Текст книги "Мичуринский проспект (СИ)"

Автор книги: Митя Чертик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Дэн, а ты хоть послушал их?

– Ну так... Скачал пару трэков для ознакомления. Ничего особенного в записи, но, мне кажется, живое выступление должно произвести другое, более сильное впечатление.

– Ага, они круты.

Тем временем я заметил Штакета. Я знал, что он возможно будет тут, поэтому ничуть не удивился встрече. Он оживленно разговаривал с каким-то парнем с дрэдами. Беседа их длилась не более минуты. Потом он заметил меня, улыбнулся и подошел.

– Здаров, Дэн! – он протянул руку к моему стакану.

– Все-таки решил подтянуться?

– Ага.

– Что это за тип?

– Да так... Чувак под грибами, – Штакет рассмеялся и неслабо облегчил пластиковую тару.

– Заделился?

– Не, у него мало.

– Жаль, – я снова ушел к бару, чтобы взять еще пива.

Пока я толкался в прибывшей толпе, музыканты начали играть. Их было всего двое и оба на ударных. Помимо ударных вокруг них стояли, лежали на полу и коленях горы различных неизвестных мне инструментов и электроники. Никогда в жизни я не видел такого. Нигде. Вдвоем они звучали как оркестр.

– Ну что? Как тебе The Berg Sans Nipple? – поинтересовался вытекший из давки Соло.

– Офигенно.

Два часа концерта прошли незаметно. Я даже забывал порой ходить в бар. Когда выступление закончилось, Штакет подошел к нам с Соло и мы двинули к выходу. Разгоряченный алкоголем и хорошей музыкой, я желал продолжения вечеринки. Народ на улице уныло и согбенно двигал в сторону выхода, к узкому коридору. И больше всего на свете мне не хотелось идти за ними.

Но мне всегда везло на приключения. Я обратил внимание на нескольких парней, которые в майках (а тогда была уже глубокая осень) шустро двигались в сторону неприметной двери.

– Эй парни, вы куда? – окликнул я их.

– А вы нормальные ребята?

– Ну да, матом не ругаемся.

– Матом ругаться можно как раз, – они придержали дверь, я дернулся за ними, Штакет и Соло за мной.

Мы поднялись на третий этаж по узкой лестнице и очутились в небольшой комнате, метров в двадцать. В этой комнате умещалась сцена, как и во всех маленьких клубах очень низкая, возвышающаяся сантиметров на тридцать, не больше, и импровизированный бар – весь алкоголь был бесплатный. Один сорт пива, который таскали в бочках толстые бородатые парни в татуировках. На низкой сцене играла группа, все музыканты казались пьяными и выдавали что-то типа ска-панка. Нам гостеприимно налили по стакану и оставили нас в покое.

Наша группа явно проигрывала в классе своим зарубежным коллегам. Однако домашняя, теплая обстановка компенсировала художественные изъяны. Мне быстро надоело пялиться на патлатых ребят с гитарами и я оглядел пубику. В углу, скромно сидели с пивом The Berg Sans Nipple. Я подошел к ним и решил завести беседу. Оказалось, что один парень из США, другой – из Франции, и как водится, француз мог говорить по-испански.. Английский я учил в школе, а изучение испанского было в самом разгаре в Академии. Однако беседы не вышло. И я решил подкатывать к телкам. Их там было великое множество, все яркие и в татухах. То, что надо. Подцепить получилось раза с третьего.

Девчонка была смуглой азербайджанкой с пестрыми картинками на руках. Выглядела она постарше нас лет на шесть, и, оттого видимо решилась уйти с нами. По дороге мы ей надоели видимо, и она сказала, что едет на другую тусу, где ее ждут друзья. Штакет слушал ее плеер, а Соло заполучил ее телефонный номер, я в этом веселье не учавствовал, просто пил купленное в магазине шампанское. Иногда делился. Когда мы спустились в пустой переход, настроение мое совсем пропало. Сзади послышались пьяные крики каких-то мужиков. Я повернулся, оглядел их и озвучил, видимо громко:

– А может дать им пизды?

Парни моей инициативы не поддержали. Когда мы поднялись наверх девчонка начала ловить тачку, а мужики подошли к нам.

– Ребят, какие-то проблемы?

– Нет, все нормально, – сказал Соло.

Они еще вяло и пьяно мямлили какое-то время. Я в беседу не вступал. Просто сжимал в своей руке пустой пузырь. Им можно было сразу вырубить одного. Но я не решился. Мужики ушли, телка поймала тачку, а мы сели в метро и поехали домой.

Утром я проснулся от телефонного звонка, звонил Иван, звал на улицу. Мне хотелось прогуляться, а еще больше – похмелиться. Поэтому я договорился зайти к нему, как только приду в себя. Приход в себя начался с обнаружения своего тела в одежде и на родительской кровати. Я вышел из их спальни – на кухне не осталось ни грамма алкоголя. Стояла пустая бутылка водки и не совсем съедобные остатки вчерашней трапезы, однако в холодильнике нашелся спасительный рассол, литра полтора. Я жадно припал к трехлитровой банке и успокоился, опустошив ее на три четверти. Мне сильно полегчало.

В своей комнате я обнаружил Штакета и Соло: первого на кресле, а второго на диване.

– Есть что попить? – Штакет спал совсем некрепко, а от того так быстро среагировал на мой приход.

– Рассол, – я улыбнулся.

– Фу.

Я засмеялся и продолжил.

– Ладно, пойдем на улицу, там и попить купим.

Мы растолкали Соло и вышли из дома. У подъезда нас уже ждал Иван. Вместе с ним был Худой. Поздоровавшись, мы двинули к палатке за пивом. У Штакета в этот, да, впрочем, как и в любой другой раз, не было денег. Он хоть и сбрил ирокез, но изменился мало. Теперь он просто стал ходить на рейвы в желтом диггерском костюме и больше употреблять наркотиков. Ему как всегда повезло, Иван взял на всех.

– Что будем делать? – поинтересовался Соло.

– Знаю я одно место... – оживился Штакет.

– Какое? – удивился Соло.

– Увидишь, тебе понравится. Погнали на троллейбус.

В полупустом салоне каждый нашел себе место, я сел рядом с Иваном и, наслаждаясь порошковым пивом, упоительно рассказал ему о вчерашних приключениях. Иван внимал, одобрительно смеясь в некоторых, особенно забавных местах. За окном медленно текли постсоветские пейзажи и жизнь казалось прекрасной.

– Нам выходить! – скомандовал Штакет, когда машина остановилась у какого-то заброшенного здания.

На углу здания, в стене первого этажа, прямо напротив проспекта оказалась дыра. И если обычно дыры зияют, то в этом случае все было ровным счетом наоборот – развесистый куст скрывал от людей нутро, как срам. Просочившись внутрь, мы очутились в залитой светом помойке. Столбы пыли, поднимавшиеся от валявшегося повсюду строительного мусора, вальсировали с солнечными лучами и радовали глаза.

– Штакет, а ты давно это место нашел? – спросил я.

– Нет. А что?

– Да просто мы если не первопроходцы, то одни из них.

– С чего взял?

– Да тут ни пивных банок, ни окурков, ни шприцев. Ни граффити.

– Граффити тут есть... Повыше. А бутылки мы и сами можем оставить, как стяг.

Все этажи походили друг друга: длиннющие пустые анфилады с колоннами. Обнаружив такую закономерность, мы остановились на третьем и просто пошли вперед. Иван свистнул, всех оглушило.

– Хорошая акустика! – подвел он итог.

Минут пять мы шли в тишине, разглядывая нехитрое нутро завода и прикладываясь к бутылкам. И вдруг грохот бьющегося стекла заставил меня обернулся – Худой смеялся. Каждый раз он норовил что-нибудь выкинуть, когда рядом не находилось человека, который мог и, что самое главное, хотел пресечь попытку.

– Хороший бросок! – обрадовался Соло, схватил камень и швырнул в соседнее окно.

И снова шумно опало стекло.

– Пиво, кончилось, – сказал я, и то ли с досадой, то ли разделяя общее веселье, бросил в третье окно пустую бутылку.

– Блин, – возмутился Худой, – ты погляди, они не бьются до конца. Дырка остается.

– Физика, – подметил Иван.

Мы вошли во вкус – брали новые камни, швыряли их в новые стекла, не сговариваясь, в разрушительном порыве, мы остановились, когда выбили все стекла на этаже. Усталости не было. Хотелось еще выпить и чего-то нового.

– А на крышу тут выход есть? – спросил я.

– Не знаю, – ответил Штакет, – пойдем проверим.

– А потом за бухлом.

– Ага.

Через несколько этажей, широкая каменная лестница закончилась, но каких-то других видимых путей выхода на крышу не было.

– Ну ладно, парни, – сказал Худой, – пойдем за бухлом, не нашли.

Штакет не обратил на реплику никакого внимания и пошел дальше, остальные, включая меня, последовали его примеру, и вскоре нашли сваренные толстыми швами стальные прутья, ведущие к люку на крыше. Первым поднялся Иван – люк ушел вверх и хлопнул, ударившись о бетон.

Выбравшись наружу, я огляделся: вид открывался удивительный. По правую руку, прямо за проспектом начинался лес, расстилавшийся до самого горизонта. По левую руку холм обсыпали однотипные, хоть и разноцветные дома. Я подошел к парапету и остановился. Ко мне подошел Иван и сказал:

– Как странно, вид отличный, а этаж-то всего шестой.

– Угу, – ответил я, – стоит просто удачно, на возвышенности. Вон, посмотри, там дальше спуск крутой.

– Точняк.

Вдруг сзади их окликнул какой-то мужик:

– Вы кто такие? – голос звучал решительно.

Вопрос оказался риторическим, и мы промолчали. Лично я не думал бить охранника – бесполезное и неблагодарное занятие, да и не вызывал он какой-то агрессии. И я надеялся, что остальные разделяют мои планы. Тем временем охранник подошел поближе.

– А мы и не знали, что тут режимный объект, – сказал я.

– Ребят, – по мужику было видно, что напряжение несколько спало, после того, как начался диалог, – конечно, режимный, это ж завод. Как вы сюда попали?

– Да там дырка в стене! – включился в беседу Штакет, по его интонации я понял, что надежды оправдались, и драки не будет.

– Давайте, уходите отсюда. Вам тут нельзя находиться.

– Ладно.

На лестнице Худой зачем-то пнул Ивана и побежал вниз, Иван быстро его нагнал, Худой прижался к стене, и, почему-то сквозь смех, сказал:

– Погодь, давай устроим игру, передай пинок.

– Это как?

– Ты должен передать свой пинок другому, но только не пинающему.

Иван радостно пнул проходящего мимо Штакета:

– Хей! – возмутился Штакет.

Эта незадачливая игра продолжилась и в автобусе, пассажиры в полупустом вагоне смеялись над нашей забавой. Мы вместе с ними, все, кроме Ивана. У двери стоял какой-то гастарбайтер из Средней Азии. Двери открылись и его, смеющегося, Иван толкнул на улицу, тому, ясное дело, не понравилось, но двери уже закрывались. Хотя Иван еще успел метко плюнуть в открывшуюся щель.

– Мде, – я плюхнулся на кресло, Иван рядом, – не смешно что-то уже. Зачем ты в этого гаста плюнул? Он же итак чмо. Нужно сильных гнобить. Мерзких мажорных хачей. Вроде дагов.

– А давай, – неожиданно сказал Иван.

– Прямо сейчас?

– Да.

– А где?

– Да пошли в парк. Там темно и точно найдем кого-нибудь.

Парни слышали наш разговор, однако составить нам компанию они не захотели. Но нам было уже все равно, идти с ними или без, мы решились. Мы вышли у остановки прямо напротив Академии, там, где каждый день выходили, чтобы пойти на учебу. Отсюда можно было добраться до парка, хорошего, большого, и, что самое главное, темного. Можно было проехать еще пару остановок и выйти поближе к нашей цели, но нужно было потянуть немного время и дождаться наступления темноты. Поэтому мы решили прогуляться чуть подольше.

Когда мы зашли в парк, солнце давно уже зашло за горизонт, стало смеркаться и холодать. Фонари очерчивали лужицы света на асфальтовых дорожках, встречались редкие люди, которых мы внимательно изучали на предмет национальной принадлежности.

– Нет хачей... – с досадой отметил Иван.

– Ага. Что делать будем?

– Да хер его знает.

– Давай так, до конца парка дойдем, если никого не найдем, то сядем в бас и до дома доедем. Поздно уже. Завтра в шарагу.

– Ок.

Адреналин начал потихоньку отпускать, когда мозг оценил обстановку – встретить человека, который бы подходил для избиения на оставшемся отрезке пути крайне маловероятно. Мы уже подошли к самому краю парка, когда впереди нас послышался громкий голос с сильным кавказским акцентом. Молодой человек метрах в сорока от нас шел со спутницей и говорил по телефону, рука его постоянно соскальзывала с ее талии на бедра. Я зачем-то намотал на кулак маленькую цепочку от брелока. Мы поняли с Иваном друг друга без слов и прибавили шаг. Хач ни о чем не подозревал.

Я выскочил из-за спины и ударил в челюсть. Парня повело. То ли от удара, то ли от неожиданности. В партию вступил Иван и пару раз щелкнул ему по лицу. Кавказец начал визжать, и было странным то, что он не упал. Он отшатнулся от ударов и с криками начал махать руками, в надежде отмахнуться. Естественно, он не попал. Только телефон из рук выпал. Иван схватил его за воротник и начал работать жестче, я ему помогал. Через какое-то время жертве все же удалось вырваться, и, продолжая кричать, он побежал в сторону метро. Девушка стояла на месте и не понимала, что произошло. Она просто прижала ладонь к лицу. Иван добил ногой упавший телефон и тот разлетелся на детали, а я сказал девушке:

– Тебя мы в следующий раз убьем.

Легкой трусцой мы сбежали с дороги на поляну. На поляне стояли молодые гопники и распивали. Они нам зиганули, мы зиганули в ответ, спустились до тропинки, и довольные пошли в сторону дома.

14.

– Привет, Дэн! – Ярик хоть никуда и не пропадал надолго, всегда появлялся неожиданно, в этот раз, например, его телефонный звонок разбудил меня.

– Привет, – ответил я хриплым похмельным голосом.

– Что, спишь что ли?

– Угу.

– Так вставать давно пора. Уже два часа дня.

– Да ладно?

– Прохладно, епта, – он засмеялся.

– Какой смысл вставать, если жизнь тлен, и совершенно нечего делать? – с похмелья я всегда говорил витиевато, и даже сам себе не мог ответить на вопрос, что же выражали мои слова – глубокие внутренние переживания или циничную шутку.

– Вставай-вставай, и выходи на улицу, покажу что.

– Хм. Ладно. Через минут двадцать пойдет?

– Хорошо, подожду тебя.

Как только я вышел из подъезда, то сразу начал высматривать своего приятеля. Ни у подъезда, ни в зоне видимости его не было. Я крутился по сторонам, пока мое внимание не привлек громкий звук – кто несколько раз посигналил из машины. Метрах в двадцати от меня стоял черный блестящий, знакомый мне седан. Я направился к машине и не ошибся. Ярик сидел за рулем с улыбкой до ушей. Улыбнувшись в ответ, я открыл дверь и сел вперед.

– Что, Руслан дал покататься? – спросил я.

– Неа...

– Купил что ли?

– Ага!

– Поздравляю, клевая тачка. Хоть я в них и не разбираюсь.

Он, наконец, выбрал себе машину и купил у своего лучшего друга, сынка крупного генерала, подержанный глазастый мерседес.

Ярик завел автомобиль, и мы медленно выплыли на дорогу. Я не спрашивал куда мы едем, знал одно, что куда бы он меня не завез, то довезет обратно домой: во-первых, мы соседи, а во-вторых, он всегда мечтал водить свою машину, а от того ближайшую неделю будет вылезать из нее только чтобы сходить в туалет и поспать. И в-третьих, ему нечего делать и некуда спешить.

– О! Кстати! – он повернулся ко мне и нажал какую-то кнопку на приборной панели сбоку от моего сиденья. В спину мне что-то уперлось и начало двигаться. Я опешил:

– Что это?

– Нравится?

Ощущения действительно оказались приятными. Вдоль моей спины плавно двигались три валика. Один, большой, ходил вверх-вниз по самому позвоночнику, два поменьше двигались параллельно, по основаниям ребер. Когда они доходили до шеи, то останавливались и начинали вибрировать.

Минут пятнадцать мы ехали молча. Ярик наслаждался податливым и отзывчивым управлением двухтонного чуда инженерной мысли, я – действием включенного массажного кресла.

По радио тихонько играла попса, я определенно расслаблялся и все мои невзгоды растворялись в радиоволне, заполняли вместе с ней пространство салона и, смешавшись с воздухом и табачным дымом, покружившись внутри, вылетали в открытое окно, навстречу быстрому ветру.

Ярику не нравилась музыка, и он потянулся к приборной панели.

– О! Сейчас тебе песенку включу.

После манипуляций с кнопками, из колонок донеслись звуки бравурного и сырого техно из девяностых. Вступление длилось не дольше десяти секунд, и после него к бочке и искаженному басу добавился хриплый голос, который вступил с кавказским акцентом:

– Свой кокаиновый мир ты не отдашь никому...

Вслушиваясь в текст, я пытался разобрать слова. Иногда это удавалось сделать, иногда нет. У меня вдруг возникла ясная ассоциация с этой мелодией – сразу представилось черное море, пляж в Сочи, и я, с запотевшей кружкой пива, шашлыками на шампурах и девками, сижу в беседке в прибрежном кафе.

– Что это? – спросил я.

– Мистер Кредо, – ответил Ярик.

– Хач?

– Нет, русский.

От мыслей о пиве голова снова заболела и пересохло во рту. Похмелье никуда не делось, просто я отвлекся от него ненадолго. Планов у меня не было никаких, а потому я попросил Ярика тормознуть у палатки и взял бутылку холодного хмельного напитка.

Когда я вернулся в машину, он разговаривал по телефону. Мы снова поехали куда-то, в разговор я не вслушивался – уставился в окно, понял только то, что разговор происходил с братом. Ярик как обычно говорил долго, минут десять. И, положив трубку, обратился ко мне:

– Телок поебать не хочешь сегодня?

– Проститутки опять?

– Не совсем.

– Как это не совсем? Звучит, как чуть-чуть беременна.

– А я тебе не рассказывал что ли? – Ярик хитро улыбнулся.

– Да ты мне много что про баб рассказывал, всего не упомнишь.

– Как Влад телок ищет...

– В принципе, можно попробовать. А что я делать-то буду?

– Трахать телок, – Ярик засмеялся.

– Звучит заманчиво, – алкогольный афродизиак уже подействовал, – погнали, чо.

Когда мы приехали на Таганку, день уже подходил к концу, разрезая темно синее покрывало подступающей ночи, загорались фонари и неоновые вывески магазинов и кафе. День выдался насыщенным: мы успели заехать на мойку, заправку, встретиться с друзьями Ярика, а я в довесок – похмелиться и окончательно протрезветь.

Мы свернули во двор кирпичной многоэтажки и остановились. Ярик позвонил брату.

– Какой подъезд?

Припарковав машину у нужного нам, первого подъезда, мы поднялись на восьмой этаж и позвонили в один из звонок, торчащих из узкой доски возле железной двери. Нам открыл Влад:

– О, здорова, пацаны. Денчик, ты надумал? С нами?

– Привет. Как видишь, – ответил я достаточно холодно и без особого энтузиазма. С грядущей авантюры вместе с опьянением сошел налет романтики, осталось только напряженное ожидание.

– Кто со мной? – Влад, напротив, находился в приподнятом настроении.

– Куда? – поинтересовался я.

– Куда-куда... За телками. Один тут останется, дом сторожить, другой – со мной, а то скучно.

На хозяйстве решили оставить Ярика. Он отдал Владу ключи от машины и поехали встречать девушку у метро. Когда мы подъехали, она нас уже ждала. Влад даже не стал выходить из машины, просто позвонил ей, сказал, как выглядит авто, она тут же сообразила и села назад.

– Привет, ребят, – сказала она.

– Привет! – улыбнулся Влад. Негодяи всегда улыбчивы.

Я поздоровался и посмотрел на нее в зеркало заднего вида. Она мне определенно нравилась. Загорелая, худая, с выдающейся грудью.

– Насть, – сказал Влад, – что ты пить будешь?

– Ой, спасибо, ничего не буду, наверно.

– Ну ладно, тогда возьму вина, – Влад засмеялся.

Он вышел из машины, я остался вместе с Настей. Неловкое молчание продолжалось недолго. Она прервала его почти сразу.

– А что это вы в четверг решили отдохнуть?

– Да сложилось так просто.

– Обычно все по пятницам тусуются. Вы что, не работаете?

– Да почему, работаем. Я вообще студент.

– Ааа, понятно, я тоже студентка.

– На кого учишься?

– На учителя русского языка и литературы.

– Славная профессия. Люблю литературу. Достоевский там, Гоголь... Булгаков.

– Ага.

Влад вернулся с двумя полными пакетами, убрал их в багажник машины и уже через несколько минут мы стояли у двери подъезда и звонили в домофон.

Попав в квартиру, мы сразу прошли на кухню. Влад поставил пакеты на стол, Настя начала их разбирать. Банки с оливками, какие-то готовые салаты, сладости, бутылка дорогой водки и сливового вина.

Настя быстро все раскидала по тарелкам и мы сели за стол. Влад не пил, я тоже не хотел, но Ярик настоял и налил две стопки водки и бокал вина. После третьей Влад послал Настю в душ.

– Пацаны, мирамистин, в ванной, в шкафчике под зеркалом, – сказал Влад.

Тем временем Настя вышла из ванной и Влад повел ее в спальню.

– Как тебе Настюха? – Ярик наполнил стопки во второй раз.

– Я, пожалуй, воздержусь, – я отодвинул стопку, – клевая, я бы ее трахнул.

– Не вижу никаких препятствий. Ща, Влад ее оформит, поговорит с ней и все будет.

Из спальни начали доноситься стоны и звук стучащей о стену спинки кровати. Ритм постепенно ускорялся, пока не достиг максимальной скорости и резко остановился. На весь процесс ушло не более трех минут. Я пошел в ванную.

"И зачем я выпил?" – подумал я смотря на себя в зеркало. "А что если я снова не смогу кончить?". С этими невеселыми мыслями я спустил штаны, и начал мыть член в раковине, не видя необходимости принимать душ. От сильного волнения и блуждающего по крови спирта член мой скукожился до неприличных размеров и, заполняя собой пространство сжатого кулака, никак не хотел расти в длину и ширь. Ни теплая вода, ни мыло не помогали. Вытерев гениталии полотенцем. Я умылся холодной водой, снова посмотрел в зеркало и сказал отражению: "Все будет хорошо, не волнуйся," – и вышел в коридор.

Они сидели за столом втроем и о чем-то весело разговаривали. Присоединившись к ним, я не мог разделить их радости. Хотя и честно пытался. Страх того, что я не смогу кончить не давал мне расслабиться. Выглядела Настя великолепно, но уверенности это мне не прибавляло. Они выпили еще без меня, теперь Настя пошла в душ, на сей раз в целях профилактики ЗППП. Влад с Яриком говорили о какой-то ерунде и Ярик, понятное дело, не спросил у брата насчет моих перспектив с ней.

– Влад, – решился я, – а может мне Настя дать?

– Конечно может, – ответил Влад, – ща, я с ней поговорю.

Он поймал ее в коридоре, обнял за плечи и стал ей говорить что-то на ухо. Она внимательно слушала кивала, и в итоге, как я понял, согласилась. Мы посидели еще немного, пересеклись взглядами и теперь уже я вел ее в спальню.

По спальне сразу было видно, что квартира сдается посуточно, под известные цели. В комнате стояла огромная, потертая кровать, две тумбочки с лампами и зеркало. Еще имелось огромное окно во всю стену и плотно закрытое жалюзи, чтобы никто из посторонних не увидел ничего лишнего, хоть и выходило оно на улицу, а на балкон. Скорей всего хозяева притона не первый год были в бизнесе и прекрасно понимали, что двухкомнатную квартиру чаще снимают компании молодых людей для вечеринок с проститутками, чем степенные возрастные любовники, для встреч в стороне от семьи.

Я снял штаны и майку и сел на кровать. Настя успела снова одеться после душа, и раздевалась перед мужчиной она второй раз за вечер. Мне было приятно смотреть на то, как она ловко стягивает с себя штаны и маечку, в темноте угадывался лишь силуэт. С какой-то неведомой мне целью она включила на короткое мгновенье свет, и я увидел ее красивую спину, которую портила синяя татуировка на пояснице. Она повернулась, может специально для меня и я увидел её крепкую, торчащую грудь и плоский живот. На приятном лице мелькнула улыбка, хлопнул выключатель она села рядом, и, погладив мое бедро, взяла член в руку.

В ее кулаке член, хоть и медленно, набухал, и Настя, почувствовав реакцию моего тела, стала настойчивей – легко толкнув меня ладонью на кровать, она начала целовать мою грудь, уделяя особое внимание соскам, в них она впивалась губами и ласкать их языком. После недолгой и эффективной прелюдии она натянула на мой член презерватив и глубоко заглотнула.

Настя усердно работала рукой и ртом, но я мало чего чувствовал через презерватив. Я пытался сконцентрироваться на процессе и получать удовольствие, но сделать этого не получалось – в голову лезли сумбурные мысли бог знает о чем. Совсем скоро мне стало просто скучно, я поднялся, сел на край кровати и стал трогать её грудь. Грудь, как я и ожидал, оказалось большой и упругой, но и она не помогла мне возбудиться сильней, перебить притупленные презервативом ощущения. Глаза мои привыкли к темноте, и я стал оглядываться по сторонам. На тумбочке стоял баллончик. Я знал, что это смазка для анального секса. Влад не мог трахнуть девку, не присунув в жопу. И что за надобность?

Мы провели в комнате два часа. Я так и не смог кончить. Секс превращается в настоящую муку, когда завершить процесс не получается.

– Давай в попу без презика может? Там нет инфекции.– спросила Настя.

– Ой, нет, – ответил я. Анальный незащищенный секс с проституткой в мои планы не входил, у меня не было никакого желания подцепить ВИЧ.

Когда мы перестали друг друга мучить, Настя ушла в душ. Я вернулся в кухню, Влад сидел в компании двух новых девушек. Они пили вино.

– Ты что там, Настюхе предложение делал? – засмеялся Влад.

Мне было не до шуток. Ведь даже в сексе меня преследовали неудачи. К восемнадцати годам, я занимался сексом с несколькими разными девушками и ни с одной из них я не мог кончить. Почему так? Говорят, что первый опыт сильно влияет на всю последующую половую жизнь. А первый опыт у меня был в четырнадцать. Девчонку тоже звали Настей.

Настя стала единственным дивидендом от игры в группе. Эта панкуха по-настоящему меня любила. Благодаря ей я понял, что все твои дальнейшие взаимоотношения с девушкой целиком зависят от самых первых мгновений знакомства. О, как мы с ней встретились в первый раз... Она шла со своими друзьями по дороге, а я мирно блевал в канаву возле дома.

Отношения с Настей стали в моей жизни единственными, которые развивались естественно. Мы иногда тусовались вместе, я не напирал, да и как можно настаивать на сексе, когда тебе четырнадцать? И однажды напились и решились переспать.

Её родители уехали куда-то на выходные и Настя закатила вечеринку. Народу было много, в том числе и какой-то скользкий тип, которому было лет двадцать. Как он попал к нам? Когда мы все перепились, он подошел ко мне и сказал:

– Ты будешь сегодня спать с Настей?

– Э? – я слабо понимал, что происходит.

– Тогда подрочи перед сексом, ты пьяный, не встанет.

– Бля, спасибо, конечно, но я сам как-нибудь разберусь.

Я встал с кровати и пошел на кухню, чтобы перекурить. В туалете кого-то сильно и громко рвало. После первых затяжек я понял, что и я не избегу этой участи, а потом у побежал в ванную и пустил мощную, разноцветную несущую спиртом струю прямо в раковину. Я забивал сток, очищая организм целую минуту и когда почувствовал облегчение, немного отдышался и начал приводить себя и замызганный фаянс. Я почти прочистил сток, когда из туалета ко мне пришла Настя. Мы поняли друг друга без слов и засмеялись. Она умылась и пошла в спальню, я последовал за ней.

Темная комната ходила кругами, я хоть и знал, что моя подруга лежит на широкой кровати, но никак не видел её. Раздевшись, я лег рядом с ней, она же завалилась как была, в джинсах и майке. Она то ли спала, то ли притворялась, что спит. Но я уже решился и меня это совершенно не волновало, меня беспокоило то, что мне предстояло в первый раз жизни раздевать женщину.

Мне казалось, что когда я начну стягивать с нее штаны, она проснется. Но этого не произошло. Она вообще никак не реагировала на мои действия. Лежала в тишине как труп. Промучившись битый час, я раздел бесчувственное тело полностью и только когда начал гладить её между ног, Настя стала тихонько постанывать.

Мне казалось, что когда я засуну в девушку свой член, то в моем сознании взорвется фейерверк, мне откроются ворота в рай и я испытаю кайф похлеще, чем от наркотического прихода. Но этого не произошло. На первых же фикциях я почувствовал одну лишь преграду, которую так и не смог преодолеть.

Влад по очереди уединился сначала с одной, потом с другой девушкой и ушел за сигаретами. Я допил купленное для путан сливовое вино и завалился на затраханную за ночь кровать. Не знаю сколько я проспал, но проснулся от того, что какая-то холодная и липкая жидкость брызнула мне на щеку. Спросонья мне почудилось, что оргия продолжается и кто-то кончил мне на лицо. Видимо на это Ярик и рассчитывал. Он стоял надо мной с баллончиком с анальной смазкой, ржал и продолжал поливать меня этой дрянью. Злой и похмельный, я вскочил с кровати и загнал его в ванную. Отступая, он ударился спиной о зеркало, которую рухнуло на плитку и разлетелось на осколки.

– Все, хорош, – Ярик продолжал смеяться.

Я угомонился и без его напутствий: разбитые вдребезги вещи здорово охлаждают пыл.

– А где бабы? – спросил я, окончательно придя в себя.

– Уехали.

– А Влад?

– Да что Влад, свалил, телкам не заплатил, все как обычно. Я их нормально проводил, даже твоя помощь не понадобилась.

15.

К середине второго курса меня уже мало заботили оценки, и из всех предметов курса я занимался только испанским. Плюс к этому в мою жизнь ворвался со стремительным напором алкоголь, потому третья сессия проскочила почти незаметно и, как ни странно, довольно успешно. Если быть до конца откровенным, то алкоголь из моей жизни никуда особенно и не уходил. Просто если раньше я рассматривал попойки как способ отдыха, коммуникации и поиска приключений, то сейчас он мне помогал мириться с окружающей меня реальностью. Обстановка способствовала, ведь закрытый мужской коллектив – идеальная среда для пьянства.

Пили все без исключения, кто-то меньше, кто-то больше. И если топ-пьяницы принимали летальные для неподготовленного организма дозы, то малопьющие по Академическим меркам ребята бухали как конченные алкаши-студенты. Понятное дело, что с Сизым и Иваном мы входили в самый топ. Пили мы каждый день после занятий, понемногу, и по выходным напивались до потери сознания. Еще иногда мы пили во время ПХД. Иван редко составлял компанию нам с Сизым, потому что стал любимцем замполита, и тот, с отеческими наставлениями, постоянно отнимал у него удостоверение, чтобы Иван не мог покинуть чертоги части, и тщательно следил за его работой.

Солнце вышло в первый раз за полгода. Но замполиту было не до солнца, он послал нас убираться. И для нашей троицы он выделил самый приятный участок – кубовую. Нам нужно было отмыть с десяток старых, еле работающих плит, которые никто и никогда до конца не отмывал. В некоторых местах из корпуса торчали многолетние, каменные отложения. И если верхушки этих айсбергов без проблем отбивались стамеской, то их корни, старый престарый жир, въевшийся в эмаль, оттереть не представлялось никакой возможности. Нам ведь не давали никаких специальных средств, только соду. Сода с такими проблемами не справлялась при всем усердии.

Замполит просто завел нас в кубовую, показал на плиты и сказал:

– Хуярьте.