Текст книги "Японская мифология. Энциклопедия"

Автор книги: Н. Ильина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Сосна

В Японии сосна – символ долголетия и счастья. Вот почему почти все садовые ворота сделаны из сосны. В одной из японских пьес есть такие слова: «Символ неизменности – да продлится слава их до конца времен – это две сосны, состарившиеся вместе». Здесь речь идет о двух известных соснах из местечка Такасаго.[10]10
  «Такасаго» – знаменитая легенда, на тему которой были созданы народные песни, лирические стихи и впоследствии пьеса театра Но. Возле бухты Такасаго росли две древние сосны. Согласно древним народным поверьям, в каждом дереве живет дух. Две эти сосны – любящие супруги – стали поэтическим символом верной любви.


[Закрыть] Например, во время свадебных торжеств «ветку мужской сосны помещают в один сосуд, а женской – в другой. Общий вид обеих композиций одинаков, но ветка женской сосны тянется чуть ниже ветки мужской сосны в противоположной вазе». Общий замысел вышеупомянутой композиции является прообразом «вечного союза». Таким образом, сосна символизирует дружбу и любовь супругов и верность, которую они хранят до самой глубокой старости.

Великий друг природы

Камо-но Тёмэй был буддийским отшельником. Он жил в двенадцатом веке и написал небольшую книгу под названием «Ходзёки» (Записки из кельи). В этом произведении Камо-но Тёмэй описывает, как он оставил мирскую жизнь и нашел приют в хижине в самом сердце Японии. Он жил в горах, пел и читал любимые книги, и вот что он пишет: «Когда приблизился шестой десяток лет моей жизни, который сейчас уже исчезает, подобно капле росы, я построил себе последнее прибежище. Я словно путник, который нашел себе приют на одну ночь, словно шелковичный червь, соткавший себе кокон». Мы видим этого счастливого старого человека, который медленно бредет среди холмов, собирая по дороге цветы, человека, с наслаждением изучающего пути и тайны природы. Он был не только творческим, но и глубоко религиозным человеком. «Мне не нужно беспокоиться о строгом соблюдении заповедей, – пишет он с суховатым юмором. – Я живу в полном одиночестве, кто станет искушать меня?» Камо-но Тёмэй жил в мире с самим собой, основой его существования была не мирская суета, а творения природы: холмы и долины, цветы и деревья, журчащая вода и восходы луны. Вот его собственные слова: «Ты бежал от суетного мира, чтобы жить в уединении среди холмов и лесных дебрей, чтобы обрести покой в душе и идти путем Будды».

Праздник Бон

Одним из самых убедительных подтверждений любви японцев к Природе является Праздник Бон (Праздник душ умерших). По поверью, в июле души умерших возвращаются на землю из темного Царства мертвых. Для призрачных гостей готовятся небольшие угощения, фонари зажигают на кладбищах и на соснах, приносящих счастье.

Раньше, как известно, японцы часто совершали харакири. При этом считалось, что потом их души возвращаются на землю, чтобы скитаться по всей стране, похожей на огромный сад. Зачем же они возвращаются? Они бродят среди холмов и деревень, чтобы еще раз взглянуть на цветы и сады, где раньше пережили столько счастливых минут. Невидимые толпы душ приходят в этот мир из темного Царства смерти, где правит Эмма, когда сияет солнце, когда лепестки цветов порхают на ветру, словно стайка бабочек, когда все вокруг полно жизни.

Японский флаг и хризантема

Большинству из нас хорошо знаком японский флаг: красное солнце на белом поле. Естественно было бы предположить, что этот символ изначально был связан с Аматэрасу, Богиней Солнца. Но подобное предположение ошибочно. В древности разнообразные астрологические символы изображались на китайских знаменах: «Солнце с живущей на нем Трехногим Вороном, Луна с живущим на ней Зайцем и коричным деревом, Красная Птица (символизирует семь созвездий в южной четверти зодиака), Темный Воин или Черепаха (символизирует семь созвездий в северной четверти), Лазурный Дракон (семь восточных созвездий), Белый Тигр (семь западных) и седьмое знамя, символизирующее созвездие Большой Медведицы». Китайские знамена с изображениями солнца и луны заслуживают особого внимания, поскольку солнце олицетворяет старшего брата императора, а луна – его сестру.

В седьмом веке японцы заимствовали эти знамена из Китая, но с течением времени отказались от многих оригинальных астрологических символов, которые были столь любимы в Китае. Когда в 1859 году появилась нужда в национальном флаге Японии, для него решено было взять изображение солнца. Но солнечный диск без лучей казался слишком простым, и тогда создали более сложный рисунок: хризантему с шестнадцатью лепестками. Мы можем только гадать, как связаны солнце и хризантема. И то и другое было весьма почитаемо в древнем Китае. Возможно, японский художник хотел изобразить солнечные лучи и нашел удачную ассоциацию в цветке хризантемы.

Хризантема – национальный японский цветок, и он был привезен в Европу именно оттуда. Все мифы, особенно история о Лодке Сокровищ с Богами Счастья на борту, украшались бесчисленным количеством хризантем. Лодки, замки, мосты и многие другие предметы были украшены цветами хризантем. Также японцы всегда отличались способностью придумывать красивые имена, и особенно это касается названий видов хризантем. Как поэтично звучат такие имена, как Сонная Головка, Золотая Роса, Белый Дракон и Звездная Ночь!

Госпожа Белая Хризантема и госпожа Желтая Хризантема

Давным-давно на лугу росли бок о бок две хризантемы: белая и желтая. Однажды мимо проходил старый садовник и обратил внимание на Желтую Хризантему.

– Хочешь, я возьму тебя с собой? – предложил он. – Я сделаю тебя еще красивее, буду хорошо кормить и одевать тебя.

Желтая Хризантема была так очарована словами старого садовника, что совсем забыла о своей белой сестре и дала согласие. Старик осторожно поднял ее с земли и перенес в свой сад.

Когда Желтая Хризантема и ее новый хозяин удалились, Белая Хризантема горько заплакала. Ее собственную безыскусную красоту отвергли, и, что было еще хуже, теперь она осталась на лугу одна-одинешенька.

День за днем Желтая Хризантема, живя в саду своего нового хозяина, становилась все прекраснее. Никто бы теперь не узнал в ней обыкновенный полевой цветок. Но несмотря на то что лепестки ее стали длинными и кудрявыми, а листья – чистыми и ухоженными, Желтая Хризантема часто думала о своей сестре: «Каково-то ей там живется на лугу одной? Что она делает, о чем думает в долгие летние часы?»

Однажды к старому садовнику пришел деревенский староста. Он искал совершенную по красоте хризантему, чтобы сделать новый герб для своего господина.[11]11
  Хризантема с шестнадцатью лепестками – один из гербов императорской семьи, так же как цветы и листья павлонии. Гербы в Японии имели не только знатные и богатые люди высшего сословия.


[Закрыть] Староста сказал садовнику, что ему не нужен изящный цветок с красивыми длинными лепестками, что он ищет простую белую хризантему, у которой было бы шестнадцать лепестков. Садовник показал гостю Желтую Хризантему, но тот только покачал головой и, поблагодарив старика, удалился.

По дороге домой староста проходил как раз через то поле, на котором плакала Белая Хризантема. Он остановился возле нее, и бедняжка рассказала ему свою грустную историю. Тогда староста сказал ей:

– Я был у садовника и видел Желтую Хризантему, она и вполовину не так красива, как ты!

Услышав эти слова, Белая Хризантема перестала плакать и чуть не запрыгала от радости, когда староста добавил, что хочет взять ее с собой и нарисовать на гербе своего господина.

И вскоре счастливую Белую Хризантему уже несли в паланкине во дворец даймё. Увидев ее, все во дворце стали восхищаться ее красотой и совершенством форм. Отовсюду, даже из самых дальних уголков страны, съехались великие художники, чтобы нарисовать этот прекрасный цветок, используя все свое мастерство. Вскоре Белой Хризантеме уже не нужно было зеркало, чтобы увидеть свое лицо. Оно сияло белизной на всех самых драгоценных вещах даймё: на доспехах, лакированных шкатулках, одеялах, занавесках и одежде. Когда Белая Хризантема смотрела вверх, она видела свое лицо на больших резных панелях. Видела себя плывущей по быстрой реке и в тысяче других прекрасных и изящных образов. Все единогласно признавали, что белая хризантема с шестнадцатью лепестками – самый лучший герб во всей Японии.[12]12
  См. предыдущее примечание.


[Закрыть]

В то время как счастливое личико госпожи Белой Хризантемы было увековечено на императорском гербе, госпожу Желтую Хризантему ждала печальная участь. Она одиноко красовалась в саду, так же жадно впитывая похвалу посетителей, как впитывала росу своими кудрявыми желтыми лепестками. Но однажды ее гордая головка поникла, все тело онемело, и жизнь покинула ее. Когда же садовник нашел Желтую Хризантему, лежащую на земле, он поднял ее и выбросил на помойку.

Старик-Хризантема

Кикуо (Старик-Хризантема) был верным слугой своего господина Цугару. Однажды Цугару потерпел поражение в битве, и противник захватил его замок и все земли. К счастью, Кикуо и его господину удалось бежать и скрыться в горах.

Кикуо, зная любовь своего господина к цветам вообще и к хризантемам в особенности, решил сделать все, что в его силах, чтобы хоть немного скрасить жизнь изгнанника. Кикуо стал выращивать хризантемы, чтобы господин Цугару позабыл о своем унижении и горе.

Его усилия не пропали даром, Цугару был очень доволен. Но, к несчастью, вскоре он тяжело заболел и умер. Верный Кикуо похоронил своего хозяина и остался горевать над его могилой.

Он сажал и сажал хризантемы вокруг могилы, пока не получилась клумба в тридцать ярдов шириной, так что, к изумлению всех окрестных жителей, по всей округе разносился аромат красных, белых, розовых, желтых и золотых цветов.

Однажды, когда Кикуо было уже восемьдесят два года, он простудился и лежал в своей хижине совсем один, страдая от сильных болей.

Стояла осень, и Кикуо думал о том, что в это время года любимые цветы его господина находятся в самом расцвете своей красоты. И вот однажды ночью Кикуо увидел на веранде группу маленьких ребятишек. Глядя на них, старик вдруг понял, что они не принадлежат к миру живых.

Двое ребятишек подошли к Кикуо и сказали:

– Мы – души твоих хризантем. Мы пришли сказать, что нам очень жаль, что ты болен. Ты оберегал нас и заботился о нас с такой любовью… Давным-давно в Китае жил человек по имени Ходзо. Он пил росу с лепестков хризантем и прожил восемьсот лет. Мы бы с радостью продлили срок твоей жизни, но увы! Боги решили иначе. Через тридцать дней ты должен умереть.

– Я бы хотел умереть с миром, – ответил старик. – И мне очень жаль оставлять мои хризантемы.

– Слушай, – сказало призрачное дитя. – Мы все очень любили тебя, Кикуо, за все, что ты для нас сделал. Когда ты умрешь, мы умрем вместе с тобой. – И только стихли последние слова, подул ветер, и духи исчезли.

Кикуо становилось все хуже, и на тридцатый день он умер. Когда люди пришли посмотреть на посаженные им хризантемы, они обнаружили, что цветы бесследно исчезли. Жители деревни похоронили старика рядом с его хозяином и, желая доставить удовольствие Кикуо, посадили хризантемы вокруг его могилы. Но все цветы увядали, едва коснувшись земли. Одна лишь трава растет теперь на могилах, а детские души хризантем разговаривают, поют и играют вместе с душой Кикуо.

Фиалковый колодец

Однажды Сингэ и ее служанки отправились на пикник в долину Симидзутани, лежащую у подножий Ёсино и Цубосака. Сингэ, преисполненная весенней радостью, подбежала к Фиалковому колодцу, возле которого росло множество пурпурных фиалок с чудесным нежным ароматом. Девушка наклонилась, чтобы нарвать душистых цветов, и вдруг из травы высунулась большая змея и укусила ее. Сингэ сразу же потеряла сознание.

Когда служанки нашли Сингэ, губы ее стали лиловыми, как растущие вокруг фиалки. Увидев змею, все еще лежащую неподалеку, служанки испугались, что их госпожа может умереть. Только одна из девушек, по имени Мацу, не растерялась и запустила своей цветочной корзинкой в змею, которая тут же поползла прочь.

Как раз в этот момент мимо проходил красивый юноша. Он сказал девушкам, что он лекарь, и дал Мацу лекарство для госпожи. Пока Мацу пыталась дать Сингэ лекарство, юноша взял крепкую палку и через некоторое время вернулся, держа в руке мертвую змею.

Вскоре Сингэ пришла в себя и пожелала узнать имя своего нежданного спасителя. Но юноша только молча поклонился ей и, так и не ответив, удалился. Одна лишь Мацу знала, что его зовут Ёсисава.

К несчастью, по возвращении домой Сингэ стало хуже. Самые мудрые лекари пытались вылечить ее, но все их усилия были тщетны. Только служанка Мацу догадалась, что ее госпожа умирает от любви к прекрасному юноше, который спас ей жизнь. Тогда Мацу решила поговорить об этом с хозяином, отцом Сингэ, по имени Дзэмбэй. Мацу рассказала ему, как все произошло. Хотя Ёсисава простолюдин и принадлежит к эта, самой низшей касте в Японии, он очень любезный и приятный юноша и ведет себя как настоящий самурай.

– Ничто, – добавила Мацу, – не возвратит вашу дочь к жизни, кроме брака с этим прекрасным юношей.

Дзэмбэй и его жена были очень расстроены, поскольку у них было большое поместье и они ни на секунду не допускали мысли, что их дочь может выйти замуж за человека низшего сословия. Однако отец Сингэ согласился разузнать побольше о Ёсисава, и Мацу возвратилась к своей госпоже с ободряющей вестью. Когда Сингэ узнала, что сказал отец, она заметно оживилась и даже согласилась поесть.

Когда Сингэ уже почти совсем поправилась, Дзэмбэй позвал ее к себе и сказал, что разузнал все необходимое о Ёсисава и что он ни за что не даст своего согласия на их брак.

Сингэ горько заплакала и погрузилась в тяжелые раздумья о своем горе. На следующее утро она исчезла, ее не могли найти ни в доме, ни в саду. Слуги Дзэмбэя повсюду искали Сингэ, и даже сам Ёсисава отправился на поиски, но все было напрасно. Сингэ таинственно исчезла, неся в разбитом сердце свое горе. Только тогда ее отец осознал всю жестокость своего поступка.

Через три дня Сингэ нашли лежащей на дне Фиалкового колодца, и тогда Ёсисава, не в силах справиться со своим горем, покончил с собой. Говорят, что в бурные ночи дух Сингэ появляется возле Фиалкового колодца, а в воздухе разносится плач Ёсисава.

Призрак Лотоса

 
О воскресение, возрождение Мира и Жизни!
Смотри, как восходит солнце!
Бутоны лотоса розовеют в его лучах
И поют «Наму Амида Буцу!»
 

Ногути Ёнэдзиро

Лотос – священный цветок буддизма. Корни его в илистом дне, стебель прорастает сквозь толщу воды, и затем из мрака и грязи появляется прекрасный цветок. Поэтому его сравнивают с добродетельным человеком, живущим в этом злом и испорченном мире. Лотос постоянно использовался в качестве эмблемы или символа из-за того, что этот цветок напоминает колесо, а его лепестки похожи на спицы. Таким образом, лотос олицетворяет собой учение о бесконечном круговороте всего сущего. Будду часто изображают стоящим или сидящим на цветке золотого лотоса, который напоминает нам о буддийской сутре «Лотос Благого Закона».

Таким образом, божественный лотос тесно связан с буддийской религией. В следующей легенде рассказывается о том, что лотос обладает волшебной силой и может изгонять злых духов.

Однажды в Киото начался мор, от которого умерли тысячи людей. Болезнь распространилась и в Идзуми, где жил правитель Корияма. Корияма, его жена и ребенок тоже заболели.

В один из дней к Тада Самон, высокопоставленному вельможе в замке Корияма, пришел ямабуси, живущий в горах отшельник. Он был очень обеспокоен болезнью господина Корияма и сказал Самону:

– Все нынешние беды случились из-за того, что злые духи проникли в наш мир через ворота в этом замке. А причина в том, что ров вокруг замка пересох и там больше не цветут лотосы. Если наполнить его водой и вновь посадить священные цветы, злые духи исчезнут, а господин, его жена и ребенок поправятся.

Самон внимательно выслушал мудрого отшельника и попросил его посадить лотосы вокруг замка. Закончив работу, отшельник таинственно исчез.

Через неделю господин Корияма и его семья смогли подняться с постели и вернулись к обычной жизни. К этому времени ров уже укрепили и наполнили чистой водой, в которой отражались склоненные головки бесчисленных цветов лотоса.

Много лет спустя, уже после смерти господина Корияма, молодой самурай однажды проходил мимо замка. Идя вдоль рва, он любовался цветущими лотосами, и вдруг заметил двух красивых мальчиков, играющих у воды. Самурай хотел было позвать их, чтобы отвести в более безопасное место, но дети внезапно вскочили и прыгнули в воду.

Изумленный самурай решил, что это были каппа или какие-то речные духи. Он поспешил в замок и рассказал о своем чудесном приключении. Тогда ров осушили и вычистили, но не нашли никаких следов каппа.

Амида Нёрай (Амитабха). Сундзё-до. Скульптор Кайкэй (между 1203–1208). Дерево.

Немного позже другой самурай, по имени Мурата Иппай, тоже увидел, что среди лотосов играют несколько красивых мальчиков. Он выхватил меч и стал рубить их, с каждым новым ударом вдыхая густой аромат священных цветов. Когда же Иппай огляделся, чтобы узнать, сколько странных созданий он убил, вокруг него вдруг заклубилось разноцветное облако, осыпав его лицо мелкими брызгами.

Было уже слишком темно, чтобы определить, кто напал на него и сколько еще осталось врагов, поэтому Иппай всю ночь не двигался с места. Когда же настало утро, он с удивлением обнаружил, что всего лишь срезал головки нескольких лотосов. Зная, что этот благословенный цветок когда-то спас жизнь владыки Корияма, а сейчас оберегает его сына, Иппай испытал сожаление и стыд. Он прочитал молитву, стоя у самой воды, и совершил харакири.

Дух Пиона

Принцесса Ая должна была выйти замуж за второго сына господина Ако. Приготовления к свадьбе, как это было принято в Японии, совершались без всякого согласия жениха и невесты.

Однажды ночью принцесса Ая гуляла в огромном саду возле дома вместе со своими служанками. Лунный свет ярко освещал ее любимые пионы, которые росли возле пруда, окутывая благоухающие цветы серебряной пеленой. Принцесса задержалась возле клумбы, чтобы насладиться их душистым ароматом, поскользнулась и непременно упала бы. Но ее вовремя подхватил красивый молодой юноша в одежде с узором из пионов. Он исчез так же быстро и таинственно, как и появился, прежде чем принцесса успела поблагодарить его.

Случилось так, что вскоре после этого принцесса Ая тяжело заболела, и свадьбу пришлось отложить. Принцесса лежала в лихорадке, и никакие лекарства не помогали. Тогда ее отец обратился к любимой служанке принцессы, Садаё, и спросил, не может ли она объяснить, чем вызвано нездоровье ее госпожи.

Садаё дала принцессе слово молчать, но теперь почувствовала, что пришло время раскрыть тайну. Она рассказала своему господину, что принцесса Ая горячо полюбила молодого самурая в одежде с узором из пионов. И добавила, что, если юношу не удастся найти, принцесса может умереть.

Той ночью, пока приглашенный музыкант играл на бива, чтобы развлечь принцессу, юноша в шелковой одежде вновь появился среди пионов. И на следующую ночь, когда Яэ и Якумо играли на флейте и кото, юношу видели еще раз.

Отец принцессы решил выяснить все до конца и приказал слуге по имени Маки Хёго назавтра надеть черное платье и спрятаться за клумбой с пионами.

На следующую ночь Маки Хёго укрылся среди пионов. Зазвучала мелодичная музыка Яэ и Якумо, и вскоре вновь появился таинственный молодой самурай. Маки Хёго вскочил на ноги и крепко обхватил незнакомца. Вдруг странное облако окутало юношу, у Маки Хёго закружилась голова, и он упал на землю, не выпуская своего пленника из рук.

К пруду сбежались стражники, как раз когда Маки Хёго пришел в себя. Он опустил глаза, чтобы рассмотреть своего пленника, но в руках у него лежал только большой пион! В этот момент к изумленным стражникам присоединились принцесса Ая и ее отец, господин Найдзэн-но Дзё. Он сразу понял, что произошло.

– Теперь я вижу, – сказал он, – что это дух пиона превратился в молодого красивого самурая. Дочь моя, возьми этот цветок. Ты должна заботиться о нем со всей нежностью и любовью.

Принцессу не нужно было просить дважды. Она вернулась в дом, поставила пион в вазу у своего изголовья. С каждым днем ее здоровье стало поправляться, а пион радовал девушку своим пышным цветом.

Когда Ая выздоровела, в замок приехал господин Ако вместе со своим вторым сыном, который должен был жениться на принцессе. В должный срок сыграли они свадьбу, и в тот же день прекрасный пион внезапно увял.

Кацудзиси – чаша для чая в стиле раку, мастер Танака Тёдзиро (XVI в.).

О чае

«Первая чашка увлажняет мои губы и горло, вторая чашка разрушает мое одиночество, третья чашка ищет мое сокровенное бытие… Четвертая чашка вызывает легкую испарину – все неправильное выходит из моей жизни через поры. С пятой чашкой я полностью очищен; шестая чашка возносит меня к богам. Седьмая чашка – ах, но я больше не могу! Я только могу ощущать прохладное дуновение ветра, который забирается в мои рукава. Где же рай? Мне бы хотелось отправиться туда с этим легким ветерком».

Ло-дун

В Японии чаепитие стало своеобразным ритуалом. Это уже не столько социальное времяпрепровождение, сколько время для мирной медитации и отдыха. Тщательно разработанная чайная церемония, Тя-но-ю, имеет своих чайных мастеров, этикет и множество наблюдателей. Чашка японского чая сочетается с духовным и артистическим просветлением. Но перед тем как обсудить эту интереснейшую церемонию, мы должны узнать кое-что о значении чая в Китае, поскольку именно в Китае церемония употребления этого напитка ассоциируется с редчайшим фарфором, эстетикой и религиозными мыслями.

Чай в Китае

Чайное растение, родиной его является Южный Китай, первоначально считалось лечебным, и относились к нему очень уважительно, зная о его целебных свойствах. Чай считался прекрасным средством для придания зоркости глазам, и более того – он мог изгонять усталость, усиливать волю и являлся облегчением для души. Иногда его изготовляли в форме пасты и полагали, что с ее помощью можно победить ревматические боли. Затем чай был объявлен одним из ингредиентов эликсира жизни, и буддийские монахи пили его, когда им нужно было медитировать длинными ночными часами.

Ло-дун

В четвертом и пятом веке поэты стали красноречиво называть чай «бульоном из жидкого нефрита» и воспевать ему хвалы. В это время чай в действительности был ужасной смесью, так как он варился вместе с рисом, солью, имбирем, апельсиновыми корками, а нередко и с грибами! Ло-дун, живший в восьмом веке, не одобрял эту странную смесь, которую мы только что описали. Он был первым китайским знатоком чая и не только обожествлял чай, но и видел в нем тонкий поэтический смысл, ибо церемония чаепития придавала гармонию и порядок повседневной жизни.

В своей книге «Трактат о чае» он описывал основные свойства чая и каким образом его листья должны собираться и сортироваться. Он считал, что самые лучшие листья должны иметь складки, подобные кожаным ботинкам, загибаться, как подгрудок огромного буйвола, стелиться, как туман из глубокого ущелья, и мерцать, как озеро, чуть тронутое легким ветерком, а также быть влажными и мягкими, как земля, на которую только что пролился дождь. Ло-дун описывал различную посуду, необходимую для чайной церемонии, и настаивает на том, чтобы зеленый напиток пили из синих фарфоровых чашек. Он спорил по поводу выбора воды и способа ее кипячения. Поэтическим стилем он описывал три стадии кипячения. Он сравнивал маленькие пузырьки первой стадии с глазами рыб, пузырьки второго кипячения – с фонтаном, который увенчан блестящими бисеринками, и последнюю стадию он сравнивал со всплеском миниатюрных лавин. В заключительных главах «Священного текста о чае» описываются народные и не общепринятые способы чаепития, и там же пылкий мастер дает список известных любителей чая и перечисляет знаменитые чайные плантации Китая. Захватывающая книга Ло-дуна была признана произведением искусства. Он был очень популярен в Китае, имел много последователей и считался признанным авторитетом в вопросах чаепития и чая. Слава Ло-дуна не умерла вместе с ним, так как после его смерти китайские торговцы чаем продолжали поклоняться ему как своему ангелу-хранителю.

Японская чайная церемония

Считается, что великий буддийский святой Дэнгё Дайси привез чай из Китая в Японию в 805 г. нашей эры. В любом случае, чаепитие в Японии было связано с буддизмом, и даже в большей степени с буддийской школой Дзэн, которая включила в себя и множество даосских учений. Монахи этой секты пили чай из полного котла перед ликом Бодхидхармы (Дарума). Они это делали с благоговением и считали чаепитие священным таинством. И из этих строго религиозных обрядов взяла свое начало чайная церемония в Японии.

Буддийский монах Эйсай написал трактат под названием «Благотворное влияние чаепития», в котором утверждал, что этот напиток может отгонять злых духов. Он ввел религиозную чайную церемонию для поклонения предкам, и она сопровождалась боем барабанов и сжиганием благовоний. Эйсай написал свой трактат с целью отучить Минамото Санэтомо от его пристрастия к вину и постарался показать преимущество чая перед соком винограда. Но с течением времени чайная церемония потеряла свое религиозное значение, и разнообразные чайные церемонии другой эпохи более походили на оргии и отражали роскошь и распущенность времени. Чайная же церемония в ее бессмертном и характерном понимании была предназначена не для этого, а для того, чтобы отказаться от всего вульгарного и привнести некоторое религиозное и философское значение, служить средством изучения искусства и красоты природы. Чайная комната со временем перестала быть местом разгула и разврата, а стала местом, где путник мог найти покой и медитировать. Даже садовая дорожка, ведущая к чайной комнате, имела свое символическое значение, ибо она означала первую стадию самопросвещения. Далее мы представляем вам размышления о дорожке, ведущей в чайную комнату, которые записал Кобори Энсю:

 
«Роща летних деревьев,
Кусочек моря,
Бледная вечерняя луна».
 

Мёкиан, чайный домик Сэн-но Рикю (1582 г.). Вделанные в землю камни ведут к входу, а окна обрамлены бамбуком и глициниями.

Такая сцена должна была навеять путнику чувство душевного озарения. Деревья, море и луна пробуждали старые мечты, и их присутствие заставляло гостя с готовностью войти в мир чайной комнаты. Никому из самураев не разрешалось приносить с собой меч в восхитительный священный мир, и во многих чайных домах были низкие двери, через которые гости проходили с опущенной головой в знак уважения. В тишине гости кланялись и отдавали почтение какэмоно или какому-либо простому и прекрасному цветку на токонома, а затем садились на циновки. После этого входил хозяин и кипятил воду в чайнике, чайник издавал приятный музыкальный звук, потому что в чайнике были кусочки металла. Даже кипячение воды ассоциировалось с поэзией, так как песня воды и металла навеивала мечты, и человек представлял эхо водопада, приглушенного облаками, шум отдаленных морских волн, разбивающихся о скалы, проливной дождь в бамбуковом лесу или шелест сосен на каком-то холме. В чайной комнате царило чувство гармонии. Освещение напоминало мягкий вечерний свет, и одежды гостей были такими ненавязчивыми и скромными, как серые крылья ночной бабочки. В этих мирных покоях гости пили свой чай и медитировали, а затем возвращались обратно в этот мир сильными и просветленными, ибо в тишине они созерцали красоту и благородство религии, искусства и природы. Пребывающий в гармонии с великими ритмами Вселенной готов ко входу в неизведанное.

Кончина Рикю

Сэн-но Рикю был одним из величайших специалистов во всем, что касалось чая, и он долго оставался другом Хидэёси Тайко. Но век, в котором он жил, был полон измен и предательства. Нашлось много людей, завидовавших ему, и многие желали Рикю смерти. Когда в его отношениях с Хидэёси повеяло холодом, враги не преминули воспользоваться этим и распустили слух о том, что Рикю собирается подсыпать в чашку чая яд и поднести ее своему знатному покровителю. Скоро и до Хидэёси дошли эти слухи, и он, даже не разобравшись, в чем дело, приговорил Рикю к смерти, которую тот должен был собственноручно привести в исполнение.

Чайная комната Тай-ан в чайном домике Мёкиан.

В последний день своей жизни великий мастер чая пригласил своих последователей и учеников поучаствовать в последней в его жизни чайной церемонии. Когда они шли по садовой дорожке, казалось, призраки шепчутся в шуршащей листве деревьев. Как только ученики вошли в чайную комнату, они увидели какэмоно, висящее в токонома, и когда они подняли свои печальные глаза, то увидели текст, описывающий мимолетность всего земного. В тот день была какая-то особая поэзия в пении чайника, но это была грустная песня, похожая на тоскливый писк насекомого. Рикю вошел в чайную комнату спокойно и с чувством собственного достоинства и, как положено по обычаю, позволил главному гостю насладиться красотой всевозможных предметов, имеющих отношение к чайной церемонии. Когда и все остальные гости осмотрели их, с тяжестью на сердце отмечая их красоту, Рикю подарил каждому ученику по сувениру. Он взял свою собственную чашку в руку и сказал:

– Никогда более эта чашка, отравленная губами несчастья, не будет использована человеком.

Сказав эти слова, он разбил чашку в знак того, что чайная церемония закончена, а гости с грустью попрощались и удалились. Только один остался, но не для того, чтобы выпить еще чашечку чая, а для того, чтобы засвидетельствовать уход Рикю из жизни. Великий мастер снял верхние одежды и остался лишь в чистой белой одежде смерти. Все еще спокойный и исполненный достоинства, он посмотрел на свой меч и затем прочел твердым и решительным голосом следующие строки:

 
Приветствую тебя,
О меч вечности!
Через Будду
А также через Дарума
Ты рассекаешь себе путь.
 

Рикю, который любил цитировать старое стихотворение: «Тем, кто с радостью стремится к цветам, я покажу весну в ее полном расцвете, когда она еще пребывает в тяжелых бутонах на покрытых снегом холмах», сравнивал чайную церемонию с бессмертным цветком.

Легенда о чайном листе

Дарума был индийским мудрецом, чей образ, как мы уже могли убедиться, ассоциировался с ритуальным чаепитием в буддийской секте Дзэн в Японии. Считается, что он был сыном индийского правителя и обучался у великих мудрецов. Когда он закончил свое обучение, то прибыл в Китай, где в одной из пещер остался сидеть и непрестанно медитировать в течение девяти лет. За эти годы мудрец подвергался таким же искушениям, как и святой Антоний. Он боролся с ними, бесконечно повторяя священные тексты, но частое повторение слова «драгоценность» утратило свое первоначальное сакральное значение и стало ассоциироваться с драгоценными камнями в серьгах, прелестной девушки. Даже слово «лотос», такое священное для всех истинных буддистов, перестало быть для него символом Будды и наводило Дарума на мысль о прелестном девичьем ротике. Его искушения все усиливались, и он был переправлен в индийский город, где обнаружил себя в окружении большой толпы, совершающей священный обряд. Он увидел странные божества с ужасными символами на лбу, раджей и принцесс верхом на слонах в окружении множества танцующих девушек. Толпа людей заволновалась и потекла куда-то, и Дарума отправился вместе с ними, пока они не дошли до храма с бесчисленным количеством башенок – храма, покрытого множеством отвратительных образов, и Дарума показалось, что он встретил и поцеловал женщину, изменившую значение слов «драгоценность» и «лотос». Потом внезапно видение исчезло, и Дарума обнаружил себя сидящим под небом Китая. Мудрец, который заснул во время медитации, тотчас раскаялся в том, что пренебрег своей набожностью, и, вынув из-за пояса нож, отрезал свои веки и бросил их на землю со словами: