Текст книги "Ястреб"
Автор книги: Моника Маккарти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
Великовозрастный… самонадеянный… пират!
С Элли никогда в жизни так подло не обходились. Связали и заткнули рот, словно обычному пленнику! Она не знала, что сильнее – ее негодование или чувство, что ее унизили. Не важно, что льняные веревки были слабо затянуты или что она, безусловно, заслуживала наказания, – чертов пират не должен был так откровенно потешаться над ней. А по его широкой улыбке и по тому, как он щурил глаза каждый раз, когда смотрел на нее, Элли понимала, что все это его крайне забавляет.
Галантный, ха! Он просто отвратительный каратель, и она никогда этого не забудет.
Большую часть следующего часа Элли беспрестанно проклинала его, обрекая на вечные муки, – с привлечением впечатляющего репертуара ругательств, почерпнутых из многолетнего опыта общения с братьями, – пока, в конце концов, не заснула, задыхаясь от гнева.
Элли проснулась, ощутив тепло и легкое покачивание, будто находится в объятиях матери. Она удовлетворенно вздохнула, потершись щекой о пушистый шерстяной плед, слабо пахнущий миртом, и крепче прижалась к твердой груди.
Глаза ее внезапно открылись. Она давно уже не дитя. Ее мать умерла. Она пахла розами, а не миртом. И уж точно грудь ее никогда не была твердой.
Элли испугалась. Первым ее побуждением было освободиться. Но она не смогла вывернуться из железного захвата.
– Если не хочешь снова окунуться в море, – протяжно произнес знакомый низкий голос, – веди себя спокойно, чтобы не давать мне повода тебя уронить.
Пират. Ну конечно. Кто еще мог держать ее так, будто имеет все права столь дерзко к ней прикасаться? Одной рукой он подхватил ее под колени, другой обнимал за спину, пристроив ее голову у себя на груди, словно она была ребенком. Но ладонь его, сжимавшая ей руку… его пальцы оказались в опасной близости от ее груди. И к великому смущению Элли, ее тело отреагировало на его близость. Соски ее затвердели и набухли, превратившись в тугие бутоны под тонкой полотняной рубашкой, и она была не настолько наивна, чтобы винить в этом холод.
Но еще хуже, чем близость его ладони, было то, что ее ягодицы касались весьма значительной выпуклости пониже его живота. Элли старалась не думать об этом, но каждый раз, как он делал шаг вперед, их тела сталкивались самым интимным образом. Он оказался… тверже, чем она ожидала. Но контакт был слишком кратким, и у нее возникло странное побуждение еще теснее прижаться к нему.
Щеки ее вспыхнули из-за предательства тела. Хотя было еще темно, Элли уткнулась лицом в грудь пирата, не осмеливаясь взглянуть на него из опасения, что он заметит ее реакцию. Сознавать собственную слабость было для нее тем более унизительно, что он, судя по всему, даже не замечал, что их тела соприкасаются. Без сомнения, ему не раз приходилось иметь дело с женщиной в подобной ситуации – как и во многих других. В то время как она никогда в жизни не находилась в такой близости с мужчиной.
Элли чувствовала себя несмышленой стыдливой девственницей – кем, в сущности, она и была. Поскольку прежде она не испытывала ничего подобного, ее женская гордость была жестоко уязвлена. Раньше она считала себя неспособной на подобные девичьи глупости. И уж конечно, она не собиралась пасть жертвой сомнительного обаяния такого закоренелого негодяя, как этот пират.
Но она не могла отрицать его привлекательности. Томас был прав: этот человек не мог не понравиться. Но он полагался на свою ослепительную улыбку уже так долго, что Элли сомневалась, побеспокоился ли он о том, чтобы хоть кого-нибудь хорошо узнать или позволить кому-нибудь достаточно близко узнать его. Жизнь для него была игрой. Он ничего не воспринимал всерьез. Он способен на флирт – блестящий, без сомнения, – но не больше.
Однако тело ее, похоже, не желало понимать эту истину столь же ясно, как разум. Что за нелепость? Наверняка ее притягивает его красивая внешность. Но Элли видела много красивых мужчин – включая Ральфа, – а такого с ней прежде никогда не случалось. Неспособность контролировать свою реакцию на него привела ее в замешательство. Слава Богу, до берега оставалось всего несколько шагов.
Небольшая осадка ладьи позволяла легко вытаскивать это судно на берег и в случае необходимости даже перетащить через узкую полоску суши. Как и ладьи древних викингов, по образцу которых они были построены, ладьи западно-шотландских горцев способны были быстро передвигаться по мелководью, что делало их незаменимыми для стремительных атак и набегов. И для пиратов.
Элли испытала облегчение, когда капитан осторожно опустил ее на каменистый берег.
– Миледи, – шутливо произнес он с театрально-галантным взмахом руки.
Ее губы слегка дрогнули в ответ на его жест, хотя он был далеко не благородный рыцарь, а она была страшно зла на него.
Внезапно ее осенило, и она ощупала свои запястья.
– Вы сняли веревки, – сказала она с удивлением.
– Жаждешь, чтобы я снова связал тебя так скоро? Я думал, мы подождем, пока сможем уединиться. Но если ты настаиваешь…
Странный жар охватил ее, и по коже побежали мурашки от этих его слов с неоспоримо чувственным подтекстом. Единственным объяснением, которое Элли смогла подыскать для этой странной реакции, было то, что она все еще не отошла от последствий долгого пребывания в его объятиях, когда прижималась к нему столь интимным образом.
Притворившись, что не заметила намека в его голосе, Элли изобразила на лице полную безмятежность.
– Где мы?
Когда пират увидел, что она не собирается отвечать на его заигрывания, дразнящая улыбка сползла с его лица. Он заметно помрачнел.
– Там, где англичане не смогут тебя услышать, если тебе снова вздумается завопить, как банши.
– Я не…
Сообразив, что он просто подначивает ее, Элли умолкла.
Она слегка улыбнулась, дав ему понять, что ему придется изобрести что-нибудь получше, чтобы добиться от нее реакции, и огляделась кругом. Она увидела серповидную отмель, упирающуюся в почти отвесную стену скалистых утесов. Все было окутано пеленой тьмы, поэтому ей не удалось как следует разглядеть окружающее пространство. Но местность, подобная этой, была характерна для западного побережья. Элли пожалела, что заснула, иначе она лучше бы представляла себе, где они находятся. Скорее всего, на одном из маленьких островков у берегов Шотландии.
Закинув голову, она встретила взгляд капитана.
– Вы притащили меня в свое тайное пиратское логово?
Его губы изогнулись насмешкой.
– Что-то вроде этого. Здешние люди преданы мне, так что не пытайся взывать к ним по поводу твоего… хм… затруднительного положения.
– Вы имеете в виду похищение?
– Называй как хочешь, но не вздумай выказывать неповиновение мне.
Суровое выражение его лица никак не сочеталось с прежней игривостью.
Он указал на моряков, помогавших двигаться темноволосому воину в нескольких футах выше по берегу.
– Ты и так уже доставила массу неприятностей.
Элли прикусила губу, мгновенно испытав раскаяние.
– Куда вы его ведете?
– Там есть пещера, где он сможет отдохнуть, – ответил Эрик, указывая на скалы. – Я пошлю кое за кем…
– Вы не можете отправить его в пещеру!
Он застыл, дружелюбное выражение с его лица исчезло окончательно. Мощные челюсти сурово сжались, отчего сердце Элли сделало странный скачок.
– Я не один из твоих подопечных, нянюшка Элли. Ты не смеешь мне указывать, что мне можно делать. На борту этого судна есть только один капитан. Чем скорее ты это усвоишь, тем легче мы поладим.
Он одарил ее одним из тех взглядов, от которых, как подозревала Элли, не у одной женщины подогнулись колени, и подступил к ней гораздо ближе, чем было необходимо. Достаточно близко, чтобы она ощутила жар его тела и особый мужской запах.
– Мне нет нужды что-либо тебе объяснять, – заявил он.
Под его властным взглядом у нее перехватило дыхание.
Его низкий, чуть хриплый голос окутывал ее, словно невидимая ласка, подталкивая к возражениям. Но она не могла. Он был прав. Ему не нужно было ничего объяснять. Он словно излучал могущество и власть, громко и отчетливо заявлявшие о себе, отдаваясь в ушах, как набат. Или, возможно, это было биение ее сердца?
Сознавая, что недостаток сна, должно быть, ослабил ее способности здраво мыслить, Элли вернулась к исходной точке, надеясь, что сумеет не показать, насколько она взволнована.
– Я всего лишь пыталась сказать, – произнесла она, подчеркнув последнее слово, – что пещера для него совершенно неподходящее место. Томасу нужно сухое и теплое помещение. Разве поблизости нет никакого дома или хижины, куда можно было бы его отвести?
– Ты знахарка?
Элли подумала о своем брате и ощутила твердый ком в груди. К несчастью, нет. За долгие часы, что она провела у его постели, ей не удалось ничего добиться. Она молча покачала головой, надеясь, что темнота скроет влагу на ее глазах.
– Нет, но я видела достаточно людей, подхвативших лихорадку с ознобом, чтобы разбираться в симптомах. Чем раньше ему оказать помощь, тем лучше.
Ее брат упрямо не хотел ничего слушать. К тому времени как его уложили в постель, он уже пылал от жара. Элли с матерью выхаживали его день и ночь, но было уже поздно.
– Прошу вас, – сказала она, схватив капитана за руку.
Боже милостивый, она оказалась тверда как камень! Крепкие мускулы дрогнули под ее пальцами.
– Неужели здесь не найдется другого места, куда вы смогли бы его отвести?
Эрик отчетливо чувствовал ее ладонь на своей руке. Нежное прикосновение пальцев обжигало даже сквозь кожаные доспехи. Что-то тревожно шевельнулось в его груди, когда он посмотрел на нее. Девчонка, похоже, искренне беспокоилась. Действительно, казалось, она вот-вот заплачет.
Эрик терпеть не мог женских слез. От них его начинало корежить, как грешника в адском пламени.
Здесь была масса мест, куда он мог отвести Рэндольфа. Он прекрасно знал этот остров.
Роберт Брюс с соратниками считали стратегическое положение острова Спун в Северном проливе очень полезным в качестве укрытия и выгодной позиции для обзора. Отсюда отлично просматривался мыс Малл-оф-Кинтайр. Здесь в прошлом сентябре останавливался Эдуард Брюс, чтобы вести наблюдение, когда Эрик вывозил Роберта Брюса из замка Данейверти.
Хотя Эрик мог рассчитывать на поддержку местных жителей, он все же хотел дождаться утра, чтобы известить обитателей деревни – большей частью рыбаков и их родственников – о своем прибытии и возникших сложностях. И он знал, что поблизости найдется место, где они смогут расположиться.
Эрик нахмурился. Он подумал, что при склонности этой девицы распоряжаться будет ошибкой уступить ей сейчас. Но вместе с тем он вынужден был признать, что она права: Рэндольф и в самом деле выглядел паршиво. Девчонке тоже не помешало бы обсохнуть. Более того, он допускал, что сможет более спокойно выспаться возле огня со своими людьми, если она не будет лежать всего в нескольких футах от него. Его тело все еще испытывало определенные неудобства.
Тот факт, что эта тощая маленькая пичужка сумела возбудить его похоть – которая, надо сказать, последнее время заметно приутихла, – привел его в замешательство. В особенности, когда в ее проницательном взгляде, устремленном на него, он заметил нечто, смутно напоминающее снисходительность.
Отбросив прочь тревожные мысли, Эрик сказал:
– Здесь есть одно местечко поблизости, но…
– О, благодарю вас! – воскликнула она, глядя на него с лучезарной улыбкой, прежде чем он успел закончить.
Эрик был потрясен. На мгновение она показалась ему если не красавицей, то, по крайней мере, вполне заслуживающей внимания. Ей следовало бы улыбаться почаще.
Эрик оправил свою одежду, ощущая странное стеснение в груди.
– Но ты должна дать слово, что не попытаешься бежать.
– Хорошо. Даю вам слово.
Он пристально посмотрел ей в глаза.
– Не заставь меня пожалеть, что я тебе поверил.
Ее глаза слегка расширились, и Элли кивнула, несомненно заметив угрозу в его голосе.
Он отвернулся, чтобы отдать распоряжения своим людям. Кроме Элли, Рэндольфа и двух матросов, которые практически несли рыцаря, а также его родственника Дункана, раненного стрелой, Эрик отправил с ними еще одного человека.
Хотя ему хотелось доверять ей, девушка явно была слишком сообразительна. Воин, которому он приказал оставаться снаружи и наблюдать за домом, позаботится о том, чтобы она сдержала свое слово.
Провал был недопустим. Ничто не должно помешать выполнению его важной миссии. И уж конечно, не тощая, довольно симпатичная нянюшка, склонная доставлять неприятности.
Глава 6
Матильда де Берг никогда не выглядела такой несчастной и жалкой. Ее ангельские льняные кудри свисали в беспорядке, спутанные и слипшиеся от морской воды. Ее огромные голубые глаза покраснели и опухли от многочасового плача, как и ее аккуратный, чуть вздернутый носик, из которого непрерывно текло.
Мэтти сидела в соларе графа, все еще кутаясь в меховой плащ, который накинула после купания в море, вместе с отцом и двумя из оставшихся трех братьев: Джоном и ее близнецом Томасом. Младшие дети еще спали, уютно свернувшись в своих теплых постельках, представления не имея, какой кошмар их ожидает после пробуждения. Гнетущая тишина нарушалась только потрескиванием огня в камине, шумом ветра за окном и всхлипываниями Мэтти.
Некоторое время никто не произносил ни слова. Наконец Джон произнес:
– Это не твоя вина, Мэтти. Просто несчастный случай.
Ричард де Берг, граф Ольстер, самый могущественный аристократ Ирландии, устремил на нее безжизненный взгляд темных глаз. В свои сорок восемь лет он был еще интересным мужчиной, но на лице его заметны были признаки крайнего переутомления.
На долю отца Мэтти не часто выпадали суровые испытания. Преисполненный чувства собственного превосходства в силу своего высокого положения в обществе, он привык, что все происходит согласно его воле. Однако, когда случалось непредвиденное, например, когда умерла его жена или когда муж ее сестры, Роберт Брюс, взбунтовался против его короля, – отец мог стать непредсказуемым.
– О чем ты только думала? Как ты могла поступить так безответственно? Пренебречь своим долгом и положением. Шататься по окрестностям, как какая-нибудь… деревенщина. И подстрекать свою сестру…
– Я только пыталась ей помочь. Она была такой печальной последнее время. Я думала, что приближение свадьбы ей поможет, но становилось только хуже.
Отец грозно сжал челюсти.
– Элли была в порядке.
Мэтти ощутила внезапную вспышку ярости на отца, сознательно закрывавшего глаза на очевидное.
– Она не была в порядке! Но вы не хотели этого замечать, потому что она со всем справлялась сама, так что вам не приходилось ни о чем беспокоиться.
Ее отец вздрогнул.
– Ну, хватит, Матильда, – сердито выпалил он. – Думаю, ты сказала – и сделала – достаточно для одного дня.
Мэтти прикусила губу и кивнула, понимая, что зашла слишком далеко. Элли была единственной, от кого их отец воспринимал критические замечания. Да и то лишь потому, что проделывала она это так искусно, что обычно он даже не понимал, что его критикуют.
Все дружно посмотрели на дверь, когда Ральф шумно ворвался в комнату. Пульс Мэтти сделал странный скачок, как случалось всегда, с тех пор как она его впервые увидела. Как Элли могла не желать выйти за него замуж? Если бы Мэтти смела мечтать о прекрасном английском рыцаре, он выглядел бы в точности как Ральф де Монтермер. Высокий и стройный, с густыми темными волосами и ясными зелеными глазами, он был красивым, сильным и благородным до мозга костей. И то, что он когда-то рискнул всем ради любви, женившись на дочери короля, делало его еще более романтичным в ее глазах.
На мгновение их глаза встретились, после чего оба отвернулись в разные стороны.
– У меня новости, – сказал Ральф.
У Мэтти замерло сердце. Он помедлил всего мгновение, но ей оно показалось вечностью в ожидании услышать, хорошие это новости или плохие.
– Мои люди заметили женщину неподалеку отсюда. Видимо, она прыгнула в воду и просила о помощи, но прежде чем они успели добраться до нее, ее снова схватили.
– Это была Элли? – спросила Мэтти, не смея поверить.
Ральф снова посмотрел на нее.
– Должно быть. Время и описание подходят.
Мэтти закрыла глаза и произнесла благодарственную молитву, слыша, как ее отец тоже пробормотал:
– Слава Богу!
Искреннее облегчение, прозвучавшее в его голосе, быстро сменилось яростью.
– Схватили? Что вы этим хотите сказать? – грозно спросил он. – Кто?
Ральф угрюмо сжал челюсти.
– Не знаю. Но, по их словам, на парусе был изображен ястреб.
Мужчины переглянулись, и Мэтти поняла, что за этим кроется что-то важное.
– Человек, слухи о котором дошли до нас? – спросил ее отец.
Ральф утвердительно кивнул.
– Эдуард будет очень рад. Он разыскивает его с тех пор, как мятежники сбежали из Данейверти.
Глаза Мэтти широко раскрылись. Даже Джон и Томас пришли в замешательство, услышав, что их зять как-то связан с человеком, захватившим Элли.
– Роберт никогда бы этого не сделал, – пылко заявила Мэтти. – Он бы никогда не обидел Элли.
Ни один из мужчин не разделял ее уверенности. Не важно, согласны они с ней или нет, это не имело значения. Ральф когда-то был близким другом Брюса. Отношение ее отца к зятю было трудно определить. Хотя он не помогал ему открыто, иногда ей казалось, что он желает ему успеха. Но и Ральф, и ее отец были подданными Эдуарда. Они будут исполнять свой долг независимо от личных чувств. И если Роберт имеет к этому отношение…
Мэтти содрогнулась. Гнев ее отца не уступит гневу короля Эдуарда.
– Как им удалось ускользнуть? – спросил Джон.
Взгляд Ральфа помрачнел, а губы побелели от ярости. В резких отрывистых словах он описал схватку на море и последующее преследование.
– Ладья этого Ястреба была окружена четырьмя галерами и ускользнула? – с недоверием спросил Томас.
Мэгги бросила на него предостерегающий взгляд, но было слишком поздно. Ральф застыл.
– Видимо, так.
Мэтти видела, что это было жестоким ударом по его гордости. Ральф предъявлял высокие требования к флоту галер, которым командовал, и воспринял поражение своих людей как личное оскорбление. Она сделала шаг по направлению к нему, но сразу же остановилась. Не ей его утешать.
– Чего бы это ни стоило, – заявил ее отец властным голосом, в котором не было места милосердию, голосом самого могущественного графа в Ирландии, – найдите его.
Глава 7
Глаза были голубые. Сверкали голубизной, как океан в солнечный день.
Элли была готова к этому. Чего она не ожидала, однако, так это ямочек на щеках. Две идеально очерченных ямочки по обе стороны от его неподражаемой улыбки. В сочетании с густыми, выгоревшими на солнце волосами, белыми зубами и золотистым загаром, который, по всем правилам, должен был бы к этому времени поблекнуть…
Она сжала губы от досады. Это просто нелепо. Ни один мужчина не имеет права быть настолько красивым, в особенности если это личность, обладающая столь сильной магнетической притягательностью. Казалось несправедливым, что один человек так щедро одарен. Тяжело, должно быть, нести подобный груз на плечах. Однако он с легкостью с этим справлялся.
Конечно, не одна Элли это замечала.
С того момента как они постучали в дверь старого барака, Ястреб – как воскликнула Мег, приветствуя его таким образом, что у Элли не осталось сомнений относительно их взаимоотношений, – оставался в центре всеобщего внимания.
Возбуждение немного улеглось к ночи, но вспыхнуло вновь, стоило ему перешагнуть порог утром. Разве ему больше нечем заняться? Грабить, например? Завоевывать малые страны? Похищать невинных женщин?
Очевидно, нет. Казалось, он посвящает все свое время толпе обожательниц. Небольшая комнатка была забита до предела посетительницами женского пола.
Элли должна была признать, что у него большой талант. Наблюдать за ним было все равно что смотреть на искусного мастера-ремесленника за работой. Он умело раздавал комплименты с завидной искренностью, был неизменно внимателен и обращался с каждой женщиной как с принцессой. Нетрудно было понять, почему его все так любят.
Элли в жизни не видела такого количества похлопываний по мягкому месту и долгих приветственных объятий и поцелуев. Должно быть, они оказались на самом гостеприимном острове Шотландии.
Осознав, что сердито хмурится, Элли снова занялась хлебом с сыром, которыми угостила ее Мег на завтрак. После пылкой встречи прошлой ночью Элли была уверена, что Мег – его любовница. Рыжеволосая красотка отлично подходила на эту роль. На несколько лет старше Элли, с широкой доброжелательной улыбкой на румяном лице, она имела к тому же самые большие груди, которые Элли доводилось видеть. С ее откровенной чувственностью, Мег обладала всем, чего лишена была она сама. Но, наблюдая за Мег и пиратом сейчас, Элли уже не была так уверена относительно характера их отношений. Пират обращался с Мег с той же добродушной игривостью, как и со всеми остальными.
Он был раздражающе обаятелен и мил. Однако Элли не оставляла мысль, что он использует свое напускное дружелюбие как маску, чтобы держать всех на расстоянии. Все эти люди, полагавшие, что хорошо его знают, вероятно, не знали его совсем.
Элли понемногу смаковала свой сыр, слушая разговоры, и понимала, что за ленивой улыбкой пирата скрывается очень внимательный и наблюдательный мужчина. Он спрашивал каждую из женщин о чем-либо персонально, но всякие попытки задавать вопросы ему сразу же отметал лукавой ухмылкой и жестом – по большей части не вполне пристойным. Все это исполнялось с таким мастерством, что Элли невольно задумалась: замечают ли эти женщины вообще, что он проделывает?
Ей стало любопытно: что же за человек скрывается за этой позолоченной маскировкой?
– Что-то не так, Элли? – спросил он.
Множество любопытных лиц обернулось к ней. Она удивилась, что он вообще заметил ее среди этой толпы осаждающих его поклонниц.
– Что-то ты сегодня совсем на себя не похожа, – добавил он с невинным видом, и при этом его лукавые голубые глаза насмешливо сверкнули.
Элли прищурила глаза. Она слишком устала, чтобы просто проигнорировать его насмешливое внимание. К тому же она не могла простить ему дурацкую историю, которую он рассказал Мег прошлой ночью, чтобы объяснить, как она оказалась с ними.
– Я в полном порядке, – проворчала она.
Он посмотрел на нее так, словно едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.
– Да, я вижу.
Она сказала себе, что очень рада, когда он снова, казалось, забыл о ней и всецело отдался вниманию окружающих его женщин.
– Как долго вы пробудете здесь на этот раз? – спросила одна из них.
Наконец-то удастся услышать что-то стоящее.
– До тех пор как почувствую, что способен расстаться с восхитительной стряпней Мег. – Он обернулся к хозяйке: – Какое замечательное жаркое ты прислала мне сегодня утром, дорогая! Мои люди высоко ценят твои труды… как и я.
Мег покраснела от удовольствия.
– Мне это вовсе не составило труда. Так, кое-что потушила наспех.
Он медленно поднялся с кресла, словно ему ужасно не хотелось покидать этот дом. Хотя комната была довольно просторной – примерно двадцать на пятьдесят футов, – в присутствии капитана с его высоким ростом и широкими плечами она казалась меньше. Этот человек господствовал надо всем, что его окружало.
– Боюсь, мне придется вернуться к моим людям, – с сожалением произнес он. Кругом поднялись возражения, но он их немедленно пресек. – Я зашел только поблагодарить Мег за гостеприимство и заботу о моих моряках.
Доналл и Томас упрямо настаивали на том, чтобы вернуться на берег и присоединиться к остальным морякам этим же утром. Элли подумала, что им обоим не помешало бы как следует отдохнуть – как и ей, – и стала убеждать их остаться. Но они восприняли ее слова как оскорбление.
Мег нахмурилась. Ей тоже хотелось, чтобы они задержались подольше.
– Мне не нравится, как выглядит младший. Получше приглядывай за ним. Мужчины могут быть такими упрямыми глупцами. – Она многозначительно посмотрела на Ястреба. – Ты уверен, что не хочешь позволить мне осмотреть твои ладони?
– Если я позволю тебе осматривать мои ладони, – сказал он с усмешкой, – то пройдут часы, прежде чем я попаду к своим людям.
Мег слегка шлепнула его, и все в комнате рассмеялись. Кроме Элли. Он хоть что-нибудь воспринимает серьезно? И что у него с ладонями?
Он повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился, словно забыл что-то сказать.
– Ты уверена, что тебе это не в тягость? – спросил он Мег, кивнув на Элли, словно ее вообще тут не было.
Мег покачала головой:
– Я только рада компании.
Ястреб наклонился и поцеловал пышную рыжеволосую красотку в щеку.
– Я в долгу перед тобой, милая.
Мег расплылась в улыбке.
Некоторое время он не отводил от Элли глаз. Затем нахмурился, но когда снова взглянул на Мег, на лице его вновь засияла улыбка.
– Займи ее работой. Думаю, здесь найдется что-нибудь, с чем она сумеет справиться.
По его тону было заметно, что он далеко в этом не уверен.
Элли захотелось возразить, что здесь есть масса дел, которые она умеет делать. Но она не была уверена, что ее навыки хозяйки замка смогут помочь Мег в ее небольшом хозяйстве.
Элли умела управлять слугами и присматривать за уборкой, стряпней, уходом за скотом и работами в поле. Но сама она в жизни не пекла хлеба, не готовила жаркого, не меняла циновки, не стирала белье, не доила корову и не убирала ячмень. Было довольно унизительно сознавать, насколько все ее умения бесполезны за пределами замка.
Как только пират удалился, комната быстро освободилась от посетителей. Помня ехидные слова Ястреба, Элли помогла Мег убрать со стола блюдо, миски и чашки, оставшиеся после утренней трапезы.
– Спасибо, – сказала Элли, когда они закончили. – Все было восхитительно вкусно.
Хотя она привыкла к более изысканным блюдам, эта простая пища показалась ей на удивление хорошей. Как и само жилище. Маленькая и простая комната Мег была уютной, чистой и удачно обставленной.
– Я хочу еще раз поблагодарить вас, как это сделал капитан, за то, что вы так любезно приютили меня.
Мег взяла ее за руки и по-матерински пожала их.
– Бедная девочка! Ястреб доставит тебя домой, прежде чем ты успеешь подумать об этом. – Она рассмеялась. – Бьюсь об заклад, пройдет немало времени, прежде чем ты надумаешь снова спрятаться в лодке. Зато у тебя будет что порассказать, когда ты вернешься домой.
Лицо Элли вспыхнуло жарким румянцем. Ей страшно хотелось возразить и рассказать правду, но она помнила о своей клятве. Она снова мысленно проклинала пирата, вспоминая произнесенные шепотом слова, которыми он объяснял Мег прошлой ночью, как она оказалась вместе с ними.
– Девчонка вообразила, что влюблена в меня, – сказал он, с досадой покачав головой. – А когда я заявил ей, что должен отправляться в путь, – он беспомощно пожал плечами, словно такие казусы случались постоянно, – она просто обезумела от горя и спряталась у меня в лодке под парусом. К тому времени, как один из матросов обнаружил ее, было уже слишком поздно возвращаться. Пока я не верну ее домой, я чувствую себя в ответе за нее.
Элли сверлила его гневным взглядом все это время, что его только еще больше забавляло.
Мег же со своей стороны смотрела на него так, словно это был рыцарь на белом коне.
– Конечно, ты за нее отвечаешь. – Она посмотрела на Элли и сокрушенно покачала головой: – Бедный маленький ягненочек.
Она обняла грязную растрепанную Элли и с таким теплым искренним сочувствием прижала к груди, что у той пропало всякое желание спорить.
Элли даже не знала, что хуже: его дурацкая история или та готовность, с которой Мег приняла ее.
Сейчас Мег внимательно наблюдала за ней и неправильно истолковала причину ее раздражения.
– Не смущайся. Ястреб из тех мужчин, которые даже разумную женщину заставляют потерять голову.
– И вас? – выпалила Элли, и глаза ее широко раскрылись, когда до нее дошло, что она сказала. – Я имела в виду, что невольно заметила…
Она прикусила губу, сообразив, что сделала только хуже.
Но вместо того чтобы обидеться, ее собеседница просто рассмеялась:
– На какое-то время, может быть. Когда я потеряла моего Колина…
Она умолкла, глаза ее наполнились слезами. Спустя мгновение она улыбнулась вновь.
– Ястреб помог мне снова почувствовать себя живой, и за это я буду любить его вечно. Но та любовь, какую ты имеешь в виду, – она покачала головой, – нет, такая случается только раз. Если повезет.
Возможно, ей никогда не узнать такой любви. Но она уже познала потери. Она взяла Мег за руку и сочувственно сжала ее пальцы. Этот жест, похоже, удивил женщину, но Элли также заметила, что та приняла ее сочувствие.
– Я знаю, тебе не хочется это слышать сейчас, – тепло сказала Мег, – но Ястреб не хотел тебя обидеть.
Элли ничего не ответила – что она могла сказать? Мег определенно считает, что она влюблена в него. Бедная неказистая нянька размечталась о легендарном норвежском божестве.
– Он любит женщин, и они отвечают ему тем же. Но желать чего-то большего – только напрашиваться на неприятности.
– Почему? – не смогла удержаться Элли.
– Он слишком любит женщин, чтобы оставаться с одной.
Мег могла бы и не говорить этих слов. Элли поняла это, как только впервые увидела его. Он был в точности похож на ее отца. Слишком озабочен желанием нравиться всем, чтобы привязаться к кому-нибудь одному. Полюбить мужчину, подобного капитану, значило обречь себя на жизнь, полную страданий. Ей жаль бедняжку, которая об этом забудет.
Уже приближались сумерки, когда Эрик поднялся по крутому каменистому склону к маленькому возвышению на утесе. Приблизившись к краю, он увидел впереди легкие струйки дыма, клубящиеся над жилищем Мег. Он все еще был зол на себя за то, что позволил Элли так вывести его из равновесия утром.
Но конечно, ему не следовало дразнить ее, когда она выглядела такой измученной.
Ему несвойственно было так безжалостно обходиться с девицами, но она вела себя совсем не так, как обычные девушки, которых он знал. Ее поступки приводили его в замешательство – раздражали его. Он не мог припомнить, чтобы хоть когда-либо прежде женщины пробуждали в нем подобные чувства.
Ну ладно. Он освободится от своенравной спорщицы достаточно скоро. Еще день или два, и они смогут отплыть. Нет никаких причин для спешки. Надо дать время англичанам поостыть и оставить охоту.
Они с Доналлом взобрались на вершину Вуд-Хилл, чтобы как следует оглядеть окрестные воды, и то, что они увидели, оказалось гораздо хуже, чем он ожидал. Должно быть, весь английский флот собрался в Северном проливе, из чего Эрик сделал вывод, что англичане решили перекрыть все основные пути и пресечь любую попытку прорваться на север – к Островам, на юг – к острову Мэн или на запад – к острову Ратлин и в Ирландию.
Эрик не сомневался, что сумел бы обойти их в случае крайней необходимости. Но кроме его стремления поскорее отделаться от девчонки и воссоединиться с Брюсом и остальными, у него не было других причин, чтобы рисковать быть захваченным или навести англичан на Брюса. Тем временем он собирался послать весточку Вождю – предводителю Хайлендской гвардии – и предупредить его об опасности. Скоро Брюс должен был переправиться на Ратлин.
