Текст книги "Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи"

Автор книги: Мухаммед ал-Карахи

Глава о сражении в Бальгите

В один из дней имам вывел из Бальгита на смотр своих солдат с барабаном и трубами, на которых они играли и забавлялись. Против них вышли русские войска. Завязалась сильная битва. Большинство русских и два их офицера были убиты, в связи с чем истощилась их решимость и увеличилась их скорбь. В этой битве пал смертью праведника юноша-храбрец проницательный Хитын ад-Данухи, да будет свята его душа. Затем вышли русские войска на дорогу в Анди для сбора провианта. Имам послал вслед за ними наибов с их войсками. Эти войска перебили русских. Их валили, как сжатые снопы и срубленные деревья, одного на другого и забрали у них пушку. На второй день вышла оказия русских. Войска имама напали на нее и сражались с русскими и с фронта, и с тыла, и справа и слева до тех пор, пока не перебили их, как в первый день. От них забрали другую пушку, лошадей и множество различных вещей. Русским досталось провианта только небольшое количество.

Во время этого сражения Сухайб, чеченский наиб, пошел обмыться в лощину, куда никто из войск имама не спускался и нашел там около 300 русских, зарезанных и брошенных. И хвала Аллаху, владетелю миров.

Глава об отступлении русских из Дарго

Русские пребывали там несколько дней, терпя сильный голод и большие трудности до того, что [189] проклятый Воронцов беспрестанно плакал и, удрученный горем и скорбью, просил Аллаха всевышнего о своем спасении. Когда увидел его в таком состоянии Илия ал-Курчи ал-Иригляви, то он обнял его и сказал: «О ты, отец. Не печалься и не огорчай своих детей при трудностях. Истинно, я, сын твой, спасу тебя от этих, вынеся на своей спине». Благодаря этому стала великой мощь Илии среди русских, а Воронцов сделал его приближенным к себе, так как он прекратил его скорбь и укрепил бодрость его войск. Затем в один из дней, рано утром, русские на глазах у всех принялись сжигать свои палатки. Осталось из их палаток только около 27 штук. Затем они поднялись для бегства. Войска имама в лесу напали на них с четырех сторон. Убивали их и валили, как сжатые снопы и срубленные деревья. Бывало так – окружат отряд из них, напав спереди, и избивают его до тех пор, пока не уничтожат весь и не заберут то, что есть у них из лошадей, мулов и прочего имущества. Бывало так: кто-либо из войск имама нападет на какого-нибудь русского и забирает от него то, что ему понравится. Один даже взял из рук русских повод мула, на котором везли «казну», и увел его с собой, и русские не могли помешать этому. Ночью русские расположились на холме Цамутар. На второй день они продолжали отступление, а войска имама делали с ними то же, что и в первый день. Ночевали русские на холме между Шуном и Алири. На третий день они пошли таким же образом: их избивали, косили и раздевали до тех пор, пока они не спустились в селение Шамхаль-Бирди.

В этой битве пали смертью праведников прямоидущий наиб Сухайб и передовой храбрец Ильдар. Рассказывают, что Воронцова несли в железном сундуке и рассказывают, что нес его Илия ал-Курчи на своей спине. [190]

Глава о сражении в Шамхаль-Бирди

Когда русские остановились в Шамхаль-Бирди, то войска имама окружили их и держали несколько дней в осаде. Русские зарыли в землю там и по дороге все тяжелые и дорогие вещи, как то: пушки и пр. Войска имама непрерывно нападали на них со всех сторон, они же уже не оказывали им сопротивления и не были в состоянии защитить самих себя. Там выстрелом из пушки был убит один их начальник в своей палатке. Воронцов опять там плакал, а Илия утешал его как и прежде, так как он уже плакал три раза. Русские испытывали голод и сильную жажду. Голод и жажда их едва не погубили. Они высасывали влагу из деревьев. Рассказывают о том, что один бывший среди них отступник предложил солдату 15 куршей [рублей?] за початок кукурузы. Солдат ответил: «А что я сделаю с этими 15 рублями после моей смерти?»

Рассказ. Рассказывают, что у Воронцова была молочная корова, его кормили ее молоком. И вот украл эту корову, вследствие сильного голода, Джавад-хан, сын Мустафы-хана аш-Ширвани. Он при выступлении взял с собой в поход почти сотню слуг. Корову сварили и съели ночью, а кости зарыли под палаткой Джавад-хана. Когда настало утро, стали искать корову для дойки. Когда ее не оказалось, принялись обыскивать вещи и всякие места, вызывающие подозрение. Наконец, наткнулись на зарытые кости. Когда об этом сообщили Воронцову, то он разжаловал в чинах Джавад-хана и приказал прогнать его от них. Изгнанный Джавад-хан нанял за 100 мискалей [золотых монет] в проводники одного чеченца, и тот повел их [Джавад-хана с его слугами] трудной, неровной и опасной дорогой в Темир-хан-шуру, куда он, наконец, доставил его после многочисленной гибели среди его слуг. Конец. [191]

Когда имам, таким образом, осаждал русских, к нему пришла весть о смерти его жены Фатимат, да помилует ее Аллах всевышний. Он послал людей для похорон, а сам по прежнему остался при осаде. Затем пришли к нему наибы и начали упрашивать его вернуться к себе домой. Они говорили, что их одних [без имама] достаточно для [окончания] дела этих осажденных врагов. Имам вернулся домой. Наибы и их ополчения были изнурены войной; она приносила им большой урон, и они терпели от нее несчастья. Они голодали до того, что даже жарили мясо павших лошадей и ели его.

Когда русским стало известно об уходе имама, они радостно возвестили об этом барабанным боем и [игрой] на трубах. На завтра пришла к ним помощь с провиантом из крепости Гурзали. Путь между ними был очищен и подкрепление прорвалось к осажденным. В их тылу неподвижно стояло около тысячи солдат в строю, чтобы не напали на них с тыла. Они не двинулись с занимаемого ими места, хотя и были перебиты все до последнего. Рассказывают и передают, что русские, если бы остались в той осаде еще хоть день, то из-за сильного голода и трудностей все бы сдались имаму. Рассказывают также, что Воронцов, когда спасся, подсчитал павших из своего регулярного войска и других людей. Оказалось, что из войска недостает 13 тысяч человек. Он заплакал и сказал: «Грозил мне шайтан Шамиль и дело вышло так, как он сказал».

Один, бывший тогда с русскими, христианин, который затем принял ислам и стал хорошим мусульманином, сказал: «Истинно, я не совершил бы клятвопреступления, если бы поклялся в том, что с Воронцовым было 30 тысяч человек». Он сообщил также: «После возвращения Воронцова было сообщено в тех вилайетах, откуда было набрано его ополчение, о том, что из числа взятых в ополчение вернулась только [192] одна четверть». И хвала Аллаху, владетелю миров. Ученый, познавший [тарикат], хаджи, знающий наизусть [Коран], Абд ар-Рахман ас-Сугратли сочинил в ознаменование этой битвы и в память некоторых тех, кто пал в ней смертью праведников, касыду, и вот она:

 
Хвала за милости. Благодарность за благодеяния.
Терпение при испытаниях во всех обстоятельствах.

Затем молитва над светом ясным для нас,
Избранным сейидом – лучшим из всех сотворенных,

Над семьей его вместе с сподвижниками – людьми благочестия
И чистоты и их последователями – владетелями совершенств.

Истинно, когда стала прелестной доблесть имама,
То свет его объял род человеческий.

О ты, владетель молодечества!
Люди несправедливости оказались в вечном сокрушении.

Разве в чаще лесов ты не видел этого сокрушения?
Трупы их опозорены, одежды их захвачены

С помощью и по решению владыки прямых путей.
Взоры их остекленели от страха и ужаса,

Когда распространилось и вышло за пределы противоположное их желаниям.
Благодарите Хитына[104]104
  Хитын ад-Данухи – наиб Шамиля. Пал в сражении при Бальгите. См. стр. 188.


[Закрыть] и просите от милости его сотоварищей,

Ибо в раю они направляются к самому высокому месту стояния.
Помни Сухайба[105]105
  Сухайб – наиб в Чечне. Пал в погоне за русскими при их отступлении из Дарго. См. стр. 189.


[Закрыть] с его последователями – нашими молодцами,

Вот они воевали и поэтому отправились в райские сады. [193]
Проси заступничества у Ильдара[106]106
  Ильдар – наиб Шамиля. Пал в погоне за русскими при их отступлении из Дарго. См. стр. 189.


[Закрыть] и его сотоварищей.

Несомненно, они уже собрали счастье наград.
Нанижи на их нитку жемчуга Хаджи-бека ад-Дилими,

Ведь все братья его получили смерть за веру.[107]107
  Глосса: «Действительно, его старший брат Даци пал смертью праведника во времена Гази Мухаммеда, да будет свята душа его. Младший его брат Султан-бек пал смертью праведника во время выхода из Ахульго, о чем было сказано выше. Да помилует их аллах всевышний. От автора».


[Закрыть]
Они пали смертью праведников на пути Аллаха – нашего творца.

Вы лицезрели настоящую стойкость с их стороны в обстоятельствах битв.
Взамен своих жен, при помощи газавата и джихада

Они в раю получили гурий и слуг – гулямов.[108]108
  Гулям – мальчик, слуга, паж, раб.


[Закрыть]
Они отправили душу в лучшее из мест ее пребывания —

В светлицу, очищенную от всякого запаха земной скверны.
Он, податель знаний, дал мученикам благость и милость

Во время их предсмертной агонии.
О храбрость, дарующая победу напавшему мужу!

О влечение к битве, дополняющееся пылом радости!
Народ джихада стрелял из пушек и нападал так, что любовь

К нанесению поражений заставляла забывать все несчастья.
От уклонявшегося в сторону они прежде его отклонялись.

Они дополняли стрельбу отталкиванием различных бедствий.
Наши герои били справедливыми мечами

Тела обреченных на гибель, владетелей заблуждений.
Наши храбрецы сражались за правду, только ее они сильно желали,
Они не стремились к иному при встречах с врагом.

Они очистили сердце от злобы и зависти.
Это [верное] средство от смешения [доблестей] с ложной славой. [194]
Доказательство сказанному мною – победа, дарованная от простирающего [т. е. Аллаха].
Оставь юношу: его мысли – несбыточное воображение.

Обязанность братьев моих – удаление душ своих
От заблуждений порока при несчастьях.

Где львы нападающие, ведущие и господствующие?
Ведь в могилах для них – благо жизни.

О владыко, дай нам в делах наших истинное направление,
Направь наши устремления на самые лучшие подвижничества.

Владетели положений прямого пути находятся в благоденствии,
Однако оно затруднилось запрещением нашим юношам хватать бешеных.[109]109
  Смысл стиха неясен. Взамен «бешеных» в рукописи А поставлено «сборища». О ком идет речь – пока установить не удалось.


[Закрыть]

И сколько храбрецов, когда устремляются к нападению из рвения,
То щедрость завоеваний заставляет их забыть свои трудности.

Удачи победы даруют тебе их сокровища в лесу,
Где уже собрана вся совокупность добыч.

Если ты был совершившим грех и ослушание, то
Надейся на покрытие прегрешений хранителем.
 

Дополнение. Рассказывают, что проклятый Воронцов, когда вернулся с таким позором и скорбью и сел на свое место в Тифлисе, то было брошено в почтовый ящик[110]110
  В рукописи К глосса: «Согласно установлений их [русских] закона ставят ящик в канцелярии рядом с открытым отверстием в стене на улицу для бросания в него бумаг о том, что хотят изложить этому вали для того, чтобы он рассмотрел это дело и исполнил в соответствии с их законом. От автора».


[Закрыть] его канцелярии письмо следующего содержания: «Эй, ты, собака Воронцов! Да переломает Аллах ноги твои, отсечет руки твои, ослепит глаза твои и сделает немым язык твой. Ты навлек на нас несчастье. [195] Из-за твоего злополучия пали на нас пять бедствий. Ты погубил большинство наших мужчин, загнав их в место гибели. На нас напала холера. Налетели на нас тучи саранчи и навлекли на нас голод. Произошло сильное землетрясение, которым разрушены дома и некоторые селения. И все это из-за твоего злополучия. Нас обрадовали твоим прибытием и мы, радуясь тебе, зря истратили три миллиона». Конец.

То землетрясение, которое произошло там в том году, разрушило [много] высоких домов и даже одно из селений Эривани, в котором было около 500 домов. На это селение утром в день землетрясения упала скала с самой высокой горы. Из этого селения никто не спасся, кроме 2 мужчин, находившихся в городе Эривани и ночевавших там в ту ночь. Пыль на месте разрушенного селения не прекращалась около недели, а тот, кто приближался к селению, слышал грохот. Рассказывали также, что жители этого селения кызылбаши [т. е. шииты] и христиане были людьми порока и прелюбодеяния до того, что, даже брат жил со своей сестрой. Конец.

Когда прочитали проклятому Воронцову это письмо, он огорчился и не мог этого перенести. Он собрал начальников и глав, пытаясь обнаружить бросившего это письмо. Но он обнаружен не был. Весть об этом там распространилась. У Воронцова не было возможности уклониться от помещения этого письма в их газетах: газеты по их обычаю пустили его в оборот на его посрамление. Аллах всевышний – судья мудрый.

Глава о приходе русских в Карах

Когда проклятый Воронцов пошел в Анди, то Аргут, проклятый генерал, выступил в поход со своим регулярным войском, людьми и различным сбродом из отступников Чахаля, спасшихся во время взятия их селения, Цадакара, Тумаля, Гази-Гумука [196] и отступников других селений. Они направлялись из Мукарура в округ Мукраты, а оттуда, воспользовавшись оплошностью жителей, проникли в округ Караха.

Часть жителей Караха убежала в ущелья, горы и округ Киль, другая же часть осталась, намереваясь заключить мир с Аргутом. Когда русские остановились в Карахе, они уничтожили и забрали имущество части жителей. Тяжесть этого пала на тех, кто до этого был в безопасности от их вреда. Были сожжены некоторые селения. Аргут проклятый назначил над ними из их же среды чтеца для выполнения его [Аргута] приказов. Затем Аргут пошел против Кибида Мухаммеда ат-Тилики, который находился у себя дома. Аргут остановился на горе Кахит против Тиккаля. Большинство караляльцев вернулось по своим домам. Аргут потребовал от Караляля, Мукрата и округа Кинсыр помощи людьми. Тогда искренне преданные Аллаху убежали в Тилик. Наиб имама с некоторыми ополченцами остался в селении Киль, а остальные послали требуемое Аргутом. Некоторые из тех, кто был послан, были ранены, а некоторые убиты руками мюридов. Эта посылка помощи Аргуту явилась причиной отвращения сердец ополченцев от неверных. Они еще до этого были раздражены посылкой [их] в войска ислама и сбором [среди них] ополчения [Шамилем]. Жители думали, что если они заключат мир с русскими, то последние оставят их пахать и жать, пить и есть. Конец.

Аргут проклятый оставался там. Он еще до этого устроил большой мост [по дороге] из Чоха, т. е. по нему приходил приходящий и уходил возвращающийся со стороны Чоха. На этом мосту неоднократно происходили сражения с совершавшими набеги мюридами. И вот в один из дней Аргут с некоторыми своими войсками направился в округ Хид для того, чтобы подняться на этот мост и соблазнить своим [197] приходом некоторых из греховодной знати этого округа. Но когда он нашел мост сожженным, то вернулся обратно.

Аргут оставался в таком положении на горе Кахит до тех пор, пока не пришло к нему [сообщение] о провале дела Воронцова и изменении его намерений. Тогда проклятый Аргут отступил оттуда, а мюриды преследовали его с тыла. Некоторые из мюридов пали там смертью праведников, среди них – наш брат, подлинный ученый и непреклонный мухаджир Мухаммед ал-Хунави, да покроет его Аллах всевышний небесными щедротами. Некоторые из отступников забрали в плен моего устаза хаджи Дибира ал-Карахи ал-Мамуна. Но Аргут, стараясь снискать расположение народа к русским, освободил его с возвеличением и почестями. И хвала Аллаху, владетелю щедрот и славы.

Глава о поселении в Новом Дарго

Когда Аллах всевышний отстранил от них это великое бедствие, имам и его товарищи стали совещаться в отношении места, в котором они могли бы поселиться; некоторые из них указали на Старое Дарго, но имам этого не захотел. Затем они ездили и кружили по лесам и ущельям Элисанджи, но не нашли ничего подходящего. Когда они проезжали по равнине Видана, имам увидел хорошее и наиболее пригодное для поселения место, которое сейчас уже заселено. Тогда имам остановился в Старом Дарго и послал в Видан к владельцам этого участка двух своих товарищей, чтобы они посоветовались по этому поводу с ними. Те выказали удовлетворение и радость этому и продали намеченный участок имаму за наличные деньги. Тогда они расположились там со своими семьями и всем, что было с ними, и заселили этот участок. Затем в зуль-хиджа [198] этого года имам женился на госпоже Захидат, дочери шейха, наставника Джемаль ад-Дина, да помилует его Аллах всевышний.

Глава о сборе имамом войск для похода в Черкесию

Это было потому, что черкесы беспрерывно присылали одно за другим письма имаму, прося его придти к ним для укрепления их строя и усиления борьбы с врагами и их противниками. Имаму говорили, что черкесы – народ порядка, режима и дисциплины. Тогда имам двинулся в 1262 [1846] г. с семью большими пушками, их снаряжением, лошадьми и солдатами, и пешим и конным войском, перед которым не устоять врагу, не встретиться и не выйти навстречу из страха.

Они шли так, пока не пересекли реку Терек. Имам думал сделать здесь остановку на некоторое время для того, чтобы испытать хваленые качества черкесов. Но когда он нашел их землю гладкой и ровной, на которой не видно ни лесов, в которых можно было бы укрыться черкесам, ни ущелий, в которых можно было бы их поселить, то пропало его стремление, и он пожалел о своем приходе. Он расположился на равнине Кабарды. Черкесы посылали к нему посольство за посольством. Свои семьи они переселили в леса. Имам назначил над ними наибов из их же среды. И вот через несколько дней, в то время когда они уже намеревались повернуть и уйти обратно, пришел к имаму один из их наибольших хитрецов. Он привел превосходную лошадь для имама и посоветовал ему в интересах дела вернуться обратно. Имам не показал ему вида, что он принимает его совет. Сразу же после его ухода они двинулись в путь. И тогда только имам послал к этому советчику сообщить ему об этом. Они шли до тех пор, пока поздним утром не достигли берега реки Терека. [199] Там находились русские войска, [пришедшие] для того, чтобы отрезать им путь. Войска имама напали на них, сражались и прогнали русских в сторону. После этого сразу же они начали переходить реку вброд, но прежде чем вышли из реки, враг открыл по ним стрельбу из пушек. Когда они перешли реку, то остановились на одном месте пообедать. Здесь к имаму пришел наиб Бута и сказал: «А разве ты не видишь этих [врагов]?» В это время русские войска уже приблизились к их тылу. Имам его спросил: «Что мы будем сейчас делать?» «Я думаю, – ответил Бута, – что нужно поторопить конницу в поход, а пехоту спрятать вот в этом лесу». Имам отверг его мнение и сказал: «Мы не бросим отставших и не оставим ослабевших, но пойдем сомкнутыми рядами. Того же, кто пойдет вслед за нами, будем бить и давать отпор. На тех же, кто нападет на нас спереди, будем наступать сами и заставим отступить». Они выступили и быстро двигались, идя днем и ночью до третьего дня, а русские шли вслед за ними без боя в боязни и страхе. Народ – и всадники, и пехота – падали от одолевающего их сна, а к имаму не приходила даже и дремота из-за одолевающих его забот об ополченцах и слабых. Когда стал тяжел для них этот быстрый безостановочный поход, имам с товарищами направился на находившуюся поблизости вершину горы и оставался там до тех пор, пока отставшие не догнали передних. Товарищи имама там спали, но к имаму не шел сон из-за одолевающих его забот.

Там мимо него проходил его наиб Халид. Имам спросил его: «О Халид, что ты сейчас больше всего хочешь?» – «Больше всего хочу спать», – ответил Халид. «А я больше всего хочу изношенную шубу»,[111]111
  Что подразумевается под этим ответом Шамиля – для нас неясно.


[Закрыть] – ответил имам. Затем поднялись и пересекли реку. [200]

Пришли русские солдаты с намерением перерезать дорогу отставшим войскам имама. Тогда им навстречу с этой стороны [т. е. со стороны передовых частей] выступил хаджи Яхья с пушкой. Со стороны реки он выпустил по ним снаряд, который упал в гущу русских войск. Они рассеялись и не смогли выполнить свое намерение. И хвала Аллаху, владетелю миров.

Глава о сражении в Кутиши

В начале осени этого текущего года, о котором уже упоминалось [1262 г.], имам выступил для нападения на вилайеты султана Данияль-бека, предварительно посоветовавшись с ним. Когда же они встретились в Карахе, то решили, что в интересах дела победы нужно выступить против Цадакара и Акуши. Имам направился туда и напал на жителей Цадакара. Войска забрали у цадакарцев имущество и отправили его в Салатау. Цадакар изъявил покорность и повиновение. Затем пошли на равнину Акуши. Имам послал мудира Кибида Мухаммеда и тех, кто находился под его мудирством, Гази Мухаммеда ат-Тилики, наиба округа Хид и других для нападения на Кутиши. С ними он послал свою пушку со снаряжением и приставленными к ней солдатами. А сам и те, кто был с ним, расположились в «Длинном Селении»[112]112
  В рукописной «в селении Хуляль Айа».


[Закрыть] для того, чтобы на следующий день отправиться в селение Акуши. Здесь к вечеру пришел к имаму один мюрид из жителей этого селения и сказал, что русские уже приблизились к селению и что это селение непригодно для сражения с ними. Тогда имам вышел из этого селения и расположился в другом. Он собрал мудиров и наибов и совещался с ними. Согласились на том, чтобы идти в Кутиши. [201]

Когда они остановились в Кутиши поздней ночью, к имаму пришли Кибид Мухаммед и Гази Мухаммед. Имам спросил Кибид Мухаммеда: «А укрепил ли ты завалы на окраинах этого селения высылкой дозоров и приготовлением места стрельбы для пушки?» – «Да, все это мы сделали», – ответил Кибид. Кибид встал, и имам вновь наказал ему об укреплениях. После утренней молитвы Кибид Мухаммед опять пришел к имаму. Имам послал его для построения и расстановки войск и отведения каждому наибу определенного участка обороны окраин. Затем пришел к имаму сообщивший, что русские уже близко. Имам вывел тех, кто был при нем из наибов, для того чтобы каждый из них со своими ополченцами приготовился к битве. И только что имам сделал два раката утренней молитвы, как русские всадники проникли на улицы селения. Войска имама вышли из селения. Осталась там пушка, часть лошадей, одежда и прочие вещи. Остались также осажденными в одном доме около 6 человек из округа Хид. Солдаты три раза пытались приступом взять их, но не смогли их одолеть. С наступлением темноты русские повернули обратно, а эта шестерка вышла, сняла одежду со своих убитых и присоединилась к имаму в Салатау. Имам обласкал и похвалил их. Поистине «храбрость – это терпение на час». Конец.

Так было, а всевышний Аллах сказал в ясной книге откровения его великому посланцу и благородному любимцу, нашему господину и пророку Мухаммеду, да будет над ним молитва Аллаха всевышнего и мир: «И те дни мы заставляли чередоваться среди людей».[113]113
  Коран, 3–184.


[Закрыть]

Я сочинил касыду с окончанием на «т» об этом отступлении с целью утешения имама и поучения благородных наибов. Вот она: [202]

 
Радуйся – успех уже выполнил то, что из радостных вестей
Обещали стихи истины – «А разве мы не раскрыли».[114]114
  Имеется в виду 94-я сура Корана: «А разве мы не раскрыли твоего сердца, не сняли ли мы с тебя твоего бремени, которое тяготило твою спину? Не увеличили ли мы тебе славу твою?..» и т. д.


[Закрыть]
Хвала тому, кто испытывает праведных, по мере их убеждений,
Бедствиями, в противоположность милостям.
Благодарность за его воскрешение исчезнувших было учений Мухаммеда
При посредстве одного за другим [идущих] по высоким путям тариката.
Терпенье нужно в том, чем он нас испытывает в соответствии
С его мудростью, такое же как терпенье благородных при любых трудностях.
Хвала принадлежит ему, ибо мы ему исповедуем,
Потому что он – достойный прославления – податель милостей.
Благодарность ему – обязательна, ибо за нее от него будет больше.
Если вы его благодарите, то его ответ за это придет.
Терпенье неизбежно для нас по его предрешениям,
А это терпенье бывает не иначе как только с помощью его, так же как и повиновение.[115]115
  В рукописи А глосса: «т. е. так же как не бывает повиновения, кроме как при его содействии и помощи. От сына автора».


[Закрыть]
Молитва Аллаха над тем, кто был первым из них,[116]116
  В рукописи А глосса: «т. е. из тварей сотворенных».


[Закрыть]
Когда начиналось творение всего, он – печать для пророчеств,
Молитва его над ним и мир за то, что он испытал
В апостольстве вкус трудностей всяких.
Над его семьей, сподвижниками, затем – посланцами и всеми
Их последователями в добрых делах и бодрствовании [на молитве]. [203]
А затем. Любое дело есть решение Аллаха.
Он его выполняет по воле своей. Он – деятель соизволений.
Он устраивает каждое дело[117]117
  В рукописи А глосса: «Например, помощь, победу и пр. От сына автора».


[Закрыть] среди тварей своим могуществом
И не лишит его сил все то, что есть во всем сотворенном.
Он вращает это дело превратностями[118]118
  В рукописи А глосса: «т. е. путем перевертывания раз так и раз по-другому. От сына автора».


[Закрыть] по своему желанию.
По мудрости он не отсутствует во всех правильностях.
Что бы вас ни постигло,[119]119
  В рукописи А глосса: «из испытаний».


[Закрыть] это – из его даров.
Что за бедствие, поразившее неожиданно! Оно принесло радости.
Если вы были крайне стеснены этим испытанием,
То в его сокровищницах есть и исправление переломов.
Если от вас ушло вооружение, то у него есть помощь.
Если от вас ушли молодцы, то ведь падением за веру.
Если вас постигла тягость, то после нее – две радости,
Ибо Аллах милосерднее, чем матерей милосердие.
Истинно, бедствия – мы забываем о их трудностях,
Вспоминая о величайшем. Смотри на соотношения.[120]120
  В рукописи А глосса: «т. е. соотношение того, что вы перенесли, к тому, что я указываю ниже. От сына автора».


[Закрыть]
Разлука с нашим сейидом и похороны нашего избавителя
Мухаммеда по милости [Аллаха] – самое губительное несчастье.
Смерть ал-Яраги, друга Аллаха, тяжелее того,
Что мы испытали от некоторых поражений.
Также смерть за веру Гази Мухаммеда,
Объявителя шариата, после его исчезновения.
Тезка дяди пророка – Хамзат был убит несправедливо.
Разве может быть горе после этих несчастий. [204]
Сколько, сколько милостью Аллаха отвращался ущерб,
И сколько, сколько помощью его забирались добычи.
По обилию этих милостей мы забывали кислоту наших неприятностей.
Что за кислота, коль за ней идет надежда на сады рая.
А может быть эти испытания суть покаяние,
Восходящее по ступеням, которые устраиваются только при помощи бедствий.
А может быть это – наказание за злополучие
Смешавшегося с порочностью поступков или любовью к величию?
А может быть это – предзнаменование
О внезапном нападении врагов, ведущее к осторожности перед ними?
Это то, ради чего необходимо бодрствование управителя и
Его управляемого без рассеивания внимания.
Истинно, порядок – у него совершенство такое, как множество камешков.
Не надлежит оставлять его ни при каких обстоятельствах.
Ведающий каким-либо делом – на нем обязательство
Соблюдать это дело со старанием, избегая падения и не слушая разных слов.
Поистине, охранение – приготовил его пророк так же, как и разведывание,
И придерживайтесь его (о вы, наибы) в соответствии с шариатом.
Постигайте дела, преодолевайте страсти, не будьте,
(О вы, наибы), беспечны в необдуманных решениях, поднимайтесь к искомому.
На вас – решимость и осторожность. Оставьте нерадение,
Ибо оно только посеребренное украшение, рассейте вероломства. [205]
Этого вот, что я сказал, не смогут отвергнуть
Владетели ума даже из народа вражды.
О владыко, помоги над врагами нашему Шамилю,
Нашему имаму ислама, самому усердному из сотворенных.
Охрани его войска от поражения и падения
И от обращения вспять при встрече с врагами.
Это – Мухаммед Тахир, подвергшийся искушению страсти,
Надежда его – хотя бы пылинка от владетеля заступничества.