треск и Лисса, не устояв на ногах, шлёпнулась на землю, сильно при этом ушибив о ствол дерева лоб. Она почувствовала боль и непроизвольно схватилась за ушибленное место, почувствовав под рукой вязкую влагу. Слёзы боли, обиды и унижения снова выступил у неё на глазах.
И именно в этот момент на сцене действий появился Светел.
Возможно, Питер и не хотел ничего плохого, по крайней мере, до определённой степени, вот только в глазах молодого оборотня всё выглядело совершенно иначе, и злость затмила ему в тот момент глаза.
И вот мы с моим Вороном были уже на месте, на том самом месте, где когда-то впервые я повстречал свою Лиссу, месте по-своему священному, месте много значащем для нас обоих. И что же я вижу?
Какой-то подонок склонился над девушкой, дороже которой в моей жизни, наверное, не было никого. Она же, вся сжавшаяся в тугой комок, в изорванном платье, зарёванная, с кровью на лице в страхе жмётся к основанию какого-то дерева. Хотя к тому времени стояла уже почти самая настоящая ночь, я видел всё происходящее как днём, моё зрения оборотня меня ещё никогда не подводило. И тогда я понял, что явился как раз вовремя…. Вовремя для чего? Для того чтобы остановить негодяя, спасти свою девушку и наказать её обидчика.
– Светел. – Вдруг вскрикнула Лисса и лицо её просветлело.
– Я убью тебя. – Прорычал я и кинулся на молодого человека, что спешно оглянулся на окрик моей подруги и мой собственный рёв. Объяснить, что-либо ни было, возможности я ему не дал. Да и что там нужно было объяснять? Для меня всё и так было слишком очевидным.
И только когда он оглянулся, я понял, почему его запах показался мне знакомым. То был мой единоутробный брат Питер, которого я не видел вот уже несколько лет.
Не думал, совсем не думал, что наша следующая встреча с ним произойдёт в таком месте, в такое время и при таких обстоятельствах. Но, в конце концов, выбирать мне не приходилось, и занесенный мною кулак быстро нашёл свою цель.
Мой братец не стал дожидаться нового удара и ответил. Сплетясь с ним в своеобразный клубок из рук, ног и остальных частей тела, сопя и пыхтя от натуги, мы покатились по траве.
Лисса испуганно вскрикнула и подскочила, когда в своей молчаливой схватке мы чуть не налетели на неё. Ну, чисто девчонка! Она прижалась к стволу дерева, подхватив свой длинный подол, что так и этак мазанул меня своей кромкой по лицу.
Хотя среди нас двоих именно я был старшим братом, но всё же я уступал своему младшему и в росте и в строении, потому я и не слишком сильно полагался на своё оборотнево начало и, размышляя на счёт того, кто из нас двоих возьмёт вверх не очень-то надеялся на свою победу. От того, почувствовав что силы понемногу оставляют меня и Лисса может лишиться своего единственного заступника, я решился на отчаянный шаг, шаг который ни в коем случае не должен был совершать. Но это было скорее непроизвольно, чем осознанно и зависело от моих собственных чувств, то есть, говоря простыми словами, в момент моей безудержной злобы я не смог сдержать своей второй сущности и она, ничем более не сдерживаемая, вырвалась на свободу.
Мой противник не успел даже опомниться, как в его объятьях вместо человека оказался могучий чёрный зверь. И только когда мои зубы поверхностно чиркнули его по руке, он вскрикнул от боли и наконец-то отпустил мою теперь уже покрытую жёсткой чёрной шерстью шею. К тому времени опомнился и я.
Я тут же подскочил на все четыре ноги, или правильнее будет сказать лапы, и только увидев кровь на его рукаве, понял, какую именно ошибку я сейчас допустил, но было уже слишком поздно что-либо менять.
Мы стояли напротив и, тяжело дыша, смотрели прямо в глаза друг друга.
– Ты. – Растерянно прошептал он.
– Я. – И сам не знаю почему, глупо ляпнул я очевидное. Он узнал меня несмотря даже на то, что вторая моя ипостась заметно изменилась за прошедшие годы.
Так прошло, наверное, несколько минут.
Потом Питер вдруг резко развернулся и, прижимая укушенную руку к груди, побрёл прочь, скрываясь в темноте. Вслед ему прорычал ощерившийся Ворон.
Я же не стал его преследовать, в конце концов, он был моим братом и лишь проводил долгим взглядом. Затем, вспомнив о подруге, повернулся, наконец-таки, и к ней.
– Ты в порядке?
Она кивнула и кинулась ко мне, обнимая.
Я растерялся. В том состоянии, в котором я сейчас находился, мне было довольно трудно ответить на её объятия как вы, наверное, понимаете.
– Лисса, милая, позволь я перевоплощусь и переоденусь.
Она снова кивнула и послушно отвернулась.
Я быстро трансформировал своё тело, даже быстрее чем обычно, так что у меня немного закружилась голова, и так же быстро оделся в запасную одежду, что лежала в седельной сумке на Вороне.
Управившись, я подошёл к ней сзади и прижал к собственной груди. Она тут же развернулась в моих объятиях и повисла на моей шее.
– Я так испугалась, так испугалась. Я звала тебя и ты…, ты пришёл.
Мы постояли так немного.
– Что ты тут делаешь, я же проводил тебя до деревни? – Строго спросил я её.
– Я увидела, что потеряла твой подарок и вернулась за ним, но я его не нашла, прости. – Её рука непроизвольно дёрнулась к шее, но теперь ей нечего было зажать в ладони привычным жестом.
– В жизни твоей ещё будет много подарков, Лисса, и это не повод, чтобы одной бродить по ночному лесу. Мне не следовало оставлять тебя одну, – я печально качнул головой, – мне следовало бы убедиться, что ты вошла в дом и с тобой всё в порядке. Больше такого не повторится. Пошли, я отвезу тебя к деду, он, наверное, уже волнуется.
Лисса виновато кивнула, придерживая рукой порванное платье, и безропотно позволила мне усадить себя Ворону на спину. Сам я запрыгнул позади неё и, поддерживая её за талию, повёз домой к деду.
Дед встретил нас, стоя на крыльце уже волнуясь и чувствуя неладное, раньше Лисса не смела настолько задерживаться. Именно там я и передал ему из рук в руки его слегка потрёпанную внучку.
– Господи, Лисса, что с тобой произошло? Светел, как это понимать? – Гневно прокричал он мне прямо в лицо.
Лисса тут же выросла перед разъярённым дедом.
– Деда, это не он. – Возмущённо произнесла она. Сама мысль о том, что мог подумать о Светеле её дед, претила ей.
Пришлось выкладывать всё на чистоту и немедленно.
– Понятно. – Сосредоточенно произнёс бывший воин после нашего совместного сбивчивого рассказа. Он был необычайно хмур, и прямо поперёк его лба пролегла глубокая морщина. – Ты дрался с ним в волчьей ипостаси?
– Да, в конце. – Настороженно произнёс я.
– Ты укусил его, поцарапал, поранил? Что?
Его нетерпеливость начинала меня пугать.
– Нет, вначале мне показалось, что нет, но я точно не знаю. Там была кровь, и он держался за руку. Возможно, что так оно всё и получилось, но я не могу сказать точно. Господи, я не знаю.
– Ты убил его? – Прямо в лоб спросил меня Невер.
– Нет, что вы! Как можно! – Я был возмущён до глубины души.
– А следовало бы! – Разочарованно крякнул дед.
Лисичка и я одновременно воззрились на него в удивлённом непонимании, а дед между тем продолжал допрос. Но перед этим видимо заметив наши недоумённые взгляды, он произнёс.
– Ну, чего вы так на меня уставились?
Мы с Лиссой тут же закачали головами в знак того, что лично у нас к нему никаких претензий нет. Тогда Невер продолжил.
– Он видел Ворона?
Я кивнул.
– Да.
– Он видел тебя в облике человека?
– Да.
Лисичка испуганно взирала на деда, не в силах понять к чему он ведёт. Я, честно говоря, тоже был в некотором замешательстве. Но, то, что произнёс после своих расспросов Невер, заставило моё учащённо бившееся до этого момента сердце внезапно остановиться.
– Тогда я надеюсь, ты понимаешь, что тебе надо, как можно быстрее уходить отсюда.
– Дедушка! – Возмущённо выкрикнула Лисса, но дед снова проигнорировал её высказывание, лишь раздражённо поморщился от досады.
– Да-да конечно. – Поспешно произнёс я, понимая, что на самом деле он, наверное, прав, но в душу всё же закрадывалась обида, ведь я, в конце концов, только что помог его внучке.
– Нет, ты меня не так понял. Я имею в виду уходить не из нашей деревни. А из твоего логова. Я уж не знаю, где ты там обитаешь со своей бабкой, но если всё так, как мне рассказывала внучка, то ведь никто кроме нас не знает, что ты живёшь с нею. То есть для всех она выглядит одинокой, так оно и должно оказаться. Понимаешь? Ты должен уехать, чтобы ни у кого сомнений не возникло в том, что она помогала тебе в течение всей твоей жизни. А иначе кара людская падет, прежде всего, на неё, так как в первую очередь всегда страдает слабейший. Я давно уже перестал верить во всеобщую справедливость, так что поверь мне на слово, что так оно и будет. А этот парень, конечно, не скажет, что он напал на честную девушку, а ты просто её защищал, в этом я уверен. Скорее всего, он преподнесёт, всё так, что ты пытался напасть на него, но ему удалось ускользнуть.
Лисса неожиданно обрадовалась, попыталась было открыть рот, и даже поддалась чуть вперёд, но дед не дал ей заговорить, только зыркнул на неё недовольно и предусмотрительно произнес, опережая её речи.
– А уж мнения девицы околдованной оборотнем никто и спрашивать не будет, а если та будет слишком уж упорствовать, то её недолго и с очистительным костром ознакомить.
Лисса сразу как-то притихла, вздёрнутая рука опустилась, выражение внезапной радости полностью стёрлось с лица, сменившись сосредоточенной задумчивостью. Дед же, убедившись, что внучка перебивать его не собирается, снова переместил всё своё внимание на меня.
– Возможно, парню тому на это понадобится время, чтобы зарастить нанесённые тобой увечья, если таковые были, а если он уже не человек, уж прости за прямоту, но мы оба знаем, что к этому времени, скорее всего, так оно и есть, то зарастить свои раны ему раз плюнуть. А это значит, что тебя будут преследовать и сводить с тобой счёты. А если всё будет так, то могут пострадать люди которые тебе дороги. Дело в том, что он либо сам наведается к ним, либо каким-то образом натравит святейшую инквизицию. А одинокая бабушка знахарка будет для неё очень даже лакомой целью.
Моя память тут же услужливо подсказала всё то, что мы уже однажды проходили вместе с Травкой. Видимо всё в этой жизни повторяется. Сначала моя мать, теперь мой брат.
– Исчезни на какое-то время, – продолжал между тем дед Лиссы, – и я обещаю сделать всё, чтобы с твоей старухой ничего не случилось. Вернёшься, когда всё стихнет. И не забывай, скоро полнолуние. Ты лучше сам уходи, не клич беду на родню. Пусть он лучше думает, что ваша встреча была случайна. А я пока Лисичку к тётке в город отправлю. Так оно думаю и мне, и тебе, и ей спокойнее будет. На мой взгляд, это единственно правильный выход. – Произнёс бывший воин в заключении.
– И всё же вы уверенны, что это единственно правильное решение? Может быть, мне всё же стоит остаться? – Неуверенно переспросил я. Покидать родные насиженные места и прежде всего близких мне людей и животных очень не хотелось, а тем более не хотелось оставлять их одних в виду нависшей над всеми нами угрозы.
Невер тихо покачал головой.
– Но как же Лисса? – Забеспокоился я.
– Не бойся за неё, она будет в полной безопасности, я обещаю.
– Но…. – Я оглянулся на плачущую девушку.
– Так будет лучше для всех, пойми и прежде всего для Лиссы, твоей бабушки и тебя самого. – Предугадал он все мои протесты.
– Я всё понимаю и ничего не забываю. И хоть очень сомневаюсь, что это лучший выход для меня самого, но ради Лиссы и Травки я пойду на всё. – Решительно заявил я.
– Вот и хорошо, мальчик мой, вот и хорошо.
Ничего больше не говоря, я развернулся, вскочил в седло и поехал прочь.
Дед Лиссы скрылся за дверью дома, качая косматой седой головой и, видимо, не зная, что ещё он может сейчас сказать. А лисичка между тем бросилась за мной.
– Светел, постой.
Я остановился и спрыгнул на землю.
– Прости, это всё из-за меня. – По её щекам пролегли две грязные мокрые дорожки.
– Ерунда, всё из-за моей второй сущности и ты тут совершенно не причём. Рано или поздно это должно было случиться. – Я попытался ободряюще ей улыбнуться. Уж не знаю, насколько искренне это получилось, но я старался, как мог.
Она бросилась мне на шею и сжала меня в своих объятиях настолько крепко, насколько только смогла.
– Ты только возвращайся, Светел, я буду тебя ждать, всегда ждать. Слышишь?
И, не дожидаясь моего ответа, она прижалась губами к моим губам и поцеловала, потом развернулась и плача, скрылась в доме.
Я печально посмотрел ей вслед, снова вспрыгнул в седло и уехал не оглядываясь. На этот раз меня никто не остановил, как бы сильно я не желал обратного. Так что в итоге я был таков.
Впоследствии я очень часто вспоминал этот свой первый поцелуй с Лиссой, и возможно именно поэтому мне удалось пережить все те испытания, что выпали на мою нелёгкую долю.
А в это время Питер, спрятавшись от родителей за своей шторой и отгородившись ею и от них и от всего остального мира, зализывал свою единственную не слишком-то серьёзную рану и втихаря радовался исполнению своей заветной мечты. И хотя всё оказалось не совсем так, как ему бы самому того хотелось и всё ж таки он определённо злорадствовал и в злости своей уже строил первые козни.