Текст книги "Невеста с ноутбуком (СИ)"

Автор книги: Мстислава Черная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 42

Его шатает, как будто он выпил пару бутылок, не закусывая.

– Шелли? Поздно. Почему вы здесь?

– О? Для меня поздно, а для вас в самый раз?

Риман не отвечает, подходит к кровати. В приглушённом свете ночника его лицо выглядит жутко: белая как мел кожа, чёрные тени под глазами. Вылитый упырь.

– Эликсир оказался с двойным действием, он полностью очищает и обновляет тело, поэтому смотрится некрасиво и время занимает.

– Угу, – кивает Риман. – Шелли, а где Лара?

– Отослала. Мы договорились дежурить по очереди. Сейчас моё время.

– Шелли, идите. Я посижу.

Здравомыслие Риману всё-таки отказало?

Я морщу нос и не скрываю скепсиса:

– Ваше величество, мне принести вам зеркало?

Риман мотает головой и даже пытается выдавить улыбку. Получается плохо.

– Я устал, Шелли, – признаёт он. – Так устал, что не смогу заснуть, поэтому идите, а я посижу. Рядом с мамой я успокоюсь. Я столько лет сражался за неё… Мне будет легче…, – его речь теряет внятность, похоже, Риман даже говорит с усилием, но продолжает упрямиться. – Идите, Шелли. Считайте, что это мой вам королевский указ.

Угу, бегу, теряя тапки.

– Не слышу приказ. Уж простите за прямоту, ваше величество, слышу откровенный бред.

Риман хмыкает, не сердится, не пытается настоять на своём. Видимо, переутомление у него страшное.

Пожалуюсь учителю и попрошу поставить барьер, чтобы ни одни адъютант не прошёл.

– Идите на диван. Ваше величество.

– А если нет?

– Что за ребячество?

– Наябедничаю учителю, он за стенкой.

– Да вы шантажистка, Шелли, – Риман поднимается.

До дивана я его веду. Риман плюхается, кое-как стаскивает обувь. На большее его не хватает. Я сама расстёгиваю пуговицы, отбираю камзол. Риман не протестует. А вот когда добираюсь до рубашки…

– Ч-что вы делаете?

– Надо полагать, домогаюсь.

– Что?

Отвлекаю. О чём бы Риман ни думал, пусть переключается.

– Ваше величество, вы привлекательный мужчина, но конкретно сейчас вы на мягкую Лягушку похожи.

– Что?

Я пожимаю плечами, отбираю-таки рубашку. Ради сохранения психики его величества, на брюки не покушаюсь, приношу подушку, одеяло, и Риман ложится, позволяет себя укрыть. Я устраиваюсь рядом, призываю ноут, а параллельно отвечаю на вопрос:

– У меня в детстве была игрушка. Пошитый из велюра и набитый гречневой шелухой ростовой Лягушонок. Я так и звала его – Лягушонок. Использовать его как подушку было здорово, а больше, как и вы сейчас, он ни на что не годился.

– Шелли…

– Кто вам ещё правду скажет, если не я?

В каталоге я выбираю копеечный шарик благовоний, стоит каких-то семнадцать карат. Что-то вроде освежителя воздуха, уж точно не снотворное, никакого прямого действия на организм нет, но всё же с успокоительным эффектом. Я бросаю шарик у дивана. На пальцах остаётся запах шалфея с лёгкой примесью других трав.

Шарик довольно быстро испаряется, а по спальне плывёт тонкий аромат.

– Своему Лягушонку, чтобы он скорее заснул, я рассказывала сказки, как в далёкой стране за горами и морями было у старика три сына. Два старших родились умными, а третий – дураком…

Риман слушает, но постепенно его глаза закрываются, дыхание меняется.

Я продолжаю говорить, но чуть тише, а минут через пять замолкаю.

Риман заснул.

Я бы, если честно, не отказалась прикорнуть рядом, тем более я привыкла к режиму, но, увы, нельзя – я обещала присмотреть за её величесвом. Отослав ноут, я достаю из поясной сумочки яйцо, привычно зажимаю между ладонями и направляю в него поток энергии. Пока есть время, надо заняться.

Яйцо поглощает первую порцию без остатка, а вот вторую – только на треть, и дальше скорлупа не пропускает. Магия выплёскивается наружу, обжигает ладони. Я прикусываю губу, чтобы не вскрикнуть. Чудом удержала и не разбила. Я осторожно пробую ещё раз подкормить яйцо, но оно почему-то больше не хочет принимать магию.

Изнутри раздаётся стук.

Два лёгких удара, на скорлупе появляется крошечная трещинка, и всё стихает.

Оно… вылупляется?!

Вау-у-у…

Руки чешутся помочь малышу выбраться, но я сомневаюсь, что это принесёт пользу. И вообще пора вспомнить, что в каталоге были руководство по содержанию экзотического питомца. Ни Риман, ни учитель, ни все маги мира не расскажут мне, что делать с малышом, когда он появится. Чем кормить? Выгуливать как собаку или приучать к лотку как кошку?

На шестьсот с хвостиком карат не разгуляться. Поколебавшись, я исключаю электронные пособия. Да, уж если я трачусь на учебник, хотелось бы сохранить его навсегда, на будущие перерождения в том числе, но «бумага» во сто крат дешевле. В конце концов, всегда можно перепечатать, а то и сфотографировать страницы. Выбирать надо прежде всего по содержанию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Уточнив запрос, я отсекаю краткие и однобокие руководства, останавливаюсь на двух вариантах. Вся разница в иллюстрация – чёрно-белые или полноцветные. Разница не так велика, чтобы жабиться, и покупаю более дорогое.

Который раз за день скручивается воронка, проносятся в бешеной круговерти звёзды, и иномирная служба доставки выбрасывает мне в руки томик в твёрдом переплёте.

– Тюк-тюк, – малыш время от времени пробует скорлупу на прочность, но пока с ленцой, будто сомневается, стоит ли из надёжного домика выбираться в большой мир.

Я открываю книжку.

Мда… Текст довольно мелкий, читать в тусклом свете ночника – глаза портить. Я перебираюсь ближе к ночнику и открываю содержание, нахожу раздел, посвящённый вылуплению дамра из яйца. Просматриваю по диагонали, выбирая самое основное, полноценно читать буду при свете дня. Насчёт того, что малышу помогать нельзя, я угадала. Кормить? Первые сутки не нужно, а вот окутать в момент появления магией – да.

– Пи-ить…

Королева проснулась.

Я откладываю пособие:

– Я здесь, ваше величество.

– Я тебя не знаю.

Королева выпивает воду до последней капли. Крошечное усилие, но она уже задыхается.

– Ваше величество, вы знаете, что ваш сын взошёл на трон? Я с вами по его приказу, – я заканчиваю фразу, но вряд ли королева меня слышит, он снова спит.

Я стряхиваю с подушки несколько седых прядей. За прошедший час королева стала выглядеть ещё более чудовищно, впору намекнуть Риману, что не для его глаз зрелище. Ну так не послушает…

В тишине слышно глубокое дыхание её величества и редкие удары клювом по скорлупе. Встав, я подхожу к окну, но в последний момент вспоминаю, что в доме Лара запрещала открывать шторы. На дворец запрет тоже распространяется? Пожалуй, да. Пока Риман не наведёт порядок – точно.

Чем бы себя занять?

Спасть хочется…

Поупражняться бы в магии, но подпитать яйцо было из категории «надо», а чисто для себя сил нет, моральных. Надо же, я тоже устала…

Со стороны дивана раздаётся стон.

Я бросаюсь к Риману и почти рефлекторно накрываю нас пологом тишины, чтобы не помешать королеве.

Риман ворочается, слепо шарит ладонью по краю дивана. Он всё ещё крепко спит. Похоже, Риман видит кошмар.

– Нет, не надо, нет, – он окончательно сбрасывает одеяло, вцепляется в обивку.

– Ваше величество!

Я наклоняюсь, трогаю его за плечо, чтобы разбудить, а в следующий миг… Слишком быстро, настолько быстро, что я даже осознать не успеваю. Вот я едва касаюсь кончиками пальцев обнажённой кожи, и в следующий миг я оказываюсь лежащей на диване, Риман сверху, а шею колет лезвие кинжала. Откуда только выхватить успел? Я замираю, боясь спровоцировать.

Взгляд Римана обретает осмысленность.

– Шелли?

– Мне показалось, вам снился кошмар, ваше величество.

Риман убирает кинжал, отпускает меня, устало проводит ладонью по лицу:

– Шелли, вы рисковали.

А должна была оставить его мучиться в ночных кошмарах? Следующий раз буду аккуратнее. Хотя нет, надеюсь, следующего раза не будет, обойдёмся без страшных снов.

– Простите, я не ожидала, что вы так отреагируете. Не подумала.

– Шелли, вы не пострадали?

– Нет.

Риман помогает мне сесть, как-то само собой мы оказываемся плечом к плечу, и Риман обнимает меня. У меня складывается впечатление, что жест у него вышел бессознательный. Риман прижимает меня к себе.

Я не решаюсь нарушить повисшее молчание, хотя, возможно, имеет смысл предложить чаю, но постепенно Риман начинает клевать носом, и от идеи ночного чаепития я отказываюсь. Я сдвигаюсь, помогаю Риману снова лечь, подтягиваю одеяло.

Риман ловит меня за руку. Слова, которые вряд ли бы он произнёс днём, он произносит сейчас:

– Шелли, не оставляйте меня, пожалуйста.

Звучит трогательно-беззащитно.

Я провожу пальцами по его волосам, и Риман закрывает глаза. Он снова похож на кота, даже не на кота, а на ластящегося к руке котёнка.

– Я буду рядом, ваше величество. Обещаю. Я буду беречь ваш сон.

На его губах появляется улыбка.

Риман снова засыпает, но теперь – спокойным сном. Я практически чувствую, как утекает напряжение.

И именно этот момент дамр выбирает, чтобы расколоть скорлупу, и встать на груде осколков.

Глава 43

Я однажды видела в Сети фотографию лысого попугая. Вот это вот оно. Костлявый, обтянутый синюшной пупырчатой кожей цыплёнок. Только ноги длинные как у страуса. И клюв мощный. Не удивлюсь, если со временем станет как отбойный молоток.

– Кр-ря! – громогласно оповещает птенец о своём рождении.

Чудо, что полог тишины ещё держится, Риману птенец не помешал.

Вспомнив указания руководства, я наклоняюсь вперёд, чтобы дотянуться до птенца.

Я не встаю, но Риман всё равно чувствует моё поползновение прочь. Не просыпаясь, он поворачивается на бок, на удивление точно хватает мою ладонь и утягивает под щёку. Рассказ про Лягушонка не остался безнаказанным, меня превратили в плюшевую игрушку.

– Кря!

– Ничего смешного, – фыркаю я.

Извернувшись, я всё-таки дотягиваюсь до птенца и направляю на него слабый поток магии.

Птенчик наклоняет голову словно прислушивается. Переступив с ноги на ногу, он делает шажок вперёд. Кожу царапают коготки. Птенчик цепляется за палец, сдавливает неожиданно сильно. Вроде и новорожденный, а ноги мощные.

Я переношу птенчика к себе, опускаю руку на колени и направляю в ладонь магию.

– М-м-м…, – возражает Риман, то ли ему снова мерещится что-то дурное, то ли подспудно чувствует, что я отвлеклась. – Шел…

Спит Риман беспокойно, поворачивается, обхватывает меня за талию.

– Ты не спишь?!

Воображение рисует, как Риман приоткрывает один глаз, хитро прищуривается в стиле тигра, закогтившего добычу. Но Риман, если он и притворяется, то не признаётся.

– Шел…

Вырываться не вариант, и единственное, что остаётся – сдаться на милость победителя и лечь, благо птенец порцию магии получил, синюшный оттенок лысой кожи сменился здоровым розоватым.

Риман для надёжности на меня ещё и ногу закидывает. Встать к королеве я уже точно не смогу, а ведь она скоро проголодается и проснётся. Вздохнув, я устраиваюсь поудобнее, так, чтобы Риман дышал в шею, а не прямо в ухо.

Мысленно извинившись перед Ларой, отправляю крошечную искорку – Лара обязательно почувствует, проснётся и придёт проверить.

Зевнув, я закрываю глаза и больше не сопротивляюсь усталости.

В объятиях Римана спится сладко. Настолько, что никакой рассвет, и никакая привычка не могут меня разбудить. Когда я просыпаюсь, в комнате светло.

– Доброе утро, Шелли.

– Оу…

За ночь мы поменялись местами. Засыпала сбоку, слегка придавленная к дивану, а проснулась сверху. И надо признать, получилось удачно, иначе, боюсь, Риман бы удрал, а так он послушно исполняет роль матраца.

– Доброе утро, ваше величество, – странно обращаться к нему по титулу после совместной ночи. Как по мне, совместный сон куда более интимен, чем физическая близость. Но я жду, когда Риман предложит обращаться к нему по имени.

– Шелли, составите мне компанию за завтраком?

Риман тонко намекает, что пора его выпустить? Поднимаясь, я непроизвольно морщусь. Всё тело затекло, а платье только добавило неудобств, особенно перекрутившийся рукав.

В ванной наскоро смыв сонливость, я приглаживаю волосы, восстанавливая подобие причёски, в зеркале отражается уже не чучело, а просто не слишком опрятная особа. Но на глаза посторонним лучше не показываться, пока полноценно не причешусь. Хотелось бы принять душ и переодеться, но я не уверена, что найдётся сменная одежда.

Пока я плещусь, лакеи накрывают на стол.

Риман мог бы начать без меня, но он терпеливо ждёт. Хм, а когда он успел привести себя в порядок? Не нужно даже приглядываться, чтобы заметить, что я слегка помята, но про Римана нельзя сказать ничего подобного. Бодрый, свежий, готовый к новым свершениям.

Я подхожу, и Риман галантно отодвигает для меня стул.

– Как себя чувствует ваша мама? – в спальне появилась расписная ширма, скрывшая кровать от взглядов.

– Без изменений. Учитель говорит, что через несколько дней мама будет в полном порядке.

– Рада это слышать.

– Шелли, мне неудобно просить после всего, что вы для меня уже сделали.

Хм?

Я невежливо перебиваю:

– Ваше величество, как насчёт того, чтобы обойтись без подсчётов? Я убеждена, что между настоящими друзьями бухгалтерии, кто сколько для кого сделал, не место. Я бы хотела быть вашим другом.

Улыбка на лице Римана гаснет.

– Только другом? – хрипло переспрашивает он.

– Почему же «только»? Остальное зависит от вас, ваше величество.

Риман качает головой:

– Нет…

– М?

– Не от меня, Шелли, а от нас.

– Вы правы, ваше величество, – хмыкаю я.

Я догадываюсь, что имел в виду Риман. Любые отношения: романтические, дружеские, семейные – строят оба, иначе получается неустойчивая болезненная конструкция, такая, как, например, безответная любовь. Но я убеждена, что именно Риман должен сделать первый шаг навстречу. Неужели его не царапает, когда я обращаюсь к нему по титулу? Самовольно обращаться к королю по имени – преступление.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Шелли…

– О чём вы хотели меня попросить, ваше величество?

– Побудьте с моей мамой? Я приставил доверенную охрану, но мне будет спокойнее, если я буду знать, что вы здесь.

– Ваше величество, я же обещала.

Разговор сходит на нет, Риман довольно быстро съедает свою порцию, залпом выпивает две чашки чая подряд. Сейчас он сбежит по своим жутко важным королевским делам… Риман быстро наклоняется, приобнимает меня и целует в щёку:

– Потерпи немного, я закончу с делами.

– Хм, разве проблемы когда-нибудь закончатся? Они не бесконечны?

– Надо разгрести хаос и навести хотя бы подобие порядка. Шелли, если сейчас я этого не сделаю, то страну раздерут на части.

И Римана вместе со страной. Возможно, даже буквально.

– Я понимаю, – вздыхаю я.

Честное слово, понимаю. И даже не буду скучать – мне, вон, учебник нужно прочитать от корки до корки. Ха?! А куда делся цыплёнок?! Ох, я так привыкла, что яйцо смирно лежит там, куда я его положила, что я совершенно забыла… Точно помню, что переманила цыплёнка на руку, дала ему магии. Сутки он будет адаптироваться, так что время на поиски у меня есть. Когда Риман утянул меня под бок, цыплёнок был на ладони, я пересадила его на подлокотник, чтобы случайно не раздавить.

Риман целует меня в макушку и сбегает.

Я встаю из-за стола, обхватываю себя руками:

– Удачи.

Дверь закрывается.

Я бросаюсь к дивану.

Естественно, птенец куда-то удрал.

Окно закрыты, двери – тоже. Искать надо в спальне.

Я заглядываю за ширму. Королев спит, Лара развлекает себя вышивкой. Впервые вижу её с иголкой и ниткой.

– Леди, доброе утро.

– Доброе, Лара. Как её величество?

– Просыпалась около четверти часа назад, поела, снова уснула.

Отлично, хоть здесь без проблем.

Я ещё раз обхожу спальню, прислушиваюсь и даже заглядываю под диван, проверяю все щели. Влететь он точно не мог, а вот вскарабкаться на карниз по шторе… Я беру пособие, открываю, перечитываю. Вчера я поняла всё правильно: маленький дамр, узнав магию, которой его «кормили», признаёт мага своей мамой и папой вместе взятыми. Удрать – против его инстинктов, но почему-то птенца нигде нет. Я ещё раз залезаю под диван.

Мои поиски не остаются незамеченными. Лара, отложив рукоделие, выглядывает из-за ширмы:

– Леди, вы что-то потеряли?

Если бы он шуршал, Лара бы заметила.

В спальню без стука входит учитель.

– Дитя, я слышал, мой старший ученик уже ушёл.

Неизменная алая тога, легкая улыбка, взгляд отстранённого зрителя.

– Кря! – из складки на плече выбирается мой птенчик и громко здоровается.

– Моя прелесть…

– Кр-ряр-ря! – бодро соглашается птенчик.

– Дитя, рано утром я заходил проведать мать моего старшего ученика и увидел, что твой питомец пытается расклевать корону. Я забрал его. Надеюсь, ты на меня не в обиде.

– Спасибо, учитель!

Птенчик охотно спрыгивает ко мне, но на плече не остаётся, а перебирается в волосы. Надеюсь, он не станет вить себе гнездо у меня на голове? У меня там и без него… гнездо.

– Рад, что всё в порядке.

Да, в порядке.

Если не считать повисшей между мной и Риманом неопределённости.

Риман пропадает до вечера, возвращается, как и вчера, ближе к полуночи, уставший, измотанный, с чёрными кругами под глазами. Я уже знаю что делать – молча указываю ему на диван, помогаю раздеться, и Риман почти мгновенно проваливается в беспокойный сон. Но стоит мне погладить переносицу, пропустить пряди волос между пальцев, Риман успокаивается. Как и вчера, он поворачивается на бок, подгребает меня к себе и для надёжности закидывает сверху ногу.

Я уверена, что для Римана я стала очень близким человеком, иначе бы он не нуждался во мне так остро, не бормотал во сне моё имя, не успокаивался бы, когда я рядом. Но в то же время… Почему он не хочет прояснить наши отношения? Может быть, потому что я просила не говорить о нас, пока между нами беспокойство о здоровье её величества?

Как бы то ни было, Риман отмалчивается почти неделю.

Глава 44

– Это действительно я?

Раньше я отвечала, но на тысячный раз до меня дошло, что вопрос её величества либо Риторический, либо адресован не мне, а зеркалу. Овальное, в кружевной бронзовой раме и на длинной ручке – королева с ним не расставалась.

И я её понимаю. Прожить больше десяти лет в чудовищных условиях с осознанием что будущего нет, сына уже никогда не увидеть, жизнь кончена, и есть лишь ожидание старости и смерти, и вдруг обрести вторую молодость. Королева, как и обещало описание эликсира, не просто помолодела внешне, её тело действительно стало двадцатилетним. Что там, если не знать, кто она и поставить её рядом с Риманом, то заподозрить в ней мать просто невозможно, однозначно сестра, причём… младшая.

Я уже потом прочитала мелкий шрифт. Тело, увы, смертно, сколько магией ни накачивай, каждый раз эффект будет слабее и короче, даже если найти более мощный эликсир. Но первое применение розового искушения превратит даже седую старуху в девочку.

– Кря-р!

За прошедшую неделю птенчик окреп, покрылся лёгким едва заметным золотистым пушком и пристрастился разговаривать со своим отражением.

Стоило королеве убрать зеркало, птенец громок возмутился, демонстративно обиделся и поковылял через стол ко мне. Я протянула руку и привычно пересадила птенчика к себе в причёску. У кого-то шпильки с цветами из драгоценных камней, а у меня – живое украшение.

Королева хмыкает и отворачивается.

– Ваше величество, вас что-то беспокоит?

– А вас нет, Шелли? Та графиня… Шелли, вы ведь не можете не понимать, что Риман дал ей власть хозяйки дворца. У графини внучка вашего возраста…

– Леди Айяна? Да, мы ровесницы Мы едва ли виделись один раз, мне, к сожалению, нечего о ней сказать.

– Я слышала, она невеста Римана.

– Неофициальная. Помолвки не было.

– О вас тоже говорили, как о неофициальной невесте.

– Брак со мной был бы довольно бессмысленным, не находите, ваше величество? Связь с внучкой графини – это укрепление отношений с дашальской аристократией. За мной нет никого.

– Вы смешная, Шелли. Вы так серьёзно говорите, как будто я не вижу, какими глазами мой сын смотрит на вас. В любом случае, я полагаю, было бы надёжнее, если бы Риман передал управление дворцом мне. Шелли, что скажете?

– А что я могу сказать?

Королева расплывается в улыбке, и сходство с Риманом усиливается. Она будто его сестра-близняшка.

– Что вы согласны поддержать мой маленький заговор против графини.

– Простите, ваше величество, но я доверяю вашему сыну. Если он передал власть графине, значит, так нужно.

– Повезло ему с вами, Шелли.

Очередная проверка?

Да надоело! Но мать Римана не та, на кого можно позволить себе раздражаться. К счастью, лакей докладывает, что прибыла – легка на помине – графиня. Дождавшись разрешения королевы, графиня входит, приседает в безупречном реверансе. Королева незамедлительно приглашает гостью за стол, и не скажешь, что всего минуту назад королева предлагала устроить против неё заговор. В шутку или всерьёз предлагала, не знаю.

– Графиня, что вас привело к нам? – мило улыбается королева.

– Ваше величество, леди Тинс, я взяла на себя смелость лично доставить программу завтрашнего дня.

Графиня вручает каждой из нас по тонкой папке.

Завтра коронация.

Было бы странно, если бы Риман остался простым королём Лависа. Завтра он примет титул императора, и на политической карте мира возникнет Дашальская империя. Риман взял название страны своего деда по материнской линии.

Размах пугает. Империя объединит не только запад континента, а именно территории Вигении, Каранса и Лависа, не только исконные острова Дашаля, но и Окраинный архипелаг, и даже Лериат. Удержать земли вместе, как по мне, нереально, но Риман намерен жёстко перемешать аристократию, как в буквальном смысле – устроит великое переселение, так и в переносном – свяжет семьи брачными узами. Ну и магию нельзя забывать. В своё время именно магия привязала дашальцев к Риману.

– Спасибо, графиня, – королева быстро перелистывает бумаги, цокает языком. – Графиня, вы уверены, что здесь нет ошибки? Почему принц и принцесса Великой Солнечной империи не возглавляют делегацию империи, а получают места, предусмотренные для членов королевской семьи?

– Ваше величество, ошибки нет. Это приказ государя.

– Занятно…

Королева досматривает программу до конца, уточняет ещё несколько малопонятных мне деталей и отпускает графиню. Я делаю вид, что увлечена чтением программы. Обсуждать с её величеством Солнечную принцессу я точно не хочу. Что я могу сказать? Единственная причина, почему принцесса может находиться в месте, предназначенном для членов королевской семьи – её будущий брак с Риманом. Ничего удивительного, если честно. Только жаль, что Риман почему-то молчит. Почему?

Вечером Риман приходит раньше обычного, впервые ужинает с нами. И впервые же не остаётся со мной на ночь. Риман провожает меня до выделенных мне покоев, напоминает, что завтра будет тяжёлый день, советует хорошо отдохнуть, желает доброй ночи и уходит.

Мда…

Ну и к чёрту! Конечно, возможно, мы с Риманом просто не поняли друг друга. Если после коронации Риман продолжит молчать, я задам вопрос сама, и тогда уже…

Почему мне больно от одной мысли, что Риман предложит мне стать второй? Когда я успела влюбиться, прикипеть душой? Как я смогу жить без его насмешливой ухмылки, без хитрого прищура, без «Шел», хрипло произнесённого в ночной тишине? Без его надёжных объятий, полных нежности поцелуев, без его сказок?

Я ложусь, кручусь в холодной постели, и не могу заснуть без его убаюкивающего тепла, без мерного ритма его сердцебиения. Я кручусь, пока не получаю по темечку клювом.

– Кря! – заявляет птенец.

– Извини, что мешаю.

Утром я встаю невыспавшаяся, с синяками под глазами.

Ну и что? Косметика прекрасно скроет следы бессонной ночи. Только горничные со мной почему-то не согласны. Они набросились на меня целой стаей. Незнакомые лица, одинаковая форма – сколько их, десять, двадцать? Я спросонья настолько оторопела, что могла лишь моргать и вяло брыкаться.

Горничные, непрерывно щебеча, утаскивают меня в ванную, раздевают, несмотря на сопротивление и возражения, что я привыкла справляться сама. В пахнущей травами ванной плавает, наверное, целый стог сена. Девушки хватаются за мочалки.

После ванной кожу успокаивают лёгким бальзамом, и я блаженствую, а затем пытка продолжается. Меня усаживают на пуфик и чешут, заплетают, завивают, закалывают. Птенчик, несмотря на отчаянные протесты, обзаводится пышными бантами на обеих лапках. Не мне одной страдать…

Наконец, горничные приносят гору взбитых сливок, в которой я с трудом опознаю платье. Мягкий сливочный цвет и кружево-кружево-кружево. Кажется, платье целиком состоит из кружева.

– Вы хотите превратить меня в торт?

– Леди…, – горничные замирают испуганными изваяниями.

– Я что-то не так сказала?

Отвечает самая бойкая, я её выделила, когда она ухитрилась затянуть на птенчике первый бант:

– Леди, это платье из королевской сокровищницы. Именно в нём короновалась великая королева Тарина.

Что-то я перестаю понимать…

– К платью полагается накидка, расшитая тремя тысячами шестьюстами семьюдесятью двумя бриллиантами, леди! – хвастливо встревает другая горничная, будто имеет к этим бриллиантам непосредственное отношение.

Хотя, возможно, она действительно горда, что ей доверили прикоснуться к такому чуду.

– Моя леди, какие туфли вы хотите померить первыми?

– Семь… Восемь пар?

– Леди, мастер снял ваши мерки, но он ещё не знаком с вашей стопой, поэтому подготовил несколько вариантов.

– Вон те, без каблука.

– Прекрасный выбор, леди.

К началу церемонии я чувствую себя расплющенным пирожным. Пышная юбка плавно переходит в трёхметровый шлейф, и он волочится за мной по ковровой дорожке. Я с лёгким ужасом думаю о том, как кто-нибудь на него наступит. Идти далеко. Точнее, ехать. Церемония пройдёт в главном столичном храме, и надо дотянуть кружево от спальни до парадного выхода из дворца, забраться в открытую коляску. Мне выпала честь ехать сразу за королевой.

К счастью, её величество облачена в не менее роскошное платье – мы сталкиваемся в холле. Королева слегка выгибает бровь и переводит полный задумчивости взгляд на девушку, одетую в традиционный наряд Великой Солнечной империи. Рядом с девушкой стоит похожий на неё юноша. Должно быть, принц и принцесса.

Я приветствую королеву реверансом, она отвечает величественным кивком. Ко мне она не обращается, и это правильно, сегодня у неё особая роль – принять от сына корону императрицы-матери.

– Доброе утро, леди, – со мной здоровается жена посла Великой Солнечной империи.

– Доброе утро, госпожа.

– Кря! – высовывается из причёски цыплёнок.

– Надеюсь, однажды мне выпадет возможность пригласить вас, госпожа.

– Леди, я буду рада, если вы навестите меня в резиденции посольства.

Пока мы обмениваемся вежливыми, малозначащими фразами, принц, и принцесса подходят к нам в сопровождении посла.

Я невольно напрягаюсь, но принцесса выглядит дружелюбной. Я исполняю реверанс, она – принятый в империи поклон. И снова ничего не значащие фразы, взаимная вежливость.

– Леди, – внезапно наклоняется к моему уху принцесса, – разве у его величества есть сестра? Господин посол об этом ничего не знает. Простите за прямоту, но она помолвлена?

– Циная!

Принц тщетно пытается остановить сестру.

Принцесса закатывает глаза:

– Брат, я же видела, та особа вам понравилась! Она словно вышла из легенды о небесной красавице.

– Циная, я обязан принимать во внимание достоинство своей будущей супруги.

– Ха! Брат, очнись, пока официальной помолвки не было, всё можно изменить. Жениться на сестре императора не так престижно, зато она молода и хороша собой.

Они спорят, и я не могу слова вставить.

Да и не хочу, если честно.

– Циная!

– Брат, на что будет похожа твоя жизнь, если ты действительно свяжешь себя с женщиной в три раза старше тебя? Оглянись! Её величество до сих пор не появилась. Возможно, она…

– Осторожнее в словах, принцесса, – вмешивается уже посол.

Принцессу несёт:

– Я слышала, королева последние годы жила в монастыре. Тяжёлые условия, возможно, уже разрушили её здоровье. Брат, ты не должен становиться консортом при императрице-матери, ты не должен себя хоронить! Я уверена и отец-император, и его величество Риман поймут и одобрят твой брак с сестрой его величества.

Кажется, молчать дальше просто нельзя.

– Принцесса, та особа не сестра его величества.

– А кто же она?

– Она и есть королева-мать.