Текст книги "Какого биджуу я теперь волшебник?! (СИ)"

Автор книги: Миято Кицунэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Часть 1. Глава 11. Догадки и разгадки

1 сентября 1991 г.

Англия – Шотландия, «Хогвартс-экспресс»

– Люмос! – скомандовала Гермиона, и на кончике её палочки загорелся свет. – Нокс! – свет погас. – Левиосо!* – она коснулась книги заклинаний, та взмыла вверх и замерла в воздухе на уровне наших глаз.

– Она теперь так и будет висеть? – заинтересовался я у раскрасневшейся девочки.

– Нет, я… Финита, – она снова коснулась книги палочкой, и том «Курсической книги заговоров…» упал на столик между нами. – Подожди, – Гермиона достала из сумки деревянную линейку и с серьёзным лицом сломала. – Репаро!

Линейка «срослась» и стала выглядеть как и прежде.

– Получается! Представляешь, Гарри? – улыбнулась она, демонстрируя мне совершенно целый измерительный инструмент.

– А ты не верила в магию, что ли? – буркнул Рон, который с интересом смотрел на Гермиону и её линейку, словно впервые такое видел. – Мы же волшебники!

– В моей семье нет волшебников, – пояснила девочка. – Так что я была ужасно удивлена, когда получила письмо из Хогвартса. Я, конечно, наизусть выучила все наши учебники, и времени у меня было в достатке, но некоторые сомнения всё же были.

– Ого, наизусть? Круто ты, – хмыкнул я, наблюдая смущённого этим фактом Рона, похоже, что кто-то даже не открывал эти учебники.

– А у вас в семьях есть волшебники? – поинтересовалась Гермиона.

– У меня родители, все братья и сестра – волшебники, – ответил с толикой гордости Рон. – Э-э… Но, кажется, у мамы есть двоюродный брат из… магглов. Правда, мы никогда не говорим о нём.

– Мои родители были волшебниками, но они умерли, когда я был маленьким, так что я жил у своих родственников, они – магглы, – сказал я.

– Какие вообще эти магглы? – с любопытством задал вопрос Рон. – Мой отец с ума сходит по всяким маггловским штучкам, и ему постоянно достаётся от матери. Но у нас есть переделанный маггловский автомобиль, который летает и становится невидимым. И туда спокойно входит вся наша семья, даже если Билл и Чарли тоже поехали бы в Хогвартс.

– Магглы – обычные люди, – пожала плечами Гермиона. – Есть хорошие, есть не очень, но я читала, что и среди волшебников не все одинаковые. Даже по отношению к таким, как я, – маглорождённым. Поэтому мне хочется верить, что я буду на Гриффиндоре. Там с этим попроще и большая часть учащихся – полукровки или магглорождённые.

– Уизли – чистокровные волшебники, а у меня все пять братьев учились на Гриффиндоре, и родители – тоже, – выпятил грудь Рон, но тут же немного поник: – Теперь придётся делать что-то лучше, чем они. Я – шестой, мне будет очень тяжело. Билл был лучшим учеником школы, Чарли играл в квиддич и был капитаном команды, Перси – стал старостой. Фред и Джордж занимаются всякой чепухой, но они хорошо учатся и мама их любит. А теперь все ждут от меня, что я буду учиться не хуже братьев, – вздохнул он. – Но я – самый младший. Это мне ничего не даст, потому что братья передо мной учились очень хорошо, и мне надо их превзойти, а я не думаю, что у меня это получится.

– Может, тебе надо найти что-то своё, в чём стать лучшим? – осторожно сказала Гермиона. – Но в любом случае, хорошая учёба никому ещё не вредила, а знания – сила, так у магглов говорят.

На её высказывание Рон только скривился и снова тяжело вздохнул.

– Вот хорошо вам, вы едете в школу во всём новом, а у меня никогда не было ничего нового. Учебники мне достались от братьев, форма – от Билла, палочка – от Чарли, а крыса – от Перси, – Рон сунул руку во внутренний карман своей одежды и выудил нам толстую спящую крысу. – Это – Короста, целыми днями спит. Когда отец узнал, что Перси прислали значок старосты с письмом, то он купил ему сову, я тоже хотел сову, а они сказали, что у них нет де… – он прикусил язык, покраснел и заелозил на сидении, – я хотел сказать, что вместо совы получил крысу.

Ураги в этот момент, видимо, услышав про сову, ухнула, словно посмеиваясь, у Рона заалели уши, и он стал будить свою крысу, делая вид, что увлечён ей.

Теперь стало немного понятно, на чём строилась дружба Гарри с этими двумя: Рон – типичный «прилипала», он нашёл то, чего не было у остальных его братьев, он стал «лучшим другом Избранного», правда, хотел делить с ним только славу и почёт, а не горести и тяжести, которые зачастую прилагаются к подобной ноше. Заодно, пожалуй, Рон заражал своей леностью и нежеланием учиться. С Гермионой немного сложнее, может, у неё было желание найти защиту и друзей? Она показывала и доказывала свою нужность и полезность. К тому же, магглорождённого достаточно просто шантажировать родными, которые беззащитны против волшебников.

– Может, она уже подохла?.. Не отличить, то ли спит, то ли умерла, – забурчал Рон, безуспешно пытаясь разбудить свою неприятного вида крысу. И тут я снова вспомнил о том, что рассказывал Гарри. Крыса Рона – на самом деле человек! Или всё-таки это простая крыса, и «человек» из неё получится в какой-нибудь нужный момент? Не исключена подстава или даже иллюзии гендзюцу. Как вообще распознать мага, который превращается в крысу? Надо будет спросить у Снейпа-сенсея.

– Эта крыса совершенно бесполезна, я хотел, чтобы она стала жёлтого цвета, думал, что так она будет интереснее выглядеть, но не получилось…

– Есть заклинание перекраски животных? – заинтересовался я, покосившись на клетку с Ураги.

– Сейчас покажу, смотри, – Рон достал из своего чемодана палочку. Интересно, почему у него чемодан, а не стандартный сундук? Или он учиться так и так не собирался, а вещей почти нет?

Гермиона тоже заинтересовалась этими манипуляциями. Тем временем рыжий замахал своей палочкой, которая выглядела так же неопрятно, как и её новый хозяин: потёртая, со сколами, а на конце торчали какие-то белые волоски.

– Жирная глупая крыса, перекрасься ты в жёлтый цвет и стань такой же, как масло, как яркий солнечный свет, – продекламировал Рон. Крыса цвет не изменила, и даже проснуться не подумала.

– Ты уверен, что твоё заклинание правильное? – спросила Гермиона, когда мы поняли, что чудесного преображения не произойдёт. – Что-то не действует.

– Просто шерсть единорога почти вылезла наружу, – заметил мой взгляд на его палочке Рон. – Всё дело в том, что у меня палочка старая и плохая.

– А можно мне попробовать перекрасить твою крысу? – спросил я. Не на сове же тренироваться.

– Попробуй, – кивнул Рон. – Но если она пострадает, ты… за неё заплатишь.

– И сколько? – я скептически осмотрел дрыхнущего грызуна.

– Пять галлеонов! – сказал рыжий, и Гермиона возмущённо ахнула.

– Тогда я себе бесплатную крысу найду, – хмыкнул я, определив ещё и непомерную жадность среди «достоинств» Рона. – Или куплю на пять галлеонов сотню белых лабораторных мышек.

– А что?.. – хлопнул глазами тот, – у тебя всё новенькое и выглядишь ты нормально, я подумал, что для тебя пять галлеонов не проблема. А я бы себе купил что-нибудь… Ну извини, как там тебя… Гарри.

– Ладно, забыли, Рон, – усмехнулся я.

– Как тебе не стыдно, Рон, – высказалась Гермиона, – Гарри сказал, что он сирота, а ты попытался его обмануть. И… – тут она замерла, словно о чём-то вспомнила: – Гарри, а у тебя фамилия случайно не Поттер?

– Э… Да, Поттер, а что? – сыграв недоумение, в ответ сделал наивные глаза я. – И совсем не случайно…

– Прости… Я читала о Гарри Поттере в «Развитии и упадке тёмных искусств» и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке», – прошептала Гермиона. – Я тебя другим представляла.

– Так ты – Гарри Поттер? – приоткрыл рот Рон, вперившись своими блёкло-голубыми глазами в меня. – Действительно Гарри Поттер?

– Утром был Гарри Поттером, – подтвердил я.

– А у тебя действительно есть?.. Ну, ты знаешь, – он ткнул пальцем, указывая на мой лоб.

– Что именно? Мозг, что ли? – изобразил недоумение я.

– Да нет! Знаменитый шрам в виде молнии! – выпалил Рон. – Шрам, который остался после непростительного заклятья Сам-Знаешь-Кого.

– А с чего ты решил, что в меня бросали эти ваши непростительные заклятья? Может, это я с горшка упал на игрушку какую-нибудь… Давно у меня все шрамы зажили и нет ничего на лбу. Тот мастер, который мне палочку продал, тоже про какой-то шрам бормотал и удивился, что ничего нет, – я чуть не заржал от глупого выражения лица рыжего.

– Так у тебя нет шрама?.. – обалдело протянул Рон. – А ты что-то помнишь из того, ну… когда на вас напал Сам-Знаешь-Кто?

– Рон, это невежливо! – снова ахнула Гермиона, прикрыв рот ладошкой. – Зачем ты так говоришь?

– Ты вроде бы вполне взрослый парень, – проникновенно сказал я. – Подумай сам, в дом к двум взрослым волшебникам с ребёнком входит взрослый волшебник, которого все зовут «Сами-Знаете-Кто», с намерением всех убить. В живых остаётся только ребёнок. Свидетелей нет. И какие выводы делает весь волшебный мир? Неужели, что двое взрослых волшебников, защищая своего ребёнка, смогли убить Сами-Знаете-Кого, но погибли сами? Нет! Они делают наитупейший вывод, что Сами-Знаете-Кто убил двоих взрослых волшебников и вдруг совершенно самостоятельно умер, видимо, от умиления, посмотрев на годовалого ребёнка.

– Нет, говорят, что смертельное заклинание отразилось ото лба Гарри Поттера и поразило Сами-Знаете-Кого, – пробормотала Гермиона.

– То есть у меня во лбу какое-то супер-зеркало, которое отражает заклинания? – хихикнул я, открывая свой лоб. – Ты хочешь в мой лоб посмотреться, Гермиона? Видишь своё отражение?

– Но так говорят! – возмущённо скрестил руки на груди Рон. – Директор Дамблдор так говорит, и мои родители ему верят. И весь магический мир!

– Повторяюсь: свидетелей нет. А значит, что там случилось, никто не знает. Если, конечно, директор Дамблдор не находился в тот момент в том доме и не смотрел, как убивают Джеймса и Лили Поттер и их сына… – хмыкнул я. – Так что я склоняюсь к более логичной версии, что мои родители смогли остановить своего убийцу, пожертвовав собой.

– Ну, вообще-то, – нахмурилась Гермиона, – получается правда логично. У младенца Гарри даже палочки не было… Может быть, кто-то из твоих родителей из последних сил… – она сглотнула.

Мы все замолкли. Рон надулся, играя со своей крысой, а Гермиона смотрела на меня с каким-то странным выражением лица. Я такое выражение иногда у Сакуры видел, когда ранен был. Томительную паузу прервал звук раскрывающейся двери купе.

– Вот ты где! – на входе стоял Драко Малфой.

Часть 1. Глава 12. Классовые враги

1 сентября 1991 г.

Англия – Шотландия, «Хогвартс-экспресс»

– Привет! – улыбнулся я Малфою. Тот выразительно посмотрел на меня и на остальных, я вспомнил, что правила вежливости предписывают меня познакомить его с теми, с кем уже знаком я. Всё время о формальностях забываю, а он-то аристократ. Тем более мы с ним и Гермионой вроде как познакомились, но не представились.

– Гермиона Грейнджер, это – Драко Малфой, – напомнил я, как зовут нашу знакомую из банка. – Драко, это – Рон Уизли. Рон, это – Драко Малфой, – пришла на ум соответствующая формула этикета.

Рон громко фыркнул, скривившись.

– «Драко», какое дурацкое имя, – пробубнил себе под нос он. И сказал чуть громче: – Не знал, что вы знакомы. Разве ты, Гарри, не жил у магглов?

Драко сощурил глаза на такое и хотел что-то сказать, но его перебила Гермиона:

– Малфой? Такое имя было в «Современной истории магии», я не удержалась тогда и вместе с «Историей Хогвартса» купила ещё несколько книг.

– Конечно, – чуть приосанился Драко. – Моя семья весьма родовита и входит в «священные двадцать восемь». А ты имеешь отношение к Дагворд-Грейнджерам?

– Не знаю, не думаю, – смутилась Гермиона. – Это семья волшебников? Я же магглорождённая. Наверное, просто вроде однофамильцев.

– Не спеши с выводами, Гермиона, – вклинился я. – Я читал, что в семьях волшебников бывает, что рождаются дети без способностей к магии, их называют «сквибами». Иногда таких детей вроде как «выгоняют» в мир магглов. Кто знает, может быть, ты всё же имеешь родственников в магическом мире? Просто в твоей семье об этом не говорили, а то и сами не знали.

– Да… Тот мамин двоюродный брат, о котором я говорил, такой же случай, – подтвердил мои слова Рон.

– О, – округлила рот Гермиона, – тогда я при случае спрошу у родителей. Или в волшебном мире есть какая-то возможность узнать о своих предполагаемых родственниках?

– У чистокровных семей, – Драко покосился на Рона. – Точнее, у большинства из них, есть особые гобелены, которые показывают родственные связи, конечно, если какого-то человека не исключили из Рода. Но, кажется, в Министерстве Магии есть отдел, который занимается, ну… Как это сказать?..

– А, я поняла! – улыбнулась Гермиона. – Ты имеешь в виду что-то вроде мэрии? У магглов там регистрируют факты рождения, смерти, свадьбы, усыновления и опекунства? Что-то вроде особого архива?

– Этот отдел так и называется: «Отдел магической регистрации», – хмыкнул Рон и гордо прибавил: – Мой отец работает в Министерстве Магии. И нам не нужны всякие дурацкие гобелены, чтобы помнить, кто нам приходится родственником.

Драко поджал губы, но ничего не ответил, видимо, решив аристократично игнорировать рыжего. Он сел рядом с Гермионой, оказавшись по диагонали ко мне:

– Я хотел познакомить тебя с Крэббом и Гойлом, мы заняли купе в пятом вагоне…

– Ещё одни сыночки Пожирателей? – перебил его Рон, и тоже развернулся ко мне. – Гарри, а ты в курсе, что семья Малфой была на стороне Сам-Знаешь-Кого? Потом они одни из первых перешли на нашу сторону, когда Сам-Знаешь-Кто исчез. А мой отец сказал, что отцу Малфоя даже не нужно было повода, чтобы перейти на Тёмную сторону.

– Заткнись, Уизли! – на бледном лице Драко проступили красные пятна. – Его околдовали и заставили!

– Ну да, – неприятно хмыкнул Рон. – Именно поэтому его посадили в Азкабан? Потом, правда, выпустили, – неохотно добавил он, – Наверное, кому-то огромную взятку твой папаша дал? Отец говорит, что точно с половиной малфоевских денежек ему пришлось расстаться.

– Не смей так говорить о моём отце! – вскочил Драко. – Ты… ты… Уизел! Не зря меня предупредил отец, что если встретишь рыжего и конопатого, значит он из семейки предателей крови, в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители!

– Что ты сказал? – взревел Рон и, вскочив, замахнулся на Драко. Тот неуклюже, но всё же увернулся от удара в нос и вцепился в рыжего, пытаясь оттолкнуть от себя.

– Мальчики, прекратите драться! – закричала Гермиона.

Я с интересом собирал информацию. Так значит, с семьёй Драко не всё так просто. Они – аристократы, которые были на стороне Тёмного Лорда. Интересненько. Официально оправданы, но до сих пор их попрекают той связью. Хм. Скорее всего, Снейпа-сенсея тоже на чём-то таком поймали.

– Что тут происходит?! – в наше купе ворвался парень в чёрной мантии и красно-рыжим значком в виде геральдической короны и эмблемы Хогвартса в ней. Он одним махом, вручную, откинул по противоположным сидениям Рона и Драко.

– Рон? – повернулся разнимальщик к Уизли, и я понял, что это тот самый старший брат, который был старостой. – Ты едешь в поезде меньше часа, и уже ввязался в драку?! Я обязательно сообщу об этом матери.

– Перси! Это он виноват! Это Малфой! Он наговорил всякие гадости про нашу семью, и я не выдержал, – начал оправдываться пред братом покрасневший Рон. – Не надо ничего маме говорить!

– Это правда? – неприязненно посмотрел Перси на слегка помятого Драко, который поправлял одежду. Тот посмотрел исподлобья:

– Хм. Ещё один Уизли?

– Вообще-то они оба были хороши, – вмешалась Гермиона. – Даже если семья Малфоев была…

– Я всего лишь предупредил Гарри Поттера насчёт Малфоя, – перебил её Рон, заметно осмелевший в присутствии брата. – Что его семья служила Тёмным силам. Гарри должен знать, какие склизкие гады пытаются пролезть к нему в друзья и что от них можно ожидать. К тому же Малфой явно захочет протащить Гарри на Слизерин, на котором учатся все последователи Сами-Знаете-Кого! Пришёл тут к нам и давай выделываться.

– Гарри Поттера? – с интересом посмотрел на меня Перси. – Ты правда Гарри Поттер?

– Ага, – я смотрел на Драко, который сжал зубы и опустил взгляд в пол.

– Ты, – старший Уизли ткнул Малфоя, – марш в своё купе, чтобы я тебя здесь не видел.

– Не трогай меня! – взвился Драко, который снова стал покрываться красными пятнами, но так и не осмелился посмотреть мне в глаза.

– Давай, давай, шагай, – практически выставил Перси моего первого друга-волшебника, захлопнув перед его носом двери. Я мысленно извинился перед Драко, мне надо было узнать как можно больше, а подобные ситуации лучше всего развязывают языки.

– Мой брат прав, Гарри, тебе следует быть осмотрительней в выборе друзей, – присел на место Малфоя Перси. – Ты, насколько я знаю, жил в маггловском мире и не очень много знаешь о волшебниках.

– Просветишь меня? – изобразил на своём лице любопытство я, и старший Уизли важно кивнул.

* * *

После почти часовой лекции Перси я вынес из неё следующие тезисы: Гриффиндор – факультет храбрецов – он лучше всех. Там учились директор Дамблдор, МакГонагалл, все Уизли, родители Гарри и большинство крутых авроров, которые боролись с силами Тьмы. Слизерин – дерьмовое дерьмище, где учатся хитрые и скользкие «слизняки» – чистокровки, которые мешают всех прочих с грязью, в том числе Сами-Знаете-Кто там учился и набирал себе приспешников, которые были типа отца Малфоя – «Пожиратели Смерти». И ещё декан у них какой-то «Ужас Подземелий» – противный и вредный. Факультеты Хаффлпафф и Рейвенкло – что-то вроде нейтралов между «вечными соперниками» – Гриффиндором и Слизерином, но, соответственно, Хаффлпафф немного ближе к первым, а Рейвенкло – ко вторым.

– Ладно, мне пора на обход, я же староста, – закончил Перси и вышел из купе. Его слова заставили меня серьёзно задуматься о расстановке сил и моей дальнейшей стратегии учёбы в Хогвартсе.

Только он ушёл, а я хотел сходить и найти Драко, чтобы выслушать его версию, как к нам снова постучались.

– Хотите чем-нибудь перекусить, ребята? – заглянула улыбчивая брюнетка, из коридора было видно, что она везёт перед собой тележку.

– Нет, спасибо, у меня есть сандвичи с говядиной, – пробормотал Рон, отчего-то смутившись.

– Простите, мэм, а как долго ехать до Хогвартса? – спросила Гермиона, посмотрев на меня. – Я не догадалась взять с собой чего-то в дорогу…

– Поезд идёт одиннадцать часов и прибывает в Хогсмид около десяти часов вечера, – пояснила нам женщина.

– То есть нам ещё ехать девять с половиной часов? – посмотрела на свои наручные часы Гермиона. – А что у вас есть? Может быть, бутерброды или…

– Прости, дорогуша, но у меня только сладости: шоколадные лягушки, тыквенное печенье, сдобные котелки, лакричные палочки, драже «Берти Боттс», жевательная резинка «Друбблс», сахарные перья, кислые шипучки.

– Ох, сладости, – Гермиона нахмурилась, но порылась в сумке в поисках денег. Я вышел вслед за ней, чтобы купить припасов, если что, то будет с чем идти к Драко. К тому же я уже проголодался.

* * *

Я только ел волшебное мороженое, которое, в принципе, особо ничем не отличалось от обычного, разве что даже в тот довольно жаркий августовский день совсем не таяло в креманке, оставаясь одной консистенции. А те конфеты, которые дарил мне Драко на день рождения, были просто вкусные, и не пачкались шоколадом. Остальной ассортимент волшебных сладостей, как я полагаю, и у Гермионы прошёл мимо. Она купила на два сикля по две-три штучки печений и конфет «на попробовать». Все упаковки магических сладостей стоили от двух до шести кнатов, лишь жевательная резинка «Друбблс» продавалась только в большой упаковке, и была дорогой – два сикля, но зато в коробке их была целая дюжина.

Я потратил целый галлеон: купил так же, как Гермиона, на два сикля «всего понемногу», взял две упаковки жвачки, продавщица расписала мне, что можно выдувать из неё огромные пузыри, которые будут летать и с грохотом взрываться. На оставшиеся одиннадцать сиклей мне дали пятьдесят три шоколадных лягушки, которые стоили шесть кнатов, и ещё вместо сдачи в один кнат – упаковку драже «Берти Боттс».

Не удержался от соблазна, привлекли меня конфеты в необычных пятиугольниках сразу двумя словами – «шоколад» и «лягушка». Да и предполагалось, что, в отличие от того же печенья или сдобы, срок хранения у шоколада намного дольше. Кто знает, когда из этого Хогвартса вообще попадёшь в магазин. Хорошо, что я взял с собой сумку, а в ней был специальный отдел с расширяющими пространство чарами, весь свой стратегический запас шоколада и полувоенной жвачки сбросил туда. Остальные сладости и печенья, которые я запланировал съесть в ближайшее время, сложил в отсек без чар.

К тому же, на задворках была мыслишка, что надо найти Драко, потому как ему, скорее всего, родители что-то сунули с собой поесть существенней конфет и печений и можно угоститься у него нормальной жратвой и угостить его лягушками, шоколад он точно любит. Какой же дурак его не любит-то?!

Так, что там он сказал? Пятый вагон?..

– Зайди обратно в купе, мальчик, мне надо дальше пройти, – улыбнулась мне лоточница. Чёрт, она заблокировала мне выход.

– Гарри, ну ты где пропал? – заодно и открыл двери Рон, если судить по шоколадным крошкам вокруг его рта, он уже успел угоститься у Гермионы.

– Э… – мне пришлось вернуться, чтобы лоточница прошла дальше со своей немаленькой тележкой.

– А где твои покупки? – посмотрел на мои руки Рон.

– Извините, вы не видели тут жабу? – избавил меня от ответа грустный голос за спиной и, обернувшись, я увидел, что к нам заглянул курчавый светловолосый пухлый мальчик нашего возраста. Точно первокурсник.

– Ты потерял жабу? – спросила его Гермиона.

– Да, его зовут Тревор, это мой фамильяр, он вот такой, – показал нам размеры жабы пухлик.

– Пойдём, я помогу тебе найти твою жабу! – с энтузиазмом вытолкал я его из нашего купе, сразу же захлопнув двери, не желая, чтобы Рон увязался за нами.

– Но я там уже был и спрашивал, – робко сказал парень, когда я отправился в сторону пятого вагона, который располагался через три или четыре вагона от нас, мы находились в середине поезда.

– Видишь, лоточница загораживает весь коридор? Так что дальше нам не пройти, – пояснил ему я. – Значит, надо прочесать доступную нам локацию отсюда и до первого вагона, а потом вернуться и подождать, пока она пройдёт в тамбур, чтобы разминуться с ней и пройти раньше неё. Понятно?

– Да… – кивнул тот.

– Ну вот, значит, пошли, – сказал я удачно подвернувшемуся пацану, впрочем, зорко осматривая пол и всякие уголки, где может схорониться жаба.