Текст книги "Ксавьер Колд (ЛП)"
Автор книги: Мишель Валентайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Автор: Мишель Валентайн
Книга: «Ксавьер Колд»
Серия: Безжалостные удары #2 (про одних героев)
Главы: 35+Эпилог
Переводчик: Тотем, Дарья Курапова, Orlicca
Редактор: Дарья Курапова, Ирина Адельгильдина, Мария Чугунова
Вычитка: Ксюша Попова
Русификация обложки: Анастасия Токарева
Аннотация:
Завершение романа, берущего начало в книге «Феноменальный Икс», ставшей бестселлером по версии «Нью-Йорк Таймс», об отношениях, что заставят ваш пульс участиться, между обычной женщиной и печально известным рестлером с плохой репутацией.
«Так как же все обернется, Анна Кортез? Ты в игре или нет?» Стоило на мгновение потерять контроль, и все, чего добивался Ксавьер Колд, разрушено. Пока его мир на глазах разваливается, он пытается сохранить не только свою работу, но и отношения с единственной женщиной, которую он когда-либо любил. Анна Кортез, все еще отходя от шока, отчаянно пытается спасти мужчину, завладевшего ее сердцем, телом и душой. Ей придется копнуть глубоко и отыскать мужество, о существовании которого она и не подозревала, чтобы помочь Ксавьеру сразиться с демонами прошлого, наполненного такими призраками, которых она даже представить не могла.
Оглавление
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 34
Глава 35
Эпилог
Глава 1
«Не будь побежден злом, но побеждай зло добром»
Послание к римлянам 12:21
Ксавьер
Сирена затихает, и звук стальной решетки, закрывающей меня внутри бетонной клетки три на три метра, эхом отражается от стен. Я склоняю голову, волосы спадают вниз, скрывая мое лицо. Закрыв глаза, я желаю отмотать последние пару часов моей жизни назад.
Анна была права. Не надо было выходить туда. Я потерял голову, и пути назад уже нет.
– Колд, – охранник рявкает мое имя. – Дай знать, когда соберешься звонить.
Я потираю лицо ладонью, не утруждаясь ответить на вопрос охранника. Кому я, блять, буду звонить? Семьи нет, и я, черт побери, уверен, Анна не захочет видеть меня в таком состоянии. Меня, блять, просто выворачивает от мысли, что она стала свидетелем того акта саморазрушения, который я устроил на ринге, и как потом полиция уводила меня в наручниках. Хотел бы я быть лучшим человеком ради нее, но я охуенно облажался.
Я раскатываю матрас, который мне выдали в тюрьме, занимая себя устройством спального места.
Позади раздается лязг решетки, и я снова вижу того толстого охранника, эскортировавшего меня до камеры. Теперь он стоит с парой наручников в руке.
– Заключенный Колд, сворачивайся обратно. Похоже, ты выходишь. Я должен сопроводить тебя до выписки в наручниках. – Он машет мне подойти.
В голове мечутся мысли о том, кто бы это мог прийти, чтобы вытащить меня.
Я поворачиваюсь и протягиваю руки через прямоугольное отверстие в решетке. Металл защелкивается вокруг моих запястий.
– Руки назад, – приказывает он, обеспечив их крепкое сцепление. Затем он выкрикивает приказ куда-то. – Открыть камеру триста двадцать пять.
Когда я оборачиваюсь, дверь открыта. Охранник хватает меня за правое предплечье и ведет по коридору. Когда мы проходим мимо камер остальных заключенных, слышится храп, и я благодарен, что мне не придется провести здесь даже одну ночь. Я навечно в долгу перед Анной за то, что получилось вытащить меня так быстро.
Мы проходим одну за другой несколько дверей, пока не попадаем к той, на которой значится четкое слово «Выписка». Охранник ведет меня к письменному столу, за которым высоченный мужик с усами, как у Тома Селлека, занимается заполнением бумаг. Он не смотрит на меня.
– Вы Ксавьер Колд, номер 7-1-5-2-7-3-7-1?
Я прокашливаюсь.
– Да, сэр.
– У вас есть сменная одежда? – спрашивает занятый моим делом офицер, все еще заполняя лежащие перед ним бумаги.
Откуда я, черт возьми, знаю, есть у меня тут уличная одежда или нет?
– Не уверен. Я здесь всего несколько часов, – отвечаю я честно, припоминая, что когда меня загребли, на мне была только одежда для выхода на ринг.
– Мы проверим, – отвечает он мне. Затем берет телефон со стола и просит кого-то на линии посмотреть, найдется ли мне верхняя одежда перед освобождением. Он кладет трубку и встречается со мной взглядом.
– Вас подвезут?
Я киваю.
– Полагаю, моя девушка, что внесла залог, все еще здесь.
Он делает еще одну заметку на листке, и в комнату входит другой офицер со стопкой аккуратно сложенных вещей, которые я тут же опознаю, поскольку упаковывал их в свою сумку. Облегчение наполняет меня, это значит, что именно Анна приехала сюда за мной. Больше ни у кого нет доступа к моему номеру в отеле.
Охранник, который вел меня от камеры, снимает наручники с моих запястий и укладывает их обратно в черный мешочек на своем рабочем ремне.
– Удачи, Колд. Уверен, скоро мы с тобой снова повидаемся. Такие горячие головы всегда возвращаются.
Мои пальцы сжимаются, и я подавляю искушение стереть эту ухмылку с его лица. Даже мне понятно, что здесь неподходящее место.
– Распишитесь здесь и вот здесь, и можете потом переодеться, – я быстро ставлю росчерк, где он показал, и хватаю вещи.
– За вашей спиной уборная. Идите туда и переодевайтесь.
Ненавижу исполнять приказы вроде этого, но я жажду сделать все, что угодно, лишь бы к чертям собачьим выбраться отсюда.
Переодевшись, я возвращаюсь, и офицер поднимается со стула.
– Я провожу тебя наружу.
Мы проходим еще несколько дверей, затем распахивается большая стальная дверь, и я замечаю Анну, стоящую в комнате ожидания, которая выглядит словно стерильное помещение. Выражение на ее лице может быть описано только как «тревожное», она кусает нижнюю губу и вытягивает шею, чтобы разглядеть меня за открывающейся дверью.
Ее лицо расслабляется, когда наши взгляды пересекаются.
– Ксавьер!
Дверь едва приоткрывается, и я бросаюсь вперед, обнимая Анну, прижимая ее к себе. Делаю глубокий вдох и закрываю глаза. Аромат ее фруктового шампуня и парфюма успокаивает меня, пока я крепко стискиваю ее.
– Мне так жаль. Блять, как же мне жаль, – повторяю я снова и снова.
– Тсс, – она пытается успокоить меня, запутываясь пальцами в моих волосах. – Мы что-нибудь придумаем.
То, как она произносит это «мы», согревает мне сердце. Так много раз в жизни меня отшвыривали, словно я ничего не значу. Люди не остаются со мной, и это лишь больше заставляет меня дорожить Анной.
Отодвинувшись, я вижу слезы, блестящие в ее глазах. Одна капелька скользит по щеке, и я смахиваю ее пальцем.
– Пожалуйста, не плачь из-за меня. Ты же знаешь, как, блять, мне больно видеть твое нахмуренное лицо.
Она вздыхает.
– Я думала, что потеряла тебя.
Я беру ее лицо в ладони и шепчу:
– Я всегда найду способ вернуться к тебе.
– Обещаешь?
Пристально смотрю ей в глаза и отвечаю с абсолютной уверенностью:
– Да.
Больше ничто не встанет между нами. Я сделаю все, что в моих силах ради этого.
Я снова целую ее.
– Пойдем, красавица. Давай выбираться отсюда, пока они не передумали и не попытались заставить меня остаться в этой дыре.
– Хорошо.
Я обнимаю ее одной рукой, благодарный за то, что она со мной, и веду наружу через тяжелые стеклянные двери. Мы идем к парковке, и я рад тому, с какой теплотой Анна прильнула ко мне. Какое-то время в тюрьме я размышлял, когда снова смогу почувствовать, как она прижимается ко мне вот так. Хорошо, что я перевел все деньги на ее счет в банке.
– Спасибо, что вытащила меня отсюда, – произношу я, прежде чем поцеловать ее в макушку. – Я уже успел полностью подготовиться к тому, что проведу там ночь. Удивительно, что они так быстро дали мне выйти.
Анна поднимает на меня глаза.
– Тут, в общем, такое дело. Я не платила за то, чтобы вытащить тебя.
Я хмурюсь.
– Ты не платила?
– Нет. Я, разумеется, собиралась, но к тому времени, как добралась до номера, чтобы взять чековую книжку и твои вещи, залог уже был внесен, когда я приехала в тюрьму.
В моей голове мечутся варианты, кто мог выплатить залог, но как только мы ступаем на парковку, и я замечаю черный лимузин, гадать больше не приходится.
Эх, блять. Это нехорошо.
Стекло заднего сиденья опускается, и мистер Сильверман наклоняется вперед, устанавливая со мной зрительный контакт.
– Садись.
Мое сердце колотится в груди. Тюрьма за то, что я сделал с Рексом, была только началом последующего наказания. Босс не позволит мне отделаться без последствий. Несмотря на все происходящее в «Напряжении», у него действует политика нулевой терпимости к дракам, случающимся вне ринга. Так что драка по национальному телевидению – проверенный способ вылететь с работы прямо на этом месте.
Я веду Анну к другой стороне машины и тяжело сглатываю. Вот он, уже здесь, – конец моей гребаной мечты. Кроме рестлинга у меня нет ничего, не считая Анны. Как долго, навскидку, получится удерживать ее в моей жизни, если я не смогу ее обеспечить? Человека с моим прошлым не ждет хренова тонна хорошо оплачиваемой работы. Преступники не в числе первых в списках найма.
Анна кладёт ладонь мне на живот.
– Неважно, что он скажет, я с тобой.
Я накрываю ее руку своей и тихонько молюсь Богу, чтобы она и вправду это имела в виду. Ни за что не смогу отказаться от нее сейчас.
Я открываю дверь машины для Анны и затем сажусь внутрь вслед за ней. В интерьер лимузина по верху вписаны лампы, благодаря им, когда я сажусь рядом с Анной, разглядеть лицо мистера Сильвермана не составляет труда. Она берет меня за руку и легонько сжимает ее, ободряя меня так же, как и всегда.
Босс жмет на красную маленькую кнопку на консоли.
– Обратно в отель, чтобы высадить Ксавьера и Анну, пожалуйста.
– Выезжаем, сэр, – отвечает водитель. Машина начинает двигаться.
Он подтягивает серый галстук и смотрит мне в глаза.
– Я припоминаю разговор с тобой несколько шоу назад о том, что ты будешь следовать каждой букве сценария, и о том, что мне не нравятся судебные разбирательства. Похоже, та дискуссия пролетела мимо твоих ушей, учитывая, что я приехал внести залог, чтобы вытащить тебя из тюрьмы за избиение одного из моих работников до бессознательного состояния во время шоу в прямом эфире.
Нечего возразить на его слова.
Я расправляю плечи и поднимаю подбородок, готовый встретиться лицом к лицу и с поднятой головой с последствиями своих действий.
– Да, я все это натворил, и хотя мне жаль, что я вляпался в самое дерьмо, мне не жаль, что я это сделал. Рекс напросился. Он перешел на личности и довел все до такого уровня, к которому нельзя было приближаться.
– Не сомневаюсь, что Рекс вел себя по отношению к тебе как сукин сын. Но холодная и жестокая правда здесь в том, что правила были созданы не просто так. Неважно, что он сказал или сделал, тебе стоило оставаться безучастным.
– Знаю. Я усердно стараюсь работать над своим характером.
– Ты поставил меня в затруднительное положение, Икс. Оба вы – будущее моей компании. Ты, в частности. Ты был в фокусе многих маркетинговых стратегий, поскольку Брайн захотел притормозить и проводить больше времени с женой и маленькой дочкой. Нам нужен кто-то, кто сможет захватить его место, за кем пойдет толпа. Я борюсь с политикой собственной же компании, пытаясь избавить тебя от последствий. Мне нужно все уладить, чтобы компания могла по-прежнему извлекать из тебя пользу.
Моя челюсть немного отвисает.
– Вы имеете в виду, что я не уволен?
Анна прикусывает нижнюю губу, стараясь не улыбаться, словно не желая демонстрировать волнение, пока не подтвердится, что моя мечта не разрушена.
– Я хочу сказать, что ты слишком ценен, чтобы уволить тебя. Твоя популярность означает деньги для «Напряжения», для бизнеса это плюс, поэтому я и внес залог. На завтра у меня назначена встреча кое с кем из местных. Мне придется приврать насчет всей ситуации, сказав, что произошел матч, вырвавшийся из-под контроля, что практически все там, на самом деле, было частью шоу, и что копы вломились, когда в них не было нужды.
Я закатываю глаза.
– Рекс на это никогда не пойдет. Он выдвинет обвинения просто, чтобы посмотреть на мои страдания. Этот ублюдок меня ненавидит.
– Я уже уладил все с Рексом. Он согласен спасти твою задницу, если я сделаю его следующим чемпионом.
Я должен быть благодарен за то, как легко отделался, но не могу перестать злиться.
Мои желваки напрягаются под кожей. Рекс, заполучивший пояс вот так… это душераздирающе. Чемпионство должно было стать моим, и не потеряй я свою гребаную голову, я бы уже был на пути к тому, что на моей талии застегнется это золото. Я же практически подал Рексу пояс на серебряном, блять, блюдечке.
Я всегда проебываю все лучшее в своей жизни, поэтому-то я и держусь за Анну обеими руками, стараясь изо всех сил ради нее. Если это значит позволить Рексу ненадолго победить, чтобы не остаться за решеткой, так тому и быть. Мне нужна эта работа больше всего для того, чтобы поддерживать Анну и доказать ей, что я могу позаботиться обо всех ее нуждах.
– Проблема вот в чем… – он потирает подбородок. – Судя по всему, вынужденного отпуска, в который я тебя отправлял, чтобы установить дистанцию между вами с Рексом, недостаточно. Так что я отстраняю тебя. Я вынужден сделать из тебя показательный пример, чтобы другим стало ясно: кем бы ты ни был, ты не можешь выкинуть такой трюк и уйти безнаказанным.
Мне ненавистна мысль о простое в работе, но все лучше, чем загнивать в тюрьме или болтаться на испытательном сроке. Босс не услышит от меня возражений на этот счет.
Я вздыхаю.
– Как надолго?
– Три месяца, – отвечает он, как ни в чем не бывало. – В течение этого периода у тебя нет допуска ни на одну из арен, на которых мы организуем шоу. Черт, не хочу даже слышать, что ты находишься в том же городе, где пройдет «Напряжение», пока ты не при делах.
Я киваю.
– Хорошо. Оставаться к черту подальше – я понял. Мы с Анной вернемся обратно в Детройт, пока все не закончится.
– Нет, только ты. Этот запрет не касается Анны. Она по-прежнему должна появляться на каждом запланированном шоу.
Это, блять, выше моих способностей принять мысль о том, что Анна будет одна там, где Рекс и Дина могут добраться до нее, пока я не способен ее защищать. Я не могу допустить такого. Я обязан приглядывать за ней. Как мне это делать, если я останусь за сотни миль в другом штате?
– Этого не случится, – возражаю я. – Если меня там нет, то и Анны нет. Она тебе не нужна.
– Ладно, – он пожимает плечами. – Будь по твоему, но я уволю ее, если она не объявится, а когда истечет срок твоего отстранения, я не дам ей допуск ни в одно помещение, где будут проходить шоу.
Я щурюсь.
– Вы не можете этого сделать. Это шантаж.
Он издает горький смешок.
– Ты забыл, с кем говоришь? Я владею «Напряжением». И делаю, что мне угодно.
Я пробегаюсь пальцами по волосам.
Блять.
Что я теперь, нахрен, должен сделать? Хоть так, хоть эдак в проигрыше. Остается только один возможный вариант.
Мой взгляд встречается с его.
– Возможно, мне стоит уволиться.
– Что сделать? Человеку с твоим характером нужна эта работа, так что не глупи. Анна крайне важна для развития сценария. Вот и все. Подыграй и следующие три месяца делай, как я сказал, и все будет прощено. Затем вернешься обратно на ринг и вперед за своим чемпионским местом.
Я качаю головой. Я не пожертвую Анной ради работы.
Я открываю рот, чтобы озвучить это, как в тот же момент Анна наклоняется вперед и бегло смотрит на меня, прежде чем перевести внимание на нашего босса.
– Щедрое предложение, сэр. Мы найдем способ все утрясти. Я буду на шоу. Мне не хочется ставить под угрозу привилегию находиться с Ксавьером на бэкстейдже, когда его отстранение закончится. Быть рядом с ним – все, что для меня имеет значение.
– Анна… – я произношу ее имя как предупреждение.
Она смотрит на меня.
– Я знаю, о чем ты думаешь, но все будет в порядке. Я справлюсь, пока тебя нет. К тому же, это не продлится вечность. Мы будем в разлуке всего несколько дней в месяц. Мы пройдем через это.
– Слушай ее, Икс. Она умна и действует в лучших твоих интересах.
Я знаю.
Анна несет мне только добро. Я доверяю ей и ненавижу мысль о том, что она будет на «Напряжении» без меня, но каков сейчас выбор, кроме как согласиться? Горячность только добавила мне гребаных проблем, нужно учиться вести себя разумно. Так что сделаю вид, что поддерживаю это решение, пока не смогу втолковать ей свои мысли.
– Хорошо. Но после трехмесячного отстранения ты дашь мне шанс выиграть пояс.
Знаю, слишком самонадеянно для человека в моем положении чего-то требовать, но мне действительно хочется стать чемпионом.
– Разумеется. Фанаты меньшего и не станут ждать. Кто бы ни владел поясом…
– Я не хочу «кого-то». Я хочу Рекса на ринге.
Вот та часть сделки, которая должна быть кристально ясной. Есть только один человек, которого я хочу видеть на ринге, когда вернусь, одного его я хочу повергнуть в боль, когда отберу самое ценное для него в этом мире.
Он кивает.
– Шоу будет эпичным. Я удовлетворю твою просьбу, если ты прислушаешься к моим предупреждениям и останешься в стороне до окончания отстранения. У меня будет время подготовить базу для твоего возвращения.
Машина подъезжает к мотелю и паркуется у центрального входа, пока я обдумываю свое положение. Остаться вдалеке от Анны – последнее, чего я хочу. Ни дня не прошло с того, момента, как я встретил ее, чтобы мы были порознь. Но как бы ни было неприятно, я должен позволить этому случиться. Но, клянусь Богом, если Рекс хоть раз, блять, попытается достать ее, никто не сможет оттащить меня от него.
– Понял, – все, что я говорю, прежде чем открыть дверь и выйти. Я протягиваю руку Анне, помогая ей выйти из машины. – Пойдем, красавица.
Анна прижимается ко мне, пока мы возвращаемся в номер отеля. Я целую ее голову, ожидая лифт. Какой бы долбанутой ни была эта ситуация, могло выйти намного хуже.
Глава 2
Анна
Мы скрылись в нашем номере, подальше от любопытных глаз.
Наконец Ксавьер только мой.
Я обнимаю его, чувствуя потребность прикоснуться к его коже.
Когда я смотрела, как копы уводят Ксавьера с ринга в наручниках, весь мой мир рушился на глазах. Стоило только нам наладить отношения, как ад разверзся над нашими головами, и все перевернулось вверх дном.
В моей жизни не было момента хуже, чем когда я стояла на коленях на ринге перед Ксавьером сегодня вечером. Мне было ненавистно видеть, как он теряет контроль, уничтожая все, ради чего трудился. Мое сердце разрывалось от боли. Все не должно было так далеко зайти, но Рекс не хотел отступать, а Ксавьер не из тех, кто сдается.
Чего я не ожидала от Ксавьера, так это признания в любви. Больнее всего было сознавать, что в следующую секунду после того, как он признался мне в своих чувствах, его упекли за решетку.
– Ты не представляешь, как я боялась, что все потеряно, – шепчу я. Ксавьер крепко обнимает меня, и все события сегодняшнего вечера кажутся не больше, чем воспоминанием из далекого прошлого.
Он прижимается щекой к моей макушке.
– Тебе не нужно об этом беспокоиться. Я найду способ вернуться к тебе… всегда.
Я таю от его слов. Если бы кто-то сказал мне, что чудовищно сексуальный мужчина, с которым я познакомилась в самолете, будет говорить мне такие слова (естественно, срывая с меня трусики, но обещая быть в моей жизни вечно), от которых я буду падать в обморок, я бы в это никогда не поверила.
Кажется, произошедшее на ринге изменило его взгляды на жизнь. Он всегда с такой неохотой давал обещания и брал на себя какие-либо обязательства. И даже сказал мне, что он не из тех, кто женится. Похоже, что для нас это шаг в правильном направлении, учитывая все то сумасшествие, что происходило вокруг сегодня.
Ксавьер вырисовывает круги у меня на спине, и я вздыхаю, прижимаясь к нему.
– Устала? – спрашивает он.
До этого момента я не осознавала, насколько вымотана. Вечер был напряженным, и я уверена, что засну на месте, стоит только прикрыть глаза.
Но я не хочу отпускать Ксавьера. После того, как его чуть не закрыли в камере навечно, мне кажется, что у меня в любой момент могут отнять возможность вот так обнимать его, когда я только захочу. Так что на данный момент мне хочется лишь стоять здесь и обнимать его, дышать им, так долго, как это возможно.
Я поднимаю голову и смотрю в его светло-голубые глаза.
– Я готова лечь в постель, но спать пока не хочу.
И Ксавьер улыбается, впервые с того момента, как начался весь этот хаос, и это не просто улыбка. Она заставляет сердце замирать и повергает меня в бездну любовного помешательства.
– Моя тихоня превратилась в проказницу?
Я дарю ему свою лучшую озорную улыбку.
– Боюсь, что да. Похоже, тобой невозможно пересытиться.
Он обхватывает мое лицо большими руками.
– Рад это слышать, потому что я охренеть как помешался на тебе.
Его губы прижимаются к моим, и я немедленно теряюсь в этом поцелуе. Его щетина царапает пальцы, когда я оглаживаю линию его подбородка.
– Ты нужен мне.
Его глаза лукаво блестят.
– Так ли это?
Ксавьер наклоняется и прикусывает мою нижнюю губу.
– Не представляешь, как меня заводит, когда ты просишь об этом. Весь мой самоконтроль, до капли, уходит на то, чтобы сдержаться и не повалить тебя на кровать, а потом подвергнуть каждый сантиметр твоего тела пытке удовольствием.
Только от одной мысли об этом мой пульс учащается.
– И что тебя останавливает?
– Ты слишком сладкая для этого. – Он наклоняется и проводит носом по моей щеке, заставляя мое тело дрожать в предвкушении. – И ты не готова к тому, чтобы позволить мне взять над тобой контроль, пока не готова.
– Откуда ты знаешь? – Я делаю глубокий вдох, моя грудь вздымается. – Ты не должен всегда быть нежен со мной, Ксавьер. Если ты хочешь меня, возьми меня. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.
Его теплое дыхание согревает чувствительную кожу на моей шее, заставляя пальчики поджаться. Удивительно, как этот мужчина может завести меня одними только прикосновениями и обещаниями будущего удовольствия. Ни с кем другим у меня не было таких ощущений.
– Ты уверена в этом, красавица? – Его глаза затуманились от желания.
– Да. – Я проскальзываю рукой под его рубашку, поглаживая натренированные мышцы пресса. – Не сдерживайся.
Похоже, только этого разрешения он и ждал, потому что его прикосновения с нежных мгновенно сменяются на жаждущие.
Пальцы Ксавьера путаются в моих волосах, позволяя крепко удерживать мою голову на месте, и он впивается в меня губами. Языком он скользит по моим губам, спрашивая разрешения войти. Я приоткрываю рот, и его язык проникает внутрь, низкое рычание вырывается из его горла.
Понимание, что он наслаждается этим поцелуем так же, как и я, заставляет мою киску сжиматься.
– Хочу, чтобы ты была голой, – пальцы Ксавьера находят край моей рубашки, его мизинец гладит мою обнаженную кожу, в следующую секунду он уже стягивает рубашку с моей головы, с большей ловкостью, чем должна быть присуща такому крупному мужчине. Подушечки его пальцев ласкают холмики груди, выпирающие из моего бюстгальтера, а затем он дотягивается до моей спины и с легкостью расстегивает его.
Я жду, что он стянет бретельки с моих плеч, но вместо этого он подхватывает меня под бедра и приподнимает. Я запутываюсь пальцами в его длинных волосах, и вся игривость из его взгляда куда-то улетучивается, его глаза находят мои, и все происходящее становится серьезным.
Ксавьер медленно и нарочито сексуально прикусывает нижнюю губу.
– Блять, как же сильно я люблю тебя, Анна. Не покидай меня никогда.
– Никогда.
Его губы касаются моих так нежно, как будто он чувствует нерешительность.
– Ты можешь остановить меня в любой момент.
Я даже не успеваю спросить, о чем он говорит, только невольно вскрикиваю от того, что он бросает меня на кровать. Я вытягиваюсь на матрасе, и Ксавьер тут же оказывается сверху. Он яростно целует меня и, очевидно, что с разговорами на сегодня покончено. Он практически сдирает белое кружево с моей груди, и его рот захватывает призывно торчащий комочек плоти.
Дрожь пробегает по всему моему телу до кончиков пальцев, когда он покусывает один сосок, а затем переходит к другому. Я перебираю его длинные волосы, пока он возится с пуговицей на моих джинсах, а затем расстегивает молнию с таким видом, как будто я рождественский подарок, который ему не терпится развернуть.
– Хочу попробовать тебя на вкус, – я чувствую его шепот кожей, а кончик его языка обводит мой сосок. – Я хочу лизать твой клитор, пока ты не кончишь под моим языком.
Боже мой.
Грязные словечки, вырывающиеся из его рта, описывающие все, что он собирается сделать со мной, заставляют мой желудок трепетать.
Он стягивает мои джинсы с бедер вместе с трусиками, оставляя меня совершенно обнаженной. Будучи голой перед ним, я никогда не чувствовала, что меня оценивают, только сплошное обожание и восхищение. Несколько мгновений он просто смотрит на мое обнаженное тело. Затем снимает футболку через голову, из-за чего его волосы выглядят еще сексуальнее, чем обычно, если это вообще возможно. А затем он скидывает ботинки и снимает штаны вместе с боксерами, как будто больше не может позволить им находиться между нами.
Он снова нависает надо мной, и я трепещу под ним.
– Я хочу только попробовать, Анна. Сегодня ты будешь кончать снова и снова, так что, надеюсь, ты имела в виду именно то, что сказала, потому что меня уже ничто не удержит.
– Делай все, что хочешь. Я вся твоя.
Черт, он как будто точно знал, что сказать, чтобы заставить меня согласится на все, чего бы он не захотел.
Замечаю промелькнувшую на его лице улыбку, прежде чем он хватает меня за бедра и переворачивает на живот без всякого предупреждения. Я осознаю, что моя попка торчит вверх, а Ксавьер сзади ввинчивается языком в мою киску. И я закатываю глаза в тот момент, когда ощущаю тепло его языка. Мои ноги инстинктивно раздвигаются шире, обеспечивая ему лучший доступ. Он трудится над моим клитором, доводя меня до исступления, в то время как его нос кружит вокруг моего входа, массируя каждый сантиметр моих складочек. Проходит немного времени, и я начинаю сминать простыню руками, балансируя на грани экстаза.
– О боже, Ксавьер! Я сейчас кончу! О-о-ох! – я издаю стон, способный составить конкуренцию матерым порнозвездам, пока волны оргазма накатывают на меня.
Раньше он никогда не заставлял меня кончить так быстро. Обычно он наслаждался мной, сколько ему вздумается, а сейчас делал именно то, о чем предупреждал – опустошал меня.
Он замедляется и проводит языком последний раз, прежде чем перевернуть меня обратно.
Затем подтягивается выше и целует меня в губы, позволяя мне попробовать собственный вкус.
– Чувствуешь, как ты хороша? Такая сладкая. Мне всегда будет хотеться еще.
Я беру его лицо в руки.
– И я хочу, чтобы так и было. И тоже хочу тебя – всегда.
– Не переживай. Теперь ты никогда от меня не избавишься. Как я и сказал раньше, это дерьмо навечно.
– Хорошо, – шепчу я прямо ему в губы, пока он вращает бедрами, направляя свой член в мою влажную киску.
Головка его твердого члена находит мой вход, и он резко двигает бедрами, погружаясь в меня по самые яйца. Новый стон вырывается из меня, я выкрикиваю его имя и впиваюсь ногтями ему в спину. Он вколачивается в меня еще несколько раз, а затем выскальзывает и встает рядом с кроватью. Схватив меня за бедра, Ксавьер рывком подтягивает меня к краю, и, взяв себя за основание члена, толкается обратно в меня.
– М-м-м. Охренеть, какая узкая. Эта киска была создана для меня, и она полностью моя, – звук его голоса в сочетании с произнесенными словами заставляет мои пальчики поджаться.
Это слова пещерного человека, но проявление его собственнического инстинкта так заводит. Мне нравится, что он владеет мной.
Дрожь нестерпимого удовольствия пробегает вниз по моему позвоночнику, в то время как Ксавьер продолжает стремиться к своему собственному освобождению. Грешно быть настолько сексуальным. Есть что-то звериное в том, как он чуть приоткрывает рот и как пользуется моим телом, доставляя себе удовольствие.
Мой взгляд очерчивает точеные мышцы его груди, задерживается на доведенном до совершенства прессе и тогда опускается еще ниже, чтобы увидеть, как его член двигается внутрь и наружу.
Ксавьер хрипит, его покрытые татуировками руки напрягаются, удерживая его надо мной. Член выскальзывает из меня, и я немедленно начинаю скучать по ощущению его тепла. Ксавьер снова переворачивает меня на живот и отводит мою правую ногу в сторону, так что я стою на кровати на четвереньках. Его член трется о мои складочки, и долгий стон срывается с моих губ. Я так готова для него.
Ксавьер перекидывает мои волосы на одно плечо, целуя обнаженную кожу.
– Хочешь, чтобы я снова вошел в тебя?
– Хоч-ч-чу… – я шепчу, потому что его прикосновения чертовски приятные. – Ксавьер…
– Ты знаешь, что мне нравится слышать это. Скажи мне, чего ты хочешь, и я дам это тебе, – шепчет он мне на ухо.
– О, господи. – Я закатываю глаза, чувствуя, как он вводит лишь кончик и снова отдаляется, дразнясь. – Я хочу тебя, Ксавьер. Мне нужно, чтобы ты был внутри.
– Вот это моя хорошая девочка, – нахваливает он, прежде чем толкнуться бедрами, проскальзывая в меня головкой.
Ощущения совершенно отличаются от того, что я испытывала раньше. Это так примитивно, грубо и нацелено лишь на получение разрядки.
Он двигается во мне.
– Охренеть как круто, – одной рукой он крепко держит мое бедро, а другую запускает в волосы. – Блять, Анна, – он рычит, как будто говорить ему сейчас трудно. – Я не хочу заканчивать, но я не могу сдерживаться, когда я в тебе.
Знакомый трепет охватывает меня, и я знаю, что снова кончу через несколько мгновений.
– Не останавливайся.
Он впивается пальцами в мою кожу и вколачивается с такой силой, что по комнате разноситься звук шлепков наших тел друг о друга.
Не нужно много времени, чтобы я задрожала в предвкушении.
– Я кончаю.
Тысяча проклятий вырывается из его рта, он интенсивно кончает, и мы вместе теряемся в экстазе.
Он обрушивается мне на спину, но тут же скатывается. Затем нежно прижимает меня к груди и целует в макушку.
– Мне всегда будет хотеться еще и еще.
Я приподнимаюсь, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Чувствую то же самое.
Он протягивает руку, чтобы погладить меня по щеке большим пальцем.
– Я не хочу, чтобы ты беспокоилась о будущем, Анна. Я собираюсь найти способ позаботиться о тебе.
Я хмурюсь, совершенно обескураженная сменой темы.
– Я и не беспокоюсь. Я знаю, что мы есть друг у друга. И все будет замечательно.
– Не понимаю, как ты можешь быть такой чертовой оптимисткой.
– Потому что я верю в тебя. Ты уже доказал, что можешь изменить жизнь к лучшему. – Я абсолютно честна с ним. – К тому же я все еще работаю на «Напряжении». Конечно, мне будут платить намного меньше, чем тебе. Но это лучше, чем ничего, верно?
