Текст книги "Какого биджуу я теперь волшебник?! (СИ)"

Автор книги: Миято Кицунэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Часть 1. Глава 15. Занятные занятия

2 сентября, 1991 г.

Шотландия, Хогвартс

Утром я поднялся как обычно в шесть, несмотря на то, что спать мы легли чуть больше четырёх часов назад. И, раз проснулся, то решил совершить обход и исследование прилегающих территорий. Из окна нашей комнаты, если прижаться к стеклу и скосить глаза, был виден край озера, через которое мы плыли, а так впереди был лес. Какой-то дремучий и отдалённо напоминающий Лес Смерти в Конохе. Называется «почувствуй себя почти дома». Что-то там Хигэканэ, кажется, говорил, что лес запрещённый или запретный… Хотя какой идиот туда попрётся?

Узкой полосой внизу шла грунтовая дорога. Между дорогой и кромкой леса была видна тёмная избушка. Кособоким условным «квадратиком» был разбит огород, на котором спело что-то похожее на гигантские оранжевые тыквы, хотя кто их, волшебников, разберёт, может и не тыквы это, слишком здоровенные. А ещё дальше и правее – вытоптанное и огороженное пятно земли с ещё одним строением. Может, они держат там свиней и баранов? Мяса на вчерашнем-сегодняшнем пиру было много. Рядом с таким лесом животинку следует держать только за забором.

Оценил и комнату, которую вчера толком и не рассмотрел – что при свечах вообще увидеть можно? И эти волшебники возмущались по поводу моего чулана под лестницей? Тут на каждого только чуть больше площади моего чулана и получается. Только у меня ещё к площади некоторое уединение прилагалось. Здесь же в качестве уединения – занавески на кровати. Типа «а я в домике». А если сделать барьер фуиндзюцу, то на мою территорию – рядом с окном и по диагонали к двери – никто не покусится, но возникнет слишком много вопросов. Места эта гробина-кровать занимает дофига, лучше бы футоны выдали… Впрочем, в замке прохладно и по полу точно гуляют порывистые сквозняки.

Кроме двери наружу никаких неприметных дверок не было, из чего я сделал неутешительный вывод, что в этом замке где-то есть общие умывальни и туалеты. Природа звала, так что я выудил спортивные штаны и футболку из своего сундука, оделся, прихватил с собой казённое полотенце малинового цвета с вышитой золотыми нитками буквой «G» и отправился на поиски ванной комнаты.

* * *

– Подъём! Все подъём! Первокурсники, завтрак через двадцать минут, у вас десять, чтобы встать и привести себя в порядок. В девять начинаются занятия! – послышался из коридора голос Перси.

На кроватях зашевелились Невилл и Драко, Блейз проснулся около получаса назад и уже вернулся из мужской ванной. Туалеты располагались отдельно и тоже были разделены на мужские и женские. Вот только кабинок там было не очень-то много, так что чем ближе к побудке, тем больше народа. Организовывалась живая очередь. Впрочем, по моим подсчётам, которые я сделал на медитации, вспоминая вчерашний полуночный пир, на Гриффиндоре училось семьдесят шесть студентов – тридцать четыре девчонки и сорок два парня. На старших курсах, видимо, потому, что они уже не обязательные, училось всего семнадцать человек. А так в среднем было по одиннадцать-двенадцать учащихся в каждой возрастной параллели.

– Девочки, не забудьте посмотреть расписание своих занятий на сегодня и всё сразу же взять с собой. Завтрак всего полчаса, и у вас будет только десять минут, чтобы дойти до своего класса, – возле нашей двери снова раздался голос Перси и писки девчонок.

Я вышел, чтобы посмотреть расписание, как и вообще распорядок дня, который был в Хогвартсе. Побудка предполагалась в восемь утра, с восьми двадцати до восьми пятидесяти – завтрак, обед с двенадцати до без десяти час. Ужин с семи тридцати и до половины девятого. Большой временной отрезок между обедом и ужином, так что на обеде надо что-то явно оставлять на перекус.

Всего учебное время состояло из шести уроков: два – с завтрака и до обеда, четыре – с обеда и до ужина. Каждое занятие по восемьдесят минут. Между занятиями двадцатиминутные перемены. Видимо, на перемещение по этому здоровому Замку. После ужина – свободное время, в десять вечера – отбой. Было крупное объявление, что тех, кого поймают в коридорах после отбоя, ждёт наказание, единственное исключение – уроки астрономии, но туда и обратно в сопровождении преподавателя или старосты. В общем, любые перемещения по ночам только в сопровождении или со специальным пропуском. Иначе можно попасть на отработку к некому мистеру Филчу. Хм. Филч… Кажется, вчера я его видел: жутковатый старик.

В расписании первого курса, в отличие от всех остальных, было всего восемь предметов. И большинство уроков заканчивалось в четырнадцать двадцать – после третьего занятия.

Расписание выглядело так:

Понедельник:

9:00–10:20. История магии, Бинс, ауд.4F (1 этаж); – что такое «ауд.»? А, похоже, «аудитория» – то есть помещение, где мы будем заниматься!

10:40–12:00. Чары, Флитвик, ауд.2Е (4 этаж); – и в чём логика нумерации этих аудиторий? Как сильней запутать студентов, что ли?

13:00–14:20. Гербология, Спраут, теплица № 1 (оранжерея). – Значит, надо взять с собой «Историю магии», «Курсическую книгу заговоров и заклинаний», «Теорию магии» и том «1000 магических растений и грибов».

Вторник:

9:00–10:20. Трансфигурация, МакГонагалл, ауд.1В (1 этаж);

10:40–12:00. Уход за магическими существами, Кеттлберн, ауд.12 (1 этаж); – фамилию этого учителя возможно ли вообще произнести вслух?

13:00–14:20. Гербология, Спраут, теплица № 1 (оранжерея).

Среда:

9:00–10:20. История магии, Бинс, ауд.4F (1 этаж);

10:40–12:00. Чары, Флитвик, ауд.2Е (4 этаж);

00:00–01:20. Астрономия, Синистра, астрономическая башня. – Надо же, ночное занятие!

Четверг:

Первого занятия нет, наверное, дают выспаться после ночной астрономии.

10:40–12:00. Трансфигурация, МакГонагалл, ауд.1В (1 этаж);

13:00–14:20. Защита от Тёмных Искусств, Квиррелл, ауд.4С (2 этаж); – тот самый подозрительный заика в чалме! Его занятие раз в неделю только.

14:40–16:00. Гербология, Спраут, теплица № 1 (оранжерея).

Пятница:

9:00–10:20. Зелья, Снейп, ауд.5А (подземелья);

10:40–12:00. Зелья, Снейп, ауд.5А (подземелья); – только в пятницу первое занятие со Снейп-сенсеем.

13:00–14:20. Уход за магическими существами, Кеттлберн, ауд.12 (1 этаж).

По субботам и воскресеньям в Хогвартсе не учились. Впрочем, если судить по убористым расписаниям старшекурсников, то они в уикэнд делали уроки. А ещё висели старые расписания кружков и внеклассных занятий, наверное, тоже что-то подобное будет.

* * *

На завтрак была овсянка, тосты с маслом и джемом и варёные яйца, почему-то жидкие внутри. Из напитков: чёрный чай и апельсиновый сок. Накрыто было порционно, а не как вчера в режиме «ешь, что хочешь». Малфой вяло поковырял свою кашу и умял только тост с джемом, вот, чего такой прозрачный. Он явно не выспался, еле-еле успел умыться и запихнуть продиктованные учебники в сумку. Возможно, надо было разбудить пораньше, но после вчерашних потрясений он довольно крепко спал, и я решил дать пацану отдохнуть. Рон тоже был помятым и растрёпанным, к тому же снова сел напротив меня. Видимо, кашу он не очень жаловал, поэтому ел без вчерашней торопливости «побыстрей всё впихнуть в себя».

– Первокурсники, сегодня я провожу вас до класса истории, за мной! – сказала девушка с Хаффлпаффа со значком старосты, когда завтрак подошёл к концу.

Мы скучковались и последовали за ней.

– Дорогу запоминайте, провожать вас будут только в первый раз, – наставительно сказала староста. – Ориентируйтесь по статуям, приметным рамам картин и пейзажам. Портреты вечно бегают друг другу в гости.

Класс Истории магии оказался относительно недалеко от Большого Зала, мы только поднялись с цокольного этажа на первый и прошли по коридору. На двери было написано «4F», одна из соседних дверей была классом «6В». Н-да… Слов нет на этих волшебников.

Класс был большим, довольно мрачным и со странными двухместными партами. В Конохе парты были трёхместные, у меня в школе – одноместные, так что непонятные обрубки меня здорово озадачили. Мы с Малфоем сели на третью парту центрального ряда. Блейз занял место перед Драко за второй партой. К нему подсела темнокожая девчонка с нашего факультета, шепнула, что её зовут Келла. Невилл сел рядом с Гермионой за нами. Рыжий Уизли занял место за третьей партой соседнего ряда и получился через проход от меня. Крепыши Кребб и Гойл, кстати, тоже сели за третью парту, только со стороны Малфоя. Драко вздохнул. Да, ему ещё объясняться и объясняться, как же так получилось: с отцом, друзьями, крёстным.

По рядам пошёл шепоток, когда ровно в девять через стену с классной доской просочился сухонький лысый призрак в больших очках и сел за место преподавателя.

– Меня зовут профессор Катберт Бинс, – представился он, и начал урок.

* * *

– История магии – невероятная скукотища, – прогундел Рон, зевая и потирая глаза, когда мы в полной прострации выползли из класса «4F».

И я был согласен. Это же надо так занудно и неинтересно рассказывать точнёхонько по учебнику, не сбиваясь, не поясняя и не отступая ни на буковку. Я когда учебник сам читал, было как-то намного занимательней. Даже зануда Асума-сенсей, который преподавал нам тактику и стратегию в Академии со своим бубнежом на одной ноте, не был так невыносимо скучен, хотя мы всё равно зачастую половину урока спали. Малфой, кстати, клевал носом все восемьдесят минут занятия. Я немного помедитировал и попытался определить, как кого называли, когда распределяли. Кстати, вспомнились и слова о том, что выбор говорящей шляпы обжалованию не подлежит и куда она определит – то и «дом на последующие семь лет». Что поделать, значит, будем обустраивать этот «дом».

Как оказалось, расписание занятий у факультетов несколько отличаются: студенты Хаффлпаффа и Рейвенкло отправляются на занятие по трансфигурации, а Гриффиндор и Слизерин – на «Чары». Видимо, завтра будет наоборот или как-то так.

В аудиторию, расположенную на четвёртом этаже, нас проводил старшекурсник со Слизерина. В отличие от «склепа» профессора Бинса, класс чар был светлым. Может, потому, что расположение повыше и окна не были закрыты ставнями. В общем, комната «2Е» выглядела уютно. Парты тут были длинные, свободно вмещая человек по шесть. Они интересно располагались: две с одной стороны стены, две – с другой, повёрнутые к центру. А в середине класса были стопки толстых учебников, на которых стоял этот самый профессор Флитвик. Я ещё во время пира заметил, что с ним что-то не так: тело какое-то короткое. В общем, профессор Флитвик был ростом около одного метра тридцати сантиметров, по местному: четыре фута и три дюйма. А ещё в чертах его лица проскальзывало сходство со «страшными карликами» – гоблинами: кривой нос, мелкие глазки, седые чуть всклокоченные волосы, чтобы казаться выше, а также усы, почти как у дяди Вернона. Нам доброжелательно улыбнулись в эти самые усы.

– Рассаживайтесь, дети, – кивнул преподаватель.

Что-то царапнуло на уровне ощущений. Может, то, что его улыбка не доходила до глаз, которые смотрели с тщательно замаскированным пренебрежением, которое я видел у гоблинов. А ещё в воздухе витал неуловимый запах чего-то приятного. Мне даже показалось, что раменом пахнет.

– Гарри, может, сядем со Слизерином? – прошептал мне Драко. – Чего тесниться на тех двух партах? Нас тринадцать, а мест от силы двенадцать.

– Чем раньше ты покажешь друзьям, что у вас всё по-прежнему, тем лучше, пошли, – кивнул я, поворачивая налево, к партам, за которыми села восьмёрка «серебристо-зелёных». Пять девчонок у них заняли первую парту, а трое парней – вторую у стены, мы с Драко тоже присоединились к ним.

– Гарри! Ты что, сел со слизнями? – громко, через весь класс, прошептал Рон, вытаращив свои голубые глаза. – Ладно этот Малфой, но ты-то!

– Предлагаешь мне к тебе на колени сесть? – съехидничал я, не давая Малфою начать перепалку. – Где хотим, там и сидим.

– Кхм, кхм, – откашлялся карлик-учитель, – меня зовут профессор Филиус Флитвик. Начнём занятие.

Он толкнул прочувствованную речь о магии, и казалось, что как-то даже вырос и похорошел. Мы тренировались делать основные элементы движения палочкой: взмах, выпад, резкий взмах, рассекание и всё в таком духе. Крутили по-всякому кистями и «от плеча».

Когда урок закончился, наши все щебетали о том, какой профессор классный.

К нам присоединился Блейз и многозначительно посмотрел на Драко.

– Ты почувствовал? – спросил он.

– Да, родовой амулет, но отец и так мне говорил… – хмыкнул Малфой.

– О чём речь? – поинтересовался я.

– Видишь ли, Гарри, если ты не заметил, то профессор Флитвик – полугоблин, – ответил Драко. – И вообще-то он довольно… страшный, даже если ты привык к гоблинам. Всё-таки другая раса. Но всем нравится Флитвик…

– Так поэтому в классе стоял такой странный запах? – понял я. – Какое-то зелье любви?

– Да, что-то вроде специальных духов-амортенции, – кивнул Блейз. – Концентрация небольшая, но… Распознающие амулеты в основном есть у чистокровок со Слизерина, так сказать, во избежание. А магглорождённым так легче принимать профессора таким, какой он есть.

– Поэтому Попечительский совет смотрит на это сквозь пальцы, – со знанием дела протянул Драко. – Я проголодался с этим палочкомаханием.

– Тогда пошли быстрее на обед, – усмехнулся я. Вот ведь! У меня амулеты покупные, видимо, попроще, чем у Блейза и Драко, да и проверял я их только когда ел. А оказывается можно и так «расположить» к себе. Занятно…

Часть 1. Глава 16. Магия Хогвартса

5 сентября, 1991 г.

Шотландия, Хогвартс

После вчерашней ночной астрономии побудка была на час позже – в девять, так что завтракали мы в Большом зале только первым курсом. Астрономия меня в какой-то степени поразила. И вообще этот мир… Он такой огромный. Мне и Снейп-сенсей глобус показывал, и я потом атласы мира попросил прикупить и изучал карты. Надо же – местный мир круглый и располагается на планете, которая кружится вокруг звезды. А звезда находится на краешке Галактики, а та тоже не одна.

Во время путешествия с Джирайей я был на краю мира – за Страной Демонов. Там высокие скалы, сильное течение, водовороты, а дальше, если всё же быть немного безрассудным и пустить сотню-другую клонов, – океан пропадает в чёрную жуткую пустоту. Сейчас я думаю, что, возможно, там стоял какой-то барьер.

Сам Хогвартс, если верить книжке, которую я одолжил почитать у Гермионы, тоже находится на «ненаносимой территории», то есть место его размещения, со всем Запретным Лесом Смерти в придачу, располагается в некотором пространственном кармане, попасть в который могут только волшебники и сквибы. Что-то вроде моего барьера у Дурслей, только наоборот. Но, думаю, чьей-то крови всё равно пролилось немало… Постарались с этим «карманом» Основатели, в честь которых теперь факультеты называются. Впрочем, если исходить из теории пространства фуиндзюцу, в которой меня мало-мальски натаскал Джирайя, я думаю, что это не мир-сателлит, вроде жабьего или кошачьего: климат по сравнению с территориями вне Хогвартса не меняется, да и звёзды…

Думается мне, что четвёрка Основателей элегантно поиграла с расщеплением временных складок и изнаночными барьерами. Впрочем, может быть, это что-то другое, доступное только волшебникам, а не такому недоучке-Узумаки, как я. Но если следить за облаками, то, как мне кажется, я засёк, где начинается расщеп: примерно в пятистах метрах от того городка за озером, в который прибыл поезд. Полевой бинокль, подаренный Пирсом, я взял с собой в школу – сразу пригодился. Удобную точку обзора мы с Малфоем нашли, когда пошли в совиную башню, именуемую «Западной», хотя по мне, так самой западной в Замке была семиэтажная башня другого корпуса. Но, наверное, не сразу Хогвартс строился, или у них с названиями примерно так же, как с нумерацией аудиторий…

Отправляли мы письма только вчера после обеда. Драко до последнего тянул, волнуясь о том, что ему скажет отец, пока я ему уже не сказал: «будь мужчиной и отвечай за свои поступки». Блейз дельно посоветовал Малфою намекнуть, что в комнате с тем живут три чистокровных и воспитанных мальчика, и Драко поддерживает приятельские отношения со слизеринцами. Малфой всё равно нервничал и волновался и даже зачитывал нам выдержки из своего письма, чтобы мы оценили.

Письмо подвергалось жёсткой редактуре несколько раз. А главным критиком и редактором стал, как ни странно, Невилл. Оказалось, что у пацана схожая ситуация, только с бабушкой, которую он одновременно очень любит и боится. Типа конкретная такая «бабушка – домашний тиран». Как мне показалось, Невилл всеми силами пытается отстоять свои права и свободы или хотя бы послабления в неусыпном контроле и как никто другой понимает Драко. Впрочем, в Хогвартсе все ученики обретают относительную «свободу», беда в том, что некоторые не знают, что с этой свободой делать… А ещё выяснилось, что Невилл не то чтобы настоящий сирота, но его опекуном является бабушка. Во время этой их магической войны, когда погибли Джеймс Поттер и сестра тёти Петуньи, родителей Невилла запытали до сумасшествия каким-то «круциатусом», и те стали постоянными пациентами магического госпиталя. После такого становится понятно, чего над Невиллом так бабушка трясётся.

В общем, по итогу совместного творчества, Драко письмо написал в пять чётких предложений, без всяких извинений, объяснений, пояснений и всего такого прочего. По-военному коротко и ясно изложил суть.

Я тоже написал письмо тёте с дядей и послание для Дадли вложил в конверт. Последние лежали для пользования в факультетской гостиной. Вот мистера Малфоя насторожит маленький герб Гриффиндора в уголке вместо марки! Я когда об этом Драко сказал, тот чуть за отправленной совой не сиганул с шестого этажа. Окна в совятне не были застеклены, и посыльные птички, некоторых из которых я вычислил по налётам в Литтл-Уингинг, свободно перемещались туда-сюда, видимо, добывая себе пропитание самостоятельно.

Кстати, Ураги меня узнала, радостно ухала и смешно крутила башкой, выпрашивая печеньку, при этом сова бегала по полу и пощипывала меня за штанину. Всё дело было в том, что Малфой посоветовал мне ещё в день первой встречи, когда мы праздновали мой день рождения, выпустить ночью сову и сказать прилетать с рассветом, куда-нибудь на чердак дома. Проблема была только в том, что никакого чердака у нас не было. Дом как бы двухэтажный, но на самом деле – одноэтажный с мансардой. Как выяснилось, что-то связанное с налогами: за полноценный этаж берут налог, а так мы как бы просто под крышей живём…

С тётей, помню, были небольшие разборки по поводу незапланированного питомца, но, в конце концов, Петунья-сан сдалась и разрешила сделать вроде собачьей будки в коробке из-под телевизора и поставить новый совиный дом в углу участка, который был недоступен глазам соседей.

Ураги местом размещения возмущалась и злобно отщипывала крепким клювом картон, но что поделать, не в комнате же держать. Я сделал ей гнездо из своей старой клетчатой рубашки, а потом во время того «налёта» на магический квартал купил и книжку про сов, и свисток, и специальное совиное печенье. Сожравшая половину пачки сова резко подобрела и смирилась, что днём она изображает курочку. К тому же тётя иногда бросала ей всякие остатки и требуху.

Видимо, у Ураги как-то отложилось, что жрать ей дают не за полёты, а за мимикрию. Я когда письмо отправлял, даже заволновался, что сова пешком пойдёт. Но нет. Когда я стал приглядывать себе другого почтальона и сказал об этом вслух, моя боевая сова распушилась, взлетела на специальный насест, вырвала конверт из рук и понеслась. Вот, что значит правильная мотивация и конкуренция. Впрочем, это не помешало мне отправить дубликат письма с дополнительными короткими инструкциями и самодельным конвертом из собственной бумаги другой совой, той самой сипухой, которую мы с Дадли ловили. Драко вопросительно на меня посмотрел, и я сказал, что письмо для Дадли, в общем-то, не соврал, вкладка для брата в нём тоже была. А я говорил, что Большой Дэ поступил в «Академию Смелтингс» в другом городе.

Кто знает этих волшебников, халявные конверты вполне могут оказаться с какими-нибудь «следилками», или на самой сове – чары, которые, по идее, должны слететь, как только сова пройдёт через мой барьер. В общем, время собирать информацию и попытаться вычислить, верны ли мои предположения.

Вчерашний день, из-за того, что занятий было всего два: история магии и урок Флитвика с новыми движениями палочкой, был довольно насыщенным.

После отправки писем я предложил парням сделать перестановку в комнате, чтобы увеличить свободное пространство. Наше место жительства по площади напоминало форму маффина – скругленная внешняя стена с двумя небольшими стрельчатыми окнами-бойницами, и стены, расстояние между которыми сужалось от окон к двери, расположенной по центру. Из-за того, что не было ни одного прямого угла – всё-таки жили мы в башне, а там архитектура своеобразная, углы у нас скрадывались, делая комнату ещё меньше. Я даже нарисовал план, чтобы показать наглядно, как всё переставить. Нам ещё повезло, что нас всего четверо, с пятой гробокроватью места в комнате становится просто катастрофически мало. А ещё тумбочки!

Мы договорились, что поставим три стола из сундуков поближе к окнам и дневному свету – кто-то будет учить уроки за одним столом вдвоём, или будем меняться, а из одного сундука – сделали шкаф для одежды на неделю, чтобы постоянно не превращать свой сундук в стол, а потом в шкаф. Часть одежды Невилла я положил в свой сундук – благо всех ещё письмом предупредили, что бирки на одежде обязательны. Стиркой тут, кстати, похоже, занимаются эльфы, в углу у входа была небольшая корзинка, на которой было написано «сложить грязную одежду». Мы уже пробовали – всё мгновенно пропадает, а через какое-то время появляется на кровати – чистое и выглаженное.

В общем, решили попробовать такое «совместное проживание». Кровать Невилла и мою поставили вдоль стен, кровати Драко и Блейза оставили почти так, как были, только немного ближе к двери подвинули, шторки они прикрыли. У двери получилась небольшая «прихожая» с узким проходом между кроватями – непонятно, что в комнате делается, если кто войдёт. Подвинуть кровати нам помог домовик Хогвартса, которого смог вызвать Малфой, звонко прищёлкнув пальцами. А ещё эльф откуда-то притащил нам три стула.

Тем же вечером, когда у первокурсников было собрание перед астрономией, кто-то из девчонок, кажется, Фэй Данбар, возмутилась при рыженькой старосте с седьмого курса, что мы живём в жуткой тесноте, тогда как Хогвартс «такой здоровый».

На мой взгляд, не такой уж этот замок и здоровый. Мы выходили на улицу, чтобы осмотреть его снаружи. Главный учебный корпус, в котором расположены основные кабинеты, имеет четыре этажа и на вид не больше нашей младшей школы в Литтл-Уингинге. Плюс половину занимают оранжереи, которые мы посещали на гербологии. Потом ещё отдельный корпус с нашей башней и Астрономической, и где-то там же располагаются подземелья Слизерина – всё тоже довольно компактно. Думаю, Хогвартс ощущается большим, потому что по нему приходится много ходить: лестницы шевелятся, отправляя куда-то не туда, часть переходов закрыта. Иногда, чтобы дойти до кабинета, буквально расположенного за стеной, надо обойти весь замок, спуститься на два этажа вниз, подняться на три вверх и пройти по переходу. Примерно то же самое объяснила староста, что особо мест нет, да ещё и пара крыльев вообще закрыта из-за того, что замок нуждается в ремонте. Спросила у Данбар что-то вроде: «ты предпочтёшь жить одна в неотапливаемом помещении с протекающей крышей и туалетом в соседнем здании или в тесноте, тепле и сухости?»

Тогда кучерявая и рыженькая Лаванда Браун блеснула, что существуют чары расширения пространства, как в магических палатках делают. Наша староста-семикурсница объяснила нам, что стены замка особым образом зачарованы и магия пространства в нём недоступна.

– К тому же, – добавила староста, – да будет вам известно, уважаемые юные волшебники, согласно биллю о безопасности волшебства, чары расширения пространства категорически не рекомендованы для использования в волшебных домах, а особенно в замках. Магглорождённым ещё позволительно такого не знать, но у вас половина курса – чистокровные волшебники.

– Почему? – почему-то протянула всё-таки большая часть наших и даже несколько второкурсников, которые прислушивались к разговору.

– «Хэмпширская мясорубка», – сказал один из парней-старшекурсников, сидящих с книгой в гостиной. – Был один случай в средние века, когда изобрели эти чары. Один не очень умный волшебник захотел пригласить гостей в свой замок и из маленькой комнаты сделал огромный банкетный зал. Туда поставили мебель, статуи, стол для пира и пригласили что-то около сотни магов…

– А потом чары разрушились из-за того, что они чувствительны к почти любым всплескам магии, – мрачно добавил Блейз. – И комната снова стала обычной. Со всеми магами внутри. Кого-то выдавило в дверь и в единственное окно, а остальных…

Все ахнули, даже ко мне от мелькнувшей перед глазами картинки, подкинутой воображением, подкатила тошнота.

– Спасти удалось меньше половины, – кивнул тот умник с книжкой, – остальных просто задавило, вместе с хозяином. Теперь такие чары можно использовать только в палатках с мягкими стенами. Если забудешь подновить или они сами разрушатся от активного колдовства внутри – то всё просто вывалится наружу. То же самое в сумках, но обычно внутри такой сумки накладывают ограничивающие чары, чтобы туда нельзя было попасть живому существу и, соответственно, поколдовать там, чтобы разрушить чары пространства.

* * *

Вторая трансфигурация на этой неделе должна была перейти в практику. У Хаффлпаффа с Рейвенкло занятия у МакГонагалл были по понедельникам и средам, и через сестру-близнеца Парвати Патил, которая училась у «воронов», мы уже знали, что будем превращать спички в иголки.

На первом уроке трансфигурации была красивая демонстрация: сначала МакГонагалл превратилась из кошки в человека, а потом заставила свой стол стать здоровым хряком и обратно столом. Все ахали, а я ностальгировал о чакре и теневом перевоплощении. Впрочем, потом дошло, что профессор сделала из стола живое существо, которое само по себе и не подпитывается чакро-магией. И я решил, что это интересно, и данный предмет, вместе с зельеварением, заслуживает моего пристального внимания.

Потом треть урока наша декан говорила вступительную речь, которую я за размышлениями прослушал, а оставшееся время – диктовала различные слова-якоря для облегчения трансфигурации. Вроде как есть стандартный набор слов, отражающий состояние предмета, на котором стоит сконцентрироваться. «Феррум» – железный, «лигнум» – деревянный, «витрум» – стеклянный, «фригоре» – ледяной, холодный, и так далее.

Нас попросили выучить эти слова наизусть, чтобы не отвлекаться и знать их значение, а ещё заставить себя «чувствовать слово». В общем, та же теория, которую я для себя выводил, ещё когда впервые побывал у Снейпа-сенсея. И в учебнике тоже написано про визуализацию и чёткое представление, что и во что ты хочешь превратить.

Также в книге «Руководство по трансфигурации для начинающих» я вычитал, что в трансфигурации действуют законы сохранения объёма. Типа из яблока можно сделать какой-то предмет, который будет равен объёму яблока: шкатулку, маленький мячик, что-то вроде такого. И там ещё пошаговые инструкции: сначала воздействуют на состояние предмета, то есть визуально предмет до изменения похож на предмет после изменения, а также бытовые вещи, которые легко представить: деревянная спичка – железная иголка, медная монета – костяная пуговица. Потом всё усложняется. Добавляется изменение геометрических форм, свойств, превращение живого в неживое и укрупнение самих объектов трансфигурации.

МакГонагалл выдала нам по коробку спичек и сказала достать палочки и концентрироваться на слове «феррум» – железный, а также представлять, как спичка превращается в иголку.

Я достал свою палочку-обманку.

Насколько я понял Снейпа-сенсея, волшебники сначала учатся пользоваться палочкой, а потом долго идут к беспалочковой магии, чтобы хотя бы некоторые заклинания у них получались без данного магического костыля. Но свои стихийные выбросы я сбрасывал без всяких палочек. И дети творят магию без приспособлений. Так что я сделал вывод, что палочка, это как та запятая, которую мне нарисовал на ладони Джирайя, когда я разучивал расенган. В первую очередь это – точка и опора концентрации внимания. Если я буду работать с «пустышкой», то мне будет легче освоить беспалочковую магию, к тому же я не запалюсь на том, что обучаюсь не как все, и даже если у меня не будет получаться – ничего страшного. Гарри вроде не очень-то учился. Зато в таком случае эти же приёмы с нормальной волшебной палочкой будут проходить на ура. Мне необходима местная база для того, чтобы распознавать действия противников и вовремя реагировать. Свои «заклинания» я собираюсь концентрировать на печатях и, если понадобится всё-таки выкрикивать, чем я собираюсь шарахнуть, то буду выкрикивать на японском. По крайней мере, план такой.

И сегодня первый раз, когда мы будем применять настоящую магию в Хогвартсе. Потому что в коридорах колдовать запрещено для всех, а в комнатах общежития нам старосты «пока не научитесь нормально творить волшбу», махая палочкой и читая заклинания, запретили, обещая, что обязательно узнают о нарушителях и строго накажут.