Текст книги "Александр Попов"

Автор книги: Моисей Радовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Как и в предыдущем году, опыты происходили на Транзундском рейде на тех же кораблях – крейсере «Африка» и транспорте «Европа». Проводил их П. Н. Рыбкин; в его распоряжении теперь уже была телеграфная команда, которую он и обучал пользоваться новым средством связи [547]547
  См. составленный П. Н. Рыбкиным «Журнал испытаний телеграфа без проводов в Минном отряде в кампанию 1898 года» (А. С. Попов. Сборник документов… С. 102).


[Закрыть]. Кроме кораблей, использовалась еще и береговая передающая станция. Работа по ее сооружению и установке приемной станции на крейсере «Африка» продолжалась с 15 июня по 1 июля. В течение ближайших пяти дней опыты проводились между берегом и крейсером; предельная дальность достигла семи-восьми верст [548]548
  См. составленный П. Н. Рыбкиным «Журнал испытаний телеграфа без проводов в Минном отряде в кампанию 1898 года» (А. С. Попов. Сборник документов… С. 102).


[Закрыть]. Установка станции на «Европе» была завершена 17 июля. На другой день Рыбкин записал в журнале: «Суда на якоре. Первая проба передачи сигналов с крейсера „Африка“ на транспорт „Европа“. Передача удачна» [549]549
  А. С. Попов. Сборник документов… С. 102.


[Закрыть].

Воспоминания, написанные Рыбкиным почти через 40 лет, существенно дополняют то, что содержится в официальных документах. Они в значительной мере воссоздают картину начальной стадии испытаний беспроволочного телеграфа в широких масштабах. Особенно ценны сообщения о деталях сооруженных устройств. «К началу летних испытаний в 1898 г., – рассказывает Рыбкин, – стало ясным, что передающая станция должна иметь отправительный провод или отправительную сеть. В конструкцию приемных станций были введены реле и телеграфные аппараты системы Сименса, а чувствительная трубка по-прежнему заключала в себе мелкий стальной бисер. На береговой станции для опытов на двух мачтах была поднята сеть в виде большого четырехугольника, которая во время передачи присоединялась к вибратору большой мощности. На учебном судне „Европа“ и на крейсере „Африка“ сети представляли собою две громадные петли, идущие через ноки рей и соединенные вместе проволокою через клотики мачт. Такая форма сети считалась необходимою, чтобы избежать загораживающего действия металлических частей судна. Наибольшая искра, какую можно было получить при вышеописанных сетках в воздухе, была от 10 до 13 мм. Для испытаний наилучшей формы вибратора были приготовлены, кроме вышеописанных, вибраторы из сплошных шаров разного диаметра и из сплошных цилиндров разной длины. Опыты обнаружили, что все эти вибраторы, присоединенные к сети, давали один и тот же результат. Таким образом, стало ясно, что сама сеть является вибратором и что для получения разряда достаточно воспользоваться двумя небольшими шариками искрометра» [550]550
  Говорит СССР. 1935. № 9. С. И.


[Закрыть]. С этой аппаратурой удалось осуществить радиопередачи на расстояние до шести километров между крейсером «Африка» и транспортом «Европа» и до десяти километров между берегом и крейсером.

С 21 августа и до конца кампании между «Африкой» и «Европой» была установлена регулярная радиосвязь. Не говоря о ежедневных передачах, которыми обменивались практиковавшиеся в этом деле связисты, менее чем за две недели – с 21 августа по 3 сентября – были переданы 136 служебных телеграмм. А во время шторма 3 сентября, писал Попов в отчете, беспроволочный телеграф оставался единственным средством сообщения между судами [551]551
  Изобретение радио А. С. Поповым… С. 113.


[Закрыть].

Подводя итоги произведенных в 1898 году работ, Попов в своем отчете писал: «В настоящее время вопрос о телеграфировании между судами эскадры может считаться решенным. В ближайшем будущем желательно снабдить несколько судов Практической эскадры приборами и людьми, обученными телеграфному делу, чтобы сделать оценку полезности и применимости новых приборов в ежедневном обиходе и в различных случайностях морской службы. В недалеком будущем, вероятно, все большие океанские суда будут иметь приборы для телеграфирования без проводников, чем значительно будут уменьшены шансы столкновения судов во время тумана, и тогда будет уместно снабжать такими же приборами и маяки вдобавок к их световым источникам» [552]552
  Изобретение радио А. С. Поповым… С. 113–114.


[Закрыть].

Для практического введения беспроволочного телеграфа на судах была необходима наряду с подготовкой кадров радистов и организация массового изготовления радиоаппаратуры. Первые радиотелеграфисты были обучены А. С. Поповым и П. Н. Рыбкиным. Так создался отряд русских радистов, которые, по предложению Попова, должны были стать инструкторами по подготовке новых кадров. В докладной записке, поданной 23 января 1899 года главному инспектору минного дела, Попов подробно остановился на этой насущной задаче военно-морского флота, указав, что люди, выделенные ему для помощи в опытах, проведенных в течение двух предыдущих лет, приобрели уже некоторые навыки и могут стать инструкторами, если их освободить от других обязанностей, которые они до того времени выполняли. «Нужно, – рекомендовал он, – тотчас же отобрать новых людей и прикомандировать их к имеющимся уже установкам телеграфирования без проводов и таким образом начать планомерную подготовку специалистов в этом новом деле».

В этой же докладной записке Попов намечал ряд мероприятий, связанных с изготовлением радиоаппаратуры. Под его руководством в Кронштадте, в мастерской лейтенанта Е. В. Колбасьева, началось серийное изготовление аппаратов беспроволочного телеграфа. Кстати, напомним, что по идеям и прямым указаниям Попова начала изготовляться радиоаппаратура не только в России, но и за границей, в частности французской фирмой Дюкрете. Это видно из упомянутой выше докладной записки Попова главному инспектору минного дела, в которой изобретатель дает сравнительный обзор того, что было сделано за два-три года в России и чего достигли в области беспроволочной телеграфии за рубежом.

Попов с полным правом мог закончить свою записку утверждением, что за рубежом радиотехника пошла по пути, который был намечен им. «В заключение могу присовокупить, – писал он, – что опубликованные до сих пор сведения об опытах в иностранных государствах показывают, что все располагают почти тождественными приборами, и если были случаи передачи телеграмм на расстояния, превосходящие наши, то везде это достигалось с помощью специально установленных мачт, значительно более высоких, чем наши судовые, и уединенных от соседства металлических снастей, чего до сих пор не делали мы. Достигнутые же в наших условиях расстояния надо считать очень хорошими, и с уверенностью можно утверждать, что специально приспособленные легкие мачты, в особенности на безрангоутных судах, дадут расстояния, для большинства надобностей достаточные» [553]553
  Изобретение радио А. С. Поповым… С. 111.


[Закрыть].

Опыты не закончились летней кампанией 1898 года – они продолжались в Кронштадте. В помощь Попову получали назначение все новые и новые лица, которые позволили сильно расширить объем работ и могли экспериментировать под его руководством более или менее самостоятельно. Было решено устроить радиосвязь между фортами крепости. В первую очередь были сооружены станции в здании морского телеграфа в Кронштадте и в форте «Константин». Во время опытов между этими двумя станциями Попов уехал в заграничную командировку (об этом речь будет идти дальше); работы проводили П. Н. Рыбкин и капитан Д. С. Троицкий, начальник крепостного телеграфа. Во время этих опытов они сделали открытие, о котором Рыбкин рассказывает в своих мемуарах. Они обнаружили возможность приема сигналов на слух с помощью телефона.

«В 1899 году, – пишет Рыбкин, – Главное инженерное управление разрешило вести опыты по радиотелеграфу между фортами крепости Кронштадта. Но так как Александр Степанович в это время должен был выехать в заграничную командировку, то проведение опытов он поручил мне и начальнику крепостного телеграфа Д. С. Троицкому… Первые подготовительные опыты было решено сосредоточить на форте „Константин“, где была удобная мачта, и на ближайшем к нему форте „Милютин“. Однако приемный провод, какой позволяла поднять мачта высотой в 14 м, установленная на форте „Милютин“, получал, по-видимому, слишком мало энергии для чувствительной трубки, так как реле совершенно не отзывалось на импульсы, посылаемые с форта „Константин“. Для выяснения причины было решено проверить исправность приемной цепи. И вот при этой попытке телефон, введенный мною вместо реле, вдруг отчетливо обнаружил все посылаемые сигналы… Чувствительность нового способа приема вскоре получила новое подтверждение. 11 июня были приняты сигналы на расстояние 36 км между фортом „Константин“ и селением „Лебяжье“, причем приемный провод был высоко поднят при помощи змея. О всех этих непредвиденных результатах своих опытов я решил немедленно известить Александра Степановича и отправил ему за границу телеграмму: „Открыто новое свойство когерера“. Несмотря на краткость сообщения, Попов догадался об исключительной важности сделанного мною открытия и, отменив предполагавшуюся поездку в Швейцарию, 14 июня возвратился в Кронштадт» [554]554
  Рыбкин П. Н.Десять лет с изобретателем радио… С. 36–38.


[Закрыть].

В России опыты проводились тогда только в военно-морском ведомстве и лишь на Балтийском море. Разумеется, для обеспечения беспроводной связью всего русского флота необходимо было приступить к работам в более широких масштабах, включив в них Черноморский флот, в котором еще не было подготовленных специалистов. И в этом деле инициатива принадлежит Попову. В цитированной выше докладной записке главному инспектору минного дела он еще в январе 1899 года поднял этот вопрос, и в результате в кампанию этого года он вместе с П. Н. Рыбкиным отправился на Черное море, отказавшись, наконец, от заведования нижегородской ярмарочной электростанцией. Лишь теперь начальство поняло, что нерационально изобретателю нового средства связи тратить все свободное от лекций время на работу, которую мог выполнять любой более или менее опытный электротехник.

В Севастополь Попов уезжал, понимая, что настало время, когда важно, не считаясь ни с какими жертвами, направить все усилия на введение беспроволочного телеграфа на судах флота, что дальнейшее промедление чревато непоправимым уроном в деле обороноспособности страны.

В записке главному инспектору минного дела Попов предлагал принять безотлагательное решение о введении беспроволочной телеграфии на судах русского флота, подчеркивая, что за рубежом новое средство связи уже принято на вооружение и морских и сухопутных сил. «Помимо удобства, – писал Попов, – которое доставляют приборы телеграфирования без проводников, устанавливая удобное, скорое сообщение между судами эскадры в повседневной жизни, эти приборы окажут неоценимые услуги во время тумана и бурной погоды, когда другие способы обмена будут прекращены. Немаловажное значение может иметь этот способ переговоров в военное время ночью, когда световая сигнализация может быть неуместной, и в особенности для сообщения с эскадрой собственных миноносцев и разведочных судов в ночное время: неимение такого средства во время войны Американских Соединенных Штатов с Испанией вело к неоднократному обстреливанию американской эскадрой, в ночное время, конечно, своих миноносцев. Не имея в виду изыскивать и указывать те случаи, где беспроволочный телеграф может оказывать услуги, – все эти случаи виднее для моряков, – я считаю, что и при настоящем состоянии вопроса новый способ сообщения между судами должен быть введен в общее употребление, и прошу Ваше превосходительство возбудить вопрос о принципиальном постановлении Комитета по введению на судах нашего флота новых приборов» [555]555
  РГАВМФ. Ф. Морск. техн. ком. Минный отд. Д. 53-1898. Л. 32.


[Закрыть].

Медлительность высшего морского начальства – на нее придется указывать еще не раз – была причиной того, что, кроме Попова и Рыбкина, никто еще не был достаточно подготовлен к практическому руководству по введению беспроводной телеграфии во флоте. И в Черноморском флоте они были единственными исследователями и инструкторами.

Кампанией 1899 года, давшей возможность телеграфировать на расстояние до 30 километров, кончается период, который в официальных бумагах назван «опытами телеграфирования без проводов по способу А. С. Попова». Сделанное за эту кампанию и опыт предыдущих двух лет послужили базой, на которой развертывалась радиосвязь во флоте, давшая в начале следующего года результаты, о которых заговорил весь мир. Речь идет о гогландской радиоустановке, которой будет посвящена специальная глава.

Глава десятая
ТРИУМФ

При чтении предыдущих глав может создаться впечатление, что творческий путь Попова шел по прямой линии и что, хотя трудности и были, он счастливо их преодолевал и целеустремленно шаг за шагом разрешал поставленную перед собой задачу – внедрить в практику свое изобретение. В действительности дело обстояло гораздо сложнее.

Можно привести бесчисленное множество примеров из истории науки и техники, свидетельствующих о том, что не только социальные условия, но и личные качества многих ученых и изобретателей были причиной того, что важнейшие открытия и изобретения оставались непризнанными и даже незамеченными. Чрезмерная скромность и, главное, отсутствие предприимчивости нередко обрекают даже самого талантливого исследователя, лишенного поддержки окружающих, на неуспех, особенно когда дело касается научно-прикладных вопросов. Попов по своему характеру принадлежал к такого рода людям; его имя, наверно, прошло бы незамеченным в истории науки, если бы русская научная общественность сразу же достойно не оценила его достижений и не поддержала бы его, вдохновляя этим на дальнейшие изыскания в открытой им области связи.

Как мы видели, еще до опубликования в специальной печати изобретение Попова вошло уже в учебник Д. А. Лачинова по метеорологии. Широкое признание его значения было получено еще до того, как оно нашло прямое применение в технике связи. Уже в 1896 году грозоотметчик был экспонирован на Всероссийской промышленной выставке в Нижнем Новгороде и премирован. Необходимо поэтому сказать несколько слов о тесной связи Попова с этим городом, которая длилась целое десятилетие [556]556
  Лукомская А. М., Шафрановский К. И.А. С. Попов в Нижнем Новгороде // Электричество. 1945. № 5. С. 40–41.


[Закрыть].

Еще в 1885 году отставной лейтенант Н. В. Рюмин, питомец Минного офицерского класса, построил в Нижнем Новгороде электростанцию для освещения ярмарки, собиравшейся ежегодно летом. Вначале станция была небольшой мощности, и Рюмин довольствовался услугами другого минного офицера Ф. Н. Престина. Когда же она была расширена, потребовался высококвалифицированный специалист. Попов был приглашен заведовать этим предприятием в 1889 году; из года в год оно расширялось. Ко времени Всероссийской выставки 1896 года, предъявившей к станции новые требования, она стала уже, можно сказать, достопримечательностью города. Кронштадтская газета «Котлин», как и вся русская пресса, печатавшая немало материалов о выставке, поместила специальную статью «Главная электрическая станция Нижегородской ярмарки» [557]557
  Котлин. 1896. 7 сент.


[Закрыть]. В газете сообщались известные нам основные сведения о Попове как о заведующем этой станцией.

«Руководство столь опытного знатока, как А. С. Попов, – отмечал корреспондент газеты, – сейчас же отразилось на деятельности и поспешном улучшении станции; преобразив прежнюю и доведя ее до настоящего вида, он достиг того, что теперь – это большая, современно оборудованная электрическая станция, в которой можно найти много поучительного и интересного. В настоящем году при усилении освещения, сопряжимого с выставкой, была доставлена на станцию новая динамо-машина эрликоновского завода (из Швейцарии); она была пущена в ход всего за четыре дня до царского прибытия и представляет собой последнее слово науки по этому делу Понадобилось, кроме усиления уличного освещения, эффектное освещение двух триумфальных арок, по тысяче ламп накаливания каждая и еще иллюминовать пассаж ярмарочного главного дома, переделанного в грандиозный зал… Эта станция, посетить которую следует каждому, а тем более моряку, так как любезный хозяин с особым удовольствием показывает свое детище, любопытна еще тем, что тут наглядно видно и можно изучить на месте постепенное развитие в деле построения динамо-машин, которых на станции имеется 21. Из них одна только что получена, а десять работают тут более 10 лет! И все исправно!..»

В 1896 году, как и в течение семи предыдущих лет, Попов приехал в Нижний Новгород как только он освободился от занятий в Минном офицерском классе и Морском инженерном училище, где он также преподавал. На этот раз, однако, он был занят не одной только работой на станции. Открывшаяся 28 мая Всероссийская промышленная и художественная выставка [558]558
  По счету она была шестнадцатой; Первая Всероссийская выставка, которая называлась мануфактурной, состоялась в 1829 году в Петербурге (см.: Всероссийская художественно-промышленная выставка 1896 года в Нижнем Новгороде. СПб., 1896. С. 1–2).


[Закрыть]состояла из двадцати отделов. Электротехника [559]559
  См. статьи: Миткевич В. Ф.Электротехника на Всероссийской промышленной и художественной выставке в Нижнем Новгороде // Электричество. 1896. JNfö 23–24. С. 321–324; 1897. № 1. С. 4; № 3. С. 33.


[Закрыть]входила в отдел XII, в организации которого Попов принял самое активное участие.

На выставку съехался весь цвет русской научно-технической интеллигенции. В Нижний Новгород к этому времени прибыли крупные русские ученые, в частности Д. И. Менделеев. Электротехнической частью заведовал видный русский электрик Н. П. Булыгин, имевший заслуги в технике электрического освещения. В раздел электротехники входило 13 групп: лабораторные приборы для демонстрирования электрических и магнитных явлений; книги, рисунки, таблицы; гальванические батареи и принадлежности к ним; динамо-машины, трансформаторы, электродвигатели; способы применения электродвигателей; проводники для канализации тока (в одну проволоку и многожильные кабели); принадлежности для оборудования электрических линий; приборы измерительные и регулирующие, употребляемые в технике; оборудование для электрического освещения и разные принадлежности; установки для электрометаллургии, электрохимии и электрической обработки металлов при высокой температуре; телеграфные аппараты, телефоны и сигнальные приборы; оборудование для применения электрической энергии к разным отраслям техники, промышленности и в домашней жизни; литература по электротехнике и статистические данные [560]560
  См.: Подробный указатель по отделам Всероссийской промышленной и художественной выставки 1896 г. в Нижнем Новгороде, отдел XII. Электротехника. М., 1896. С. 1—20 (Приложение). Об участии Попова в Нижегородской выставке см.: Бахрах А. М.А. С. Попов на Нижегородской выставке // Электричество. 1954. № 2. С. 72 и сл.


[Закрыть].

Предстояла кропотливая работа по отбору лучших экспонатов и присуждению им премий. Этим занимались специальные комиссии. Попов был назначен товарищем председателя электротехнической группы [561]561
  Материалы… С. 229. Военно-морское ведомство видело в Попове своего официального представителя, как о том свидетельствует представленный им отчет «О состоянии электротехнической промышленности по результатам экспертизы на Выставке 1896 года в Нижнем Новгороде» (РГАВМФ. Ф. Морск. техн. ком. Доп. дело № 352. 1896. Л. 777–778).


[Закрыть]. Он участвовал также в выработке временных правил для безопасного пользования электрической энергией на выставке [562]562
  См. доклад Я. И. Ковальского на заседании Шестого (электротехнического) отдела Русского технического общества 13 декабря 1896 года (Приложение к журналу «Электричество». 1897. № 21).


[Закрыть]. Особый же интерес для нас представляет то, что в отделе сельского хозяйства (сельскохозяйственная метеорология) был экспонирован грозоотметчик Попова под названием «Прибор для записи электрических колебаний в атмосфере», удостоенный диплома II разряда [563]563
  Общий указатель Всероссийской промышленной и художественной выставки 1896 г. в Нижнем Новгороде. М., 1896. С. 17. Докладчиком в экспертной подкомиссии по метеорологии был известный русский океанограф Ю. М. Шокальский (1856–1940), представивший в комиссию «Краткий обзор метеорологии в России вообще и на Всероссийской выставке в 1896 г. в особенности» (Всероссийская промышленная и художественная выставка 1896 г. в Нижнем Новгороде. Успехи русской промышленности по обзорам экспертной комиссии под редакцией Д. И. Менделеева. СПб., 1897. С. 240–245). Перечисляя целый ряд изобретений в области метеорологии, Шокальский отметил «оригинальный и прекрасный прибор для записи электрических разрядов в атмосфере А. С. Попова». В заключение автор писал: «Остается засвидетельствовать, что усилия всех русских метеорологов увенчались полным успехом. Все, имеющееся на Выставке по метеорологии, дает действительно полную картину не только постепенного развития и современного состояния метеорологического дела в России, но и позволяет составить понятие о положении метеорологии вообще».


[Закрыть].

В своем первом выступлении в защиту своих прав на приоритет в письме в газету «Котлин» Попов указал на то, что его изобретение получило премию на выставке 1896 года. С такими же заявлениями – в печати и устно – ему приходилось выступать еще не раз.

История техники показывает, что редко кто из изобретателей XIX века не был вынужден выступать в защиту своих прав. В то время борьба за приоритет преследовала главным образом коммерческие цели: обладание патентом на важное изобретение (если оно не было оспорено) приносило иногда колоссальные доходы. В электротехнике эта борьба была, пожалуй, наиболее обостренной. Трудно назвать крупное изобретение в этой области, которое не было бы предметом спора, а нередко и судебного разбирательства между лицами, претендовавшими на первенство выдвинутой идеи. Судебные процессы этого рода считались (особенно в Америке) во второй половине прошлого века обыденным явлением. Не без основания об Эдисоне говорили в шутку: «Неизвестно, на что он тратит больше времени – на изобретательство или на судебные процессы, в которых выступает то истцом, то ответчиком».

Торгашеский подход к завоеваниям прикладных наук не мог не вызвать отвращения у передовых научных кругов. Почти все виднейшие электрики того периода не делали свои открытия в области электротехники предметом наживы. Ни Фарадей, ни Генри, ни Ленц, ни Якоби, ни Герц не были владельцами патентов, доставлявших им доходы. Эта традиция восходит к Б. Франклину (1706–1790), который отказался от сулившей большие доходы привилегии на изобретенный им громоотвод. В своих мемуарах он писал: «Я отказался из принципа, который всегда имел для меня большой вес в подобных случаях, а именно: если мы охотно пользуемся большими преимуществами от чужих изобретений, то мы должны быть рады случаю послужить другим своим изобретением, и мы должны это делать бескорыстно и великодушно» [564]564
  Франклин В.Избранные произведения. М, 1956. С. 512.


[Закрыть].

Попов, воспитанный на благородных традициях передовой научной общественности, меньше всего думал о том, чтобы взять на свое изобретение привилегию. Как только созданный им аппарат приобрел завершенную форму, он понес его не в Департамент торговли и промышленности Министерства финансов, ведавший патентным делом в России, а в Физическое отделение Русского физико-химического общества. Когда же выяснилось, что этот аппарат может быть практически применен в области метеорологии, он выступил на объединенном собрании Русского географического общества и членов Главной геофизической обсерватории и открыто продемонстрировал свой грозоотметчик.

Оба сообщения Попова были напечатаны в издававшихся этими обществами журналах [565]565
  ЖРФХО. 1896. Т. 28. Вып. 1. Ч. физ. Отд. 1. С. 1–14; Метеорологический вестник, издаваемый отделениями Математической и Физической географии Русского географического общества. 1896. Т. VI. № 3. С. 61–67.


[Закрыть], и права изобретателя радио на приоритет, таким образом, были за ним закреплены. Поэтому начавшаяся в 1896 году за рубежом, а затем и в России шумиха по поводу лондонского патента Маркони вызвала должную реакцию в осведомленных научных кругах.

Дело началось с опубликования 8 июля 1897 года в «Петербургской газете» беседы с профессором Д. А. Лачиновым, который сообщил сотруднику этой газеты подлинные факты, свидетельствовавшие о том, кто именно является изобретателем беспроволочного телеграфа. Беседа была напечатана под названием «Русский изобретатель». К ней газета предпослала следующие строки: «На днях весь образованный мир прочитал в газетах о новом изобретении итальянца Маркони в области телеграфного дела (телеграфирование без проводов). Имя молодого изобретателя стало сразу известным в обеих частях света, его прославляли, им восторгались, о нем протрубили по всему свету и… совершенно напрасно. Все русские читатели, восторгавшиеся иностранным изобретением, будут немало поражены, узнав, что идея телеграфирования на дальние расстояния без посредства проводов принадлежит нашему соотечественнику, известному ученому, открывшему новый способ телеграфирования еще два года тому назад и не желавшему преждевременного обнародования результатов своих работ из понятного стремления окончательно усовершенствовать свой телеграфический прибор» [566]566
  Петербургская газета, политическая и литературная. 1897. 8 июля.


[Закрыть].

На другой день, 9 июля, газета «Новое время» поместила следующую заметку: «„Пет. Газета“ передает, что идея телеграфа без проводов явилась раньше на два года в России, чем у итальянца Маркони. Идея эта уже была у проф. Попова, читающего лекции физики в кронштадтских минных классах; его опыты, о которых знают все его ученики и приближенные, производились уже два года назад. По свойственной профессору Попову „скромности“, говорит „Пет. Газета“, а также из понятного стремления окончательно усовершенствовать свой телеграфический прибор, он не пожелал преждевременного обнародования результатов своих работ. Об этой скромности можно только пожалеть, потому что скромничать в данном случае не приходилось, разве только из боязни, чтобы кто-нибудь другой не воспользовался идеей, ставшей известною» [567]567
  Новое время. 1897. 9 июля.


[Закрыть].

Последнее замечание не могло не задеть Попова. Попов, действительно отличавшийся исключительной скромностью, принял, однако, в свое время меры для обнародования своего изобретения. В своем письме в редакцию «Нового времени» он напоминает, что с сообщениями о своих работах он выступал не только в научных обществах – в Физико-химическом (дважды), в собраниях петербургских метеорологов и на заседании Кронштадтского отделения Русского технического общества, – но и в публичной лекции. Далее он указал, что свой аппарат не только не прятал, а экспонировал его на Всероссийской промышленной и художественной выставке, привлекшей в Нижний Новгород, как известно, людей науки и техники со всех концов страны и даже из-за границы.

При всей учтивости, которую Попов старался сохранить в своем письме, оно все же свидетельствует о его негодовании, вызванном развязным замечанием редакции «Нового времени». В ответе на заметку этой газеты имеются и такие строки: «Во избежание каких-либо недоразумений, подобных вашему замечанию, я и пишу это, может быть несколько длинное письмо» [568]568
  Письмо Попова цитируется по его автографу, опубликованному профессором Г. А. Кьяндским в журнале «Социалистическая реконструкция и наука» (1935. №5. С. 101–102). Приведенное место опущено редакцией «Нового времени» в напечатанном ею тексте (1897. 22 июля). Редакция сделала и другие изменения; об этом Попов 24 июля писал из Нижнего Новгорода своему помощнику П. Н. Рыбкину: «Сегодня получил „Новое время“, в котором напечатано, наконец, мое письмо, написанное 15 июля. Очень искусно они переменили смысл письма, так что некоторый упрек, заключавшийся в нем по поводу заметки, бывшей в „Новом времени“, совсем исчез, но пусть их утешаются» (А. С. Попов. Сборник документов к 50-летию изобретения радио. С. 78).


[Закрыть].

Далее Попов перечисляет факты, о которых он уже говорил в письме в газету «Котлин». Касаясь первой своей публикации («Прибор для обнаружения и регистрирования электрических колебаний»), ученый подчеркивает, что она оканчивается указанием на возможность использования изобретенного им аппарата для передачи сигналов на расстояние.

Со времени напечатания письма Попова в газете «Котлин» прошло полгода. Это время у него было заполнено интенсивными исследованиями в области передачи сигналов, увенчавшимися успехом. Обо всем этом Попов также кратко упомянул в своем письме в «Новое время». Оно написано через месяц после того, как была опубликована державшаяся до того в тайне схема Маркони. Теперь, касаясь сообщений об опытах Маркони, Попов уже мог сравнить его схему со своей. «В июне, – читаем мы в его письме, – были опубликованы Присом новые результаты опытов Маркони и подробности приборов, причем оказалось, что приемник Маркони по своим составным частям одинаков с моим прибором, построенным в 1895 году».

Письмо Попова тотчас же нашло живой отклик. Его перепечатали в августовских номерах «Инженерного журнала» и «Почтово-телеграфного журнала». Кроме того, журнал «Электротехнический вестник» в августовском номере также поместил статью под названием «По поводу изобретения Маркони», составленную по материалам письма Попова в «Новое время».

Это был только первый шаг, сделанный русской научной общественностью в деле защиты приоритета своего соотечественника. В сентябре и октябре дискуссия расширилась. Как раз в это время (15 сентября) в Одессе собрался Четвертый съезд железнодорожных и других электротехников. Организаторы съезда пригласили Попова, только что вернувшегося из Нижнего Новгорода, выступить с сообщением о новом средстве связи.

О первом выступлении Попова перед русскими электротехниками, съехавшимися со всей страны, сохранились весьма интересные сведения, свидетельствующие о том, что это был подлинный праздник русской науки. Работа съезда, кроме изданных протоколов, получила освещение в ряде периодических изданий [569]569
  См.: Александр Степанович Попов. Библиографический указатель. М.; Л., 1951. С. 74.


[Закрыть]. Всюду на первый план ставилось сообщение Попова и главное внимание читателей обращалось на то, что важнейшее завоевание в области связи принадлежит русской науке. Немало ценного содержится в этих материалах в смысле освещения личных черт Попова и того, как тепло он был встречен участниками съезда и всеми присутствовавшими на его сообщении.

Вместе с тем на основании этих сообщений можно судить, на каком низком уровне находилось тогда в России дело популяризации достижений отечественных ученых – не только широкие массы, но и многие специалисты-электрики не были осведомлены о работах Попова.

Председатель съезда А. Н. Эйлер, потомок знаменитого ученого [570]570
  Эйлер Александр Николаевич(1861–1921) – правнук сына Леонарда Эйлера (1707–1783) Христофора (1743–1812), генерал-майора артиллерии, начальника Сестрорецкого оружейного завода. Активный член Шестого (электротехнического) отдела Русского технического общества, А. Н. Эйлер посвятил свои труды проблемам связи на железнодорожном транспорте; в последние годы жизни работал на Октябрьской железной дороге в качестве заместителя начальника службы связи (сведения сообщены его сыном Александром Александровичем Эйлером). На съезде в Одессе Эйлер выступил с вызвавшим оживленные прения докладом «Об одновременном телеграфировании и телефонировании по одному и тому же проводу».


[Закрыть], открывая заседание, сказал: «Едва стали известны всем нам работы профессора Рентгена, уже получившие столь широкое применение, как в сентябре 1896 года появились краткие заметки об опытах с электрическими волнами, производимых английским телеграфным ведомством по системе Маркони. 4 июня текущего года представляется подробный доклад [571]571
  Имеется в виду упомянутое выступление Приса в Королевском институте.


[Закрыть]об изобретенной Маркони передаче сигналов на расстояние без проводников. Все мы жадно знакомимся с новым завоеванием пытливого человеческого ума и тут совершенно случайно узнаем, что в этой области имеются уже работы нашего соотечественника, уважаемого А. С. Попова. В 1895 году и в начале 1896 года он построил прибор для обнаружения и регистрирования электрических колебаний в атмосфере, по сравнению с которым изобретение Маркони представляет точную почти копию. Таким образом, оказывается, что знаменитые опыты покойного профессора Боннского университета Герца послужили краеугольным камнем для разработки системы передачи электрических волн в целях сигнализации впервые у нас в России. Нам приятно видеть г. Попова, согласившегося поделиться с нами вопросом о телеграфировании без проводов и с упоминанием результатов его последних опытов, произведенных по поручению морского ведомства» [572]572
  Зап. Одесск. отд. Русск. техн. общ. 1897. Вып. 7. С. 3–4.


[Закрыть].

А в протоколе съезда мы читаем: «Сообщение г. Попова и демонстрирование опытов продолжалось несколько часов. Оно было выслушано с большим интересом. Докладчик был награжден шумными аплодисментами, и ему была выражена благодарность за ценное сообщение. Участниками съезда было отмечено то обстоятельство, что наш соотечественник первый применил способ телеграфирования без проводов. Лишь спустя полтора года, уже после того, как его работы были напечатаны в специальных журналах, появилось сообщение в иностранных журналах об изобретении итальянца Маркони, наделавшем много шума в техническом мире» [573]573
  Зап. Одесск. отд. Русск. техн. общ. 1897. Вып. 7. С. 4–5.


[Закрыть].

Столь же горячий отклик нашло выступление Попова в местной прессе, которая осветила это событие как исключительно важное в развитии отечественной науки. Хотя Одесса и не была губернским центром (она входила в состав Херсонской губернии), но это был университетский город. Новороссийский университет занимал видное место среди высших учебных заведений. Он имел в своем составе таких корифеев науки, как И. М. Сеченов, И. И. Мечников. А. О. Ковалевский, Н. А. Умов. Понятен поэтому тот повышенный интерес, с которым интеллигенция города чутко прислушивалась ко всем научным новостям.

Программа работы съезда включала актуальные проблемы, важные не только для железнодорожного транспорта. В нее были включены вопросы, представлявшие большой интерес для всех ведомств – гражданских и военных. Наряду с темами, относящимися к области связи, как, например, «Об одновременном телеграфировании и телефонировании по одному и тому же проводу» или «О громоотводах в применении к телеграфным приборам», были заслушаны сообщения, касающиеся техники сильных токов (электрическое освещение и электрическая тяга).

Самый большой интерес вызвало, конечно, выступление Попова. Сообщение о нем 18 сентября поместили местные газеты – «Новороссийский телеграф», «Одесские новости» и «Одесская газета». Столичная печать также достойно отметила этот доклад Попова в Одессе. «Почтово-телеграфный журнал» в отчете о работах съезда опубликовал сведения, дополняющие сообщения газет. «А. С. Попов, – говорится в этом отчете, – сообщил представителям съезда свои работы по телеграфированию без проводов и произвел следующий опыт такой передачи сигналов при параллельном сравнении с более поздней системой итальянца Маркони. В помещении библиотеки Технического общества был установлен передатчик, а в главном зале, за толстой каменной стеной, находился приемник, изобретенный докладчиком еще в 1895 году. Приемник этот состоит из маленькой стеклянной трубочки с железными опилками, гальванической батареи и телеграфного аппарата. В то время как в приемнике получались искры, на телеграфном аппарате получались знаки. Толстые стены при отсутствии всяких проводов не служили препятствием к передаче знаков. По словам докладчика, такое же действие получается и в том случае, если бы передатчик находился на расстоянии 2 и более верст» [574]574
  Почтово-телеграфный журнал. 1897. Сент. Отд. неофиц. С. 972.


[Закрыть].