Текст книги "Любовь викинга (ЛП)"

Автор книги: Мишель Стайлз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Чем же она занимается в вашем доме? Какие у нее предпочтения?

Эдит закусила губу, быстро соображая. Зачем только она рассказала, что кузина боится и ненавидит норманнов. Нужно найти способ защитить ее, ведь она пообещала, что Хильде не придется присутствовать на пиршестве. Может быть, через несколько дней она успокоится, и тогда можно будет забрать ее с кухни. – Она помогает повару. Таковы сейчас ее предпочтения.

– И в этом заключается ваша месть? – Его голос был холоден, словно речные воды зимой.

Она расправила плечи, отказываясь отчитываться перед Брандом Бьернсоном. Для одного дня достаточно унижений.

– Хильда попросила подобрать ей занятие. Что я и сделал.

– Я вижу. – Его рот превратился в циничную белую линию. – Проследите за тем, чтобы она пришла на пир. В своем лучшем наряде.

– Это приказ?

Его длинные пальцы потянулись к бедру, словно пытаясь нащупать топор, которым можно было бы раскроить ее голову.

– Если иначе никак, то да. Считайте это приказом. Кроме того, страхи слуг рассеются, когда они увидят, как две местные дамы наслаждаются пиром.

– Хорошо, я ей передам. – Эдит изобразила кивок. С каждой секундой предчувствие катастрофы, которой грозило обернуться ее импульсивное решение, становилось все отчетливей. Она дотронулась до связки ключей, черпая в этом касании силы. Рано или поздно он уедет. И она восстановит свое положение. – Кузина больше не будет помогать на кухне.

– И запомните на будущее: вашими домочадцами отныне распоряжаюсь я. Больше никаких унизительных поручений тем, кто вам не по нраву. – Он протянул руку. – Дайте сюда ключи. Они вам больше не понадобятся. Я сам буду смотреть за кладовыми.

Эдит задохнулась. Она не расставалась с ключами с тех пор, как умерла ее мать.

– Но я не привыкла бездельничать. Я хорошая хозяйка. Знаю, где что лежит, что нужно сделать и в каком порядке.

– Например?

– Например, записывать, что сделано за день. Я привыкла заниматься этим каждый вечер. Можете не волноваться. Я не воровка. – Она закусила губу. Пока дело не зашло слишком далеко, нужно раскрыть ему глаза. Разговор с Хильдой отрезвил ее. Из нее не получится хорошей наложницы. Она не умеет доставлять мужчине удовольствие. Она из тех женщин, на которых женятся только ради приданого. – Боюсь, у вас сложилось обо мне неверное представление. У меня нет опыта в роли… наложницы, зато я умею вести хозяйство.

– Хозяйством я займусь сам, – сказал он не допускающим возражений тоном. – Ключи, леди Эдит. Или мне забрать их силой?

Он мог, этот варвар. Она легко представляла, как, охваченный безумием битвы, он крушит всех подряд без разбора. Она молча отцепила связку и протянула ему, сразу почувствовав себя голой. Что ж, нагота вполне соответствует ее новому статусу рабыни. Она еле сдержала слезы. Странно еще, что он не отобрал их раньше.

Взвесив ключи на ладони, Бранд убрал их в мешочек, притороченный к поясу.

– Большое поместье не похоже на военный лагерь, – не сдавалась Эдит. – Можно всю жизнь учиться им управлять.

– И эта жизнь у меня впереди.

– Я просто хотела помочь на случай, если…

Его губы скривились.

– Если я годен только на роль свинопаса?

– Я этого не говорила. – Она молилась, чтобы он услышал ее. Как можно быть настолько слепым и не понимать, что она ничего не смыслит в любовных играх. Ключи должны быть у нее, а не в мужских руках.

Он смотрел на нее, ожесточенно и неуступчиво, оправдывая бродившие по Нортумбрии легенды о его суровом характере.

– Я знаю, что нужно делать. Будьте уверены, я загляну за каждую дверь. Вы скоро поймете, что я быстро учусь.

Дрожь пробежала по ее спине. Он обнаружит все, что она попрятала. Надо было снять часть ключей со связки, но сожалеть о несделанном было поздно.

– А мне чем прикажете заняться? – Она издала смешок. – Пасти свиней?

Его глаза загорелись характерным огнем.

– Всегда полезно овладеть новым мастерством. Например, умением флиртовать. У меня нет ни малейшего намерения отправлять вас в свинарник.

У нее пересохло в горле. Она поспешно сглотнула, стараясь не обращать внимания на тепло, разлившееся внутри под его взглядом. Ни один мужчина не имеет права так смотреть на нее.

– Новым мастерством? Каким же? И кто станет моим учителем? Вы?

– Хотите пойти на попятную, леди? Если что, я готов отпустить вас в монастырь. – Он закинул руки за голову. – Стоит лишь вежливо попросить.

– Вы меня плохо знаете. – Она скрестила руки. – Я дала вам слово и сдержу его. Как поступала всегда, не смотря ни на что.

– Тогда в чем проблема? – Бранд провел пальцем по ее щеке, и ее охватил трепет. Она попыталась побороть это приятное чувство, но оно продолжало расти. Чтобы не попасться в ловушку его пронзительных глаз, она отвела взгляд в потолок.

– Просто предупреждаю вас о своих недостатках. Мне всегда казалось, что правильнее поручать человеку такую роль, которая соответствовала бы его умениям.

Бранд издал нетерпеливый горловой звук, и слова замерли у нее на устах.

– Полагаю, вы умеете играть в тафл, петь песни и вести занимательные беседы? – спросил он с оттенком иронии в голосе. – Не верю, что ваши края начисто лишены культуры.

– Конечно, умею, – ответила Эдит, притопнув каблуком. Что возомнил о себе этот норманн! Это он был невежественным варваром, а не она. – Как и принято в приличном обществе.

Он наклонился так близко, что они соприкоснулись лбами.

– Тогда вы без труда освоите новую роль. Просто помните, что вам нужно меня ублажать, и мы отлично поладим. Я умею быть весьма щедрым с теми, кто мне дарит мне удовольствие.

– Но…

Его дыхание ласкало ее щеку.

– Вы боитесь, что мы слишком разные. Что мне не понять вашу нежную натуру, раз я солдат и привык спать на земле, нежели в мягкой кровати. Вы боитесь во мне варвара.

Она торопливо, даже чересчур, помотала головой. Его присутствие подавляло, и все ее тело покалывало от осознания его близости. Эдит была не в состоянии думать ни о чем ином, кроме как о его синих глазах и сильных руках, о том, какие широкие у него плечи.

– Мне нет дела до того, где вы спите. И я не имею ни малейшего представления о ваших потребностях.

– Мои потребности очень просты. Показать?

Он крепко взял ее за плечи, лишая возможности вырваться. Но Эдит и не пыталась. Она словно окаменела. Его прикосновение было до странного нежным, совсем не грубым. Тепло, которое излучали его пальцы, проникло в глубины ее тела.

Подняв подбородок, она встретила его сардонический взгляд. Он собирался преподать ей урок. Вспомнив уроки, полученные от Эгберта, после которых с тела неделями не сходили синяки, она содрогнулась и с комом в горле закрыла глаза, надеясь на лучшее.

– Не надо бояться, – прошептал он. – Я не обижу вас. Я никогда не обижаю своих женщин.

Наклонившись, он прильнул губами к ее губам – много нежнее, чем ей представлялось возможным, но в то же время уверенно, словно доказывая, что он не плод ее воображения. То была скорее осторожная разведка, нежели жестокое подчинение.

Глаза ее распахнулись, и она увидела, что насмешливое выражение пропало с его лица.

Она прижалась к его мускулистому торсу. Руки взметнулись вверх, рот слегка приоткрылся. Она попробовала его губы на вкус и, охваченная жаром, тихо застонала.

Бранд поднял голову. Поцелуй был окончен. Разжав объятия, он отступил с циничным блеском в глазах.

– Что бы вы там ни говорили, ваша роль полностью соответствует вашим умениям.

Эдит осознавала, как выглядит – дыхание сбилось, губы припухли от поцелуя. Волна стыда затопила ее. Как можно было вести себя так опрометчиво?

– И что это доказывает? – через силу промолвила она дрогнувшим голосом.

Он улыбнулся уголками губ.

– Что из вас получится прекрасная наложница… со временем.

– Понятия не имею, о чем вы. – Она вцепилась в свои юбки.

– В самом деле? А вы подумайте. Не сомневаюсь, ответ скоро придет к вам, леди Эдит.

* * *

Борясь с эмоциями, Бранд усилием воли заставил себя остаться на месте. Он никогда в жизни не гонялся за женщинами. Они липли к нему сами. Леди Эдит убежала так резво, словно он был приспешником самого дьявола, но, несмотря на это, в ее поцелуе было нечто такое, что не оставляло сомнений – она возжелает большего и вернется. Он закусил губу, все еще ощущая медовую сладость ее рта.

Женщины существуют, чтобы походя удовлетворять с ними свою страсть. Нельзя пускать их в свое сердце. Он знал, что бывает, если позволить себе эту слабость. Об этом красноречиво напоминала отметина на его шее, полученная за то, что он осмелился полюбить невесту сводного брата. Бранд рассеянно коснулся шрама. Жизнь рано преподала ему урок: на женщин нельзя полагаться, в особенности на тех, кто клянется в любви в смутные времена.

– Вы возомнили, что одержите верх, леди Эдит, но я хорошо знаком с вашей породой. Хоть ваше лицо и прекрасно, вы такая же бесчувственная и эгоистичная, как жена моего отца, – пробормотал он и тронул мешочек с ключами. С какой неохотой она с ними рассталась! Теперь он подберет ключ к каждой двери и найдет все, что она сокрыла. И прежде всего докажет ей, что не стоит держать его за дурака. – Я покажу вам, кто здесь хозяин, и доберусь до всего, что вы не хотите показывать! Я раскрою все ваши тайны.

– А, вот ты где, Бранд! – воскликнул Хререк, приближаясь к нему. Грубые черты его лица исказились в широкой ухмылке. – Ты просил позвать тебя, если что обнаружим. Мы нашли запертый на замок сарай.

– Значит, я оказался прав.

– Боги любят тебя, Бранд. – Хререк хлопнул себя ладонями по ляжкам. – Женщина не врала. В поместье навалом добра, хоть она и пыталась рассовать его по тайникам. Ты поистине удачлив. Как ты этого добиваешься, раз за разом?

– Если упорно трудиться, то в конце концов повезет. Вот и весь секрет.

Хререк нахмурился.

– Может, так оно и есть, но, как по мне, ты явно родился под счастливой звездой.

– Поверь мне на слово, десять лет назад меня никто не назвал бы удачливым.

– Об этом я не подумал.

– А стоило бы. Ладно, где этот сарай? Надеюсь, вы не нарушили приказ и не стали выламывать дверь.

– Как же мы ее откроем?

– Легко. Леди Эдит была очень любезна и дала мне вот это. – Бранд помахал связкой ключей. Без сомнения, она знала об этом схроне. Одно дело, прятать имущество от случайных грабителей, но совсем другое, если там содержится нечто, что можно использовать для нового мятежа. Ну, а на самом ли деле она сама управляла поместьем, он выяснит позже. – Теперь они мои. Веди меня.

– С удовольствием.

* * *

Бранд рассматривал гору тюков овечьей шерсти, которую нашли Хререк и его люди. Они были тщательно спрятаны в заброшенной хижине. В других сараях тоже хранилась шерсть, но эта находка превосходила все прочие.

– Ты был прав, Бранд! – воскликнул Хререк. – Пора бы и мне научиться читать. Ведьма не проронила ни слова об этих запасах, хотя я внимательно ее слушал и все запоминал. Не доверяю я этим нортумбрийцам. Все они воры и отъявленные лжецы. Ты слишком мягок с ними. Если не дать им попробовать хозяйского кулака, они снова взбунтуются.

Бранд присел и запустил пальцы в тонкую шерсть. Такую без труда можно продать в Йорвике.

– Она рассчитывала, что мы удовлетворимся беглым осмотром и отправимся восвояси. У нее все было продумано.

– Плохо же она тебя знает! – захохотал Хререк. – Тебя не обвести вокруг пальца.

Бранд нахмурился. Уж слишком легко они обнаружили эту шерсть. Здесь точно спрятано что-то еще. Из глубин его памяти всплыл рассказ матери о том, как в юности, еще будучи в Ирландии, она всегда оставляла на виду что-нибудь ценное, чтобы грабители, обрадовавшись добыче, не нашли остального.

Возможно, леди Эдит проделала тот же фокус. Она поступилась честью за право остаться в поместье. В чем же истинная причина ее поступка? Несмотря на то, как страстно она ответила на его поцелуй, она вряд ли имела большой опыт в любовных играх. Но она обладала цепким умом, что, по мнению Бранда, было скорее достоинством, чем недостатком. Он был бы не прочь сыграть с нею партию в тафл. Интересно, задумался он, хороша ли она в постели и почему ее покойный муж предпочел другую.

– Я хочу, чтобы шерсть унесли отсюда, – распорядился Бранд, отгоняя эти мысли. Всему свое время. Он узнает ответ на этот вопрос, когда разделит с ней ложе. – Сложите ее в каком-нибудь другом месте.

– Зачем? – удивился Хререк. – Тут больше ничего нет. Место хорошее и укромное, а снаружи моросит. Шерсть может намокнуть.

– Ничего с ней не станется. – Бранд потер подбородок. – Леди Эдит прячет здесь что-то еще, и я хочу выяснить что.

Повинуясь приказу, его люди вынесли шерсть из хижины и сложили на грязной земле. За последним мешком скрывался запертый на замок погреб. Перепробовав несколько ключей, Бранд наконец подобрал подходящий и откинул крышку. В нос ударил тошнотворный запах соли и рыбы. Соленая треска. Вот так сюрприз.

Сомнительно, что леди Эдит хранит ее для продажи. Рыбу трудно перевозить, а стоит она дешево. Он знал это наверняка, так как за последние несколько лет временами занимался перевозкой товаров и нажил на этом небольшой капитал. Что же еще скрывается в этом погребе?

– Во имя Тора, зачем она держит здесь эту дрянь? – Хререк зажал нос и двинулся к выходу. – Меня сейчас вырвет. Пошли отсюда.

– Зачем? Чтобы отпугнуть незваных гостей. – Бранд улыбнулся. Не так она умна, как воображает. – Мы никуда не пойдем. Надо разведать, что там. И когда я закончу, в этом замке больше не останется секретов.

Хререк остановился.

– Ты поражаешь меня, Бранд. Прошло столько лет, а твой талант просчитывать все на шаг вперед не перестает меня удивлять. Помнишь, когда мы застряли в Константинополе, ты…

– Потом. Сначала выясним, что там такое. – Бранд наклонился и стал разгребать завалы соленой рыбы. Сейчас не время вспоминать о прошлом. Не смекалка помогла ему выжить. Просто ему повезло больше, чем остальным. И он в очередной раз убедился: красивой женщине нельзя доверять.

В конце концов, за кучей соленой трески обнаружился короткий тоннель, выводивший вглубь леса.

– Смотри.

Хререк обтер ладонью лицо.

– Нас всех могли перерезать во сне.

– Если бы получилось пробраться сквозь рыбу и шерсть, – сухо произнес Бранд.

Неожиданно за стенами хижины послышался шорох, и Хререк немедленно обнажил меч. Бранд отрицательно покачал головой и вышел наружу.

– Кто там? Покажись!

– Это я, Годвин, – послышался из-за деревьев тонкий мальчишеский голосок.

Бранд пригнулся, всматриваясь в заросли.

– Что ты там делаешь?

– Госпожа сказала, что к нам идут плохие люди. Я хотел проверить, не добрались ли они сюда. Леди наказала мне не бояться и обещала обо всем позаботиться, но я испугался, вдруг с нею случилось что-то плохое.

– Можешь больше не прятаться. Плохие люди ушли. Теперь ты под моей защитой.

– А кто вы?

– Бранд Бьернсон.

Из-за кустов вышел ребенок лет семи, грязный и взъерошенный, и протянул ему руку.

– Я принимаю твою защиту.

Вспомнив, как он сам был мальчишкой, Бранд с самым серьезным видом пожал его руку.

– И чем же ты занимаешься, Годвин?

– Служу нашей госпоже.

– Леди Эдит? – Бранд присел на корточки, чтобы его глаза оказались на одном уровне с Годвином.

– Верно. Отец наказал служить ей, а сам ушел с лордом Эгбертом. Правда, леди Эдит сказала, что ей не нужна моя помощь. – Он поскреб ногой землю. – Но никто не умеет выслеживать плохих людей лучше меня.

– Не сомневаюсь. – Бранд потер виски. Как бы сильно Годвин не боялся «плохих людей», леди Эдит опасалась их еще больше. Поэтому тайный ход в погребе был так тщательно замаскирован.

– Вот ты где, Годвин! – раздался голос леди Эдит, и Бранд увидел, как она спешит им навстречу. – Тебя ищет твоя мать.

– Боюсь, это я задержал его. – Бранд положил руку на плечо Годвина. Как быстро она узнала, что они добрались до сарая с шерстью. Очевидно, помимо этого мальчика, у нее есть и другие шпионы. – Он рассказал мне много всего интересного.

Она приложила ладонь к основанию шеи. Пряди черных волос, выбившихся из-под вуали, вились вокруг ее лица.

– Он всего лишь ребенок.

– Я знаю. Кто он такой?

– Сын одного из слуг моего мужа. – Леди Эдит кивнула Годвину. – Твоя мать сбилась с ног, разыскивая тебя.

– Он прятался в лесу, высматривая плохих людей, – объяснил Бранд. – Я заверил его, что никаких плохих людей здесь нет, и взял под свою защиту.

Эдит выдавила улыбку, хотя живот скрутило узлом. Насколько много успел выяснить Бранд? Лишь бы он не узнал о замаскированном тоннеле. Она завалила его рыбой, чтобы после восстания Эгберт не мог вернуться незамеченным и застать их врасплох.

– Годвин, иди. Твоя мама волнуется. Она просила тебя присмотреть за сестренкой. Ты теперь единственный мужчина в семье.

Годвин скривился.

– Я хочу остаться с воинами.

Эдит взглянула на Бранда. Он явно произвел сильное впечатление на мальчишку.

– Слушай леди Эдит, Годвин. Хороший воин всегда заботится о своих женщинах.

Годвин унесся прочь, оставляя ее наедине с Брандом. Избегая встречаться с ним взглядом, она уставилась на сваленную в кучу шерсть и разбросанную рыбу.

Господь не услышал ее молитвы. Когда Джон, сын саловара, рассказал ей, что они проникли в сарай, она взмолилась, чтобы шерсть помешала им найти рыбу и тайный ход в погребе.

– Вы нашли мой тайник, – произнесла она, когда молчание стало невыносимым.

– С шерстью все хорошо. Но вот рыба протухла.

Чтобы не закричать, она до боли стиснула пальцы. Дождь усилился, заливая холодными каплями ее лицо. Норманн явно наслаждался ее растерянным видом. Он прознал о тайном ходе. Иначе и быть не могло. Но она не отваживалась прямо заговорить об этом на случай, если произошло чудо, и он все же не заметил тоннель.

– Вы так хорошо разбираетесь в рыбе?

– Мой отец был торговцем. Я учился у него с пеленок.

– Ясно. – Она смахнула капли дождя с век и кончика носа. – Очевидно, я сделала ошибку. Что ж, бывает.

– Приятно знать, что вы умеете признавать ошибки.

– Я никогда не отказывалась от ответственности за свои промахи. – Она вызывающе вздернула подбородок. – Жаль, что рыба испортилась. Я заплатила за нее приличные деньги, но теперь придется выбросить ее в помойную яму.

Его лицо помрачнело.

– Вы пришли не за Годвином, а потому что узнали, что мы нашли рыбу и шерсть. А может, у вас были какие-то иные мотивы? Я что-то пропустил, леди Эдит? Иначе, зачем вы нарочно оставили гнить годовой запас рыбы?

– Вы ошибаетесь. – Она с усилием расправила плечи. У нее были очень весомые мотивы помалкивать о рыбе и шерсти. – Мать Годвина волновалась и попросила меня разыскать его. И я решила поискать в этом месте.

– Какое счастливое совпадение.

– Именно так. Что-то еще? – С замиранием сердца она ждала, что он спросит ее о тайном ходе.

– Вместо того чтобы бегать в поисках пропавшего мальчишки, займитесь лучше приготовлениями к пиру. – Уголки его губ поползли вверх. – И пусть кузина поможет вам с волосами, раз уж вы сами неважно с ними управляетесь. А теперь, с вашего позволения, я продолжу осматривать свое поместье. Один.

Эдит сжала кулаки. Намек на то, что вуаль не добавляет ей красоты, задел ее чувства. С каким удовольствием он ее подначивает! Но ему не удастся вывести ее из себя. Она не раскроет ему свои секреты. И не подведет своих людей.

Глава 4.

Еще на половине пути к кухне она услышала возмущенные вопли кузины и оглушительный грохот посуды. Эдит стиснула зубы. В этом вся Хильда – она не может жить без скандалов.

– Хильда! – позвала она, заходя внутрь. – Ты мне нужна. Немедленно.

На звук ее голоса слуги обернулись и замерли. Представшая перед ней картина говорила сама за себя – кузина застыла с надутым видом, повар в отчаянии протягивал ей закопченный котел, а поварята испуганно съежились над разбросанными по полу ковшами и ложками. Бранд был прав. Хильде не место на кухне.

– Оставь повара в покое. Не будем мешать ему делать свое дело.

Вздернув нос, Хильда выбежала из кухни.

– Что за несносная идея назначить меня судомойкой, кузина! Повар всерьез рассчитывал, что я стану чистить горшки! Ты знаешь, сколько усилий я трачу, чтобы руки оставались нежными? Я благородная леди, а не какая-нибудь невольница.

– Тогда ты будешь рада узнать, что лорд Бьернсон настаивает на твоем присутствии на пиру.

Хильда побледнела.

– Зачем ты рассказала ему обо мне? Ты же обещала, Эдит!

– От тебя столько шума, что не удивлюсь, если теперь о тебе знает сам король Хальвдан в Эофорвике! – Эдит сложила на груди руки. – Не наговаривай на меня, Хильда. Ты же знаешь, я всегда держу слово. Просто Бранд Бьернсон заметил, как мы с тобой разговаривали.

Миловидное лицо ее кузины вспыхнуло.

– Ты должна выгнать этого повара. Он потерял всякое уважение.

– Фульк работал на нас еще при жизни отца. Сначала мальчиком при кухне, потом стал главным поваром. – Эдит вздохнула. Хильда всегда сторонилась тяжелой работы, так что отчитывать ее было бессмысленно. – Он царь и бог на этой кухне. Так было всегда. Что именно он натворил, кроме того, что попросил почистить котел?

Хильда дернула ее за рукав.

– Если тебе интересно, этот чертов повар назвал тебя норманнской шлюхой. Вот я и разозлилась. Он не имел на то права.

Эдит вздрогнула. Нетрудно представить, что говорят за ее спиной слуги, но, в конце концов, это просто слова. Если не обращать на них внимания, то не будет больно. При Эгберте это правило не раз ей помогало. Позже, когда все наладится, люди будут ей благодарны.

– Полагаю, именно так и называют наложниц.

– Но это несправедливо. Это очень обидно.

Эдит задержала дыхание.

– Я знаю об этом лишь с твоих слов. При мне Фульк не говорил ничего подобного.

Хильда покраснела, и Эдит вздохнула. Кузина опять сочиняет истории, чтобы навлечь на других неприятности.

– Ты знаешь, что норманны забили двух коров? А Фульк просит, чтобы открыли ларь со специями, потому что лорд Бьернсон непонятно зачем потребовал потушить мясо с корицей.

Эдит потянулась за ключами, но ее пальцы поймали воздух. Подняв глаза в потолок, она сморгнула слезы.

– Фульку придется попросить ключи у лорда Бьернсона.

– Он что, отобрал их?

– Замок со всем, что внутри, теперь его собственность.

– Я не верю своим ушам, Эдит. Ты говоришь так, словно тебе все безразлично. Куда делся твой характер? Я думала, ты нортумбрийка до мозга костей, но ты отдала норманнам ключи. Ключи твоей матери!

– Как ты предлагаешь с ними бороться, Хильда? – Эдит всплеснула руками. Кузина никак не поймет, насколько опасно задираться с норманнами. Все ее планы пойдут прахом, если она сорвется. Хорошо, что можно не волноваться за золото, спрятанное в мужниной спальне. Бранд Бьернсон никогда не найдет его. – Во всех наших бедах виновен Эгберт. Если бы он не поднял мятеж, норманны оставили бы нас в покое. Мы просто выплачивали бы им дань. Я знаю, нам сейчас нелегко, но давай запасемся терпением.

– И ты сможешь терпеть?

– Мне тоже все это не нравится. Но мятежники мертвы, а нам надо заботиться о живых. Норманны победили. Любые попытки отомстить разозлят их еще больше.

С задумчивым видом Хильда проговорила:

– Мне не понравилось работать на кухне, Эдит. Я еле удержалась, чтобы не подмешать чего-нибудь в суп. Чтоб они все подавились!

Мысль о том, что ее чрезмерно импульсивная кузина могла и впрямь отравить норманнов, заставила Эдит содрогнуться.

– Пожалуй, оно и к лучшему, что я забрала тебя с кухни. – Она криво усмехнулась. – Так приказали норманны. Какое-то время мы все обязаны им повиноваться, даже я. И помоги мне соорудить какую-нибудь прическу. Лорду Бьернсону не понравился мой головной убор.

– То есть, теперь я обязана помогать тебе одеваться, как обычная служанка?

– Ты будешь моей компаньонкой и помощницей. Моими глазами и ушами. – Ее мысль быстро заработала. – Это очень важно. Поэтому надень свое лучшее платье.

– Чтобы развлекать норманнов и одновременно шпионить? – Хильда побледнела. – Может, для тебя это в порядке вещей, но это ниже моего достоинства.

Эдит хотелось спросить, где было ее достоинство, когда она согласилась стать любовницей Эгберта, но она промолчала.

– Хильда, пожалуйста, помоги мне. Всего один раз.

– Ладно, но наряжаться я не стану. Не хочу обращать на себя много внимания. – Ее пробрала дрожь. – Ты обещала, Эдит, что защитишь меня от норманнов.

– На тебя сложно не обратить внимание, Хильда. – Эдит взяла кузину за плечи. – Успокойся. Обещаю, я сделаю все возможное, чтобы уберечь тебя, но наша судьба теперь мало от нас зависит. Нужно перетерпеть это сложное время. Поверь, норманны не останутся навсегда. У нас еще появится шанс вернуть свою землю.

– Ты сама-то себе веришь, Эдит?

Она посмотрела мимо Хильды, уперевшись взглядом в стену, на которой медленно шевелились тени. В памяти всплыл образ Бранда и его поцелуя.

– Я не могу потерять надежду. Это единственное, что у меня осталось. Если я сдамся, мой мир разрушится безвозвратно, и я ничем не смогу помочь моим людям.

Кузина склонила голову ей на плечо.

– Прости меня, Эдит. Ты так добра ко мне, а я этого не заслуживаю. Эгберт и я…

– Не надо, Хильда. Не будем об этом – ни сейчас, ни потом. – Она приложила палец к губам кузины. – Большая часть вины лежит на нем, а он мертв.

Глаза Хильды наполнились слезами.

– Значит, ты знала. И молчала, хотя я…

– Мы были женаты. Как я могла не знать? – Эдит закатила глаза. – Но все уже в прошлом.

– Скажи, каков он на самом деле, этот Бранд Бьернсон? О нем ходят жуткие слухи. Я беспокоюсь о тебе. Ты кажешься сильной, но сможешь ли выдержать его страсть? – Хильда смахнула слезы. Даже плакать она умудрялась красиво, в то время как лицо Эдит от слез покрывалось пятнами. – Ты такая смелая, и я очень хочу помочь тебе. Можно попробовать новую прическу и украсить чем-нибудь волосы, чтобы твое лицо не казалось таким бледным. И постарайся не перечить ему. Мужчинам нравится верить, что они во всем правы.

– Слишком поздно, Хильда. – Эдит издала смешок. Пусть он взял ее в наложницы, но изображать раболепие она не станет. – Он уже знает, что я не привыкла замалчивать свое мнение.

Хильда схватила ее за руки.

– Если он посмеет обидеть тебя, я выцарапаю ему глаза. Но я серьезно хочу помочь тебе стать красивой, Эдит. От твоего успеха зависят наши жизни.

– В этом тебе нет равных, – рассмеялась Эдит, принимая ее помощь. Ей стало намного легче. Она не одинока. Хильда поможет ей, пусть и по-своему. Лишь бы она усмирила свой норов и не провоцировала норманнов.

* * *

Аппетитный аромат жареной говядины, витавший в воздухе, заставил Бранда задуматься, когда он в последний раз вкушал столь искусно приготовленное мясо. Еще одно обещание, данное им самому себе, выполнено – его первая трапеза в замке должна быть пиром.

Он посмотрел на леди Эдит. Она переоделась, сменив простое платье на темно-синюю тунику, которая оттеняла ее серые глаза. Выражение ее лица оставалось мятежным. Она непрестанно поглядывала на свою кузину – задорную и очаровательную девицу, которую Бранд посадил между Хререком и еще одним воином. Было настоящим преступлением прятать ее на кухне.

Бранд отхлебнул медовухи. Скоро он разделит ложе с леди Эдит. Скоро, но не сегодня. Он не хотел брать ее силой. Впереди много времени, чтобы соблазнить ее, и он хотел растянуть удовольствие от погони.

– Вам понравилось мясо, миледи? – спросил Бранд, нарушая повисшее между ними молчание. – Вы сидите с таким озабоченным видом и почти ничего не попробовали. А ведь я попросил повара добавить специи, которые привез из самой Византии. Или вы ждете, что я сам покормлю вас?

Она опустила голову.

– Конечно, нет.

– Тогда что не так? – Поддавшись искушению, он обнял ее за плечи и наклонился ближе. Его дыхание ласкало ее ухо. – Если вы переживаете, что я займусь с вами любовью у всех на глазах, то не стоит. В таких делах я предпочитаю уединение. И только, если леди готова.

Покраснев, она сделала большой глоток медовухи.

– Рада это слышать. Мой муж…

– Вашего покойного мужа больше здесь нет. Словно никогда и не было.

– Вы уже закончили с осмотром поместья? – через силу спросила Эдит, чтобы, пока не поздно, перевести разговор в другое русло. Слова Бранда породили в ее воображении множество самых разных картин, словно она вновь превратилась в юную девицу, какой была прежде. – Вы же не станете осуждать меня за попытку сберечь свое имущество? Обычно норманны не селятся на земле, а разоряют ее. Нам же потом приходится туго.

Остро взглянув на нее, он откинулся на спинку сиденья. Меховая оторочка его плаща щекотала ее бедро, посылая мурашки по телу. Она напрягла лицо. Да что с ней такое. Нервничает хуже девственницы в первую брачную ночь. Суть плотской любви была ей известна, хоть она и не понимала, что в том приятного. Эгберт всегда был груб с нею и, получив свое, засыпал с пьяным храпом.

По непонятной причине ее тело странным образом реагировало на присутствие Бранда. Она торопливо поднесла кубок к губам.

– Все в порядке. – Он улыбнулся уголками губ, будто прекрасно зная, как он воздействует на нее и почему она решила сменить тему. Жестом он приказал наполнить ее кубок. – Поместье оказалось куда богаче, чем вашими усилиями мне показалось сначала. И вы правы насчет норманнов. Мы редко пускаем корни. Но пришло время начать оседлую жизнь. Отныне эта земля наша.

– Оседлая жизнь? Вы так это называете?

– У вас есть другое название?

– Грабеж и уничтожение.

– Останемся при своих. Не хочу портить себе удовольствие от еды.

Эдит со стуком поставила кубок на стол.

– Я предупреждала вас, что собеседница из меня неважная. Я не привыкла скрывать свое мнение.

– Говорите откровенно, не бойтесь. Я сужу людей по их достоинствам, а не по былым заблуждениям.

– Приятно слышать. – Он сидел слишком близко и мешал ей собраться с мыслями. Она то и дело поглядывала на его широкие плечи, на ямку у основания шеи. – Так о чем вы хотели поговорить?

– Например, о том, почему вы прятали шерсть в том сарае.

– Чтобы ее не украли.

– Это одна из причин, но не главная. Кому еще известно о тайном ходе?

Она провела подушечками пальцев по глиняному краю кубка. Итак, он все знает. Или догадывается. Она недооценила его.

– Нужно было позаботиться о сохранности шерсти. Все было сделано по моему приказу, и вся ответственность лежит только на мне – на случай если вы решите искать виноватых.

– Зачем?

Она отпила медовухи.

– Нам обязательно играть в эти игры? Если хотите знать, я приказала убрать в погреб рыбу, потому что ненавижу запах соленой трески.

– Значит, за это тоже отвечаете вы, а не ваш муж?

– Да. – Эдит подняла подбородок, встречая его испытующий взгляд. – Распоряжение было моим. Эгберт любил рыбу, но меня от нее выворачивало. Поэтому я решила спрятать ее до его возвращения. Обычная предусмотрительность.