Текст книги "Какого биджуу я теперь волшебник?! (СИ)"

Автор книги: Миято Кицунэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Часть 1. Глава 3. Новая встреча

31 июля, 1991 г.

Англия, Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом 4

– Гарри, с днём рождения, брат! – разбудил меня в восемь утра голос Дадли. – Вставай, будем торт есть, а то скоро снова придёт этот человек-гора.

Кажется, я проспал. Наверное, сказалась усталость и нервное напряжение от использования магии – сначала барьер, потом палочку лесника сломал. Всё же было тревожно и хотелось узнать, как отреагирует барьер на прямое волшебство, но рисковать дядей я не собирался. А если бы барьер не выдержал? Превратил бы его в кого-то этот волшебник-недоучка с зонтиком вместо палочки, и что дальше делать? Нет, такие действия лучше предупреждать заранее, а не ждать, пока станет поздно.

Я вышел из своей спальни-чулана, и мы с Дадли начали короткий бой, уворачиваясь от тычков и выпадов друг друга. Самое то, чтобы проснуться и размяться. Обучение тайдзюцу мы начали почти сразу же, как я здесь появился, и за три года я хорошо натаскал друзей, у Дадли получалось лучше, чем у Пирса, но тренировок с братом у меня было намного больше, в том числе и вот таких – спонтанных. Не страшно будет отправлять его в эту школу-интернат для мальчиков «Академию Смелтингс». Там учился дядя Вернон, рассказывал, что к форме полагаются палки, вроде как традиции или что, так вот, этими палками ученики постоянно дерутся и дубасят друг друга. Как бы я плохо ни владел кэндзюцу, знания основ имелись, тем более там сначала как раз вместо мечей на палках-боккэнах тренируются. Так что в начале каникул показал брату и Пирсу пару приёмов, чтобы если что, то они смогли постоять за себя в этой странной школе, в которую отправятся.

– Всё-всё, – засмеялся брат, блокируя мой удар, – на волшебниках продолжишь. Там родители уже ждут, и отец на работу собирается попозже, чтобы тебя поздравить и посмотреть, что за типы придут к десяти.

Я сбегал в ванную: умылся, «закалился» и привёл себя в порядок.

В кухне-столовой накрыли праздничную скатерть, а в центре стоял торт с надписью «С днём рождения, Гарри!» и одиннадцать свечек, которые тётя тут же зажгла. Семья спела весёлую песенку про день рождения, я по традиции загадал желание и задул свечи. Вообще, памятуя о том, как я сюда попал, желания я загадываю простенькие, не озадачивая Вселенную. В этот раз загадал, чтобы у семьи в моё отсутствие всё было отлично. И мне спокойно за свои «тылы», и им хорошо. А со всем остальным я как-нибудь сам справлюсь. Рядом на журнальном столике стояло несколько цветастых свёртков с бантиками – подарки.

Мы попили чай, схомячив с Дадли почти весь торт, за вычетом кусков для тёти и дяди. Торт потрясающий: с орешками, кремом, сгущёнкой и нежным бисквитом – всё, как мы с Большим Дэ любим.

– Было очень вкусно! Спасибо, что состряпали его для меня, тётя Туни! – тётя всхлипнула и стала меня обнимать.

– Разворачивай подарки, Гарри! – потребовал Дадли. – Ма-а, ну прекрати, Гарри уже большой для таких нежностей! Ты его смущаешь.

Меня отпустили, и я развернул свои подарки.

– Ого! Где вы его достали? – в коробке размером чуть меньше альбомного формата обнаружился настоящий набор для каллиграфии.

Четыре кисти разных размеров, специальные плошечки, сухие чернила, пачка тонких листков из рисовой бумаги. Специальный держатель и крепежи, чтобы ничего не болталось, маленькая бутылочка для воды. По сути, с такой коробочкой можно уйти куда угодно и воспользоваться ей на месте. Не бояться, что что-то вывалится или улетит от ветра. На крышке написано изречение и сделан классный рисунок с птицей на ветке.

– Сделали заказ одному из поставщиков в моей фирме, – довольно покрутил ус дядя. – Привезли прямо из Японии.

– Это обалденно! Спасибо! – от всей души поблагодарил я.

– Мой! Мой подарок разворачивай! – вручил мне свёрток брат.

– Ого! Неужели это?.. – я достал серый прибор похожий на короткий пенал. – Это же диктофон? Ух ты!

– И куча батареек! И ещё запасные кассеты! – крутился вокруг Дадли. – Должно хватить надолго.

Житьё со Снейпом-сенсеем позволило выяснить, что магия сложно уживается с электричеством, и если колдовать возле включённого телевизора, можно его испортить коротким замыканием. И если лампы включены, то от колдовства они мерцают и могут полопаться. Поэтому у магов освещение с помощью свеч или магических светильников, а из развлечений только книги и какая-то игра на мётлах с множеством мячей, в которой участвовал Гарри. Но, как я выяснил в прошлом августе, маггловские приборы на батарейках вполне уживаются со всем магическим. Подарок брата может быть очень полезным. Да и зачастую прослушать разговор ещё раз не помешает, чтобы всё точно услышать или дать послушать другим.

– Можно будет посылать звуковые письма друг другу, – сказал Дадли. Ему тоже на день рождения в прошлом месяце подарили диктофон и магнитофон.

– Точно! – нашёл я ещё одно применение такому ценному прибору.

Тётя подарила мне красивую, мягкую и толстую фланелевую пижаму светло-зелёного цвета в тонкую косую тёмно-синюю полоску. Взрослую, без звёздочек или мишек.

– Лили часто говорила мне, что в их замке прохладно, – объяснила она свой подарок. – Я выбрала самую тёплую, чтобы ты не простывал.

От такой заботы запершило в горле.

– Спасибо, тётя Туни!

Нашу семейную идиллию прервал странный звук, в котором я опознал стук по магическому защитному полю. Похоже на что-то вроде оповещения. Это вчера лесник чуть всё не вынес вместе с домом, такой «бом-м» стоял. Но эти звуки, скорее всего, уходят во внутрь, иначе бы всех соседей точно перебудили.

Дадли сбегал до окна.

– Там тётка в плаще, очках и остроконечной шляпе. Вырядилась, как на Хэллоуин, – сообщил он.

– Хорошо, что не тот дуболом, – хмыкнул дядя Вернон. – Идёмте.

Похоже, что через мою защиту действительно ничего не видно. Потому что выражение лица у женщины не изменилось. Она продолжила рассеянно смотреть на лужайку и дом. Узнал её, по описаниям Гарри, когда-то «Кьёджунэко»* обозвал в записях, потому что она умеет в кошку превращаться и у этой кошки на глазах такие же «очки», только пятнами.

– Здравствуйте, мисс?.. – сказал дядя, и та повернулась на голос.

– Я профессор Минерва МакГонагалл, и я пришла сюда по просьбе директора Дамблдора, – сообщила она. – Могу я увидеть Гарри Поттера?

Похоже, она тот самый заместитель директора, которая письма рассылает!

– Я стою перед вами, профессор МакГонагалл, – ответил я.

– Похоже, что кровная защита Лили работает, а я ещё сомневалась, – пробормотала та и сказала чуть громче. – К сожалению, я тебя не вижу, Гарри, а в ваш дом пройти не могу. Даже камин не подключается… Ты мог бы выйти на улицу?

Тётя сжала моё плечо, и мы вместе с ней вышли из периметра.

– Миссис Дурсль? – удивлённо, как будто я тут один живу, протянула профессор. – О, как ты вырос, Гарри…

– Вы не могли бы отвлечь внимание соседей, мэм? – попросила Петунья-сан. – Ваша одежда вызывает много вопросов.

МакГонагалл поджала губы, но достала палочку и сделала пару пассов.

– Я прибыла, чтобы сопроводить тебя на Диагон аллею за покупками к школе, Гарри. Хагрид сказал мне, что ты в курсе о том, что твои родители были волшебниками. Так что тебя с самого рождения записали в школу чародейства и волшебства – Хогвартс.

– Я читал письмо, профессор МакГонагалл, – ответил я, немного недоумевая, Кьёджунэко явно игнорировала Петунью-сан, или это нормально, что волшебники так относятся к «магглам»? – Тётя говорила о том, что мои родители волшебники, но она очень мало сама знает о магическом мире.

– Это и понятно, что могут знать простые магглы?.. Я всё тебе сама расскажу. Наверное, у тебя накопилось множество вопросов, – пообещала профессор. – Ты так похож на родителей, Гарри… Они учились на моём факультете – Гриффиндор, как жаль, что они погибли такими молодыми.

– Кхм, – откашлялась тётя, привлекая к себе внимание, – ни я, ни Гарри до сих пор не знаем, что же случилось с Лили и… Джеймсом. В том письме, которое оставили, было лишь указание заботиться о ребёнке моей покойной сестры и угрозы о том, что за нами будут следить. И, кстати, ни слова о наследстве моей сестры…

– Да как вы смеете?! – тут же воинственно подобралась МакГонагалл и сжала волшебную палочку в руке. – Мерзкая маггла! Претендуешь на деньги маленького мальчика?

– Мальчик пусть и волшебник, но, знаете, и волшебников надо одевать, обувать, чем-то кормить и собирать в школу, – с ледяным спокойствием сказала тётя. – Мы, конечно, не обеднели от заботы о Гарри, но, например, у нас с Верноном нет магических денег, чтобы собрать его в этот ваш Хогвартс и купить ему требуемые учебники и мантии.

– У Гарри есть сейф в банке, который ему оставили родители, на подобные расходы. Вам следовало обратиться к поверенному семьи Поттер в банке «Гринготтс», – заявила профессор, вздёрнув подбородок. – Но вообще теперь мистер Поттер сам в состоянии управлять своими финансами, без всяких… магглов.

Я конкретно так хренею с логики волшебников. И с их высокомерия вообще-то – тоже. Но терпеть, терпеть, я всего лишь маленький мальчик, я нахожусь под опекой простецов и почти ничего не знаю о мире магии.

Тётя помогла выяснить насчёт наследства, спасибо ей, хотя я чувствую, как она волновалась, выступая против волшебницы. Ощущение бессилия давит.

– Мистер Поттер отправляется со мной, – тоном, не подразумевающим пререканий, сказала МакГонагалл. – Мы посетим с ним банк, а потом отправимся за покупками к школе. Вечером он вернётся сюда.

Мы с тётей переглянулись и не посмели возражать, а то ещё палочку достанет и мозги Петунье-сан прочистит.

– Вернуться не позднее восьми, Поттер! – оставил за собой последнее слово дядя Вернон, крикнув это из-за забора. Тётя ретировалась под защиту, и я с облегчением выдохнул.

– Идём, Гарри, – «добрым голосом» сказала МакГонагалл. – И как ты десять лет прожил с этими невыносимыми магглами? Я знаю, что у тебя сегодня день рождения. И я даже знаю, какой сделаю тебе подарок!

– А как мы попадём на эту вашу волшебную улицу, мэм? И где она находится? – захлопал глазами я, отвлекая Кьёджунэко от своей семьи.

А то, как с крутым злым волшебником сражаться, так на это только малолетний «Избранный» способен, а как магглам «мстить», так это все и всегда пожалуйста.

– Мы совершим небольшое путешествие… через камин! – обозначила улыбку МакГонагалл. Мы вышли на Тисовую улицу. – Но должна предупредить, в мире волшебников ты очень знаменит. Так что не удивляйся, если к тебе будут подходить на улице и здороваться. Ты – национальный Герой.

– И чем это я знаменит?

– Когда ты был совсем маленьким, то магический мир Британии находился под гнётом ужасного волшебника. Даже его имя боялись произносить вслух. Поэтому говорили о нём «Сами-знаете-кто». По имени не боялся его называть лишь великий светлый волшебник Альбус Дамблдор, – чуть не с придыханием заявила МакГонагалл. – Сами-знаете-кто убил множество магических семей. И однажды он пришёл в дом к твоим родителям, потому что хотел убить тебя. Твои родители погибли, спасая тебя, а Сами-знаете-кто развоплотился. Остался только ты – Мальчик-который-выжил, и победил тёмного волшебника.

– Похоже, в магическом мире любят давать странные прозвища, – хмыкнул я.

Надо же, какой бред. А я думал, что этот момент изначальной «избранности» в рассказах Гарри не более, чем шутка. Что-то вроде сарказма и гротескного преувеличения. А она на полном серьёзе…

– Нам сюда, тут есть магический камин, через него мы переправимся в Лондон, – заявила профессор, остановившись у дома… мисс Фигг.

Я чуть сам себе фингал не поставил от стыда за магический мир. Ну никакой конспирации!

Примечание:

* Кьёджунэко – 教授猫– вольно с японского «Профессор-Кошка».

Часть 1. Глава 4. «Дом, милый дом»

31 июля, 1991 г.

Англия, Литтл-Уингинг – Лондон

В доме мисс Фигг ожидаемо пахло кошками. Профессор МакГонагалл отпустила мою руку и подтолкнула к креслу, на котором сидел белый полукнизл.

– Ах, профессор, вы забрали Гарри! – радостно поприветствовала нас сухая старушка, та самая мисс Фигг, я её всегда только мельком видел. – Я так давно хотела всё рассказать тебе, мой мальчик, но, к сожалению, не могла этого сделать. Может быть, чаю?

– Да, пожалуйста. Мне надо выпить чашечку чая, чтобы успокоиться, – сказала МакГонагалл, опускаясь в кресло, предварительно взмахнув над ним волшебной палочкой, наверное, чистила. – Когда я увидела Гарри, с измождённым лицом, в этой старой мятой одежде и синяками на руках, я просто не смогла сдержаться. Эта женщина ещё и упомянула о деньгах! Вы были так правы, мисс Фигг, Гарри так тяжело жил. У меня сердце кровью обливалось, когда я адрес на конверте увидела. Ну надо же, «чулан под лестницей»! Как ужасно содержали Героя магической Британии! Это просто кошмар! Мне сразу они не понравились, как жаль, что выбора не было, и Альбус сказал, что так будет лучше для Гарри…

Я сидел и глупо хлопал глазами. Типа что, это я переборщил с конспирацией? Но что, мне спать в костюме-тройке, что ли? Обычные футболка и бриджи, мягкие, удобные, простая домашняя одежда. А лицо «измождённое» – это хватанули. Я немного не выспался от переживаний и нападения гигантских лесников в ночи. Синяки?.. Да на любом мальчишке будут синяки! Позавчера неудачно показал приёмчик с палкой Дадли, а у него рука соскользнула. Даже не больно было!

– Ах, вы совершенно правы, профессор! – закивала мисс Фигг. – Эти Дурсли – кошмарные магглы. Петунья в последнее время совсем перестала оставлять мне Гарри и довольно грубо сказала мне, чтобы я не лезла в их семью, представляете? А я всего лишь интересовалась, как он поживает!

Мне тоже налили чай, но я пить не стал, кто их знает, подольют зелий, и влюблюсь в мисс Фигг и её полукнизлов. Так что, пока женщины отвлеклись, я вылил сомнительное угощение, именуемое чаем и больше похожее на кошачью мочу, в кадку с фикусом, которая очень удобно стояла возле моего кресла.

– Нам пора, Гарри. Встань передо мной и держись за руку, – сказала МакГонагалл и даже не объяснила, каким образом мы будем перемещаться камином и элементарнейшие правила безопасности. Нет, всё же Снейп-сенсей самый лучший из всех моих знакомых магов!

Я подчинился, вскользь подумав, что мне не дали даже времени, чтобы надеть более подходящую одежду.

– «Дырявый котёл»! – профессор бросила горсть дымолётного порошка в камин, и нас поглотил зелёный огонь.

Вышли мы в довольно тёмном помещении. Пахло скисшим пивом и немытыми телами. Какие-то люди сидели по углам. Тут мы с Гарри уже были в тот раз, когда ходили в магический квартал. Помню ещё, что дверца в мир чудес была возле мусорных бачков.

Из-за дальнего столика поднялась огромная чёрная гора, в которой я узнал того ночного лесника, и он заорал на весь этот «Дырявый котёл»:

– Гарри! Гарри Поттер! Как я рад тебя видеть! Добро пожаловать домой!

Хорош «дом» – грязный паб, в который нормальный человек побрезгует зайти.

Народ насторожился и сразу облепил нас с профессором МакГонагалл. Куча сомнительных личностей потянула ко мне свои руки. Напомнило фильм про зомби, который мы недавно с братом и Пирсом смотрели. Еле выдержал, чтобы не начать отбиваться от всех желающих «потрогать Героя» или пожать мне руку. К тому же этот лесник первым схватил меня и прижал к своей лохматой туше. У него куртка тоже была волосатая, и я еле успел воздуха набрать в лёгкие, чтобы не задохнуться от её специфической вонищи.

– Большая честь, мистер Поттер!.. Всегда хотел пожать вашу руку, мистер Поттер!.. Я так счастлива увидеть вас, мистер Поттер!.. – все эти люди практически накинулись на ребёнка одиннадцати лет и чуть не стоптали своего героя.

Наконец МакГонагалл догадалась вытащить меня из толпы и повела на задний двор к той дверце. Я чувствовал себя словно в дрянной постановке. Было неприятно и хотелось помыть руки.

– Квиринус?.. – удивилась МакГонагалл, когда нас возле выхода в магический квартал догнал ещё один дядечка, на макушке которого была повязана тряпка, образуя замысловатый головной убор. Кажется, он называется «тюрбан» и его носят в странах Востока, на которые были крестовые походы. – Гарри, это – профессор Квиррелл, он тоже преподаёт в Хогвартсе.

– П-поттер! – заикаясь то ли от волнения, то ли сам по себе, сказал профессор. – П-польщён в-встречей с-с-с в-вами! Как п-понимаю, вы решили п-приобрести всё н-необходимое для у-учёбы? А мне н-нужна новая книга о в-вампирах.

МакГонагалл кивнула и постучала палочкой по кирпичной кладке, открывая вход. Мы вошли вместе, но заикающийся профессор почти сразу отправился по своим делам куда-то в сторону. Стоп! Заикающийся профессор?! Точно! Что-то там, помнится мне, у него какая-то злая морда под этой шапкой была!

Задумавшись, я и не заметил, как мы подошли к зданию банка, на вывеске которого я смог прочесть «Гринготтс». Белоснежное здание, блестящие двери и эти страшные карлики… Один из них стоял на входе, одетый в золотисто-алую форму.

– Банк принадлежит гоблинам, – пояснила мне профессор. – Именно этот магический народ управляет финансами волшебников.

Мы прошли через ещё одну дверь, кажется, посеребрённую, охранников в форме было уже двое. Для таких небольших существ явно прослеживается склонность к гигантизму. У них столько клиентов не было, сколько тут гоблинов сидело с очень важным видом. А высота потолков? А размеры помещения?

Забавно, что эти гоблины, которые вроде как обслуживали клиентов, сидели на очень высоких стульях, сбоку которых, скорее всего, была лесенка – надо же им как-то забираться. Они же не выше домового эльфа. А ещё явно пускали пыль в глаза: прямо у входа взвешивая монеты и сверкающие самоцветы. Из одной кучки в другую перекладывают и через лупу любуются. Вот же тупейшая и скучнейшая работёнка – сидеть и мусолить одни и те же камни. Ни за что не поверю, что у них на самом деле камней так много, что требуется пять гоблинов, чтобы всё сосчитать и проверить, каждый день. Потому что я такую же картину наблюдал, и когда мы здесь с Гарри были. Тем более, насколько я понял, эти существа только хранят деньги и даже не имеют права заходить в чужие сейфы.

Мы подошли к гоблину, который должен был обслуживать клиентов. У него были смешно, почти вертикально, начёсанные волосы, разделённые на две половинки на лысоватой голове. Наверное, хотел повыше казаться. А ещё уши не висячие, как у остальных, нос толстый и крючком, но не сильно длинный, как у других представителей его народа.

– Доброе утро, – поздоровалась профессор с карликом. – Мы хотим взять денег из сейфа мистера Поттера. Вот ключ, – она положила на стойку, которая доходила ей до подбородка, маленький позолоченный резной ключик.

Гоблин изучил под лупой ключ и удовлетворённо оскалился, открыв мелкие и редкие острые зубки.

– Профессор МакГонагалл! – возле нас оказался вездесущий лесник. – Профессор МакГонагалл! У меня письмо от профессора Дамблдора. Мне надо забрать Сами-Знаете-Что в сейфе семьсот тринадцать! – он протянул гоблину смятую бумажку. – Вместе-то оно сподручней будет, да, Гарри?

– Как скажете, Рубеус, – кивнула профессор и спохватилась: – Я совсем забыла тебе представить Рубеуса Хагрида, нашего лесника. Он очень переживал за тебя и волновался, хотел забрать в тот же миг, как тебе исполнится одиннадцать.

– Я даже тортик испёк для тебя, Гарри! – заявило мне это волосатое чудовище. И начало копаться в карманах.

К счастью, нас прервал гоблин, который изучил писульку и подозвал ещё одного гоблина.

– Грипхук!

– Прошу за мной, – сказал Грипхук и повёл нас к одной из дверей. И мы неожиданно из мраморного зала вышли в довольно узкую пещеру, освещённую факелами. Можно сказать, что вышли мы на площадку, потому что дальше был практически обрыв. Я заметил на полу тонкие рельсы. Гоблин высвистел короткую трель, и из обрыва к нам вынырнула тележка. Не очень-то большая, надо сказать.

– Я, пожалуй, превращусь, – сказала МакГонагал, оценив размеры предполагаемого транспорта. Она очень так интересно уменьшилась и стала серой кошкой с чёрными полосками, а на морде остались «очки», только в виде пятен.

– Здорово! – прокомментировал я превращение.

Кошка довольно мяукнула и запрыгнула в тележку. Этот Хагрид с кряхтением тоже туда втиснулся. Ну точно какие-то чары расширения в ней есть, иначе как такой гигант туда бы влез? Я сел рядом с гоблином. И мы понеслись.

Визуально тележкой этот Грипхук не управлял, а рельсов было очень много, иногда были видны ещё тележки. Мы несколько раз сворачивали, и мой внутренний компас вообще говорил, что мы ездим кругами. Но ради зеленеющего за спиной Хагрида я был готов прокатиться подольше. Хитрая Кьёджунэко специально стала кошкой: у животных вестибулярный аппарат совсем по-другому устроен, особенно у кошек. А у тела Гарри единственное, что изначально было отличным, так это чувство равновесия. Я мог сколько угодно раз сделать сальто или колесо, крутиться на качелях и не испытывать головокружения и не терять ориентацию в пространстве.

Мельком я заметил дракона, а ещё мы дважды проехали возле озера. Наконец тележка остановилась возле небольшой дверцы, на которой был номер «687». Я вообще уверен, что этих сейфов в банке не больше тысячи, всё же и волшебников-то не так уж и много, а мы ездили так долго, словно у них десятки тысяч хранилищ. Любят пыль в глаза страшные карлики пускать, явно любят.

Хагрид выбрался из тележки, и я с мрачным удовлетворением наблюдал, как великан, прислонившись к стенке, отдувается, хватая ртом воздух. Кошка превратилась обратно в профессора.

Гоблин отпер сейф золотым ключиком и раскрыл двери. Из сейфа Поттеров вырвалось подозрительное облако дыма, и я задержал дыхание.

– Это всё твоё, Гарри! – с непонятной гордостью, словно он туда сам всё положил, сказал Хагрид. В сейфе обнаружились горки монет: золотых, серебряных и бронзовых. А также некоторые вещи, которые плохо было видно из-за не очень-то хорошего освещения и средневекового антуража.

– Представляете, Рубеус, эта женщина, тётя Гарри, практически с порога начала требовать деньги, – подала голос МакГонагалл. – Сразу, как узнала, что Гарри богат! Возмутительно!

Ага, а я вот что-то помню, что когда мы приходили в банк с Гарри, то он снимал деньги из сейфа крёстного Сириуса, а не из того, который ему оставили родители. И, кажется, ключа от родительского сейфа у него так и не было.

– Могу я узнать стоимость магических денег относительно фунта стерлингов? – спросил я гоблина.

– Один золотой галлеон равен пяти фунтам, также он равен семнадцати серебряным сиклям. А один сикль – это двадцать девять бронзовых кнатов.

– Сколько стоит всё то, что перечислено в списке для школы, профессор МакГонагалл?

– Думаю, пятидесяти золотых* тебе хватит, чтобы всё купить и осталось на карманные расходы и какие-то дополнительные книги или вещи до конца учебного года, – ответила она. – В Хогвартсе полный пансион.

– Вот, можешь просто взять мою котомку и сложить туда деньги, я могу помочь… – пробурчал Хагрид протягивая мне нечто грязное с жуткой вышивкой.

– Профессор МакГонагалл сказала, что я уже в состоянии управлять своими финансами самостоятельно, – сказал я. – Так что я хочу сам во всём разобраться. Уважаемый Грипхук, я могу взять какой-то мешочек или шкатулку, чтобы сложить туда деньги? У меня нет с собой сумки, а в карманы много не влезет.

– Согласно описи, в сейфе должен быть магический кошелёк с чарами облегчения веса и расширения пространства. Зачарованный от воров и который невозможно потерять или отнять, мистер Поттер, – ответил мне гоблин. – Вы можете положить в него нужную вам сумму. Кажется, я вижу его на той верхней полке, слева.

– Похоже, что вы нашли великолепное решение. Я в этот кошелёк смогу и свой ключ от сейфа положить, и никто его не сможет украсть и не потеряется? Как удобно!

– Несомненно сможете, мистер Поттер, – ухмыльнулся гоблин.

Я сложил тридцать золотых, триста серебряных и около двух тысяч бронзовых монет в свой кошелёк, который до боли в сердце напомнил мне мою любимую «лягушку», в которой я хранил свои сбережения от миссий. Он так и выглядел полупустым, и, как объяснил гоблин, стоило только пожелать достать определённую сумму, как она оказывалась в руке, конечно, если сумма не превышала всего, что есть в кошельке. Классный артефакт.

Ключ я тоже забрал и поспешно спрятал в кошельке. Так что сейф Поттеров я покинул с чувством глубокого удовлетворения.

Примечание:

* 1 галлеон стоит 5 фунтов (1991). По покупной стоимости на современные российские деньги (по ценам 2021 года) 50 галлеонов равны около 170–200 тыс. рублей.