Текст книги "Японская мифология. Энциклопедия"

Автор книги: Н. Ильина

Глава 4
СУЕВЕРИЯ

Японские суеверия. – Человеческие жертвоприношения. – Классическое гадание. – Другие формы гадания. – Несчастливые годы и дни. – Дети. – Зовущий листок. – Бимбогами. – Хорошие и плохие приметы, связанные с бабочками.

Японские суеверия

Вопрос о японских суевериях особенно важен, потому что именно по нему можно проследить, как развивались многие мифы и легенды, и в особенности фольклор. Суеверия являются тем материалом, из которого бесчисленные странные верования постепенно формируются в истории, показывающие, например, как сознание крестьянина пыталось противостоять неким сверхъестественным силам или обратить их себе на пользу в повседневной жизни.

Человеческие жертвоприношения

В доисторические времена верили, что лук (оружие) обладает сверхъестественной силой. Чудесным образом появляясь на крыше какого-нибудь дома, он был знаком того, что старшую незамужнюю дочь надо принести в жертву. Ее погребали живой, отдавая плоть божеству диких зверей. Позже, однако, лук перестал являться посланием жестокого божества и постепенно утратил свой зловещий смысл, став символом безопасности, прикрепленным к остроконечному шесту крыши, и считался счастливым амулетом.

Другой пример человеческого жертвоприношения – это старый обычай погребения живого человека для обеспечения устойчивости моста или крепости. В былые дни, когда существовал подневольный труд, к несчастью, неприкосновенность человеческой жизни значила очень мало. Те, кто трудились подневольно, были во власти безжалостного надсмотрщика, который подкреплял свои приказания ударом копья. Он был готов убить всех, кто ленился или не подчинялся, и много трупов можно было найти в каменной кладке. Если надо было перекрыть реку или быстро построить крепость, такое прискорбное деяние считалось обычным поступком.

Когда строили новый мост, гарантией того, что он простоит долго, было не только человеческое жертвоприношение или горе, но иногда радость и счастье. Первые, кому разрешалось пройти по мосту, были особенные счастливчики. Рассказывают, что мост Мацуэ первыми перешли два добродушных старика (у каждого из них было по двенадцать детей) в сопровождении своих жен, детей, внуков и правнуков. Эта радостная процессия сопровождалась ликованием и фейерверком. Но, к сожалению, строительство старого моста Мацуэ, который сейчас заменен новым, менее живописным, связано с традицией жертвоприношения.

Когда Хорио Ёсихару стал даймё провинции Идзумо, он задумал строительство моста через бурную реку у местечка Мацуэ. Много невольников выполняло его желание, но работа не спорилась. Бесчисленные каменные глыбы были опущены в бушующую воду, чтобы сделать фундамент для опор моста, но вода уносила камни, а когда мост стал приобретать зримые очертания, он был снесен яростным потоком. Тогда верили, что духи потока сердятся и, для того чтобы их умиротворить, необходима человеческая жертва. Именно поэтому под центральной опорой, где поток был особенно бурным, заживо погребли человека. Когда это было сделано, работа пошла быстро, и мост простоял три сотни лет. Несчастной жертвой стал Гэнсукэ – имя его дали центральной опоре. Говорят, что в безлунные ночи от этого места исходит таинственное красное свечение – дух бедного Гэнсукэ.

Классическое гадание

Одна из наиболее популярных форм японского суеверия связана с гаданием, и конфуцианство, без сомнения, немало способствовало его популярности. И-Цзин, или «Книга Перемен», – основной источник этого искусства, и Конфуций посвятил много времени изучению этой таинственной работы, так что, как говорят, в течение его жизни трижды меняли кожаные ремни, держащие страницы. «Книга Перемен» была начата за две тысячи лет до Рождества Христова, а Конфуций добавил много нового. Нельзя даже вообразить более сложный способ предсказания будущего, чем с помощью восьми триграмм и шестидесяти четырех диаграмм. Именно поэтому данная система гадания стала искусством немногих избранных, и с течением времени она претерпела различные изменения. Она потеряла в некоторой степени свой классический аспект, и многие японские предсказатели отправились в деревню, предлагая погадать за умеренную плату, потеряв умение глубокого анализа предсказаний по «Книге Перемен». Сравнительно легкая форма гадания предполагает наличие пятидесяти гадательных палочек, особым образом перетасованных. Предполагается, что их расположение дает ответы на вопросы спрашивающего. В древние времена гадание было связано со священным ритуалом. Для предсказателя необходимо было, как для оружейника, приготовить себя к выполнению задания. Требовалось, чтобы он очистил свое тело, находился в отдельном помещении, прошел необходимый процесс подготовки, чтобы взять гадательные палочки с благоговением. В определенный момент он должен был, по правилам, закрыть глаза, задержать на время дыхание, сконцентрироваться на предсказании, потому что верили, что предсказатель, так же как и синтоистский священник, призывает на помощь сверхъестественные силы.

Другие формы гадания

Были и другие гадания, где не требовалось толкований специалиста. Считается, что будущее раскрывается в трещинах и линиях слегка обожженной оленьей лопатки. Не всегда было легко найти оленью лопатку, но, в конце концов, трещины и линии оказывались более важными, чем кость сама по себе, и с течением времени оленью лопатку заменил обожженный панцирь черепахи. А так как гребни для волос делались из этого материала, то любая женщина, обжигая свой гребень, могла читать линии и удостовериться в верности своего возлюбленного и т. д. Девушки предпочитали разгадывать загадку будущего, что оно им приготовило, выходя ночью из дома и соединяя в единое целое отдельные замечания прохожих. Этот способ нельзя назвать характерным только для Японии, так как он очень часто использовался и в других странах. Одержимая любовью девушка пыталась узнать, взаимна ли ее любовь, воткнув прут в землю, окружив его различными приношениями и подслушивая разговоры тех, кто случайно проходил мимо. Для более поздней и усовершенствованной формы этого гадания требовались три девушки, и выглядело это следующим образом. Девушки шли на перекресток дорог, где трижды повторяли заклинание Бога Дорог. После просьбы к этому божеству они бросали рис на землю, потому что рис обладает способностью отгонять злых духов. Потом девушки терли пальцы о зубцы гребня из самшитового дерева, так как японское название этого дерева «цугэ» означает «говорить». После всех приготовлений они вставали каждая на свое место и соединяли в единое целое слова прохожих, услышанные ими. В некоторых случаях, чтобы узнать что-нибудь о будущем, вставали под мостом и слушали топот ног, а иногда и свистящее дыхание священника считалось своего рода приметой.

Несчастливые годы и дни

Верили, что определенные периоды жизни человека несчастливы. В жизни мужчины считались несчастливыми двадцать пятый, сорок второй и шестьдесят первый годы, а в жизни женщины – девятнадцатый, тридцать третий и тридцать седьмой. Спасти от неприятностей в эти времена могла только религия. Как мужчинам, так и женщинам не рекомендовалось отправляться в путешествие на шестнадцатом, двадцать пятом, тридцать четвертом, сорок третьем, пятьдесят втором и шестьдесят первом году. Когда суеверные женщины хотели сшить новое платье, они бормотали заклинание, а потом бросали три щепотки соли на вставку у плеча. Ни одна женщина не брала иглу в день «обезьяны», только в день «птицы». В день «обезьяны» сшитое платье может сгореть или его украдут, а сшитое в день «птицы» платье приобретет красоту и долговечность птичьего оперения.

Дети

Когда у ребенка выпадал зуб, этот зуб бросали под карниз с пожеланием, чтобы на его месте вырос зуб демона. Иногда зуб маленького мальчика или девочки бросали на пол, чтобы на его месте появился зуб крысы. Чтобы детям не снились кошмары, у них на лбу писали слово «собака», а если к этому слову добавить набросок Баку, сон малыша обязательно будет хорошим. Слово «собака», написанное на лбу у ребенка, являлось защитой от магии лис и барсуков.

Некоторые снадобья, которыми лечили детские недуги, представляют определенный интерес. Кровью из петушиных гребешков лечили расстройства желудка, а с сыпью на голове боролись, повторяя такие слова: «В долгие весенние дни можно вырвать сорняки, а сорняки в саду надо выдирать сразу». Когда младенец неистово кричал, за спиной малыша прикрепляли сумку из собачьей шерсти, он сразу прекращал плакать, и заунывный плач сменялся улыбкой. Причиной слепоты часто являлась оспа, а чтобы избежать этой напасти, надо было бросить в колодец семь горошин, прочитать семь молитв, а потом вычерпать всю воду из колодца.

Зовущий листок

Есть в Японии дерево (тэгасиваа), чьи листья по форме напоминают руку. В древние времена, когда самураю нужно было уезжать из дома, перед отъездом он получал окуня, поданного на листе этого дерева. Это была его прощальная трапеза, а когда самурай съедал рыбу, лист вешали над дверью, веря, что он будет хранить самурая в пути и поможет благополучно вернуться домой. Совсем не форма, а движение листа вызывало приятные ассоциации, когда он под дуновением ветра, казалось, манит, зовет в грациозной японской манере.

Бимбогами

Обычно считалось, что сухой горох очень хорошо помогает избавиться от злых духов, но не так-то легко избавиться от Бимбогами, Бога Бедности. Бедность рассматривалась как упрямый и чрезвычайно неприветливый человек. Однако, хотя Бимбогами не обращает внимания на сухой горох, его можно победить другим способом, с помощью огня.

Огонь в японской кухне раздували с помощью бамбуковой трубки (хифукэдакэ), где вместо кожаных мехов использовали надутые щеки. Когда бамбуковая трубка трескалась от жара, внутрь трубки клали медную монету, произносилось заклинание, и трубку выбрасывали на улицу или в воду. Такое выбрасывание бесполезного бамбука с кухни всегда предполагало насильственное изгнание Бимбогами. В Японии кузнечика называют бимбомуси, насекомое бедности. Его стрекотание означает неприветливое присутствие Бога Бедности в японском доме.

Хорошие и плохие приметы, связанные с бабочками

В Японии бабочек когда-то считали душами людей. Если бабочка влетала в комнату для гостей и садилась за бамбуковой ширмой, это был верный знак, что вскоре в дом придет гость, которого представляет насекомое. Бабочка в доме вообще считалась хорошей приметой, хотя, конечно, все зависело от того, что за человека она олицетворяет.

Но бабочка не всегда приносила хорошие вести. Когда Тайра-но-Масакадо готовился к тайному заговору, Киото заполонили стайки бабочек, и люди были очень сильно напуганы. По-видимому, эти бабочки являлись душами тех, кто был обречен умереть в битве, душами тех живых существ, которые в то время были обеспокоены приближением смерти. Бабочки также могли быть и душами умерших, которые явились в мир, чтобы попрощаться со своим телом.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ПРАЗДНИКИ, ТРАДИЦИИ И СИМВОЛЫ

Глава 1
ПРАЗДНИКИ

Новый год. – Семь богов счастья. – Лодка сокровищ. – Бэндзай-тэн. – Бэндзай-тэн и дракон. – Храм богини Бэндзай-тэн у пруда «Вода Рождения». – Праздник мальчиков. – Праздник Танабата («Звездные влюбленные»). – Праздник душ умерших. – Праздник смеха.

Новый год

Сан-га-нити, или три дня Нового года, – один из важнейших японских праздников, поскольку японцы придают началу нового года гораздо большее значение, нежели мы, европейцы. В Японии первые три дня года – наилучшее время для обеспечения счастья и удачи во все последующие дни, для чего совершается множество старинных обрядов и церемоний. Прежде чем начать украшать свои дома, японцы проводят генеральную уборку. В древности повсюду от императорского двора до хижины последнего бедняка, уборке уделялось столько внимания, что по повелению сёгуна назначались специальные инспекторы, которые ходили по домам с разукрашенными метелками, чтобы проверять работу слуг. Они проводили своей метелкой по всем углам и щелям, совершая при этом движения, повторяющие иероглиф «вода».

Японцы не только убираются в доме и расставляют по местам вещи, но и изгоняют злых духов, выбрасывая через открытые сёдзи горох и бобы.

Во время празднования Нового года дома и ворота украшают соломенным жгутом-симэнава, который, согласно народным поверьям, ограждает от злых духов и несчастий. Обычно его делают из рисовой соломы, и количество симэнава может быть три, пять или семь – счастливые китайские числа. Среди украшений также немаловажную роль играют ветки сосны. Они символизируют долгую жизнь, и по окончании праздника их сжигают.

Все необходимые для новогоднего праздника кушанья готовятся 30 или 31 декабря и хранятся в черных или красных лакированных ящичках. Конечно же, японские традиционные блюда разнообразны, но новогодний стол каждого японца не обходится без моти, которые являются не только ритуальной, но и любимой едой.

Одной из самых колоритных традиций, связанных с этим праздником, и самой притягательной для детей является Лодка Сокровищ с Семью Богами Счастья на борту.

Семь Богов Счастья

Любимая история для японского художника, несомненно, история о семи Богах Счастья, почти всегда преподносимая с безграничным юмором. Вот эти боги: Фукурокудзю, с очень длинной головой, ему обычно сопутствует цапля, олень или черепаха; Дайкоку-тэн, стоящий на рисовых кипах и сопровождаемый крысой; Эбису, несущий рыбу; Хотэй, веселый Бог Смеха, олицетворяющий фразу «Смейся и толстей»; далее Бисямон-тэн, в сверкающих доспехах, держащий копье и игрушечный храм; Бэндзай-тэн (Бэнтэн), Богиня Красоты, Богатства, Плодородия и Потомства; Дзюродзин, очень похожий на Фукурокудзю. Эти семь Богов Счастья, или, если быть точным, шесть богов и одна богиня, происхождение которых лежит между синтоизмом, буддизмом и брахмаизмом, предположительно, появились в семнадцатом веке.

Бусамон (Бисямон-тэн), попирающий демона. Первоначально божественный страж Севера, Бусамон почитался как защитник закона, отвратитель болезней и как бог войны. Резьба по дереву, святилище Конго-ин, гора Коя.

Лодка Сокровищ

В данном случае японские художники любят изображать Богов Счастья величественными пассажирами на Такара-бунэ, Лодке Сокровищ, которая, как говорят, причаливает в канун Нового года с грузом, состоящим из Шапки-невидимки, Счастливого плаща, Священного ключа, Бездонного кошеля и других любопытных и волшебных сокровищ. В это время года картинки с изображением Лодки Сокровищ кладутся под детские подушки и, как показывает практика, приносят счастливые сны.

Такара-бунэ (Лодка Сокровищ), эпоха Мейдзи.

 
Спи, мой милый, пока колокол сумерек
Не принесет звезд, полных снов.
С этим сном ты проснешься
Между смехом и песнью.
 

Бэндзай-тэн

 
Завяли полевые цветы. И листья кленов,
Чуть тронутые морозом, слетают на землю.
Но на морской глади
Цветы, которые рождены волнами,
Не увядают, как их собратья на земле,
Не чувствуют холодного прикосновенья Осени.
 

Ясухидэ

Бэндзай-тэн, Богиня Моря, которая также является одной из Семи Богов Счастья. Ее также называют богиней Любви, Красоты и Красноречия. Японские художники изображают ее верхом на драконе или змее, возможно, потому что в некоторых областях змеи считаются священными животными. Также иногда на изображениях у Бэндзай-тэн восемь рук. Шесть простерты над головой и держат лук, стрелу, колесо, меч, ключ и священный драгоценный камень, а две руки соединены в молитвенном жесте. Во многом эта богиня напоминает Каннон, и образы двух богинь часто можно увидеть вместе. Но святилища Бэндзай-тэн чаще встречаются на островах.

Бэндзай-тэн и дракон

Мы уже упоминали, что Бэндзай-тэн изображают верхом на драконе. Возможно, следующая легенда связана именно с этим образом богини.

В одной пещере жил-был ужасный дракон, пожирающий детей из соседней деревушки под названием Косигоэ. Бэндзай-тэн решила положить конец безобразному поведению чудовища. Она вызвала сильное землетрясение, а затем на облаке прилетела к пещере, где затаился страшный дракон. Спустившись на землю, Бэндзай-тэн вошла в пещеру. Она вышла замуж за дракона и сумела убедить чудовище прекратить убивать маленьких детей. С приходом Бэндзай-тэн из моря поднялся знаменитый остров Эносима, он и поныне считается священным местом, посвященным Богине Моря.

Храм богини Бэндзай-тэн у пруда «Вода Рождения»

Ханагаки Байсю, молодой поэт и ученый, принимал участие в большом празднике, посвященном восстановлению храма Амадэра. Он бродил по саду, и в конце концов вышел к источнику, у которого раньше часто утолял жажду. Байсю обнаружил, что источник превратился в пруд, на берегу его была дощечка с надписью Тандзё-Суй («Вода Рождения») и стоял маленький красивый храм, посвященный богине Бэндзай-тэн. Пока Байсю рассматривал, как изменилось все вокруг за время его отсутствия, порыв ветра опустил к его ногам клочок бумаги с красиво написанным любовным стихотворением. Байсю поднял его и увидел, что стихотворение написано женщиной, что иероглифы выписаны очень изящно, а чернила совсем свежие.

Байсю отправился домой, все время перечитывая стихотворение. Вскоре он влюбился в автора стихов и решил сделать эту женщину своей женой. В конце концов Байсю пришел в храм Бэндзай-тэн у пруда «Вода Рождения» и воскликнул:

– О богиня, приди мне на помощь! Помоги мне найти эту женщину, которая написала стихотворение, принесенное ветром!

Вознеся молитву, Байсю пообещал не спать семь дней и посвятить седьмую ночь молению перед святилищем Бэндзай-тэн в саду храма Амадэра.

На седьмую ночь своего бдения Байсю услышал, что кто-то просит позволения войти у главных ворот сада. Монахи открыли ворота, и в сад вошел старик, одетый в церемониальные одежды и черную шляпу. Он молча прошел к святилищу Бэндзай-тэн и преклонил колена. Затем дверь святилища таинственно отворилась сама собой, бамбуковая занавеска сама собой приподнялась, и за ней стоял красивый мальчик. Он сказал старику:

– Нам жаль молодого человека, который мечтает соединиться со своей любимой. Мы призвали тебя, чтобы ты помог устроить их встречу.

Старик поклонился и вынул из рукава веревку, которой затем обвязал Байсю, привязав конец к фонарю у святилища. Потом старик несколько раз взмахнул рукой, словно призывая какого-то духа явиться из ночной темноты. В то же мгновение в святилище вошла молодая девушка. Почти скрывая свое прекрасное личико за веером, она опустилась на колени рядом с Байсю.

Затем красивый мальчик обратился к Байсю:

– Мы услышали твои молитвы и знаем, что в последнее время ты перенес много страданий. Та, кого ты любишь, теперь рядом с тобой.

С этими словами божественный юноша удалился, и старик тоже покинул храм.

Вознеся благодарственную молитву Бэндзай-тэн, Байсю направился к дому. На улице рядом с садом он вдруг увидел молодую девушку и сразу узнал в ней свою возлюбленную. Байсю заговорил с ней, и, когда она ответила, ее нежный и ласковый голос наполнил радостью сердце Байсю. Они вместе шли по тихим улицам и наконец очутились возле дома, где жил Байсю. Помолчав, девушка произнесла:

– Благодаря богине Бэндзай-тэн я теперь являюсь твоей женой.

И влюбленные вошли в дом.

Их брак был очень удачным, и со временем счастливый Байсю обнаружил, что его жена не только замечательная хозяйка, но также настоящий мастер в искусстве аранжировки цветов и в искусстве вышивки. А изящный почерк у нее не менее прекрасен, чем ее рисунки. Байсю ничего не знал о ее семье, но поскольку жену дала ему богиня Бэндзай-тэн, он не стал ее ни о чем расспрашивать. Лишь одно постоянно приводило Байсю в недоумение: по-видимому, соседи совершенно не знали и не замечали, что у него есть жена.

Однажды, когда Байсю гулял по окраине Киото, он увидел, что из ворот какого-то дома ему машет слуга. Байсю остановился, слуга подошел к нему, почтительно поклонился и сказал:

– Не соблаговолите ли вы войти в дом? Мой хозяин надеется, что вы не откажетесь побеседовать с ним.

Байсю, который никогда раньше не видел ни этого слуги, ни его хозяина, был сильно удивлен этим странным приглашением, но согласился войти. Слуга препроводил его в помещение для гостей, а затем появился хозяин дома и произнес:

– Я смиренно прошу прощения за такое невежливое приглашение, но я сделал это потому, что получил послание от богини Бэндзай-тэн. У меня есть дочь, и я очень хочу подыскать ей хорошего мужа. Я разослал написанные ею стихотворения по все храмам Бэндзай-тэн в Киото. Богиня явилась мне во сне и сказала, что нашла самого лучшего жениха для моей дочери и что он придет ко мне следующей зимой. Я не придал этому сну большого значения, но вчера ночью мне снова было видение: передо мной предстала богиня Бэндзай-тэн и сказала, что завтра выбранный ею жених для моей дочери придет к моим дверям и тогда я смогу начать подготовку к свадьбе. Богиня во всех подробностях описала наружность молодого человека, вот почему я так уверен, что вы и есть будущий муж моей дочери.

Эти странные слова наполнили Байсю глубокой грустью, и когда любезный хозяин дома предложил представить ему свою дочь, Байсю все не мог собраться с духом и сказать своему возможному тестю, что у него уже есть жена. Байсю покорно последовал за хозяином в другую комнату и, к своему изумлению и радости, увидел, что дочь этого господина и есть его жена! И все же эта женщина чуть-чуть отличалась от его жены, потому что перед ним, улыбаясь, сидела женщина во плоти, тогда как та, что некогда появилась в святилище Бэндзай-тэн, у пруда «Вода Рождения», была ее бестелесной душой. Говорят, что богиня Бэндзай-тэн совершила это чудо ради тех, кто всегда почитал ее: вот почему Байсю таким странным образом дважды женился на своей возлюбленной.

Праздник мальчиков

Танго-но сэкку – праздник мальчиков – отмечают 5 мая. В этот день повсюду развеваются флаги, а дома украшены листьями и цветками ириса, символизирующего успех и здоровье. Мальчикам дарят маленькие фигурки великих героев древности. Из поколения в поколение старшие передают младшим древние мечи, луки, стрелы, копья и т. п.

Возможно, главной деталью этого праздника является развевающийся на ветру бумажный карп. В саду, на крыше или на балконе устанавливают шест, к которому прикрепляют ярко раскрашенных бумажных или матерчатых карпов. Внутри они пустые, и, когда дует ветер, карпы будто бы летят по воздуху. Карп символизирует нечто большее, нежели грубый дух войны, поскольку он олицетворяет стойкость, упорство и несгибаемое мужество. Так же как рыба-карп способна плыть против течения, так и японские юноши должны бороться со всеми бедами и напастями. Такое представление о карпе, возможно, берет начало в замечательной китайской легенде о Драконе-Карпе, который после длительной борьбы сумел преодлеть все пороги Драконьих Врат, прожил тысячу лет и в конце концов поднялся на небо.

Звездные влюбленные (Праздник Танабата)

Один из самых романтичных древних праздников Японии – праздник Танабата, Небесной Ткачихи. Его празднуют в седьмой день седьмого месяца, и раньше, по обычаю, на крыши домов клали свежесрезанный бамбук или ставили его на землю у самых стен дома. К этим бамбуковым стволам привязывали цветные бумажные ленты, и на каждой ленте писали стихотворение в честь Танабата и ее мужа Хикобоси, например такое: «Спит Танабата, закатав длинные рукава, пока не заалеет рассвет. О, аисты на речных отмелях, не будите ее своим криком». Чтобы лучше понять смысл праздника Танабата, следует привести здесь одну древнюю легенду.

У бога Небесного Свода была прекрасная дочь, по имени Танабата. Целыми днями ткала она одежды для своего царственного отца. Однажды, когда Танабата сидела за ткацким станком, она вдруг заметила красивого юношу, которого звали Хикобоси, ведущего на поводу быка. И она сразу же влюбилась в Хикобоси. Отец Танабата, прочитав сокровенные мысли дочери, вскоре согласился устроить свадьбу. Но, к несчастью, Танабата и ее муж любили друг друга так сильно, что позабыли обо всем на свете. Вот почему Танабата перестала ткать и совсем забросила свой ткацкий станок, а бык Хикобоси бродил по просторам Равнины Высокого Неба. Бог Небесного Свода очень разгневался и повелел, что отныне Танабата и Хикобоси, так страстно влюбленных друг в друга, будет разделять Небесная Река. И только на седьмую ночь седьмого месяца, если стояла хорошая погода, собиралась большая стая сорок и образовывала мостик через реку, и тогда влюбленные могли встретиться друг с другом. Но даже на такую короткую встречу они могли надеяться не всегда, потому что, когда шел дождь, Небесная Река разливалась и становилась слишком широкой, и даже сороки не могли соединить ее берега. И тогда влюбленным приходилось ждать новой встречи еще целый долгий год.

Неудивительно, что на празднике Небесной Ткачихи маленькие дети поют «Тэнки ни нари» (О, пусть будет хорошая погода!). Никакие замки и засовы любви не помеха, но даже ей не сладить с разлившейся Небесной Рекой. Когда стоит хорошая погода и Звездные Влюбленные встречаются после целого года утомительного ожидания, говорят, что звезды Вега и Альтаир (в созвездии Лиры и Орла) сияют пятью разными цветами – синим, зеленым, красным, желтым и белым. Поэтому-то стихотворения в честь Танабата пишут на разноцветных лентах.

Праздник душ умерших

Праздник Мертвых, или Бон-мацури, заслуживает упоминания в нашем рассказе, поскольку в нем многое связано с легендами.

Надо сказать, что представления обычного японского крестьянина о загробной жизни не очень-то приятны. После смерти тело умершего моют, бреют и облачают в белые одежды. На шею вешают мешочек с тремя или шестью рин, в зависимости от местности, где совершается обряд погребения. Причина того, что в могилу кладут монетку, лежит в поверье, что все умершие, кроме детей, отправляются к Реке Трех Дорог. На берегу этой мрачной реки сидит Старуха Трех Дорог, ожидая прихода душ вместе со своим мужем. Если старухе не заплатить три рин, она отбирает у умершего его белые одежды и, не слушая ничьих уговоров, развешивает на деревьях. Затем есть еще не менее грозный и страшный бог Эмма, Повелитель Мертвых.

Праздник Бон проводится с тринадцатого по пятнадцатое июля. В это время большая часть домов напоминает лишь остовы жилищ, поскольку они со всех сторон открыты дыханию летнего ветерка. Люди ходят в самых светлых и ярких одеждах. Бесчисленные бабочки и стрекозы вьются в воздухе над прохладными зарослями лотосов или садятся на фиолетовые лепестки ирисов. Вершина Фудзи вздымается в чистое синее небо, будто закутанная белым шарфом из тающего снега.

Утром 13 июля новые рисовые циновки кладут на все буддийские алтари и маленькие домашние святилища. В каждом японском доме устраивается угощение для большой компании призраков.

На закате улицы ярко освещаются фонарями, и у дверей домов вешают ярко раскрашенные фонари. Те, для кого праздник имеет не просто традиционное значение (то есть те, кто недавно потерял близких), ночью идут на кладбище, молятся, приносят подношения и зажигают благовония. Также зажигают на кладбищах фонари и ставят у могил бамбуковые вазы с цветами.

Указатели входа в Страну мертвых. Гора Осоре-сан, префектура Аомори.

Вечером 15 июля готовится угощение для призраков, а также для тех духов, о которых некому позаботиться среди живых. Существует одна легенда, связанная именно с этим обрядом праздника Бон. Один человек очень хотел узнать, как живет его мать в стране мертвых, так сильно он горевал о ней. Ему явилось видение в образе матери, страдающей от голода. Любящий сын приготовил ей миску самой лучшей еды, но каждый раз, когда его мать пыталась съесть хоть кусочек, еда вспыхивала ярким пламенем и превращалась в золу. Тогда сын спросил у буддийского монаха, как можно облегчить страдания матери. Священник объяснил ему, что мать наказана за грехи, совершенные ею в земной жизни, и, чтобы спасти ее душу, надо накормить души всех монахов из всех стран на пятнадцатый день седьмого месяца. Выполнив наказ, сын вернулся к матери и увидел, что она пляшет от радости. В этом счастливом танце после пережитого горя и страданий мы видим причину возникновения танца Бон-одори, исполняемого на третий день празднества.

Вечером третьего дня начинаются приготовления к прощанию с душами умерших. Тысячи маленьких лодочек наполняют едой и полными любви прощальными посланиями. В эти лодочки и садятся уходящие духи. Любящие руки опускают хрупкие суденышки в реку, озеро или море. На носу каждой горит крошечный фонарик, тогда как с кормы поднимается бледно-голубой дымок благовоний. Фонари играют роль маленьких маяков, освещая душам умерших путь назад. В празднике Бон есть какое-то трогательное и печальное очарование. Нельзя сказать, что он уникален, поскольку в Индии есть подобный праздник под названием Шраддха. Но в Японии он отмечен более изысканной и запоминающейся красотой.

Никто до сих пор не сумел окончательно установить происхождение тории, этих прекрасных ворот вникуда. Можно ли найти лучшую дверь для толпы странствующих душ? Можно ли найти более подходящее место для призрачных игр, чем японский сад с его прудами и мостиками в форме полумесяца, его каменными фонарями и дорожками, усыпанными серебристым песком? И можно ли придумать лучшее место для призрачных прогулок, чем Бесконечная улица, находящаяся совсем рядом с улицей Стариков? В следующем стихотворении Ногути Ёнэдзиро говорит о волшебстве японской ночи, одной из трех ночей, когда души приходят в мир за своими земными воспоминаниями:

 
О ароматный фиолетовый ветер японской ночи!
Убывающая луна похожа на сказочный золотой корабль,
Она неспешно плывет сквозь море грез.
(Я слушаю неслышимую музыку Красоты на лунном корабле,
Я даже слышу шелест ее золотого платья.)
Сотни фонарей в знак любви и мольбы
Горят на улицах, подобно незабвенным воспоминаниям.
О серебряная музыка женских деревянных гэта!
Разве эти девушки – не маленькие призраки
из глубины времен?
Разве они вернулись сюда не затем, чтобы исполнить
тысячу позабытых причуд?
О причудливый мир японской ночи,
Рожденной из старой любви и неисполненных желаний!
Плачущая любовная песня японской ночи,
Музыка сямисэна – музыка страсти и слез!
О, долгий плач сердца во тьме среди любви!
 

Праздник смеха

Возможно, Праздник смеха – в некотором смысле самый старинный из всех японских праздников. В октябре процессия стариков направляется к одному из синтоистских храмов, неся на шестах две коробки, с апельсинами и хурмой. За ними следуют дети с этими же фруктами, насаженными на бамбуковые посохи. Как только предводитель процессии подходит к храму, он поворачивается к остальным и строит самую нелепую и смешную рожу, какую только можно представить, и вся толпа начинает смеяться. Это веселье берет начало в событиях, о которых рассказано в следующей легенде.