Текст книги "Красная сирена"

Автор книги: Морис Дантек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

Алиса кинулась направо, в сторону, противоположную той, где стояла машина Кеслера.

В тот же момент она бросила последний взгляд внутрь магазина и сразу поняла: что-то не так. Лысый повернулся к ней спиной, держа в руке огромный пистолет…

Больше она ничего не разглядела, но, уже смешавшись с вечерней толпой, услышала грохот выстрелов.

Оскар первым обнаружил исчезновение девочки. Кладя на место виниловый диск Питера Тоша, он поднял голову и увидел, что в книжном отделе ее нет. За одну секунду осознал всю серьезность случившегося, схватил Джулиана за руку и поволок его к полкам, туда, где только что стояла Алиса:

– Черт побери, Джулиан, ее здесь нет… Джулиан вертел головой во все стороны, как перископ подводной лодки, в поисках маленькой фигурки в ярко-синей куртке.

Они начали прочесывать ряды с книгами.

– Где ты видел ее в последний раз, Джулиан?

– Там, у последнего стеллажа. Оскар ускорил шаг.

– Черт, черт, Анита нас убьет!.. Будь оно все неладно!

Джулиан ничего не ответил.

Они дошли до последнего ряда стеллажей, обогнули площадку перед эскалатором, то и дело оскальзываясь.

– Ты ее видишь?

– Нет, ее здесь нет.

Оскар круто развернулся, взглянул на ступени эскалатора и сразу понял, что произошло.

– Черт!

Он прыгнул на металлическую ступеньку, и она тяжело зазвенела под его ногами.

– Джулиан, давай скорей, она сбежала. Он почти кричал.

Джулиан, растолкав туристов, устремился следом.

На нижних ступеньках Оскар едва не сбил с ног двух подростков и тут же перепрыгнул на эскалатор, ехавший на первый этаж.

Он был уже внизу, среди стеклянных стоек с духами, когда Джулиан показался наверху эскалатора.

Оскар искал взглядом Алису, но ему мешала густая толпа. Подбежавший Джулиан разглядел что-то у выхода с высоты своих метра девяноста.

– Что-то происходит…

Взяв Оскара за руку, он указал на скопление людей:

– Что за…

Они рванули к стендам с часами Тимекс, Картье и Ролекс, разделились, пошли по параллельным рядам.

У главного выхода толпа была еще плотнее, и они, не церемонясь, расталкивали людей. За их спинами что-то рушилось. Оскар противоходом продвигался в толпе…

Расчистив проход, Оскар смог оценить обстановку. У главного выхода никто не видел девочку со светлыми волосами, но на другом конце магазина маленькая фигурка пробиралась между контейнерами к боковому выходу.

В нескольких метрах впереди него какой-то мужчина почти бежал в ту же сторону. Серый костюм, блестящая лысина.

Оскар читал отчеты Аниты и сразу вспомнил описание лысого усатого мужчины в темных очках, которого, скорее всего, звали Йохан. Он нащупал под курткой свой девятимиллиметровый пистолет и кинулся следом, зная, что за его спиной кое-что готовятся.

Увидев, что Алиса устремилась к выходу, а ее преследователь ускорил шаг, он предпринял отчаянную попытку:

– Йохан? – крикнул Оскар в освещенное неоном пространство. – Йохан, остановись!

От неожиданности мужчина притормозил и обернулся. Выражение глаз скрывали темные очки, он с невероятной скоростью сунул руку во внутренний карман, резко оттолкнул проходившую мимо пожилую даму (она рухнула в контейнер с джинсами) и вытащил черный пистолет.

Оскар бросился в сторону, поскользнулся, удержав свой пистолет в руке, но потерял равновесие и не сумел прицелиться.

Они с усатым выстрелили одновременно.

Пуля полицейского прошла в десяти сантиметрах от цели, пробила рекламный щит и застряла в потолке. Йохан прострелил Оскару ногу и правое плечо. Кровь заливала пол и контейнер с женским бельем.

Оскар рухнул в ворох белоснежных шелковых лифчиков, люди кричали, слышались выстрелы, высокие потолки усиливали шум.

Он ударился головой обо что-то твердое, и боль на несколько мгновений ослепила его.

Когда сознание вернулось, в магазине воцарилась мертвая тишина.

Кровь из раны в ноге текла с невероятной силой, тошнота накатывала приступами. В плечо пуля попала дважды, Оскар понял, что повреждены мышцы и кости. В это мгновение раскаленное железо ударило его в ногу, и Оскар погрузился в черную тьму. Он еще не знал, что в нескольких метрах от него лежит мертвый Джулиан.

Джулиан удивился, заметив, что Оскар неожиданно свернул в другую сторону. Черт, почему он не идет к выходу?

Оскар бежал метрах в пяти впереди, по правому проходу. На пересечении с главным проходом он поскользнулся и бросился в другую сторону. Джулиан с трудом продирался сквозь толпу, в какой-то момент проход опустел, и мимо него прошел человек более чем подозрительного вида: он почти бежал, при движении его широкая черная куртка распахнулась, и полицейский увидел знакомые очертания: пистолет.

Джулиан инстинктивно сунул руку под мышку. И тут Оскар сделал нечто непонятное.

Джулиан ясно различал перед собой троих участников заварушки.

Голос Оскара прогремел под сводами магазина:

– Йохан? – орал он. – Йохан, остановись!

Тип, несшийся впереди Оскара, обернулся и… Господи!

Реакция всех троих спровоцировала у Джулиана выброс адреналина: лысый в темных очках, Оскар и индонезиец практически одновременно схватились за оружие. Все происходило словно во сне. Ив этом сне он услышал свой голос, холодно скомандовавший человеку в черном:

– Не двигаться, сволочь! Полиция!

В ту же секунду он рванул «беретту» из кобуры и, держа рукоятку обеими руками, направил ее в спину этому типу.

События развивались все стремительнее. Лысый целился в Оскара, тот поскользнулся на кафельном полу и упал в контейнер с бельем.

Вспышки, дым.

Какой-то дикий, нелепый балет.

Стоящий перед Джулианом человек в черном резко подался в сторону, развернулся и выхватил блестящий черный автоматический пистолет.

Джулиан видел теперь только блеск оружия.

Его «бёретта» была нацелена в грудь индонезийцу, он дважды выстрелил, и на светлой рубашке расплылись два ярко-красных пятна. Он рухнул на стенд с настольными играми, коробки с «Монополией» рассыпались, но внимание Джулиана было приковано к тому, что происходило впереди. Метрах в трех-четырех от Оскара, упавшего в груду белья, он разглядел фигуру человека в сером. В ту же секунду раздался выстрел, пуля попала Джулиану в живот.

Вспышка боли.

Он почувствовал, как его отбросило назад, ноги подкосились. Он повалился на бок, стараясь удержать в руках пистолет.

Теперь Джулиан видел все под углом, но продолжал целиться в лысого. Ствол пистолета дрожал, и Джулиан несколько раз нажал на спуск.

«Попал!» – понял он по тому, как дернулся противник

Он собрался перевернуться на другой бок, но волна боли почти парализовала его. Джулиан уже не слышал выстрелов.

Удар дикой силы разорвал ему колено, но он даже не успел согнуться от боли. Бронированная пуля тридцать восьмого калибра прошла сквозь грудную клетку, разорвав легкое и трахею. Следующая, десять секунд спустя, разбила затылок, уничтожив правое полушарие мозга.

Тело Джулиана медленно осело на залитый кровью кафель пола.

Когда Алиса выбралась на улицу, она не знала, что происходит там, в магазине. Боже, выстрелы…

Сердце выскакивало из груди, образ Кеслера не шел из головы. Алиса бежала по улице, перпендикулярной проспекту, где была припаркована машина человека с жестокой улыбкой. Она подумала, что он мог выскочить из магазина, сесть в машину и отправиться за ней в погоню… Девочка опрометью неслась по улице, ничего не видя вокруг себя. Сероглазый мужчина на белой машине был так же опасен, как дыхание хищника за спиной.

Через несколько минут Алиса вдруг осознала, что уже метров двести или триста бежит по прямой. Нужно срочно уходить с этой улицы. Она свернула в небольшую аллею и заметила в нескольких шагах впереди характерный розовый свет «веселого» квартала. Девочка сбросила темп. Инстинкт толкнул ее в лабиринт извилистых улочек, она углубилась в джунгли света и витрин, где выставляли себя напоказ проститутки. Вокруг витрин и секс-шопов толклись странные типы.

Алиса прошла весь квартал из конца в конец и оказалась на набережной канала.

День клонился к вечеру. Небо окрасилось в «королевский» синий цвет, краски города были живыми и яркими, над крышами Харлема плыли перистые, по-весеннему розовые облака.

Алиса вздохнула. Увидев перед собой небольшой сквер, она решила дать себе небольшую передышку и села на скамейку. Ее мучила ужасная жажда. Кровь стучала в висках. Голова была совершенно пуста.

Одно было ясно: она попала в непредвиденную ситуацию. Непредвиденную и очень опасную.

Прошло несколько минут, и Алиса заставила себя подняться. Она вернулась к каналу. Некоторое время смотрела, как свет заходящего солнца отражается в воде. Мысли ее витали далеко. Она была совершенно одна. Одинокая маленькая девочка в огромном городе и с бандой убийц на хвосте.

Она купила бутылку колы в фургончике и решила приступить к осуществлению второй части плана. Алиса боялась, что в магазине произошло что-то серьезное. Выстрелы. Лысый мужчина достал из кармана пистолет. Он и его сообщник столкнулись с Джулианом и Оскаром. Неужели что-нибудь случилось с теми полицейскими? Она застыла на тротуаре. В мозгу у нее молнией сверкнула мысль.

Полицейские наверняка блокировали железнодорожный вокзал и автобусную станцию. Ей не сесть на семичасовой поезд, даже если она придет вовремя.

Вот ужас, весь ее план рушится. Она никогда не доедет до Португалии и никогда не увидит отца.

Она снова ошиблась.

В отчаянии Алиса вернулась назад.

Необходимо найти срочное решение. Перебороть рок. Алиса устала, выдохлась. Мир упорно противился исполнению ее простого желания: увидеть солнце и улыбку отца. Капельку тишины, немного песка…

Счастье.

Да, мир противостоял ей упорнее, чем волнорезы непокорному океану. В это самое мгновение мир воплотился для Алисы в конкретном образе. У человека, сидевшего за рулем белой японской машины, были холодные глаза, похожие на стальную дробь, глаза и улыбка убийцы.

4

С наступлением вечера похолодало, и Алиса поняла, что не хочет, как неделю назад, ночевать в подземном гараже.

Нужно бежать из Амстердама, но бродить по улицам становится для нее с каждой минутой все опаснее. Бары и кафе тоже не годятся – двенадцатилетнюю девочку там мгновенно заметят. Вокзалы и автобусные станции исключены, да пожалуй, что и за трамваями следят.

Отдаленный вой полицейской сирены метнул ей в голову молнию из вращающегося на крыше синего фонаря.

Алиса предпочла бы, чтобы ее поймали полицейские, а не Кеслер с матерью. «Ладно, если побег провалится, я признаю свое поражение и сдамся полиции. Может, после магазина они мне поверят?»

Она открыла дверь первой встретившейся ей на пути телефонной будки, взяла телефонный справочник.

Она и сама не знала, почему не стала звонить инспектору на работу. Она воображала себе Аниту скорее в маленьком уютном домике с видом на зеленую аллею, чем в том сверкающем неоновыми огнями улье. Наверное, ей просто хотелось поговорить, как делают друзья в разлуке, если им нужна помощь. Впрочем, какой бы ни была причина, Алиса обнаружила в справочнике тринадцать Ван Дайков, но ни одной Аниты.

Она прекрасно понимала, что это не так уж и важно, – номер может быть зарегистрирован на другого человека. Терпеливо – она сама себе удивлялась – девочка просмотрела номера, зарегистрированные в нескольких пригородах, и в Бёутенвель-дерте нашла единственного абонента с фамилией Ван Дайк и именем Анита.

Сердце Алисы бешено колотилось.

Она сняла трубку и набрала номер. Жужжание, тишина, характерный щелчок, потом – ну давай же! – первый гудок.

Десять гудков – и она повесила трубку. Горло перехватила судорога отчаяния.

Она стояла в стеклянной будке, не зная, что предпринять дальше.

Потом снова потянулась к трубке, опустила в щель несколько монет, открыла справочник на странице с телефонами официальных служб и набрала номер Центрального комиссариата, дрожа от нетерпения и тревоги. После второго гудка ей ответили:

– Центральный комиссариат, слушаю.

Алиса застыла с раскрытым ртом, не в силах вымолвить ни звука. Ее бросило в жар. Она задыхалась.

– Алло! Центральный комиссариат, слушаю, говорите!

– Я… я хотела бы поговорить с инспектором Ван Дайк.

Алиса тут же поняла, что совершила ошибку, не изменив голос. В трубке звучал ее голос – голос маленькой перепуганной девочки.

– С инспектором Ван Дайк? Кто ее спрашивает?

Алиса колебалась. Трубка трещала.

– Алло! – на том конце провода снова прозвучал стальной голос.

Как же ей представиться? Она не знает, есть ли у Аниты дочь или племянница. Господи, ничего не выйдет… Она решила рискнуть.

– Мне необходимо с ней поговорить по личному делу. Это важно. – Голос прозвучал твердо и решительно.

– Сожалею, но инспектора Ван Дайк сейчас нет на месте… Вы хотите оставить сообщение?

Алиса узнала слащавый тон агента Когеля и взмолилась про себя, чтобы он не опознал ее голос, но полицейский точно знал, с кем именно говорит.

В любом случае Анита для нее недоступна.

Алиса швырнула трубку на рычаг.

Этот отдаленный район города был ей совершенно незнаком. На улицах никого, но в окнах всех домов горит свет.

Алиса почувствовала себя одинокой, как никогда, ей даже позвонить некому. Она медленно вышла из будки и пошла на юг, сама не зная, что станет делать дальше.

В какой-то момент Алиса поняла, что вышла к одному из рукавов Амстел Канал, который она пересекла по Ван-Вустраат, и пошла по широкой Рейн-страат. Машин стало меньше, хотя вокруг трамваев все еще скапливались небольшие пробки. Алиса не знала точно, где находится, и могла только предположить, что где-то рядом Беатрикс-парк и шоссе на Утрехт. Так, во всяком случае, утверждали надписи на указателе. Юг.

Прямо на юг.

Чуть дальше Алиса различала огни светофоров следующих перекрестков, за ними – рукава канала. Ноги в кроссовках «Рибок» мерно отбивали такт по тротуару с регулярностью розовых рекламных зайцев, работающих на «вечных» батарейках. Глядя прямо перед собой, прижимаясь к стенам, Алиса шла вперед. Ужасно хотелось есть. Сейчас бы сосисок с жареной картошкой, пирога с миндальным кремом и гамбургер. Она прогнала эти ужасные мысли, упрямо пробираясь на юг к автостраде. Там она проголосует, доедет до Утрехта и сядет в поезд.

Она выберется. Она сможет. Ей хватит сил и воли. Она доберется до побережья Атлантики, до Ал-гарве. «Папа, – думала Алиса почти против своей воли, – я иду».

Эти мысли, как лейтмотив, задавали ритм, наполняли энергией кровь и мышцы.

Поглощенная единственной целью, Алиса почти пропустила бордовый «крайслер», ехавший ей навстречу по противоположной стороне проспекта.

Она не заметила, но ее – да.

Это ее и спасло в конечном итоге.

Тяжелые жесткие взгляды мужчин в темном вэне выражали изумление… они просто не верили своим глазам.

«Крайслер» медленно ехал в общем потоке. Ему мешал большой грузовик, пытавшийся перестроиться в другой ряд. Тем не менее они неумолимо приближались, и Алиса видела, что пассажиры не сводят с нее глаз.

Один из них что-то говорил в микрофон.

Алиса круто развернулась и помчалась по тротуару в обратную сторону.

Она пробежала по Рейн-страат до Амстел Канал во второй раз за день, она дышала как паровоз, кровь стучала в висках. Алиса не видела, как «крайслер» притормозил на красный свет, потом снова рванул с места с диким ревом, прижав маленькую «мазду», ехавшую по левой полосе, слепя ее противотуманными фарами.

Добежав до канала, Алиса не стала тратить время на размышления: повернула налево, прежде чем поняла, что снова ошиблась. По правому берегу невозможно было оторваться от преследователей, а вот на противоположной стороне влево уходили несколько улочек, куда можно было скрыться.

Алиса, издав рычание, побежала быстрее. Предчувствие ее не обмануло. За ее спиной рявкал мотор, визжали шины. «Крайслер» остановился прямо на перекрестке, потом выскочил на шоссе, его занесло, но водитель справился.

Движимая инстинктом, девочка перебежала на другую сторону и кинулась в улочку, которая вывела ее прямо к небольшой церквушке. Другая узенькая улица вела к каналу, и Алиса, не думая, побежала туда. Ноги отяжелели, она совсем выбилась из сил. И сбавила шаг, а потом и вовсе остановилась, успокаивая дыхание.

Легкие болели и горели: сказывалась нехватка кислорода.

Алиса едва успела прийти в себя, а у церкви уже ревел мотор машины преследователей.

Она снова бросилась бежать, но боль в правом подреберье заставила ее остановиться. Она оглянулась. Слишком поздно.

Бордовый «крайслер» совсем рядом.

Она сдавленно вскрикнула и побежала.

Эти люди находят ее так, словно на ней маячок.

Алиса попыталась оторваться от них южнее парка Сафарти.

Она оказалась на узкой покатой аллее и полетела вниз, почти смирившись с поражением. По обеим сторонам тянулись высокие деревья, во всех домах светились окна. У бортика тротуаров были припаркованы машины.

В голове Алисы мелькнула призрачная мысль о счастье, о доме – тепло и уютно, о семейном ужине в тепле под телевизор, когда вся семья удобно устраивается в глубоких кожаных креслах.

Она все еще слышала за спиной рычание мотора. Через мгновение их машина появится на аллее.

Алиса не знала, как сумел ее уставший мозг так быстро принять правильное решение. На тротуаре стоял человек. Метрах в ста от нее. С каждой секундой дистанция сокращалась.

Ей показалось, он забыл что-то дома и спешил вернуться, небрежно прикрыв заднюю дверь машины, вернее, он ее просто толкнул.

Алиса видела, как он взбежал по ступенькам и скрылся в темноте за дверью.

Отчаяние придало ей сил. Она побежала быстрее, хрипя и плача, сама не зная о чем.

Шум мощного двигателя «крайслера» зазвучал в аллее в тот самый момент, когда Алиса добежала до машины незнакомца. Пригнувшись, она открыла дверь, протиснулась под заднее сиденье и тихонько потянула ручку на себя.

Девочка надеялась, что ее маневр остался незамеченным, и еще сильнее вжалась в пол.

На сиденье над ее головой стояли два черных, практически одинаковых чемодана. Поверх одного из них хозяин бросил спальный мешок цвета хаки и пушистый клетчатый плед.

Алиса стремительно потянула их на себя и постаралась слиться с темнотой. Шум мотора приближался.

Громкое рычание заполнило все пространство вокруг. Под мешком и пледом нечем было дышать, но Алиса могла думать об одном: ей показалось, что машина тормозит.

Она проехала мимо ее убежища, медленно удаляясь в сторону аллеи.

Не заметили! Алиса перевела дыхание и минуту наслаждалось тишиной, воцарившейся вокруг.

Внезапно ее снова парализовал страх: «крайслер» возвращался.

Теперь он медленно ехал по аллее в обратном направлении.

Алиса представляла себе, как они вглядываются в тротуары и заросли зелени вокруг домов, связываются с кем-то по рации, сообщая, что упустили ее на такой-то улице в таком-то районе.

Она спрашивала себя, что случится, если хозяин машины, в которой она пряталась, появится сейчас на улице. Вдруг он привлечет внимание ее преследователей и они захотят расспросить его? Или обыщут машину? Найдут ее, сдернув спальник?

Звук растаял в ночи. Алиса расслабилась.

Она решила, что останется в этой машине, пока не найдет лучшего выхода. Она прекрасно понимала, что решения у нее нет.

Сейчас она хотела одного – заснуть. И проснуться в Португалии.

Пробуждение было ужасным: в лицо ей смотрел грозный черный зрачок большого автоматического пистолета.

5
Несколько решений, принятых в ночи

Тороп почти сразу осознал всю несуразность ситуации: маленькая светловолосая девочка оцепенела от страха под наведенным на нее оружием, и он молча сунул «ругер» в кобуру. Выставив вперед руку примиряющим жестом, дал понять, что она может подняться и сесть. Он освободил сиденье, поставив один чемодан на другой.

Взгляд съежившейся на полу девочки претерпел стремительную метаморфозу: ужас сменился изумлением, в глазах сверкнуло понимание.

Хьюго тоже анализировал ситуацию, решая, как будет действовать. Осторожно закрыл заднюю дверь, сел за руль. Поставив локоть на подголовник, обернулся к маленькой незнакомке, пытавшейся устроиться на сиденье.

– Те типы, в бордовом «крайслере», они тебя ищут?

Девочка смотрела на него снизу вверх, и взгляд ее был пронзительно-проницательным. Наконец она кивнула.

Тороп лихорадочно соображал.

– Ладно, давай начистоту: они твои родители? Кто-то из семьи?

Казалось, девочка решает, что можно ему доверить, а что – нет.

Вот она едва заметно покачала головой. Нет. Но она не уверена.

Беглянка, это точно. Следует действовать с ювелирной точностью, учитывая то, что он везет с собой и что лежит в багажнике.

– Хорошо… Знаешь, мы не должны здесь оставаться… тебя могут заметить. Не возражаешь, если мы тронемся?

– Нет, – почти прошептала она.

– Есть предложения по маршруту? В ответ на этот простой вопрос взгляд голубых глаз подернулся пеленой слез. Она кивнула.

– Может, скажешь?

Его тон оставался спокойным и внимательным.

– В Португалию… – Девочка отвечала тихо, но на удивление твердо.

Тороп уставился на нее, не скрывая интереса.

– В Португалию… – повторил он, доставая из кармана ключи от машины. – И только-то…

Он вставил ключ в зажигание, повернул.

– Слушай, я предлагаю для начала доехать до Беатрикс-парка, поесть жареной картошки и спокойно все обсудить, ладно?

Девочка угнездилась на сиденье, машинально натянув индейское одеяло на колени.

– Хорошо, – кивнула она и добавила в тот момент, когда Хьюго переключился на первую скорость: – И еще, если можно, колу…

Он посмотрел в зеркало, и их взгляды на мгновение встретились. Слабая улыбка осветила ее лицо. Чуть-чуть юмора.

– Скажи мне, как тебя зовут, – спросил он, глядя в зеркало.

– Алиса, – донеслось с заднего сиденья.

– Рад знакомству, Алиса. И добавил:

– Я – Хьюго.

Он взял влево и поехал на запад, к Беатрикс-парк.

Включил радио, и звук трубы Майлза Дэвиса заполнил салон. Хьюго закурил, чувствуя спиной, что девочка понемногу расслабляется. Они молчали. У входа в парк стоял небольшой белый грузовичок – закусочная на колесах. Хьюго решил припарковаться так, чтобы продавец не видел Алису. Он остановился у ограды, и тут сзади прозвучал ее голос:

– Скажите, мсье, вы полицейский?

В тоне он различил напряженное ожидание, критичное, как ему показалось.

По непонятной ему самому причине Хьюго принял решение сказать правду.

– Нет… я не легавый… – Его поразила скорость, с которой был задан следующий вопрос.

– А кто тогда, у вас же пистолет?

Тороп вздохнул. Ну конечно… Этого она не забудет.

Он вынул ключи из зажигания. Снова закурил, обдумывая ответ.

Выдать полуправду, не вдаваясь в подробности.

– Я работаю на одну международную организацию…

Молчание… И новый вопрос:

– На международную организацию? ООН? Или что-то вроде этого?

– Послушай, Алиса, – перебил ее Хьюго, игнорируя живой интерес, вспыхнувший в ее взгляде. – Давай-ка лучше я тебя порасспрашиваю, ладно?

Алиса замолчала и опустила глаза. На бледных щеках выступил легкий румянец.

– Не обижайся! – Голос его смягчился, – Если хочешь, чтобы я помог, должен точно знать все, что с тобой произошло, а пока… – С этими словами он открыл дверь. – Мы все-таки поедим жареной картошки.

И он хитро улыбнулся маленькой беглянке. Обрамленное светлыми волосами лицо озарилось ответной улыбкой. Алиса выдохнула:

– И кока-колой.

Она собралась было выбраться из машины и присоединиться к своему высокому черноволосому спасителю, но он остановил ее:

– Конечно, и колой тоже, но ты остаешься в машине. – Он сказал это так жестко, что Алиса поняла: возражений он не потерпит.

Хьюго вернулся с большим коричневым пакетом, и Алиса жадно набросилась на еду. Мужчина по имени Хьюго сидел, прислонившись спиной к дверце, и ел свою картошку.

– Ладно, – наконец проронил он. – Теперь расскажи мне все по порядку. Люди в бордовом вэне… они твои родственники?

– Да, – Алиса нервно сглотнула. – Но моя мама очень злая… и… и мы сейчас с ней не ладим.

Пауза. Молчание.

– Я хочу добраться до папы, он в Португалии… и, если бы вы просто отвезли меня в Утрехт на вокзал, это было бы замечательно…

– Зови меня Хьюго, так будет проще… Тон оказался слишком жестким.

«Черт бы тебя подрал, Тороп, во что ты опять вляпался? Почему сразу не попросил девочку убраться из машины, как только нащел ее?» Хьюго вздохнул. По той же самой причине, которая когда-то привела его в самое сердце Балкан. «Ну и что теперь?» – спрашивал он себя, внутренне уже решив рискнуть – безумно и бессмысленно.

Хьюго доел картошку, допил пиво, дождался, когда Алиса закончит, сложил мусор в бумажный пакет, бросил его на пассажирское сиденье и тронул машину с места.

– До Утрехта всего сорок километров… Я тебя отвезу»

Тороп выехал на шоссе А2, которое вело на Утрехт и Арнхейм.

Его одолевали сомнения. Он чувствовал, что девочка сказала ему часть правды, вернее – крупицу. Главное она скрыла. С каждой минутой неясное ощущение превращалось в уверенность.

Минут через пятнадцать он услышал за спиной легкое сопение; оглянувшись через плечо, Хьюго обнаружил, что девочка спит, натянув на себя клетчатое одеяло. Она совершенно расслабилась, светло, по-детски улыбаясь во сне.

«Ну и кретин, – думал о себе Хьюго, глядя на черную ленту шоссе. – Выжил там, чтобы вляпаться здесь».

Он догадывался, что его ждет впереди.

Алиса не знала, что именно ее разбудило. Скорее всего – тяжелый, холодный ослепляющий свет. Аможет, запах бензина или ровный шум, похожий на тихий стук сердца, спрятанного под кожухом.

Она поняла, что машина остановилась. На бензозаправочной станции. Приподняв голову, девочка разглядела спину Хьюго в старой куртке с черно-белым мишкой и гербом команды «Лос-Анджелес рейдере». Залив тридцать три литра, Хьюго вставил шланг на место.

Обошел машину и сел за руль. Алиса тихонько потянулась. Она не знала, почему так случилось, но внезапно ей показалось, что она в полной безопасности. Такого покоя она давно не испытывала. Пораженная внезапным открытием, поняла, что этот человек… да, именно так, играет сейчас роль ее отца. Временно, конечно. Это так хорошо! Алиса подумала, что это обстоятельство – один из таинственных ключей той замечательной науки, психоанализа, которой она однажды обязательно займется.

Хьюго поставил машину на стоянке, метрах в двадцати от кассы, обернулся и увидел, что девочка проснулась.

– Ну как, – спросил он с легкой улыбкой, – хорошо поспала?

Алиса, не до конца проснувшись, что-то пробормотала совсем по-детски.

– Ладно, пойдем что-нибудь съедим и попьем горяченького…

Именно в этот момент девочка наконец окончательно проснулась и вспомнила… вспомнила все, что произошло. Взглянув на часы на приборной доске, Алиса ужаснулась: 23 часа 1 минута. Господи боже, но ведь Утрехт всего в сорока километрах от Амстердама, а они ехали целых два часа.

Напряженная, как провод под током, она постаралась говорить спокойным тоном:

– Извините, а… где мы сейчас находимся? Молодой темноволосый черноглазый спаситель внимательно взглянул на нее:

– Мы в Бельгии. К югу от Маастрихта. Во взгляде светилось лукавство.

– Сейчас я тебе все объясню, – продолжил Хьюго. – Когда я подъехал к вокзалу в Утрехте, ты уже спала. Я пошел посмотреть расписание, и единственным подходящим поездом в южном направлении был поезд до Маастрихта, он отходил сразу после полуночи, я подумал – нет смысла будить тебя, ждать до полуночи и отправлять одну ночным поездом, тем более что Маастрихт для меня – небольшой крюк.

Алиса спокойно восприняла поток свалившейся на нее информации, удивляясь одному – таинственной силе, исходящей от этого человека. В его искренности не было ничего показного. Он просто излагал факты, давая ей время подумать и высказаться. Его поведение было безупречно логичным.

И все-таки тайна оставалась, хотя в ней не было ничего угрожающего. В Хьюго не было той темной злой силы, которую излучали мать, Вильхейм, Кеслер…

Нужно было что-то отвечать.

– Я и правда выпила бы горячего чаю, – непринужденно бросила она, удивляясь сама себе.

– Вот и хорошо, – хитро подмигнул он, – все лучше, чем кола.

Прежде чем Алиса успела ответить, Хьюго вылез из машины и открыл дверь с ее стороны – осторожно и почтительно, словно швейцар в ливрее, но в его поведении не было ничего шутовского. Просто распахнулась дверь в холодную ночь, и они вышли под ночное небо, усыпанное мириадами звезд. Асфальт стоянки блестел в оранжевом электрическом свете фонарей.

Алиса последовала за Хьюго к кассе, потом к кафе в дорожном кинотеатре. Все ее чувства обострились. Она могла различать ультрафиолетовое излучение, исходящее от асфальта, особое мерцание желтого неонового света из кафе, завывание холодного ветра с Северного моря, рев машин, которые неслись по шоссе, как ракеты с красно-желтыми огнями.

Девочка подняла голову, заметив периферическим зрением, какая белая у Хьюго кожа. Как у глубоководной рыбы… Высоко в небе слабо мерцали далекие звезды. Над дорогой, по ту сторону черного пустыря, плыл по небу серп бледной луны.

Алиса вдруг почувствовала неразрывную связь с этой планетой. Ее свет пронизывал все вокруг, заставляя ее чувствовать незнакомое прежде возбуждение. Все было четким, ясным, сухим, жестким, сияющим и невыносимо определенным. Как стальная окантовка стеклянной двери кассы в желтом стеклянном стакане.

Ушедший вперед Хьюго остановился, поджидая Алису у входа, чтобы открыть ей дверь.

Алиса встряхнулась и побежала к нему.

Она вошла в зал, освещенный желтыми лампами дневного света, твердо зная, что только что пережила нечто очень важное для себя, хотя и не могла объяснить почему. Она чувствовала, что изменилась. Слилась с этим тусклым миром холодного света, пластиковой мебели, нержавеющей стали туалетных комнат и горячим воздухом сушилок.

Они съели стандартно-невкусную еду, какую подают во всех придорожных кафе, пребывая в состоянии странной фаталистичной безмятежности (Алиса чувствовала, что так влияет на нее Хьюго). Он не торопился, не похоже было, чтобы он слишком уж осторожничал, вглядываясь в каждое новое лицо и отслеживая все углы и закоулки. Никакой особой нервозности.

Алиса не могла знать, как жестко ему приходится контролировать себя.

Чертов ежесекундный контроль, который нельзя выдать окружающим. Правило безопасности, преподанное им Ари Москевицем, Хьюго всегда держал его в голове, контролируя ситуацию. Оставаться спокойным и замечать все первым – старая добрая методика итало-американских гангстеров, о которых все время пишет Уильям Берроуз-младший.

Он чувствовал привычную и приятную тяжесть оружия, висевшего в кобуре под мышкой. Хьюго выпил легкого пива и съел один двойной гамбургер, чтобы не осоловеть. Он медленно жевал жирную еду, зная, что от подобных блюд можно взять да и задремать внезапно за рулем, и это на скорости в сто пятьдесят километров!

Он и сам не сумел бы объяснить, почему вдруг ощутил смутную угрозу, но одно знал точно: это не привычная параноидальная осторожность. Однажды, у Травника, такое предчувствие спасло ему жизнь.