Текст книги "Шиноби Скрытого Хогвартса (СИ)"

Автор книги: Миято Кицунэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Барти некоторое время гипнотизировал взглядом руку Снейпа-сенсея, а потом с облегчением выдохнул.

– А я вот всё думаю, – прервал их переглядки я, – если вам удавалось прятаться и скрываться столько лет, откуда Хигэканэ вообще узнал о том, что вы живы? Расслабились и потеряли бдительность?

– Думаю, что Дам… Хигэканэ рассказала об этом Берта Джоркинс.

– Джоркинс?.. Что-то знакомое, – хмыкнул Снейп-сенсей, присаживаясь в кресло и делая Барти приглашающий жест.

– Она училась на пару курсов старше тебя, весьма глупая и недалёкая женщина, – закатил глаза Барти. – Берта работала в отделе отца и, насколько я понял, решила осчастливить давнего вдовца. Не знаю, было у них что-то или нет, где-то в начале лета Берта каким-то образом нашла и пришла в наш дом. Как я понял… Э… Ну, она хотела, – Барти чуть покраснел. – В общем, она весьма решительная, пусть и недалёкая особа. Некоторые женщины творят истинные чудеса, когда хотят выйти замуж.

– И она узнала о вашем существовании? – вклинился я.

– Что-то вроде, – кивнул Барти. – Винки, пытаясь её выгнать, кажется, проговорилась, или Берта услышала наш разговор, в котором я приказал Винки избавиться от неё. Я точно не знаю. Но отец был в ярости. А потом сказал, что Берта внезапно совсем слетела с катушек и ничего обо мне не помнила. Отец перевёл её в другой отдел. Вот только я уже однажды наблюдал такое… И я был уверен, что Берта побежала к нашему «самому светлому волшебнику». К кому же ещё? И после этого, чтобы она никому не растрепала, он выпотрошил её память. Отец сказал, что недавно она взяла отпуск и куда-то отправилась. Он вздохнул спокойно, но я… Мне казалось, что надо мной завис дамоклов меч.

– Вы сказали, что уже наблюдали такое, – напомнил я. – Значит, нечто подобное уже было и Хигэканэ что-то сделал?

– Ну, а из-за чего тогда я попал в Азкабан?.. – невесело скривился Крауч-младший. – Я был весьма неудобным свидетелем и всеми силами пытался вызнать правду.

– Правду о чём? – насторожился сенсей.

– О том, что же случилось с Рэгом… С Регулусом Блэком, моим лучшим другом.

В коридоре было слышно, как ахнула с портрета леди Вальбурга.

Часть 2. Глава 17. Цепочка воспоминаний

23 августа, 1994 г.

Англия, Лондон, Блэк-хаус

Барти Крауч сел в кресло и дотронулся большим пальцем нижней губы, я такой жест замечал за сенсеем, когда он обдумывает, что сказать.

– Мы с Регулусом были лучшими друзьями. Познакомились ещё в «Хогвартс-экспрессе», поступили на Слизерин, сидели за одной партой, жили в одной комнате, проводили вместе каникулы, имели одни увлечения. Он был мне как брат, – тихо произнёс Барти, коротко взглянув на меня. – В тот год, когда мы поступили в Хогвартс, началась магическая война. Это было тяжёлое время для Слизерина. И ещё более тяжёлым это время было для меня, ведь мой отец возглавлял Департамент Магического правопорядка. Мы с Регулусом старались держать нейтралитет, просто учиться, не вмешиваться во вражду факультетов и ни во что не встревать. Правда, не всегда это выходило. У Блэков горячая кровь, так что к концу пятого курса Рэг стал довольно хорошим дуэлянтом: он всё время защищал меня. Я знаю, что родители Сириуса, мистер Орион и леди Вальбурга, поддерживали Тёмного Лорда, не официально, но разделяли его политические взгляды. От меня Регулус знал и оборотную сторону такой политики и войны, поэтому взглядов родителей не одобрял. Впрочем, он не объявлял об этом так же открыто, как его старший брат – Сириус, который закончил Хогвартс в семьдесят восьмом.

Он замолчал, явно погружённый в свои воспоминания.

– Когда мы с Рэгом перешли на шестой курс, война достигла своего апогея, – только я хотел спросить, что было дальше, продолжил Крауч-младший. – Сириус окончательно разругался с родителями и перебрался в Годрикову Лощину. На летних каникулах Рэг пытался поговорить с братом, но натолкнулся на непримиримость и вражду, а также узнал, что все слизеринцы, по определению, заодно с Волдемортом. Не знаю, было ли это отправной точкой, но когда Регулуса в который раз пригласили на одну из тайных встреч, он пошёл. Я отговаривал его, но мой друг что-то задумал и даже поссорился со мной на публику, заявив, что последние декреты моего отца о применении непростительных аврорами это слишком. Почти весь первый триместр шестого курса мы не разговаривали, но из слухов, которые ходили на факультете, я слышал, что Тёмный Лорд очень ценил Регулуса. Он родился в декабре шестьдесят первого, так что семнадцать ему исполнилось перед Рождеством. После зимних каникул Рэг появился с тёмной меткой на предплечье.

Барти снова умолк и закусил губу.

– Он решил стать шпионом и изнутри раскрыть преступную организацию? – озвучил я свою догадку.

– Как ты?.. Да, он решил внедриться в ближний круг Лорда, – криво улыбнулся Барти, – зря я давал читать ему свои маггловские детективы. Я… Тогда я припёр Регулуса к стенке, увидел, что слухи не врут и у него на самом деле это жуткое клеймо. Он признался, что хочет всё узнать и выдать Тёмного Лорда и Пожирателей через меня. Хотел, чтобы я поговорил с отцом. Впрочем, несмотря на «доверие» к Регулусу, всё было не так просто и раскрываться никто не спешил. Они соблюдали определённые меры безопасности, да и из-за учёбы Рэг не мог бывать подле Лорда постоянно. Я же пытался разобраться, что это такое эта тёмная метка и как работает. Можно ли как-то снять. Весь шестой курс просидел в библиотеке в поисках ответов, но ничего не нашёл.

Барти очень внимательно посмотрел на Снейпа-сенсея.

– Как же ты смог это сделать?

– Расскажу позже, – ответил сенсей.

– Хорошо, – прикрыл глаза младший Крауч, и продолжил: – Летом семьдесят девятого, глубоко за полночь, Регулус ввалился в наш камин. Он был просто в шоке, растерянности и хотел спросить моего совета. «Ты же умник-Барти, ты знаешь всё на свете», сказал мне он. Это был наш последний с ним разговор. После этого он пропал, и я его больше не видел. И боюсь, что это именно я виноват в том, что случилось, потому что… Лучше показать это воспоминание в омуте памяти. Я бывал в Блэк-хаусе раньше и знаю, что он есть в библиотеке.

– Так ты умеешь структурировать сознание? И сможешь показать нам этот разговор в омуте памяти? Я действительно видел этот артефакт в библиотеке Блэков, – приподнял бровь сенсей.

– Омут памяти? – переспросил я, вспоминая, как Алиса делилась со мной своими воспоминаниями.

– Это особый артефакт, который может показать объёмное воспоминание волшебника, – пояснил мне сенсей. – Вот только далеко не каждый волшебник может осознанно дать своё воспоминание. Отсечь всё лишнее и выделить нужный фрагмент памяти. Раньше работа со своим сознанием и памятью входила в обязательный школьный курс. Теперь этим безусловно полезным навыком владеют лишь единицы. Основы менталистики были исключены Министерством из общей школьной программы.

– Я многим интересовался, – скромно заметил Барти.

– Тогда пойдёмте в библиотеку, – предложил я на правах хозяина, правда не имея ни малейшего понятия, как выглядит упомянутый артефакт.

* * *

Когда сенсей указал на здоровый вазон с дымком, который стоял чуть в стороне от диванчиков и столов для чтения, я решил, что он шутит. Честно говоря, думал, что эта штука либо просто для красоты, вроде мини-фонтана, либо какой-нибудь волшебный аналог отпаривателя, который в прошлом году купил дядя Вернон. Мало ли, книги где-то помялись или чуть запачкались. Сунул, отпарил, и снова как новенькие.

Я озвучил свои ранние предположения вслух, и сенсей с Барти заинтересовались, что же такое «отпариватель».

– Это такое приспособление, из которого идёт пар, почти точно такой, как в этом украшенном тазу на ножке, пар разглаживает даже глубокие складки, помятости в одежде и убивает микробы. Думал, что это для книг, чтобы какие-нибудь пятна убирать и загнутые странички выпрямлять. Иначе зачем эта штука тут стоит?

Сенсей переглянулся с Краучем, у обоих синхронно мелькнули какие-то мечтательные выражения на лицах.

– Хм… я рад, что ты не попытался окунуть туда книгу, Гарри, – с лёгкой ехидцей сказал сенсей.

– Мне потребуется палочка, – заглядывая в дымку омута, сказал Барти. – Всё же я не мастер-менталист и без палочки не смогу извлечь своё воспоминание.

Если судить по тому, как помрачнел Снейп-сенсей, он не рассчитывал давать Краучу палочку. Всё же без этого магического инструмента многие волшебники практически ничем не отличаются от магглов. Да и тут все так трясутся над своими палочками.

– Попробуйте моей, – я достал из чехла свою обманку из остролиста.

Давать настоящую палочку пока не явному союзнику, который сам предложил этот омут, было бы неосмотрительно. Сенсей моментально выхватил свою палочку и направил её на Крауча.

– Без фокусов, Барти, – с неприкрытой угрозой сказал он. – Гарри, отойди от него.

– Даже с палочкой я тебе не противник, Северус, мы оба это знаем, – с лёгкой грустью улыбнулся Крауч. – К тому же, пацан смог вырубить меня без магии, а значит, тоже весьма силён. Я в родовом особняке. Даже если я нейтрализую вас, то не смогу выйти, а если даже смогу, то отец, скорее всего, пока находится под подозрением. И за нашим домом наблюдают… Разве что наш эльф сможет мне что-нибудь передать.

– Со слов моей подруги, ваш отец хотел выгнать Винки, по крайней мере, угрожал ей этим, – вставил я.

– Скорее всего, он так и сделает, – секунду поразмышляв, ответил Барти. – Он понял, что меня похитили. Свободный от рода, но преданный эльф может многое сделать. Думаю, отец рассчитывал, что я смогу воспользоваться её услугами. Знаете, что самое интересное? Так как она не принадлежит никакому роду, я даже могу призвать её сюда. Винки!

Раздался тихий хлопок, и в библиотеке появилась моя старая знакомая красноносая эльфийка. Теперь ещё и вся заплаканная.

– Мастер Барти!.. – пискнула она, прикрыв рот и выпучив на него свои карие глаза.

Я пока ничего не предпринимал, так как не чувствовал угрозы. Сенсей тоже продолжал направлять кончик своей палочки на Крауча-младшего, но поза была довольно расслаблена. Впрочем, это не отменяло, что собраться и выпустить череду проклятий сенсей мог в считанные секунды.

– Всё в порядке, Винки, – ровно ответил Барти. – Я просто хотел убедиться, что ты в безопасности. Я в гостях у друзей.

Домовушка перевела взгляд с хозяина на нас и уставилась на меня.

– Мистер Гарри Поттер?! Вы спасли хозяина! Это было так ужасно! Винки не знала, что творит. Плохой человек заставил Винки. А потом Хозяин провёл ритуал и дал Винки одежду.

– Пока посиди на том диване, Винки, – попросил я. – Мы немного заняты, а потом решим, как быть с тобой. Хорошо?

– Винки поняла, – смутилась домовушка и просеменила к дивану.

Барти проводил её взглядом, вздохнул и, прикрыв глаза, коснулся виска кончиком моей ненастоящей палочки. Я увидел, как медленно из кожи выползает тонкая полупрозрачная струйка.

– Что с этой палочкой? – пробормотал Барти, на лбу которого выступила испарина.

Снейп-сенсей подхватил эту струйку своей палочкой и направил в дым омута.

– Гарри пользуется волшебной палочкой без магической начинки, – открыл он секрет Барти. – Чтобы тренироваться в беспалочковой магии. Вот, а ты говорил, что не сможешь. Главное – верить в себя, – закончил он, не скрывая сарказма.

Барти с удивлением посмотрел на мою палочку из остролиста и вернул мне.

– И как смотреть это воспоминание? – спросил я.

– Ныряй лицом в чашу, – сказал сенсей.

Я прищурился, пытаясь понять, шутит он или нет, тогда как Барти уже наклонился и окунул лицо в дым. Я глубоко вдохнул и сунулся следом, благо чаша была на самом деле довольно большого диаметра, и мы втроём могли спокойно окунуть туда головы.

Было ощущение полёта, а потом я оказался в комнате, которая походила на жилую часть библиотеки. Рядом уже стоял Барти, а через секунду к нам присоединился Снейп-сенсей. Перед нами развернулась сцена, на которую я смотрел открыв рот. Не знаю, как леди Вальбурга смогла удержать лицо в спокойном состоянии, но Регулус Блэк был просто копия Драко, только брюнет, чуть постарше и не скрывающий вьющихся волос. Рядом с ним был Барти, только значительно моложе и в пижаме.

Этот омут просто точная копия гендзюцу Учиха! Тоже находишься внутри ситуации, но никак повлиять на неё не можешь, словно перед тобой разыгрывают спектакль.

– Тёмный лорд попросил одного из наших домовиков для личного дела, и я позвал Кричера, – начал рассказ Регулус. – Лорд забрал эльфа и сказал мне возвращаться домой. Я весь день гадал, зачем же ему понадобился Кричер. Сам знаешь, я почти вплотную подобрался к этой загадке. И я на сто процентов уверен, что он делает крестражи! Все симптомы, описанные в том гримуаре, который мы нашли в закрытой части нашей библиотеки, налицо! Я только надеялся, что Кричер ему нужен не для самого ритуала.

– Эльф жив? Ты же не отдал ему того самого эльфа, с которым заключил дополнительное соглашение?

Регулус отвёл взгляд, и Барти зашипел.

– Совсем сдурел? А если бы эльфа использовали для тёмного ритуала?

– Зато я смог вытащить Кричера оттуда, – огрызнулся несколько смущённый Регулус. – Тёмный Лорд оставил его там подыхать и перекрыл всё чарами.

– Так что случилось? – Барти взял себя в руки и спросил спокойно. – Кричер тебе рассказал?

– Да! Он всё рассказал! – оживился Регулус, и я снова вздрогнул, так он был похож на Драко в этот момент. – Лорд привёл его в грот, который был защищён чарами почище Гринготтса. Они вошли туда и потом плыли на лодке по озеру, про которое Кричер сказал: «очень страшное и полное чудовищ». Далее Лорд заставил Кричера пить какую-то дрянь из чаши и положил в неё золотой медальон. Кричер сказал, что «вода, которая забирает силы» снова наполнила эту чашу, а Лорд сел на лодку и уплыл, оставив его. Он оставил его умирать! Если бы не дополнительные возможности связи, – Регулус передёрнул плечами, – я звал его, но Кричер не мог аппарировать оттуда. Пришлось воспользоваться ритуальным залом. Понадобилась просто уйма магии, чтобы перенести из проклятого места одного маленького полудохлого эльфа.

– Ты сильно рисковал! – с упрёком сказал Барти.

– Надо придумать, как достать тот медальон! – отмахнулся Регулус. – Ты же умник, Барти, ты знаешь всё на свете, вот и думай давай. Кричер сказал, что может показать место, где был вход в тот грот, но попасть внутрь он не сможет. А я боюсь, что даже с тобой мы не распутаем все чары…

– Думаю, с такой сложной защитой смог бы справиться только Дамблдор, – ответил Барти. – К тому же он открыто говорит о том, что они непримиримые враги. Он был бы заинтересован в такой информации и добыче крестража.

– Ага, – приуныл Регулус. – Думаешь, так просто найти нашего директора посреди лета? Да ещё и это… – он закатал рукав, демонстрируя метку. – Разве он мне поверит?

– Значит, надо действовать через того, кто поверит тебе и знает, где сейчас Дамблдор, – задумчиво ответил Барти.

– Может, Сириус? – неуверенно спросил Регулус.

– Лучше уж тогда Джеймс Поттер. Прости, конечно, но он как-то более вменяем, чем твой брат, – проворчал Барти. – К тому же, Сириус не главный в их компании, ты же знаешь. Сириус тебя и слушать не станет, а Джеймс может выслушать и сведёт с Дамблдором. Я слышал от отца, что у них что-то вроде своей организации под предводительством нашего директора.

– Тогда я свяжусь с Джеймсом, а потом расскажу тебе, как всё прошло, – улыбнулся Регулус и словно только сейчас заметил, что его друг в пижаме. – Ой, прости, я ввалился к тебе ночью. Но просто мне больше некуда было с этим пойти. Можно было бы попытаться рассказать Северусу, но… я не уверен, что он был бы заинтересован. Он где-то в Уэльсе, учится. Кажется, Лорд исполнил все его мечты, я тебе уже рассказывал.

– Когда всё закончится, я хотел попросить отца не вмешивать в это Северуса, – кивнул Крауч. – Я знаю, что ни в каких рейдах он не участвовал.

– Думаю, что с этой информацией, которую я раздобыл благодаря Кричеру, всё закончится скорее, чем ты думаешь, – широко улыбнулся Регулус. – Ладно, до встречи!

– Пока, – ответил Барти, воспоминание прервалось, и нас вышвырнуло обратно в библиотеку.

Мы отошли от омута памяти и сели на диванчики.

– После того разговора я больше не видел Рэга, – опустив голову, глухо сказал Барти. – Начался учебный год, а от него не было ни слуху, ни духу. Мы договаривались, что не посылаем писем, чтобы не выдать друг друга. Я думал, что встречу его в экспрессе, но так и не встретил. В начале Рождественских каникул к нам приходил Орион Блэк, отец Регулуса. Он начал собственное расследование касательно исчезновения Рэга, и он же сказал мне, что на их родовом гобелене… Произошло нечто странное. Я, без подробностей о крестраже, рассказал о нашем последнем разговоре с Рэгом. Сообщил, что он хотел договориться с Джеймсом Поттером о встрече с Дамблдором и это всё, что я знаю. Я был глуп и слишком осторожен. Орион Блэк пытался найти Джеймса, а потом в конце декабря, через несколько дней после нашей встречи, внезапно скончался.

Да, я помню Ориона Блэка на гобелене, меня тоже смутило, что маг умер в возрасте пятидесяти лет.

– Я вернулся в школу, – продолжил Барти, – правда, тогда я ещё не связал пропажу Регулуса и смерть его отца вместе. Я решил, что поговорю с Джеймсом Поттером, когда закончу Хогвартс, я несколько раз пытался поговорить с директором, но мне этого не удавалось. Он не принимал никого со Слизерина.

– Вам удалось найти Джеймса Поттера? – спросил я. – Насколько я знаю, его дом находился под «Фиделиусом».

– Нет, этого мне не удалось, а про «Фиделиус» я узнал позже, – помотал головой Барти. – Но я поговорил с Сириусом. Правда, и его я нашёл почти в конце восемьдесят первого года, в октябре. Он сначала не поверил мне. Хотя тоже переживал за брата. Я убедил его, что Регулус хотел как лучше, что пытался доказать ему, что сможет изменить ситуацию. Что Рэг был хорошим и добрым человеком. Я не уверен, что смог его убедить, потому что ещё через какое-то время он попросту притворился, что понятия не имеет о нашем с ним разговоре. Мне даже показалось, что Сириус и о брате, который пропал уже почти два года, с трудом может вспомнить. А потом случилась та история с Поттерами, и мой отец отправил Сириуса в Азкабан. Начались суды над Пожирателями, я собирал доказательства невиновности брата Рэга, хотел поговорить с леди Вальбургой. И внезапно один из Пожирателей, Игорь Каркаров, на дополнительных показаниях заявил, что я всегда был с ними и был одним из внутреннего круга! Буквально через день произошла та история с Лонгботтомами, и трое Пожирателей, которые в ней участвовали, сказали, что я был там с ними! Меня арестовали. Мой собственный отец зачитывал мне приговор. Моя мать сидела в зале суда и плакала. Я умолял его! Говорил о своей невиновности, что это всё неправда, но им поверили, а мне – нет.

Барти глубоко вздохнул и передёрнул плечами, словно сбрасывая с себя груз ужасных воспоминаний.

– Когда… Хигэканэ предложил организовать Турнир между школами, мой отец уже знал, что тот самый Игорь Каркаров является директором «Дурмстранга». Отец выслеживал его. Поэтому ухватился обеими руками за эту возможность. После того, как председателем Визенгамота стал Хигэканэ, он отпустил Каркарова на свободу. У нас был план. Мы хотели, чтобы Каркаров дал показания в пользу того, что соврал на суде под давлением и обещанием этой свободы. Те показания просто уничтожили карьеру моего отца… В отличие от Лестрейнджей, которые сидели в Азкабане, Каркаров был свободен и его имя очищено, так что его повторные показания могли подарить мне настоящую свободу.

Часть 2. Глава 18. Никаких доказательств

23 августа, 1994 г.

Англия, Лондон, Блэк-хаус

В библиотеке было тихо. Я обдумывал ситуацию и приходил к неутешительному выводу, что каких-то доказательств вины Хигэканэ совершенно нет. Да и то, что рассказал Крауч – всё косвенное и уже додумано им. По сути, из его воспоминаний совсем не очевидно, что Джеймс Поттер всё же свёл Рэга с директором. Может, не свёл, может, послал куда подальше. А может, Регулус и до Поттера не дошёл, а по дороге где-нибудь споткнулся и в какую-нибудь блуждающую Арку Смерти свалился?

Думаю, Барти и сам до последнего не мог поверить в махинации «самого светлого мага столетия» и, скорее всего, считал, что Регулус попался на своём шпионаже и как-то прокололся перед Волдемортом. Ну а что, парню сколько было-то? Семнадцать? «Тепличный» мальчик-аристократ, любимец и баловень родителей, это тебе не тёртый и битый жизнью Северус Снейп, который во всём подозревает подвох. И то сенсей тоже доверял Хигэканэ…

Наверное, у Барти всё сошлось только после того, как Тёмного Лорда не стало, а проблемы и странности продолжились. Слишком хитёр и осторожен директор. Да и наш «свидетель», получается, опорочен. Хороший ход, кстати. После таких обвинений, Азкабана и «побега», что бы ни сказали Краучи – младший и старший, всё будет ставиться под огромное сомнение. Замазаны-то они по самые уши. Где Барти – беглый преступник, который прятался десяток лет, и где величайший светлый волшебник, победитель Гриндевальда, директор Хогвартса, председатель конфедерации магов, главный судья Визенгамота, которого знает любой ребёнок-волшебник, потому что он даже в «шоколадных лягушках» встречается в трёх вкладышах из десятка.

Вот только прослеживалась интересная тенденция в том, что все причастные благополучно скончались. Взять того же Джеймса Поттера, отца Гарри, который, скорее всего, на самом деле свёл брата лучшего друга с Хигэканэ. А потом так вышло, что его ребёнок попал под Пророчество, которое услышал Снейп-сенсей буквально через месяц после пропажи Регулуса. Конечно, не факт, что Лили Поттер бы забеременела… Хотя… молодая семья, есть всякие зелья в помощь…

«Крестраж» – слово знакомое, его при мне упоминала Алиса, когда рассказывала о том, что её «подселенец» не единственный осколок души Волдеморта. Один ещё у меня в Чёрных пещерах запечатан. Вот, как выясняется, ещё есть медальон в каком-то гроте. Про который знал Хигэканэ. Может, он считал, что теперь политический оппонент в его руках, но хотел красиво всё завернуть, упаковать и подать?..

Впрочем, для конспирации я спросил у Барти, что такое крестраж, и получил исчерпывающий ответ. Мерзкое колдовство, замешанное даже не на тёмной, а на грязной магии с человеческими жертвами и всеми вытекающими. Впрочем, смысл всё тот же: кусок души и отпечаток личности, запечатанный в предмет или живой носитель. Хитрый биджуу, который из каждого оторванного хвоста может вырастить себя же.

– Барти, – отвлёк меня от мыслей Снейп-сенсей, который обратился к своему другу. – А почему ты считаешь, что Каркаров дал ложные показания, а не под воздействием ментальной магии?

– Всё просто, Северус, – чуть улыбнулся Крауч. – Ментальная магия с подменой воспоминаний требует палочки, а в камеру не пускают ни с одним артефактом, да и там чары настроены определённым образом, чтобы нельзя было никак ни передать, ни пронести палочку… Кстати, мой отец это придумал, когда совершенствовал судебную систему. То есть оставался банальный подкуп, обещание свободы. Думаю, что Каркаров остался жив вообще только потому, что через минуту после освобождения покинул Британию. У него был какой-то артефакт перемещения, который ему вернули после суда. А что касается Лестрейнджей, то в первоначальных протоколах аврората было зафиксировано, что Хигэканэ прибыл в Лонгботтом-тауэр, на место преступления.

– Первоначальных? – переспросил я.

– У отца эйдетическая память, то есть это значит, что он запоминает документы, тексты. Всё, что было написано, всё, что видел, – ответил Барти. – Но перед судом этот отчёт был утерян и аврор записал снова то, что помнил, но в новых записях не было отображено появление каких-то других лиц кроме представителей Аврората.

– Ясно, – хмыкнул сенсей, переглянувшись со мной. – Расскажешь, как тебе удалось сбежать из Азкабана?

– Моя мать поменялась со мной местами, – тихо ответил Барти помертвевшим голосом. – После суда она заболела. Ей не было и сорока. Она умирала, магия выжигала её изнутри. Я так и не знаю, что это за болезнь или проклятие, а со слов отца, целители Мунго разводили руками. Говорили, что она умирает от горя. Истаяла, словно свечка, не желая жить, – он сморгнул. – У неё была последняя просьба к отцу, который верил в мою виновность. Попрощаться со мной. А потом в камере она сказала о своём плане. Ей постоянно требовались лекарства, так что в своих фиалах для укрепляющего зелья она пронесла в Азкабан основу для оборотного. С желанием поменяться со мной местами, чтобы я жил. Я не хотел этого, не такой ценой. Я тоже умирал и почти сдался. Жизнью матери перед магией я поклялся, что не делал того, в чём меня обвинили. Если бы…

– Миссис Крауч бы умерла, и оборотное было бы бесполезно, – пояснил для меня Снейп-сенсей.

– Да, – подтвердил Барти кивком головы. – Мама умоляла меня принять её последний дар. Я согласился. А она осталась. Это был январь восемьдесят третьего года.

Он замолчал, снова переживая те далеко не светлые моменты своей жизни.

– Меня поместили на один этаж со всеми самыми опасными Пожирателями. Видимо, чтобы быстрее всё закончилось, – продолжил Барти. – После того, как отец меня вытащил, около шести лет он восстанавливал моё тело и магию. Требовалась осторожность. Запасы ингредиентов в нашей лаборатории были не бесконечны. Специалистов из Мунго приглашать было нельзя. Поэтому он заодно по книгам учился на целителя. В конце восемьдесят девятого года я стал более-менее чувствовать свою магию. Встал вопрос о том, чтобы дать мне свободу. В девяностом году отец подал прошение о переводе его в отдел Международного Магического Сотрудничества. Потихоньку, не привлекая к себе внимания, он готовил мне документы, жильё за рубежом, в Нидерландах. Он часто там бывал по работе. Сам он не хотел уезжать. Но я, запертый в четырёх стенах, тосковал. Возможно, вы не знаете, но наши острова серьёзно защищены. Внутренние перемещения не фиксируются, но любой маг, покинувший пределы Британии или появившийся извне, регистрируется и определяется «Аргусом».

– Аргусом? – переспросил я, вспомнив о мистере Филче.

– Да, «Аргус» в греческой мифологии это всевидящий многоглазый великан, – пояснил Крауч. – Думаю, дань именно греческой мифологии была отдана ещё и потому, что эта магическая система была придумана и запущена Гефестусом Гором. Не одним им, конечно, но он был Министром Магии. Седьмым Министром Магии, если быть точным. Гор весьма ратовал за безопасность Британии, а до того, как он стал министром, он был начальником Аврората. В то время у магглов шла очередная война с французами, кажется, семилетняя, поэтому обострившиеся национальные конфликты никому были не нужны, – он осёкся и чуть смутился. Был бы женщиной, я бы подумал «как выросла Гермиона». С ней бы он точно нашёл общий язык. – В общем, я должен был покинуть Британию в конце прошлого года, мы придумали план с одновременным использованием портала в Нидерланды. У нас с отцом одинаковые имена и на подобную мелочь могли не обратить внимания. Если использовать эту уловку один раз и подгадать, пока будет дежурить какой-нибудь стажёр…

Я согласно кивнул, в принципе, могло сработать.

– Подходящее время наступило в тот момент, когда отец узнал о Турнире между школами, и о Каркарове, – продолжил Барти. – Это был шанс. И мы всё же решили попытаться. Я люблю Британию. Тут похоронена моя мать, живёт мой отец. Я хотел бы очистить своё имя и имя отца. Мне не хотелось всю жизнь убегать. Тем более я был бы тоже заперт, но в пределах чужой страны, а случись что с отцом, не смог бы повидать его сам. Не знаю, как это объяснить…

– Всё понятно, Барти, – успокоил его Снейп-сенсей.

Я посмотрел на часы, за всеми разговорами и объяснениями уже наступило время обеда. К тому же, как оказалось, просмотр воспоминаний занимает чуть ли не в полтора-два раза дольше времени, чем объективно в них проходит, хотя в гендзюцу всё было наоборот: можно было прожить три дня за пару секунд. Но, наверное, это такая своеобразная магическая плата. Зато омутом может воспользоваться почти любой. Но вот воспоминания отдать… Интересно, мастер-менталист может смешать свои воспоминания типа как фильм? Почему-то мне кажется, что может… Так, покажут тебе «нарезку», и не поймёшь, что и в каком порядке было, это сложно определить в воспоминании, если нигде никаких дат или календарей нет.

А ещё мне не понравилось, что ты полностью «отрезан» от своего тела и вернуться до того, как воспоминание закончится, не можешь. Впрочем, может, и есть какой-то секрет насчёт возвращения? А то макнут в таз, и будешь смотреть чужую жизнь без остановки… Надо будет уточнить у сенсея.

– Думаю, что уже пора пообедать, – предложил я. – А после перекуса можно будет попытаться что-то узнать у Кричера.

– Если эльфу не подправили память, – уточнил сенсей.

– Кричер – эльф старого благородного рода, сэр, – пискнула Винки, которая вжалась в одно из кресел с обивкой из серого бархата и стала почти незаметной. – Кричеру нельзя менять память. Память вернётся к Кричеру. Магия рода защищает Кричера, сэр. Винки знает. Но Винки теперь без защиты. Её память можно менять, сэр. Можно не бояться Винки.

– Знал ли об этом Хигэканэ? – переглянулся я с сенсеем.

– Не имею ни малейшего понятия, – откликнулся он. – Но директор известный филантроп, который радеет за равенство всех магических рас. Возможно, что он имел возможность больше узнать про домовых эльфов и особенности их магии.

Ясно, сенсей намекнул, что глупо рассчитывать на промашку гроссмейстера такого уровня. Но вдруг?..

* * *

После обеда я позвал Кричера. Эльф выглядел подавленно и прижимал уши к голове, явно догадываясь, о чём я буду спрашивать.

– Кричер, ты помнишь, как однажды ты помогал прятать золотой медальон в гроте с чудовищами? Ты рассказал об этом хозяину Регулусу.

– Кричер помнит, – сильней прижал уши домовик. – Хозяин Регулус предложил Тёмному Лорду Кричера. «Это высокая честь, – сказал хозяин Регулус. – Честь для меня и для Кричера». Он велел мне сделать всё, что велит Тёмный Лорд, а потом вернуться домой. Тёмный Лорд не сказал, что будет делать, он взял Кричера с собой в пещеру у моря. За той пещерой была другая, а в той пещере было большое чёрное озеро. И там была лодка, – осипшим голосом сказал эльф. – А в центре озера был остров и чаша, полная зелья. Тёмный лорд велел пить его…

Кричер всхлипнул.

– Кричер пил, он видел страшное. Горел изнутри. Кричал и умолял хозяина Регулуса спасти его. А Тёмный Лорд только смеялся. Он заставил Кричера выпить всё зелье и бросил в чашу тот медальон.