Текст книги "Попытка искупления (ЛП)"

Автор книги: Моника Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Как ты думаешь, что с ним? – тихо спрашиваю я.

Куинн жует свои губы, я поворачиваю голову вверх, чтобы увидеть его реакцию.

– Я оставил его в качестве сообщения твоему отцу. Так что если не убил его, то не сомневаюсь, что это сделал твой папаша. В любом случае он получил то, что заслужил.

О Боже, Куинн сделал это из-за меня. На его руках кровь из-за меня. Как мне теперь жить с этим, осознавая, что я заставила его совершить такое?

– Прости, – говорю я ему напротив шеи, уткнувшись лицом в его теплые объятия.

– Ты извиняешься? – спрашивает он.

– Да. Я принесла тебе одни только несчастья. Как ты можешь еще сидеть рядом со мной? Как ты можешь все еще хотеть быть со мной? – спрашиваю я, у меня ком встал в горле. – У меня чертовски запутанная жизнь, – фыркаю я, почти уверенная, что потеряю его. – Ты сделал бы всем одолжение, если бы передал меня отцу или полиции. От меня одни неприятности, со мной ты только пропадешь, – плачу я. На самом деле мне нужно сделать то, что причинит больше боли, чем все попытки Джастина навредить мне.

– Мне нужно отпустить тебя, Куинн. Ты заслуживаешь лучшей жизни, чем эта! – восклицаю я, показывая рукой вокруг на гостиничный номер, в котором мы находимся. – И ты заслуживаешь лучшей девушки, чем я.

– Хватит! Я никуда не уйду! – сердито произносит он, освобождая от своих объятий, чтобы посмотреть на меня своим с возмущенным взглядом.

– Но так нужно, я говорю правду, – всхлипываю я. Слезы все-таки прорвались через мою силу воли и хлынули потоком.

Он встряхивает меня, пытаясь успокоить, но все, что произошло за последние девятнадцать лет, обрушилось на меня, и я теперь не могу остановиться.

Плачу, не потому что меня связал и заткнул рот, а потом похитил неуравновешенный человек. И не потому что мой отец и наркоторговец жаждут моей крови. А тот факт, что я в бегах, и вообще даже не рассматриваю.

А плачу из-за Куинна. Потому что, несмотря на то, что он со мной пережил, он все равно не оставит меня.

Он все еще смотрит на меня, как на самое прекрасное существо, которое когда-либо он видел. Он все еще смотрит на меня так, будто я безупречна. И что стою того, чтобы быть со мной, несмотря на всю херню, которая тянется за мной.

– Я не заслуживаю тебя, – слезно икаю. – Я не заслуживаю тех чувств, которые испытываю к тебе, – заявляю я. Мне лучше перестать говорить прежде, чем скажу нечто, о чем потом буду жалеть.

– Послушай меня, Рэд, – прямо заявляет Куинн и трясет меня так сильно, что моя голова начинает болтаться. – Я не оставлю тебя. Никогда. Ты слышишь меня? Ты – моя девушка, и я буду защищать тебя до последнего вздоха. С радостью убью за тебя снова и снова. Я не найду себе покоя, пока ты не будешь в безопасности. Ты – все, о чем я забочусь, – он делает глубокий вдох, а потом резко признается. – Ты – единственная, кого я хочу, блин.

Прежде чем успеваю ответить, он убирает свои руки от меня, тянет вперед и усаживает на свои колени, а потом прижимается ко мне пламенным поцелуем. Все мое тело протестует из-за боли, но с Куинном так хорошо, я лучше потерплю, нежели оторвусь от него.

– Вот черт, – стонет он в перерывах между пылкими поцелуями, он зажимает в кулаке мои волосы.

Я стону, когда чувствую, как тонкая грань между удовольствием и болью исчезает, и удовольствие в этот момент побеждает боль. Вскоре блаженство растекается по всему моему телу, словно живой поток наэлектризованного желания.

– Рэд, я так сильно хочу тебя, – говорит Куинн, он проводит рукой по моей ноге и останавливает в нескольких дюймах от моих бедер.

– Я тоже хочу тебя, – еле выговариваю из-за нехватки воздуха.

Я, так же как и Куинн помню, что полностью обнажена под халатом. Он проводит пальцами по моему бедру, и я шиплю, когда он скользит мне под халат к сокровенному месту. Он – джентльмен, поэтому я сама наклоняюсь вниз и развязываю пояс халата. Делаю именно то, чего мы оба хотим: ощущать друг друга кожей. Халат открывается, и это в первый раз, когда я полностью раскрываюсь перед Куинном. Такое чувство не похоже ни на что другое, которое испытывала ранее.

Застенчиво потираю свои обнаженные соски прямо напротив голой груди Куинна, и это намного лучше, чем я могла себе представить. Мы оба стонем, прикасаясь, друг к другу. Его горячие губы пробегают по всей длине моего позвоночника, и это ощущение заставляет мою кожу гореть.

Я начинаю тихо двигаться напротив его заметного возбуждения, которое упирается в меня. Вдруг Куинн резко отстраняется, у меня пропадает воздух в легких, он бешеным взглядом сканирует мое тело. Куинн морщится, когда на глаза попадаются мои ребра.

– Черт, извини, я не подумал, – быстро извиняется он. Берет халат и протягивает мне, чтобы я прикрылась, но я шлепаю его по ладоням.

– Не останавливайся, – задыхаюсь я. – Я хочу этого. Хочу тебя, – наклоняюсь вперед, беру его сосок с пирсингом в рот и засасываю.

Куинн стонет и переплетает мои пальцы со своими, наклоняется ближе ко мне, когда я сильнее обхватываю его идеальный сосок. Металл мгновенно согревается, когда губами обвиваюсь вокруг пирсинга. Затем втягиваю его в рот, понимаю, что могу делать такое хоть всю ночь.

Внезапно четкая уверенность охватывает всю меня. Такая сила словно опьяняет меня, и я беру контроль в свои руки.

Отпускаю сосок и мягко толкаю его в обнаженную грудь, он падает назад. Когда я сажусь на него сверху, он кладет свои руки на мои бедра.

Я с наслаждением смотрю на каждый дюйм тела человека подо мной. Мне нужно чувствовать его руки так сильно, словно дышать кислородом. Закрытыми глазами медленно обнимаю его правое запястье и притягиваю к своей груди, безмолвно умоляя его дотронуться до меня.

Куинн тянет за колечко в губе, его лицо покраснело. Он так и лучится страстным желанием.

– Прикоснись ко мне, – шепчу я. Он шипит, когда медленными целенаправленными движениями пальцев начинает ласкать мою грудь.

Наши пальцы переплетены, я могу чувствовать, как мой сосок мгновенно набухает от его нежных прикосновений, но хочу большего. Я четко ощущаю, как сильно стучит мое сердце под грудной клеткой. Оно начинает биться еще сильнее, когда умелые пальцы Куинна резко обхватывают розовые ореолы. Такое движение посылает внезапную боль в мою сердцевину.

Моя хватка на его руке ослабевает, я изгибаюсь, когда его движения становятся немного более яростными и быстрыми. Это именно то, что мне нужно.

Начинаю прижиматься ближе к его возбуждению, а в сочетании с массированием груди я сейчас просто взорвусь. Слепо тянусь к верхней части халата и сбрасываю его с левого плеча, но внезапно Куинн останавливает меня, он кладет ладонь на мою руку.

Я недоуменно смотрю на него, мне нечем дышать, внезапно чувствую себя полнейшей идиоткой. – Ты не хочешь?

Быстро тянусь к халату и натягиваю его на себя, чтобы прикрыть наготу, но Куинн опять останавливает меня.

– Конеяно я хочу, но только... не так, – отвечает он. Куинн выглядит так, словно полностью уверен в своем решении.

– Не понимаю, – отвечаю я, ощущая некоторую неловкость.

Куинн отпускает мою руку, а когда садиться он осторожно пальцами прикрывает меня от своего горячего взгляда.

– Видеть тебя избитой с кляпом во рту и едва не изнасилованной, эта картинка будет преследовать меня до конца моей жизни, – шепчет он, нежно завязывая пояс на моей талии.

– Когда подойдет наше время, я хочу, чтобы все было идеальным, – признается он.

Я удивленно вскидываю бровь, он усмехается. – Хорошо, ну что-то похожее на совершенство, – он с трудом делает следующий вдох и продолжает. – Почти потеряв тебя, все начинает видеться в другом свете. И когда я овладею каждой частичкой твоего тела...

У меня перехватывает дыхание, меня возбуждают его властные нотки в голосе.

– И это не будет в каком-то дерьмовом отеле, где я могу сделать тебе больно с учетом того, что у тебя итак все болит.

Собираюсь возразить ему, заявив, что он никогда не причинит мне боль, но Куинн прерывает меня, его пальцы напрягаются вокруг моей талии.

– Рэд, – хрипло говорит он в нескольких дюймах от моих губ. – Рядом с тобой я не могу себя контролировать. И точно знаю, что когда я глубоко войду в тебя, а ты будешь выкрикивать мое имя, этого будет недостаточно. Я не буду доволен до тех пор, пока не стану владеть каждой частичкой тебя... внутри и снаружи.

Дрожь проходит сквозь мое тело, и я напоминаю себе, что надо сглотнуть.

– Так что до тех пор давай наслаждаться этим, – он хватает меня за голову прижимается своими губами к моим и целует пока есть воздух.

Хорошо, сейчас займусь этим. А завтра, завтра будет новый день.

Глава 32

Жертвы

Ночь отступает, и суровый дневной свет ослепляет меня. Понимаю, что пришло время просыпаться. Я уже не чувствую себя так, как вчера. Мне неизвестно, где находятся сейчас мой отец и Фил.

– Тебе явно стало лучше.

Вздрагиваю, не видела, что Куинн тоже проснулся.

Смотрю на него и поверить не могу, что такой во всех отношениях прекрасный человек может хотеть меня. И к тому же рисковал своей жизнью, чтобы защитить меня.

– Откуда ты знаешь, что мне стало лучше? – спрашиваю я, пододвигаюсь к нему поближе, чтобы лечь на одну с ним подушку.

– Потому что я слышу твои мысли, – говорит он, от улыбки на щеках появляются ямочки.

Не могу сдержаться, и смех вырывается из моих губ. Как же приятно, снова улыбаться.

– О чем ты думаешь? – спрашивает он, когда я начинаю хмуриться.

– Мы должны уехать, – со вздохом отвечаю я. А как хочется, чтобы мы вечно оставались в этом «защитном пузыре».

Куинн кивает, его лохматые волосы закрываю глаза. – Хорошо, куда бы ты хотела поехать?

Он внимательно смотрит на меня, и я знаю, что, если скажу, что хочу на луну, он последует за мной. Можно даже сказать, что в некотором смысле мы путешествуем по космосу, в смысле в неизвестном пространстве. Хочу отправиться в страну, которая может изменить меня навсегда.

– Канада, – отвечаю я. Кто бы мог подумать, что всего лишь одно слово способно вызвать приступ клаустрофобии.

– Ты хочешь придерживаться первоначального плана? –тихим голосом спрашивает Куинн.

– Да. Я устала и физически, и морально, и, если бы мне пришлось бороться с отцом и Филом прямо сейчас, то я бы проиграла. Мы придерживаемся плана отца Табиты. По крайней мере, таким образом, копы, может быть, отстанут от нас.

– Тебе не придется бороться с ними, – заявляет Куинн, протягивает руку и проводит пальцем по всей длине моего носа.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я, поднимая бровь.

– Я сделаю это. У нас еще есть оружие. Мне нужно время подготовиться и... – я останавливаю его, положив палец на его губы, чтобы он замолчал.

– Ценю твою помощь, но нет. Мы наконец-то, впереди, так как они понятия не имеют, где мы находимся. Давай просто убежим, а потом разберемся, что делать дальше.

В самом начале пути речь шла о расплате и мести, ну а что теперь? Сейчас главное выжить. Остаться в живых в целости и сохранности, как физически, так и морально, это единственное, что меня волнует.

Куинн не возражает мне, и я убираю палец с его губ, он слегка хмурится.

– Когда придет время, я сделаю это для тебя.

Мне даже не нужно спрашивать, что именно он имеет в виду. Весь предыдущий опыт показал мне, что как далеко бы я ни убежала, мне не удастся скрыться. Рано или поздно мой отец настигнет меня, и, когда это случится, один из нас умрет.

Здесь нет места компромиссу или счастливому примирению. Конец этой истории расскажет чью-то смерть. И надеюсь, что это буду не я.

– Не могу позволить тебе совершить такое, – шепчу я, качая головой. – Я не позволю тебе убить ради меня... снова. С каждой жизнью, которую ты забираешь, Куинн, часть тебя умирает вместе с ними. Поверь мне, я знаю.

– Меня это не заботит, – настаивает он. – Я уверен в своих словах. Сделаю все, чтобы ты была в безопасности. А пока твой отец все еще жив, это не так.

– Ты такой упрямый, – вздыхаю я, а он улыбается в ответ.

Кладу ладонь на его небритую щеку, он ласкается об мою руку и целует в лунную татуировку.

– Что это значит? – спрашивает он, нежно держит меня за запястье и снова целует мои рисунки.

Наблюдаю, как Куинн губами слегка прижимается к моей коже, и вспоминаю тот день, когда нанесла ее.

– Это был один из худших дней в моей жизни. И даже спустя столько времени мне неприятно думать об этом. Была среда, и я собиралась покончить со всем этим. Была одна постоянная клиентка, она всегда покупала героин каждую вторую среду месяца. В этой женщине не было ничего необычного, она выглядела, как обычный торчок. Единственное, чем она отличалась, это пунктуальностью. Она ждала меня у задней двери своего дома ровно в 6 часов вечера, одетая в розовый пушистый халат и в тапочки в виде Багза Банни. Она всегда кусала ногти в ожидании моего прихода. Однажды перевалило уже за 6 часов, а ее все не было, – говорю я, полностью погрузившись в мысли о прошлом. – Я заметила, что дверь не была закрыта, поэтому подумала, может она отключилась внутри. Решила войти, но когда открыла дверь, моя наивность умерла вместе с ней на том грязном полу.

Куинн пристально смотрит на меня гипнотическим взглядом. Именно по этой причине я и продолжаю говорить. Хотя лучше не бередить эти воспоминания.

– Она лежала на полу в кухне, гребанная игла торчала из ее руки, а жгут обвивал ее предплечье. Она выглядела мертвой, но ее грудь поднималась и опускалась. Разумом я понимала, что мне нужно бежать, но не могла оставить ее так, ведь она была жива. Я не замечала запаха вони, и чем ближе подходила, тем больше сосредотачивалась на ее груди, она ненормально быстро поднималась и опускалась. Когда я оказалась на расстоянии в несколько футов, тронула ее ногой и спросила все ли с ей в порядке.

– Но она не ответила, а видеть ее лицо я не могла, так как она повернула его в другую сторону. Снова окрикнула ее, в порядке ли она, и присела, чтобы посмотреть ей в лицо, но вдруг я услышала резкий... скрежет. Я поняла, что это шуршание миллионов ног, снующих вокруг меня. Прислушалась внимательнее, потому что не могла распознать этот звук. А потом чертов таракан вбежал по моей руке. Когда я посмотрела вниз, весь пол был усеян ими, разных по форме и по размеру, и тогда я поняла, что это за звук. Он исходил у нее изнутри.

У Куинна перехватывает дыхание, а я подытоживаю свою ужасную историю. – Они, блять, ели ее, а она для них была, как шведский стол. Я так быстро соскочила, что потеряла равновесие, и упала прямо на нее. На ее грудь. Это было похоже на разрыв бомб, тараканы разного размера начали выползать, и тогда я почувствовала этот ужасающий запах. В панике я начала дергаться, чтобы встать. Каким-то образом я пошевелила ее и на меня посмотрели эти глаза. Один был словно стеклянный, а другого не было вовсе. Вместо этого пустая глазница, съеденная пауком, который в ее черепе устроил себе гнездо. Чем громче я кричала, тем больше жуков выползало из ее тела. Бесконечное море тараканов, выползающих из всех отверстий, – шепчу я, едва не задыхаясь от воспоминаний.

– И поэтому ты ненавидишь жуков, – делает вывод Куинн.

Киваю в ответ.

– Я сделала эту татуировку, считая, что если человек может гулять по луне, значит, он может все, – отвечаю я. – В самые мрачные часы жизни я смотрела на нее и думала, что когда-нибудь буду свободна. Если человек может решать такие задачи, как хождение по луне, то и я смогу сделать такую простую вещь, как бросить отца и жить нормальной жизнью. Ну, или почти нормальной жизнью. Да и к тому же татуировка луны смотрится лучше, чем тату жука, – добавляю я. У меня перехватывает дыхание, когда Куинн целует мою руку и облизывает складочку на локте.

– Ты права. Все возможно, – произносит он. – И ты доказываешь это.

Удивленно вскидываю бровь, хочу спросить его, о чем он. Но Куинн прижимается своими губами к моим, заставляя меня замолчать и забыть все прошлое.

***

Мы едем всю ночь, останавливаясь лишь на несколько часов, чтобы поспать, потому что добраться до Канады важнее, чем что-либо. Я изо всех сил стараюсь не заснуть, но, к сожалению, мое избитое тело все еще заживает, и сон все чаще наступает на меня.

Звук шин разносится по автостраде, тихий шум разговоров по радио действует как снотворное. Куинн жалеет меня из-за полученных ран и позволяет мне поспать. Тем не менее, мне кажется, что ему нужно побыть в тишине.

Наверно прошла уже целая жизнь, с тех пор как мы покинули Южный Бостон. Но после того как все закончится, я понимаю, что ничего уже не будет прежним. Знаю, что нечто важное ожидает нас за поворотом судьбы. Только не знаю, что именно.

– Рэд, ты спишь?

Мой полусонный мозг пытается вспомнить значение этой фразы, поскольку именно эти слова были сказаны мне несколько недель назад. Мы, конечно, все еще в бегах, но с тех пор прошло много времени. И я знаю, что это только начало.

– Где мы? – бурчу я, тру глаза, стараясь прогнать сон.

– Не так далеко от Канады, – зевает Куинн. – Я тут подумал, что нам надо прикупить немного одежды и еще некоторое нужные вещи, ведь нам обоим не помешало бы переодеться.

С трудом открываю отяжелевшие веки, и к счастью, на улице закат, ведь мои глаза просто не выдержали бы яркого солнечного света.

– Хорошая идея, – отвечаю я, смотрю на Куинна, поскольку использовала его колени в качестве подушки. – Прости, – извиняюсь я и быстро вскакиваю, потому что даже представить не могу, каково это ехать с чужой головой на коленях.

– Все хорошо, – подмигивает он, паркует машину и выходит. – Мне нравится, когда твоя голова у меня на коленях.

Улыбаюсь, зеваю, стараясь прикрыть рот рукой, и выхожу из машины. Лаки скулит и жалобно смотрит на меня. Бедный малыш... он наверно всю дорогу терпел. Я отстегиваю его поводок и, прежде чем закрыть дверь, выпускаю его. Мы оставляем Лаки возле супермаркета, я приседаю на корточки и осторожно глажу его между ушами. – Будь хорошим мальчиком, сделай все свои дела, но будь здесь, хорошо? Мы скоро вернемся, – говорю я ласковым голосом, меня умиляет, когда он облизывает мой нос.

– Я понимаю, почему его зовут Лаки, – нахально улыбается Куинн, я игриво ударяю его по плечу.

– Даже не буду спрашивать, – заявляю я. Куинн смеется, протягивает мне руку, когда мы заходим в супермаркет.

Такой простой жест, как держаться за руки, не должен вызывать во мне столько эмоций, но все наоборот. Куинн и я зашли так далеко, и надеюсь, что мы продолжим двигаться дальше.

– Мне нужно присмотреть пару девчачьих вещей, – говорю я. – Ладно?

Куинн кивает, и мы расходимся по разные стороны.

Я иду в отдел косметических средств и кидаю тональную основу в корзину. Держу пари, что выгляжу хреново, а, когда прохожу мимо зеркала, мои опасения подтверждаются. Лицо покрыто желтовато-синими пятнами, а волосы, будто превратились в дреды. По поводу своей одежды даже говорить не хочу.

Затем добавляю в корзину несколько баночек для лица, чтобы вновь стать похожей на человека. Прохожу мимо старушки, она вдруг останавливается и смотрит на меня, ее лицо становится пепельно-бледным.

Из-за ее реакции решаю добавить еще и зубную пасту, шампунь и кондиционер, а также туалетные принадлежности, да еще и немного теплой одежды не повредит.

Пока слепо кидаю товар в корзину, замечаю, как мать с испуганным взглядом на обеспокоенном лице, уводит от меня подальше своих детей.

Что, черт возьми, происходит? Я ведь не выгляжу так плохо, да?

Когда собиралась отправиться на поиски Куинна, вдруг резко чья-то рука хватает меня, я испуганно вскрикиваю от неожиданности.

– Нам нужно уйти. Сейчас.

Не понимаю, что происходит, а когда смотрю вокруг магазина подмечаю, что все покупатели пялятся на нас.

– Куинн? – спрашиваю я, оглядываясь вокруг.

– Просто иди, – требует он и ведет меня к двери.

Киваю, ставлю свою корзину на пол и хватаюсь за руку Куинна. Он ведет нас к выходу. Некоторые покупатели испуганно отворачиваются, а некоторые прячутся, в их глазах явно читается страх.

Не понимаю, что происходит, и, когда мать отворачивает лицо ребенка от меня, словно я какой-то монстр, это ошеломляет меня. Куинн почти тащит меня к двери, но останавливается, когда видит возле входа красно-синие мигающие огни.

В этот момент мое сердце останавливается.

– Твою мать! – тихо ругает Куинн, он останавливается, когда пять полицейских машин кучкуются возле входа.

Я вижу полицейских полностью экипированных и готовых, некоторые из них одеты в пуленепробиваемые жилеты, они готовы к нашему захвату.

– Мы вызвали полицию! – пищит прыщавый сотрудник магазина, прячась за стойкой администратора. – Она стоит 250 000 долларов, – говорит он, указывая на меня.

У меня дежавю, это напоминает мне слова Джастина. Люди видят меня такой? Просто чертова награда?

Куинн бормочет проклятия под нос, а потом шепчет мне в ухо. – Прости меня.

Прежде чем я успеваю сообразить, он грубо хватает меня за руку и разворачивает. Он, словно берет меня в плен, хватает за шею и сжимает горло.

– Какого черта? Куинн! – задыхаюсь я, но резко замираю. С абсолютной уверенностью могу сказать, что чувствую металл пушки, направленной мне прямо в грудь.

Весь супермаркет вскрикивает, и я вижу, как кто-то прячется в укрытие, а кто-то поднимает руки, сдаваясь.

– Она ничего не стоит мертвой. Где черный ход? – кричит Куинн на испуганного работника магазина. Он уводит нас с поля зрения полиции.

– Это... туда, – заикается он, и, прежде чем упасть на пол, указывает на дверь позади нас.

Куинн поступил умно. Он знает, что полиция пока не видит нас, и он специально сделал так, чтобы все в супермаркете видели, как он приставил ко мне пушку. Куинн сделал это намеренно, чтобы зрители поверили, что я – заложник, а он – мой похититель. Он просто взял вину на себя так же, как и я хотела сделать для него.

Тяну руки к горлу и отчаянно пытаюсь вырваться, но, когда начинаю сопротивляться, хватка Куинна становится лишь сильнее, и понимаю, что он не отпустит меня.

– Куинн! – кричу я, но он крепче сжимает мое горло, останавливая поступление воздуха.

Слезы катятся по моим щекам, поскольку Куинн жертвует собой ради меня. Когда полиция будет опрашивать всех в супермаркете, они скажут, что это он наставил на меня пистолет. При этом полиция собьется с моего следа и найдет только одного виноватого, его.

Из-за этого у него будет много неприятностей, и я знаю, если нас поймают, он скажет, что силой заставил меня совершить все те проступки, включая и убийство Хэнка.

Если кто-то и пропадет, то это он. Теперь его слова приобретают совсем иной смысл. Я спросила его однажды: «Как ты узнал, что я собиралась идти в полицию?», а в ответ он произнес: «Потому что я бы то же самое сделал для тебя».

Он берет вину на себя за все произошедшее. Но я не могу позволить ему поступить так.

Пытаюсь дотянуться до ножа в ботинке, что практически нереально, потому что хватка на горле не ослабляется ни на секунду.

– Даже не пытайся, – усмехается он и медленно направляет меня к черному ходу, без сомнений принимая всю вину на себя.

Некоторые покупатели смотрят в замешательстве, в то время как другие оглядывают меня с грустью в глазах.

– Все в порядке, милая, – произносит та старушка, которая пялилась на меня ранее.

Я хочу закричать, что Куинн не монстр! Но могу лишь рыдать, не могу сказать, что он заставляет меня выглядеть жертвой.

– Ты не выстрелишь в меня, – всхлипываю я, когда предпринимаю, еще одну бесполезную попытку дотянуться до ножа.

– Нет, но я без сомнений выстрелю в какого-нибудь придурка, – усмехается он и крепче сжимает меня.

Надеюсь, что это он не серьезно, я бы не хотела проверять такое.

Мы продвигаемся к черному ходу, и я с ужасом наблюдаю, как на меня смотрят покупатели с поднятыми руками. Слезы продолжают течь по щекам. Кто-то снимает все на телефон, и, прежде чем мы покинем супермаркет, видео появиться на YouTube.

– Отпусти меня! – бессмысленно прошу я.

– Нет. Ты – моя. А я защищаю то, что принадлежит мне, – шепчет он в нескольких дюймах от моего уха.

Когда Куинн слепо шарит по двери в поисках ручки, я предпринимаю быструю попытку освободиться, резко откидываю голову назад и бью его в нос, сбивая его с ног. Отчаянно тянусь к ножу, но мое сердце замирает, когда я слышу, как взводится курок.

– Сделай еще один шаг, и я прострелю твою чертову башку, – выплевывает Куинн.

Смотрю на него снизу вверх и вижу мужчину средних лет, который выходит вперед, пытаясь помочь мне. Мужчина замирает, руки его подняты в воздух.

– Отпусти ее, сынок, – тихо говорит он и делает шаг ко мне.

– Нет! – кричу я, но Куинн бьет меня по губам.

– Двигайся, Рэд, – рычит он, поднимая меня за талию. Он толкает плечом дверь и резко раздается сигнал тревоги.

Когда прохладный ночной ветерок бьет меня по щекам, я снова пытаюсь вырваться на свободу, но Куинн крепко держит меня. Куинн рвет ошейник Лаки, а тот вначале замирает, а потом срывается с места.

Куинн пробегает по пустынному переулку несколько кварталов и ставит меня на землю, так как больше не может сдерживать мои брыкания. Как только я встаю на ноги, резко бью его точечным ударом в ухо и щеку, а затем делаю то же самое и с другой щекой.

– Почему? – раздраженно кричу я, с силой толкая его в грудь. – Почему ты так поступил? Почему? – я снова и снова толкаю его в грудь, но мои смехотворные удары даже не причиняют ему боли.

Куинн позволяет мне бить его, слезы затуманивают мое зрение, пока я не разворачиваюсь, а потом приникаю к его груди. Я держусь за него крепко, потому что не могу отпустить, потому что боюсь, что он меня бросит.

Его губы целуют меня в висок, и он говорит ласковым голосом, – Потому что теперь ты свободна.

– Нет! Я не позволю тебе взять всю вину на себя! – рыдаю я, шлепая его руками по щекам, и прижимаюсь к нему лоб в лоб. – План состоял в том, чтобы поехать в Канаду.

– И что потом? – шепчет он, сожаление отпечаталось на его изумрудного цвета глазах. – Мы будем ждать, пока твой отец не убьет тебя. Нет, твою мать! Ты больше не будешь прятаться. Таким образом, ты сдашь меня полиции и скажешь, что это моя вина. Я пока уеду в Канаду и буду там до тех пор, пока отец Аби не очистит мое имя. Скорей всего проведу некоторое время в тюрьме, но, если благодаря этому ты будешь свободна, то я с радостью отсижу даже пожизненный срок.

– Нет! – я вырываюсь из его объятий. – Единственные люди, которые должны мотать срок, это те ублюдки!

– А что если они поймают нас до того, как мы сможем доказать свою невиновность?

Смотрю ему прямо в глаза, мой голос звучит уверено, когда я отвечаю ему. – Тогда я сама, блять, убью их.

Куинн качает головой, его длинные волосы закрывают лоб. Он уже совершил достаточно, хватит с него.

– Я буду бороться за твое спасение, Куинн. Сделаю все возможное, – я уверена в каждом сказанном слове. – Мы сделаем это вместе, – наконец говорю я тоном, не терпящим возражений.

– Я только что предложил тебе избежать тюрьмы, а ты просто так отказываешься? – говорит он, закусывая колечко в губе.

– Хочу покончить с этим, – отвечаю я, вытирая слезы.

– Тогда что ты предлагаешь? – спрашивает Куинн.

– Я еще не знаю. Но мы разберемся. Вместе, – настаиваю я, акцентируя внимание на слове «вместе».

– Мы в двух шагах от Канады. Как только мы доберемся до нее, пересечем международную границу, и полиция не сможет нас достать, – я проталкиваюсь к нему, хватаюсь за руку Куинна, умоляя его выслушать меня.

– Аби поможет нам. Я знаю точно. Когда мы попадем в Канаду, нам нельзя будет убегать. Мы сможем лишь залечь на дно, пока не решим, что делать дальше. Но я не позволю тебе сдаться ради меня. Пожалуйста, Куинн, не сопротивляйся. Я лучше умру, чем ты возьмешь всю вину на себя.

Держу его руку рядом с моим дико бьющимся сердцем, сжимаю его пальцы в надежде, что он поймет, как это важно для меня.

– Хорошо? – спрашиваю я в ожидании его ответа.

Куинн кивает, притягивает меня ближе, и я прижимаюсь к его груди.

– Договорились, – отвечает он.

– Ты – сумасшедший, – шепчу я, качая головой, наше дыхание смешивается в единовременном выдохе.

Куинн ухмыляется. – Я держу свое слово, Рэд. Я бы убил за тебя.

И я знаю, что он так и поступит.

Глава 33

Спроси меня завтра

Я никогда не испытывала такую палитру эмоций, какую испытываю сейчас.

Раньше мне казалось, что когда пересеку границу, то почувствую себя свободной. Но этого не произошло. У меня такое ощущение, будто я в клетке. В ловушке моего прошлого, и теперь это прошлое должно встретиться с моим настоящим.

– С тобой все в порядке? – спрашивает Куинн, когда мы едем на угнанном пикапе в Альберту (Альберта (англ. Alberta) – одна из 10 провинций Канады.).

Удача нам улыбнулась, и мы смогли незамеченными пробраться через границу. Мы проехали много миль, ой простите, много километров (В Канаде официально принята метрическая система мер (метры, килограммы)), чтобы добраться сюда. Прямо сейчас я не смогу объяснить, что чувствую.

– Спроси меня завтра, – абсолютно честно отвечаю я. Смотрю, не отрываясь, на минивен, едущий перед нами и глажу Лаки.

Куинн оглядывается и кивает, к счастью, он не настаивает на ответе.

Пока мы ждем зеленого сигнала светофора, смотрю, не отрываясь, на наклейку на бампере машины передо мной.

На ней написано:

«Не звезды пишут нашу судьбу, а мы сами» – Уильям Шекспир.

Я никогда не слышала этой цитаты прежде, но сейчас она пришлась как нельзя кстати. Мое стремление искупить вину приобрело очень много разных выражений, но теперь понимаю, что после всего произошедшего, мне нужно простить саму себя. Я хочу освободиться от всех тех ужасных вещей, которые совершила прежде, и сама себе могу подарить избавление. Не звезды решают мою судьбу, а я сама. И искупление начнется прямо сейчас.

Мое сердце начинает бешено колотиться, когда мы въезжаем на улицу, название которой я выучила наизусть.

– Однажды я услышал эту историю, – будто невзначай произносит Куинн. Я дергаю руками, лежащими на коленях.

Смотрю на него в ожидании продолжения.

– О маленьком мальчике, который хотел быть частью чего-то, – продолжает он, закусывая кольцо в губе. – Всю свою жизнь он хотел быть частью чего-то простого, чего-то хорошего. И он не мог понять, почему его жизнь не такая, как у остальных. Но чем старше он становился, тем лучше понимал, что жизнь принадлежит не кому-то другому, а ему самому. Жизнь такая, какой ты ее создаешь. Семья такая, какой ты ее создаешь, – делает вывод он, не сводя глаз с дороги.

Я понимаю, что маленький мальчик – это Куинн. И слушаю очень внимательно, ведь это первое откровение, в которое он меня посвящает. Явно или нет, но я внемлю каждому его слову.

– Что случилось с тем маленьким мальчиком? – спрашиваю я, а сама подмечаю, что мы прибыли в то место, куда я так боялась попасть.