Текст книги "Операция «Возвращение». Том 2 (СИ)"

Автор книги: Мстислав Коган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 49 «Введен комендантский час»

«Вниманию граждан союза: на территории лагеря введен комендантский час. К 22 часам по местному времени все должны находиться по месту своего проживания. Нарушители будут доставлены в военную комендатуру до выяснения причин» – надрывался установленный посреди лагеря поселенцев громкоговоритель. Его эхо тут же пошло гулять между длинными, облепленными чуть подтаявшим снегом, двухэтажными бараками. Каждое такое сообщение принудительно дублировалось на нейроинтерфейсы и личные коммуникаторы колонистов. Правда, от нарушителей это всеравно не спасало.

«Der aller citiens un allen: an dertor of camp ehtbaut komandant zert. On 22 zhert und esteiment… – продолжил громкоговоритель уже на Хеймдрамском, но половины слов я все равно не понимал, да и не мне они предназначались. Среди колонистов было довольно много беломордых, и далеко не все из них умели общаться на нашем языке.

– Дагор, – выругался Эдрих, стаскивая перчатку с руки и придирчиво осматривая свою новую конечность. От обычной живой она отличалась разве что неестественно синими «венами» проводков, просвечивающих через пластичный материал, имитирующий кожу, – я до сих пор её чувствую.

– Естественно чувствуешь, – хмыкнул Рейн, – Тебе же поставили протез с нейросенсорикой и целой кучей датчиков давления и температуры. И вообще, не ной. У тебя только с рукой временные проблемы, а Шеф, – он кивнул в мою сторону, – Вон вообще умер, но до сих пор бодрячком.

– Ха-ха, – хмыкнул я, глядя на отряд из восьми бойцов, трусцой бегущих к периметру. Смена караула, – Очень смешно. Ещё скажи, что я ходить по воде умею.

– Ну, формально… – задумчиво протянул Эдрих, ковырнув носком ботинка снег.

– Формально, что у нас с тем каналом радиосвязи, – я скользнул взглядом по Анису и снова повернулся к лагерю. По центральной улице ещё гуляли несколько жителей, но большинство уже разбрелись по своим домам. Комендантский час начнется довольно скоро, да и мокрый липкий снег, то и дело сыпавшийся из низких красноватых туч, не прибавлял колонистам желания подышать свежим воздухом.

– Ничего, – покачал головой старший инженер, – для такого передатчика нужен очень мощный источник энергии и немаленьких размеров антенна. На Тени она, конечно, есть, но мы уже несколько раз проверяли журнал сеансов связи. Ничего. Даже в журнале логов нет, а к нему имеют доступ только несколько старших офицеров и команда техобслуживания.

– Ну, это значительно сужает круг подозреваемых, – кивнул Эдрих, снова натягивая перчатку на руку. Мерзла она, как настоящая, живая, – с нескольких тысяч, до нескольких десятков. Если каждого проверить на детекторе, а лучше через сыворотку…

– За своих ребят я головой ручаюсь, – оборвал его Анис, – Никто из них к этому точно не причастен. Проверять надо тех, кто знал частоту местного радиоцентра, имел доступ к журналу связи, и умел бы пользоваться нашим оборудованием. Таким образом круг подозреваемых сужается всего до нескольких человек. Местные и работали сначала в тех. команде «Губительного», а потом были переведены на Тень.

– Хорошо, – кивнул я, – Скинь данные о них Леннару. Он займется вопросом.

– Допросом, – поправил меня Эдрих, – и пойдемте уже внутрь. Я уже яйца отморозил тут стоять.

– Терморегуляцию включать не пробовал? – подколол его Рейн, но шутник предпочел не отвечать. Вообще после полученной травмы он стал куда угрюмее и… собраннее что ли. Надо бы его на ещё одну проверку к психиатру отправить. Конечно, таким он устраивает меня куда больше – ни явных нарушений субординации, ни балагурств где не нужно. Вот только если в его черепной коробке уже начал развиваться посттравматический синдром, то лучше бы ему держаться подальше от поля боя. В штабе посидеть или вовсе на орбите. Хотя… Дагор, для меня это был в свое время тот ещё удар. Почувствовал себя списанным в утиль мусором. Ладно, пусть лучше врач разбирается, что с ним делать.

Мы неторопливо побрели назад – туда, где над низенькими бараками возвышался темный гребень стены наёмничьей крепости, с несколькими массивными силуэтами орудийных башен. Оборонительный периметр лагеря колонистов был не в пример хуже. Все, на что у нас хватило ресурсов – небольшая, в полтора метра, стена по периметру и на ней автоматические иглометы, вроде тех, что стояли на бруствере. Конечно, территория вокруг была заминирована и патрулировалась десятками боевых дронов, но сдержать такой масштабный натиск, с каким мы столкнулись пять дней назад, она все равно не сможет. Остается надеяться на охранные части, дежурящие на периметре лагеря.

– Что у нас по той стае, которая прорвалась? – нарушил молчание я, – Нашли что-нибудь?

– Ничего. Разве, что анализ видеозаписи показал почти полное совпадение черт лица Дейма, и той твари, которая на нас напала, – покачал головой Рейн, – Так что, скорее всего это он и был. Вернее, то, что от него осталось.

– Уроды, – сплюнул Эдрих, – Выжечь бы всю эту погань к херам. Какие тут, блять, конвенции, какие правила войны… Даже хеймдрамцы не додумались ставить такие опыты на людях, а уж они то на всяких зверствах собаку съели.

Мы подошли к четырем поселенцам, стоявшим возле двери своего барака. Они о чем-то спорили на повышенных тонах, но из-за завывающей метели сенсоры нейроинтерфейса могли уловить лишь обрывки разговора.

– Слыхал. Опять пайки будут урезать, – бросил один, – У нас и так уже на четверть нормы порезаны, а теперь и вовсе до половины хотят.

– Не стоило сюда прилетать, – сплюнул второй, – Что во внешних колониях, что тут одни и те же проблемы.

– Хорошо хоть на детей пока полную норму выдают, – встрял третий.

– Видел я эту «полную норму». Та же половина, что и у взрослых. А ещё ограничения на использование энергии. Что им, трудно что ли дополнительные…

«Вниманию жителей. Началось принудительное затемнение. Убедительно просим вас проследовать вас по месту жительства или в специально оборудованные зоны безопастности» – снова заорал громкоговоритель, и его эхо тут же сплелось с тоскливым завыванием мокрой метели, – «Напоминаем вам, что через пятнадцать минут на территории лагеря начинается комендантский час. Все нарушители, задержанные не по месту проживания, будут доставлены в военную комендатуру для выяснения причин».

– Как думаете, долго ещё эта война продлится? – спросил Эдрих, продолжая ковырять свою новую руку, – А то люди уже порядком от неё устали. Нам нужно тут налаживать хоть как-то коммуникации и условия для проживания, но сейчас почти все ресурсы уходят в военный сектор.

– Хрен его знает, – ответил Рейн, – Тварям мы, похоже, нанесли хороший урон, раз они теперь вообще их Расколотого мира не высовываются, да и в нем почти не встречаются, но…

– Каждый последующий осколок штурмовать все труднее и труднее, – продолжил за него я, – Да, мы уже ужали эту аномалию почти на треть, но все ловушки, находившееся на захваченных нами осколках, просто переместились на соседние. Если так дальше пойдет, то через четыре дня мы окажемся в патовой ситуации. У нас просто не хватит ресурсов, чтобы продвигаться дальше.

«…geliefert werden un der war komandatour!» – продолжал надрываться громкоговоритель. Мимо снова пробежал отряд бойцов, в серой униформе. Испод широких полей касок, едва заметно блеснули красноватые стекла визоров. Хеймдрамцы. Вслед за ними тихо гудя антигравами, проехал танк с дуговым орудием.

– Значит, рано или поздно придется остановиться, – сделал вывод Эдрих, – Мы все равно сейчас ещё не понимаем, как окончательно заткнуть эту дыру. И нужно ли затыкать вообще. Может, таким образом лишим человечество одного из величайших открытий. Дороги к звездам.

– В первую очередь нужно обеспечить нашим людям безопасность, – отрезал я, – А потом уже думать про открытия. У нас сейчас и без них проблем хватает. Противник в тылу, причем под руководством того, кто очень много знает о наших возможностях и слабых местах. Ресурсы на дальнейшее развитие наступления уже почти исчерпаны, а настроения среди первых переселенцев… Впрочем, вы и сами, думаю, слышали.

Последние лучи солнца, с трудом пробивающиеся сквозь тяжелые тучи, на несколько мгновений скрылись за массивной аркой ворот. Несколько бойцов, стоявших на посту, молча отдали нам честь.

Внутри крепости солдат было на порядок меньше, чем в примыкавшем к ней лагере. Оно и неудивительно. Большая часть бойцов сейчас занимаются расчисткой отвоеванных территорий, оставшиеся охраняют периметры баз.

Здание комендатуры располагалось совсем недалеко от входа в крепость. Приземистый серый барак, с несколькими прямоугольниками окон больше смахивающих на бойницы. После того, как твари прорвались сквозь нашу оборону, мы все-таки сделали выводы, и теперь каждая наземная постройка в считанные секунды могла превратиться в ощетинившийся стволами дзот.

– Твою ж мать, – выругался Эдрих, наблюдая за тем, как несколько бойцов конвоируют очередного нарушителя, – Никак они, блять, не научатся.

– Что поделать, – пожал плечами Рейн, – Люди привыкли к относительно мирному существованию, а мы их затащили в зону боевых действий. Естественно, они будут пытаться жить так, как привыкли и возмущаться по поводу любых ограничений.

– Ага, – кивнул ему брат, – Только мне теперь каждому из этих мудозвонов нужно будет проводить воспитательную бесседу. Знаешь, как я уже задолбался повторять из раза в раз одно, блять, и то же. А когда мне приводят этих ослов по второму или третьему кругу, – шутник нехорошо оскалился, – Хочется достать пистолет и прострелить этим дебилам голову. Все равно, судя по уровню их интеллекта, ранение получится далеко не смертельным.

– Угу, – кивнул я, – И после этой процедуры, у них мысль будет влетать в одну дырку, а вылетать из трех.

Внутри комендатуры было довольно людно. Помимо двух охранников у выхода, возле стены, на жестких металлических стульях сидело с десяток человек. При виде этого зрелища Эдрих состроил максимально страдальческую гримасу, и тут же прикрыл её искусственной ладонью. Рейн ободряюще хлопнул его по спине, мол, не ссы: глаза бояться, а язык мелет.

Чуть дальше по коридору мы разминулись. Братья отправились в «исправительный кабинет», техник пошел проверять работу систем комплекса, а мне не оставалось ничего другого, как вернуться в центр планирования операций.

Возле стола, на поверхность которого была спроецирована нейрограмма города, уже сидел Леннар, и задумчиво чесал покрытый серой щетиной подбородок. Скользнув по мне взглядом, он кивнул, и снова уставился на карту.

– Совсем дерьмовые у нас расклады? – спросил я, садясь напротив.

– Der hal, – неожиданно раздалось в ушах, а рядом со столом появилась ещё одна нейрограмма. Беньярт, – Ситуация, как это у der hellen… Вас говорится. Полный хрен.

– Полная хрень, – поправил его Леннар.

– Так, – кивнул Гурт, – Нехватка ресурсов. Нехватка людей. Необходимость постраи… – он сделал небольшую паузу, пытаясь вспомнить нужное слово, – строить новые лагеря.

– Корабли уже отправились за новыми переселенцами? – поинтересовался я, настраивая карту города. Почти половина была покрыта зелеными участками – отбитые и очищенные нами районы. Четырьмя желтыми кляксами были отмечены места, за которые сейчас ведутся бои. А посреди них растеклось огромное красное пятно – территория, все ещё принадлежащая расколотому миру.

– Ya… Да. Через неделя нужны ещё бараки и рационы, – кивнул Беньярт.

– И где мы их возьмем? – уставился на него я, нервно теребя край пальто.

– Придется сокращать военные расходы, – мрачно бросил Леннар, не отрывая взгляда от карты, – И замедлять наступление. Возможно, и вовсе – остановить.

– И дать этим сукам собрать новую орду? В два, три раза больше? Вы оба уже видели, что будет, если они прорвутся к лагерям переселенцев.

– Оставшиеся ресурсы придется пустить на укрепление обороны, – кивнул генерал контрразведки, – И надеяться, что эти уроды больше не провернут своего фокуса с расколотым миром.

– Ya. Так есть. Осталось только… Решать, где будет рубеж, – Беньярт скрестил руки на груди и тоже уставился на карту.

В комнате повисла напряженная тишина, сквозь которую можно было услышать, как в соседнем помещении надрывается и стучит кулаком по столу Эдрих. Три взгляда сверлили карту. Каждый понимал, что от принятого здесь решения могут зависеть, если не сотни, то десятки тысяч жизней.

– Текущие районы надо отвоевать, – наконец нарушил молчание я, указывая на желтые пятна, – Но они слишком глубоко вдаются в территорию противника. Придется заниматься ещё и соседними областями, чтобы избежать котлов и выровнять линию обороны.

– Ресурсы, – напомнил Беньярт.

– Придется ещё сильнее ужимать гражданский сектор, – ответил ему Леннар, и после небольшой паузы добавил, – по крайней мере, на какое-то время. У нас сейчас в основном нехватка энергии. Конечно, на реакторах сейчас возводится несколько новых энергетических контуров, но на это нужно время, причем немалое. Ещё есть проблема с пищевыми рационами. Конечно, тела тварей, которые мы собрали с поля боя, обеспечили нам приличную фору, но если колонистов станет больше хотя-бы в два раза, то…

– То провизии хватит на две-три недели, – закончил за него я, – Придется тратить высвободившиеся ресурсы не на развитие наступления, а на центры производства биомассы. И то, хватит только, если снова урежем пайки.

– Мы уже это обсуждали, – покачал головой Леннар, – Люди недовольны даже текущими нормами. Очень. Думаю, цитировать, что они о нас думают, не стоит.

Мда уж. Проблема на проблеме. И к их решению никак не получается даже приблизится. Дагор. А я то думал, что там, на поле боя, когда твари прорвались, мы были в полной жопе. Но Эдрих оказался прав. Жопа поджидала нас не там, а в кабинетах штаба.

– Ты прав, не стоит, – кивнул ему я, отмечая на карте районы, которые следует захватить, прежде чем остановить наступление, – Ладно, что думаете?

– Gutt, – коротко кивнул Беньярт, и мы оба уставились на Леннара.

– Вы на меня смотрите так, будто я в этом что-то понимаю, – хмыкнул он, – Напомню, что я бывший полицейский, а не кадровый офицер высшего состава.

– Gutt. Значит решили, – подвел итог совещания Хеймдрамец и тут же отключился. В комнате снова повисла напряженная тишина. На этот раз её не нарушали даже крики Эдриха. Выдохся? Или что-то случилось? Ладно. Если что-то серьёзное, для этого есть внутренняя связь.

– Что у нас с тем шпионом-предателем? – поинтересовался я, скорее ради того, чтобы нарушить молчание, а не ради ответа.

– Грустно, – пожал плечами Леннар, – Работы проделано немало, но все ниточки ведут в пустоту. Проверили переписки всех местных – ничего подозрительного. У тех. команды то же самое, – он шумно выдохнул и глядя куда-то в пустоту продолжил, – все время есть какое-то но. Если человек местный – то он не разбирается в нашей технике и точно не мог соорудить столь мощный передатчик или стереть данные журнала связи. Если человек наш, то он просто не мог знать местных радиочастот, да и «знакомства» на планете у него вряд-ли были. Всюду тупик…

– А не прорабатывали версию кооперации? Ну, допустим, один знает с кем связываться и знает радиочастоты, а другой разбирается в нашей технике и имеет доступ к журналу связи?

– Мотив, – покачал головой генерал контрразведки, – Совершенно непонятен мотив. Зачем кому-то дел…

Внезапно пискнул нейроинтерфейс. Пришло новое сообщение. Но только я нацелился его открыть, зашипела дверь, и в комнату влетел страшно довольный Эдрих.

– Шеф, – выдохнул он, – Собирайтесь. Мы выдвигаемся в квадрат Б-12. Вторая группа нашла поселение сектантов.

Глава 50 «Выходите с поднятыми руками»

«Сержант, грузите бойцов на корабль!»

«Запускайте двигатели! Пушки сдвиньте к корме!»

«Грузите боеприпасы! Быстрее, быстрее, шевелите задницами!»

На взлетно-посадочной площадке царила суматоха. Вокруг восьми массивных, поблескивающих серым металлом ганшипов сновали солдаты, загружая их ящиками с боеприпасами, боевыми дронами и взрывчаткой.

«К взлету готовы!»

«Группа Б, почему вас ещё нет на месте! Шевелитесь, вылет через две минуты!»

Мимо, тяжело бухая стальными подошвами скафандра по взлетному полю, пробежал Эдрих. Он на несколько секунд задержался, повернувшись ко мне, и крикнул через динамики, явно пытаясь переорать рев разогревающихся гравидвижков:

– Шеф, нас распределили по разным шаттлам. Но данным штаба, на нас надвигается мощный электромагнитный шторм, так что в воздухе связи не будет. Удачи, и увидимся на месте высадки!

«Группа Б, где командира потеряли? Мать вашу, да чтож у вас за ёбаный бардак тут…»

– Иду, иду, – бросил шутник уже по внутренней связи, кивнул, и трусцой побежал к своему кораблю. А я направился к своему.

Внутри салона было довольно тесно. Посередине, стояли восемь ящиков с быстро развёртываемыми боевыми дронами, а вот кресла по бокам были заняты хорошо если на треть. Кроме меня тут был только отряд «Браво», да пара техников, обслуживающих машину и дронов.

Защелкнулись фиксаторы кресла. Взревели гравидвижки. Салон покачнулся, и машина взмыла в воздух. На визоре костюма тут же всплыл целый ряд оповещений: «Доступны новые устройства. Доступна внутренняя сеть отряда. Обновлена оперативная сводка. Обновлена информация задания. Глобальная сеть не доступна».

Быстро же буря до нас докатилась. Хорошо, хоть штаб успел скинуть всю доступную ему информацию. Такс, посмотрим, что тут у нас… Перед глазами снова развернулась трехмерная проекция местности, в которой нам предстояло высадится. Массив небольших трех-четырехэтажных строений, обнесенных небольшой, слепленной из металлических обломков стеной. Но в глаза бросалось другое. Грибы. Огромные, высотой в два или три человеческих роста, и примерно такие же в диаметре шляпки, они росли на крыше каждого дома. Где-то умещался всего один, где-то сидело несколько. От них в окна домов тянулись тонкие конструкции из металла, напоминающие трубы, или даже скорее – стоки. Так, посмотрим поближе…

Я скользнул взглядом по одному из грибов, и нейроинтерфейс тут же выдал мне предупреждение: «Не изученный вид флоры. Предположительно размножается спорами. Рекомендуется использовать защиту с замкнутой системой дыхания».

Ну зашибись. Значит, на все про все у нас будет не так уж много времени, да и всех пленников придется поместить в герметичный изолятор, до полного медицинского осмотра. А поскольку изолятор у нас не шибко большой и ресурсов на постройку нового нет, то пленников получится взять совсем немного…

Что делать с остальными было понятно и без долгих размышлений. Мы уже несколько раз убеждались, что каждый из сектантов может превратить себя в бомбу замедленного действия. Ребенок, женщина, старик – значения не имеет. Для них. Фанатики, готовые пожертвовать всем, лишь бы отсрочить свое поражение. Значит и для нас разницы быть не должно. Мда уж. Легко сказать…

– Зеннет, – обратился я по внутренней связи к командиру отряда.

– Да? – он скользнул по мне холодным взглядом.

– Для вас есть работа.

– Излагай, – сегодня командир взвода был удивительно немногословен. Видимо, знал или догадывался, что нам предстояло сделать. И его это не шибко радовало. Хотя кого вообще такое могло обрадовать? Разве что законченного маньяка.

– В этом здании, – я указал на массивную пятиэтажную постройку в самом центре поселения, – Засело несколько высокопоставленных офицеров противника с охраной. Вероятно всё сооружение напичкано их ловушками, спасающими от непрошенных гостей. Ваша задача…

– Пробраться внутрь, и захватить как можно больше пленников для допроса, – закончил за меня Зеннет.

– Именно, – кивнул я, – Главное – не дать им совершить самоубийство. И не грохнуть кого-нибудь в процессе.

– Непростая задачка, – хмыкнул Гербет, – в прошлые разы мы имели дело с одиночными противниками, на заранее подготовленной территории. А тут ты предлагаешь сунуться в логово врага, где засела не одна, а несколько опасных тварей, да ещё и запрещаешь их ликвидацию.

– Он прав, – кивнул Зеннет, – Это вам точно влетит в хорошую сумму. Но за дело возьмемся. И не такие номера с ребятами откалывали.

– Об оплате не беспокойтесь, деньги есть, – ответил я, мысленно прикидывая, сколько средств Союз уже потратил на услуги этих парней. Сумма выходила немаленькая. Гораздо большая, чем та, о которой договаривались изначально. Впрочем, и услуг за рамками договора они нам тоже оказали немало. Хоть и не справились пока что с основной своей задачей.

Машину тряхнуло. Затем ещё раз. Двигатели начали постепенно стихать. На нейроинтерфейсе выскочило уведомление об успешной посадке. Красноатый мрак салона прорезал тонкий луч тусклого серого света. Металл грохнул о металл. Створки дверей остановились. Крышки контейнеров распахнулись, и наружу, тихо гудя сервомоторами, полезли боевые дроны.

– Пора и нам на выход, – хмыкнул командир Браво, когда последний робот скрылся в снежной мгле.

Сквозь белую пелену прорвался грохот взрыва. Затем ещё один. Несколько винтовок загудели короткими очередями. Хлопнул Разгонник марка. И снова все стихло. Похоже, сопротивления, как такового не было.

Скользнув глазами по панели нейроинтерфейса и включив комбинированное зрение, я наконец немного осмотрелся. Мы стояли на пустыре, посреди которого то тут, то там торчали остатки металлических конструкций. Метрах в тридцати от нас приземлилось ещё несколько транспортников. Из них уже выбирались бойцы. Остальные машины ушли чуть дальше, на другую сторону лагеря.

Мимо проехал «Марк». Следом за ним ещё один. Пятеро солдат, ехавших прямо на броне, спрыгнули на землю, и трусцой побежали в сторону поселения.

– Шеф, – ко мне подбежал Эдрих в сопровождении нескольких бойцов, – Как добрались?

– В этот раз более-менее удачно, – пожал плечами я, переводя систему дыхания на замкнутый режим и открывая тактическую карту, – Даже удивительно как-то. Ладно. Времени у нас мало, так что языками почесать успеем потом. Оперативные группы уже начали захват поселения. Пока все идет гладко, но вы сами знаете, как оно бывает.

– И верно, – кивнул шутник, – Поспешим.

В стенах поселения уже зияли проломы. Там, где прошли броневики, и вовсе рухнули целые секции. С той стороны все ещё иногда доносились выстрелы, но полномасштабный бой так и не завязался. Оказывать сопротивление было некому.

Грибы на крышах и правда выглядели очень внушительно. Огромные шляпки, поддерживаемые целой сетью пластинок и на вид довольно тонкой ножкой, переходящей в хитросплетения корней, опутывающих дома. Надо будет взять образцы. Быть может именно эти… растения– решение нашего продовольственного кризиса.

Мимо пробежало несколько человек в серой форме. Они остановились у ближайшего дома, и командир группы, явно выкрутив динамики на максимум, проорал: «Немедленно выходите с поднятыми руками!» Ответом была лишь завывающая отдаленными выстрелами и холодной метелью тишина.

Громыхнуло. Дверь дома окуталась дымом, в который тут же вкатились несколько боевых дронов. Раздался короткий вскрик. Тихое шипение газовой гранаты. Топот тяжелых, окованных металлом ботинок.

– Шевелись, мать твою, – из дома буквально вылетело что-то замотанное в лохмотья. Вылетело, проехалось по мокрому снегу и застонало, пытаясь подняться. Женщина, судя по голосу. Вслед за ней тут же выбежал второй местный. На пороге дома его скрутил кашель. Он тоже хотел было грохнуться в снег, но все-таки кое-как добрел до подруги и помог ей подняться, – Шевелись, – рявкнул вышедший следом солдат, – Или расстреляем на месте. Тебя и твою суку. Ну, вперед – он толкнул парочку стволом в спину, и вся троица отправилась к центру поселения. А оставшиеся бойцы перешли к следующему дому.

– Что с ними дальше будет? – поинтересовался Эдрих.

– Ты и сам прекрасно знаешь, – равнодушно пожал плечами Зеннет.

– Знаю, – кивнул шутник, – И мне это не нравится.

– Варианты? – поинтересовался я, – Кормить нам их нечем, содержать негде, а дать целому стаду потенциальных живых бомб бегать по нашей территории… Вариант ещё более дерьмовый. Плюс они могут затащить к нам какую-нибудь заразу, а времени, чтобы обследовать каждого местного урода, у нас просто нет. Ресурсов тоже.

– Высоколобые так и не выяснили, что вызывает «детонацию», – Эдрих сделал небольшую паузу, – И куда потом перемещается все, что попало в область действия аномалии?

– А что, – хмыкнул Зеннет, глядя на то, как из ещё одного дома бойцы выволакивают несколько человек, – Хотел найти потерянную руку?

– Ага, – кивнул шутник, – Отличный вышел бы талисман. Так сказать, на удачу.

Мы вышли напросторную площадь, расположившуюся перед зданием, в котором забаррикадировалось офицеры противника. Посреди неё, в окружении солдат, бронетранспортеров и боевых дронов, уже стояла толпа местных жителей. Около тысячи человек. Может больше. Последние группы пленников в сопровождении бойцов все ещё подтягивались к месту общего сбора, но большую часть поселения силы союза уже прочесали.

– Шеф, – к нам подбежал Рейн, – Окопавшийся противник полностью окружен. Все подземные коммуникации отрезаны. Бежать им некуда.

– Но сдаваться они, конечно-же, не собираются, – криво ухмыльнулся Зеннет, вытаскивая винтовку из крепления на спине, – Предсказуемо. Даже слишком.

– Погоди, – остановил его я, мысленно проклиная самого себя за то, что собираюсь сделать. Да, им все равно всем умирать. Да, это может сохранить немало жизней бойцов союза. Но Дагор меня сожри, когда? Когда я успел докатиться до методов свойственных, разве что беломордым и террористам? Насколько далеко ещё мне предстоит зайти «во имя великой цели»? Да и великой ли? Или это простой и крайне сухой выбор между своими и чужими, в результате которого твои руки в любом случае будут по локоть в крови. Тогда уж пусть это будет кровь чужих. Простой… Вот только привести его в исполнение будет сложно. Очень.

– Возможно, есть иной путь, – продолжил я, нарушив повисшее в воздухе молчание, – Эдрих, пусть твои парни приведут пару десятков пленных.

– Слушаюсь, – бросил мгновенно помрачневший шутник. Никому из присутствующих не нужно было объяснять, что это за путь.

– Рейн, пусть твои парни приготовят газовые гранаты, в том случае, если все-таки придется идти на штурм. «Браво», в можете действовать на свое усмотрение. Главное, не сорвите первую фазу «переговоров».

– Принято, – кивнул Зеннет, и его парни тут же направились куда-то вглубь поселения, и растворились в густой серой мгле. А у меня осталась последняя минута на размышления. Последний шанс отказаться от принятого решения. Последний шанс не испоганить совесть и не испачкать руки в крови.

Вот только, такие ли они у меня чистые? Хеймдрамцы, которым, как и нам, пропаганда промыла мозги, и которых я убивал без каких либо угрызений совести. Сотни местных вышивших, которые погибли именно из-за моего тупняка, и дурацкой привычки искать наиболее простое решение. Наёмники, которых, по моей вине, постигла участь гораздо хуже смерти. А все из-за парочки уродов, затесавшихся в их ряды, вранья местных и моего нежелания разобраться в ситуации. И после этого люди считают меня «героем».

Мда уж. Это только в кино, книгах и играх «герой» может быть однозначно хорошим. И то, если автор показывает только одну точку зрения. А в реальном военном конфликте герой для одной стороны, означает лишь то, что вторая считает его моральным уродом и приоритетной целью для ликвидации. Да и сам он по факту никакой не «герой» в классическом понимании этого слова. А лишь маньяк, идиот, фанатик или заложник обстоятельств. Вот только вся эта «философя» – очень уж слабая попытка оправдать то, что…

– Все готово, – доложил Эдрих, кивая в сторону неровной шеренги пленников. Напротив неё выстроилась пятерка бойцов, с винтовками наготове. Ну уж нет. Это моя идея. Мое решение. Мне приводить его в исполнение, и брать на себя всю тяжесть его последствий.

– Отзови людей, – сквозь зубы процедил я, отстегивая пистолет от набедренного магнита, – Я сам.

– Шеф ты точно ув…

– Точно. Выполняй.

Шутник несколько секунд помедлил. А затем все-таки отдал приказ. Бойцы отступили на несколько шагов назад и опустили оружие. Мой выход.

Каждый шаг давался с трудом. Ладонь, сжимающая рукоять пистолета, вспотела, а рука нервно подрагивала. По спине бегали холодные мурашки, а мир перед глазами сузился до серой полоски прямо передо мной. В голове судорожно метались обрывки некогда стройных мыслей.

Выйдя чуть вперед, я развернулся к пленникам и скользнул по ним взглядом. Страх, отчаяние и жгучая ненависть – эти эмоции превратили их лица в жутковатые гримасы. И все-таки это были люди. Самые обыкновенные. Не те кровожадные уроды, какими мы пытались представить их в нашей пропаганде.

Смешно конечно, но, с людьми они имеют гораздо больше общего, чем кусок полумертвого мяса, существующий за счет неутолимого голода, системы жизнеобеспечения и стального мотора, заменившего сердце. В их-то груди бьется настоящее сердце. Живое.

– Мы не хотим кровопролития, – сухие, безжизненные слова сорвались с губ и, многократно усиленные динамиками, гулким эхом разлетелись над площадью, – Потому даем вам последний шанс сдаться. Выходите с поднятыми руками, и эти люди не пострадают. В противном случае, их гибель будет на вашей совести. Минута на размышления.

На стекле визора, в правом верхнем углу, едва слышно затикал таймер, отмеряя последние секунды до очередного момента истины. Момента, после которого повернуть назад будет уже невозможно. А я нервно впился взглядом в едва слышно поскрипывавшие на ветру двери, преграждающие вход в оккупированное противником здание. Тишина, нарушаемая лишь тоскливым завыванием метели. Чего они ждут? Какой смысл сопротивляться? Бежать некуда и на помощь к ним никто уже не придет. Или все-таки есть какой-то козырь. Последняя карта в рукаве. Та самая соломинка, за которую хватается утопающий.

Тихо пропищал таймер. Время вышло. Но ответа до сих пор не было. С трудом переставляя негнущиеся ноги, я повернулся к пленникам и окинул взглядом первых трех. Похоже семья. Сутулый, тощий мужчина, прижимающий к себе низенькую женщину, замотанную в грязные лохмотья. Её ногу обнял ребенок, судя по росту лет четырех-пяти. Его лица я не видел из-за все тех же грязных лохмотьев. Только наполненные страхом глаза, поблескивающими под двумя широкими полосками грязной ткани.

Рука медленно начала поднимать пистолет, показавшийся в этот момент удивительно тяжелым. Мужчина молча сделал шаг вперед, пытаясь заслонить собой родных. Что ж. Его выбор.

Глаза сами собой закрылись. Промахнуться сейчас все равно было почти невозможно. В голове напоследок мелькнула мысль, что ведь именно дружки этого, с виду «безобидного» человека превратили меня в полудохлую, кровожадную тварь. На свою голову. И теперь им придется разгребаться с последствиями своего решения. Вместе с этой мыслью пришла злость. Злость тут же переросшая в кровожадный голод. Мне вновь захотелось убивать. Глаза вновь открылись. И палец нажал на спуск.