Текст книги "Ястреб"
Автор книги: Моника Маккарти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
Что-то здесь не вязалось одно с другим. Но чем еще он мог заниматься в той пещере? И почему он бежал от англичан?
Эрик заметил вызов в ее глазах и, встретив его сердитым взглядом, подступил на шаг ближе. Как будто понимал, как сильно взволнует ее близость шести с половиной футов крепких мужских мускулов, упакованных в сверкающие доспехи, угрожающе возвышающихся над ней.
– Какие-то сомнения, Элли? – произнес он низким, чуть хриплым голосом.
«Леди Элли», – чуть не поправила она. Только члены семьи называли ее Элли, и она все еще не привыкла слышать столь интимное обращение из его уст.
– Я думал, что этот вопрос мы давно решили.
Она с трудом подавила порыв отступить назад. Ну почему он так непозволительно высок? И у кого еще такие широкие плечи и мускулистые руки? Выкованы в битвах? Она так не думала.
Она заставила себя закинуть назад голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
– Не «мы решили», а «я решил», – поправила она. Сердясь на то, что он так ее волнует, она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Просто вы выглядите необычайно благородным для пирата. И почему один из деревенских рыбаков назвал вас «тишах»?
Это означало «вождь клана» по-ирландски.
Если бы Элли не наблюдала за ним так внимательно, она бы не заметила жесткий блеск, на мгновение промелькнувший в его глазах, прежде чем он снова прикрылся ленивой улыбкой.
– Позволь предположить: это был старый Магнус? Он зачастую не может вспомнить даже собственного имени. – Эрик помолчал. – Мне кажется, я знаю, откуда у тебя появились такие мысли.
Девушка вопросительно приподняла брови:
– В самом деле?
– Да, – кивнул он. Его взгляд скользнул к ее губам, и жар охватил ее, словно поток расплавленного огня. – Я полагаю, ты все раздумывала над тем, как ты могла себе позволить так наслаждаться поцелуями пирата.
Пятна гневного румянца вспыхнули на ее щеках.
– Поэтому ты убедила себя, что я, должно быть, кто-то еще.
Девушка сгорала от стыда. Неужели он прав? Неужели его поцелуи так затуманили ей разум, что она стала видеть то, что ей хотелось увидеть?
Нет! Здесь что-то явно скрывалось, она была уверена в этом. Если уж капитан мало походил на пирата, то Томас походил на морского грабителя еще меньше. Элли всю свою жизнь провела в окружении рыцарей и готова была поклясться, что Томас – живое воплощение рыцарского кодекса чести.
Ее взгляд задержался на его губах.
Она осознала, что он словно застыл, каждый мускул в его теле напрягся. Их глаза встретились. Элли вздрогнула, ошеломленная неукротимой силой его взгляда. Он смотрел на нее так, как будто…
Как будто с трудом удерживал себя на очень тонкой цепочке. Но от чего? Чтобы не задушить ее? Нет, он был в ярости, но тут было что-то еще, что она не могла определить. Что-то горячее и мощное. Вызывавшее у нее странное, тревожное чувство, словно собственная кожа внезапно стала ей тесна. В интимном месте между ног она ощутила жар.
Смущенная реакцией своего тела, Элли опустила взгляд.
Пират сжимал и разжимал кулаки, как будто пытался восстановить контроль. Должно быть, ему это удалось.
– Больше никакой стирки, и не вздумай придумать еще что-нибудь в этом роде. Я сам присмотрю за своими людьми.
Взгляд ее мгновенно снова скользнул вверх. Так вот из-за чего весь сыр-бор? Он злится, потому что она вторглась на его территорию? Она всего лишь хотела помочь.
– Прекрасно. В следующий раз ваши люди могут свободно разгуливать в засаленных просоленных одеждах, и пусть наведут англичан прямо на вас своей вонью. Какое мне дело? Можете гнить в английской тюрьме вместе с остальными преступниками до Страшного суда.
Он прищурил глаза, словно собирался возразить, но, очевидно, передумал. На губах его сверкнула ослепительная улыбка, он снова превратился в дружелюбного и бесшабашного человека. На этот раз она ничего не имела против. Так он был менее опасен.
– Пойми, – протяжно произнес он с озорным блеском в глазах, – совсем не трудно быть рассудительной.
Элли фыркнула самым неподобающим образом.
– Знали бы вы хоть что-нибудь о рассудительности, – пробурчала она себе под нос.
– Что такое, Элли? Я не расслышал.
– Ничего, – упрямо сказала она. – И что, позвольте спросить, мне остается делать в ожидании того неведомого дня, когда вы наконец соблаговолите отвезти меня домой?
Он пожал плечами и повернулся, чтобы уйти.
– Ты смышленая девочка. Не сомневаюсь, ты что-нибудь обязательно придумаешь. Томас чувствует себя значительно лучше. Почему бы тебе немного им не покомандовать?
– Я не командую…
Она осеклась, стиснув зубы. Не стоило тратить усилия на протест. Этот человек просто невыносим.
Теперь она сжимала кулаки, наблюдая, как он уходит, – насвистывая, черт бы его побрал!
Недалек тот день, когда она найдет способ стереть эту неотразимую самонадеянную улыбку с его слишком уж красивого лица. И тогда, может быть, ей удастся узнать, что он скрывает.
Два дня спустя после стычки с Элли в саду Эрик все еще насвистывал, в отличном настроении направляясь по тропинке к небольшому владению Мег – не для того, чтобы посмотреть, как дела у Элли, как он пытался себя убедить, а просто навестить Рэндольфа.
Пока Рэндольф болел, Эрик вынужден был задержаться на Спуне, вместо того чтобы присоединиться к Брюсу на Айлее. Но уже много месяцев находясь в бегах, Эрик не привык подолгу оставаться на одном месте и от этого ощущал странное беспокойство. Во всяком случае, именно так он объяснял свое состояние.
К своему удивлению, он уже два дня не получал вестей от обитателей дома Мег. Не то чтобы это его расстраивало. Нет, он был рад, что маленькая мегера, наконец-то, взялась за ум и перестала докучать его людям и противоречить ему при малейшей возможности.
К тому же он был очень занят слежкой за английской военной галерой, зашедшей накануне на остров, чтобы расспросить местных жителей о корабле-ястребе. К счастью, англичане высадились на южной стороне острова и только бегло осмотрели территорию. Затем они удалились, высказав массу угроз, но не более того.
Да, у Эрика были все основания радоваться. И не только из-за того, что проклятые англичане благополучно покинули остров и Элли начала наконец подчиняться его приказаниям, но еще и потому, что его все еще не оставляло приятное возбуждение пережитого азарта, всегда сопутствующее удачно проведенной операции.
Черт, Эрик пребывал в столь благодушном настроении, что готов был великодушно признать, что, видимо, слегка переборщил, отчитывая упрямицу за стирку одежды его матросов. Дышать в пещере стало намного легче. Но он был тогда страшно разъярен, потому что, вернувшись с разведки на другой стороне острова, обнаружил своих людей сгрудившимися у костра в пещере, пристыженными, с голыми задницами. Маленькая пигалица с командирскими замашками умудрилась заставить самых бесстрашных и грозных воинов христианского мира – его воинов – отдать ей свою одежду. Эрик был уже по горло сыт ее вмешательством.
Она была пленницей, черт бы ее взял, – даже если не совсем обычной – и должна вести себя соответственно. Немного покорности не повредило бы… для начала.
Но Элли вела себя совсем неподобающим образом. Вот в чем проблема. Возможно, если бы она вела себя иначе, он перестал бы постоянно думать о ней.
С этой мыслью Эрик пересек лужайку, блестевшую от зимнего холода, и сразу нахмурился, с удивлением обнаружив, что Доналла нет на посту.
Эрик приказал своему родственнику следить за девчонкой. Не то чтобы не дать ей сбежать – она все равно не ушла бы далеко, – но присмотреть, чтобы с ней ничего не случилось, чтобы она не смогла бы уйти на скалы, пока он на страже. В окрестностях продолжали рыскать англичане. Он так много раз ускользал от этих мерзавцев, что был уверен – со временем они оставят свои попытки. А если и нет, ну что ж, он сумеет их обойти, когда ему понадобится. Оставалось еще достаточно времени до встречи с Маккуилланами и отправки их на Ратлин.
Тем временем Эрик придумал, как ему известить Брюса. Замок его кузена Ангуса Ога Макдоналда в Данейверти находился всего в двух милях от Спуна. Лучшего способа нельзя было и желать. Это был самый быстрый и прямой путь. По иронии судьбы Данейверти был тем самым замком, из которого Эрик вывез Брюса четыре месяца назад. Хотя сейчас он был оккупирован англичанами, его кузен еще имел там своих людей. Эрик знал, что если сумеет передать послание Ангусу Огу, тот найдет способ переправить его Брюсу.
У Ангуса Ога имелась обширная сеть верных людей по всему западному побережью. Эрику ли об этом не знать. Он около десяти лет был правой рукой своего кузена, лорда Островов, и одним из самых могущественных людей на Западных островах, перед тем как Брюс завербовал его в свою элитную Хайлендскую гвардию.
Эрик неохотно оставил службу у человека, который так много сделал для него. Ему было всего семь лет, когда умер его отец, и он был слишком мал, чтобы оградить себя от грабительских махинаций Макдугаллов, делавших вид, что помогают ему. И только Ангус Ог по-настоящему защитил мальчика и его семью, показав, что значит истинная преданность. Именно Ангус Ог сделал из него мужчину.
Но его кузен настаивал, чтобы он присоединился к Брюсу, а Эрик был слишком многим ему обязан, чтобы отказать в этой просьбе. Вдобавок это был путь к тому, чтобы вернуть себе земли, присвоенные Макдугаллами после смерти отца.
Борьба за влияние между двумя могущественными ветвями потомков Сомерледа – Макдоналдами и Макдугаллами – занимала ведущее место в политике Западной Шотландии. Теперь Макдугаллы, поддерживающие Эдуарда, в чести, но все изменится, когда Брюс вернет себе корону. Видеть страдания Джона Макдугалла из Лорна будет не менее приятно, чем наблюдать, как Эдуард, вышибленный пинком с Шотландского нагорья, поджав свой английский хвост, уберется обратно в Англию.
Эрик мог бы отправить послание на лодке, но гораздо проще было переправиться вплавь – по крайней мере, для него. Стражники замка следили за лодками, но они не ожидали пловца.
Эрик усмехнулся. Это было неожиданно. Опасно. Захватывающе. Именно то, что ему всегда так нравилось.
И все удалось. Прошлой ночью он переплыл двухмильный пролив между островом Спун и Данейверти и передал послание одному из людей своего кузена.
Приблизившись к двери домика Мег, Эрик услышал приглушенный рокот смеха Доналла вместе с более нежным – почти детским – смехом. Это не Мег, сразу понял Эрик. Элли.
Что-то в этих звуках ему очень не понравилось.
Небрежным пинком он отворил дверь и застыл на месте.
Доналл, обхватив Элли за талию, поднимал ее высоко вверх, а она доставала что-то с широкой полки, встроенной в балку у самого потолка. Но Эрик не видел ничего, кроме глаз своего родственника, прикованных к ее попке, на удивление выпуклой под одолженной ей Мег старой изношенной туникой, ткань которой совсем истончилась.
Элли и Доналл вздрогнули, услышав, как он вошел. Доналл разжал руки, и Элли вскрикнула, когда он едва не уронил ее. Но он все же ухитрился подхватить ее, прежде чем она свалилась на пол.
Чертовски удобно, подумал Эрик, каждый его нерв мучительно напрягся.
Удивленное выражение на лице Элли сменилось веселым, когда она встретилась с Доналлом взглядом. И они оба дружно расхохотались, полностью игнорируя присутствие Эрика.
– Думаю, может, нам все же принести лестницу, – сказала она. В глазах ее внезапно появилась озабоченность. – С вашей рукой все в порядке?
– С моей рукой все отлично, девонька, – рассмеялся Доналл, – как я и говорил. Я могу поднять такую крошку, как ты, одной рукой – ранена она или нет. Ты должна дать мне еще один шанс доказать это, иначе моя гордость сильно пострадает. – Он лукаво подмигнул ей. – Кроме того, так гораздо веселее, чем с лестницей.
Эрик почти пожалел своего родственника, зная, что Элли абсолютно невосприимчива к гораздо более искусным заигрываниям, нежели неуклюжие попытки его кузена произвести впечатление. Ожидая услышать от нее резкую отповедь в адрес Доналла, Эрик был потрясен, увидев вместо этого скромный девичий румянец, окрасивший щеки Элли.
Как ни ошеломлен был Эрик, он продолжал размышлять, как бы вырвать Элли из рук своего кузена, а затем, вполне возможно, двинуть кулаком по его плутовской ухмылке.
Прищурив глаза, он взглянул на Доналла. Его мать заявляла, что они с кузеном похожи, но он этого не замечал. Волосы у Доналла были темнее, а Эрик был выше, по меньшей мере, на два дюйма, и намного мускулистее, чем его младший – на целых три года – родственник.
Элли в конце концов вспомнила, что он тут. Она окинула его взглядом – бегло, – затем снова взглянула на Доналла, слегка мотнув головой в сторону Эрика.
– Наверное, надо узнать, чего хочет ваш капитан, прежде чем мы попытаемся снова?
Доналл, судя по всему, не торопился отпустить ее – пока не встретился взглядом с кузеном. Озадаченно нахмурившись, он неохотно поставил девушку на пол.
Эрик почувствовал, что успокаивается – частично.
– Нужно что-нибудь, капитан?
Эрик едва сдержал необъяснимый гнев, который вдруг охватил его при взгляде на родича.
– Почему ты не на своем посту? – сердито выпалил он.
Элли выступила вперед, и Эрик бы рассмеялся, если бы этот покровительственный жест так его не разозлил.
– Это моя вина, – сказала она. – Мег попросила меня приготовить микстуру для Томаса, чтобы напоить его, когда он проснется, а я не смогла достать розмарин, подвешенный к потолку. Поэтому я попросила Доналла принести мне лестницу со двора.
Тот улыбнулся ей с признательностью:
– А я сказал, что мы прекрасно обойдемся без лестницы.
С каких это пор его помышляющий только о битвах кузен превратился в такого повесу?
– Он оказался хорошим помощником, – сказала Элли.
Эрик так стиснул зубы, что ему показалось, будто он слышал, как они скрипнули. «Не сомневаюсь, что чертовски хорошим».
– К сожалению, Доналл срочно нужен в лагере.
Бровь его кузена вопросительно поднялась, словно он догадывался, что Эрик лжет.
– Неужели?
Однако взгляд на лицо Эрика, как видно, его убедил.
– Боюсь, с розмарином придется подождать, девонька, – извинился Доналл. – Но я скоро вернусь.
«Черта с два вернешься». Если нельзя доверять собственному кузену, придется присматривать за девчонкой самому. Он один несет за нее ответственность.
Когда дверь за Доналлом захлопнулась, Эрику вдруг показалось, что комната стала слишком мала. Элли отошла и встала у очага, наблюдая за ним. Но она держалась на расстоянии, словно тоже ощущала странную напряженность в комнате. Однако это только усилило непонятное беспокойство, нараставшее внутри его, когда он видел ее женственные округлости на свету.
Нужно достать для нее побольше одежды. Славная плотная шерстяная котта подойдет в самый раз.
– Вам что-нибудь нужно? – спросила Элли.
Он ответил раздраженно:
– Проведать Томаса. Где он?
Элли указала на противоположный конец комнаты, где к стене была пристроена кровать.
– Он отдыхает. Мег сказала, что сейчас это для него самое главное. – Предвидя его вопрос, она добавила: – Мейри наконец родила прошлой ночью, и Мег пошла ее проведать. Мальчик. Его назвал и Аластер.
– Хорошее имя, – сказал Эрик.
«Имя моего отца». Многие островитяне чтили своих вождей, называя детей их именами. После долгих лет правления Макдугаллов этот жест глубоко тронул его.
Элли наблюдала за ним с задумчивым видом.
– Вы какой-то другой, – наконец сказала она. – Я никогда не видела вас без доспехов.
Эрик в жизни не страдал застенчивостью, но под пристальным взглядом ее ореховых глаз, который, казалось, ничего не упускал, ему стало как-то не по себе. Он вымылся и сменил тунику – перед заплывом он натер все тело тюленьим жиром.
– Увы, сегодня никаких походов за золотом или ради спасения невинных дев, – сказал он с усмешкой. – Даже у пиратов время от времени выдается свободный вечер.
Один уголок ее губ приподнялся. «Началось», – подумал он.
Элли подошла на несколько шагов ближе, а затем, к его изумлению, протянула руку к рукаву его темно-красной шелковой туники и пощупала ткань, потерев между пальцами.
– Очень красивая, – с восхищением сказала она.
На мгновение ее лицо в свете пламени очага тоже показалось ему необычайно прекрасным. Эрик ощутил странное стеснение в груди, словно туника внезапно стала ему узка.
– Вышивка просто изумительна.
– Моя сестра сшила ее для меня, – сказал он неожиданно охрипшим голосом.
– У вас есть сестра?
– Не одна, пять.
– Младше вас?
– Все старше, – ответил он, покачав головой.
– Братья?
– Только я.
– Ага, – сказала она, кивая головой, словно внезапно поняла что-то.
Тон ее голоса ему не понравился.
– А что?
– Ничего. – Элли пожала плечами. – Просто это многое объясняет.
Прежде чем он сообразил, что на это ответить, она снова ошеломила его, протянув руку и ухватив локон у него на виске. Он с силой втянул в себя воздух – тело его напряглось при ее прикосновении.
Женщины дотрагивались до него постоянно. Обычно он этого просто не замечал. Но сейчас он заметил. Все его тело отреагировало на это. Боже, у него перехватило дыхание. Жар охватил чресла, пульс участился.
Не догадываясь о буре чувств, которую она пробудила в нем, Элли беззаботно сказала:
– Вы так коротко стрижете волосы. Я думала, горцы предпочитают длинные волосы и бороды, как у ваших предков – викингов.
Эрик рассмеялся:
– Кое-кто предпочитает. – Он потер подбородок. – А ты как на это смотришь?
Элли закатила глаза, не догадываясь, что он спросил серьезно.
– Вам придется здорово постараться, если ожидаете от меня комплиментов. По моим наблюдениям, вы уже выслушали их столько, что большинству людей не доведется услышать за всю свою жизнь.
Эрик усмехнулся. Она была права. Но почему-то ему хотелось узнать ее мнение, и он спросил:
– А как ты попала в дом графа? Ты слишком молода для няни.
Элли опустила глаза.
– Моя мама. – Голос ее зазвучал глуше. – Я приняла ее обязанности, когда… ее не стало.
– Мне очень жаль, девочка. И давно?
Плечи ее задрожали, и у него возникло желание крепко обнять ее и утешить. И это желание встревожило его гораздо сильнее, чем вожделение, которое он испытывал мгновение назад.
– Три года назад, в мае. – Она взглянула ему в глаза, и что-то у него в груди сжалось. – Лихорадка.
Эрик кивнул, ничем не выдав, какая буря поднялась у него в душе.
Он испытал огромное облегчение, когда девушка отвела взгляд, и в голове у него прояснилось.
– Рэнд… – Эрик осекся. Проклятие, он поверить не мог, что едва не проговорился. – Томас поправляется?
Элли кивнула.
– Пока еще он ест плохо, но через несколько дней наверняка уже будет на ногах.
– Это меня радует.
И в самом деле, прекрасная новость. Не хотелось бы заявиться на Ратлин с больным племянником Брюса на борту.
– Он хотел уже сегодня присоединиться к вам в лагере, но Мег пригрозила связать его, если он попытается встать.
– Это было бы бесполезно, – холодно сказал Эрик и был удивлен, когда, вместо того чтобы отчитать его, Элли рассмеялась.
Их глаза встретились на мгновение, и он отвел взгляд, безотчетно избегая этих отношений тесной близости и взаимопонимания.
Он ступил на незнакомую почву. Ему еще не доводилось вести таких доверительных разговоров, как этот. Он развлекал. Заставлял людей смеяться. Этого от него и ждали. Все. Кроме нее.
К счастью, Мег выбрала именно этот момент, чтобы вернуться, и разрушила странную тайную связь, возникшую между ними. С Мег он снова обрел уверенность. Задушевные разговоры не для него. Остаток вечера Эрик развлекал дам – и Рэндольфа, когда тот проснулся, – забавными историями из своего арсенала приключений в открытом море.
Даже Элли, судя по всему, неплохо провела время. Но раз или два он ловил на себе изучающий взгляд ее проницательных глаз, видевших, казалось, гораздо больше, чем ему бы хотелось. И у него возникло чувство, что он несколько ее разочаровал.
Глава 9
Замок Финлагган, остров Айлей
– Господи, да где же он? – Роберт Брюс хлопнул ладонью по столу, смахнув на пол флажки, которые сам же аккуратно расставил на грубо нарисованной карте. – Мы должны были уже получить от него весточку.
Неожиданная бурная вспышка повергла мужчин, находившихся в совещательной комнате, в молчание. Здесь собрался узкий круг особо приближенных к королю лиц – вернее, то, что от него осталось.
Из когда-то многочисленной свиты рыцарей Брюса только Нил Кемпбелл, Джеймс Дуглас, Роберт Хей, Джеймс Стюарт и брат Брюса Эдуард находились рядом с королем. А из его хваленой Хайлендской гвардии остались только трое – Вождь, Тор Маклауд, Стрела, Грегор Магрегор, и недавно прибывший Налетчик, Робби Бойд.
Именно ужасные новости, принесенные Бойдом, повергли в глубокую печаль всех в этой комнате.
У Брюса жгло глаза, сердце разрывалось от почти невыносимой боли. Его любимый брат Найджел мертв, как и его дорогой друг и спаситель в битве при Метвене сэр Кристофер Ситон. Верный граф Атолл тоже. Первый граф, казненный в Шотландии почти за две сотни лет.
Ситона предал Макнаб в Лox-Дуне, где тот укрылся после битвы. Найджел и граф были казнены в Бервике, вскоре после того, как Брюс бежал из Шотландии. Их захватили в замке Килдрамми вместе с Бойдом, которому удалось бежать и принести Брюсу эти ужасные известия. Это были первые сведения о его друзьях и родных, которые он получил с того момента, как бежал из Данейверти и укрылся в сумрачном мире Западных островов. В глубине души он хотел бы остаться в неведении, боясь того, что может еще открыться.
Жена его и дочь в безопасности, говорил он себе. Так должно быть.
Но, Боже милостивый, брат! Из четырех братьев Брюса озорной красавец Найджел всегда был его любимцем. Он во многом походил на их пропавшего моряка – дерзкого отважного великана, всегда готового отпустить шутку, человека, на которого вешаются женщины, а мужчины мечтают на него походить.
Маклауд твердо посмотрел на короля:
– Если Ястреб еще не с нами, значит, у него есть на то причина. Он пришлет весточку, как только сможет. Еще есть время.
Но они не получали известий от Максорли уже неделю. Предполагалось, что он присоединится к ним на Айлее сразу же после встречи с ирландцами. А теперь всего неделя оставалась до решающего удара в двух направлениях, которым Брюс намеревался вернуть себе свое королевство. Братья Брюса Томас и Александр готовы были двинуться в Ирландию для южной атаки на Галлоуэй. Брюсу крайне необходимо было переправить своих людей на Арран для северной атаки на Тернберри.
– Почему вы так чертовски спокойны? – спросил он. – У моих братьев есть войска для южного наступления. Но где мои наемники? Мы договорились собрать армию на Ратлине за несколько дней. Как я могу начать атаку без людей?
– Они там будут.
Маклауд отличался дьявольским хладнокровием. Его каменное лицо не выражало никаких эмоций.
– Как ты можешь быть так чертовски уверен в этом?
– Потому что я хорошо знаю Ястреба. Вы можете на него положиться. Если он взялся переправить ирландских наемников на Арран, он сделает это.
– Тогда почему от него нет вестей?
– Будут, – сказал Магрегор, подтверждая убежденность своего командира. – Я уверен, что он просто отсиживается где-то, выжидая удобного момента, чтобы отправить послание. Учитывая активность англичан в проливе, он, скорее всего, просто соблюдает осторожность.
– Ястреб? – с недоверием спросил Брюс. – Он даже не знает, что это такое.
– Мне самому потребовалось время, чтобы отыскать вас, сир, – вмешался Бойд.
– И как тебе это удалось? – спросил Брюс.
Его жизнь зависела от того, чтобы никто, кроме избранного круга лиц, не знал, где он находится. Этот круг, помимо присутствующих в этой комнате, включал еще только остальных членов Хайлендской гвардии. Даже его друг, Уильям Ламбертон, епископ Сент-Эндрюса, затруднился бы отыскать его сейчас. Брюс надеялся, что этот его друг тоже находится в безопасности.
Бойд встретился с ним взглядом.
– Наш общий друг, – сказал он с жестким блеском в глазах.
Брюс кивнул, отлично понимая причину ярости Бойда. Артур Кемпбелл оказался даже более полезен, чем Брюс ожидал. Нельзя сказать, правда, что каждый член Хайлендской гвардии поблагодарил бы его за это. Кемпбелл вынужден был покинуть гвардию после якобы проигранного поединка и поступил на рыцарскую службу к врагу. Во всяком случае, так это выглядело. На самом деле он был шпионом, добывавшим сведения для Брюса.
Брюс считал жизненно необходимым держать это втайне от всех, кроме нескольких посвященных, в том числе и от большинства соратников Кемпбелла по Хайлендской гвардии. Возможно, это было ошибкой, но Брюс еще не привык всецело полагаться на тесные братские отношения, связывающие членов гвардии горцев.
– И все еще нет никаких известий о моей жене?
Бойд печально покачал головой:
– Нет, сир. Ничего, после того как они бежали из Килдрамми под носом у англичан.
Бойд вместе со своим напарником из Хайлендской гвардии Драконом – молодым английским рыцарем Алексом Ситоном – остались с Найджелом, чтобы принять бой и дать женщинам время бежать. Бойд и Ситон были захвачены в плен, но им удалось – не без помощи – бежать перед казнью. Но вскоре они расстались, когда Алекс узнал, что его брата подло предали в Лох-Дуне.
– Они в хороших руках, сир, – добавил Бойд.
Брюс кивнул, надеясь, что может целиком положиться на Лахлана Макруайри, Змея, и двух других членов Хайлендской гвардии, сопровождающих женщин: Уильяма Гордона, известного как Тамплиер, и Магнуса Маккея, по прозвищу Святой.
– Как и ваш племянник, – вставил Маклауд, имея в виду Рэндольфа, отправившегося с Ястребом.
Боже, Брюс очень на это надеялся. Теперь все зависело от Ястреба. Он должен доставить нужных ему людей вовремя. Больше нет места для неудач.
Магрегор, почти столь же известный красотой своего лица, как и непревзойденным искусством стрельбы излука, усмехнулся:
– Насколько я знаю Ястреба, он, скорее всего, сидит где-нибудь на берегу, развлекая половину женского населения какой-нибудь деревни или острова, где он отсиживается.
– К тому времени как мы об этом узнаем, их будет уже три четверти, – холодно заметил Бойд.
Брюс улыбнулся в первый раз с тех пор, как они прибыли на Айлей и не обнаружили там Ястреба, как ожидали. Но зато их поджидал Бойд.
– Возможно, ты и прав.
Шум за дверью привлек его внимание. Маклауд вышел проверить, в чем дело. И когда он вернулся спустя мгновение в сопровождении молодого рыбака, улыбка на губах Брюса стала гораздо шире.
– Что случилось? – спросил он, встретив взгляд грозного горца.
– Получены вести, – ответил Вождь.
Рыбака вытолкнули вперед. Явно напуганный сборищем людей в комнате, он, запинаясь, произнес:
– Небольшая задержка. Верность людей гарантирована. Действовать по плану.
Рыбака вывели из комнаты. Брюс распорядился накормить его и вознаградить за выполненную работу.
Когда они снова остались одни, Брюс обернулся к своему брату – одному из трех, что у него остались.
– Эдуард, я хочу, чтобы ты и Налетчик отправились на Арран и разведали местность возле Бродерика. В особенности замок Лохранза. Мы же, кто остается, как и планировалось, переправимся на Ратлин, где будем дожидаться Ястреба.
– Видите, сир, – сказал Магрегор, – беспокоиться не о чем.
Господь всемогущий, Брюс всей душой молился, чтобы Вождь оказался прав. Не только он сам, но и судьба всей нации зависела теперь от бравого моряка.
