Текст книги "Попытка искупления (ЛП)"

Автор книги: Моника Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Втискиваюсь через дверь, меня потряхивает от бешеного адреналина и страха. Делаю первый шаг к свободе, но это совсем не то. Чувствую что-то под ногами.

Смотрю вниз, и у меня воздух кончается в легких, а лицо мгновенно становится белым.

Замечаю синий собачий ошейник с серебрянным значком, на котором написано «Лаки». Когда наклоняюсь поднять его, желчь подступает к моему горлу. Я кусаю свой кулак до крови, чтобы остановить вырывающийся крик.

Ошейник покрыт клочками меха, крик готов вырваться из моего горла как кислота. Где моя собака?

Выбегаю из кабинки туалета и мчусь быстрее, чем могут передвигаться мои ноги. Хочу найти Лаки, бегу как сумасшедшая и врезаюсь в твердую грудь. На меня накатывает волна истерики, я даже не понимаю, как громко кричу и бью кого-то, пока не слышу свое имя.

– Мия! Остановись. Мия,это Джастин. Все хорошо.

Но не могу прекратить. Мне нужно отвязаться от него. Хочу найти свою собаку.

– Какого черта ты делаешь?

Мое тело мгновенно замирает, когда слышу его голос. Смотрю на Джастина, который абсолютно спокойно обнимает меня за талию.

– Убери свои руки от нее! – рычит Куинн и вырывает меня из объятий Джастина и обнимает меня сам.

Прячусь на груди Куинна, вдыхая его аромат, который успокаивает мои нервы, Куинн вскрикивает. – Какого черта ты сделал с ней? – его грудь просто клокочет от дикой ярости.

Рука его гладит меня по спине в надежде успокоить, но гнев проникает через каждую частичку тела, но он пока держит себя в руках.

– Ничего, мужик. Она просто с криками бежала из уборной. Я ничего не делал! – говорит Джастин, потихоньку отступая назад от разъяренного Куинна, подняв руки, словно сдается.

– Не ври мне! – повышает голос Куинн, надвигаясь на Джастина вместе со мной.

Я хочу остановить это, но приступы паники вот-вот накроют меня. Могу сфокусироваться только на том, что сейчас действительно важно.

– Куинн, стоп, – дрожу я, из-за страха и начинаю икать.

Но Куинн продолжает надвигаться на Джастина, думая, что причина в нем.

– Куинн, Лаки! – это все, что я говорю. В моем крепко сжатом кулаке сквозь пальцы проглядывается синий ошейник.

Это останавливает Куинна, он тянется к моей руке и открывает правую ладонь.

У него перехватывает дыхание, когда видит ошейник и резко спрашивает. – Рэд, что произошло? – он мягко высвобождает меня из объятий и нежно кладет руку поверх моей и слегка сжимает, чтобы я дала ответ.

– Я нашла это, – едва не задыхаюсь. – В уборной, на полу. И я слышала... – делаю паузу, закрываю рот, крепко сжатым кулаком, не хочу, чтобы Куинн видел меня такой, но он должен знать.

– Слышала что? – спрашивает Куинн. его глаза широко распахнуты в ожидании ответа.

Но когда все равно молчу, пытаясь понять, как все это рассказать очень быстро, Куинн рявкает. – Что ты слышала, Рэд? – мою руку он сжимает все сильнее.

– Хей, мужик, оставь ее, – произносит Джастин, делая шаг вперед.

– Сделаешь еще шаг и будь уверен, этот шаг будет для тебя последним, – выплевывает Куинн при этом, не разрывая взгляда со мной. – Что ты слышала? – спрашивает он снова, одобрительно кивнув чтобы я продолжала.

– Его, – шепчу я.

Слова еще никогда не звучали так грязно, а тошнота снова подступает к горлу.

– Мы должны найти Лаки, – шепчу я, не хочу даже представлять, что с ним случилось.

– Черт, – ругает Куинн, берет меня за руку и ведет подальше от злого Джастина, который выглядит немного в замешательстве.

У меня нет времени задавать вопросы, потому что Куинн тащит меня прямиком к выходу, где мы оставили Лаки. И его там нет.

Мое сердце громко грохочет в груди, и я начинаю задыхаться от рыданий. – Где он, Куинн? – я слышу дрожь в своем голосе.

– Не знаю, но мы найдем его, я обещаю, – абсолютная решительность проникает сквозь голос Куинна, его глаза внимательно сканируют пространство двора.

Я не могу не думать о том, что в каком состоянии он будет, когда мы, наконец, отыщем Лаки? Звуки лая достигают меня и Куинна и мы поворачиваемся в нужном направлении и видим Лаки, хромающего к нам.

– Лаки! – кричу я и бегу прямо к нему, к его правой лапе привязан оторванный клочок, размахивающийся при ходьбе.

– Остановись, мальчик, – вскрикиваю я.

Как только добегаю до него, падаю на колени, обнимая его за шею. Слезы, которые я так долго сдерживала, вырываются наружу. Рыдаю в мягкую шерстку собаки, а он падает на холодную землю.

Его внешний вид удивляет меня, я обследую его руками везде, чтобы убедиться, что он на самом деле здесь. Вдруг Куинн резко захватывает дыхание.

– Откуда идет кровь? – спрашивает Куинн, и тоже падает на колени, он ощупывает тело Лаки на предмет поиска ран.

– О Господи, – приглушенно говорю я, мы вместе с Куинном пытаемся найти источник крови.

– Это не его кровь, – говорит Куинн после минутного осмотра Лаки, а затем поворачивает мою левую руку, облегченно вздыхает.

Шиплю от внезапной боли. Кровь идет из моей руки. Смутно помню, как порезалась в уборной, а теперь, когда адреналин сошел на нет, ощутила ноющую боль. Пытаюсь прижать руку к груди, но Куинн крепко держит ее, затем разрывает полоску серой рубашки и осторожно перевязывает мою ладонь.

Мне неприятно такое действие, но позволяю ему сделать перевязку, чтобы остановить кровотечение. Липкая кровь течет вниз по руке, но ее не видно из-за длинных рукавов свитера.

– Прости, – говорит Куинн, его немного потряхивает из-за того, что мне больно. – Я даже не заметил, что ты поранилась. Просто... – он делает паузу. – Тебе нужно наложить швы, – вздыхает он. Куинн заканчивает перевязку и легонько гладит мою ладонь.

– Со мной все в порядке, – отвечаю я, прижимая мордочку Лаки к себе. – Лаки – единственный, кому нужны швы. Ты видел его лапу? – глядя на него нахмуренным взглядом.

Куинн кивает. – Нам нужно будет найти ветеринара, – говорит он. Я закрываю глаза и прижимаюсь щекой к груди Лаки.

– Может быть, расскажешь, какого черта это было? – спрашивает Куинн, но я не могу ответить, только не сейчас.

Раскат грома говорит нам о том, что скоро пойдет дождь и мне кажется, что это только начала неукротимого шторма.

Глава 23

Домашний арест

– Что ты делаешь? – допытывается Куинн, наблюдая, как я истерично бегаю по комнате и в панике собираю вещи.

– Мне нужно уехать, – отвечаю я, опускаюсь на колени и ищу кеды под кроватью.

– Рэд, остановись. Ты двигаешься так быстро, что в воздухе создается свист от твоих перемещений. Подойди сюда, – настаивает Куинн, сидя на краю кровати.

Наконец нахожу потерянную обувь, выпрыгиваю из-под кровати, попутно, убрав волосы с лица.

– У нас нет на это времени, – вздыхаю я, поднимаясь на ноги.

Я хочу пройти к шкафу, но тут Куинн резко останавливает меня, обнимает за талию и усаживает к себе на колени.

– Остановись, – говорит он, его лицо находится всего в паре дюймов от моего лица, своим дыханием он обдувает мои щеки. – Скажи мне, о чем ты думаешь.

После того, как мы покинули галерею, я очень долгое время молча, просто гладила Лаки, полностью погрузилась в размышления. Урывками, вкратце рассказала Куинну о том, что произошло. Нужно было быть очень осторожной, чтобы Джастин ничего не понял.

Мы отыскали ветеринара, он осмотрел Лаки и подтвердил, что его передняя лапа была сломана, вследствие причинения вреда извне. Его придется оперировать, и по предварительным данным Лаки в больнице пробудет еще два дня после операции, чтобы оправиться.

Целых два чертовых дня. Мы с Куинном застряли здесь, в то время как отец и Фил идут у нас по пятам.

Мысль о том, что мой отец дышал тем же воздухом, что и я, не укладывается у меня в голове, и от нервов сразу же начинает болеть живот. Но хуже всего то, что у него была возможность закончить все здесь и сейчас, но он этого не сделал. Вместо этого он решил поиграть со мной, предупредил, что рядом и что в любой момент может нанести удар.

Ошейник Лаки – это послание мне, говорящее, что он всегда на два шага впереди меня. Не важно, как далеко я убегу, он всегда сможет поймать меня. Не важно, кто будет рядом со мной: Хэнк, Табита, Тристан, Куинн, Лаки... он причинит боль и уничтожит.

Я не смогу жить в ладах со своей совестью.

Сажусь боком на колени Куинну, крепко обнимаю его за шею, сердце готово разорваться на частички.

– Я оставляю тебя, – шепчу я. Мои губы дрожат, когда произношу эти слова.

Куинн лишь смеется в ответ. Не такой реакции я от него ожидала.

– Я серьезно, – говорю, вскидывая бровь.

Куинн кивает, его грязные волосы падают на глаза. – Я знаю.

– И ты смеешься? – спрашиваю я, меня удивляет его непонятная реакция.

– Даже забавно, что ты рассматриваешь такой вариант, – отвечает он и тянется к упаковке с бинтом, лежащей на тумбочке.

Он убирает мою раненую руку со своей шеи и разматывает окровавленный кусок своей рубашки, служившей временной повязкой.

Наблюдаю, как его мягкие пальцы убирают повязку и осторожно ощупывают порез, и тут задаю вопрос. – Что это значит? – но я точно знаю, что он имел в виду, потому что понимаю, что он абсолютно прав. Расставание с Куинном причинит мне большую боль, нежели может причинить отец. – Чего ты ждешь от меня? – тихо спрашиваю я, чувствую, что уже заранее проиграла этот бой. – Лаки будет в больнице как минимум два дня. Я не могу оставаться здесь. Мы – легкая мишень, вопрос времени, когда у моего отца лопнет терпение. Он причинит боль всем, кого я люблю, – говорю я, опустив голову.

– Хей, – успокаивает Куинн, он кончиком пальцев прикасается к моему подбородку. – Я не позволю ему причинить тебе боль снова, хорошо?

– Ты не можешь обещать мне это, и я не хочу этого. Это не твоя проблема, а моя, – шепчу я, когда Куинн начинает вытирать влажной тряпочкой мой порез.

Куинн вздыхает, его сжатая челюсть говорит о том, что он расстроен. Мы оба молчим некоторое время. Я наблюдаю за тем, с какой осторожностью Куинн ухаживает за моей раной.

Его громкий голос вдруг резко разрывает тишину. Пальцы Куинна нежно гладят мою опухшую больную ладонь. – Твои проблемы – это мои проблемы. Я хочу, чтобы ты поняла это.

Я ценю его смелость, но смогу ли жить в ладах с собой, если с ним что-нибудь случится? Сегодняшний инцидент, словно пробуждение, открыл мне глаза.

– Ты думаешь, что я сяду, и буду смотреть, как ты подвергаешь себя опасности, Куинн? Я так не могу.

– Я – большой мальчик. И знаю, на что иду, – возражает он, втирая в руку белую мазь, а затем начинает перевязывать ее бинтом.

– Я устала убегать, – тихим голосом признаюсь. – Не важно, куда мы поедем, мой отец всегда найдет меня.

Едва могу сдержать слезы. Теперь я поняла всю серьезность ситуации.

Куинн кивает, свой взгляд он сосредоточил на лечении раненой руки. – Я знаю тебя. А ты знаешь меня, – тихо вздыхает он.

– Ты? – спрашиваю я, вытирая слезу, которая побежала из краешка глаза.

– Конечно я. Такая жизнь не для тебя, – резко выдает он, его челюсть сжимается от гнева.

– Так же, как и для тебя, – добавляю я, потому что эта ситуация касается не только меня.

Куинн кивает, его волосы падают ему на лоб, закрывая суженные глаза. – Не надо больше убегать, – вдруг заявляет он.

– Что? – удивляюсь я, может быть я его, не так расслышала.

– Мы перестанем убегать и разработаем новый план. Завтра позвоним Аби и поговорим с ее отцом. Твой план слишком опасен. Сегодня он подобрался слишком близко. А если бы с тобой что-нибудь случилось... – он делает паузу, прежде чем признать это, в его глазах появляются наметки слез. – Прости меня. Я не был рядом, чтобы защитить тебя.

– Прекрати, – говорю я, останавливаю его, положив палец на губы. – Это не твоя вина. В таком никто не виноват.

Он отворачивается в сторону и резко выплевывает. – Я должен был быть там.

– Вообще это мне не следовало терять бдительность, – говорю я. Но сейчас уже нет смысла искать виноватого, – наконец выговариваю я, в надежде, что он поймет причины моего поступка.

Куинн наконец кивает и позволяет мне дальше продолжить.

– Тогда что же нам теперь делать? – спрашиваю я, наблюдая за тем, как он завязывает повязку на моей руке.

Куинн, задумавшись, втягивает колечко в губе в рот. – Ну, у нас нет другого выбора. Мы должны оставаться в тени до тех пор, пока Лаки не поправится.

– А до этих пор, что ты предлагаешь делать? – спрашиваю я, вдруг начиная нервничать.

Куинн таинственно улыбается одним уголком рта, проводя по моей татуировке луны на ладони, на которой теперь наложена повязка.

– Я могу придумать много чего интересного, – отвечает он, соблазнительный и застенчивый взгляд встречаются друг с другом, и мой пульс ускоряется. – Ох, Рэд, ты мне упрощаешь задачу, – произносит он, облизывая нижнюю губу.

– И как же я упрощаю тебе задачу? – спрашиваю я, возбуждаясь от того, как он бесстыдно раздевает меня взглядом.

– Я фантазирую о тебе во всех компроментирующих... позах, – просто отвечает он, от улыбки появляется ямочка на щеках.

Я практически спрыгиваю с его колен от такого признания, а он лишь хихикает, опускает вниз голову, и его теплый рот припадает к моей нижней губе. При нашем соприкосновении у меня вырывается стон. Он слишком быстро отстраняется от меня, и я обиженно надуваю губы.

Нас ожидают очень долгие два дня.

***

Я не могу уснуть.

Моя раненая рука пульсирует. Куинн действительно прав, мне нужно наложить швы. Повязка окрасилась кровью.

В ванной комнате есть Адвил (таблетки, устраняющие болевой синдром), и я решила принять парочку, чтобы успокоить руку и попробовать поспать хотя бы пару часов.

Не хочу разбудить храпящего Куинна. На цыпочках подхожу к двери и наклоняюсь к холодильнику за водой. И вдруг слышу приглушенный голос в коридоре. Понимаю, что это Джастин. Конечно, подслушивать кого-то это не правильно, но я уже настороже, а разум в крепкой спячке и не может ничего запретить.

Тихо открываю дверь и прокрадываюсь в коридор, стараясь держаться в тени. Джастин стоит в гостиной, ко мне спиной, разговаривая по телефону.

– Я знаю, прости. Я все испортил.

Человек на другом конце провода что-то объясняет Джастину, и он отчаянно трет затылок.

– Да, хорошо, я постараюсь. Это не так просто, как ты думаешь. Ладно, хорошо. Просто поторопись, черт возьми.

Понятия не имею, о чем говорит Джастин, но у меня предчувствие, что это не есть хорошо.

Я не знаю, почему он посмотрел на меня сегодня взглядом полным злости. Да, Куинн поговорил с ним немного грубо, но учитывая обстоятельства, Джастин может это понять. Но Джастин что-то скрывает. Не забыла наш разговор в баре, он признался, что живет в аду, и одержим местью. Я ничего не рассказала об этом Куинну.

– Считай, что уже сделано. Убедись, что принесешь мне то, что нужно. Да, я уверен. Она ничего не значит, – говорит Джастин, пробуждая меня от своих мыслей.

От грубости в тоне его голоса у меня проходит дрожь по телу, и я понимаю, о ком он говорит. Внезапно мне становится холодно, и возвращаюсь обратно в свою комнату. Вдруг мне совсем расхотелось пить.

Продвигаюсь в тишине, и не могу сбросить себя это чувство страха. В глубине души не могу не думать о том, что мой отец мог убить меня, и никто не узнал бы, что это был он. Но я жива, и эта мысль больше беспокоит меня, чем если бы я была бы мертва.

Глава 24

Приманка

Мое тело в огне.

От волоска на голове до кончиков пальцев на ногах тело полыхает огнем. И причина этому – Куинн Беркли.

Куинн облизывает каждую частичку моего тела. Прикосновение его колечка в губе отдается диким возбуждением между ног. Из-за пульсирующей боли, в том заветном месте, я медленно выгибаю спину, попутно скидывая с кровати льняные простыни.

Но он беспощаден, и стон за стоном срывается с моих губ, что побуждает его к еще более настойчивому изучению моего тела.

– Тебе нравится? – задыхаясь, спрашивает Куинн, дразнит своим наглым языком у меня возле пупка.

– Да, Боже, да, – вздыхаю я.

– Хочешь, чтобы я опустился ниже? – задает вопрос Куинн. Взгляд его изумрудных глаз превращает меня в безвольную куклу, готовую на все ради него.

– Да, пожалуйста, – отвечаю я, уже практически готовая молить об этом.

Ненадолго на его щеках появляется фирменная ямочка, затем он медленно губами опускается вниз по моему телу. Когда чувствую первое его прикосновение мокрым языком, я понимаю, что попала в плен, как заключенный. Выхода нет.

Его большие руки слегка поглаживают меня по бокам, удерживая тело на месте, когда я собираюсь бежать с кровати и никогда не возвращаться.

– Ты чертовски восхитительна. Тебе нравится? – спрашивает Куинн, находясь у меня между ног. Его теплое дыхание щекочет мою влажную припухшую плоть.

– Да, Куинн, это восхитительно. Не останавливайся. Пожалуйста, только не останавливайся.

Я уже почти готова, вошла во вкус, но вдруг Куинн перемещается к изгибу моей шеи и резко покусывает ее.

Как он может так быстро?

– Проснись, Рэд. Тебе снится сон, – сквозь пелену я слышу голос над моим ухом.

– Нет, – стону я. – Дай мне досмотреть до конца.

Я так близка к завершению, остановится сейчас, было бы просто преступлением.

Но тихий смех, как холодное ведро с водой на голову остужает мои бушующие гормоны. Распахиваю глаза и понимаю, что это был сон. Дыхание участилось, щеки горят. Когда смотрю на Куинна, румянец покрывает все мое тело.

Как стыдно. У меня только что был эротический сон, и мужчина, смущенно улыбающийся рядом со мной, был непосредственной звездой этого шоу.

Со стоном зарываюсь головой в одеяло. Буду так лежать до тех пор, пока не отступит смущение, а это займет примерно лет пятьдесят.

– Рэд, – смеется Куинн и пытается убрать одеяло с моего лица.

Я сопротивляюсь и со всей силы пытаюсь удержать пушистое одеяло, ни за что не отпущу. Куинн смеется еще громче и дергает еще сильнее, но я не отступаю.

– Пожалуйста, оставь меня в покое, наедине с моим унижением, – пищу я.

– И пропустить все самое интересное? – отвечает он. Когда становится ясно, что я не собираюсь выходить из укрытия, он заползает ко мне. – Если ты сейчас не выйдешь, то я иду к тебе, – дышит он недалеко от моего лица.

– Ты вторгаешься в мое личное пространство, – фыркаю я, отодвигаюсь от него на дюйм, но Куинн предотвращает мой побег и перехватывает меня за талию.

– Пять минут назад, кажется, ты не возражала вторжению в твое личное пространство. Думаю, ты даже умоляла меня не останавливаться, – усмехается он. В подавленных чувствах я хлопаю его по руке.

– Ох, да иди ты, – говорю и показываю ему язык.

Из-за моей реакции Куинн удивленно приподнимает бровь. Я даю себе мысленный пинок под зад за такие слова.

– Не надо, – предупреждаю я его не приближаться, грозя пальцем.

Куинн ухмыляется, поднимает руки в знак капитуляции. – Я даже о таком и не мечтал. Не знал, что ты можешь и такое, – и он взрывается от приступа смеха, когда я готова полностью сгореть от унижения.

– Я больше не смогу жить с этим, – стону, закрыв глаза рукой.

Из-за того, что я завернулась в одеяло, как в кокон, а Куинн так близко ко мне, мне просто некуда деться. Мне стыдно за то, что приснился такой сон. Такого прежде со мной не было. Понимаю, что у парней могут быть эротичные сны, но у девочек? Такое вообще бывает? Моя пульсирующая плоть говорит о том, что такое возможно.

– Дай мне посмотреть в эти прекрасные глаза, – тихо говорит Куинн, тянется к моему запястью и убирает руку с моего лица. – Так лучше, – улыбается он, когда я смотрю в его изумрудного цвета глаза.

Все еще не знаю, что сказать. Уверена, что Куинн слышал, как я с придыханием произносила его имя. От такого никак не открестишься, надо просто все спокойно принять.

– Итак, как ты себя чувствуешь? – спрашивает он.

Подавленной, униженной и возбужденной кричит мой мозг. Вместо этого отвечаю. – Хорошо.

– Твоя рука в норме? – снова спрашивает он, нежно изучая мою ладонь.

Под одеялом мало света, поэтому он не видит, что повязка окрашена в ярко красный цвет.

– Я в порядке, – улыбаюсь от его заботы.

– Моя крутая девчонка, – с гордостью произносит он.

Некоторое время мы сидим в тишине под одеялом, дыша одним воздухом. Это просто чудесно.

– Ты все еще хочешь позвонить Аби? – невзначай спрашиваю я. Что если он думает, что это уже не совсем умная идея.

Вначале он трет руками небритый подбородок, а затем отвечает, – Да, Может, быть это сделаешь ты?

Я киваю в ответ.

– Хорошо.

Меня удивляет, как легко Куинн лег на меня сверху, затем он нежно запрокидывает мои руки над головой, таким образом, что они выглядывают из-под одеяла.

– Вначале давай что-нибудь поедим, – нежно целует меня в шею. – Затем мы позвоним ей. Хотя... – он поцелуями прокладывает себе путь от шеи до щеки к жаждущим его губам, Куинн тянет меня за нижнюю губу – ...я могу просто съесть тебя, – выдает он с нахальным блеском в глазах.

Я вздыхаю, моему изголодавшемуся телу нравится это предложение.

Он качает головой, его взъерошенные волосы ото сна падают на лоб. – Но это может занять целый день, – он скидывает одеяло с наших голов и солнечный свет ослепляет все вокруг. – Так что пока я соглашусь на завтрак.

Я разочарованно вздыхаю, потому что мой аппетит по Куинну все возрастает и возрастает.

Я затерялась в этих эротических мыслях, как вдруг Куинн хватает меня, и мы оказываемся нос к носу. Он тихо мне шепчет. – Ох, Рэд. Не обольщайся... Тебя я оставлю на десерт, – он целует меня в полуоткрытые губы, от чего у меня перехватывает дыхание.

***

После такого эмоционального сна, мой озабоченный разум не может думать ни о чем, кроме нас с Куинном голыми. А ведь достаточно было всего лишь сна, чтобы побудить во мне такие сильные чувства.

Смотрю на столик передо мной и не могу сдержать улыбку от уха до уха.

– Рад, что тебе стало лучше, – произносит Джастин, пробуждая меня от моих пошлых мыслей.

– Что? – отвечаю я немного с нажимом, раздраженная тем, что мой волшебный сон на яву был прерван.

Куинн хихикает слева от меня, он прекрасно понимает, о чем именно я сейчас думала.

– Ты выглядишь лучше, чем вчера, – поясняет Джастин, попивая кофе.

– И, правда. Да, – отвечаю я, параллельно осматриваю стол в поисках сока.

Это была моя идея пригласить Джастина на завтрак. После произошедшего ночью, я пригляделась к нему. Что-то с ним не так, и мне нужно выяснить, что именно.

Еще не рассказала Куинну о том разговоре Джастина по телефону, который подслушала, потому что не хочу добавлять масла в огонь. Куинн и без этого ненавидит его. Мне кажется, что если я рассажу все Куинну, он прямо за столом с радостью выбьет из него всю правду. И не думаю, что такое действие соотносится с фразой Куинна «залечь на дно».

Беру вилку и от неожиданности вскрикиваю от боли, совсем позабыв о своей ране.

– Что случилось? – спрашивает Джастин, указывая рукой на подбородок.

Куинн рядом со мной резко напрягается, но хочу использовать вопрос Джастина, как лазейку, для выяснения его тайны.

– Я порезала свою ладонь, когда пыталась защитить себя, – спокойно говорю я. Откидываюсь назад, стараюсь оценить реакцию Джастина.

Он остается спокойным и собранным, затем отвечает полным ртом. – Правда? От кого?

– От моего отца, – словно небрежно отвечаю я. Все время наблюдаю за возможными изменениями в его внешнем виде.

Куинн сразу выпрямляется и под столом хватает меня за колено, пытаясь расшифровать мои мотивы.

– А? Он все такой же неудачник? – невзначай спрашивает Джастин, глядя мне прямо в глаза.

– Что-то вроде того, – в тон ему отвечаю я, скрестив руки на груди.

Куинн молча с интересом, наблюдает за нашим разговором.

– Насколько помню, он влачил жалкое существование полного отморозка, – прямо произносит Джастин, прежде чем закинуть клубнику в рот.

– Твоя память тебя не подводит, – отвечаю я, стараясь казаться спокойной, в то время как мое сердце бешено стучит в груди.

– Почему он напал на тебя? – спрашивает Джастин после минутного молчания, он лениво ковыряет свой едва тронутый завтрак.

Все присутствующие ждут моего ответа, а я в это время абсолютно самоуверенно делаю маленький глоток апельсинового сока и выдаю. – Потому что я стреляла в него.

Куинн давится своим кофе и стучит по груди, чтобы прочистить горло. Джастин и я не отрываем друг от друга взгляда. И он не выдает никаких эмоций от такой сокрушительной новости.

А еще его абсолютно не смутила мысль, что он делит машину с преступником, признавшимся с содеянном.

Или же он уже знал.

Держу пари это так и есть.

Джастин первым разорвал контакт и прочистил горло.

– Ну, ты всегда была дерзкой девчонкой. Некоторые вещи не меняются, – он берет кофе, его рука слегка трясется.

Но он не сможет уйти от моего пристального взгляда.

***

После нашего завтрака, официантка передает нам счет. Я ела только яйца, у меня пропал аппетит после разговора с Джастином.

Джастин кидает деньги на стол, извиняется за громкий сигнал звонка телефона и уходит.

Когда он выходит через стеклянную дверь, раздается характерный звон колокольчика. Куинн наклоняется к моему уху и тихо шепчет, – Может быть, соизволишь мне рассказать, что такое это было?

– Ты прав, что-то с Джастином не так. Просто прощупывала почву, – отвечаю я, подстраиваясь под его тон голоса.

Куинн откидывается назад, широко раскрыв глаза. – Что же заставило тебя изменить мнение? Почему ты вдруг стала не доверять ему?

– Я никогда не доверяла ему, Куинн. Единственный человек, кому доверяю... это ты, – нервно закусываю губу от таких откровений.

Взгляд Куинна смягчается. Не могу себя остановить и наклоняюсь к нему ближе, чтобы убрать прядь волос со лба. У него очень сильно отросли волосы, и теперь он легко может собрать их в хвостик, но тем не менее остается пару прядей, красиво обрамляющих его лицо.

– Итак, о чем ты думаешь? – задает он вопрос. Когда я нежно глажу его щеку, он поворачивает голову и вдыхает мой аромат.

– Думаю, что Джастин знал, что я стреляла в отца. Пригород, в котором я жила, не такой большой, и новости такого рода распространяются там, как лесной пожар.

– Тогда почему он помогает тебе? В чем его выгода?

Пожимаю плечами и убираю ладонь. – Я не знаю.

Куинн чешет свой небритый подбородок. – Ну, вот это-то мы и выясним, – ухмыляется он.

– Как? – я морщу лоб от удивления.

Куинн посасывает свое колечко на губе. Ямочка, появившаяся на щеке, свидетельствует о том, что у него созрел хитроумный план. – Мы вдарим ему по яйцам и выясним, что, черт возьми, он знает.

***

Джастин большую часть утра пропадал неизвестно где (на англ. MIA–missing in action). Поэтому мы могли спокойно позвонить Табите.

Она предложила не предпринимать никаких кардинально резких движений, пока не посоветуется со своим отцом, потому что она думает, что наша идея остаться здесь, кажется ей ужасной. Мы позвоним ей завтра, и надеюсь, у нее появится какое-нибудь чудо решение, потому что у меня совсем нет свежих идей.

Бегство – это лучший выход из ситуации, но не самый безопасный. Но ведь с другой стороны никто ведь не сидит и не ждет, когда его загонят в ловушку два беспощадных и бездушных ублюдка.

Пока Куинн разговаривал с Аби, он вел себя абсолютно спокойно, и мне стало интересно, что же он задумал.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, когда мы прогуливаемся по направлению к отелю, по пути уклоняясь от сумасшедших рождественских покупателей, по большей части от их сумок.

Куинн пожимает плечами, что меня немного настораживает.

– Эй, – окликаю его я, положив руку на бицепс, останавливаю его.

Куинн закусывает нижнюю губу зубами и смотрит в мои глаза, полные страха. – Я думал о плане, – наконец выдает он, нарушив долгое молчание. – Но не уверен, как ты отреагируешь на него, – он слегка сжимает губы.

Я убираю с его ладони свою руку и заинтересовано наклоняю голову в бок. – Хорошо, давай послушаю.

Зеленые глаза Куинна смягчаются и мне интересно, что же скрывается за этим пронзительным взглядом.

– Мы выкурим твоего отца, – отвечает он, проводя рукой по грязным волосам.

Я удивленно поднимаю бровь, а Куинн вздыхает на один миг, закрыв глаза.

Когда он снова открывает их, огорчение во взгляде читается с каждым вздохом. – Мы позволим этому ублюдку найти нас, и, когда он сделает это, ты позволишь мне разобраться с ним... такова моя воля.

Понимаю, что Куинн идет по пути насилия, и в конечном итоге это приведет его к убийству.

– Нет, абсолютное нет! – я начала учащенно дышать. – Ни в коем случае ты не приблизишься к нему. Это слишком опасно. Ты же видел, что они сделали с Х...– я останавливаюсь не в состоянии закончить фразу.

– Если мы будем умнее его, только тогда твоего отца встретит смерть, – бормочет Куинн, его голос дрожит от гнева.

– Я не могу тебя просить... – я делаю паузу, когда мимо нас проходит пожилая пара, совершенно не обращая внимания на наш резкий разговор, – убить моего отца, – шепотом продолжаю я, убедившись, что нас никто не подслушивает.

– Ты и не просишь меня об этом, – говорит Куинн, тыча своим большим пальцем руки себе в грудь. – Это мой собственный выбор.

– Это неправильный выбор, – резко произношу я, умоляя его прислушаться к голосу разума.

– Это единственное решение, – упрямо настаивает Куинн, покачивая головой. – Бегство от этих ублюдков – не выход из ситуации. Я не знаю как, но они отслеживают каждый наш шаг. Так что вопрос времени, когда один из нас совершит ошибку, и я бы предпочел, чтобы это были они.

Потому как сильно он сжимает челюсть, я понимаю, что он уже все решил.

Хочу поинтересоваться и спрашиваю. – Что ты предлагаешь?

Куинн вздыхает, проводит рукой по усталому лицу, обдумывая свой ответ.

– А как поймать хищника? – спрашивает он. Куинн кажется, сошел с сума, и я знаю почему.

– Приманить на наживку, – тихо отвечаю, смотря в его горящие азартом глаза.

Другими словами... на меня.

Глава 25

Яйца

Итак, план операции под кодовым названием «Приманка» в теории звучит просто ужасно. Но, по правде сказать, это единственный вариант, не считая побега конечно. Я понимаю, если мы останемся на одном месте, в конце концов, отец выследит меня. Будет лучше, если буду готова к встрече, когда он явится.

Когда я во всем признаюсь, полиция, надеюсь, поймет причины моих поступков, но вот мой отец и Фил нет. Поэтому больше боюсь быть пойманным ими, а не полицией.

Именно из-за этого мой отец и Фил должны умереть.

Это всегда подразумевалось в плане, но думала воплотить такое, когда уже не буду в бегах. Мне нужно сделать так, чтобы отец узнал, где я, но при этом дальше продолжать скрываться от полиции. Трудно сделать и то и другое, но пока я справлялась с этим.

Куинн очень сильно обеспокоен из-за всего этого, но я понимаю и знаю, что за прошлое у него за плечами. У нас пока нет четко оговоренного плана, но мы дальше скрываемся от полиции, и при этом размахиваем «красным флагом» отцу и Филу в надежде, что они, черт возьми, явятся.

Когда они придут, Куинн и я будем готовы.