Текст книги "Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи"

Автор книги: Мухаммед ал-Карахи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава о переселении жителей аварских селений путем разрушения их родных мест и жилищ

Причина этого следующая. Когда имам узнал о приходе начальника русских Аргута с войсками для поддержки и помощи находившимся в большой крепости в Хунзахе, которые не могли выйти из крепости, то он послал отряд войск для сражения и дачи отпора войскам Аргута в Чальды, местность Хоцатля.

Войска там встретились. Посланный отряд бился, но вернуть войска Аргута и оказать им сопротивление не смог. Тогда они уклонились от битвы и окружным путем вернулись к имаму. Имам собрал затем мюридов и наибов и стал советоваться с ними о том, что делать, так как русские с Аргутом уже проникли на земли Хоцатля. Собранные порешили на том, что «нужно нам вернуться с этими великими трофеями и благородной добычей, ибо обычай наших отрядов – не встречаться в битве с врагом после того, как в руки отряда попала какая-либо добыча». Тогда имам сказал: «Я не вернусь таким образом, дабы не было сказано, что „вот они убежали в страхе перед каким-то христианином с грязным сиденьем и оставили ему свои завоевания после того, как Аллах всевышний даровал им славную победу, великие завоеваний, многочисленную добычу и большие сокровища“. Так давайте же потерпим до тех пор, пока не пожнем одно из двух наилучших благ – победу над врагом, или смерть праведников за веру».

Тогда они, устыдясь, отказались от своего мнения и, признавая справедливость мнения имама, согласились с ним. Имам приказал сделать завалы [162] на окраинах селения Танус, укрепить его хорошими преградами, расположить в должном порядке наибов с их регулярными частями и ополчениями и приготовить места для установки пушек. Когда показался конный авангард Аргута, состоящий из отступников, то известный Шуайб ал-Чечени попросил у имама разрешения вступить в бой против них со своими чеченскими всадниками и отразить врага по их чеченскому обычаю. Когда Шуайб вышел, то навстречу ему двинулись всадники Аргута, а затем русские отступили, и Шуайб с товарищами вернулся обратно. Аргут со своим войском поднялся на плато Хунзаха. Из крепости вышел один отряд и присоединился к его войскам. Они направились против войск имама, находившихся в Танусе, [идя такими местами], где их никто не встречал и не оказывал никакого сопротивления. Когда они приблизились к Танусу, то оттуда открыли по ним стрельбу пушечными ядрами, которые нанесли им многочисленный урон. Они остановились и не могли продвигаться вперед, по ним стреляли и спереди и с правого фланга. Укрепиться там они не могли, поэтому отступили и удалились. Они остановились в безопасном месте рядом с селением Гинчук.

Затем имам спросил мнения великого ученого Заголова о том, чтобы переселить жителей селений Хунзаха и сжечь их жилища. Но тот удержал его. Он заявил: «В таком случае здесь обоснуются русские войска». Тогда имам собрал руководителей и почитаемых людей Хунзаха и спросил их совета – что сейчас делать? Среди собравшихся находился умный храбрец Тана Мухаммед ал-Хацалухи, который вплоть до этого дня шел вместе с русскими в борьбе против имама. Он сказал: «Ты управитель над всеми людьми этого округа вплоть до Гехи и знаешь что наиболее правильно». Но когда он понял, что имам ищет у них ответа, то сказал: «Мы [163] думаем, что в интересах дела нужно разрушить наши жилища, сжечь наш сжатый хлеб, [находившийся еще в снопах], а нам переселиться туда, откуда мы не вернемся до тех пор, пока русские не будут изгнаны из этой земли». Имам был доволен этими мнением и речью и назначил для выполнения этого дела Хаджи Мурада с конными войсками. И они пошли, сжигая и разрушая. Когда же они приблизились к крепости, то навстречу им вышли русские. Произошло сражение. Затем имам выслал войска навстречу отряду русских в Хоцатль для того, чтобы отрезать им дорогу к плато Хунзаха, а сам с товарищами остановился в Алладе – это край полей Буцуна, возвышающийся над Хоцатлем. Он и его товарищи оставались там, соблюдая строгую тишину. Враги вышли вслед за войсками, посланными для упомянутой цели [отрезать путь русским на плато Хунзаха], но эти войска разошлись по своим родным местам и рассеялись по своим селениям, не захотев там встретиться в битве с врагами. Они бежали, обгоняя один другого. Имам вернулся на утро, после того как провел в посте более 10 дней рамадана, невредимым, унося с собой добычу в виде хорошего обильного снаряжения и больших и малых пушек. Хаджи Мурад со своими мухаджирами и пушкой остался в селении Сиух, защищенном завалами и преградами. Он заявил: «Я не оставлю это селение, пока не будет победа над нами».

Глава о ночном походе известного храбреца Шуайба для захвата баранты у жителей равнины

В то время, когда имам был в этом славном походе на плато Хунзаха, вышел Шуайб с теми, кто был с ним, спустился на поля жителей равнины и пригнал оттуда множество баранты. Говорили даже, что ее было около 16 тысяч голов. Они вернулись невредимыми. В связи с этим улетели сердца жителей [164] равнины, и земля стала тесной для них, вопреки ее просторам. С этих времен расширились области, [подчиненные] шариату. Те, кто раньше отрицал шариат, начали сейчас даже опережать мюридов в его выполнении, оказании помощи его руководителям и поддержке их, с серьезностью и усердием, оказанием услуг и помощью. Надели их Аллах всевышний искренностью намерений во вратах добродеяний. И хвала Аллаху, владетелю миров.

Глава о взятии крепости Гергебиль, осаде крепости Темир-хан-шура и прочем

После того, как имам вернулся из этого славного похода, он оставался [дома] для того, чтобы разговелись в несколько дней шавваля. Затем выступил и остановился у крепости Гергебиль. Он сражался с теми, кто был осажден в крепости около недели. Затем Аллах всевышний открыл ее перед ним, вопреки желаниям в ней находившихся. Были перебиты находившиеся в крепости все до последнего и захвачено все, что там было найдено.

В Гергебиль к имаму явился послом Аслан, кадий Цадакара. А кадий Акуши прислал послом покорного человека Кадиласуль Мухаммеда. Сын этого Мухаммеда, хаджи-Абакар, с отрядом из жителей Акуши отправился для грабежа имущества неверных, стараясь первым достигнуть разрыва того, что было между жителями Акуши и русскими. Но большинство его отряда вернулось с дороги, боясь того, что хаджи Абакар выступил, не попросив разрешения у своего отца. Осталось с ним только 18 человек. Они пришли на пастбище Манасу и захватили там с морского берега около 300 голов скота.

Затем собрался народ из Акуши, Тарго, Гарабудага и других селений и напал на судно русских, называвшееся «Макар», груженое разными дорогими [165] вещами и большими богатствами. Судно было разгружено на берегу моря в стороне Тарго. Они забрали с судна то, чем обогатилось большинство из них. Затем имам вышел, остановился в Джанкоте и сжег жилище Ахмед-хана. Здесь к нему пришел кадий Акуши, а также пришли акушинские войска. Затем имам остановился в доме шамхала в Казанищах, а войска расположил в селениях вблизи крепости Темир-хан-шура.

Отсюда имам послал отряды и экспедиции на равнину собрать баранту для провианта. Здесь они съели их баранты до 40 тысяч голов, из них 11 тысяч, принадлежавших жителям Чахаля, и немного – жителям Сугратля. Они осаждали тех, кто находился в крепости Темир-хан-шура. Имам послал отсюда к крепости Тарго войско вместе с жителями Акуши. Они взяли там некую русскую крепость и забрали из нее многочисленное имущество. Когда же была уже близка победа над этой крепостью в Тарго, пришла к русским помощь извне. Тогда находившиеся в крепости вышли на открытое место, рассыпавшись без строя, для битвы с войсками имама. Когда оба войска встретились, то новые акушинские войска уклонились от сражения. Пришедшие к русским на помощь вошли в крепость, а затем вышли со всеми, кто там был, забрав все там находившееся и убежали к морю на судно. Конец.

Затем имам послал войско в крепость Бурандиб, расположенную вблизи могилы шейха Асильдара. Находившиеся там сдались, и крепость была взята.

Глава об изгнании русских из Хунзаха и осада их в укреплении Зырани

Когда имам взял крепость Гергебиль и оставался со своим победным войском на просторах равнины, заколебалось дело неверных в крепости Хунзах и [166] стала узкой для них земля, несмотря на ее просторы. Тогда начальник русских начал требовать от аварского населения заложников за заложниками. Когда же население проявило в этом полное повиновение, то он возвратил им всех заложников, которые были в крепости и сообщил им о том, что они хотят уйти из крепости. Он плакал и увещевал их, чтобы они не изменили им и не ударили им в тыл после их ухода. Он сообщил также им, что при уходе они оставят огонь в пороховом погребе для взрыва, чтобы не приближались к этому погребу. Затем они уничтожили то, что не могли взять с собою из пушек, а то, что не могли уничтожить, сбросили в ущелье Арук. Когда русские собрались уходить, слепой Али-бек ибн-Хусейн советовал аварцам: «Не завязывайте с ними битвы, пока они не начнут спускаться с горы Алах, чтобы они не вернулись в крепость, так как тогда дело усложнится. Кроме того, дайте знать жителям шамхальства об этом отступлении русских для того, чтобы они присоединились к вам. Поистине среди них также есть герои».

Когда русские начали спускаться с Алаха, аварцы напали на них с тыла и причинили им многочисленный урон. Когда имам узнал об уходе русских из Хунзаха и остановке их в крепости Зырани, то он послал войска для осады их в этой крепости. Осада в этой крепости была тяжела для русских; у них истощился провиант, они голодали до того, что даже ели конину. Когда имам приказал дать им дорогу [к отступлению из крепости], они вышли оттуда после того, как побросали в Большую реку [Койсу] то, что не могли взять с собой из пушек, пороха и снарядов. Конец.

Имам сидел в Казанищах около 23 дней. В это время к нему пришло посольство из Чиркея, состоящее из кадия Тахмаз-хана и Джемаля с товарищами. Они пришли лишь после того, как чиркеевцы объявили войну русским, которые находились у них в крепости [167] за рекой. Они отпустили к русским солдат, находившихся в укреплении в верхнем конце их селения. Они отослали этих солдат невредимыми. Затем они разрушили это укрепление; укрепление, бывшее на их полях; укрепление, стоявшее в стороне моста, за рекой; укрепление у теснины реки; укрепление, стоявшее там на чистом месте, и церковь, находившуюся между одним из укреплений и большой крепостью. Таким же образом явились к имаму в Казанищи жители Гимр, после того как дали дорогу тем, кто находился у них в крепости, отослав их, а крепость разрушили. Жители равнины стали приходить в Тарго усмиренные и покорные имаму, кроме тех, кто убежал в крепость Темир-хан-шура, как, например, шамхал Абу Муслим и ему подобные из знати. От жителей долины имам взял и отослал множество заложников, среди них были: кривой Будай ал-Джанкоти, сын кадия Айюба и им подобные. Он отослал также заложниками семейства тех жителей Чафара, которые убежали в крепость.

Затем имам послал хаджи Кибида ал-Унцукулуви с товарищами для перенесения из Тарго останков павшего смертью праведника Гази Мухаммеда. А Кибид знал место его погребения. Они вырыли и перенесли останки в Гимры, как было описано выше.

Те, кто подчинился имаму, неоднократно его просили оставить войска там у них, так как они боялись врагов, за себя и за свои семьи, в случае, если уйдут от них войска имама и оставят их; так продолжалось до тех пор, пока не пришла к русским помощь со стороны. А было время сильных холодов. Войска имама уклонились от битвы. Они еще до этого были изнурены пребыванием там на одном месте. Тогда имам и его товарищи вернулись в Эрпели. Отсюда имам послал освободить путь тем, кто был осажден в крепости Зырани, и разрушить и уничтожить ее после ухода из нее осажденных. И да прославится Аллах всевышний славой без начала и конца. [168]

Глава о взятии крепостей Янги-юрт, Цубут, Миатлы и Гельбок

Когда имам спустился на равнину, то находившиеся в крепостях Янги-юрт и Гельбок ушли, оставив в крепостях массу разного имущества, военных припасов и поделок из железа – столько, что не сочтешь и не определишь. Уходившие приказали жителям Янги-юрта и Гельбока не брать и не дотрагиваться ни до чего того, что было оставлено в крепостях до тех пор, пока не придут мюриды Шамиля и не заберут эти крепости.

Весть об этом дошла до Хаджиява, сына Шахмандара, наиба Салатау. Он отправился с салатавцами в эти крепости и увез то, что было, погрузив на арбы, взятые у жителей Янги-юрта. Рассказывают, что там имелось 14 полных арб сукна. Все захваченное доставили в селение Дилим. А большие пушки, которые не могли утащить, сбросили в Большую реку [Койсу]. Затем салатавцы направились в крепость Цубут. Жители Цубута попросили 3 дня отсрочки для приготовления к борьбе с врагами, после чего они сами [обещали] начать сражение и прогнать врагов. Салатавцы дали им эту отсрочку. И когда ночью пришел отряд русских из Темир-хан-шуры и уже был близок от входа в селение, цубутовцы повели против них сражение и обратили их в бегство. Пришедшие убежали за реку с теми, кто находился в вышеуказанной крепости. Затем после 3 дней цубутовцы начали сражаться против тех, кто был в двух крепостях, находившихся в селении. Они сдались и вышли на суд наиба. Наиб судил их по низаму Шамиля. Затем салатавцы осадили крепость Миатлы. И уже почти была, близка победа над ней, как вдруг ночью выступили против салатавцев русские, пришедшие со стороны на подмогу к осажденным. Салатавцы замешкались, а в это время пришедшие [169] на помощь присоединились к находившимся в крепости и ушли с ними, захватив то, что было в крепости и побросав в реку свои пушки, которые они не смогли утащить с собою. Когда русские ушли, салатавцы вошли в крепость и разрушили ее до основания, забрав то, что там еще оставалось.

Глава о набеге Эфенди на Хайдак и Табасаран

Омар ал-Хайдаки находился при имаме как мухаджир [т. е. перебежчик из области, не подчиненной Шамилю]. Он попросил у имама после возвращения из Казанищ дать ему войска для покорения той округи [из которой он был родом] и подчинения ее имаму. Имам послал мухаджира кривого Мухаммеда Эфенди ал-Хуми, в Хуми – селение поблизости от Гази-Гумука, – с отрядами 4 наибов, в конце зимы этого 1260 [1844] года. Он приказал Эфенди присоединить к этим войскам войска из вилайета наиба Аслана ац-Цадакари и вилайетов кадия Мухаммеда, наиба Акуши. Эфенди отправился с ними. По дороге его встретил некий ученик с письмом от кадия Акуши. И вот в этом письме сообщение для Эфенди: «Поистине, эти наши жители не будут выполнять твои приказы, пока у них хватит на это сил».

На это письмо Эфенди послал ответ: «Поистине, мы не вернемся, кроме как по приказу возвращающего». Они шли до тех пор, пока не остановились в Цадакаре у кадия Аслана. Забрали у него ополчение, двинулись дальше и остановились у кадия Мухаммеда в Акуши, вопреки желанию его жителей. Они пребывали там, набирая войско из жителей Акуши, которые втайне охотно соглашались на это. После всякого всего акушинцы послали с Эфенди свое войско во главе с хаджи Абакаром. Затем остановились в Кишабе и подчинили его жителей, назначив [170] над ними наибом мухаджира Омара ал-Хайдаки. Затем остановились в Маджалисе. Чамал-хан убежал к русским. Они пригласили в Маджалис около 60 человек знати из вилайетов Хайдака. Эта знать воспротивилась тому, чтобы войска останавливались в их селениях, и повернула обратно. Но войска пошли вслед за ними с двух сторон, и эти вилайеты не имели возможности оказать им сопротивление. Их подчинили, поставили над ними наибов, кадиев и начальников и взяли от них обязательство и обещание о повиновении имаму. Затем пригласили в Хайдак около 60 человек знати из Табасарана. Они изъявили покорность, но противились приходу и остановке у них войска до тех пор, пока они не соберут у себя общий сход. Знать повернула обратно, а войска пошли по их следам. Остановились в Табасаране, подчинили его жителей и назначили над ними наибов, кадиев и начальников и взяли с них обязательство и обещание о повиновении имаму. В итоге у них собралось многочисленное большое войско. А Аргут проклятый стоял в стороне Кура, охраняя вверенный ему вилайет. Затем пришло письмо от кадия Акуши Мухаммеда; он писал: «В интересах дела нужно разрушить и сжечь селение Даракама, а жителей оттуда переселить в наши владения». Тогда войска направились в эти селения с намерением осуществить предложение кадия.

Когда же они остановились в этих селениях, то 4 наиба [отправленные Шамилем с Эфенди] начали упрашивать Эфенди не жечь эти селения, и он согласился с ними. Затем пошли в город Баршалы. Жители Баршалы пришли к ним и стали просить не останавливаться в их городе. Они обещали выполнить все, что им будет приказано. Им было приказано доставить 600 арб провианта. Затем они пробыли в Уртамыше около 10 дней и вернулись обратно И хвала Аллаху, владетелю миров. [171]

Глава о набеге Амир-хана в Эрпели и Каранай

Когда имам проходил через Эрпели и Каранай во время своего возвращения из Казанищ, то он приказал их жителям переселиться в места, недоступные для врагов. Они попросили у него отсрочки до тех пор, пока не настанет хорошая погода. В то время стояли холода. Имам дал им отсрочку. Когда же имам ушел, то они укрепили окраины двух селений, переселили жителей селения Ишкит в Эрпели и сделали завалы в этих селениях с намерением сражаться против имама. В начале весны 1260 [1844] г. имам послал Амир-хана ал-Чиркави против них с отрядами 4 наибов. Сам имам находился в Чиркате. Амир-хан условился с войсками о том, чтобы спуститься на равнину Эрпели рано утром в такой-то день. Он сам вышел с 2 наибами и спустился в нижний край селения Эрпели немного раньше наступления утра. Другие 2 наиба также выступили для того, чтобы спуститься в верхний край селения. Вдруг 2 лошади лазутчиков этих 2 наибов (чего-то испугавшись) убежали и промчались мимо дозоров, выставленных жителями Эрпели. Дозоры вышли узнать, чьи это лошади, и увидели войска. Они подняли тревогу, и жители Эрпели выступили навстречу войскам. Они вывели свои семьи из нижней части селения для того, чтобы спасти их в крепости. Амир-хан и те, кто были с ним, с нижнего конца проникли в селение. Жители Эрпели не имели возможности вести одновременно битву с двумя отрядами и были вынуждены уйти из селения со своими семьями и пожитками, кроме небольшой группы, укрывшейся в одном из домов. Они укрепились там и сражались. От их рук пал смертью праведника один человек. Их дома были сожжены. К Амир-хану явился посланец из Караная, [прося его] не выступать против них. Но Амир-хан вернул посланца обратно, приказав [172] передать, что «истинно эти вот жители Эрпели уже сдались нам. Если и вы сделаете то же самое, то добро вам, иначе же мы непременно придем к вам». Тогда жители Караная приготовились для битвы. Затем войска отправились к каранаевцам, но их на пути встретили те, кто был послан [с известием] о сдаче. Войска вошли в селение. А жители до этого приготовились уже для битвы, они разрушили крыши домов для устройства завалов и преград на улицах. Жителей с их имуществом заставили покинуть селение. Вместе с жителями был брат наиба Чечни Уллубия, его семья и жена его другого брата. Жителям Эрпели было приказано поселиться в Ургу, а жителям Караная было приказано остановиться в селении Гимры. Когда со всем этим было покончено, пришел отряд русских из крепости Темир-хан-шура для оказания помощи жителям Эрпели и Караная. Произошло сражение. Затем русские вернулись обратно.

Глава об уходе жителей Чиркея из своих родных мест

Жители Чиркея непрерывно враждовали с находящимися в их селении русскими в течение 7 месяцев, т. е. с того времени, когда они объявили войну еще до своего прихода к имаму в Казанищи, как уже выше было описано. Чиркеевцам был нанесен большой ущерб и в имуществе и в людях пушечной стрельбой по ним и ночью и днем из находящейся за рекой крепости русских.

Враги им причиняли также много бедствий, не давая брать воду из реки, а других источников воды, кроме реки, у них не было. В начале лета этого 1260 [1844] г. против чиркеевцев выступил проклятый генерал.[97]97
  Имеется в виду генерал Клюки-фон-Клюгенау.


[Закрыть] Тогда имам переселил чиркеевцев и тех, кто находился вокруг них, жителей Салатау и Эрпели, [173] в Цантаракан и сделал завалы на подступах к местности, носящей название «мельница Хусейна». Русские вступили с двух сторон в селение Чиркей только лишь после того, как им со стороны чиркеевцев было оказано упорнейшее сопротивление. Чиркеевцы ушли из битвы к своим семьям. Русские сожгли селение и разрушили его так, что не осталось в нем ни возвышающейся стены, ни стоящего дерева. Затем жители Чиркея рассеялись по различным местам.

Добавление об одном хорошем сражении, проведенном жителями Чиркея в дни бедствий.

Это было тогда, когда русские по возвращении из Ахульго направились против чиркеевцев в связи с тем, что им стало известно о том, что чиркеевцы помогали находившимся в Ахульго и снабжали их тем, чем могли, из припасов, снаряжения, провианта и пр.

Когда чиркеевцы увидели направляющихся в их сторону русских, они увели свои семьи, захватив все, что можно было взять им с собой, в недоступные места густых лесов. Чиркеевская молодежь думала сражаться с врагами, но чиркеевская знать просила их выйти из селения и дать русским дорогу в Чиркей. Они говорили: «Русские не причинят нам вреда. Они уйдут отсюда в Индири». Молодежь согласилась и вышла за пределы селения. Генерал Клюки-фон-Клюгенау выслал вперед 3 тысячи солдат под командой Османа ал-Чиркави. Когда первый из этих солдат вступил на край селения, то молодежь открыла по нему ружейный огонь и убила его. Вдруг этот предводитель [русских] Осман сам начал сражаться против русских солдат, сказав: «Неужели же я не подвергнусь смерти в то время, когда враги овладевают родиной отцов». Он убил из них офицера и сержанта и сам был убит. Тогда молодежь перекликнулась между собой и набросилась на солдат наскоком волков, находящихся среди стада [174] баранов. Они убивали и косили их и прогнали туда, где не даст убежища один другому.

Когда отступающие достигли моста, то там на мосту сгрудились те, кто бежал и те, кто возвращался; в связи с этим множество из них попадало в реку и утонуло. Один отряд русских бросился в реку, сбившись с дороги и целиком утонул. И несмотря на это, из чиркеевской молодежи пали смертью праведников только двое и один был убит по ошибке кого-то из них же самих. Чиркеевцы захватили большую добычу, ружья, порох и пушку с лошадьми. Неверные остановились на открытом месте, думая, что чиркеевцы вновь нападут на них со стороны мельницы Хусейна.

В один из дней группа из этой чиркеевской молодежи выступила для нападений на тех русских, которые двигаются по дороге в Темир-хан-шуру. Они сражались с теми, кто там находился. Они убили около 30 солдат и взяли в плен некоего начальника и 4 его товарищей. Тогда русские послали к ним сказать: «Если вернете нам пушку и этого начальника, то вам от нас будет спокойствие и безопасность и между нами будет мир и согласие».

Все жители Чиркея упрашивали эту молодежь отдать жителям этого начальника. И они отдали его чиркеевцам, которые вернули русским и пушку, и начальника и заключили с ними мир. Неверные повернули обратно, обманувшись в своих надеждах и прежних намерениях покорить жителей Чиркея.

Рассказывали, что этот начальник был чаландар царя. Он повстречался с чиркеевцами во время возвращения с вершины [т. е. из Ахульго]. Рассказывают также, что жители Чиркея для того, чтобы посмотреть его, толпились вокруг него в каждом месте, [где только он появлялся]. Проклятый же подумал, что каждая пядь земли в Чиркее наполнена мужчинами и молодыми людьми, и сообщил об этом [175] своим братьям, среди которых еще больше увеличились страх и опасения.

Из-за этой битвы неверные уничтожили из скота чиркеевцев 50 тысяч голов баранты, 4 тысячи коров, 500 ослов и множество мелкого скота. В это время, когда чаша весов отступников перевесила чашу сражающихся против них, жители Чиркея оказывали приют мюридам и были прибежищем для опасающихся измены. Да поселит их Аллах всевышний на их родных местах безопасными и победителями над врагами.