Текст книги "Какого биджуу я теперь волшебник?! (СИ)"

Автор книги: Миято Кицунэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Почти дошёл до гостиной факультета, как перед глазами потемнело и я, похоже, потерял сознание.

Часть 2. Глава 15. Волшебный пендель

26 мая 1992 г.

Шотландия, Хогвартс

– Пусть эта жирная курица плачет больше! – сквозь какую-то мутную пелену расслышал я. – Она что, только курлыкать горазда?

– Но, Северус, – услышал я второй голос. – Фоукс никогда не выдаёт больше нескольких слезинок…

– А если его немного потрясти?

– Гарри?

– Феникса!

Какой занимательный разговор. Интересно, при чём тут слёзы феникса? Кстати, помню, что сенсей говорил, что у него есть доступ к такому редкому ингредиенту. Может, как раз он его и получает?

– Ты так и не смог определить, чем отравился мальчик? – интересно, кто это отравился?

– Этот мелкий идиот тянет в рот что попало, не сомневаюсь, что бы с ним ни случилось, он сам виноват! – ух, какой Снейп-сенсей злой.

Хм. Это они про меня, что ли, говорят? Что-то я страшно туплю. И ощущения от собственных мыслей очень необычные: вкусовые. Помню, однажды, когда было нечего жрать, я додумался съесть грибов. Галлюциногенных, ага. Жареными. Их, правда, не один я решил поесть. Наш бравый капитан сделал закупки продовольствия у местных. То длинное морское путешествие было на диво весёлым. Я до сих пор не знаю, на самом ли деле с нами за каждым поворотом случались всяческие приключения. Или во всём те грибы виноваты.

Ладно, отставить воспоминания. Думай о настоящем. Интересно, кто тот второй, который надо мной стенает?

Тут же в унисон мыслям раздался мятный звон колокольчиков, словно кто-то дёрнул бороду… Хе, да это Хигэканэ! Ничего себе! У него феникс есть?! Наверное, как раз из этой «курьей жопки» достали те самые пёрышки, которые пошли в подходящие палочки для меня и Сами-Знаете-Кого. Ох, Хигэканэ, Хигэканэ… такой хитрец лимонный!

– Ты несправедлив к Гарри, Северус. Мальчик просто любознателен. Помни, что он сын не только Джеймса, но и Лили, которую ты любил, – снова услышал я голоса рядом с собой.

– Слёзы, Альбус. Нужны эти чёртовы слёзы. Оставь свои проповеди на другой раз. Я не уверен, что они пригодятся, если твой мордредов феникс не заплачет. В прошлый раз он мог промазать. Надо подставить подходящую склянку, иначе ваш Спаситель покинет наш бренный мир через пару часов, – а баритон сенсея имеет вкус бифштекса. С кровью. Ха! Или это я просто есть хочу?

– Как скажешь, Северус, – в медовом речитативе директора послышалась лёгкая паника. – Фоукс, птенчик мой, пожалуйста…

Кажется, они снова отошли от моей койки. Впрочем, у меня вполне может быть обычный бред.

Интересно, чем это я мог травануться? Нервно-магическое истощение точно было, я его у себя определял, когда в обморок падал. Всё же даже после создания крошечного прокола на одного цербера, с поддержкой магии единорога и основного переноса всех сотрясений пространств на Кибу, я был как передержанная в кипятке лапша. Тушке-то моей всего одиннадцать: пусть и тренированная, но ещё всё равно детская. Я зачастую забываю, что уже далеко не джинчуурики девятихвостого с неограниченной чакрой и даже не Узумаки с огромным резервом. Поттер. Гарри Поттер. Пора свыкнуться с этим именем и окончательно его принять. Да и Договор я им подписал и даже о потомках подумал. И не зря я все три года эту самую магическую проходимость тренировал, только через восемь часов отрубился! Рекорд… хотя я же на зельях был и отдыхал… А ещё Киба меня, кажется, подпитывал.

Но риски, когда на чаше весов ликвидация Кибы, всё равно были оправданы. Тем более, по расчётам, наша смерть была неминуема только в трёх случаях из семи. Неплохие шансы с моей-то удачей. Да и вернуться мы могли с вероятностью в целых шестьдесят восемь процентов.

Когда-то бабулька Цунаде лечила Рока Ли, когда шансы его выжить были всего пятьдесят один процент. Сакура мне рассказывала, что сначала шансы были пятьдесят на пятьдесят, и Цунаде не хотела делать операцию, но когда смогла перетянуть в свою пользу ещё один процент – сразу приступила к делу. После неё Рок Ли, который был серьёзно переломан после экзаменов, бегал и прыгал, как новенький… Да… Вот и мы с Кибой рискнули.

Но, пожалуй, больше я проколов создавать не буду. Так везти может только раз в десятилетие. И этот-то мир следует как-то приспособить для самодостаточной жизни церберов. А это значит, что когда-нибудь надо будет заморочиться на подружку для моего пёсика. Тут, наверное, сможет помочь Снейп-сенсей со своим приятелем из Греции – мистером Зервасом. Надо ещё придумать, как это всё устроить. А то сенсей явно разозлился из-за моей почти «безвременной кончины», слышно даже как пыхтит. Или это так феникса реветь заставляют? Звуки очень странные раздаются.

Надеюсь, я всё же выживу. А то, раз я о чём-то могу думать, может, я призраком стал? Не хотелось бы.

О, а я, кажется, понял, чем траванулся! Элементарно! Я же кровь Кибы пил для нашего фуин-ритуала. А у него даже слюна в два раза более ядовитая, чем аконит. Кровь, наверное, тоже не целебный эликсир. Всё в точности наоборот, как у единорогов: у тех и всякие волосы и рога, и слюна, наверное, если кто-то додумался, как её у единорога забрать, и кровь – всё живучее и лекарственное. А церберы тварюшки ядовитые. Н-да. Надо же так опростоволоситься! Не учёл.

Наверное, в этом мире ещё не было волшебника, который бы додумался пить кровь цербера, вот Снейп-сенсей волосы себе на голове и рвёт. Надеюсь, когда я очнусь, мне не придётся его уверять, что лысым ему очень даже ничего… или седым. Бедняга, он ещё совсем молодой, седина ему не подойдёт! Надо будет его задобрить как-нибудь. Вон и с Хигэканэ он вытряс слёзы феникса. Как бы в меня не залил, мне-то, кажется, полегчало, а слёзы ещё пригодятся, неизвестно, когда снова удастся развести директора на столь ценные ингредиенты.

К тому же я ещё Снейпу-сенсею яд василиска обещал, а Гарри его вроде добыл с большим трудом. И был ранен василиском. Или он не за ядом в Тайную комнату спустился? Что-то в голове всё немного перемешалось. Кстати, хорошо бы найти эту Тайную Комнату, а то единственное, что помню, это что вход в неё в туалете находился. А в Хогвартсе далеко не один туалет, они вообще как попало расположены. Наверное, как и с классами: где волшебникам приспичило в своё время – там и туалет. Ещё и несколько крыльев заброшенных…

– Надеюсь на тебя, мой мальчик, – неожиданно раздавшиеся слова директора надо мной сбили с мыслей и воспоминаний. – Действуй, я отойду на пару минут.

Мне бы проснуться раньше, чем сенсей на меня изведёт слёзы феникса! Ну же! Ну! Очнись, Поттер, три хвоста тебе в печень! Гарри, биджуу тебя за ногу!

Когда прохладные пальцы, пахнущие травами, коснулись моей челюсти с явным намерением разжать зубы, мои глаза, наконец, открылись.

– Оставьте слёзы. Ещё пригодятся, – сказал я, но почему-то не издал ни звука.

Осип, что ли? Но взгляд мой, видимо, был более чем говорящим, так как сенсей достал пустой флакончик, точно такой же, как тот, который держал возле моего лица, и поставил на тумбочке рядом с моей кроватью.

Я располагался в том же помещении, в котором когда-то лечили обожжённого на зельеварении Невилла. Всё тело было словно без костей. Ужасное ощущение, особенно если вспомнить о том, как сенсей рассказывал, как тут иногда переломы лечат, но я вроде не падал.

– Спокойно, мистер Поттер, вы в Больничном крыле, – тихо пробормотал Снейп-сенсей. – Вы чем-то отравились. После квиддичного матча ваши приятели нашли вас недалеко от гостиной факультета. Вы не можете шевелиться, потому что я влил вам противосудорожное. В конвульсиях вы легко могли прикусить свой язык и истечь кровью, которой в вашем организме и так было немного. Сейчас я дам вам сыворотку, которая вернёт способность двигаться. Постарайтесь не вскакивать с кровати. Моргните, если поняли.

Я моргнул, и мне аккуратно влили лекарство, которое явственно отдавало горькой полынью и мерзко-солоноватым растопырником. Сенсей помассировал горло, чтобы я смог сглотнуть.

– Извините, мистер Поттер, я не кондитерская, чтобы мои зелья были вкусными, – наверное, я скорчил рожу, чем и заработал саркастичный комментарий.

Давно заметил, что когда сенсей нервничает, то начинает язвить. Вон и Хигэканэ сказанул про его феникса – «жирная курица». Н-да, и это о мифическом животном, которое не встречается на территории Британии! Ареал обитания фениксов: Египет, Индия и Китай. Интересно, откуда он вообще у Хигэканэ?

– Как вы, Поттер? – нахмуренное серьёзное лицо сенсея склонилось надо мной. А из его чёрной палочки полетели красноватые невербальные заклинания. Диагностические, наверное.

Похоже, что Снейп-сенсей тут ещё не только преподавателем и деканом работает, но и колдомедиком в особо запущенных случаях.

– Н-ничего… – прокашлялся я, чуть пошевелив пальцами ног, было ощущение, что меня всего отлежали, ноги и руки покалывало. – Всё в порядке, сэр. Какой сегодня день?

– Вторник. Двадцать шестое мая, мистер Поттер, – сообщил сенсей. – В следующий раз, когда захотите продегустировать какой-нибудь яд, сделайте это так, чтобы я мог не отменять свои занятия у младшекурсников. Или хотя бы пишите, что вы такое пьёте или едите, на бумажке. Занимательно, что время, когда вы это ели, я так понимаю, вы записали? – мне была продемонстрирована моя записка.

Если судить по тому, что нашли меня после игры, то закончиться в два ночи она точно не могла, значит, было два часа дня. Если вычесть около часа или даже чуть больше на работу с Договором и заметанием следов, то… Надо же!.. Получается, что временной коэффициент равен десяти, а то и двенадцати. Один месяц здесь может обернуться целым годом там.

– На матче я узнаю от Хагрида, что вы по ночам шляетесь по Запретному Лесу и спасаете раненых единорогов, – начал расхаживать по палате Снейп-сенсей, явно желая выговориться и сбросить скопившееся волнение из-за моих «похождений». – Потом вы оказываетесь отравлены неизвестным смертельным ядом, на который не действуют никакие противоядия и даже определить, что это, не представляется возможным! Что дальше, мистер Герой? – он прищурился и стрельнул глазами вправо.

Я тоже почувствовал, что за ширмой кто-то стоит. Эту чакру, то есть магию, ни с кем не перепутать. Похоже, что директор, который уже вернулся, решил послушать наш разговор.

Сенсея сто процентов связали какими-то обетами. Тут «на слово шиноби» не верят. Мне про различные магические клятвы Драко рассказывал и предупреждал, что в магическом мире любое слово может обернуться клятвой, а Рон, который нас услышал, сказал, что в детстве его брательники-дубли чуть не заставили дать непреложный обет, а миссис Уизли потом им надрала за это уши. Наверное, близнецы хотели стать самыми младшими детьми… Н-да.

– Молчите? – сложил руки на груди Снейп-сенсей. – Нет слов для вашего оправдания?!

– Северус, – из-за ширмы выплыл Хигэканэ, укоризненно взглянув на сенсея из-под очков-половинок. – Как Гарри?

– Он очнулся, Альбус, – холодно ответил Снейп-сенсей. – Думаю, с остальным справится Поппи.

Резко развернувшись, так, что мантия подлетела над полом, он быстро удалился из больничного крыла.

– Всё в порядке, Гарри? Как ты себя чувствуешь? – зажурчал старик.

– Нормально. А как наши матч сыграли? – спросил я, делая такие же невинные ясные глаза, втайне передразнивая директора.

– Думаю, это лучше тебе узнать у своих друзей, – торжественный взмах и в открывшуюся дверь вломились Драко, Гермиона, Невилл, Блейз, Келла, Симус, Дин и Рон – похоже, что тут была половина первого курса Гриффиндора.

* * *

От друзей я узнал, что наши Рейвенкло всё же проиграли, и «вороны» выиграли кубок квиддича. Возле кровати на тумбочке горкой лежали сладости. Ко мне также заходил Дэниел и ещё несколько старшекурсников Гриффиндора. Позже навещали Лаванда Браун, Фэй Данбар, Кевин Тёрнер с обеими сёстрами Патил: вторая половина гриффиндорских первокурсников, которых не пустили в первый заход, и Падма, представляющая Рейвенкло. Забегали Ханна Аббот и Эрни МакМилан из Хаффлпаффа – мы с ними неплохо общаемся. Даже слизеринцы отправили «посланцев», которыми стали Винс и Грег вместе с миниатюрной любопытной блондинкой – Дафной Гринграсс и молчаливым Тео Ноттом.

Про моё отравление из-за того, что меня обнаружили толпой, в курсе были все, и каждый пытался вызнать, что же со мной произошло. Каждому я повторял одно и то же: шёл, упал, очнулся в Больничном крыле и даже не помню, был ли на игре. Строилось множество предположений, опрашивалась куча свидетелей. Впрочем, большая часть истории додумывалась, и уже на предположениях строились ещё более нелепые и фантастичные варианты. Скажи я, что выпил крови цербера, чтобы создать прокол в параллельный мир, и эта версия была бы бледной тенью того, что нафантазировали в школе за два дня моего отсутствия на занятиях.

Драко отмалчивался, продолжая меня прикрывать. По общей версии меня чуть ли не похитили с матча.

* * *

Ближе к вечеру меня снова посетили друзья, только были они в гораздо меньшем составе: Драко, Гермиона и Рон. Взволнованные и возбуждённые своими открытиями. Эти молодые сыщики поведали мне, что как бы случайно услышали, как Хагрид в воскресенье спрашивал Хигэканэ о том, не связано ли моё состояние с тем, что я попытался помешать украсть кое-что, принадлежащее Фламелю, которое Хигэканэ должен сохранить от неких очень плохих воров в особом месте.

Естественно все эти «секретистые секреты» и тайны, покрытые мраком, их заинтересовали. Драко гордо сказал что, в отличие от некоторых чистокровных, вроде Уизли, прекрасно знает Фламеля – создателя философского камня. Так они догадались о камне и даже вспомнили, что профессор Снейп гонял меня в Запретном коридоре. Мозговой штурм, вечер в библиотеке – а я всегда восхищался наблюдательностью Драко и способностями Гермионы делать различные выводы – и вот уже эта троица вчера заглянула одним глазком к Кибе, выломав двери «Алохоморой», и заметила люк, который охраняет цербер.

Похоже, несмотря на мои старания не впутывать в эти игры и манипуляции гражданских, друзья всё равно оказались по уши во всех этих приключениях на одно место. Ну и меня такого «недогадистого» чуть подтолкнули. Невесомо, но весьма ощутимо. Прямо какой-то «волшебный пендель»!

Часть 2. Глава 16. Школьные экзамены

26 июня, 1992 г.

Шотландия, Хогвартс

Прошёл ровно месяц с тех пор, как мои друзья узнали о философском камне и его зубастом трёхголовом охраннике. Хорошо, что им особо некогда было обо всём этом думать, а я чётко контролировал их поползновения в этом направлении, возглавляя этот кружок по интересам. Мы условились, что пока Хигэканэ в Хогвартсе, то волноваться не о чем: великий светлый волшебник сможет защитить чужое добро, тем более, если его всё ещё за столько времени не украли.

Выпустили меня из Больничного крыла к пятнице, так что урок зелий я не прогулял, про Кибу и его мир, правда, так сенсею и не рассказал – всё как-то придумать не мог, как разговор об этом завести, тем более, что из-за предстоящих СОВ и ЖАБА у пятикурсников и выпускников ему было совсем некогда. Наши тренировки прекратились – сначала Снейп-сенсей запретил мне сильно напрягаться после отравления, потом у него не стало на это времени: все вечера просиживал с семикурсниками в лабораториях и на дополнительных лекциях.

Вообще большую часть учеников Хогвартса можно было встретить в библиотеке, в которой, чем ближе к двадцать второму июня, тем более сложной миссией было занять столы для подготовки к экзаменам.

Так что последующие три недели после моей выписки из Больничного крыла слились в сплошную череду подобных миссий С, В и даже А-ранга. Вот где статус национального достояния и пригодился!

У Драко пятого июня был день рождения – двенадцать лет. В субботу, шестого числа, прилетело штук восемь сов от его родителей со сладостями, тортами и пирожными. Праздник желудка был у всего факультета. Я подарил Драко кунай и ножны на голень. Кунаи вообще стали довольно популярны, после профессора Спраут и Снейп-сенсей таким обзавёлся – мало ли что подковырнуть, и у Хагрида парочка появилась – для снятия и обработки шкур.

* * *

Экзамены у первокурсников начались с двадцать второго июня – и с понедельника они шли каждый день до пятницы. И правильно: чего размазывать «удовольствие»?!

Двадцать второго был сводный экзамен с вопросами по гербологии, ЗОТИ, УЗМС, астрономии, трансфигурации, чарам и зельям. Писали мы его в Большом Зале, который освободили от длинных столов и поставили одноместные парты. Ещё и дали всем зачарованные перья, чтобы никто не мог списывать или как-то хитрить. Длился этот экзамен шесть часов – с девяти утра и до трёх часов дня, обед перенесли. Писали его одновременно первые, вторые, третьи, четвёртые и шестые курсы. Нас рассадили в произвольном порядке и каждому выдали список его вопросов, соответственно курсу.

А пятые и седьмые курсы должны были сдавать свои СОВ и ЖАБА через неделю, отдельно, с комиссиями Министерства.

Наступили весьма тёплые дни, с потолка припекало солнышко. Куча волнующегося народу – к третьему часу экзамена уже нечем было дышать. Я ностальгировал по первому экзамену на ранг чуунина. Правда, там вопросы были настолько сложные, времени очень мало, а я так волновался, что даже ни на один не ответил. Тут ситуация была иной, и к концу четвёртого часа я всё закончил.

По каждому предмету было от трёх до пятнадцати вопросов, а темы обозначались литерами. В лучших традициях волшебников вся нумерация была сделана через задницу. Например, у нас было семь первых вопросов с литерами: «а» – «астрономия», подходило под название предмета, «b» – «чары», уже не подходило под название, хотя «с» – УЗМС(Care of Magical Creatures) снова подходило; «d» – для ЗОТИ(Defence against the Dark Art, DADA) было на своём месте. Потом была пропущена «e» и с литерой «f» отчего-то стояла трансфигурация, хотя, конечно, в слове «трансФигурация» такая буква присутствовала. Гербология и зелья значились литерами со своих «h» – «Herbology» – и «p» – «Potions».

Причём, потом некоторые предметы «не брали» себе цифру, и по той же астрономии было всего три вопроса, зато с нумерацией: «1а», «4а» и «15а». А где-то с шестого пункта и порядок вопросов был примерно «6d, 6p, 6f, 6с».

Я мстительно выписал всё блоками – то есть сначала ответил на все вопросы по астрономии, потом – по чарам и так далее.

Гермиона и Драко написали ответов на десять футов длиной, в то время, как стандартом было шесть, и вышли уже после меня – усталыми, но довольными.

Во вторник, двадцать третьего июня, была практика по чарам у первого курса. Заходили по одному, каждому отводилось по десять минут. Профессор Флитвик просил заставить плясать ананас. При каких обстоятельствах это может пригодиться, я так и не понял, но задание выполнил, попросту махая палочкой, при этом левитируя и дёргая фрукт в подобии танца. Ладно бы у ананаса были руки и ноги, а так… Но Флитвик выглядел довольным.

В среду, двадцать четвёртого, целый день у нас был практический экзамен по трансфигурации. Тоже, как и к Флитвику, заходили по одному, и МакГонагалл требовала превратить крысу в табакерку. Как каждый представлял себе табакерку, так и получилось, видимо. Я сразу вспомнил про Третьего Хокаге, который трубку из зубов не выпускал, но у него был кисет. Может, поэтому моя табакерка получилась очень похожая на миниатюрную сплющенную урну для праха, не знаю… По крайней мере узор с символом Огня на боку был, и за него наша декан очень меня хвалила.

В четверг были зелья, причём общие для всего потока первого курса. Снейп-сенсей попросил нас сварить зелье забывчивости. Хитро выложил ингредиенты для него: вместе с валерианой и ягодами омелы – которые нужны для этого зелья, лежали иглы дикобраза и змеиные зубы, которые использовались для зелья от фурункулов и зелья пробуждения. И коршуном смотрел и записывал, кто что берёт. Нас с Малфоем, Блейзом, Гермионой и Дафной Гринграсс – мы почти всегда получали на его уроках «Превосходно» и «Выше ожидаемого» – и ещё нескольких парней и девчонок с Хаффлпаффа и Рейвенкло попросил не вмешиваться в выбор предстоящих ингредиентов у однокурсников. Потом только нам разрешил набрать, что надо, чтобы сварить экзаменационное зелье.

После нас зелья сдавал второй курс. Так сенсей, я думаю, смог за три дня принять все практикумы по своему предмету, и успевал до конца учебного года проверить качество сваренного студентами. К тому же, даже если наше зелье варится час, то требуется время, чтобы подготовить рабочие места для почти сорока человек, взять ингредиенты, а потом освободить столы, вымыть котлы и вернуть лабораторию в первозданный вид. Да и, скорее всего, у старших курсов их зелья варятся дольше часа.

Рон, кстати, из-за своей извечной проблемы с периодически искрящейся палочкой, из которой торчали волоски, кажется, не очень-то показал себя на чарах и трансфигурации, по крайней мере, вышел с тех экзаменационных практикумов расстроенным. А вот на зельях я посмотрел, что он не взял себе ничего лишнего и вроде бы неплохо справился с заданием.

В пятницу, двадцать шестого, у нас был экзамен по истории магии. Наш профессор-призрак задал письменную работу о сумасшедших волшебниках и их изобретениях. В половину одиннадцатого мы уже все всё закончили и вышли из кабинета, окрылённые предстоящими каникулами.

Остальные, включая выпускников пятых и седьмых курсов, ещё целую неделю должны сдавать экзамены – всё же учителей немного, а проверять только письменных работ надо порядка двухсот пятидесяти. Плюс студентам старше требуется больше времени на подготовку, а с третьего курса ещё дополнительные предметы. Наверное, учителя ещё и передают сводный письменный экзамен по очереди, чтобы свои вопросы оценить, так как итоговые оценки по предметам это среднее арифметическое от оценок по урокам в течение трёх семестров, письменному и практическому экзамену.

Так что у первого курса до объявления оценок и последнего пира в следующую пятницу была целая неделя.

– Чем займёмся? – спросил Драко, когда мы толпой, включающей, помимо Малфоя, Блейза, Гермионы, Невилла, Рона, ещё и меня, вышли на школьный двор и спустились к берегу Чёрного озера.

У третьекурсников только во второй половине дня были сегодня практические экзамены по зельям, поэтому возле озера слонялись близнецы Уизли и их темнокожий друг-комментатор Ли Джордан. Заметив своих унылых братьев, Рон чуток позеленел.

– А не сходить ли нам куда-нибудь? К Хагриду, например? Яйцо Норберта посмотреть… – предложил он, усиленно делая вид, что не прячется за Гермионой и Невиллом.

Чувствую я, что не выйдет Рон средним баллом на «Выше ожидаемого», Фред и Джордж нарушат условия контракта, чтобы отомстить младшему братишке какой-нибудь хитрой пакостью – всё равно им из-за Рона по нашему магическому договору ещё долго такими унылыми ходить без шуточек.

– Мне неохота, – протянул Блейз, который успел улечься на травку, подставляя свою тёмную кожу солнечным лучам. – Девчонки с Хаффлпаффа хотели сюда прийти к обеду с едой для пикника.

– А я лучше до теплиц схожу, там скоро должна зубастая герань зацвести, мне профессор Спраут разрешила, – виновато улыбнулся нам Невилл.

– Зубастая герань? Наверное, выглядит круто, – к Хагриду мне не особо хотелось, впрочем, в теплицах в такую погоду было слишком душно и жарко, но вот «пикник» звучал довольно интригующе, правда и «к обеду» – понятие довольно растяжимое.

Рон скорчил такую несчастную рожу, что Драко проняло, и наш благородный аристократ царственно кивнул.

– Ладно, ты, Невилл, иди за геранью, а мы – к Хагриду. Ненадолго. До обеда вернёмся сюда же. Между прочим, я слышал, как он на матче вскользь упомянул, что Гарри спас единорога в Запретном лесу, а я всё ещё не услышал эту историю, – вдруг вспомнил Малфой, оживившись.

И это я про него подумал о благородстве порывов?! Да наш белобрысый хитрец решил вызнать интересующую его информацию, потому что я не распространялся: некогда было, да и пугать или врать не хотелось. Сейчас зато можно спокойно узнать, что Хагриду наплёл тот кентавр… Фроленц? Фрунец? Забыл его имя.

Блейз сказал, что будет мужественно нас ждать и занимать место всем своим разметавшимся на траве телом, Невилл взял курс на теплицы, а мы вчетвером – в сторону избушки лесника.

* * *

– А я, значит, пошёл к дому-то своему, захватить ремни и верёвки, чтобы волокушу для раненого единорожка сделать, а тут мне эти Ронан и Бэйн навстречу, и давай про свой Марс талдычить… – Хагрид, махая руками, рассказывал нам о своих «приключениях» в ту ночь в Лесу Смерти.

– А кто это? Ронан и Бейн? Оборотни? – с интересом спросил Рон, прихлёбывая чай из огромной кружки.

– Да какие оборотни?! Кентавры это. Звездочёты проклятые, – встопорщил усы Хагрид, – им, если что-то поближе Луны находится, уже не интересно. И в ту ночь они меня здорово задержали, начали разговоры умные вести. Всегда появляются сразу, как чувствуют что, да только… не рассказывают ничего толком. Затянули песню о том, что тот, кто убил единорога и выпил его крови, проклят, ну эта тема известная…

– Нет, не известная! Расскажите, пожалуйста! – встрепенулась Гермиона. – А что это за проклятье такое?

– Ну… – Хагрид погладил свою ухоженную бороду. – Я точно не знаю, но это что-то очень плохое… Эти кентавры всё через закавыку говорят, марсы да звёзды, гороскопы всякие. Но что-то вроде того, что потерявший невинность и испивший крови убитого единорога никогда не сможет позволить себе к невинному прикоснуться. И это жуть как плохо.

– Если бы это была логическая задача, то… – задумалась Гермиона, потеребив косичку. – Смотрите, единороги по легендам подпускают к себе только невинных… это обычно, – она смущённо покраснела, но продолжила, – молодые девушки и дети, наверное… То есть, если этот человек выпил крови и стал проклят, он не может касаться девушек и детей, получается? А что в этом такого?

И тут меня прошибло! Точно! Гарри говорил, что его прикосновение убило профессора в тюрбане! Гарри практически кинулся на него, и тот рассыпался прахом… В таком свете это проклятие действительно жуткое. Не можешь касаться детей, завести своих детей, спать с женщинами, особенно когда испытываешь какие-то чувства. Всё это можно рассматривать под категорией «невинность». Человек может касаться только «грязи» – шлюх… и то не факт. Тут дело не в количестве убийств или клиентов, а в чистоте души и помыслов, наверное… Всё же меня Хацуюки к себе подпустил… А я вообще «демоном» был. Вопрос насчёт «чистоты и невинности» с явным подвохом.

То есть получается, проклятый продлевает себе жизнь, но проклятие делает эту жизнь невыносимой, несчастной и очень одинокой?..

Я так глубоко об этом задумался, что очнулся только когда меня пихнул Драко.

– Так значит, ты сам исцелил единорога? – спросил он.

– А?..

– Кентавр Флоренц нашёл тебя с уже почти здоровым единорогом, который ушёл к своим. Так Хагрид только что сказал, ты разве не слышал?

– Нет, я задумался, – улыбнулся я друзьям. – Просто была целебная мазь с собой. У меня часто бывают ушибы и ссадины, поэтому таскаю. Она и помогла. Да к тому же единороги – магические существа, и они сами по себе – целебные. Он мне позволил немного свой рог потереть кунаем, я пыльцой поверх присыпал – у него вся рана и сошлась.

– Гарри, ты такой молодец! – восхищённо протянула Гермиона. – Мне кажется, что я бы в такой ситуации растерялась.

– Да просто мы с кузеном часто попадали в разные передряги, – я потёр затылок. – А ещё я книги Хэрриота читал, и мы сериал по той книге смотрели, там про ветеринара и как он животных лечил.

– О, я тоже эти книги читала, – поддержала меня Гермиона. – Они классные! Хагриду, наверное, тоже бы понравились, там про животных, правда, не магических, но всё равно интересно. Там про кошек и собак, и про коров с овцами.

– Ну ты сравнила каких-то коров с настоящим драконом! – поддел её Рон. – Всё равно самые крутые – это драконы! И даже цербер не такой суперский, как дракон, хотя он тоже очень впечатляющий монстр…

– Да, я вот так тому типу и сказал, который мне яйцо Норберта в карты проиграл, – задумчиво покивал Хагрид. – Он меня спрашивал, умею ли я с такими животными обходиться и ухаживать. Я ему о Пушке рассказал. Не так много у нас трёхголовых собак в Британии-то! И что к любой животинке свой подход нужен. Вон, Пушку только спой или на флейте поиграй немного, так он засыпает сразу…

Тут лицо Хагрида вытянулось.

– Ой! Вы про Пушка-то не… Забудьте, что я вам это сказал!

– Хагрид, так ты про это и тому типу рассказал? Про Пушка и флейту? А как тот тип выглядел? – взял след наш сыщик Драко.

– Так… – Хагрид захлопал глазами. – В капюшоне он был. В «Кабаньей голове» нормально это… Там много разных людей ходит… Не видел я, как он выглядел.

– Ага! – одновременно и очень многозначительно сказали Гермиона и Драко.

И я почувствовал тоску.

С другой стороны, философский камень, из которого сделали наживку, не принадлежит Хигэканэ. Удобно так из чужого и чужими руками… Эх…

– Нам пора, Хагрид, – вежливо сказал Драко. – Мы обещали Блейзу и Невиллу, что к обеду будем у озера, – глаза у Малфоя горели лихорадочным огнём первооткрывателей.

После того случая с троллем и после наших тренировок он явно хотел что-то доказать себе… или мне. Понимаю Шикамару, любимой присказкой которого было: «Как же это проблематично».

Примечание:

* Джеймс Хэрриот – английский писатель, ветеринар и лётчик, автор книг о животных и о людях. Настоящее имя – Джеймс Альфред (Альф) Уайт (англ. James Alfred Wight). Написал такие книги, как "О всех созданиях – больших и малых", "О всех созданиях – прекрасных и удивительных" (рассказы ветеринарного врача).

По мотивам книг Джеймса Хэрриота в США был снят в 1975 году фильм, а в 1978 году начался показ большого сериала из 91 эпизода, который шёл на английском телевидении до 1990 года.